Текст книги "Топало"

Автор книги: Ирина Христолюбова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 12 страниц)

Ожидание

На следующий день ждали появления черта Лысого. Топало знал, что он придет. И что-нибудь постарается натворить.

Зойка сбегала и обо всем рассказала подружке Нюшке. Нюшка – деду Никифору.

У деда Никифора были старые счеты с чертом Лысым.

Коллективно решили занять оборону.

Кот Филимон сказал, что будет сидеть на трубе.

Бабушка караулила баню.

Дед Никифор ушел дальше – к лесу. Если завидит черта, пальнет из ружья, все услышат.

Топало ходил по всем постам: все ли надежно?

Родька не знал, что делать, он был в смятении. Папа с мамой не поверят, что он встретился с настоящим чертенком. А в его математической школе просто со смеху умрут.

Когда после летних каникул он рассказал в классе про домового Топало, с которым ездил на теплоходе, все наперебой тоже стали рассказывать всякую чушь. Кто кого переврет.

Учительница Надежда Петровна сказала, что Родька врет, то есть фантазирует, лучше всех. Но поскольку Родька угрюмо молчал или твердил: это правда! – то Надежда Петровна встревожилась и решила встретиться с родителями. Она была опытным педагогом и отличала нормальное воображение от ненормального. Тем более странно, что мальчик всегда был отличником, без всяких отклонений.

Каково было удивление учительницы Надежды Петровны, когда на все ее восклицания – «что случилось с мальчиком!» – родители молчали. А папа, наконец, сказал: «Тут, знаете, есть кое-какие недоразумения… И с домовым и прочее…»

Учительница не поняла, что такое домовой и прочее. А теперь еще чертенок Тришка…

Но Родьку сейчас волновал не столько чертенок, сколько черт Лысый.

Если есть чертенок, то, значит, есть и черт. Выходит, Зойка с Нюшкой говорили правду. Тогда почему он сидит в избе, когда все ушли защищать «зеленый дом»?

Это Зойка так говорила «зеленый дом», потому что летом бабушка его покрасила ярко-зеленой краской. Она переживала, что голубой не было, потому что дом всегда был голубым. В голубом доме мысли небесные. Так считала бабушка. Зеленый тоже неплохо.

– А вот в желтом доме сходят с ума. А в белом доме – американское правительство. Это уже их дело, хорошо им или плохо, – рассуждала бабка.

Родька решительно оделся. Если нет черта Лысого, то нет, а если есть, то он вступит с ним в неравную схватку.

– Ты чего пришел? – спросила Зойка, выгребая снег из валенка. – Сидел бы в избе.

– А вдруг тебя черт утащит?

Зойка засмеялась.

– Нас с Нюшкой не утащит. Он нас знает. Зачем мы ему? А вот тебя утащит! – и она захихикала.

Подбежала Нюшка.

– Где твой Тришка? – спросила она Зойку. – Я хочу его видеть. Он не кусается?

– Тигр что ли? – обиделась Зойка.

– Не тигр, а вдруг укусит, – засомневалась Нюшка.

Родьке тоже не терпелось снова увидеть чертенка, но он молчал.

Нюшка бухнулась в снег. Зойка бухнулась в снег. И они стали возиться. Родьке тоже хотелось бухнуться, но его никто не звал.

А они хохочут и ползают в снегу. Родька обиделся и отвернулся. Тут Зойка и Нюшка подползли к нему и дернули за ноги. Родька свалился в сугроб. И они все трое стали хохотать.

Но Нюшка была девочкой разумной. Она вспомнила, что с чертенком еще не познакомилась.

– Пошли, пошли к чертенку! – сказала она Зойке. – Чего в снегу валяться?

– Идите вы к черту! – сказал Родька.

Девчонки засмеялись, как будто они знали что-то такое, о чем Родька и догадываться не мог. К черту им идти совсем не хотелось, а вот к чертенку!..

Они вошли в полутемный сарай. Коза Манька жевала веник березовый.

Где же чертенок?

Но тут Тришка, уронив еще несколько березовых веников, спрыгнул с сеновала.

– Какой красивенький! – воскликнула Нюшка.

– Красивенький, красивенький! – запрыгал он.

И вдруг, как ни странно, он уставился на Родьку. Потянул его за пуговицу. Потом сдернул с него шапку и надел на свои рожки.

Нюшка закатывалась со смеху, а Зойка воспитывала чертенка:

– Это Родька, наш гость, отдай ему шапку!

А чертенок шапку не хотел отдавать. Прыгнул на сеновал, уселся там и стал болтать ножками.

– Отдай мою шапку! – заявил Родька.

Чертенок показал ему язык. Тогда Родька ему тоже язык показал.

– Ну вот, нашли общий язык, – сказала довольная Зойка. – Вы же мальчики, а мы – девочки, – и она обняла Нюшку.

Последняя встреча

Кот Филимон сидел на трубе.

– Лысого за версту не видно! – сообщил он Топало.

Но кот Филимон ошибся. Черт Лысый подкрадывался совсем с другой стороны.

Он тихо залез на крышу.

Кот в это время безмятежно развалился у трубы. Снежинки тихо падали, иногда прямо коту на нос. «С Лысым мы управимся в два счета», – думал Филимон.

И в этот момент, когда Филимон предался размышлениями, черт Лысый схватил его за хвост.

– Вот я тебе сейчас покажу! – взъярился черт и помахал котом, как тряпкой.

Филимон был в критическом положении. Он даже крикнуть не мог, потому что когда находишься вниз головой, то кричать трудно.

– Попался наконец-то! – воскликнул Лысый. – Уж сейчас не уйдешь! Что бы мне с тобой такое сделать? – он огляделся. Месть коту должна быть страшной. Черту Лысому хитрости и коварства не занимать.

– Прощайся, Филимон, с жизнью! – и он бросил кота в печную трубу.

Слава богу, повезло Филимону: труба оказалась холодной, бабка печь еще не затопила. Черт поскрежетал зубами. Заглянул в трубу. Темно.

– Филимон, ты жив? – спросил он притворным голосом.

– Мне здесь хорошо, – отозвался Филимон, хотя ему было очень плохо. Весь в саже. Стоит пошевелиться – она хлопьями падает. Давно трубу не чистили.

– Бабка печку затопит – тебе еще лучше станет! У-ху-ху-ху-ху! – захохотал черт Лысый.

От его смеха посыпался снег с деревьев.

Тут и увидел его Топало.

– Ну, Лысый, сейчас тебе несдобровать!

Дед Никифор тоже увидел Лысого и пальнул из ружья.

Черт испугался: и правда несдобровать. Он прыгнул с крыши и побежал в лес.

За ним никто не гнался. Черт остановился. Последний раз глянул на деревеньку Кутузы, окружающие леса, где прошло его детство. Чертовски родные места!

Непрошеная слеза накатилась на его глаза. Он смахнул ее. Вздохнул.

И навсегда покинул родину в поисках счастья. Но есть ли оно у черта?

«Будем вместе расти!»

– Выходи, Тришка, веселись! – сообщил Топало, открывая сарай. – Ты свободен! Черт Лысый ушел из наших краев навсегда. Я это слышал, мне ветер принес!

Зойка, Нюшка, Родька закричали «ура!»

Коза Манька: «Бэ-э-э!»

Чертенок Тришка: «У-ха-ха! У-ха-ха!»

Потом от радости все стали кувыркаться в снегу. Кроме козы Маньки.

А потом все пошли в дом, опять же кроме козы Маньки.

Зойка думала, что у бабушки уже ватрушки готовы. А оказалось, даже печка не топлена.

– Я баню караулила, – сказала бабушка. – Когда мне печку топить? Давай помогай, быстро все изладим.

Чертенок уселся за стол. Хоть и нечего пока поесть, но за столом посидеть приятно.

– Ну, я тогда пойду что ли? – поразмыслив, сказала Нюшка. – Ватрушек нет, так чего сидеть. Потом прибегу. И Нюшка ушла.

– А у меня нога болит, – сказал Родька и лег на кровать. Хотя нога у него не болела.

Зойка ватрушки стряпает. А ему что делать? Он растерялся, оставшись с Тришкой наедине.

А чертенку Родька очень понравился. Умный, умный!

– Иди сюда! – позвал его Тришка.

– Я же сказал: у меня нога болит!

– Тогда лежи. А я с тобой.

И чертенок прилег на кровать рядом с Родькой.

– Ты чего? – опешил Родька и отодвинулся.

Чертенок снова к нему придвинулся. Родька сел. Тришка прикрылся одеялом и глазками веселыми смотрит на мальчика. Родька невольно улыбнулся.

– Какой ты забавный! – сказал он.

– И ты забавный! – ответил Тришка.

– А когда ты вырастешь? – спросил Родька. – Скоро или долго-долго будешь расти, лет сто?

– А ты когда вырастешь? – спросил Тришка.

– Ну, я-то скоро. Лет через семь совсем взрослым стану и даже раньше.

– Вместе будем расти, – сказал Тришка и стал посапывать. Как-никак первый раз спал в домашней обстановке.

Подвиг кота

Топало потерял кота Филимона. Все радуются, что победили черта Лысого… Но Филимона нет. Что-то тут не так…

– Найдется Филимон, – успокоила его бабка Дуся. – Куда он денется? – И стала накладывать в печку поленья.

А кот Филимон в это время сидел в трубе и смотрел на маленький квадратик голубого неба. Вверх ему не выбраться – слишком высоко. А вниз…

Он слышал, как бабушка Дуся складывала поленья. Сейчас еще лучинку подкинет, спичкой чиркнет… И запылают дрова.

Так-то оно так, но прежде чем зашуметь огню, надо задвижку открыть. Чтоб тяга была.

Бабушка Дуся сложила поленья – одно вдоль, другое – поперек, задвижку выдвинула, спичкой ширкнула. И вдруг как из трубы что-то бухнется черное и лохматое.

– Ой! – испугалась бабушка.

Но черное и лохматое произнесло: «Мя-я-у-у!»

– Господи! Это же Филимон! – и бабушка подняла кота, который был весь в саже. – Как ты в трубу попал, окаянный?

Зойка и Родька бросились к Филимону.

Девочка нежно взяла кота от бабушки.

– Ты зачем, дурачок, залез в трубу? А если бы она была горячая?

– По-моему, в трубе мышей нет, – заметил Родька.

Кот Филимон фыркнул, и с него снова полетела сажа. Зойка опустила его на пол. Руки у нее были черные. Она подтерла нос, и нос стал черный. Родька засмеялся.

– Ты выглядишь не хуже Филимона!

Но Зойка так была занята котом, что даже не обратила внимания на Родькино замечание.

– Ни разу такого не было, – задумчиво сказала она. – Как ты, Филимон, мог упасть?

Что мог ответить кот? Только промурлыкал, и Зойка, конечно, ничего не поняла.

Зато пришел Топало и все понял. Кот рассказал домовому, как он стоял на страже и чуть не погиб.

– Зато трубу почистил, – похвастался он. – Давно не чистили, сейчас вон как тянет!

Дым действительно тянуло в трубу замечательно. Огонь заполнял всю печку, плясал от радости, полыхал и хвалил отважного трубочиста Филимона.

А чертенок Тришка в это время безмятежно спал, накрывшись одеялом.

– Я жизнью рисковал, – проворчал Филимон. – А он спит, противный чертенок.

Топало рассказал бабушке, Зойке и Родьке, что произошло с котом. Все стали жалеть Филимона и решили, что его надо немедленно помыть в бане.

Топало взял кота за шкирку. На улице потряс его. Сажа полетела веером.

– Я мог погибнуть, но держался героически, – уже который раз гордо сообщал Филимон.

Топало повалял его в снегу, а потом понес в баню, где Зойка и Родька готовили воду, наливали ее еще из неостывшего котла в тазик.

Зойка взяла Филимона и стала полоскать. Вода черная – и кот черный.

– Никакого уважения, – проворчал Филимон.

Пять раз меняли воду, прежде чем кот принял свой прежний рыжий вид.

Топало принес его в дом и посадил на печку – сохнуть. Филимон с удовольствием разлегся на теплых кирпичах, что-то мурлыча себе под нос.

Заявление капитана Петрова

Родька ждал папу. Они собирались с Зойкой ехать на Воронке его встречать. Но получилось иначе.

Нежданно-негаданно прибыл капитан Петров.

– А почему папа не приехал? – Родька был немного разочарован. Ему очень хотелось познакомить отца с бабушкой Дусей и еще кое с кем…

– Ты же знаешь, он диссертацию защищает. Заседание неожиданно перенесли. У мамы твоей на работе какие-то события. Они попросили съездить за тобой. Валя тоже на этой неделе не может. Оказывается, один я бездельник. Доставлю в полной сохранности, – улыбнулся Петров. – Готовься завтра утром к отъезду!

Бабушка Дуся захлопотала. Надо гостя потчевать.

Зойка была очень рада приезду капитана Петрова.

– А как вы дорогу нашли? – спросила она.

– Что тут не найти? Дорога прямая. Пять километров пройтись одно удовольствие. К тому же Топало встретил.

Встреча произошла неожиданная, в трех километрах от деревни Кутузы.

Топало тащил из леса упавшую елку. И очень жалел дерево. Но чтобы смягчить переживания, уговаривал: «Ничего, ты в дело пойдешь, бабке Дусе поможешь, у нее баня совсем прогнила».

Елка была согласна. Лучше в бане быть у бабки Дуси, чем разрезанной и расколотой на поленья. Как ведь больно, когда режут и колют!

В это время по дороге шел капитан Петров. Он увидел: елка сама едет по дороге! Он протер глаза: уж не почудилось ли? Нет, не почудилось! Елка сама собой едет по дороге!

Тут капитан Петров стукнул себя по лбу: да это же Топало ее тащит! Он стал поджидать елку.

– Товарищ капитан! – услышал он знакомый хрипловатый голос. – Как ты тут оказался?

– К вам в гости иду!

И они пошли вместе с Топало, разговаривая, как старые друзья.

Приезд Петрова вызвал в доме радостную суматоху. Чем же гостя угощать, как не стряпней? Другие угощения бабушка не признает. Щи или картошка – это каждый день. А стряпня – по праздникам или в честь гостей.

Поскольку ожидали Родькиного отца, то тесто уже было поставлено и хорошо подошло.

Бабушка затопила печку – не большую, а маленькую. Подтопок называется.

Руки у бабки умелые. Она быстро раскатывала тесто. Сочни вылетали один за другим. А эти сочни Зойка начиняла капустой с грибами.

Слепили пироги – на сковородку – и на плиту. Подрумянились, поджарились – на стол.

Перед капитаном Петровым стояла уже целая гора пирогов. Но он никак не мог доесть даже один. «Не нравятся, значит», – думала бабка, обижаясь.

– Вы что, не любите пироги с капустой и грибами? – спросила Зойка удивленно.

– Люблю, – сказал Петров, давясь. Он прокашлялся, встал, выпрямил плечи, как будто собирался рапортовать. – Видите ли… – произнес он, но тут же вся его решительность пропала. – Видите ли…

Зойка с Родькой есть перестали. Бабушка Дуся стояла, опершись на ухват. Воцарилось молчание.

«Наверное, он больной, – подумала Зойка. – Вот пироги и не ест, а признаться боится». Ей очень хотелось, чтоб Петров не мучился и признался. Найдется поесть что-нибудь и другое.

Точно также думала и бабушка Дуся. У них с Зойкой мысли часто совпадали.

Родька ни о чем таком не думал. Он с интересом ждал, что скажет Петров.

Топало сидел на печке с котом Филимоном и наблюдал, что происходит за столом.

– Говори, милый, говори, – с сочувствием сказала бабушка. – Не держи в себе…

– Я хочу сделать заявление, – произнес Петров уже более твердым голосом. – От себя и от Вали. То есть Валентины Ивановны. Так вот… – он вздохнул полной грудью. – Мы решили стать мужем и женой. То есть пожениться, – уже нетвердым голосом добавил он.

По-прежнему все молчали. Петров сел. Выпил рюмку вина. С отчаяния. Почему все молчат?

– Я так и думал, что вы поженитесь! – прервал молчание Родька, как будто что-то понимал в отношениях взрослых. На самом деле ничего не понимал, таких мыслей в его голове близко не было. Но ух очень ему хотелось быть другом капитана.

– Ничего ты не думал, – сказала Зойка. – Даже бабушка не думала.

Тут бабушка Дуся опомнилась. Она поцеловала Петрова.

– И дай бог! Ну-ка, налейте-ка мне рюмочку по такому случаю!

Капитан Петров расцвел, сразу стал веселым.

– Ну, а что же Валюшка-то не приехала? – спросила бабушка. – Дело серьезное. Благословить вас надо.

– На следующей неделе вместе приедем, – радостно сказал Петров.

– Так он, бабушка Дуся, в разведку приехал! – сказал Родька. Как будто опять что-то понимал. Но всем его слова понравились. Стало весело.

Больше всех радовалась Зойка. Она не могла поверить такому счастью: неужели капитан Петров будет ее папа?

Топало слез с печки, затопал по комнате. Неужели домовому поплясать нельзя.

Кот Филимон спрыгнул вслед за ним и растянулся на полу.

Даже мышь, выглянув из норки, развеселилась и незаметно стащила на кухне пирожок.

Не место Тришке за столом

В доме шло веселье, а чертенок Тришка сидел с козой Манькой и скучал. Он уже побегал вокруг сарая, попрыгал с крыши, но одному неинтересно.

– Очень я туда хочу, – сказал Тришка козе Маньке. – Очень, очень. За столом хорошо. И под одеялом спать хорошо. Почему меня не зовут?

– Ишь ты, как завоображал, – сказала Манька. – Не место чертенку за столом. Скажи спасибо, что я тебя пустила.

– Ты же меня любишь, – простодушно сказал Тришка.

– Мало ли кого я люблю! – коза Манька гордо повела рогами. Уж такой у нее был характер поперечный. Но все знали, что она добрая.

– Я схожу, Манька, посмотрю в окошечко, что они там делают, – сказал Тришка.

– Иди, иди, если хочешь, чтоб тебе попало от Топало. Он тебе наказывал не высовываться, потому что у них гость.

Тришка во всем слушался козу Маньку, но ему не сиделось.

– Ну, пойду поваляюсь в снегу, – сказал он.

Чертенок вышел из сарая, поглядел на ясное небо, кувыркнулся. Повалялся в снегу.

В доме за столом в это время шел оживленный разговор. Вспоминали, как плавали летом на теплоходе, и как Топало чуть не устроил крушение, и как он встретил друга Думало, и как… Зойка и Родька перебивали друг друга, а бабушка охала, слушая их.

И тут раздался странный звук. В дверь как будто постучали, а потом поскребли.

– Кое-кто пришел пироги есть, – ухмыльнулся Родька.

Но Зойка на него зашикала.

Дверь слегка приоткрылась, и капитан Петров увидел странное существо. Он вздрогнул. Но тут же ничего не стало. И дверь закрыта. Всем, кроме капитана, было ясно, что это Топало не впустил чертенка. Но Петрову было как раз ничего не ясно. Он потер глаза. Видать померещилось.

– Так кто же приходил пироги есть? – все-таки спросил он осторожно.

– Да котенок один тут бегает, – поторопилась ответить Зойка.

– Бегает каждый божий день, – подтвердила бабка.

– Классный котенок, с рожками, – опять ухмылнулся Родька.

– Вот разболтался! – рассердилась Зойка. – Не слушайте вы его! Родька такое фантазирует – можно со смеху умереть!

Капитан Петров не собирался умирать со смеху. Но продолжать разговор не стал, вдруг над ним смеяться будут? Хотя смущение в душе осталось. Ведь тогда, в Новый год, он тоже увидел в окне что-то непонятное, чей-то взгляд, и странное – вроде бы рожки. Фу-фу-фу! Капитан Петров потряс головой чтоб вернуться к действительности.

Между тем Топало в сарае у козы Маньки отчитывал чертенка Тришку.

– Ты зачем скребся и стучался?

– Я чуть-чуть хотел заглянуть!

– Я тебе говорил – не высовывайся! Гость у нас.

– И я ему говорила, – подтвердила Манька. – Неслух!

– Наш гость капитан Петров на Валюшке женится! – сообщил Топало.

Манька очень обрадовалась. Валюшку она любила. Как приедет – обязательно к ней зайдет, сенца подбросит, подоит.

– А ты всю женитьбу испортишь! – сурово сказал домовой чертенку.

– Зачем я буду портить? – удивился Тришка.

– Как зачем? Увидит тебя капитан Петров, за голову схватится. Скажет, зачем я буду жениться на Валюшке, если у нее в доме черти водятся! И женится на ком-нибудь другом, а Валюшка наша горевать будет. И все из-за тебя!

Судьба Валюшки, видимо, целиком зависела от чертенка Тришки. Он даже приуныл: сколько бед чуть не натворил!

– Буду с Манькой сидеть! – пообещал Тришка. – Носа не высуну. Только принеси мне пирожок.

– Пирожок, пирожок, – проворчал Топало. – Будет тебе пирожок. А уж сколько на свадьбу бабка напечет! За неделю не съесть! Ох, закатим пир! Вот когда Кланька лет сто назад замуж выходила, на тройке по деревне ездили. Яшка, ямщик, как свистнет! Мы, домовые, тоже гуляли, плясали, песни пели.

И Топало пропел своим хриплым голосом:

 
На столе стоит квашня,
А в квашне-то тесто.
Папа, мама, до свидания —
Я уже невеста!
 

– и притопнул. Тришка пришел в восторг.

– Я тоже буду на свадьбе петь! – радостно закричал он. – За стол сяду, буду пироги есть! Ой, ой, как весело!

– Ты глупее Глупило, – вздохнул Топало. – Я только что тебе говорил: сиди и не высовывайся! А он на свадьбе петь собирается! Видать, ты еще совсем дитя неразумное.

До скорого свиданьица!

Утром капитан Петров и Родька уезжали.

Родька пошел попрощаться с чертенком Тришкой.

– Летом встретимся, сказал Родька. Только ты не бедокурь, а то станешь, как черт Лысый.

– И ты не бедокурь, – сказал Тришка. – А то станешь…

Но чертенок не мог сказать, кем станет Родька, если будет бедокурить.

Капитан Петров, когда проходил мимо сарая, почему-то замедлил шаг, оглянулся. Он почувствовал на себе чей-то взгляд. Это смотрел на него в щель Тришка.

Петров взял себя в руки. Опять ему что-то мерещится! Капитан он или не капитан? И он пошел не оглядываясь, сдвинув брови.

Запрягли Воронка. Зойка, Родька и Петров сели в сани, а Топало пошел рядом с Воронком.

– Когда гости уезжают, скучно жить, – сказал Воронок.

– Это правда, – согласился Топало. – Но у меня дел много. За чертенком Тришкой нужен глаз да глаз.

В санях тоже шла своя беседа.

– Ты сейчас моя дочка, – сказал Зойке капитан Петров. – Обязана меня слушаться.

Зойке очень хотелось слушаться капитана Петрова.

– Давай, Воронок! – крикнула она весело.

– Когда вы станете моим папой, где мы будем жить? – спросила Зойка как бы между прочим, хотя это больше всего беспокоило их с бабушкой.

Петрова тоже это беспокоило. У Вали – общежитие, но в скором времени обещали квартиру. Он, хоть и капитан, но тоже живет в общежитии. Но тоже обещали квартиру, как только станет семейным человеком. Так что их будущее – светло и прекрасно. Поэтому Петров сказал:

– Все в порядке. Скоро будет квартира. Всем хватит места. Вы с бабушкой Дусей переедете к нам.

– А Топало? – спросила Зойка.

– И Топало тоже! – капитан Петров рассмеялся. – Какой разговор! Куда мы без него?

Топало был доволен, что он всем нужен. Но свой дом он бросать не собирался. Без домового дом тут же сгниет. Кто печку потопит, чтоб его согреть, кто погладит старые стены, кто разметает снег у крыльца?

– Поезжайте, поезжайте, – сказал Топало, – Проживем и без вас. Будем сторожить дом: я, кот Филимон, коза Манька, Тришка и пес Бакай, он уж совсем старый.

– Вот запричитал, – вздохнула Зойка. – Никуда мы с бабушкой Дусей не поедем. Зачем нам город?

Капитан Петров расстроился. Но решил, что пока квартиру не получили – и говорить не о чем. Да и чего, собственно, расстраиваться? Он самый счастливый человек. Его любит Валя. И сейчас у него большая семья, обо всех надо позаботиться.

– А что еще за Тришка? – вдруг спросил он.

– Да так… – замялась Зойка. – Мальчишка знакомый. Шустрый такой, его еще зовут чертенком.

– Чистый чертенок, – подтвердил Топало.

Родька уткнулся в тулуп и рассмеялся.

Петрову было странно, что этого шустрого мальчишку он ни разу не встретил в доме. Все-таки какая-то тайна осталась нераскрытой, что-то от него скрывают и что-то ему еще предстоит узнать.

Воронок бежал резво. Наезженная колея вилась меж березок и уходила вдаль. Снег искрился на солнце, переливался голубым и розовым.

Настроение у всех снова поднялось.

– Летом мы с папой и мамой приедем в Кутузы на целый месяц, – мечтал Родька, развалившись в санях.

– А я летом буду в плавании, – сказал Петров.

– А я буду сено козе Маньке косить, – сказал Топало. – И с Тришкой стог метать!

– А мне огород полоть не переполоть! Каждый день трава вырастает! – вздохнула Зойка.

У всех на лето были свои планы, свои дела. Но до лета еще далеко, далеко! Еще надо прожить много-много дней.

Мороз щипал нос. Зойка прикрыла лицо варежкой, и от дыхания ресницы покрыл иней.

Воронок очень вовремя подбежал к станции. Электричка уже подходила, весело постукивая колесами.

Она остановилась. Родька и Петров заскочили в вагон, и электричка понеслась дальше.

– До скорого свиданьица! – крикнула Зойка.

Она махала рукой, пока не скрылся последний вагон. Топало тоже махал. Но никто этого не видел.

Снова Воронок бежал знакомой дорогой – обратно домой.

Ехали молча. Топало тоже сидел в санях. Не все же рядом бежать, можно домовому и отдохнуть.

Неожиданно Воронок заржал и остановился. Что еще такое? Но загадка тут же разъяснилась.

На дороге сидел чертенок Тришка.

– Вот и вы! Вот и вы! – обрадовался он и залез в сани.

Вперед, Воронок!

Вдали показалась деревенька Кутузы. Скоро стал виден и старый дом на окраине, где бабушка Дуся и кот Филимон поджидали их на крыльце.

КОНЕЦ

_{Художник С. Можаева}