Текст книги "Боль (СИ)"
Автор книги: Ирина Разумова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 19 страниц)
Куда меня несет. Зачем я вообще пишу это? Ведь положу к тому письму, что написала самым первым. Я его кстати сохранила. Бумага уже слегка пожелтела, но я перечитывала и думала о том, что ты … ты так умело провел операцию по захвату меня. Надо признать – ты не врал мне… пока не решил бросить. Пока не решил поиграть в любовь.
Господи, да, когда же перестанет болеть? Когда даже маленького намека не будет? Когда я буду спокойно видеть твое лицо, и не давить в себе все эмоции? [/ i ]
Я отложила ручку и взглянув на лист бумаги, поняла, что на нем расплываются пятна… я плакала, впервые, с того момента, когда поняла, что он действительно бросил меня. Выкинул из своей жизни, как ненужный хлам, коим я и была в действительности. Использованная дешевка, которая кинулась с одного мужика на другого. И клялась в любви, растворялась и отдавалась настолько полно, насколько это вообще возможно, для человека. Но сейчас… эта фотография была как приговор. Он обнимал ЕЁ… и на пальце Каролины сверкало обручальное кольцо. Да за что же? Почему она? Что такого в этой дряни, что все мужики сходят с ума? Даже такие как Лукас? Он женится на ней… она украла мою мечту… мое самое тайное желание. Отомстила так, как и не снилось. Им двоим удалось достичь эффекта равного, переломанным костям в теле. Всем костям. Болело все. Каждый нерв был охвачен огнем. Все переворачивало в душе, превращая меня в дрожащий комок боли, в женщину, не знающую как ей жить. Как дышать. Как завтра открыть глаза и улыбнуться. И говорить «Доброе утро», «я отлично спала и да, все хорошо» … да как вообще найти в себе силы, хоть что – то делать.
Слезы, чертовы слезы не хотели остановится, но не давали облегчения. Мне хотелось громить все вокруг и при этом забиться в угол, оплакивая себя…свои глупые надежды, что я еще лелеяла в глубине души. Пусть и не признавалась в этом открыто, но думала, что будет еще встреча и он … может он все же поверит мне? Или признает, что я ему не изменила. Или что угодно, но только найдет мне уголок в своем сердце. Пусть совсем маленький – но только мой. А теперь и этого не осталось. Она захватила его, привлекла… он ведь знал, кто она такая. Все знал о ней и все же… женился. Собирался женится. Через год… ровно один год, я буду видеть их фотографии во всех газетах. На меня будет смотреть победная улыбка Каро. И его глаза… холодные без единого чувства, но со снисходительной улыбкой на губах. А сейчас на этом снимке, мне чудилось что я вижу… нежность… практически любовь, в том, как он обнимал её. И это ломало меня еще сильнее. Выворачивало с новой силой. Нужно было выкинуть газету, скомкать, изорвать в клочки, но я только смотрела и сходила с ума. Как вспышки проносились воспоминания, показывая мне, что было, но тут же перечеркивая все ЕГО словами, о том, что ему не нужна такая шлюха как я, которая прыгает на каждого, кто поманит пальцем. Не любит. Не нужна. Отброшенная дрянь. Использованная, исковерканная и любящая его…
Смотрела на исписанный листок бумаги, не зная, скомкать ли его и выкинуть или же попытаться написать? Когда – то давно, то первое письмо помогла мне разобраться в себе. Изливая чувства и открывая душу своему палачу, я получала надежду на то, что освобожусь. Смогу прожить еще один день, не задыхаясь, отогнав все мысли о том, чтобы спрятаться от всего мира.
[ i ] А ведь не перестанет, да? Ты стал тем ядом, от которого нет противоядия. Два года прошло. А я все еще вздрагиваю и оборачиваюсь, когда мне кажется, что слышу твой голос или вижу силуэт. Все еще судорожно сжимаю руки, впиваясь ногтями в ладони, стоит мне увидеть тебя на приеме, с очередной куколкой. Продолжая сравнивать себя и их, и каждый раз прихожу к выводу, что они – лучше. Более красивые, изящные, умные. Достойны сопровождать тебя, не то что я… воробей. Серая и неприметная. Никому не нужная. Верящая, что внимание мужчины ко мне, значит одно – нужны мои деньги. Ни я сама, а только деньги, или связи моей семьи.
Хотел ли ты такого будущего для меня? Планировал, что окажусь настолько глупой, чтобы продолжать любить? И не найдется того, кто будет способен заслонить твой образ хотя бы на минуту? Кто отвлечет мое внимание, от твоего лица, от тебя, приходящего ко мне во сне? И только в этих снах, я бываю счастлива. Пусть недолго. Пусть совсем чуть – чуть, но счастлива, как тогда. В те несколько недель, что ты был мой… только мой. Или я так думала.
А может и не было плана? И ты действительно поверил, что я смогла переспать с Майклом? Нужно было лишь усерднее доказывать свою невиновность? Пройти детектор лжи, заставить Майка сказать правду. Сделать что угодно, но доказать, что была верна. И мысли не допускала о другом, касающемся моего тела так же как ты. Почему я не пыталась еще и еще? Сдалась после месяца твоего холода и язвительной злости. Не доказала. Не убедила. Господи, я ведь люблю тебя. Все еще люблю.
Хочу кричать, бить и ломать все вокруг. Хочу, чтобы меня били и может это избавит от душевной боли. Заставит забыть… но я знаю, что лишь ненадолго. Как только приду в себя, вновь по привычки буду думать, о чем – то другом, не выпуская первых мыслей о тебе. А иногда к вечеру, сидя с бокалом вина, я буду смотреть, как свет играет в отражение вина и представлять, как все могло бы быть.
Нет, кольцо, фотографии, оповещение всего мира… я уже не хотела этого. Мне бы хватило тебя одного. Твоего внимания. Пусть не частого, пусть только иногда, но каплю уделенную мне. Взгляда, слова, прикосновения. До чего же я дошла бы, будь интересна тебе? Стала бы покорно ожидающей своего бога, молящейся и поклоняющейся ему. Но сейчас… разве я не такая? Просто ты об этом не знаешь. Не помнишь меня и того что было. Не помнишь, какая на ощупь моя кожа и как я отдавалась тебе, как желала доставить удовольствие. Не помнишь, как клялась, что буду помнить и любить, всегда.
Так и вышло… я все еще помнила. Все еще любила. И поэтому полвечера сижу в оцепенение водя ручкой по листу бумаги и признаваясь тебе в этом. Поэтому на листе расплывается все больше синих пятен. Поэтому я завтра же пойду с кем – нибудь на свидание и может попробую поцеловать другого. Не для кого, больше хранить себя. Сохранять нетронутость губ и сердца. Черт…пафос то какой. Наверное рассмеялся бы сейчас и сказал, что это все бред. Наверняка я пропустила через свою постель уже ни одного и даже не двух мужиков. Страстный воробей… Страстный, жаждущий и обученный таким мастером как он, передергивающийся от прикосновения чужих пальцев к руке. Содрогающийся от отвращение, стоит только представить, как чьи-то другие пальцы проникнут в меня… Я не могла… не хотела никого кроме тебя. Что же ты со мной сделал? Ответь… скажи, какая магия, способна вернуть мне собственный рассудок, свободным от тебя. Ответь…
Может нужно найти и молить на коленях? Просить, как последняя нищенка, о свободе. Ты привязал меня и бросил щенка, а он все ждет, своего хозяина. И когда другие люди пытаются ему помочь, лишь лает и отбивается. Щенок растет, но ждет. И когда увидел хозяина с другой сучкой… все равно еще надеется…
Так вот оно в чем дело? Поэтому мне так больно и невыносимо? Даже сейчас, еще не готова поверить, что это конец? Рассмотрев это кольцо чуть ли не в лупу, все еще думала, что «все возможно»? А пройдут ли эти мысли? Или просто переродятся в другие? В те, что я готова быть любовницей женатого мужчины. Мужчины, который таких женщин ненавидит до глубины души?
Лукас…ты выиграл… ты выиграл все что только можно в моей жизни, потому что я и на это уже пойду. Буду сходить с ума, ненавидеть себя и тебя и ластиться о твою руку… если ты её протянешь. Но и этого не будет. Ничего не будет. Кроме моих слез и метаний. Ты приговорил меня два года назад. А теперь… привел в исполнение, обещанное. [/ i ]
Меня захлестнули рыдания. Я больше не могла сдерживаться. Скрючившись на полу, сжимая эти несчастные листы, которым доверяла все, что у меня было. Все что осталось от моей души, моего сердца. Несчастная попытка в очередной раз излечиться. Газета, попавшаяся мне на глаза и приведшая к тому, что я просидела полвечера на полу у кровати, рыдая, и рассказывая… тебе. Унижение большее, чем можно представить. Порабощение, которое и не снилось феодалам, в прежние времена. И полное отсутствие желания сбросить с себя хозяйскую пяту, которая и не знала, о том, что придавила меня и не дает дышать.
Я так и уснула на полу в тот вечер. Раздираемая на части, ищущая целые осколки, которые не превратились в ледяную крошку, что была моими чувствами, моей жизнью. Так ничего и не вышло. Я просто уснула, в растерзанном состояние, сжимая в руках свое письмо. А утром… я уже нежно расправляло его. С такой нежностью я провела бы по лицу Лукаса. Это все что у меня было. Это и то кольцо… которое я никогда не решалась носить на руке, но давно уже повесила на цепочку, как кулон. Оно согревало меня в самые жуткие и страшные дни. Каждый раз, когда видела его с другой. Или же он безразлично скользил по мне взглядом. Цеплялась за него, как за последний символ. Но возможно… может пора вернуть его истинному владельцу. Теперь то уж у него точно есть так, которой он его отдаст и что по – праву будет носить… Ненавижу её…В каком – то диком остервенение я дергала за цепочку до тех пор, пока не сорвала наконец с шеи. Но стоило этому произойти, как я ощутила очередной спазм боли. Такой привычной. Такой родной… единственной, что напоминало о том, что я еще жива, не умерла… умею чувствовать. Но больше… больше я не могла. Хватит. Я его верну, и как и решила, сегодня же пойду на свидание, с первым, кто подойдет и пригласит.
Дрожащие пальцы… этот конверт, в который я вложила кольцо, вместе с цепочкой. И курьер, которого я вызвала чтобы отвезти. Это конец моей любви. Я буду бороться. Постараюсь спасти остатки себя. Даже не спасти, а просто склеить. Превратить в человека. В женщину, которая посмотрит, когда – нибудь, прямо в глаза Лукаса и равнодушно мазнет взглядом.
***
Она его сохранила, оказывается. Не забросила в шкатулку, полную драгоценностей от других своих любовников, а сохранила. Но сейчас решила вернуть. Зачем? Глупая девчонка. Считает, что сможет мне что –то испортить этим показным жестом! С каким бы удовольствием я забил бы это кольцо ей в горло. Вбил в глотку и с наслаждением смотрел, как она будет задыхаться и подыхать. Лживая тварь, которая обманула меня своей видимой наивностью. Тварь, которой я поверил. В её любовь, верность, этим сияющим глазам. Дрянь, прыгнувшая в койку этого мудака, что звался её женихом, стоило ей остаться одной на неделю. О да, страстная любовница, она похоже больше не могла обходиться без секса. Сколько их было за эти годы? Скольким мужикам она смотрела в глаза, обещая весь мир и всю любовь, что вмещается в это хрупкое тело, которое, когда – то было моим… действительно моим. Всего лишь месяц. Несчастный месяц, вывернувший мою душу и принесшей ненависть, которой я никогда не испытывал прежде, даже к отцу.
Чем больше смотрел на это кольцо с цепочкой, тем больше во мне было злобы. Разорвать её. Причинить боль. Заставить страдать и ненавидеть саму себя. Но еще … еще взять её тело. Ласкать до изнеможения. Оставлять синяки. Подчинять своей воле. Свести её с ума. Выбить отпечатки других. Моя… только моя
Бл*ть… я был как юный сосунок. Еще немного и соглашусь даже на часть её. Буду радоваться тому, что она просто обратила на меня внимание. Мать твою… как же я ненавидел эту суку. Но это кольцо… решила привлечь мое внимание? Ну что же… тебе это удалось маленькая дрянь. Пора нам вновь встретиться.
Глава 22
Сентябрь, 2005
Мой воробей... Что с тобой стало? Каким образом из неопытной девочки, из глупышки, что боялась мужского тела, ты превратилось в шлюху. В девку которая переспала с другим, стоило мне выйти за порог. Этот вопрос до сей поры не давал мне покоя, будоража мое сознания и сводя с ума отсутствием ответа. Красивая и хрупкая девочка, оставленная мной за несколько дней переродилась в шлюху, отдавшую свое тело ублюдку, который уже предал ее раньше. Николь... Юная, наивная– такой чистый образ. Разлетевшийся в дребезги тут же, стоило тебе поверить в свою безнаказанность.
Чертова сучка, которая даже спустя два года, все еще что-то значила для меня, несмотря на все попытки выкинуть ее из головы. Самое смешное было то, что именно она, была той единственной, кто смог безнаказанно уйти от меня. Тем человеком, который предал, но не поплатился за свое деяние. Я хотел заставить ее заплатить, каждый раз как слышал умоляющий голос пытался заставить себя что– то сделать, раздавить ее, но не мог. А потому решил, что лучше все забыть, как и не было, не видится не знать не помнить. И мне это удавалось, настолько блестяще, что я уже сам практически в это поверил. Но трудно обманывать самого себя, когда при случайной встречи изнутри каждый раз разрывает два желания: рвать на части и трахать до умопомрачения. Выжигать клеймо из прикосновений, довести до состояния, когда все остальные померкнут и исчезнут из памяти. Проклятая тварь, стала ядом в моих венах, наркотиком который всегда будет внутри меня.
И выбрала конечно самое удачное время чтобы появится вновь в моей жизни. Напомнить о себе самым действенным способом. Я помнил так словно это было вчера, тот миг, когда надевал на ее пальчик это кольцо. Заново переживал те же мысли и чувства, и это было сродни пытки каленным железом.
– Мсье... мсье Лукас...ваша невеста, она ждет в приемной.
Каролина, бл*ть... Вот уж кто точно был сейчас не вовремя.
– Пусть войдет.
И через миг двери распахнулись, пропуская внутрь кабинета Каро, заполнившую собой и своими духами все пространство. У нее было поразительное свойство появляться не вовремя, с каким-то маниакальным упорством она оказывалась там, где меньше всего нужна. Вот и сейчас, когда один только вид этой белокурой красотки вызвал у меня желание выкинуть ее в окно, она застыла в центре кабинета, одаривая одной из своих улыбочек.
– Милый, я решила навестить тебя, раз оказалась поблизости по делам.
– Каким? Что ты забыла в деловой части города? Или здесь открыли очередной магазин?
– Не будь таким грубым. Я ездила к отцу, кое – что надо было обсудить.
– Ну так какого хрена ты не осталась с отцом или не поехала к своим мужикам. Говори, какого черта явилась.
– Милый...ты несправедлив... Между прочим, я хотела поделится с тобой радостной новостью...я беременна.
После ее слов, первым моим желанием было все же проверить на прочность стекла. Она беременна ... Эта шваль смеет приходить ко мне и говорить, что ждет ребенка от одного из своих многочисленных мужиков, да еще и называет сие событие радостной вестью.
Неспешно поднимаясь из кресла и направляясь к ней, я даже сам толком не знал, смогу ли удержаться от убийства. Ангельская внешность с прогнившем нутром. И эта кукла скоро станет моей женой, да еще и осчастливит мою семью своим потомством.
– Завтра же подпишешь бумагу, по которой твой ублюдок не будет иметь прав на мои деньги. А если посмеешь открыть свою пасть, вся твоя семейка сдохнет от нищеты, и поверь, не найдется той силы, что сможет меня удержать. Поняла?
Слезы в уголках глаз, дрожащие губы, сжатые в кулаки руки... Блестящее представление, спектакль все позы в котором давно отрепетированы, но не трогает меня как зрителя. Может раньше я бы еще смог в это поверить, но уже не сейчас. Да и было ли то время, когда я слепо доверил людям? Казалось вся моя жизнь была основана на недоверие, которому меня научил отец. Благодаря ему же я сейчас видел перед собой эту пластиковую куклу, которая через год станет моей женой.
– Я тебя еще раз спрашиваю, ты поняла меня? Или в твоей продажной душе теплится все же надежда на деньги?
Она все-таки разрыдалась. Судорожные всхлипывания, рука, прижатая к губам, а вторая на животе, святая мученица, не меньше. Но она сделает так как я хочу, все что у нее было, она уже обменяла на возможность стать моей женой. Более никаких уступок.
–Ты обязан признать этого ребенка, иначе станешь посмешищем в глазах всего мира. У тебе нет выбора.
– Твой ублюдок никогда не станет моим... Хочешь родить– мешать не буду, но славу шлюхи получишь ты. Вспомни, я не обещал тебе ничего, кроме свадьбы. Ее ты и получишь, а на этом – все.
– Поражаюсь как ты мог согласится на это, оставаясь такой бездушной скотиной. Неужели тебе меня совсем не жаль?
– Ты потеряла право на жалость два года назад, когда подложила Николь под Майкла. А два месяца назад потеряла так же право и на последнее желание смертника. Не стоило искать тайны моей семьи, не стоило приходить с этим ко мне. Теперь уже поздно. Женой станешь на бумаге, на этом все. И избавь меня от своего присутствия до свадьбы.
– Хочешь сказать, что готов рассказать всему свету, что наш брак будет фиктивным?
Интересный вопрос. Действительно ли я готов был пойти на это? Сейчас, мне казалось, что да. На что угодно, лишь бы избавится от этой дряни, которая вот-вот пролезет как змея в мою семью. Станет невесткой моей матери. Будет присутствовать на наших семейных торжествах. Будет в моей жизни, как постоянный элемент от которого чертовски сложно отделаться, иначе я не наблюдал бы сейчас ее здесь.
Но к сожалению, она была права. Мои желания тут не играли особой роли. Сколько бы сильно я не хотел избавится от этой дряни, раз и навсегда обозначив ее место, это было не в моих силах. По крайней мере пока. Слишком многое поставлено на карту. Моя репутация в мире бизнеса, но что важнее – репутация семьи. И тот факт, что у этой сучки была информация, которая могла превратить в ничтожные осколки мою семью, оставив лишь черепки разбитого очага. А значит придется с ней договорится:
– Слушай меня внимательно, Каролина. Я скажу только один раз и больше повторять не буду. Мы поженимся через год, со всеми необходимыми для этого атрибутами. Ты получишь освещение прессы, положение в обществе и все прочие блага, сопутствующие власти и деньгам. Но никогда, слышишь, никогда твое отродье не станет моим ребенком. Делай с ним что хочешь, но в моем доме его не будет. Родишь или отправишься на аборт, мне наплевать, но своим я его не признаю.
Отойдя от неё, испытывая дикое чувство брезгливости, я молча ожидал, пока она осознает, что не получит того, на что рассчитывала. Тут не было место сомнениям, сделает так, как того хочу я. Слишком долго шла к своей цели, чтобы из-за глупого упрямства потерять все сейчас.
– Я решу эту проблемы... Но ты хоть понимаешь, что в случаи аборта я потом возможно не смогу родить тебе? И останешься без наследного принца вашей семейной империи.
– Значит бог милостив будет, не дав тебе возможность порождать себе подобных. А теперь – пошла вон. И без необходимости, не смей являться мне на глаза.
Больше я не смотрел на нее, но громкий хлопок дверью, достаточно убедительно известил о ее уходе. Оставляя мне возможность заняться наконец делами перестав копаться в своей памяти, как чертова истеричка.
Но сколько бы я не смотрел в экран ноутбука, перед глазами вставала совсем иная картина. Там не было красоты и удовольствия, только выворачивающие, разрывающие на части эмоции. Зажигательная смесь из ярости и боли, требующая выхода. Каролина, которая беременна и Николь, напомнившая о себе, об их отношениях. Две женщины, такие разные во многом, но на поверку, совершенно одинаковые. У каждой из них своя цена, но она есть и это невозможно отрицать.
Только если в одной я сразу смог рассмотреть это, то воробей оказалась куда более лучшей актрисой. Все что мне досталось – это официальный статус ее первого любовника. Того, кто лишил девственности и подумать только, в течение недолгого времени, у меня где – то в глубине сознания, жила гордость надутого индюка: «Я первый! Моя!». И как горько было потом осознавать, что это была только иллюзия. Призрачная химера, чистая физиология, в то время как она на самом деле была гораздо опытнее, чем мне думалось. Зачем только скрывала? Или был прав отец, говоря, что увидев возможность подцепить меня на крючок, она решила сыграть в невинность. Но как, я то мог так ошибиться? Почему не увидел? Или может не хотел видеть?
Как бы там не было, мы встретимся и очень скоро. Всего несколько дней, прежде чем она получит мое внимание, настолько полно, что пожалеет о той минуте, когда ей пришла в голову идея, отправить мне это кольцо.
Октябрь 2005 года
Просыпаясь и идя на завтрак, я каждое утро со страхом брала газету, ожидая увидеть новые фотографии. Хотя первая волна обсуждений и домыслов уже сходила на нет. И наконец – то сегодня, спустя неделю, я не увидела его лица, их лиц, улыбающихся в камеру. Мне не было суждено в очередной раз мучительно разубеждать себя, что никакой насмешки в этом нет. И напоминать, что последняя связующая нить была оборвана лично мной – кольцо доставили по адресу. Больше не осталось никаких напоминаний, о недалеком прошлом, в котором было столько счастья и двух годах, полных затаенной боли. Ничего, кроме памяти, взбесившийся в последние дни и то и дело подбрасывающий мне картинки, оживающие перед глазами настолько, что казалось протяни руку, и я провалюсь в этот омут, также, как и Алиса попавшая в страну чудес.
Завтрак, работа над очередным проектом, завершающие штрихи эскизов, перед встречей с прорабом и началом реставрации очередного дома. А вечером, такая же очередная вечеринка, то есть прием, посвященный каким – то благотворительным целям. Может я была слишком черствой, или же просто безразличной ко всему, но подобные приемы, казались мне кощунством. Если уж хотите помогать, то отдайте деньги, затраченные на вино и еду, фонду, а не поите и кормить богатых гостей, которые и так все это могут купить. А так, просто повод собраться, «увидеть других, да себя показать». И к сожалению, я была обязана присутствовать. Ощущать липкие взгляды на своей коже, слышать шепот, оценивающий мой внешний вид и совсем тихо, пересказы, о моей неудачной помолвке. О том, что я испорченный товар, который не умеет скрывать свои интимные тайны. Сборище снобов. Двадцать первый век на дворе, но именно мне выпала участь стать «викторианской девушкой, уронившей свою честь». И ведь осуждали – то, не потому, что у меня был любовник, а потому, что об этом узнали. Надо же, в девятнадцать лет – и не девственна.
Иногда мне казалось, что обществу просто нужно, иметь какую – то парию в своих рядах. Два года прошло, а все еще помнили. Каждое мое появление выглядело одинаково. Каждый вечер требовал огромных усилий: «Не бежать, держать голову высоко». Но сколько бы я не просила мать, меня все равно туда тянули. И сегодняшний прием, не станет приятным исключением.
Глава 23
Декабрь 2011
Я мечусь между чувств,
Умирая и вновь возрождаюсь.
Я люблю до безумия,
До боли в костях.
Истерзанным сердцем,
Вижу только тебя…
Это судьба, что моя жизнь изменилась еще раз, именно в тот день, зачеркнув все что было в прошлом и открывая будущее, в котором крылось боли больше, чем я могла себе представить. Искореженных, во многом изломанных эмоций и чувств, составляющих мою жизнь долгие годы. Но было и иное – было безграничное счастье. Агонизирующее, каждый раз на грани, постоянно скидывающее в бездну, взамен тех минут удовольствия, что проскальзывали. Дикого, как воинствующее племя индейцев. Необузданное, как воин, идущей на свой последний бой. И скрытое ото всех.
Шесть лет назад, на том самом приеме, когда я вновь встретила Луку, моя жизнь была обречена на разделение и не могу сказать, что сильно противилась этому. Это всегда было больно, оказываться рядом с ним. Всегда невыносимо. Но я и не желала другого, и не могла. Любовь к нему не была спокойной и доброй. Она не давала упокоения и уверенности в будущем. Наоборот, противоречивые, раздирающие изнутри эмоции, искусанные в губы кровь, от ожидания, израненные собственными ногтями ладони, от очередной порции унижения и недоверия с его стороны. Слезы, прорывающиеся от злости, когда уже трясло, от его твердолобости. Спектакли, устраиваемые специально для него и отвращение, испытываемое каждый раз, к самой себе. Всегда, когда уступала ему, сдавая свои позиции, не в силах отказаться от этих отношений. Чувства, что поработили меня, человек, который покорил, так легко и быстро, как ураган, сметающий все на своем пути. Полное отсутствие воли, слабая, подчиняющаяся, это все про меня. Именно такой я и была все это время. Какие бы яростные ссоры не происходили между нами, все это забывалось мной, отступало в сторону, уступая вопящему внутри голосу: это же он. Тот, кого люблю я и тот, кто любит меня. Вот оно, то самое, почему это длится так долго. Практически половину моей жизни. Девять лет, из которых семь – всегда на грани. Каждый раз не зная, что меня ожидает при встрече. Будет ли это страстный любовник, а может дикий зверь, который ненавидит меня всем своим существом. Безразличный незнакомец или мужчина, которому я могла доверять и раскрыть свою душу. Постоянные взлеты и падения, которые изматывали мою душу, превращая в жалкое подобие человека. Речь не шла о морально сильной женщине, нет, в моем случаи – существо в образе женщины, которая никогда не могла освободиться от него. От того, кто по сути не держал, но и не отпускал. Он просто был. Появился в моей жизни в так давно, был первым мужчиной, который бросил меня. Два года влюбленности в эфемерный образ, созданный мной на основание месяца близкого знакомства. А потом пропасть, в которой не было влюбленности, но была любовь. Дикая, сумасшедшая, не имеющая права на жизнь, любовь. Та что сломала меня и перемолола в своих жерновах. К мужчине, который играл мной много лет, добиваясь того, что хотел он.
Сегодня я приняла решение, которое изменит все. Нет, не вырвет меня из капкана моих чувств, но заставит сдерживать их. Забыть, уничтожить, превратить в прах. И возможно, спустя десятилетия, мое сердце не будет замирать от одного звука его голоса. В моих глазах не будет разгораться пламя, при виде него. А мое тело не отзовется на его присутствие. И я пыталась поверить в это. Пусть безнадежны все попытки, но пыталась убедить себя в этом. А в глубине души знала, что все это обман самой себя. Александр будет просто сдерживать нас обоих в определенных рамках, но не сможет заменить своего брата – никогда. И пусть это во многом подло по отношению к нему, но я просто устала бороться и надеяться. Больше не могу. Сейчас мне казалось, что лучше бы я съела то чертово кольцо… что и сейчас красуется на моем пальце.
Рубины и сапфиры. Для меня это всегда было символом двух стихий: огня и воды. Мощные, покоряющие природу и прирученные людьми. Но никогда до конца не поддающиеся контролю, и несовместимые друг с другом. Это было весьма символично, так как за эти годы, я пришла к мысли, что мы так же не можем быть вместе, как невозможно слить воедино огонь и воду, не притушив огня и не испарив воды. Чего было в этом больше: злого рока или нашей полярности? Такой же как у противоположно заряженных частиц, вызывающих при столкновении взрыв. И последствия подобных взрывов разрушали меня изнутри, с каждым разом откалывая еще один кусочек от уверенности в себе.
Октябрь 2005
НИКОЛЬ
Зала залитая безжалостным светом, не оставляющим не одного темного уголка. Даже самого маленького, где я могла бы скрыться от этого буравящего меня взгляда. Прожигающего насквозь, выискивающего казалось малейший недостаток. В какой – то момент я начала ощущать себя букашкой, на стекле у биолога, рассматривающего ее в микроскоп. Хотелось обхватить себя руками или просто спрятаться. Только в какую бы сторону я не двинулась, не могла избавится от этого взгляда. Его взгляда. Первый раз за два года, Лукас обратил на меня внимание, но сейчас мне уже не казалось это благом. Он выжигал меня как клеймом, даже с такого расстояния. Мне кажется я могла слышать, что в его мыслях, «шлюха», самое мягкое определение для меня. Остальные же эпитеты, скорее всего подошли бы больше всего для портового грузчика… и для меня. Вряд ли за это время он изменил свое мнение обо мне. Иначе не смотрел бы так пристально, а выражение его лица, не было бы таким ледяным, сродни маске. Застывшие черты лица и лишь глаза, что находили меня в любом уголке, заставляя нервно вздрагивать. Еще немного, и я позорно сбегу, опуская себя еще ниже в его глазах. Хотя казалось бы, куда уж еще хуже-то? Да и вообще, с чего я взяла, что мой уход может как– то повлиять на его мнение обо мне? Чтобы я не сделала, оно не будет лучше, чем есть, да и хуже также вряд ли станет. Для Лукаса я превратилась в мерзкую шлюху, в девицу, которая сумела оценить саму себя, да еще и довольно дешево, если смотреть с его стороны. А с моей, так просто продалась за свою глупость. Поверила в то что люди, которые уже меня предали, могут сделать что– то доброе и хорошее для меня, да еще и просто так. Плата оказалась высока, пожалуй, один из самых действенных уроков, которые я на данный момент пережила – за все приходится платить. И то что я потеряла, невозможно возместить ничем. Вряд ли кто – то сможет вернуть иллюзии первого настоящего чувства.
– Дорогая, ты слишком бледная. Возможно тебе стоит отойти в комнату отдыха?
Слова мамы были первыми за вечер, что принесли мне наконец – то облегчение. С благодарностью кивнув, получив своего рода разрешение, я торопливо направилась к выходу из залы. Все так же ощущая этот цепкий взгляд, следящий за моими передвижениями. Выйдя из открытых дверей, в нерешительности замерла, неожиданно поняв, что вместо комнаты отдыха, могу просто уехать, попросив дворецкого передать моим родным записку. По счастью сегодня я была на машине, так что никаких препятствий к столь желанному бегству у меня не было.
Решившись, я рванула в сторону столика, на котором белели листки и виднелась ручка. Пара строчек и вот уже вручив записку, с лихорадочным нетерпением рванула к дверям, которые открывал один из слуг. Но прежде чем выйти, ощутила на своем локте хватку, сродни железной.
– Куда направилась, дрянь? Решила сбежать? Или очередное свидание ждет?
Не смея поднять глаза, но мгновенно узнав голос, я нервно кусала губы, не зная, что ему ответить, только молча пытаясь вырвать руку.
– Молчишь? Правильно делаешь. Потому что одно твое слово, приведет к тому, что я тебя убью прямо здесь. Мерзавка, которая так не вовремя, решила о себе напомнить. Пошли, отвезу тебя.
Он вытащил меня из дома и тянул за собой. Я шла за ним, как овечка на заклание. Молча, ни смея сказать ни слова и только по – глупому, совершенно неожиданно для себя, ощущая дикое счастье от его прикосновений ко мне. Безбожно и безнадежно, во мне просыпались чувства, которые я так отчаянно жаждала похоронить. Бессмысленно, совершенно напрасно. Одно его прикосновение, и я казалось уже сейчас отдалась бы ему, подчинилась каждому его слову, что и делала.
