Текст книги "Тихоня (СИ)"

Автор книги: Ирина Шайлина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 14 страниц)

Да что там нельзя, я и сама несколько дней назад богу душу бы отдала, представив, что вешаюсь мужику на шею! Но мутант не такой, на его шее ещё три таки, как я поместится. Но не нужно, делиться я не намерена, мне и самой мало. Страшно правда, но ещё и страшно интересно… И ужасно хочется. Так хочется, что вот вспомнишь, как в темноте под ним лежала, и так все внутри скручивает, что поневоле ерзать сидя начинаешь. Никогда такого не было. А вдруг больше не будет? Вдруг мутант один такой единственный, на которого мой фригидный организм реагирует? Нет, рисковать и упускать шанс изведать нечто чудесное я просто не имею права.

– А если нормальная, – удивилась я. – То почему тебе меня не хочется?

– Вася, – пожурил меня Елисей. – Ты же хорошая девочка!

– Мне надоело хорошей быть. Знаешь, скучно…– Никаких тебе огразмов, мысленно добавила я.

– На плечо взвалю и унесу, – погрозился он в ответ.

– Ага, и в туалете закроешь, чтобы не сопела и не ревела, – добавила я.

Елисей нахмурился. На лодыжки мои смотреть перестал, обиделся. Думы думает сидит. Интересно, что надумает? А ещё интересно, развит ли его мозг пропорционально телу, то есть такой же большой и сильный? А… член? На этой мысли я покраснела, но перестать думать на эту тему не получилось.

– Совсем от рук отбилась, – посетовал Елисей.

А потом встал, потянулся со смаком – теперь я полюбовалась на его лодыжки, крепкие, жилистые, чутка волосатые. А затем… исполнил угрозу – взвалил меня на плечо и понёс, попой кверху. Так, я вам скажу, не очень интересно, да и неудобно. Кожа у меня светлая, нежная, сейчас вся кровь к голове прильет и стану, как рак варёный. И волосы растреплются, а я так старательно их в ванной приглаживала. Нет, мне катерогически нельзя путешествовать попой кверху, а головой вниз.

– Мы куда? – поинтересовалась я,разглядывая то, что с такого ракурса увидеть получалось – задница мутанта, его же ноги, и бетонные ступеньки подъезда, затем обрисованный детьми асфальт. – Мне неудобно.

– Маньяка ловить. Он теперь нам вдвое больше прежнего нужен.

Я вздохнула – нет, меня такой расклад не устраивает.

– Сначала деньги, потом стулья, – подумав сообщила я.

Мутант так удивился, что с плеча меня спустил. А может, мы пришли просто. Я сразу же волосы свои приглаживать, но бесполезно, похоже, растрепалась. Теперь мною только детей пугать, а ютнюдь не соблазнять мужиков.

– Это как? – прищурился мутант.

–  Я помогаю тебе ловить маньяка. Выступаю приманкой, генерирую идеи – я на это мастер, знаешь, сколько детективов прочла? Ещё могу обрабатывать твои царапины. Имей ввиду – пули вынимать не умею. А ты…

– А я?

Он явно заинтересовался! Я вздохнула побольше воздуха и выпалила:

– А ты занимаешься со мной сексом!

Мутант… засмеялся. Так смеялся, что даже слезы на глазах выступили. Вот если на лестнице я ломала комедию, то сейчас обиделась по настоящему. Я значит не только не сексуальная, но ещё и жесть какая смешная! Я не стала всхлипывать и заламывать руки, просто молча пошла прочь. Мутант догнал меня в два шага, удержал за руку и пытался не смеяться больше. Через пару минут у него получилось.

– Зачем? – спросил он отдышавшись. – Бога ради, зачем тебе это?

– Мне интересно, – призналась я, опустив взгляд. – А ещё… ты мне нравишься.

Мутант отпустил мою руку, она безвольно упала. Выматерился – что-то много он в последние часы сквернословит, надо его отучать. Потом снова меня за руку поймал и положил, мою ладонь на свою. Моя белая, тонкая, с розовыми метками от заживших почти мозолей . Пальчики у меня длинные, но его ладонь просто огромная.

– Видишь? – спросил он вкрадчиво, совсем близко от меня, даже мурашки по коже. – Какие мы разные?

– Да…

– Я тебя раздавить могу неловким движением… – я кивнула, возможно, и может, вон он какой огромный и сильный. – И все равно хочешь?

– Да, – вот теперь мой голос звучит уверенно. – А если не согласишься, я верещать начну, вон кстати, наряд полиции у второго подъезда стоит…

Глава 14. Елисей

Я навесил на лицо самое придурковатое выражение, которое умел строить, поскреб в затылке. Лучше бы конечно пальцем в носу поковыряться, но блин, это уже совсем крайние меры. Обычно помогало, да и не ждали от груды мышц особого интеллекта. Но лягушонку не отпугнуло ни капли. Тогда испугался я сам. Тут надо помнить, что у меня реально давно секса не было. Но… мне проще пойти в ночной клуб и снять одну из девиц, что на меня пачками вешались, находя сексуальным. Связываться с этой тихоней страшно. Не в загс потащит, так в лесу прикопает. И ещё – не хочется её обижать. Позволять ей привязываться к себе. Потом уходить, в любом случае… И не имеет никакого значения, что моя Вася такая аппетитная, что хоть слюной захлебнись.

– Я готовлюсь верещать, – предупредила мелкая шантажистка и воздуху в грудь побольше набрала.

Я поморщился – ещё не хватало. Один мент и так на меня подозрительно погьядывает, видимо гадает, как Васю ко мне прибило, каким ветром. Может, я её изнасиловать хочу. И поди докажи, что все совсем наоборот.

– Сначала стулья, – решился я. – Потом деньги.

– Это как, – заинтересовалась Васька и запас воздуха для воплей выдохнула. И то славно.

– Это маньяк. Ты помогаешь мне его ловить, я делаю ему а-та-та, узнаю, кто бегает с пистолетом за нами, делаю ему а-та-та, потом возвращаю тебе деньги, то есть стулья… запутался.

– Сексуальный акт, – услужливо подсказала шантажистка.

– Угу, он самый. А потом возвращаю тебя в ту психушку, из которой ты сбежала.

Васька обиженно надулась. Ничего, главное, чтобы не верещала. И вообще, куда девалась та девочка, которая сопела под одеялом заливалась слезами? Господи, и зачем я вообще с ней связался? Наверное человеческая масса права и интеллектом я далеко от гориллы не ушёл. Иначе не стоял бы сейчас мучительно пытаясь выпутаться из удивительно абсурдной ситуации.

– Верещу, – решилась Васька.

И… правда заверещала. Тихо сначала, набирая обороты. Блять, вот сколько лет в криминальной каше варюсь, а такое реально – в первый раз. Надеюсь последний. Я решился было на крайние меры – в охапку крикунью, в машину закинуть и по газам. Не успел. Васька заткнулась и испуганно округлила глаза. Я оглянулся – тот самый мент к нам и шагал. Прекрасно!

– Я нечаянно, – затараторила Вася бросаясь ему навстречу. Я закатил глаза устало. – То есть, я специально. Я знаете, решила оперной певицей стать, а мне говорят – объем лёгких маленький. Не побить мне эту самую… толстую. Вот я и тренируюсь, сольфеджио, все дела, понимаете?

– Нет, – обескураженно покачал головой мент.

Младший лейтенант, прямо, как в песне. Хорошенький весь, форма наглажена даже нос курносый гада не портит. И на Ваську смотрит заинтересованно. Уж он то ей больше подходит, чем я, однако захотелось малость фейс ему попортить, разок врезав ему по носу.

– А на него не смотрите, – вдохновенно продолжила Васька. – То есть, смотрите конечно, если он вам нравится. А вообще он большой и страшный, но хороший. Бабушек через дорогу… переносит. И меня любит. Так любит, сил просто нет. И миллион алых роз мне, и серенады поёт, уже имена нашим будущим детям придумал…

Теперь стукнуть захотелось Ваську. Я шагнул к ней и взял её за руку – этот дурдом пора прекращать. Сейчас суну милому лейтанту на лапу и валим. Но…

– Развлекайтесь, – махнул рукой он. Поглядывая правда на Васькины лодыжки, которые и правда совсем ничего. – Только нам того… понятые нужны, а здесь днем с огнём никого не найдёшь, даже бабки все по дачам разбежались.

– Конечно, – кивнула Вася. – Это мой гражданский долг. Я вообще очень ответственная. Даже выборы никогда не пропускаю… даже присяжной один раз была.

Я вздохнул. Хорошо, что паспорт с собой чистый, хороший, из заначки под половицей старой квартиры. Гражданский долг мы отбывали долго и нудно, мне все больше хотелось свернуть тонкую Васькину шею. И лейтанта, и местного алкоголика, из-за которого мы здесь и собрались. Алкоголик моё желание чувствовал и явно боялся. Зато я надеялся, что за это время Вася позабудет о нелепом своём требовании…

– Кушать хочу, – заявила она сразу по исполнении гражданского долга. – Много кушать. Тебе же нравится, когда женщины много, а меня мало…

– Заткнись, – достаточно вежливо попросил я.

Во мне проснулось подозрение, что она просто стебется, припоминая наши первые совместные дни. Мстит самым изощренным образом. Я бы потерпел, только бы успокоилась по другому вопросу…

– Пицца?

Кивнула. Пиццу заказали просто огромную. Я бы такую даже с голодного края вернувшись не осилил. Васька съела кусочек, скромненько. А потом ещё один. И ещё… В итоге уговорила треть, я уважительно присвистнул.

– Наелась?

– Погоди…

Я то гожу, никуда не денусь с подводной лодки. Правда, возможно эта лодка скоро взорвётся… Васька же поднялась и прошла к администратору, зашепталась. Чего она удумала там? Вернулась уже с листочком. И ручкой…

– Пиши.

– Что писать?

– Расписку. Возня с понятыми убедила меня в том, что каждое действие и соглашение надо документировать. Я бы ещё у нотариуса заверила, но как-то… стыдно. Вдруг ещё мама узнает…

– Господи, – простонал я. Возвел очи у небу, вместо него декоративные деревянные панели на потолке и вычурная люстра. Потом снова на Ваську посмотрел. – Ты как это представляешь себе?

– Я продиктую. Только… шёпотом. Пиши. Я такой-то, имя отчество фамилия, такого то года рождения, обязуюсь провести сексуальный акт с гражданкой Щегловой по окончании розыскных мероприятий, но не позднее, чем через десять дней, отсчитывая с сегодняшнего…

Я вытащил кончик языка – может все же сочтёт меня олигофреном и сбежит? И усердно вычерчивая каждую буковку принялся писать.

– Нужно уточнить, – сказал я громко. Возможно, слишком громко… – Какого рода секс тебя интересует? Анальный? Оральный? Я могу и плеткой, ты только меня не лупи, у меня кожа нежная. Как у ребёночка.

Семейная пара за соседним столиком поглядела на нас осуждающе, Васька покраснела и взмолилась:

– Тише, пожалуйста!

– На роль сабмиссива не согласен, – продолжил я размышлять. – Я того, доминировать люблю всячески, особенно, предаваясь сексуальным утехам…

Женщина подхватила ребёнка и пересела подальше. Её муж хотел было затеять конфликт, но посмотрел на мои бицепсы и передумал. Зато все остальные смотрели на нас с любопытством и даже удовольствием. А Васька стала даже нашей скатерти пунцовей. Так вот, любишь кататься люби и саночки возить. Вздумала тут условия диктовать. А она…

– Классический, – громко произнесла вслух. – Обычный. Пока… а там посмотрим. Плетка не нужна, кусаться можно, если не больно, и все остальное, что не больно, тоже можно..

Ваську мне даже жалко стало. Но… сама же нарвалась. Расписку я написал, размашисто махнул подпись и дату поставил. Протянул ей листочек, она вдумчиво его прочитала. Так как краснеть ей было больше не куда, то она медленно начала бледнеть обратно. Перестаралась, ушла чуть не в синеву, даже губы побледнели. Я даже немножко испугался, не упала бы она в обморок, хотя по сути, со стула ей падать невысоко, и удар по голове там уже ничего не сотрясет – похоже, все, что можно уже перетряхнуто.

– Испугалась? – поинтересовался я с улыбочкой.

Моей улыбочки даже матерые зеки боятся, хотя я как то исполнил перед зеркалом – очень даже миленько. Васька сглотнула, листочек в руке мелко затрясся.

– Ни капельки, – храбро солгала она.

Сумочки у неё при себе не имелось, я даже и не вспомню, где мы её посеяли, носит нас по всему городу туда-сюда. От папаши своего она успела принести только авоську с вещами, которые утром и надела. Поэтому листочек она сложила вчетверо и спрятала туда, куда все бабы прячут испокон веков – за декольте. Я поневоле проследил взглядом за её рукой, увидел краешек белого лифчика, и тоже, блядь, сглотнул.

Нет, я точно не буду трахаться по распискам. Просто, чем бы дитя не тешилось, лишь бы ногами не топало. И не утопало никуда. А то сейчас уйдёт, Влад её мигом отловит, не он, так вчерашние отморозки. Свернут шею, а шея у Васьки красивая, жалко. Пусть будет под присмотром, мне так спокойнее. Да и уткой подсадной поработает, все польза.

– Пойдём, продажная ты моя женщина, – позвал я, расплатившись за так и не доеденную пиццу.

– Пойдём, продажный мужчина, – кивнула она.

И спряталась за меня – видимо, заряд храбрости кончился и заинтересованные взгляды окружающих уже невмоготу. Ничего, за мной ещё пару таких тощих, как Васька, укроются, не страшно. Я даже за ручку её взял, чтобы не боялась, вот я какой милый.

– Надо было свидетелей попросить расписаться, – озаботилась Васька, и держать её за ручку перехотелось.

Неугомонная.

В этом городе я бывал слишком редко, чтобы как следует ориентироваться. Выручала память детства, но и она подводила – слишком вокруг все изменилось. На месте браков торчали высотки, церквей понастроили и прочих прекрасностей, что порядком обескураживало. Так что Вася у меня ещё и навигатором будет.

– Будем охотиться на маньяка, – проинформировал я в очередном новом парке. – Основные правила помнишь?

– Слушаться папочку, – старательно нахмурила лоб Васька. – Стоять там, где поставили и ждать. Не бросаться на врагов с голой грудью.

И покраснела. Очаровательно. И как она по своей расписке отрабатывать собирается? Хотя, если вспомнить её ночную выходку, все было пусть и неумело, но зато с энтузиазмом… В общем свалилась Вася на мою голову. Или я на её?

– Умница. Я правда ума не приложу, как мы этого гада выкуривать будем.

– Принца, – поправила Васька.

Ну вот так всегда по жизни, Владик принц, а я мутант. Даже при том, что это он у нас маньяк. Неожиданно, но это царапнуло, стало по настоящему обидно. С каких пор, а, мутант?

– Пошли, – сухо бросил я.

Васька пошла, выхода у неё нет, как и у меня. Засеменила следом, протяжно вздохнула. А я даже и не знаю, куда направляемся, куда идти, где этого гада, то есть принца искать вообще?

– Нужно дать объявление, – раздался Васькин голос сзади.

– Какое? – не сразу понял я.

– Ну… как раньше делали. Например – человека, потерявшего нечто важное в дачном кооперативе имени великих реформаторов в такой-то вечер, просим обратиться по такому то телефону.

Я фыркнул скептически и устремился туда, куда шёл – вперёд, в никуда. Искать светлых мыслей, озарения, прочих нужностей. Женщина, особенно такая, как Вася, она для неприятностей, которые притягивает, как магнит, а вовсе не для дельных идей. Тем более идея то, такая же, как сама Васька – сумасшедшая, пусть и приличная на вид.

– Сноб, – буркнула сзади Васька, видимо все по моей спине прочитав.

Я остановился так резко, что Васька ойкнув впечаталась в мою спину. Признаюсь, провокация, мелкая пакость, но… удерживать равновесие лягушонка решила ухватившись за мои бедра. А так, как по инерции она завалилась вперёд, то и руками туда же и скользнула. Так мы и замерли. Я – два метру роста, куча кило мышц, стою, выражение лица самое, что ни на есть дебильное, и она. Одна рука на моем пузе, вторая на причинном месте. Стоим. Картина маслом.

– Ты решила совратить меня и обмануть в самых лучших чувствах?

– Ой, – снова сказала Васька.

Информативно. Вот только ойкнула она мне куда-то между лопаток, я буквально через ткань футболки почувствовал её тёплое дыхание и того… организм среагировал.

– Ещё пару минут подержишься, – подал я голос. – И десять дней можно будет не ждать.

Васька руку наконец отдернула, да с такой прытью, словно она не на моем паху полежала, а в пасти крокодила. Да уж, с такими реакциями это с неё расписки брать, а потом выбивать долги с приставами.

– Прости, – виновато пробормотала Васька. – Я нечаянно.

Догнала меня и мы пошли в ногу. Мне приходилось идти медленно, чтобы лягушонка поспевала, и странным образом это даже не раздражало меня, хотя обычно выводило из себя.

– Ничего страшного, – великодушно простил я. – Ну, подержалась за член, с кем не бывает?

Васька вспыхнула, но промолчала. Может, довести её, и сама свою расписку сожжет? Прекрасная идея. Главное только самому не увлечься нечаянно, а то лягушонки оказывается ещё какие соблазнительницы. Роковые, можно сказать.

– А вообще, ты мне ещё маньяка должна поймать, у тебя в расписке чёрным по белому. Но если тебе за член нужно для душевного равновесия, мне не жалко… Или может репетируешь?

– Хватит. Расписку я не выкину, не дождёшься. А может вообще участковому дам, я с ним из-за Машки очень даже знакома… Пусть лежит, до сохранности. Мало того, я тебе твоего маньячного принца за два дня поймаю, нет у тебя десятка дней до репетиции.

– Как это?

– А объявление дам, – сердито фыркнула Васька. – Вот прямо сейчас. Денег только займи, пожалуйста.

 Я полез за кошельком. Уж чего мне не жалко, так это денег. Главное, чтобы за член больше не держалась, а то я ж не каменный. Точнее если держаться, то каменный, но только совсем не там, где в данный момент необходимо.

– Сколько?

– А я не знаю, – озаботилась лягушонка. Задумалась. – Раньше в газету и подавали. А кто сейчас читает газеты эти? Если только моя мама, но она сейчас папе пельмени лепит, до маньяков ли ей. Кстати, маньяка надо отловить, пока мои родители друг друга не переубивали, а то мама ж возьмётся папу перевоспитывать, а у него на это дело аллергия…

Васька принялась перебирать знакомых, которые могли бы ей в этом деле помочь. Их оказалось на удивление много – ещё бы, дошколят в группе почти тридцать, и у каждого родители… И каждый практически родитель обладал полезным умением.

– К Никулиным поедем, – наконец известила она. – Раз уж телефона у меня нет…

И на меня покосилась сердито. Ну, не положено подопечным иметь телефоны, ещё и разбегутся, или того хуже переубивают всех, а такое в мои планы не входит совсем. Никулины жили далековато, да и время ещё не вечернее, вполне могут быть на работе.

– А пока за машиной, – распорядился я.

– Я не позволю тебе красть, – рассердилась на ровном месте Вася. – Я не потерплю. Ты ж плохой был, пока меня не встретил. А теперь все, хороший.

К слову ничего воровать я и не планировал. Документы у меня свежие чистенькие, возьму в прокате и никаких проблем с гайцами. А Вася… в общем я понимаю, почему у её отца аллергия на действия матери.

Мы пошли в салон проката. Вася все косилась на меня подозрительно, чем вызывала раздражение, порой даже тихое бешенство. Слишком быстро она меня бояться перестала. Может не надо было доставлять ту бабульку? И уж целоваться с лягушонком точно было не нужно. Может подержать её за окном верхнего этажа ближайшей высотки, для поддержания своего авторитета?

– Какая красивая, – прошептала Васька наконец отвлекшись от созерцания меня. Погладила по черному лоснящемуся боку недешёвого джипа. Слишком дорогого. – Я на такой и не ездила. Ни разу. Можно?

И смотрит на меня глазами своими оленьими. Право слово, ребёнок. Если, конечно, забыть о её сексуальных поползновениях. И даже жалко её. Сколько всего она не видела? И не трахалась, наверное, толком ни разу, вспомнить вон её покойного бывшего – вряд-ли блистал в постели. Но это не значит, что я должен её трахать и катать на блестящих машинках.

– Нет, – категорично ответил я.

Василиса вздохнула и руку от крыла машины убрала.

– Конечно… дорого же. На пару дней, и за такие деньги – блажь.

И почему она вызывает во мне сотни, тысячи противоречивых чувств? Вот то убить хочется, то пожалеть, то трахнуть. И поди в этой мешанине разберись. Но чувствую сейчас себя так, словно конфету у ребёнка отнимаю.

– У меня этих денег, хоть жопой ешь, – начал зачем-то объяснять я. – И мне совсем их не жалко, тратить то не на кого. Просто понимаешь, автомобиль слишком заметный, а нам это сейчас совсем не нужно.

– Хорошо, – покладисто согласилась Вася.

Ну вот согласилась же. Сейчас свожу её к Никулиным, пусть ломает себе голову глупостями, чтобы не мешала. А сам буду делом заниматься. Главное, чтобы под рукой была. Всё же сложилось, как следует. А меня плющит, как юнца вступившего в половозрелость, что не в меру выпендривается перед девочками.

– Слушай, давай так сделаем. Сейчас быстренько наши дела закончим, а потом я тебя на этой машине покатаю. Даже дороже выберем, самую дорогую, что найдём в этом городе.

– Правда?

Я вымученно кивнул. Попытался разобраться в своих чувствах – в данный момент она меня умиляет. Впрочем, умиляла совсем недолго. Сбегала к администратору, за ручкой,  достала сложенную расписку из лифчика и вписала в неё ещё один пункт. Вот теперь мне снова её убить хочется.

Машинку взяли совсем простую, серенькую бюджетную иномарку. Таких в городе – тысячи, идеальный вариант. Она была явно не новенькой, внутри попахивало бензином, но главное, ездила хорошо и руля слушалась. А больше ничего и не нужно сейчас.

Вот на ней мы к Никулиным и поехали. У меня было пару часов, которых некуда деть, вот и позволил ребёнку развлекаться. А потом займусь важными мужскими делами, правда, с лягушонком подмышкой.

– Я одна пойду? – дисциплинированно спросила Вася. – Или под конвоем?

– Под конвоем, – вздохнул я.

Никулины, судя по всему жили достаточно зажиточно – квартира находилась в элитном, для нашего города жилом комплексе. Василиса звонила в домофон, а я томился под взглядом консьержа, каковой тут имелся в наличии. Смотрел он на меня подозрительно, но с уважением и опаской, издали. Дверь нам все же открыли, мы поднялись на седьмой этаж в блескучем зеркальном лифте, и за эти несколько секунд я в сотый раз заценил, какие мы с Васькой разные. И в самом деле, не пара вовсе. Я огромный, в тёмных очках, с отрастающим ежиком волос, и она, девчонка совсем, волосы растрепались, тоненькая, глаза блестят. И чего блестят? Ночью перепугалась, а сейчас отошла вон, снова в приключения играет… ребёнок, че с него взять.

– Здрасьте, – поздоровалась молодая женщина открывая дверь. – А нам сказали, что вы сломали ногу.

– Ну, как сломала, – невнятно оправдалась Василиса. – Ушибла. Я ходячая, но мне в помощь выдали социального великана. Проходи, Елисей, не стесняйся, знакомься. Катерина, это Елисей, когда моя нога особенно сильно болит, он носит меня на руках. Елисей, это Катя, мама замечательной девчушки, а ещё человек, который шарит в сетевой рекламе.

Катерина удивлённо моргнула, медленно осмотрел меня всего с головы до ног, шажок назад сделала. Вот, это правильная реакция, а вовсе не обжиманья и расписки вследствие. Из комнаты вышла упомянутая выше девчушка, совсем мелкая, с косичками.

– Василиса! А я по тебе скучала, и в садик ходить перестала даже, тебя жду.

Лягушонка поймала девочку на руки, я чуть не крякнул с досады – ребёнок конечно маленький, но ненамного Василисы меньше, так и надорваться можно.

– Вася, – позвала Катерина. – Твой великан чай пьёт?

– Пьёт, – кивнула Вася. – Ты его покорми, как следует, а то государство выделить выделило, а еду не оплачивает, а он ест, как не в себя. Затратно.

И ушла с ребёнком. Меня отвели на кухню. Я молчал, я вообще стараюсь не говорить много, тем более, если не по делу. Пока я мечтал, каким именно способом умерщвлю Василису, мне налили чай в огромной, чуть не литровой кружке, выделили вазочку печенья, конфет, несколько бутербродов, и даже тарелку оливье. Катерина посмотрела на меня скептически, вздернув бровь, подумала, а затем добавила ещё одну тарелку, с предварительно разогретыми макаронами по флотски. Я вздохнул, потянулся за вилкой – поем сначала, потом убью, не при малышке же.

– Теперь пошли, я расскажу, зачем пришла, – позвала Вася.

Чай был на удивление вкусным, я распознал в нем липу, моя мама такой уважала. Съесть все я разумеется не смог, но всего понемногу распробовал. Поглядел на часы – скоро уже можно ехать. Из комнаты доносился ровный гул женского разговора, я решил не вмешиваться, вряд-ли они чем то напортачат, бабы же. Что они могут? Хотя…  От мыслей меня отвлекла девочка. Она пришла и села на табуретку, предварительно отодвинув её от меня подальше. Умная девочка.

– А вы едите детей? – спросила она.

Я подумал.

– Только тех, что плохо себя ведут, – ответил на полном серьёзе я. Я вообще не понимал, как с детьми общаться. – Хотя те, что ведут себя хорошо, вкуснее.

Теперь задумалась малышка.

– Я откуда вы знаете, если их не едите?

Беспощадный, но наверняка имеющий какой-то смысл разговор тянулся минут пятнадцать. Теперь я решил, что Василису нужно убивать медленно, очень медленно и невероятно мучительно. А потом девочка ввела меня в ступор.

– Я не люблю чужих людей, – сказала она. – Я с ними даже не разговариваю. Только с Василисой и ещё с няней, но Васю больше люблю. Она как я. Всех боится. Даже ребят из группы. Её нельзя обижать. Поэтому я с вами разговаривать и пришла. Вы же её не обидите?

– Эм…нет, – стушевался я.

– Обещаете?

Я кивнул. Девочка удовлетворилась моим ответом и ушла. Я отсчитал ещё пять минут и встал, идти нужно. Человек, который может дать мне нужную информацию вот именно в это время примерно и просыпается, выходит, являя себя городу и людям его населяющим. Прошёл по широкому коридору в комнату. Заглянул. Василиса сидела в кресле и обнимала девочку. Та к ней прижималась, гладила по коленке подбадривая. Вася её в ответ по волосам. Незатейливая такая сценка, однако вдруг снова умиляет лягушонка , может не убивать её прям так сразу?

– Социальный великан готов к транспортировке вверенного груза, – пробасил я.

Катерина вздрогнула, девочка улыбнулась, Васька встала. Правильно, хватит рассиживаться, маньяки сами себя не поймают, и всяческие плохие люди тоже. Снова вниз в зеркальном лифте, мимо консьержа, в серый автомобиль.

К пельменной, что функционировала тут с самого моего детства мы добрались быстро. Где сейчас жил Геннадий я не знал, но завтракать, когда обычные люди уже ужинают, он много лет ходит сюда. Главное дождаться. Васька уснула, свернувшись калачиком на неудобном сиденье, я мрачно размышлял на тему, как я вообще до такой жизни докатился. Смутно, на заднем плане маячил домик в горах, словно недосягаемая мечта, в этом мире сексуальных лягушат, долговых расписок и обещаний семилеткам.

А Васька вдруг во сне всхлипнула. Я насторожился, даже не сразу и поняв. Чего это она во сне ревёт, словно мало наяву рыдала! И что ей снится, вообще? Но обдумать не успел, потому что… у Василисы зазвонил телефон. Телефон, твою мать!

– Телефон! – рявкнул я. – Какого хрена у тебя телефон?

Василиса подпрыгнула, телефон из кармана шорт достала. Старенький совсем, где нашла его?

– Катерина дала, – пояснила она.

Голос дрожит, телефон в руках трясётся. Меня боится? Да неужели! Верится с трудом.

– Сюда дай, – потребовал я.

На экране светится незнакомый номер. Трубку не взяли, звонят снова. И кто это такой настырный?

– Так твой принц маньячный, – снова сказала Василиса. – Катерина мне конечно не подруга, но Аришка нас сильно связала за эти годы. Вот и не отказала в просьбе… Раскидала везде, где смогла в сети объявление, что тот, кто необычным образом потерял нечто важное вечером неделю назад в мамином дачном посёлке должен звонить на этот номер… Трубку брать будем?