Текст книги "Тихоня (СИ)"
Автор книги: Ирина Шайлина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 14 страниц)
Глава 10. Елисей
Выстрел наверняка сочли случайным. Если точнее выразиться – хулиганская выходка. Или, например, происки врагов той самой звездульки, что являлась украшением вечера. Наверное, полиция так и решит. Никто не пострадал. Пострадали только мои интересы.
Меня бесило то, что я совершил столько ошибок. Мог ли я их предотвратить? Сомневаюсь, все же, работать с неорганизованной группой это не мой конёк. Едва прозвучал выстрел, я понял – пиздец. И пиздец не замедлил явиться. Вся эта толпа мажоров, что прожигала здесь будний вечер ломанулась в разные стороны с воплями. Подстегивая их прозвучал и второй выстрел. В меня врезались, но за себя я не волновался – меня затоптать ещё постараться нужно. Толпа разбивалась об меня и разделялась на два течения. Люди забили все входы и выходы. Единственный, кто дисциплинировано оставался на месте – Федот, хотя я предполагал, что он смоется под шумок.
Я растолкал людей, обошёл первый этаж здания, но скорее, ради приличия. Мои девки исчезли, иначе и быть не могло. Этот гад специально давку устроил, чтобы у него появилась возможность обстряпать дельце по возможности тихо. Ему удалось.
– Пошли, – буркнул я и потащил Федота за собой.
На ту самую квартиру. Влад сейчас занят девушками, хвоста я за собой не заметил. Да и не было у него сообщников в этом городе, слишком многим тут насолил. Последнего подопечного я запер и велел сидеть тихо. Скорее всего, так и поступит. А вот девушек стоило найти. Даже не их – Влада.
Город не был большим, но и маленьким не был. Человека, который хотел затеряться найти можно было, при должном старании. А теперь он обременен двумя шумными и не очень сговорчивыми девчонками… Я прошерстил весь район и нашёл таки человека, который их видел. Сторож на автомобильной стоянке.
– Две, их было… Одна вот такая, – он изобразил руками огромную грудь, – А вторая растрепанная и босиком. Стояли тут, голосовали.
Значит Влада с ними не было. Впрочем, я не обольщался. Если выстрел прогремел, значит к тому моменту он все продумал. Видимо, следил, позволяя идти, куда вздумается. Куда пойдут две не шибко умные девицы? В квартиру? Сомневаюсь. Лягушонка знает, что найду…
Эта дорога вела к выезду из города. В этом же направлении тот самый дачный кооператив. Вася решила ночевать по соседству с прикопанным трупом? С другой стороны, я сам не ожидаю от неё рационального мышления… Уже начинало светать. Я вдруг понял, что тороплюсь. Да, Влада я мечтал достать уже очень давно. Но ещё зудело, не давало покоя волнение за лягушонку. Я знал, что Влад, на кону которого стоит его жизнь, церемониться не будет. Поэтому до своей машины буквально бежал, а потом по газам…
Утро разошлось уже в полную силу. Машину опять бросить пришлось. И красться, словно вор. Я умел ходить бесшумно, но Влад тоже не лыком шит. Пошёл по соседней аллее. Она утопала в зелени, даже дорога травой покрыта, яркой, сочной, и две колеи на ней от колёс, которым зарасти не позволили. До нужного мне домика ещё несколько соседских было, когда я услышал вскрик. Предосторожности ради я шагнул в сторону, под завесу уже почти отцветшей вишни.
– Я его убила, – причитала моя лягушонка. – Убила, точно тебе говорю!
– У него пульс бился, я проверила.
– Может вернёмся и ещё раз проверим? А если пульса нет, то закопаем?
– Господи, Васька, что за мысли?
Я вышел из укрытия. Девицы шли по дороге, мне навстречу. На Ангелине мужская майка алкоголичка, едва задницу закрывает, а грудь и того меньше. Василиса в платье, но отчего-то босиком. Туфли она держала в одной руке, а второй размазывала слезы по лицу. Дело принимает неожиданный оборот, подумал я.
Лина подняла взгляд, меня увидела. Я успел разглядеть и огромную шишку на её лбу, и красноту, заливающую щеки. Она дернула подругу за руку, и обе остановились. Не знаю, чего я ожидал, но точно не такого.
– Мутант! – воскликнула Вася.
Выронила свои туфли и… ко мне понеслась. Буквально врезалась в меня, такая маленькая, лёгкая вроде, а своей стремительностью заставила меня покачнуться. Обхватила меня за шею руками , вскарабкалась, как обезьянка, полностью на мне повиснув, и снова заревела, заливая слезами мою футболку.
Я даже постоял так несколько секунд, теряя драгоценное время на охреневание. Потом понял, что не знаю, куда девать руки – Вася меня обхватила и руками, и ногами. Что-то подсказывало – даму надо придержать. Но тогда придётся хватать её за задницу, которая на уровне моего живота, а у меня таких намерений не было. Я попытался оторвать её от себя, но не вышло – лягушонка была мелкой, но ужасно цепкой.
– Веди, – сказал Ангелине.
Она кивнула и повела. Так и пошёл, с висящей на мне Васей.
– Васька его по голове трахнула, два раза, – проинформировала она. – Гантелей. Мы его связали ещё, верёвкой. Пульс вроде бился…
Конечно, бился. Я думаю, Влад и таран танка лоб в лоб переживёт не поморщившись. Перед домом я снова попытался оторвать Василису от себя. Никак. Можно было бы насильно разжать её конечности, но у меня такие руки сильные… больно ей делать не хотелось.
– Кыш с меня, – строго велел я.
– Нет, – упрямо покачала она головой. – Тут не страшно.
И ещё сильнее вцепилась, ещё немного и придушит. Ну что за детский сад!
– Я сейчас в дом войду, – словно между делом заметил я. – Вдруг у него пистолет? Нет, мне конечно лестно, что ты собралась прикрывать меня своим телом…
Руки ноги Василисы моментально разжались, девушки брызнули в разные стороны, а я толкнул дверь и вошёл. И снова не удивился. Это я девок а гантелями не ожидал, а этого вот да. На полу валялась верёвка, рядом с нею гантеля, видимо, та самая. И никого. Обошёл дом. Окно на кухне открыто. Утек, зараза. Сейчас пока его искать буду, девок растеряю. А на прямое столкновение со мной Влад не пойдет, сколько лет он уже от меня бегает.
– Машина там, – показал я. – Как папочка учил топаем, рядышком, гуськом.
Таиться уже не имело смысла, поэтому идти решил напрямую. Однако Василиса неожиданно заартачилась, собравшись на ту самую судьбоносную аллею.
– Зачем? – я устал, я хотел спать, у меня лопалось терпение.
Я взрослый состоявшийся мужчина. У меня собака есть, я собираюсь купить домик в горах. Я никого не боюсь. Остальные меня боятся, пусть я и не прилагаю к этому усилий. А теперь я просто… нянька. И да, похоже, лягушонка совсем страх по отношению ко мне растеряла.
– Там туфли, – пояснила она. – А они красивые. И дорогие.
Туфли мы забрали. Прижав их к груди Вася замялась. Я вздохнул, ожидая очередную нелепую просьбу. Просьба не замедлила последовать.
– Вон там, – проинформировала она, словно я не знаю. – Моя дача. Там есть еда. А мы даже чаю не пили. И курица за миллион осталась в ресторане.
– Где-то тут маньяк, – напомнил я.
– Но ты же с нами… С тобой не страшно.
Господи, меня должны бояться, а не за мной прятаться. Я посмотрел на Васю сверху вниз. Стоит, глазами хлопает, туфли тискает. Подумал, смогу ли я их обеим разом до машины доволочь? Наверное, смогу. Если брыкаться не будут. Если припугну, то сами побегут. Но припугивать Василису… не хотелось. Оказывается, быть героем в чьих-то глазах очень приятно. Теперь, когда я почти спас её от маньяка, она похоже забыла, что я держал её за окошком.
– Только быстро, – сдался я.
Василиса взвизгнула и вприпрыжку понеслась к родной даче.
– Маньяк! – крикнул я вслед и она сразу притормозила испуганно озираясь.
Я планировал только позволить им попить чаю, но все вышло из под моего контроля. Вскоре из дома пахло жарящейся картошкой, я сидел на крылечке и мрачно ждал. Василиса плескалась в уличном душе. Я боялся выпустить хоть одну из них из зоны видимости, мне казалось, что я буквально чувствую чужой взгляд на себе. Возможно, Влад где-то рядом. Ждёт удачного момента, посмеивается над нелепой ситуацией, в которую я попал.
Ангелина рвала зелёный лук. Временами останавливалась, размышляя. Морщилась от боли. Больно, я по себе знал, как аукаются такие удары по лицу. Из душа слышался звонкий шум водяных струй. Если скосить взгляд, то видно было голые девчачьи пятки снизу, под шторой. Двери не было.
– Елисей? – спросила Василиса. Я откликнулся. – Я полотенце повесила на крючок возле крыльца и забыла. Вы не подадите?
Полотенце и правда висело, в прошлом ярко полосатое, теперь изрядно полинявшее. Я покосился на Ангелину – все так же мрачно ходит между грядок. Сдернул полотенце. Подошёл к кабинке. Снизу ноги, маленькие пальчики порозовевшие от наверняка холодной воды. Вот как ей полотенце дать, чтобы не обесчестить ненароком? Если сбоку, то шторка отодвинется. Решил сверху, благо там, над перекладиной со шторой ещё было место.
Хотел как лучше, получилось, как всегда. Я просто его повесил на эту самую перекладину. Но видимо нормального мужика в их семействе не было. Если вспомнить покойного Алексея – не удивительно. Перекладина свалилась с гулким грохотом. А Вася осталась. Голая совсем, что предсказуемо. Тоненькая такая, как статуэтка, которые продают в сувенирных лавках. Кожа в пупырышках, мокрые прядки прилипли к лицу. Такая вся, неправильная. Красивая, но неправильная. Как она вообще выжила?
– Теперь точно придётся жениться, – сухо прокомментировал увиденное я.
Она была так шокирована, что даже не пыталась прикрыться. Не ойкнула даже. Глаза только такие перепуганные, что чёрными совсем кажутся. Не шлепнулась бы в обморок. Испачкается, и начинай все сначала. И тут я понял, что уже пару минут стою и свою подопечную разглядываю. Уделил внимание и коленкам, и стройными бедрам, прошёлся взглядом по темно русому, почти черному треугольнику между ног, по впавшему – кормить и правда нужно, – животу, по маленькой груди с торчащими от холода сосками. Сглотнул. Надо идти, черт побери.
– Тебе помочь вытереться?
Я рассчитывал, что вопрос её напугает, вернёт в действительность. Так и произошло. Полотенце упало на плитку дорожки, одним концом в натекшую из душа лужу, но Вася схватилась за него, как за спасательный круг и молниеносно замоталась. Вот, так лучше. То есть, я бы и дальше посмотрел, краем глаза успел разглядеть две аппетитные ямочки у самого основания спины, округлые ягодицы… Но это все лишнее. Надо отловить Влада, больше ничего.
– Закругляйтесь, – велел я как можно строже.
Лягушонку можно было не торопить, летала ракетой, отводила взгляд и заливал ась стыдлтвым румянцем. Ангелина была все так же мрачна и немногословна. Картошки я поел, все же, война войной а обед по расписанию. А потом, когда наконец вытурил их из дома выяснил, что у машины проколото колесо. Вот гад. Ничего, точно отловлю.
Поменять колесо в общем-то не проблема, этим я занялся сразу, бросать машину здесь не хотелось, автомобиль давал немалые преимущества. Я работал, девушки сидели рядом на поляне, под строгим моим присмотром. День был замечательно солнечным, деревья, за которыми мог прятаться Влад давали тенек, чувствовал я себя так, словно выбрался на пикник и это неправильно. Непозволительная роскошь забыть то, зачем я вообще в этот город приехал.
Но я все же расслабился. Сидел на корточках и увлечённо прикручивал болт, когда моей головы что-то коснулось. Обернулся мгновенно, успел перехватить руку. Василиса. Смотрит снова испуганно, определилась бы она уже, то на шею бросается, то от испуга обмирает. Хотя пожалуй, я держу её слишком крепко. Надо помнить о том, что я гораздо больше и сильнее её, как слон и моська, несопоставимые размеры. Руку я разжал, на её коже красные следы моих пальцев. Блядь, так ведь и сломать недолго. Повернулся, поймал свое отражение в боковом зеркале. Так и есть. На моей почти налысо бритой голове венок. Из одуванчиков.
– Я подумала, будет забавно.
– Очень забавно. Спасибо.
Я бросил ей венок обратно, она даже поймала. Губу прикусила, взгляд вниз. Не хватало ещё, чтобы разревелась! Господи, как я устал. В горы хочу. Буду бродить по колено в траве, материться спотыкаясь о камни, зато ни одного человека на километры кругом. Никаких баб. Идеально.
В машину девушки залезли молча. Молчали и всю дорогу. Не обошлось без обязательных пробок – чтобы добраться до съёмной квартиры требовалось пересечь чуть не весь город. У сломанного светофора, ставшего почти неодолимым препятствием для десятков машин я откинул голову и закрыл глаза. Отрешиться от шума клаксонов, ругани за окном, сердитого сопения Василисы. Представить горы. Избушка стоит не сказать, что высоко в горах, но над ней буквально нависают скалистые пики. Нужно будет проснуться очень рано, плевать, что мечтаю выспаться. Выйти в росистый холодный рассвет. И смотреть, как небо расцвечивается во все оттенки розового и красного, готовясь родить солнце. Да, именно это и нужно представить.
Так какого хрена в голову лезет лягушонка? Возмутительно голая. В моих руках. Ладони у меня большие, пальцы длинные, а она вся беленькая и тоненькая. Чуть нажми и хрустнут косточки. Не стоит даже думать. Василиса существо из другой вселенной, той, в которой обитают синие чулки и чудаковатые идеалисты. Думать не стоит, представлять тоже. Всё же хорошо, что девушки сели сзади и мою эрекцию лицезреть не могут. Настроение испортилось хуже некуда.
Пленницы вышли из машины без слов. Лягушонка так вовсе знала, куда мы прибыли. Новое платье она оставила на даче, теперь на ней привычно мешковатое и кеды отчего-то с красными шнурками. Только теперь, когда я точно знаю, что там снизу под тканью, мне кажется чересчур откровенным и этот наряд. Красный шнурок развязался, она наклонилась. Вот какого хрена наклоняется, знает же, что я сзади?
В общем да, я был зол. Отвернулся от задницы Василисы, которую если честно, не очень то и видно было под платьем, заглянул в бликующее солнцем окно автомобиля. На заднем сиденье лежал всеми забытый, уже основательно подвявший венок.
Глава 11. Василиса
Ты же женщина, порой обвиняла меня Лина. То же самое говорили мои бывшие, в количестве скромных двух штук. Я должна была быть не такой… простой. Такой я устраивала только маму. У меня должна была быть женская хитрость, обольстительность даже. Я не должна была быть такой равнодушной. Раньше я их не понимала. Ну вот она я, такая, как есть. Хорошая, не пью, не курю, на чужих мужчин не заглядываюсь, ну что ещё нужно?
А теперь вдруг сама поняла – надо. Только как начать вдруг быть женщиной, если все прошлые годы я этим пренебрегала? Лина похоже пришла к таким же выводам.
– Мне сейчас с ним не справиться, – шёпотом сказала она, разглядывая себя в крошечном зеркале.– Я нынче самую малость неформат.
И правда, синяки расцветали на ней буйным цветом. Я хотела было напомнить, что ни один из мужчин, в руках которых сейчас были наши судьбы и до появления украшений на лице особо на неё внимания не обращал, но не стала. Я же хорошая девочка.
– Ты мне врала, – максимально нейтрально ответила я. – Уповай на свои прелести дальше.
– Я же не знала, что ты попрешься на дачу тем же вечером!
Да какая разница… она обязана была мне позвонить. Ещё вчера мы с Линой были в одном лагере, а теперь доверять ей не получалось. Но в чем-то она была права, да. Я и думать не смела, что смогу чем-то заинтересовать мутанта. Но он… смотрел. Иногда я ловила на себе его взгляд, когда он думал, что я не замечу. И потом в душе… пялился целую вечность. За эту маленькую вечность я успела сто раз позавидовать шикарной груди Лины, пожалеть, что такая худая, что рост у меня тоже так себе… Ну чем я могу понравиться такому выдающемуся мужчине? В обычное время я бы просто спряталась в своём панцире из скучной повседневной жизни, а теперь не выйдет. Лина права, сто раз права. Нужно сделать так, чтобы гигант был сам заинтересован в моей сохранности.
– Я сошла с ума, обречённо шепнула я.
Что я собираюсь сделать? Ага. Соблазнить мужчину, подобным которому раньше только на экранах видела, в боевиках. Там они расшвыривали врагов сотнями, лихо поигрывая мускулами. Эти самые мускулы меня тоже пугали. Всё пугало. Но я… почти решилась, да. Надо стать для мутанта нужной, тогда глядишь и сберегу свою хрупкую шею.
Для начала я решила стать паинькой. Венок он не оценил. Горячие объятия при встрече тоже. Голенькую уже видел. Что придумать ещё? Я ломала голову всю дорогу до города, до той самой советской высотки, за окном которой имела честь висеть. Изогнулась, как можно сексуальнее, завязывая шнурок…
– Стоять, – велел мне мутант. – Ни шагу без мамочки.
Ну вот, а столько усилий. Я послушно остановилась у подъезда. Мутант вошёл первым. Что он там, засаду ждёт? Наверняка наш отрицательный принц прикладывает примочки к темечку и на активные действия пока не способен. Некоторое время, долгих секунд пять после второго удара я даже боялась, что он умер.
В лифт мы не полезли, поднялись наверх пешком. Мутант бдительно заглянул на верхний этаж, потом оставил нас на лестнице и пошёл открывать квартиру.
– Параноик, – прокомментировала я.
Лина недобро посмотрела на меня из под заплывшего века. Но она сама виновата – нечего бегать было. Если где в этом дурдоме спокойно, так это у мутанта под крылышком. Так что, пусть параноит, всяко лучше чем фингал.
Время тянулось медленно, хотя стояли мы тут не больше минуты. Наконец я не выдержала и пошла следом. Массивная фигура мутанта виднелась в прихожей. Он стоял и разглядывал бардак творившийся в скромной однушке. Даже кровать с диваном были перевернуты, подушки выпотрошены. Я вдруг испугалась за Федота, рванула в квартиру. Нет, добрых чувств я к нему не питала, он Лешку с пути истинного сбивал, но пусть уж живёт, хватит трупов.
– Куда пошла? Я тебя где оставил?
Рука мутанта обхватила моё запястье. Я дна мгновение замерла, в который раз поразившись контрасту – моя тонкая рука и его сильная, загорелая. Красиво даже. Только больно чуточку.
– Федот?
– Его здесь нет. Уходить нужно.
Я вздохнула – пусть лучше пропадает где, чем лежит с ножиком в боку. А может ему даже повезло, например ума хватило сбежать. Надеюсь, в таком случае он заляжет на дно и в сомнительные компании больше лезть не будет.
Спускались мы снова по лестнице, тихонько след в след, как учили. Отъехали от дома подальше и остановились на парковке у супермаркета. Мутант думал, мы благоговейно молчали. Наконец мне надоело.
– Я знаю, куда можно поехать. – Мутант посмотрел на меня вопросительно, я осмелела и продолжила. – У меня родители в разводе… Папа живёт в домике на окраине, что достался ему от троюродной тётки. Никому в голову не придёт нас там искать, честно.
Мутант согласился. Я объяснила, как ехать. Да, мои родители развелись, росла я без отца. Но папу… жалко было. Поэтому несколько лет назад я его отыскала и исправно отбывала свой дочерний долг. Не знаю, был ли папа этому рад, но мне так было спокойнее.
Дом был старый, ещё дореволюционной постройки. Высокие потолки, потемневшие бревна, узкие окошки, в которые вечно сквозило, скрипящие половицы. Странно, но мне тут нравилось, я любила сюда приходить. Дом был поделен на четырех хозяев, у папы угловая квартирка, фартовая, с огородиком.
Покосившаяся калитка впустила нас неохотно. Двор почти полностью утопал в тени, забор высокий, кусты сирени. Вокруг мощеной дорожки маргаритки. Даже политые. Там, куда заглядывает солнышко две грядки помидор, по одной зелени и огурцов. Хорошо тут папа устроился.
– Доча? – удивился он выходя нам на встречу.
Трезвый, слава богу. Я принимала отца таким, какой он есть, но все же, трезвым его видеть было куда приятнее.
– Пап, у нас проблемы немножко. Можно, мы у тебя переночуем?
– У тебя? – снова удивился он. – Доча, но ты же хорошая девочка!
– Я хорошая, – вздохнула я. – Это он плохой.
И показала пальцем в мутанта. Папа посмотрел на него снизу вверх, и тоже вздохнул. И посторонился, пропуская нас в узкую тёмную прихожую. В углу, рядом со шкафом стоял холодильник, не вместившийся на кухню. Мы вошли и он буквально затрясся, словно нас приветствуя.
– Зато ещё меня переживёт, – гордо сказал папа. – Умели делать в советах!
Кухня тоже была узкая и длинная, с одним окном. Раритетная чугунная раковина немыслимых размеров, стол, накрытый скатертью в цветочек, в кастрюльке булькает картошка. У меня в животе заурчало, мы поели утром, но постарались не сговариваясь львиную часть еды сложить в тарелку мутанту – ему ещё защищать нас от маньяка, пусть сытый будет.
Папа засуетился, накрывая на стол. Я помогла, достала из шкафчика тарелки. У холодильника, куда я была отправлена за огурцами папа меня догнал и заговорил свистящим шёпотом.
– Вась, мне может полицию вызвать? Он конечно бугай, но я бегаю быстро…
– Не надо, пап. Он немножко страшный, но вроде как нас защищает. И вообще, не нужно судить человека по размерам.
– Как знаешь, дочь…
За столом папа вздыхал и томился. Все ели молча, только ложки стучали. Наконец папа сдался и поставил на стол бутылку водки, которая до этого пряталась в стенном шкафчике.
– За знакомство, Елисей, – едва не поперхнулся именем мутанта отец.
– Пейте, – пожал плечами мутант. – Мы не будем.
– Не по-человечески это все, – посетовал папа, но бутылку убрал на место.
Мы с Линой мыли посуду, мутант и отец вышли на улицу. Раздался стук топора. Я оставила тарелки и вышла. И не зря, здесь было на что посмотреть. Елисей сбросил футболку и колол дрова. Делал он это играючи – один взмах и чурка разлетается на две части. На коже блестят капельки пота, мышцы переливаются под кожей… Я сглотнула. Мутант… пугал и одновременно завораживал.
– Хорош, гад, – беззлобно признал папа. – Полезно такого в хозяйстве иметь, и никакой газ с таким дровосеком не нужен.
Подошла Лина. Тоже полюбовалась – невозможно было не любоваться. Потом тихонько потянула меня за собой в дом.
– Две комнаты, – сказала она. – Мутант ляжет в гостиной, уверена. Она к выходу ближе, а ему контролировать все нужно. Там только диванчик, на нем он не поместится. Тебе стелю на диване, ему на полу. Сама в комнате с папашей.
– И?
– Ты же женщина, – рассердилась подруга. – Соблазни его.
– Ты в своём уме? Ты его видела?
Лина кивнула. Она растеряла всю свою спесь, но стоило признать, что ей досталось больше чем мне. Злорадства во мне не было, но я все ещё злилась. Если бы она позвонила, когда увидела мёртвого Лешку, всего этого бы и не было. Да, я и сама сглупила. Но… обвинять других гораздо легче.
– Я пыталась… но не смогла.
– С чего ты взяла, что я смогу? Он смотрит на меня так, словно раздумывает, сейчас прихлопнуть или на потом отложить.
– Он смотрит на тебя так, словно съесть хочет. Поверь, девяносто девять процентов мужиков думают членом. Этот не исключение. Может он разговорится. Размякнет. Я не хочу больше блуждать в потемках, Вась. Я шаг боюсь сделать. Нам нужно знать, что происходит.
– Вот и прелюбодействуй с ним сама, – вспылила я.
Не признаваться же, что во мне самой такие мысли бродят, что я даже за шнурком сексуально нагибалась. Нет, не выйдет из меня обольстительницы, и думать нечего.
Но думы думались. Мутант затопил баню, я даже сходила в неё, хотя прелести не понимала – у меня от жары голова кружилась, и из носу кровь текла. Посидела на нижней полочке, поплескалась. После бани душный летний вечер показался прохладным, но ненадолго. Папа накрыл стол на улице, заварил чаю прямо из самовара. Ужин был нехитрым – варёная картошка, посыпанная зеленью, да сосиски, но в тенечке под старым кленом все казалось вкусным. Я терзала несчастную сосиску и украдкой поглядывала на своего гиганта, поражаюсь тому, что думать о нем в сексуальном ключе осмеливаюсь. Глупая дурочка Вася.
Лина не отказалась от своих мыслей, и постель была постелена, как и задумано. Я с мутантом в гостиной, папа джентльмен на полу комнаты, Линка в его постели. Мутант сразу лёг на матрас и от меня отвернулся. Я щёлкнула светом, комната погрузилась в темноту. Ночь была безлунной, узкое окно еле выделялось в темноте, ленивый ветерок едва шевелил шторы. Я лежала и смотрела в темноту, слушала, как дышит мой сосед. Дышал он спокойно, но я знала, как чуток его сон, да и притворяется он прекрасно. Самое время закрыть глаза и тоже поспать. Не соблазнять же его, в самом то деле? Это Лина чокнутая, а я хорошая. Хорошие девочки своих похитителей не соблазняют.
Я вздохнула и сняла футболку. Великое достижение, право слово, учитывая, что темно, хоть глаза выколи. Футболка была огромной, и дарила мне защиту, которой я сейчас лишилась. Вот сейчас я как ёжик без иголок. Лысенький такой, испуганный ежик. Захотелось разреветься, но тогда соблазнения точно не выйдет, ещё и заругает, что я соплю пыхчу и мешаю ему наслаждаться отдыхом. Я спустила ногу на пол. Потом вторую.
– Ты куда? – сразу отреагировал мой мутант.
– Жарко, – неопределённо ответила я.
А что, и правда жарко. От моих дурных мыслей особенно.
– И ты решила погулять под луной?
– Нет. На полу лягу спать.
И правда, стянула на пол простыню с одеялом, расстелила, чертыхаясь в темноте, легла. Пол жёсткий, не удивительно. Я тут в одних трусиках, гигант рядом молчит. Чувствую себя дурой и снова размышляю на тему не поплакать ли. Эх.
Я лежала на полу и старательно пыталась не пыхтеть. Было трудно, оказывается, в такие моменты мой организм включает пыхтение автоматически. Я волновалась. Господи, как я до такой жизни докатилась? Вот только несколько дней назад шла из садика и ни о чем подобном не думала. Это цыганка во всем виновата, точно. Все горести начались с её гадания.
Я посопела ещё немножко и подвинулась к мутанту ближе. Глаза боятся, руки делают. Простыня подо мной смялась, пол был ощутимо холодным, кожа покрылась мурашками. Глаза к темноте немного привыкли, я уже могла различать великанскую громаду рядом. Теперь ещё ближе.
– Ты чего делаешь? – с сомнением поинтересовался Елисей.
– Уснуть не могу, – честно сказала я.
Не солгала – уснёшь тут, когда соблазнить нужно, а как непонятно. Ещё поближе. Простыня осталась где-то позади, теперь кожа липла к полу. Надеюсь, папа его моет. Боком я уже касалась матраса. И на этой стадии, можно сказать финальной, решимость меня покинула.
Надо дочитать до пяти, додумалась я. И на счёт пять идти соблазнять, не давая себе времени на размышлизмы. Раз. Господи, как тихо то дома. Стены крепкие, дореволюционные, дверь я прикрыла плотно, надеюсь до папиной комнаты никаких звуков не донесется. Два. Блин, холодно. А наверху, в кровати жарко было. Три. Хорошо, что я ноги побрила. А то неловко как-то соблазнять с небритыми. Четыре. Не слышу его дыхания, может он уснул, или вообще умер.
– Пять, – закончила свои мучения вслух.
– Что?
Отвечать мне было некогда – я собирала волю к кулак. Села, скинула с себя одеяло и полезла на матрас. Коснулась его кожи – гладкая и тёплая. Одно движение и я прижалась к его спине голой грудью. Спина кстати тоже совсем голая была, возмутительно просто. И в жар бросило, от его близости, от собственной смелости и глупости, в ушах зазвенело. Как-бы давление не поднялось, вспомнила я мамины наставления, с таких то волнений.
На все про все ушло секунды две. Дольше боялась.
– Ты с ума сошла? – спросил мутант. – Ты голая?
– Да, – ответила я на первый вопрос. И на второй, – Почти, но могу и до конца оголиться. Точнее, я даже это планирую.
– Чокнутая.
И повернулся ко мне. Сейчас поцелует вздрогнула я. Или потрогает… за что нибудь. К сексу я в общем была равнодушна, но за правое дело могу и потерпеть. Но мутант поступил иначе. Одним ловким движением перевернул меня на живот, спустил трусы совсем не романтично – я покраснела, хорошо, что темно. А потом зафиксировал меня коленкой, чтобы не сбежала. Как-то все… странно. Извращенческого секса у меня ещё не было, я побаиваюсь.
– Ты чего это? – пискнула я, отрывая лицо от матраса.
– Отшлепаю. Чтобы мысли дурные выбить. И спать отправлю.
Я заерзала, пытаясь высвободиться. Не нужно меня шлепать! Меня в жизни никто не шлепал, я же хорошая девочка! Гигант был сильным да. Но я была юркой. Плюс на моей стороне отчаяние. Я снова засопела запыхтела, простите уж, но как иначе бороться за свою честь? Я вывернулась, но сбежать не сумела. Перевернулась на спину и оказалась придавленной мутантом сверху. Он держал мои руки, словно я сделать ему что смогу. Сердце колотилось, как сумасшедшее, отчасти потому, что лежали мы – грудь к груди. Я сосками чувствовала его кожу, ненормально ярко, словно он обжигал, или моё восприятие стало тоньше в сотни раз.
– Я больше не буду, – обещала я. – Честно. Только не шлепайте.
И замерла. А чего дёргаться, силенок у меня явно не хватит. Остаётся уповать на то, что где-то в глубине души мутант милый и добрый. И не думает членом даже, к сожалению. Видимо тот самый один процент о котором говорила Лина. Я подалась вперёд и нечаянно столкнулась с ним. Вот прям нечаянно. Губами в губы. Успела почувствовать на себе его дыхание, он протяжно вздохнул, словно проклиная меня, и тот самый день, когда мы встретились. А потом… меня поцеловал.
И руки мои отпустил. Я секундочку посомневалась. Да, я шла его соблазнять, но я же не знала, что целоваться с ним так здорово! А потом приоткрыла рот и закинула руки на его плечи. Мутант застонал – видимо снова печалится о том, что со мной связался. Но думать стало некогда – я переживала нечто неизведанное. Если честно я раньше вообще считала поцелуи досадной необходимостью и даже брезговала немножко. А сейчас… Сейчас мне хотелось касаться его языка своим, притягивать его голову к себе ближе, надавливая на затылок, чтобы ещё сильнее, ещё…
Закончилось все внезапно. Он просто оторвался от меня. Я слышала, как он дышит. Его дыхание отнюдь не было спокойным, как всегда. Оно было прерывистым и рваным. Да я и сама дышала, как загнанная лошадь и думала только о том, что все закончилось обидно быстро. Наверное, все же не нравлюсь ему.
– Елисей? – спросила шёпотом я.
– Тихо, – ответил он. – Слышишь?
Я старательно прислушалась, но ничего не услышала. Мутант бесшумно поднялся, подошёл к окну. Затем стремительно метнулся ко мне, нашёл безошибочно в темноте, поднял, ухватив за подмышки. Мельком коснулся груди, из меня чуть не вырвался стон сожаления – сдержалась. А потом открыл дверь в комнату папы.
– Отец, – шёпотом сказал он. – У нас гости.
