Текст книги "Директива 22 (СИ)"

Автор книги: Ирина Ростова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 17 страниц)

Кину, впрочем, окружающие пейзажи совсем не понравились.

– Специально они, что ли, тут прячутся?

– В смысле?

– Тут полно гражданских. С детьми, со стариками. Представляешь, если тут погоню устраивать? Или вдруг придется стрелять? Да даже в доме стрелять! Стены взрывостойкие, скорее всего, но плазма вполне может расплавить, пластик же наверняка.

– Значит, постараемся обойтись без стрельбы, – резюмирую я. Имплант к усилителю я подключаю куда более осторожно, чем обычно, можно сказать, даже нежно – сбоку на виске – сплошная рана, прикрытая искусственной кожей, и мне банально саднит. Вопреки обсужденному с Кином, бластер я все же достаю. На всякий случай.

Искомая дверь, принадлежащая Гвидо Альтресу ничем не отличается от всех остальных. Она самая обычная, как и его биография, обрисованная Дип в сопроводительном файле.

Кин огляделся и указал мне на точку в конце коридора.

Я выгибаю бровь, и шеф повторил свой жест. Видимо, моя задача – прикрывать снаружи, так что я без споров занимаю указанное место, растягивая на тонкой псионической нитке щит для Кина, на всякий случай, и уже со своего места наблюдаю, как Кин нажал на панель интеркома.

– Гвидо Альтрес? Я из управляющей компании. Поступили жалобы на протечку от соседей снизу. Вы не могли бы впустить меня, чтобы я мог проверить и убедиться, что проблема в трубах, а не в вашей квартире?

Я бы не поверил. Конечно, люди бывают разные, но людей из управляющей компании в таких зверских пиджаках с павлиньими хвостами просто не бывает. Особенно – в павлиньих пиджаках ценой в десять минимальных зарплат.

Однако в интеркоме прозвучало недовольное ворчание, которое толком и расшифровать нельзя, и дверь открылась. Кин было сделал шаг вперед, но внезапно кто-то из глубины квартиры заорал:

– Это Кинслеер, придурок!

И тут же раздался выстрел.

Кин качнулся назад и вбок, выхватывая бластер. Щит выдержал, и я продолжаю его держать, пока Кин блокировав ногой дверь, чтоб не закрыли, то и дело выглядывал из-за нее, чтобы сделать пару коротких, веских выстрелов. Из распахнутой двери при этом палили в белый свет, как в копеечку, так, что на противоположной стене начали плавиться стенные панели. Нетрудно догадаться, чем это кончится. Да, это тугоплавкий пластик с малым уровнем потенциального задымления, сертифицированный и вполне подходящий для противодействия пожару, но плазменное оружие генерирует куда больший температурный уровень. Еще чуть-чуть и включится пожарная тревога, и люди начнут выскакивать в коридор, чтобы последовать плану эвакуации. А тут и мы с бластерами, и агрессивные уголовники в своей норе.

Я кривлюсь и двигаюсь к открытой двери, останавливаясь так, чтобы не попадать под обстрел или в потенциальную зону видимости, но достаточно близко, чтобы попробовать поймать засевших там несознательных граждан за мозги.

– Сдавайтесь! – между выстрелами выкрикнул Кин, который наверняка пришел к тем же выводам, что и я. – Я лично обещаю вам скидку на обвинения!

– Это Кинслеер, дебил, – слышу я между залпов из квартиры. – Он все врет!

Кин не врал, конечно, и скидку бы он им в самом деле сделал, но это уже не важно. Важно то, что звук голоса из комнаты помог мне нащупать и отделить от остальных мысли одного из бандитов и хорошенько их подцепить, накручивая одну на другую. Это не очень сложно, мужик явно под кайфом, но от этого результат мало предсказуем. Вместо того, чтобы аккуратно упасть в обморок, он начинает метаться и орать как резанный.

– Прочь, прочь из моей головы! Прочь из головы! – визжит он.

– Э, ты чего?

– Это ты! Ты!

– Чего… да чего ты делаешь, э! – раздался выстрел, вскрик и тишина. Кин, пользуясь отсутствием шквального огня, тут же ворвался внутрь и сделал два точных, коротких выстрела, финализируя нашу победу, и почти одновременно с этим я выворачиваю из-за двери, тоже. Кин оттолкнул ногой подальше выпавшее из рук наших противников оружие и укоризненно посмотрел на меня.

– И зачем было его заставлять в своих палить? Ты жестокое, бессердечное существо.

– Они под кайфом, – дергаю плечом я. Подобравшись к одному из лежащих, я оттягиваю его веко, чтобы осмотреть склеру. – Забрин, – сообщаю вслух. – Видимо, он вызывает галлюцинации при псионическом воздействии.

– То есть, мы накрыли лавочку, когда они собрались расслабиться, – прокомментировал Кин, вызывая полицию и врачей.

И тут, конечно же, все-таки сработала пожарная сигнализация, как назло. Тут же раздалось хлопанье дверей, топот, взволнованные голоса – жители дисциплинированно покидали квартиры, а вот нам это было нельзя. И теперь пока пожарные не снимут тревогу, никакая скорая, никакая полиция сюда не пройдут.

– Вот же дрянь, – выругался Кин. – Глянь тех, они продержатся? Хоть кто-то. Нам бы не повредили бы их показания, ради них мы сюда и явились, в конце концов.

– Плохо, что мы не знаем, кто из них Гнарк, – кривлюсь я, проверяя состояние каждого из трех. – Можно попробовать моего наркомана, – поколебавшись, выбираю я. – Тому ты легкие прострелил, он уже булькает. А этот мертв.

– Да уж, без полголовы не бегают, – Кин придирчиво выбрал наименее засиженный стул в комнате, сел и закурил, а я молча принимаюсь за дело. Тому, которому Кин прострелил грудь, уже не помочь без срочной операции, поэтому я только обезболиваю его, и даже не останавливаюсь для попыток покопаться в его голове, потому что наркоману еще можно помочь, и из него потом есть шансы что-то вытянуть. Получается не очень. У него пробито всего лишь плечо, но общая интоксикация от наркотика так велика, что даже от не самой страшной раны началась аритмия и сердце засбоило. Кроме того, он постоянно пытается перестать дышать, и я полностью сосредотачиваюсь на том, чтобы в слиянии сознаний контролировать пульс и дыхание.

Вдох, выдох. Вдох, выдох. И так по кругу, бесконечно. Булькающий вдох рядом замирает, но я продолжаю вести своего временного пациента.

Вокруг него плавают мысли, и я вынужденно думаю их вместе с ним, и даже немного разматываю в нужные стороны, хотя его волнует, по большей части то же, что и меня сейчас. Закладки, деньги. Продажи через Сумсеть. Надежный поставщик, постоянный, много лет. Гнарк давно с ним работает, и не только Гнарк. Хорошая дурь. Зяба, Хола, Ксу. Здесь не сделаешь – полно полиции. Везде полиция! Гнарк сказал, хотят накрыть. Надо убрать кое-кого, чтобы все было хорошо.

Не получилось.

Мать его, телепат.

«Мать-его-телепат» – это, видимо, я.

– Держитесь? – заботливо уточнил Кин.

– Когда уже конец тревоги?

– Врачи приехали, и полиция, начальник отделения срется с пожарными. Они проверяют, и все такое. Думаю, скоро.

– Хорошо. Но он толком ничего не знает, разве что, можем накрыть кучу мест с закладками и пару-тройку курьеров. Это мелкая сошка. Вот не мог бы этого застрелить, а другого оставить?

– Извини, ошибся. В следующий раз предварительно проведу опрос участников и отстрелю в соответствии с анкетой.

– Хороший план, – устало одобряю я.

– Эй, ты там выживешь? Смотри кровью все не залей опять.

– Приятно знать, что ты за меня беспокоишься.

– Да что ты. Просто ты мне тут все улики попортишь.

Впрочем, мне удается не уделать ничего кровью – мне дурнеет уже после того, как приезжают медики, так что мне даже оперативно суют гигроскопические салфетки, хладоаккумулятор и энергетический батончик, который я и жую, пока Кин вместе с начальником местного отделения полиции ваяли краткий отчет о произошедшем и договаривались о допросе нашего наркомана после приведения его во вменяемый вид.

– Это была бесполезная трата зарядов, – резюмировал Кин, когда мы вернулись во флаер. – И бесполезный день, если мы срочно не придумаем пару гениальных идей.

– Дип не нашла тот арестованный корабль?

– Скорее всего, если туда и пробирались, данные о взломе просто не подали – или взлом не обнаружили. А арестованных или задержанных за это время было штук пятьдесят. Больше всего – в Кпорте-3. Они чаще всего кантуются там. Это иголка в стоге сена.

– Тогда нам нужна Урадра, – я уже тоже вывел себе этот отчет и просматриваю его. – Там был задержан всего один корабль.

– Ты думаешь, что в Кпорте-3 у них прикуп, а тут особо нет, и поэтому пришлось тащить что-то с внешней помощью?

– Примерно так. Поболтаем с директором Урадры?

– Ты выдержишь, или мне лучше Дип вызвать?

– Выдержу. Кстати, как она точно все угадала, а? Вот не хотела она сегодня с тобой ехать, и была права – опять стреляли.

– Да уж, было бы не к месту, с нее еще после прошлой драчки ограничения не сняли. А тут было бы одно на другое. Да и, – он помолчал. – Даже не в тестах дело. Она в самом деле пока что плохо держится под огнем. Может, сказывается то, что ее подстрелили в первой же перестрелке?

– Тут либо поможет опыт, либо ничего не поможет, – подтверждаю я. Я знаю людей, которые так и не привыкли, но я – другой случай.

– Хорошо бы помог, хотя, с другой стороны – благодаря той первой ране, она избежала куда худшего. А мы и с тобой на оперативной работе неплохо справляемся.

Да, мы справляемся. Кин считается одним из лучших в Министерстве в том, что касается боеспособности, а я уверенно болтаюсь где-то на медианном значении, несмотря на гравикресло. Иногда оно даже играет на руку, потому что большая часть людей все равно не ждет ничего особенного от человека с ограниченными возможностями – для этого даже есть дразнилка – «чесовоз», что уж. Чесовоз, чесовоз, сунул голову в навоз, и все такое. Общество высокой, мать ее, толерантности. В общем, когда кто-то видит парня в гравикресле, то никогда не подумает сходу, что руки-то у него работают, и глаза тоже, так что стрелять ничто не мешает. А креслом я управляю через имплант, так что маневренность на высоте.

Ну и, к тому же, я телепат. Это тоже играет свою роль.

– Тем не менее, я считаю, что нам – вернее, тебе, как руководителю отдела, нужно больше людей. Я понимаю твои проблемы, но нас, все-таки, слишком мало.

– Ты понимаешь? Повезло. Я сам себя не до конца понимаю. Но это было тяжело. Очень тяжело. Ты когда-нибудь терял друзей? Они были моими друзьями и моей семьей, и из них осталась одна только Дип. Я думаю, тебе сразу было ясно, что я согласился на твое присутствие, потому что тебя определили вроде как просто консультантом, а не членом команды. Но за это время, конечно, ты стал частью команды.

– Настолько, чтобы включить меня в отдел и платить мне зарплату?

– Я подумаю над этим предложением, – щедро пообещал Кин. – Но только если это будет не слишком большая зарплата.

– Как будто свои личные деньги оберегаешь, – весело фыркаю я. – Не хочешь новых сотрудников – хорошо, давай тогда просто возьмем еще консультантов. Знаешь, например, консультанта по киберзащите, консультанта по системам энергетической защиты.

– Консультанта по боевым искусствам! – продолжил Кин, веселея.

– И, конечно, собственного консультанта-патологоанатома.

– Чтобы было кому собирать куски наших тел после неудачи.

– По-моему, чудесный план.

– Ты меня почти уговорил. Может, это и будет не очень плохо, тем более, что Старик не слезает с меня по поводу команды. Он, видишь ли, переживает, что мы трое перегружены. Особенно, видимо, ты.

– Сплошная эксплуатация! – говорю я и занудно добавляю. – Еще и зарплату не платят.

– Я уже понял твой тезис на этот счет. Успокойся.

Мы оба посмеиваемся, и напряжение перестрелки окончательно рассасывается.

Не так уж мне и нужна эта зарплата, на самом деле, и Кин об этом прекрасно осведомлен. Даже если оставить в стороне все остальные факторы, я заработал достаточно, пока служил, и у меня всегда был под рукой надежный инвестиционный менеджер в лице собственного брата. Так что у меня все в порядке – даже с учетом почти астрономических трат на обеспечение «более лучшего» состояния себя, любимого.

Космопорт, даже не самый крупный, всегда – настоящий муравейник. Грузовые корабли практически ежеминутно прилетают и улетают, всюду снуют грузчики и беспилотники. То и дело кто-то орет в матюгальник, на том самом языке, на котором врачи выписывают рецепты, ни черта не понятно, и очень суетливо. Мне тут нравится, даже несмотря на то, мы толком не понимаем, как нам все-таки найти директора, никого не убив.

– Директор? Конечно, можно просканировать ваши документы? Простите, этот сканер только для ИД. Давайте пройдем вот сюда. Простите, господин ээээ… Гиллернхорн, вам не нужна помощь?

– Мне не нужна помощь. А вот Вам, кажется, нужна, – язвлю я.

– Вот тут есть нужный сканер. Джорвин! Пожалуйста, убедись, что эти господа из Министерства! А мне нужно идти, – и он убыл, оставив нас с растерянным служащим, осажденным очередью людей.

– Господа, позвольте, я просканирую, – только он приступил, как очередь тут же начала возмущаться.

– Да что такое! Я на рейс так опоздаю. Да кто это придумал!

– Это коррупция. Коррупция! Пропускать министерских вперед это коррупция!

– Это не коррупция, это возмутительно!

– Спокойно! – Кин поднял руки. – Мы занимаемся расследованием, а не пытаемся улететь.

– Кроме того, – ехидно добавляю я. – Лица с ограниченными возможностями обслуживаются первыми.

– Да вы издеваетесь!

– Я опаздываю!

– Проверьте быстро, – Кин прочекал комм по интерфейсу сверки, и на мониторе прокрутился вокруг своей оси значок с логотипом министерства. – Все? Позвоните кому-то, кто отведет нас к директору.

– Сейчас! Секундочку

Но в следующие секундочки он был вынужден торопливо проверить ближний край очереди, чтобы не гундели, и только потом кому-то, все-таки, позвонил, пока мы условно-терпеливо продолжали ждать.

Кин сначала стоял спокойно, потом сел, потом опять встал и, убедившись, что никто не смотрит, закурил прямо под знаком «не курить».

– Может, мне достать бластер? – задумчиво спросил он, буравя взглядом злосчастного Джорвина, который от этого явно обливается холодным потом. – Вот достать, пару стад разогнать выстрелами, пройти по бесчувственным телам в любое место. Можно спокойно все пообследовать.

– Пока полиция не приедет.

– Мы сами полиция, – отмахнулся Кин.

– Не курите! Вы что, не видите значок? – заорал на Кина пробегающий мимо служащий.

– А вы не видите, что мы из Министерства и, сука, нам нужен директор, чтобы допросить его? Директива 22, мать вашу! – раздраженно ответил Кин ему вслед, потому что парень уже сбежал. – Дурдом! Может, правда кого-нибудь напугать? Что-то я устал топтаться.

– Напугай, а я посмотрю, – подбадриваю его я.

Кин посмотрел на меня критически, потом решительно направился к Джорвину и выразительно положил руку с бластером на его стол.

– К директору, немедленно. Меня не волнует, что у вас тут плохо организована работа. Я должен поговорить с директором, немедленно. Это директива 22. Вы понимаете, что это значит?

– Ч-то? – запнулся от ужаса менеджер, и даже очередь немного притихла.

– Ваш уровень правового сознания непростительно низок, – всхрапнул Кин.

– Директива 22 касается национальной безопасности, – не удержался от того, чтобы показать свою умность, один из пассажиров из очереди.

– Именно, – не оборачиваясь и продолжая буравить взглядом Джорвина, сказал Кин. –Поэтому НЕМЕДЛЕННО проводите нас к директору, иначе я буду вынужден применить жесткие меры, соответствующие опасности, угрожающей Альянсу.

Джорвин сглотнул, выставил заставку «закрыто» на терминале и торопливо поднялся.

– Господа, сейчас придет мой сменщик и вас быстренько оформит, – дрожащим голосом сказал он. – А вы, господа, пожалуйста, за мной.

Кин изобразил грозное лицо, вложил бластер в кобуру и, печатая шаг, двинулся вперед. Выглядел он при этом несколько забавно – в хорошем смысле. Маленький, грозный, яркий попугайчик, готовый яростно заклевать любого врага. А следом я – ободранный кот с парализованными задними лапами.

Джорвин привел нас в просторный офис и бросился к ближайшему оккупированному столу.

– Кирви, эти господа из Министерства, я проверил. Им надо к директору! Директива 22! – и, только девушка открыла рот, чтобы ответить, развернулся и практически сбежал. Мы с Кином переглянулись и оба уставились на новую жертву. Она натянуто улыбнулась.

– Господа. Я сейчас уточню, не занят ли директор, – сказала она, поднимаясь с места.

Мы с Кином переглянулись еще раз, и он со вздохом снова достал из кобуры бластер и тяжело, со значением, положил руку с ним на стол перед девушкой.

– Директор. Сейчас, понимаете? Мне плевать, чем он занят. Дело по директиве 22.

Она внимательно посмотрела на бластер, потом в серьезное лицо Кина, сглотнула, кивнула и торопливо подскочив со своего места, повела нас к нужному кабинету.

Мы сдержанно отправились вслед за ней.

– Господин Кюн, – она открыла дверь кабинета генсканером и заглянула внутрь. – Простите. К Вам господа из Министерства.

– Какого ещё Министерства?

– Безопасности, – Кин осторожно отодвинул девушку плечом и вдвинулся внутрь. –Господин Кюн, я Аджантис Кинслеер, это Иль Гиллернхорн. Нам необходима Ваша помощь в расследовании.

– Безобразие! – заорал он. – Только безопасников мне не хватало. Какого демона вы явились? Мне без вас проблем, что ли, недостаточно?

– Господин Кюн, держите себя в руках, пожалуйста, мы просто зададим вам несколько вопросов и уйдем. Если, конечно, вы не предпочитаете вызов в Управление.

– Говорите, – бросил он, и Кин, сочтя это достаточным приглашением, разместился в одном из кресел.

– В вашем космопорте больше полугода назад задержали судно «Трек-Аваланш» под названием «Садора». Помните такое? – сверился с планшетом Кин.

– Нет. Да. Может, – буркнул директор, но Кин продолжил смотреть прямо на него, и он полез в терминал. – Да. Было. И что с того? Его проверили, отпустили.

– Чем он вызвал подозрения?

– Документы требовали подтверждения. В таких ситуациях обычно инициируется полный досмотр, чтобы избежать проблем. Что-то еще?

– Были ли какие-то странности в период между арестом судна и его проверкой? Сбои оборудования, внезапные появления внешних проверок, например?

– Нет. Не было.

– Можем ли мы получить доступ к информации систем безопасности за тот период?

– Да чего привязались вы? Орден несите, и все дадим. Без ордера – ни пика, ни бита!

– Это ваше окончательное решение?

– Да! И никто вам тут ничего не выдаст без ордера. Еще раз говорю. Нечего у меня тут рыскать, мы налоги все платим, сотрудников трудоустраиваем по правилам, санэпидем правила соблюдаем, по антитеррористической безопасности все отлично, что вам еще надо? Хотите системы безопасности попроверять? Ордер!

– Что же, спасибо за помощь, – буркнул Кин, поднимаясь. – Не сомневайтесь, мы вернемся.

Я вежливо промолчал и невежливо не попрощался. Вместо этого тут же по выходу спросил у ближайшего служащего:

– Где у вас тут таможенный пункт? А лучше, начальник таможенного пункта?

– Это вам на первый этаж, они все в промежуточной зоне. Давайте я покажу на карте?

– Таможенники? – уточнил Кин.

– Они на государственной службе, а не получают зарплату от директора. То есть, скорее всего, получают, но никогда не признаются. А вот на наши вопросы они вынуждены будут ответить.

– Хорошая мысль.

– Других не держу, раздаю желающим, – отмахиваюсь я.

Впрочем, таможенники особенно нам помочь тоже не могут.

– Да, я помню этот корабль. Мы его, в самом деле задержали. У них были достаточно сомнительные документы на один из грузов – какие-то растения. Мы ждали экспертизу, что они не токсичны. В таких ситуациях мы всегда делаем полный досмотр корабля и персонала. Я помню, это были наглые такие гавнюки. Но потом мы их проверили, и все было чисто. Я даже расстроился, – охотно рассказал нам молоденький офицер таможни.

– Были ли какие-нибудь странности за то время, пока вы ждали результатов анализов? Например, сбоящая техника?

– Наша в порядке. Что у охраны было, я не знаю.

– Что-то еще подозрительное про тот корабль?

– Да нет. Обычный грузовик «Трека». Они все примерно одинаковые.

– Опишите.

– Что, простите?

– Опишите их обычный корабль, все аспекты, которые вы ожидаете обнаружить там, когда видите, что речь идет о «Трек-Аваланш».

– Ну, – парень бросил короткий взгляд на Кина, потом снова на меня. – У них обычные грузовые курьерские корабли, обычно производства «Схайо» из Созведия. У них всех стандартная планировка, – он вызвал схему на экран своего терминала. – Вот тут рубка. Тут машинное отделение. Грузовое может быть и односекционное, и двух, и трех. Кают от трех до десяти. У них стандартные команды. Три человека: капитан, механик, пилот. У них не бывает навигаторов, потому что маршруты им рассчитывают автоматически с базы, и нет медика. Для всех проблем со здоровьем – криокамера. У них мощная оптимизация за счет таких условий, и они возят просто дофига. Они не гибкие, конечно, никогда не могут перестроиться и сделать что-то, выходящее за рамки программы, но они не на это рассчитаны. У них стандартизированные задачи, которые решаются стандартизованными методами.

– Если они летают стандартными маршрутами, почему они не оптимизировали еще и пилотов?

– Не знаю, – пожал плечами парень. – Может, они посчитали, что автопилот недостаточно надежен. Или у них профсоюз какой-нибудь, или союзный договор. Все их пилоты – кицилосы.

– Кицилосы? – сморщил нос Кин.

– Как финансист «Детей науки», – подсказываю я.

– А они хорошие пилоты?

– Они могут быть пилотами, – поправляю я. – Почему нет? Они зануды. Летают очень занудно, тоже. По схеме. Как автопилот. Вж, вж.

Но я озадачен, на самом деле. Кицилосы? Все, сплошь?

– Вы их когда-нибудь ловили на контрабанде?

– По мелочи. Платили штрафы, и все.

– У вас сейчас какой-нибудь корабль «Трек-Аваланша» на задержании стоит?

– У нас – нет, – бодро ответил таможенник. – Но, может, где-то еще есть? – он открыл базу и начал искать. – Вот, на Кпорте-3 сейчас один на проверке. Хотите, я шепну ребятам, чтобы их подольше помариновали?

– Да, – ответили мы с Кином почти хором. В Кпорте-3, теоретически, у «Трек-Аваланша» имеются некие лазейки, и если у приветливого таможенника ничего не получится – мы будем точно знать, что они имеют место быть.

– Вот мой номер комма, – Кин передал ему инфокарту. – Пожалуйста, свяжитесь со мной, когда поговорите с коллегами.

– Конечно. Всегда рад помочь коллегам!

– Итого? – спросил меня Кин во флаере, сев и закрыв глаза. Как только флаер тронулся, Кин резко побледнел, аж с зеленцой.

– Итого, директор врет. Что-то у них случилось, именно у них, но рассказывать нам об этом он не горит желанием. Мы сможем получить на них ордер?

– На основании чего? – поморщился Кин. – Это догадки. Он мог врать тебе про другое. Коде могли дать задание про совершенно другой корабль. Никто не примет такое основание для ордера.

– У нас есть альтернативы?

– Легальных – нет. Разве что они сами решат нас осчастливить.

– Мы можем влезть в их записи нелегально. Но у нас в команде нет хакера, что возвращает нас к нашей предыдущей беседе.

– Может, попытаться все-таки уговорить кого-то из них? Начальника охраны?

– Частным образом?

– Как будто это более легально.

– Если именно уговорить, а не выжать, то все будет в рамках закона.

– По-моему опыту, нормальные СБшники плохо поддаются уговорам и особенно давлению.

– Для начала надо определить, нормальный ли там СБшник.

– Может, проще пробраться в кабинет директора, найти пароли в записках и все на свете узнать.

– Кто это на тебя так плохо влияет?

– Бесконечные глухие стены вокруг, – фыркаю я. – Я уже готов начать сканировать всех подряд.

– Давай все-таки не будем лишний раз рисковать и поищем лазейку среди СБшников. Нам даже не обязательно нужен именно начальник.

– Лишний раз? – уточняю я.

Кин раздраженно промолчал.

Я не давлю на него – в конце концов, эту черту мы можем перейти позже.

– Ты прав, – сказал он через некоторое время. – Сплошные тупики. За сегодня мы не продвинулись ни на шаг.

– А, может, просто не заметили, – не соглашаюсь я. – Когда флаер начинает движение, не всегда понятно, это ты двигаешься или мир вокруг.

– Хочешь сказать, что это либо мы двинулись, либо весь мир двинулся?

– Мы давно двинулись, Кин.

Мне не дает покоя информация о пилотах, например. Какое отношение ко всему этому имеют кицилосы?