Текст книги "Темная Душа"
Автор книги: Ирина Токарева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 28 страниц)
"Антикварная статуэтка, – понял он, – вдруг внутри нее белый порошок? Бросай поклажу, старик, и беги, пока она не видит".
Осуществить задуманное ему не позволила воспитанность. Они вошли в седьмой терминал, где на пластиковых креслах размещали себя пассажиры лайнера Глазго-Нью-Йорк.
"Что за день? Чем дальше, тем гаже. Надеюсь, это был его апогей и теперь неприятности пойдут на спад", – Джерард с чувством огромного облегчения поставил сумки у кресла, возле которого остановилась его эксплуататорша. Она посмотрела на электронное табло, висевшее на стене.
– Уважаемые пассажиры лайнера, следующего маршрутом Глазго-Нью-Йорк, в связи со снежной бурей ваш рейс откладывается на два часа. Администрация аэропорта приносит свои извинения, – резанул слух голос диспетчера, прозвучавший по внутри селекторной связи.
Табло замигало красным. Напротив надписи "Glasgow – New-York" цифры 15.30 сменило выразительное "DELAYED".
– Откладывается на два часа... – прошептала девушка, теряя всю колючесть. Пошатнувшись, удержалась за рукав его куртки, – Я все могла успеть...Ну что за день такой, ей-Богу?
Она подняла на него беззащитные глаза. Огромные, цвета янтаря. Джерад посмотрел в них сквозь дымчатые стекла своих очков. В янтарных глазах дрожали сверкающие слезы, делая их похожими на маленькие солнца.
– Ага, – он кивнул, словно деревянный болванчик и пошел прочь, не зная куда, не зная зачем. В голове образовался вакуум.
– Сэр, подождите! – окликнула его девушка.
Он обернулся.
– Вы извините меня за грубость, – она виновато улыбнулась. Джерард незаметно дернулся от разряда тока, проскочившего вдоль позвоночника. – Спасибо за помощь.
– Пожалуйста.
"Эта женщина умеет быть милой? Уму непостижимо"! – подумал Джерард, покоряясь воле ног, которые понесли его к кассам.
Стоя в очереди в кассу, он безрезультатно пытался собраться с мыслями, которые с утра бунтовали в мозгу. Теперь от них не осталось следа.
" Вроде бы я должен был что-то сделать здесь, в городе. И ехать домой, – он полистал буклетик, лежавший на стойке перед ним, – хорошо бы вспомнить, что именно..."
– Слушаю вас, сэр, – миловидная кассирша одарила его дежурной улыбкой.
– Мне...эээ.... – Джерард повертел в пальцах и вернул на место шариковую ручку, пружинкой соединенную с кассой, – Мне билет в Нью-Йорк, будьте добры.
Девушка застучала по клавиатуре, сосредоточившись на экране компьютера.
– У вас бронь?
– Что?
Клиент, вперивший пустой взгляд в стену за ее спиной, заморгал будто спросонья.
– Я говорю, у вас бронь? Вы бронировали билеты заранее?
– Нет, я... – он почему-то начал шарить руками по карманам куртки, но ничего из них не достал, – не бронировал. Но собирался. Лететь в Нью-Йорк.
– Я поняла. Когда вы собирались лететь в Нью-Йорк? Назовите мне дату.
"После Нового Года, – вспомнил Джерард, – Это только через две недели. Зачем я приехал сегодня в аэропорт"?
– Дата сегодняшняя. Дайте мне билет на рейс, который недавно отложили, – услышал он себя со стороны и не поверил собственным ушам.
– Сейчас посмотрю, – девушка возобновила стучание по клавиатуре.
"Господи, что со мной творится? – Джерард снял кепку и вытер рукавом лоб, – Не зря снился этот сон. После него меня переклинило. Надо напиться. Срочно".
– О! Вам повезло. Все места заняты, но есть одно – в бизнес классе. Берете?
– Беру, – руки сами отыскали паспорт и бумажник. Джерард попытался им воспротивиться, но мозг молниеносно подсунул воспоминание – широко распахнутые золотистые глаза, в которых сверкают бриллианты слез. Снова разряд в позвоночник. Джерард покорно расплатился, взял билет и отправился в седьмой терминал.
Глава 2.
Отложенный рейс доставил ей настоящее горе, но и подарил неоценимую возможность – сменить одежду. В туалетной кабинке Кэт разделась, вытянула из чемодана джинсы и флисовую парку с капюшоном, отыскала удобные беговые кроссовки. А поломанные сапоги и испорченные дизайнерские шмотки нещадно затолкала в мусорный контейнер.
– Не привыкай выпендриваться, до добра не доведет! – пожелала она себе.
Освободившееся в чемодане место пригодилось, чтобы переложить туда бронзовую собаку. Ручная сумка застегнулась, багаж можно было сдать с легким сердцем, что Кэт и сделала по выходу из туалета.
Вернувшись в терминал другим человеком, Кэт скептически осмотрела стильную дамскую сумочку, которую держала в руках. Все путешествие она протаскала ее в чемодане, но сдавая его, решила оставить модный аксессуар при себе. Сумочка была куплена в бутике Далласа, как деталь, дополняющая сапоги, что приказали долго жить на шотландской распутице.
– Ни к чему не подходит, – проворчала Кэт, – хотя нет, подходит к голове. Была сумка, будет подушка.
Вздремнуть чуток – самое удачное решение за весь этот кошмарный день. Сон расслабит, позволит забыться. Забыть о неприятностях. Забыть о нем... Что он такое? Тоже неприятность, самая настоящая. Возник перед ней, подразнил лощеной внешностью и смылся. К дьяволу его!
Она натянула капюшон на короткие, до мочек ушей, волосы, обычно лежащие крупными кольцами, а сейчас попросту кудлатые. Подложила под голову сумку и улеглась поперек кресел, заняв сразу четыре сиденья.
"Надо же, какой симпатичный", – невольно вспомнила она и принялась бранить себя. В итоге не заметила, как провалилась в черное ничто.
Сколько она дремала, Кэт не знала. Кое-как очнувшись от болезненного забытья, ощутила, что импровизированное ложе жестоко издевается над ней. Минут пятнадцать Кэт воевала с ним – вертелась, мечтая занять мало-мальски удобную позицию. Но проиграла схватку за сон и медленно поднялась, не размыкая глаз и ощущая тошноту, а в нагрузку острую боль в шее, в коленных чашечках, пояснице, во всем теле.
– О-о-о Бо-о-оже-е-е...., – простонала несчастная, начав растирать затекшие шейные позвонки.
– Плохая была идея подложить сумку под голову, – сказал кто-то поблизости.
Кэт вздрогнула. Этот кто-то поблизости говорил с ужасным шотландским акцентом. Она разлепила опухшие веки и рассмотрела рядом с собой источник акцента. Он сидел через свободное кресло. Сидел, разведя колени, опершись об них локтями, и глядел на нее сквозь очки. Серой кепки на нем не было, он бросил ее на пустое сиденье. Темно-русые густые волосы были забавно взлохмачены на макушке головы.
– Паршивая идея, – согласилась Кэт, прячась в капюшон, как в норку.
– Должен сказать, у вас ангельское терпение, – продолжил шотландец.
– С чего вы взяли?
– Вы до последнего пытались обжить это кресло. Одного взгляда на него достаточно, чтобы понять – спать на нем невозможно. Даже сидеть не очень удобно.
– Увы, я не эксперт по креслам. Вы следили за мной?
– Не следил. Наблюдал, – шотландец сверкнул белым оскалом.
Кэт глубже забилась в свой капюшон. Он казался добродушным и безобидным, когда улыбался, не разжимая губ. Но стоило ему показать зубы, и в облике возникло что-то волчье. – Вы забавны. Кстати, где ваши чемоданы?
– Я от них избавилась.
– Знаете, когда я нес ваш багаж, меня распирало любопытство – что за штуковина выглядывает из маленькой сумки?
– На что, по-вашему, эта штуковина была похожа?
– Какая-то скульптура.
– Лохнесский монстр в миниатюре. Но продавец в антикварном салоне в Инвернесс уверял, что это борзая. Ручная работа. На вид действительно борзая, однако весит, как динозавр... Вы имели счастье убедиться в этом лично... Еще раз спасибо.
– Пожалуйста. Что вы намерены делать с вашим монстром?
– Думала украсить им каминную полку, но слишком поздно вспомнила, что дома у меня нет камина. Если я его установлю, в моей квартире будет только камин и, прошу прощения, туалет. Места для меня попросту не останется.
– Какая жалость. Где вы живете?
"Чересчур любопытен, дружок. Чем объясняется твое любопытство? Обычная вежливость"? – Кэт ненавязчиво скользнула взглядом по обращенному к ней лицу собеседника. Четко прорисованная челюсть, покрытая аккуратной щетиной, тонкие, но красиво очерченные губы. Широкие прямые брови. Глаза. Какие у него глаза? Избавляться от очков он не спешил.
– Я живу в США.
– Я бы не подумал.
– Почему?
– Я слышал, как вы ворчали. Что за язык? Явно не английский.
– Вижу, у вас нет проблем со слухом. Это был русский.
– О! Вы русская? – незнакомец подался вперед. Кэт, напротив, слегка отодвинулась. Он заметил ее движение. – Наверное, вы думаете, я задаю много вопросов. Простите, почему то решил, что за беседой будет приятнее коротать время. Мы с вами попутчики, я тоже лечу в Нью-Йорк.
– Интересно, что вы забыли в Нью-Йорке?
– Я могу жить там, вы этого не допускаете?
– С вашим-то акцентом? Маловероятно. Вам больше подходят горы, а не небоскребы.
Шотландец рассеянно провел пятерней по волосам, приводя их в полнейший беспорядок, поднялся и пересел поближе. Кэт почувствовала его запах – запах чистоты, табака и дорогого одеколона, в котором звучали легкие древесные аккорды, пряные нотки корицы и перца.
– Предлагаю познакомиться, чтобы мои дальнейшие вопросы не воспринимались вами как наглость.
Кэт поджала губы.
"Ты слишком непрост, хотя из кожи лезешь вон, чтобы казаться простаком. Меня не обманешь. Что ты забыл здесь рядом со мной? Твои ботинки за пару тысяч фунтов стерлингов не смотрятся рядом с моими стодолларовыми кроссовками".
– Давайте познакомимся, раз вам очень хочется, – небрежно бросила она.
– Отлично, – он кашлянул, – Позвольте представиться...
Зазвонил мобильник. Кэт иронично выгнула брови.
– Извините, – шотландец полез во внутренний карман куртки.
– Слушаю, – приглушенно ответил он, прикладывая трубку к уху и отклоняясь подальше к подлокотнику. В телефоне Кэт распознала последнюю модель BlackBerry. – Я не приеду, Уилли. Срочная командировка. Да. Нет. Будет так, как я сказал. Без товара не останешься. Завтра звони Роберту, он уполномочен решать все вопросы в мое отсутствие. Проблем не возникнет, за это ручаюсь. До встречи. Привет сестрам.... Извините еще раз...
– Дела?
– Так точно.
Нажав отбой, он вернул смартфон на место. Рукав куртки при этом сдвинулся, открыв запястье, на котором были застегнуты консервативные часы с золотым корпусом и белым циферблатом.
Кэт мысленно присвистнула.
"Чтобы позволить себе нечто подобное, мне придется работать несколько лет кряду. При этом по возможности не кушать и донашивать тряпки за подругами".
Он спрятал часы за рукав, снова кашлянул, поправил очки.
"Не старайся, я же вижу, очки из драгоценного металла. Платина? А стекла сапфировые? Ну-ну, обычный парень в потертых джинсах".
– На чем мы остановились?
– Вы хотели представиться. Вас зовут...
Снова звонок. Кэт тактично отвернулась и прыснула. Пусть джентльмен спокойно беседует и не дергается.
Терминал деловито гудел, туристы в ожидании рейса пили содовую за столиками кафе, толпились у сувенирных лавочек. Простой американский люд, в толстовках, кедах, с рюкзаками. Нет ни на ком одежды с виду скромной, на деле купленной у именитых дизайнеров, либо вовсе сшитой на заказ. Они слушают музыку в плеерах, пялятся в экраны телефонов, и никто из них не прячет дорогие атрибуты, пытаясь намеренно занизить свой нагло лезущий в глаза статус.
"Интересно, кто заказывает ему шмотки? Точно не сам с его-то занятостью. Наверное, жена. Или любовница? Скорее всего, они одевают его вместе. Да, вполне правдоподобно. Каждый сантиметр этого шикарного тела давно поделен претендентками. Тебе ничего не светит, Катя, подбери слюни".
– Я сказал тебе, Роберт, – тихо, но безапелляционно говорил сосед, – Мое временное отсутствие – не причина впадать в панику. Бизнес не обрушится за пару дней, он монолитен. Ты меня спрашиваешь, что делать? Роберт не заставляй меня сомневаться в твоем профессионализме. Я ни перед кем не отчитываюсь, скажи это леди, а потом успокой ее. Справляйся, не пасуй. Рокси в истерике? Хорошо, зови ее сюда...
Он нетерпеливо постучал пальцами по подлокотнику. Кэт скучно посмотрела на табло. Ого, два часа-то уже миновали!
– Рокси! – мягко сказал в трубку шотландец, – не плачь...
– Начинается посадка на рейс Глазго-Нью-Йорк. Всем пассажирам просьба пройти к воротам терминала, – продиктовал из динамиков диспетчер.
– Что ж, – Кэт поднялась, подхватила сумку, – видимо не судьба нам с вами познакомиться. Передавайте привет Рокси.
Шотландец, все еще прижимая трубку к уху, взмахнул рукой, будто хотел поймать и удержать ее. Его злополучные часы снова засверкали, как маяк. Кэт криво усмехнулась и удалилась ленивой поступью.
Войдя в салон самолета и отыскав свое кресло, среднее в центральном ряду из трех мест, первым делом она огляделась. Высокий темноволосый парень в очках нигде замечен не был.
"Дурочка, – одернула себя Кэт, усаживаясь, – бизнесменов ищут в бизнес классе. Что он забыл в экономе? Тебя что ли? Ты бы его еще в отсеке для багажа поискала. Прекращай о нем думать".
Но думы упрямо продолжали вертеться вокруг персоны незнакомца. Он притягивал ее, как магнит.
"В последний раз тебя подобным образом тянуло к бывшему, – здраво обратилась вспоминала Кэт, откидываясь на удобную спинку и пристегиваясь, – ни чем хорошим это, естественно, не закончилось".
Зажмурившись и ожидая объявления взлета, она, вопреки здравому смыслу, попыталась вспомнить аромат его парфюма. Ничего не вышло.
Кэт даже стала принюхиваться – вдруг с какой-нибудь стороны до нее долетят пряные нотки... Что-то и вправду долетело. Кэт открыла глаза, с отвращением скривилось. Слева потягивало слабым, но отчетливым запахом пота.
– Привет, – осклабился прыщавый юноша с водянистыми глазами, занявший, пока она грезила, левое кресло.
– Д-добрый вечер...
Высморкавшись в пальцы, он вытер их об штаны и раскрыл на откидном столике ноутбук, начал рубиться в видеоигру. Кэт с опаской отодвинулась от него.
"Компьютерный маньяк. Не совсем то, что я ожидала".
– Подвиньтесь, – прогудело справа.
Она повернулась и онемела. На нее, как айсберг на обреченный Титаник, надвигалась туша. Кэт второпях опустила подлокотник, спасая свою жизнь, ибо туша, не найдя на пути преграды, раздавила бы ее в лепешку. Колыхаясь и шевеля объемными складками под одеждой, она начала пристраиваться в правом кресле. Кэт удалось разглядеть, что туша принадлежит даме – на лице с надутыми щеками и крохотными глазками алел напомаженный рот.
Дама втиснулась, охнула, предприняла попытку поднять подлокотник. Кэт решительно пресекла наглое посягательство на личное пространство. Дама стала дергать ее пристяжной ремень, грозно шевеля складками.
"Скорее бы закончился день. Другим способом лавину напастей не остановить", – вцепившись в свой ремень, Кэт притиснулась к пахнущему потом видеоманьяку, чтобы спастись от опасных телодвижений толстухи.
Есть перспектива, что во время ужина он пырнет ее вилкой исподтишка. Но помеха справа более реальна, разумнее выбрать меньшее зло.
Самолет взмыл, набрал высоту. Под рычание турбин Кэт уснула, прикорнув на плече прыщавого гения, не видя, и не слыша, что творится вокруг.
Сырой болотный туман стек в балки и разломы. Впереди возникла укатанная колесами телег старая дорога. Она петляла среди колышущихся трав, вбегая вверх по склону. Гора походила на припавшего к земле исполинского зверя, а на его горбатой спине в расходящихся клубах едкого дыма она увидела обгоревшие руины.
Кэт узнала и местность, и дорогу, и почерневшие развалины. Она видела все это раньше, только в несколько ином виде. Знакомые окрестности будто бы одичали, путь заглушили высокие сорняки и ковыль. Большой дом сгорел.
Резкий порыв ветра хлестнул ее по щеке. Пошел дождь, превратив дорожную пыль в слякоть.
"Я должна попасть туда", – подумала она и стала подниматься вверх по дороге к мертвому остову дома. Ноги ее заскользили в чавкающей грязи. С каждым шагом идти становилось все труднее, грязь густела. Сперва она увязала в ней по щиколотку, теперь проваливалась по колено.
Кэт встала, понимая, что дальше ей не продвинуться. Она стояла посреди глухого, непролазного болота. В глубине под слоем грязи ее ноги стиснули чьи-то ледяные лапы. Она крикнула.
Дорога вилась, уходила ввысь. Кэт глянула вперед и задохнулась от радости. Там кто-то был. Светлая фигура возникла из мрака. Ветер раздул длинные волосы, всколыхнул платье. Женщина с искаженным лицом. Она протянула к Кэт обе руки, раздался тоскливый звук ее голоса. Кэт сообразила, женщина зовет ее. Умоляет подняться на холм.
– Помоги! – закричала Кэт, – Ты же видишь, я тону... У меня не получается! Дай мне руку!
Женская фигура задрожала и распалась в тумане. Через мгновение возникла вновь, только выше, дальше, у самых руин. Снова жалобный зов, приносимый летящим в небесах ветром.
"Ты должна придти. Ты нужна здесь".
– Я не могу! – Кэт разозлилась, – Я погибну, если ты не поможешь!
Женщина пропала. Кэт услышала визг тормозов. Откуда машина в этой глуши?
Прямо на нее по дороге несся автомобиль. Грязь летела из-под быстро вращающихся колес во все стороны. Кэт дернулась, болотная трясина держала намертво. Автомобиль прибавил скорость. Она увидела бледное лицо водителя, увидела его серые глаза, безжалостные глаза убийцы, горящие белым огнем.
Она отчаянно забилась в засосавшей ее ловушке, перед самым столкновением резким, забравшим все силы рывком вытянула себя из трясины. Отшатнулась от капота, полетела куда-то вниз, с разверзшегося под ногами обрыва. Внизу вздымались острые скалы. Кэт схватилась за край, пальцами впилась в грунт, сдирая ногти. Подавилась криком и ужасом. Под весом собственного тела стала съезжать вниз. Пальцы заскользили, оставляя на почве борозды. Она чувствовала, что на ладонях сдирается мясо.
"Не спасусь", – поняла Кэт. Сил не осталась. Она разжала пальцы. Стала падать, закричала. Чья-то рука схватила ее за запястье и потянула вверх.
В ужасе Кэт проснулась. Незнакомая мужская рука касалась ее запястья.
– Тихо, – услышала она голос с акцентом, – Это всего лишь сон. Все нормально.
Часто дыша, Кэт отдернула руку. Посмотрела туда, где должна была сидеть толстая тетка. Столкнулась со внимательным взглядом серых глаз. Она бы никогда не спутала их с другими глазами. Белый огонь, расплавленный свинец. Глаза убийцы из сна.
Кэт тихо вскрикнула.
– Вы меня не узнали без очков? – спросил обладатель серых глаз и по совместительству ее несостоявшийся знакомый из терминала. Только теперь Кэт поняла, что смотрит он на нее не безжалостно, а благожелательно, даже нежно. – Или вы хотите вернуть назад вашу соседку? Я предложил ей поменяться местами, но и подумать не смел, что вы по ней заскучаете.
– Куда вы дели ее? – враждебно спросила Кэт. Напряжение, охватившее ее во сне, не спадало.
– Дел? Я уступил ей кресло в бизнес-классе! Не волнуйтесь за нее, ей сейчас удобнее, чем вам.
– Не сомневаюсь и завидую. Вы-то что здесь забыли?
– Я решил довести до конца начатое. Хочу познакомиться с вами. Мы в воздухе, нам никто не помешает. Телефон тоже. Я его выключил. Вот.
Он продемонстрировал свой безжизненный BlackBerry.
– Ладно. От вас просто так не отделаешься. Давайте знакомиться.
– Меня зовут, – довольным тоном произнес шотландец, – Джерард Карвер.
Кэт недоверчиво дернула бровью.
– Как-как, – прищурилась она, – Джерард? Я не ослышалась?
– Не ослышались.
– Джерард, а коротко Джерри? – она показала ему оттопыренный мизинец, – Мелкий пакостник с ушами и хвостом? Джерри, наглый, противный мышонок? Злобный грызун-садист?
– Я бы не проводил подобных ассоциаций... – пробормотал шотландец.
– Ха-ха-ха-ха-ха, – откинув назад голову, от души расхохоталась Кэт. Прикрыв рот ладонью, глянула на него заслезившимися от смеха глазами, – Простите, вот уж не ожидала. Вы – сама представительность, и вдруг Джерри! Хахахахахахахаха... Знаете у меня есть хороший друг. К слову, очень серьезный человек. Он терпеть не может мышонка Джерри! У него настоящая фобия! Стоит ему увидеть по телевизору эту бегущую тварь, как он садится и начинает его ненавидеть. Он даже хотел сменить профессию из-за своей ненависти, стать аниматором и создать мультик, где Том пристукнет Джерри! Хахахахахахахаха.
– Много у вас в друзьях серьезных людей? – шотландец улыбнулся против воли. Она смеялась так заразительно – не возможно не отреагировать.
– А вам то что? Хахахаха, – снова залилась смехом Кэт.
Атмосфера между ними разрядилась. Ее нервозность сняло, как рукой. Сосед показался ей своим в доску парнем, его странные прозрачно-ртутные глаза перестали настораживать, а тщательно скрываемые атрибуты успешного человека – раздражать.
"Джерард Карвер, ты жутко симпатичен, это мы давно признали, – думала она, смеясь, – А теперь выяснили, что ты еще и обаятелен, с тобой будет приятно поболтать без особых церемоний. Чтобы потом расстаться навсегда".
– Ты не против, если я буду звать тебя Джерри?
– Зови. Глядя на меня, ты постоянно будешь вспоминать своего мышонка?
– Откровенно говоря, при близком рассмотрении ты похож на другого зверя. Меня зовут Кэт. Катерина Шэддикс.
– Рад знакомству, Кэт.
Они обменялись рукопожатием.
– Ну, Кэт! – он откинулся на спинку кресла, – Как тебе Шотландия? Ты оценила по достоинству наше славное гостеприимство?
– Гостеприимство? Оценила, а как же! Во всей красе прочувствовала его на собственной шкуре, – вспомнив утренний грязевой душ, Кэт состроила рожу.
– И как тебе, расскажи, – не заметил ее гримасы Джерри.
– Ты хочешь услышать мою одиссею? Предупреждаю, история не из коротких. И не из самых спокойных.
– Я никуда не спешу, у меня впереди тринадцать часов полета, – он устроился на сиденье поудобнее.
– Раз ты настаиваешь, то, пожалуйста, – Кэт поискала положение покомфортнее, – Путешествие мое началось с приезда в Инвернесс на свадьбу к подруге. Три дня на праздник, пообещала я себе, а остаток двухнедельного отпуска посвящу увлекательной поездке. На пятый день неуемного веселья с утра я долго вспоминала свое имя, держа у виска подушку со льдом. Вспомнив, решила – праздновать, пожалуй, хватит. Времени осталось меньше, чем хотелось бы, но все по-прежнему в моих руках! Я молода, полна сил, на карте есть достаточно сбережений, чтобы в поездке не отказывать себе ни в чем в пределах разумного. Маршрут путешествия со всеми остановками намечен. Я тронулась в путь. Последствия свадебных загулов дали о себе знать в первый же час путешествия. Я не помню, как очутилась в этой антикварной лавке в Инвернесс , где на меня с витрины смотрел...
– Лохнесский монстр из бронзы, – ввернул Джерри.
– Именно. Я не смогла противиться магии того взгляда. Тем более я коллекционирую фигурки собак... Последствия моей позорной слабости тебе известны. Пятнадцати килограммовая штуковина в сумке, плюс почти нулевой баланс на банковской карте. Да, собака стоила три моих месячных оклада. Боже, как я ее ненавижу!
Кэт ударила раскрытой ладонью по подлокотнику.
– Но вместе с тем люблю...
Они посидели, осмысливая гипнотическую силу и запредельную стоимость антикварных собак из бронзы.
– Итак, – продолжила Кэт, – с собакой и багажом я кое-как добралась до стоянки конторы, сдающей автомобили в прокат. Моих жалких грошей хватило на форд, к которому лет двадцать точно никто не походил. Хозяин, хитрый старикан, кстати, с таким же неудобоваримым акцентом как у тебя, битых полчаса расписывал мне достоинства колымаги. Я понимала, стервец нагло врет. Он понимал, что я понимаю, что он врет. Однако я поддакивала его россказням, потому что мы оба, и я, и он, понимали – кому-кому, но уж точно не мне с моим крошечным бюджетиком выкаблучиваться. Я влезла в форд, завела мотор, и очень скоро выяснила, что мой форд – кобель.
– Как это? – не понял Джерард.
– Он останавливался у каждого столба. Тебе смешно, Джерри, а мне было не до смеха. Особенно когда после мытарств по дорогам и придорожным гостиницам я добралась до конечной цели моего путешествия. В тот же час, по закону подлости, пошел дождь. И форд, упрямый баран, встал на финишной прямой, увязнув колесами в грязи. Мне пришлось лезть в кусты за ветками, чтобы подложить их под колеса...
– Подожди, – подозрительно перебил ее Джерард, – Что было конечной целью твоего путешествия?
– Одно поместье, но погоди, не перебивай, об этом позже, – Кэт стянула с головы капюшон своей парки, помолчала, вспоминая, – ты не представляешь, как я была измучена к сему судьбоносному моменту, Джерри. Мне каждую секунду хотелось попеременно то рыдать, то ругаться. Я выламывала лапу у ели и молила Небо послать мне помощь. Форд стоит, до отправки самолета в Нью-Йорк осталось три часа, я не успеваю ни туда, ни сюда. Опоздать не могу, потому что на новые билеты у меня попросту нет денег. В общем, ...трудноразрешимая ситуация. И тут – спасение! По дороге, ведущей с вершины холма, на который мне надо забраться, петляет автомобиль! Я выскакиваю на дорогу, протягиваю руки – о, чудо, мои молитвы услышаны! О, вот ты, принц на белом коне, спаси меня! Принц подбирается поближе, въезжает колесами коня в самую грязную лужу, которую только можно отыскать на всей этой дороге, и окатывает меня дождем насыщенного бурого цвета.
Кэт сделала паузу. Трагичными глазами долго смотрела на Джерарда, который, почему-то, слегка покраснел. Видимо, из чувства стыда за соотечественника.
– Вот что ты обо всем этом думаешь? – просила она с надрывом.
– Ужасно, – проникновенно посочувствовал Джерард, – каков подлец...
– Не то слово, – Кэт мстительно сморщила переносицу, – Еще знаешь на такой крутой тачке серебристо-серого цвета. Прямо Джеймс Бонд. А ты, Джерри, на какой тачке ездишь?
– Я? – Джерард с хладнокровием разведчика выдержал ее пытливый взгляд, – Я вообще машины не люблю. Езжу на велосипеде.
– На велосипеде? Как интересно! И в аэропорт ты приехал на велосипеде? В таких-то ботинках?
– В аэропорт приехал на такси. Э-э-э, слушай, Кэт, – Джерри снял кожанку, разместил ее на спинке кресла. Остался в тонком шерстяном свитере, подчеркивающем рельефность грудной клетки, – Ты наверняка сделала кучу фото, путешествуя по Шотландии?
– Фото? Нет, – засмотревшись на мощную грудь и руки шотландца, Кэт запамятовала, что собиралась развить тему с машиной, – я плохой фотограф. Обычно делаю зарисовки. Оттого и приехала к поместью с опозданием, что убила на них уйму времени.
– Ты рисуешь?
– Ну да. Моя работа отчасти. В Шотландию меня привели в основном художественные дела.
Она порылась в своей стильной сумочке, разительно противоречащей выбору одежды, достала большой блокнот в твердом переплете, протянула его Джерри.
– Хочешь – взгляни.
Он раскрыл блокнот на середине. Там с большим мастерством был нарисован цветок чертополоха на колючем стебле. Джерри перевернул страницу, увидел волынщика. По пояс голый, усатый, в килте, со спорраном на бедрах, в гетрах и ghillie brogues на ногах волынщик во всю силу легких дул в волынку.
Стал листать дальше: блокнот был заполнен рисунками, сделанными простым карандашом. В руке художницы ощущался профессионализм и талант. Джерри видел пейзажи – горы и долины с пасущимися на них отарами овец, рассматривал замки, порой мрачные цитадели, порой легкие особнячки с островерхими крышами. Его взгляду предстал нарисованный паб с вывеской, гласившей "Three chimneys". За пабом следовала пивная бутылочка, на этикетке которой кельтской вязью значилось "Fraoch. Heather Ale", а рядом стопочкой шли, видимо, к месту вспомянутые и нетвердой рукой записанные стихи Стивенсона о малютках-медоварах и вересковом меде.
На следующей странице красовался воинственный шотландский король в летящей по ветру мантии. Он въезжал на утес на боевом коне, простирая свою карающую длань к волнам моря, в которых его волей только что погибли два упрямых пикта – последние хранители волшебного рецепта. На следующем развороте он задержался дольше обычного.
– Кэт, где это? – Джерри указал на картинку. Холм, на вершине его, словно корона, ровное кольцо из вертикально поставленных камней.
– Этот кромлех? – Кэт заглянула в тетрадку, – Точно не помню. Стоячие камни у вас тут не редкость.
– Точно такой же кромлех есть недалеко от моего дома...– Джерри погрузился в изображенную карандашом Шотландию, – Что правда, то правда. На нашей Альбе много Мест Силы, воздвигнутых друидами.
Перелистнув страницу, он ругнулся, выразительно модулируя интонацию голоса.
– Хо-хо! – заулыбалась Кэт. – Возьму на себя смелость предположить – это был гэльский?
– Не нашел подходящих английских слов, чтобы выразить, – Джерард указал на очередной рисунок, – восхищение.
– Дай пять, мы оба мастерски ругаемся на непонятных наречиях! – она звонко ударила своей ладошкой по подставленной широкой ладони.
– Черт возьми, Кэт, это очень красиво. Кто она?
– Спасибо. Она – прекрасный фантом, которого видели лишь избранные. И увидев, уже не смогли забыть. Я вряд ли могу отнести себя к числу этих счастливчиков: встречала только эскизы с ее изображением, один раз читала описание готовой картины. Это Ундина. Миру она не известна, как не известен и гений, создавший ее.
Кэт замолчала. Он пожал плечами в знак того, что с Ундиной не знаком.
– Дай мне, – она забрала у него блокнот. Пальцами погладила рисунок. На нем изображалась полуобнаженная девушка с глазами лесной феи. В брызгах и пене, словно Афродита, выходящая из воды. Тонкое, изогнувшееся в движении тело окутывала волна длинных волос. – Ее нарисовал художник-прерафаэлит. Кем она ему приходилось – неизвестно, скорее всего, возлюбленной, потому что на всех картинах Бойса у женщин ее лицо.
– Бойса? – переспросил Джерард. – Не слышал.
– А хочешь услышать?
– Очень хочу, – Джерри наклонился к ней ближе.
Ко всему, что она рассказывала, он проявлял неподдельный интерес. Ей это нравилось.
– Ты знаешь, кто такие прерафаэлиты?
– Знаю, художники. Я видел "Офелию" Милле в галерее Тейт.
– Верно. Прерафаэлиты были реформаторами, в корне поменявшими вековые принципы изобразительного искусства. Их техника письма была фотографической, краски – насыщенными и яркими. В сюжетах присутствовал глубокий символизм, а герои, в основном женщины... Их женщины не были скромными, чопорными, сдержанными, целомудренными, как у академистов. Они были эротичны и чувственны. Будоражили воображение... Вспомни Офелию, взгляни на Ундину, пусть даже она кое-как срисована мной со старых эскизов, и ты поймешь о чем я говорю.
– Я понимаю, о чем ты говоришь, – отозвался Джерри.
Он не смотрел на Ундину. Он не мигая смотрел на Кэт. Серые глаза потемнели, как грозовое небо. Она не отвернулась вовремя, позволила себе тонуть в его глазах, но рассказ продолжила:
– Прерафаэлит Бойс оставил небогатое художественное наследие. Его картины есть в нескольких частных коллекциях. С некоторых пор я их изучаю. Создаю каталог, в который войдут работы художников-основателей Братства Прерафаэлитов. И Бойса в том числе. Каталог почти готов. Но в нем нет Ундины. Она упоминается в архивных записях, разок всплыли эскизы картины. Но самой ее нет. Я ищу ее, пока не найду, последняя страница каталога останется пустой.
