Текст книги "Темная Душа"
Автор книги: Ирина Токарева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 28 страниц)
Друзья обнялись. Похлопывая Сэма по спине, Кэт стала рассказывать о нем Джерарду.
– Сэм – гениальный фотограф. Универсал – фотографирует и для модных журналов, и для National Geographic. Мы давно знакомы, Сэм мой земляк. Как и я, иммигрант из России.
– Вы жили в Санкт-Петербурге, Сэм? – пытаясь преодолеть безотчетную, но упрямо растущую неприязнь к новоприбывшему, Джерри силился быть вежливым.
Молодой фотограф свел над переносицей густые рыжие брови.
– Не вполне, – ответил он, садясь в свободное кресло, и закидывая ногу на ногу, – Мама с папой заделали меня в Одессе. Через границу я перебрался в животе мамы, на свет появился недалеко отсюда – на Брайтон-Бич.
Его прервали входящие Зак и Адель. Прижимаясь к бой-френду, девушка пролепетала:
– Сэм, ты уже познакомился с Джерардом? Неплохо, оказывается, выглядит твой злой рок!
В комнате повисло тяжелое молчание. Джерри тупо уставился на покачивающися малиновый ботинок Сэма. Ботинок замер на половине своей траектории. Сэм профессорским жестом поправил очки:
– Моя бесхитростная подруга имеет сказать, что я давно, но безнадежно влюблен в Кэт. Ты, Джерри, своим появлением убил последний проблеск надежды.
– Так! – хлопнула в ладоши Кэт так оглушительно, что все подпрыгнули. – Адель, ты высказала свое мнение. Теперь убирай какао – тащи чего-нибудь покрепче. У вас должно быть что-то припасено! Зак?
– Полный холодильник шампанского.
– Лучше не придумаешь.
Все быстренько расселись. На столе были расставлены фужеры, появилась бутылка с шампанским, которую взялся открывать Сэм. По его носатому лицу пробегали завораживающие гримасы. Он походил на взъерошенного, нахохлившегося ястребка и, раскручивая проволоку, говорил:
– Давайте не будем грешить, не будем делать друг другу нервы, да, Адель? Рождество на дворе – дадим друг другу вздохнуть свободно, порадуемся! Все могут пить шампанское? Так пьем! А потом я стану дарить подарки.
Пробка выстрелила, напиток зашипел и запенился, фужеры звякнули.
– Какой проблеск я у тебя убил, Сэм? – Джерри опустошил свой бокал, припечатал им столешницу и сосредоточил все свое внимание на молодом фотографе.
– У тебя есть уши, Джерри? Я сказал "безнадежно". Ты слышал слово "безнадежно"? Верь ушам, Джерри, они тебе не лгут, – отозвался фотограф, и стекла его очков угрожающе заблестели.
– Мальчики, спокойно, – Кэт обняла за плечи шотландца, чем вызвала у него быструю ухмылку. Сэм сделал вид, что очень заинтересован падающим за окном снегом. – Сэм, ты говорил о подарках. Дари их, самое время!
Молодой еврей сходил в коридор, вернулся с ярким пакетом. Достал из него фонендоскоп с наконечником в виде черепа и протянул его Заку:
– Тебе, друг мой медик. Продолжай вселять надежду в сердца пациентов. А твоей мадам – это.
Адель потянулась за кроличьими ушками на ободке и пушистым хвостиком.
– С чего бы мне такая красота?
– Сделать тебя еще милее, дитя мое. Хотя это вряд ли возможно. – Сэм заставил ее подняться и лично прицепил хвостик сзади на юбочку-шотландку, которая была надета на Адель.
– Снежной королеве, чье сердце я растопить отчаялся – это.
Кэт получила небольшую диадему, всю сверкавшую от переливающихся страз – Сэм водрузил украшение ей на голову. Диадема слегка съехала на бок.
– Самое то, – решил Сэм, – Поднимайся, Джерард, подошла твоя очередь становиться виновником торжества. Ты ведь не думал, что я оставлю тебя без подарка?
– Надеялся на это всей душою, – сказал Джерри и поднялся во весь рост. Распрямил мощные плечи, с хрустом дернул широкой шеей. Пока он сидел, присутствующие чувствовали себя сносно. Теперь всем разом почудилось, будто и без того крошечная комнатка резко уменьшилась в размерах. Ее стены сдвинулись, потолок опустился.
– Нет, вы только посмотрите на эту дылду! – Сэм с нескрываемым восхищением прищелкнул языком. – Его имя решительно ему не подходит.
– Что он там бормочет по-русски? – насупившись, шотландец повернулся к Кэт.
– Он говорит – ты очень высокий, – ласково улыбнулась Кэт. И прошипела, обращаясь к Сэму, – говори по-английски, черт тебя дери... И только попробуй намекнуть ему на мышонка...
– Вейз мир! Да как скажите, мадам! – молодой человек сунул руку в пакет, – Но пары сантиметров до потолка этой красоте не хватает. Я их тебе вручаю, Джерри, радуясь и ликуя. Говоря начистоту, эти пару штуку я приберегал для себя, чтобы хоть немного возвышаться над Катюшей. Но. Место рядом с ней отошло тебе. Вместе с рогами.
Джерри посмотрел на войлочные оленьи рожки, которые протянул ему Сэм. Молча принял их и нацепил на голову. Кэт, Зак и Сэм глазели на импозантного шотландца, которому дурацкий подарок непонятным образом шел.
– В первый раз вижу, чтобы рога мужчину украшали, – выразила общее мнение Адель. – И все-таки до потолка не дотягивает.
– Кажется, вам не терпится поболтать, – фигура шотландца нависла над аудиторией, – Я чувствую себя несколько чужим на этом празднике жизни, хотя не теряю надежды освоиться. Тесно тут у вас, пойду, подожду почтенных господ на улице. Только особо не задерживайтесь. Надо еще решать, куда в таком виде податься. Иди сюда, дорогая.
Он наклонился к Кэт и запечатлел на ее губах жаркий поцелуй. Затем с достоинством вышел. Хлопнула входная дверь.
– Чего пялитесь? – Кэт поправила диадему. – Есть вопросы?
– Нет! – хором ответили Зак и Адель.
– У меня натурально есть!
Сэм уронил пакет, который грустно спланировал на его малиновые штиблеты. Растерянно покачал рыжей шевелюрой.
– Где ты откопала сие чудо?
– Я познакомилась с ним в аэропорту?
– Вы слышали, она познакомилась с ним в аэропорту! – Сэм расстроено хлопнул себя по бедрам, обращаясь к обнявшимся Заку и Адель.
Парочка влюбленных дружно закивала. "Ужасно, и не говори!", – ввернула Адель. Друзья сочувствовали расстроенному тону Сэма – слов его они не понимали, молодой еврей в порыве эмоций снова стал изъясняться на русском.
– Когда ты с ним познакомилась?
– Неделю назад, – понимая, что страсти накаляются, Кэт следом за Сэмом перешла на русский. Намечалось традиционное выяснение отношений, для которого английского словарного запаса друзьям не хватало.
– Неделю назад! Вы слышали? Неделю назад!
– Сколько можно переспрашивать? Они тебя не понимают.
– Я сам в себе поражаюсь, Катюша! Где он живет?
– На Манхэттене, в Сохо. У него квартира.
– Уже лучше... И все же! Из какой он семьи? Что за фамилия этого геца? Даю зуб на отсечение, он ничего тебе не сказал, а ты, сама деликатность, не спросила!
– Все что мне нужно, я знаю. Зачем мне его фамилия? я ее кстати знаю! Он не гец!
– Ты уверена?
– Я уверена. Сёма, успокойся, ты краснеешь.
– Я краснею, Катюша. Как мне не краснеть, когда здесь конец света!
– Не преувеличивай.
Он вскочил, прошелся от стола к окну и обратно. Глаза Кэт метали молнии. Зак и Адель шустро убирали посуду со стола.
– Ты хоть знаешь, чем занимается твой бравый Кэмпбелл? Вдруг он авантюрист?
– Авантюрист у нас ты, Сёма. Кончай разыгрывать сцену.
– Я имею полное право на эту сцену, Катя! Моя бабуля Рохл говорила мне: "Сёма, эта девочка не для нас, но ты так мучаешься, Сёма, что нет никаких моих сил!". Ты знаешь мою бабулю Рохл.
– Я знаю твою бабулю Рохл.
– Бабуля пережила концлагерь. После смерти дедули ее не волнует ничего, лишь наша киса да любимый внучек Сёма! Она сказала мне: "Сёма, детка моя, мне больно на тебя смотреть. Езжай в Иерусалим, скажи раввину главной синагоги, чтобы молился за тебя – он наш родственник по тете Фане, он тебе поможет". Я поехал, и раввин сказал "да". Мы молились с ним вместе. Я плакал, Катюша, я рыдал, аки Иона в чреве кита.
– Боже праведный! Ты загоняешь меня в могилу.
– А ты загоняешь меня еще глубже! В Стену Плача я воткнул сотню бумажечек с просьбой подарить тебе счастье. В моем лице! Ты хочешь сказать, я конопатил Стену бумажечками не с той стороны? Я напрасно залил слезами Иерусалим? Я выпросил счастье для рогатой дылды из Шотландии, а не для Самуила Цедербаума из Одессы? Что я скажу бабуле? – ее морщинистые руки приняли меня в наш бренный мир!
Кэт встала. Пока Сэм причитал, сняла с его орлиного носа очки, протерла их рукавом и вернула на место.
– Соскучилась я по тебе, Самуил Цедербаум. Думала, ты мне обрадуешься, а ты начал страдать.
– Сэм, кончай пилить ее, – внезапно встрял Зак, выглядывая из дверей кухни, куда они с Адель ретировались в самый разгар представления, – Ты давно видел ее такой счастливой?
– Давно, – вздохнул Сэм.
– Вот именно. Оставьте ребят в покое, они красивая пара.
– Бери шампанское, адвокат дьявола, полный рюкзак, – ответил Сэм, грустно глядя на Кэт глубоко посаженными глазами, – водку-то пить вы не умеете, несчастные. Поедем на каток в Центральный Парк, мне наскучило разбираться с амурами.
На каток отправились в двух разных машинах. Первыми уехали Зак и Адель, а Кэт устроилась на заднем сиденье второго такси между Джерри и Сэмом.
– Ты переоделась? – заметил Джерри.
– Переоделась, – Кэт разгладила на коленях подол короткой юбки, – Это хранится у Адель на всякий случай. Когда ветер странствий заносит меня в Нью-Йорк, мы идем на каток в Радио-Сити или в Центральный Парк. Коньки я тоже прихватила.
– У меня нет коньков.
– Будешь кататься на ботинках, – Сэм отрешенно рассматривал зимнее небо за окном автомобиля.
– То есть как на ботинках?
– Небыстро.
Кэт отвесила фотографу затрещину, вырвав из него поток неясного ворчания.
– Коньки можно взять напрокат в Центральном Парке. Все в порядке, Джерри. Ребята, не бодайтесь. Пожалейте светлый праздник.
Больше разговоров в такси не возникало. Кэт всю дорогу в полголоса подпевала радио, водитель тяжкими вздохами сочувствовал мужчинам, воздух в салоне пощелкивал от напряжения.
Когда добрались до катка Волмана, начало смеркаться. Огромное ледяное око, обнесенное бортиками, отсвечивало синевой. По нему разбегались розовые и желтые пятна, отбрасываемые фонарями, отчего создавалось впечатление, будто на земле лежит гигантская палитра художника. Играла музыка, пешеходные дорожки, скамейки и нависающие кроны деревьев, что растут в Центральном Парке, серебрились от инея. За деревьями вздымалась заиндевевшая стена небоскребов, подпирающая собой тяжелый от снеговых туч небосвод.
– Вон наша кнопка, – оставив свой молчаливый эскорт, Кэт побежала к бортику, у которого стояла и глазела на каток невысокая пухленькая фигурка в курточке, шапке с помпоном и клетчатой юбке.
– Я знаю, кто ты, заканчивай дурить! – взбрыкнула Адель, отдирая от лица ладони Кэт, которыми та зажала ей глаза. Кэт расхохоталась и отпустила подругу. Поскользнулась на насте. Джерри поймал ее, не дав свалиться в снег.
– Особо не пила, а ноги не держат, – осудила Адель, ковыряя коньком лед, – Отпусти ее, Джерри, пусть покатается, отведет душу, устанет. Кэт нужно утомить, иначе она издергает нас всех до конца вечера.
– Вредина, – Кэт уселась на ближайшую скамейку, скинула сапоги и, сунув ноги в коньки, которые ей подал Сэм, стала их ловко зашнуровывать. – Не может угнаться за Заком, вот и не в духе.
– Выпусти вас троих на лед, и окружающий мир перестает существовать, – Адель тоскливо качнула заячьими ушками, что красовались у нее на шапке, – безумная троица. Он гоняет как сумасшедший, а на меня ноль внимания, чему мне радоваться?
В подтверждение сказанного мимо с разбойничьим свистом пронесся Зак, лихо завернул, начертил на льду мертвую петлю и укатил, размахивая концами шарфа, как крыльями. Сэм, успевший надеть коньки быстрее Кэт, доковылял до бортика, перемахнул через него и помчался вслед Заку размашистым ходом хоккеиста.
– Гляньте на них. Герои льда. Кэт, езжай следом, если к Заку подкатит какая-нибудь цыпочка, избавься от нее.
Кэт через калитку вышла на лед.
– А вы, ребята, – она натянула митенки, закрыла уши теплыми наушниками, поправила диадему, – присоединитесь к нам? Джерри?!
– Мы с Адель здесь постоим. Да, Адель?
Блондинка глянула на шотландца снизу вверх и первый раз с момента знакомства улыбнулась. Улыбка вышла немного смущенная, розовое и вечно недовольное личико Адель моментально преобразилось, она стала похожа на юную героиню сказки – Герду или Рапунцель.
– Да, постоим. Все равно мне за вами тремя не поспеть.
Как ни хороша была улыбающаяся Адель, она ненадолго задержала на себе внимание мужчины. Он снова глядел на Кэт – та, тонкая и гибкая, как струна, в курточке с меховой оторочкой и короткой юбке в частую складку, поехала "елочкой". Каждое движение ее было исполнено балетной грации. Разогнавшись, Кэт вскинула руки танцевальным жестом и вытянулась в позе арабеск. Так ехала некоторое время, все выше поднимая правую ногу. Катающиеся расступались перед ней, стаями разъезжались по сторонам.
Мальчишка лет двенадцати вылетел на лед и погнал прямо на Кэт, очевидно, не замечая ее в упор. Девушка боковым маневром избежала столкновения, чудом сохранив равновесие, встала на оба конька и погрозила пацану в след кулаком. Затем снова разогналась, вошла в спираль, и присев закружилась волчком.
– Хороша, – сказала Адель. Джерри невольно отметил, что в тоне ее не было ни капли зависти. – Чего только она не умеет. В школе Кэт посещала разом кружков пять-шесть, везде умудрялась успевать. Тут тебе танцы, там – фигурное катание...
– Значит, вы бывшие одноклассницы?
– Ага.
Перед ними разворачивалось веселье. Из толпы катающихся выскочили Зак и Сэм, подъехали к Кэт, которая завершила вращение. Подхватили ее под руки, и вся троица рванула к центру ледяной площадки. Там произошло резкое торможение, шквал ледяных крошек из-под лезвий коньков Кэт обдал мирно проезжающего мимо парня. Парень стал отряхиваться, Зак, Сэм и Кэт мчали дальше. Девушка, обернувшись, прокричала со смехом запоздалые извинения. Пострадавший помахал ей варежкой. В центре круга, образованного отсветами прожекторов, тройка распалась – от нее отделился Зак, укатил в одиночестве покорять ледяные просторы. Сэм и Кэт взявшись за руки закружились.
– Сэм тоже учился с вами? – спросил Джерри, грудью опираясь на ботик. Адель покосилась на него.
– Нет, я понятия не имею, где они отыскали друг друга. Но знакомы давно. А почему тебя волнует Сэм?
– Он меня не волнует, – отрезал Джерри.
– Правильно. Волнуют его отношения с Кэт.
С высоты своего роста Джерри воззрился на Адель. Девушка, чья головка доходила до лишь середины его груди, вцепилась в бортик пальцами и принялась подпрыгивать, безуспешно стараясь усесться на него. Шотландец взял ее за талию, поднял без особых усилий, усадил.
– Ого, – Адель схватилась за его плечо, чтобы удержаться, – железная хватка. Тебе не о чем волноваться, Джерри. Я о Кэт с Сэмом. Эта история не выгорит. Он ее любит – это правда. И она его тоже... Но чувства там родственные. Кэт воспринимает его, как брата. Сэм ей предан, словно пес, и ждет себе тихонько, без особых претензий, без никому ненужного нытья. Все всем ясно, все довольны, все счастливы. Понимаешь теперь, почему я сказала, что Сэм – рыцарь нашей Кэт?
Он поддержал Адель, которая опасно покачнулась на узкой кромке ботика.
– Понимаешь, – сделала вывод девушка. – Он рыцарь. А ты кто?
– Я, – Джерри наблюдал за фигуристкой в сверкающей короне, которая кружилась в центре катка в вихре света и снега. Мужчины, проезжающие мимо, оборачивались на нее. Вокруг Кэт успела собраться довольно большая компания юношей, девушек и детей. Она обращалась то к одному, то к другому, чему-то их учила, показывала какие-то танцевальные движения, заливисто смеялась, всех увлекала своим бесшабашным весельем. Понемногу люди построили в цепочку, и паровозик змейкой пополз по льду. Во главе его ехала Кэт, и сердито кричала по-русски Сэму, который к паровозику не присоединился, а отъехав шагов на сто, разогнался и скрипя лезвиями летел навстречу. – Я с ней. Это странно?
– Не странно. Непривычно как-то. Она нас лет пять ни с кем не знакомила. Ты на Кэт не иначе как с луны свалился, Джерри. У вас все серьезно?
– Мы живем вместе.
Адель в шоке сползла на снег.
– Ты в порядке?
– Дайте мне выпить...
К ним молнией подлетел бой-френд Адель.
– Выпить? Момент! – затормозил он с хрустом, – Мой рюкзак под завязку забит шампанским.
– Отлично, давай сюда, – Адель утерлась варежкой.
– Но...ммм....Там копы, детка, – он указал на двух полицейских, стоявших поодаль, – при них ведь пить не будешь.
– Мать вашу! На кой нам шампанское, если его нельзя пить? Да еще и целый рюкзак?
– Сэм сказал – бери. Я и взял. Сейчас они с Кэт что-нибудь придумают... Эй! Ребята! Сюда!!!
Каток отозвался многоголосым гулом. Спектакль на льду был в самом разгаре. Сэм, который не внял ругани Кэт, въехал-таки в паровозик и наделал неслыханных бедствий. Первой свалилась Кэт, потянув за собой Сэма. Сцепившись, они кувырком полетели под ноги катившихся людей. Паровозик начал разрушаться по принципу домино. На месте дружной цепочки образовалась куча мала – все орали, рыдали сквозь смех, пищали, галдели, желая продлить удовольствие от творящегося хаоса, копошились, поднимались и снова падали. Кэт и Сэма не было видно – они были в эпицентре бури. Из-под кучи тел показалась знакомая юбка. Кэт выползла на свет божий на коленях, вскочила на ноги, поправила корону, и, как ни в чем не бывало, продолжила выписывать пируэты.
– Поезжай сюда! – махнула ей Адель.
– Что случилось? – она подъехала.
– Кэт. Есть шампанское. И есть... копы, – Зак поморщился в сторону стражей порядка, маячивших неподалеку. – Спрятать бутылку в бумажный пакет не вариант – они нас раскусят и выпроводят с катка.
– Пораскинуть мозгами не пробовали? – Кэт подбоченилась, – Совсем нет идей?
– Нет, – хором ответили все трое.
– Ты и ты!
Адель и Джерри посмотрели на нее.
– Вы отлыниваете от веселья. Отправляйтесь в ближайший фаст-фуд, приобретите там пять стаканов с напитками. Стаканы должны быть укомплектованы крышками и соломинками, но пусты, поэтому напитки разрешаю выпить, или вылить. Задание понятно?
– Так точно, госпожа командирша – протянула Адель, стряхивая с воротника осевшие на нем снежинки, – пойдемте, сэр, исполнять приказ.
Чтобы добраться до ближайшего Макдоналдса, нужно было выйти далеко за пределы Центрального Парка. Адель с Джерри пошли рядом по промерзшей тропинке, шотландец бережно поддерживал девушку, чтобы она не поскальзывалась. В след им глядели три пары глаз.
– Нет, ну какие лапочки, а! – Сэм затормозил рядом с Кэт и Заком, – Можно подумать, папуля выгуливает дочу. Жаль я не прихватил с собой фотоаппарат. Больно уж колоритен твой Макбет, Катюша. Не жалеешь, что отпустила его с нашей куколкой? Я бы поостерегся оставлять их наедине. Он мужественен, прямо Гектор, а Адель вечно будит в мужчинах чувство заботы.
– Злобный подстрекатель, – ответила Кэт, наклоняясь и затягивая шнурки на коньках, – сейчас я буду бить тебя за твой ядовитый язык, а возможно и пинать ногами. Зак, ты со мной?
– Кэт, – Зак подавил в себе чувство вернуть удаляющуюся подружку назад, почесал в затылке и огляделся, – Сэм сбежал.
– За ним! – друзья помчались догонять Сэма, который улепетывал с быстротой преследуемого гончими зайца.
Адель тем временем шла, поглядывая на сопровождающего ее мужчину. Он был молчалив. Рядом с ребятами, Заком, Сэмом и Кэт, она еще храбрилась, а оставшись с ним наедине, оробела.
"Я скажу ему... – Адель прикусила кончик шарфа, – Чтобы думать не смел обижать Кэт. За нее есть, кому заступиться..."
Ветер подул сильнее, Джерард запахнул куртку.
"Пусть только посмеет навредить ей, любой из нас глотку порвет за нее... Хотя такому попробуй, порви. И слово-то сказать боязно. Но я должна ради Кэт. Она в опасности. Совсем ослепла. С мужиками вроде него лучше не связываться. Идет, косит под простака. Он в зеркало-то себя видел? Такие ребята свободными не бывают. Наступит день, когда сказка эта закончится. И что будет с Кэт? Он должен знать, что мы все всё прекрасно понимаем. Я скажу ему, что... что..."
От злости, что она не может заставить себя сказать ему вообще ничего, Адель пнула жестяную банку из-под пива. Та отлетела, ударилась о ствол дерева.
– Ты хочешь что-то сказать мне, Адель? – спросил Джерард.
– Да, – Адель поняла, что вот он, момент истины, – хочу. Ты и Кэт... Вы...
– Ясно, – хохотнул он, – мы не кажемся тебе идеальной парой.
Он внезапно сграбастал крошечную девушку в свои медвежьи объятия. Адель от неожиданности запищала. Джерард без видимого усилия переложил ее себе под мышку и так понес по зебре, пересекающей запруженную автомобилями проезжую часть. Сначала Адель брыкалась, потом плюнула и безвольно повисла у него на руке.
Он отпустил ее лишь у самых дверей МакДоналдса, сходил внутрь, пока она ждала и грела дыханием руки, вернулся, неся кассету со стаканами.
– Возвращаемся? – спросил он, подтягивая повыше разошедшийся замок ее курточки.
– Да, – кивнула Адель, и секунду глядя в его лицо, все-таки решилась, – нет уж. Хотя бы о Сэме я поговорю с тобой, Джерард.
– О Сэме? – он нахмурился.
– Да, – очень тихо продолжила Адель, хотя изначально намеревалась пользоваться в беседе с несколько более громким и уверенным голосом. – Сэм нужен Кэт. Он ее тихая гавань. Я заметила, он тебе не нравится, но постарайся смириться с ним ради нее...
Девушка затаилась, подождала реакции на свои слова. Джерард упрямо сжал губы, но, кажется, был готов слушать дальше.
– Просто каждому из нас нужна жилетка, в которую можно поплакать, Джерри. Плакать Кэт пойдет именно к нему. Сэму она доверит любую свою тайну, придет к нему с любой болью. Ни ты, ни я, ни ее мама, ни ее покровительница Маргарита Уайнпот, с которой ты, бьюсь об заклад, успел познакомиться – никто из нас не услышит от Кэт ни слова, когда ей станет по-настоящему плохо. Выслушивать ее будет Сэм. Он не просто выслушает, он сделает все, чтобы решить ее проблему... Вот как-то так. Не отнимай у нее Сэма, Джерри,...
Он молчал, глядя на нее темными, непроницаемыми глазами.
– Она с тобой сейчас, – робко добавила Адель, – Но Сэм однажды понадобится ей. Понадобится его дружба и поддержка. Я прошу тебя, потому что очень люблю свою подругу. Пусть даже мы с ней вечно ссоримся. Ревновать ее к нему бессмысленно, поверь. Он сам тебе уже все объяснил.
– Я понял тебя, Адель, – сдержанно ответил он, – идем.
"Не уверенна, что он постарался принять во внимание все сказанное, – Адель покорно уцепилась за предложенный ей локоть, – или хотя бы просто услышал".
Троица фигуристов отдыхала на скамейке – они сложились карточным домиком и по очереди позевывали.
– Мы устали, – сообщила Кэт подошедшим к скамье Джерри и Адель.
– Мы принесли попить.
– Лучше бы вы принесли поесть.
– О поесть речи не шло. Поднимайтесь, отыщем теплый бар, там поедим.
– Сначала надо выпить, – Сэм забрал у Джерри кассету и раздал напитки жаждущим.
Лимонад из стаканов был безжалостно выплеснут в снег. Кэт сунула в руки Заку рюкзак с шампанским.
– Открывай бутылку, не доставая ее из сумки, – поучала она ворчливо, – старайся выглядеть естественно, не сутулься и не оглядывайся воровато. Ребята в форме уже подозревают неладное. Маячат очередные проблемы с законом... Если нас прихватят, мне не отвертеться.
Она преувеличивала, копы не смотрели в их сторону, они наблюдали за группой парней, подозрительно пошатывающихся у бортика катка.
– За арест и не мечтай, – ободрил девушку Сэм, – Копы тоже люди, и судя по фигурам, питаются не воздухом. Будут рады денежке, а в большом количестве – тем более.
– Ты обещаешь меня выкупить из-за решетки?
– Таки да, но этих морячков у бортика столь завлекательно штормит, что я сэкономлю. Не мы сегодня гвоздь программы, лей смелее, Зак, не жмись, копам ты интересен не больше гайморита моей тети Авы.
– Что это значит, Сэм?
– Он имел в виду, что на тебя не смотрят. Лей. Джерри, заслони Зака собой от посторонних глаз, ему станет легче, он перестанет дергаться. Сэм, встань рядом с ним.
– Зачем вам тщедушный я, когда у этого шотландца плечи шириной с кафедральные ворота. Мы за ним не больше вошей и можем смело хоть фальшивые бабки мастырить.
– Не лезь под руки, Сэм. Не хочешь рядом с Джерри, встань позади меня и делай то, что у тебя получается лучше всего – стереги мой тыл.
Пробка была вытянута из бутылки бесшумно, общими усилиями шампанское разлили по пластиковым стаканам, нахлобучили на них крышки. Друзья чокнулись, и расположившись рядком на скамейке принялись праздно потягивать игристое вино, которое приятно ударяло в голову и разгоняло кровь. Грызя зубами соломинку, Сэм глубокомысленно изрек:
– Похожий вечер случился со мной в старших классах в год выпуска – мы тоже катались на коньках и пили шампанское на морозе. Тогда я заработал воспаление мочевого пузыря. Что заработаю теперь, интересно? У меня ноги как у покойника, холодные. И, уверен, не менее синие.
– Точно, убираемся отсюда ребята, я промерзла до костей, у меня болит горло, – закапризничала Адель. – Я хочу в "Ирландскую шельму", хочу чего-нибудь горячего со специями.
Колоритное имя «Ирландская шельма» носил ирландский паб на пересечении Девятой Авеню и Сорок Четвертой Стрит в Адской Кухне. Кэт и компания были здесь завсегдатаями.
Они ввалились в паб, который был нашпигован шумной, по причине стоявших на дворе праздников, публикой. Здороваясь направо и налево, друзья прошли по вытянутому обеденному залу. Отыскали едва ли не единственный свободный столик напротив длиннющей барной стойки и расселись на высоких табуретах.
– Нравится тебе? – спросила Кэт Джерри.
– Недурно, – отозвался шотландец, рассматривая каменную кладку стен, развешенные на них фотографии и картины, деревянную мебель, дополненную темно-зелеными кожаными диванчиками. На грифельной доске было мелом написано меню на вечер, – Здесь хорошо кормят? Я проголодался.
– Я тоже. Закажем стейк.
Зак, Адель и Сэм тоже сделали заказ. Запивать еду было решено темным Гиннесом. Пока еда готовилась, мужчины засобирались на улицу. Инициативу подал Джерри:
– Я выйду, покурю, проветрюсь, – доложил он, подавляя зевок, – от шампанского меня клонит в сон.
– Ты куришь? – удивилась Кэт, – не знала.
– Сюрприз, и осмелюсь предположить, не первый, – осклабился Сэм, но сразу потух, – жаль, что безобидный.
– Курю иногда, когда выпью, – ответил Джерри, буравя Сэма глазами хищного ящера, – Ты сам-то куришь?
– Приглашаешь меня покурить?
– Ты всегда отвечаешь вопросом на вопрос?
– Как это к делу относится?
– Ясно с тобой. Зак, ты со мной?
– Да, Джерри. Сэм, идем, тебе надо покурить.
– Мне-таки надо покурить. Твой шлимазл, Катюша, только что обозвал меня на своем варварском языке, клянусь пейсами дяди Эмика.
– Иди уже, Сема, и не говори по-русски. Он не шлимазл, он тебя не обозвал, а похвалил.
– Будто я поверил!
Они вышли.
– Между ними война, Кэт, – Адель отпила пива из высокого бокала. – Между нашим славным еврейским мальчиком и твоим шотландским великаном.
– Не очень правдоподобно сочувствуешь, Адель. Чем тебе Джерри не угодил? Да, я знаю, ты обожаешь Сэма, и считаешь его идеальной для меня партией. Я не исключаю, что так оно возможно и есть на самом деле. Однако я выбираю шотландского великана.
– А Сэм?
– Сэм в порядке. Твой славный мальчик не столь раним, каким тебе хотелось бы его выставить. В нем стальные жилы. И между нами все выяснено и обговорено.
– Успокойся, не говори со мной, как с врагом. Знаешь, я ведь не против Джерри...
– Неужто?
– Да. Равнодушной к нему остаться сложно. Ты попала, подруга, как кур во щи.
– Что, так очевидно?
– В глаза бросается. Будь начеку. Он не раз тебя удивит.
– Предсказаний не надо, Адель. Я и сама мастерица рисовать радужные перспективы.
– Я всего лишь считаю.... – конец фразы Адель потонул в раскате смеха, грянувшем рядом. Девушки посмотрели на смеющихся. Большой стол справа занимали парни, человек шесть, все как один рослые, рыжие. Им не сиделось спокойно, они орали, то и дело вскакивали. Стол был залит выпивкой, усыпан креветками и чипсами. По телевизору под потолком транслировался матч по регби. Он был причиной восторгов, веселья и сокрушений, выражавшихся в агрессивных жестах и непечатной брани.
– Бешеный темперамент, – констатировала Кэт.
– Это не местные. Туристы. Ирландцы, скорее всего, – предположила Адель.
– Откуда знаешь?
– Паб-то ирландский. Эй, Леона, не скажешь, откуда здесь взялись те вон горячие парни?
Возле Адель остановилась молоденькая официантка в зеленом фартуке.
– Дублинцы, – объяснила она, – Все шестеро родные братья. Приехали на Рождество посмотреть Нью-Йорк. Вместо экскурсий третий вечер торчат у нас в пабе и смотрят регби.
– Я же говорила.
В транслируемом матче тем временем случилось что-то примечательное. Парни хором загалдели. По ликующим ноткам в их нестройных голосах угадывалось – событие было скорее хорошим, чем плохим. За другими столиками раздались редкие и полузадушенные крики "ура!". Шестеро ирландцев потребовали пива и музыку. Бармен заправил диск в стереосистему, над пабом понеслась джига.
– Началась веселуха, – хихикнула Адель, – блесни талантом, Кэти, спляши рил, покажи этим олухам, как оно делается.
– Сегодня не Святой Патрик, я воздержусь, – ответила Кэт, потягивая портер.
Ирландцы опустошили бокалы с пивом, повскакивали и пустились в пляс. Один поймал проходившую мимо официантку, Леону. Девушка, не желая обидеть клиента, изобразила с ним несколько странноватых па и сбежала. Паренек оглядел бар в поисках новой "жертвы". Кэт не придавала происходящему значения. Но любитель парных танцев схватил за запястье именно ее.
– Станцуем, красотка? – он потянул ее из-за стола. Отказ в его планы точно не входил.
– Нет! – Кэт решительно высвободила у него руку.
– Давай не ломайся, я страшный что ли? – он поймал ее снова.
– Не страшный. Зато хам, аж жуть. Отцепись от меня, – она всерьез подумывала облить его пивом для острастки.
– Оставь девушку! – крикнули от двери.
В паб входил Сэм. Проказливый ирландец недобро ухмыльнулся. Он был не выше Сэма, но гораздо шире в плечах. Коренастый крепыш.
Что бы молодой еврей делал в сложившихся обстоятельствах дальше, осталось загадкой. За его спиной в дверях возник Джерри. Моментально оценив ситуацию, он пошел вперед, как на штурм. Ирландец поддался инстинкту самосохранения, отпустил Кэт и отступил к своим, которые перестав кривляться, сбились в кучу.
Джига играла, пиво грело кровь, матч регби был выигран, а паб был ирландским. Ребята из Дублина не ушли бы за здорово живешь, как последние трусы.
– Куда прешь! – рявкнул кто-то из братьев. – Остынь, пока здоров, иначе мы это исправим.
Джерри перехватил табуретку и с размаху ударил ей об колено – одна из ножек с хрустом переломилась, осталась в кулаке. Останки табуретки шотландец отбросил в сторону.
