Текст книги "В поисках потерянного рая"

Автор книги: Ирина Семина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 10 страниц)

Кикимора поднялась и зашагала впереди, а я сзади пристроилась. Смотрела на нее, худую да нескладную, и думала: «Не хочу быть Кикиморой! Не буду терпеть да ждать! Хочу сама что-то сделать, чтоб Зеленого Змия победить».

И правду же Кикимора сказала: совсем скоро деревья расступились, и оказалась впереди круглая поляна, а на ней – Избушка на курьих ножках.

– Поняла теперича? Никогда не останавливайся, рук не опускай, только так куда надо добраться можно, – сказала Кикимора.

– Спасибо вам, я запомню, – поблагодарила я.

– Ну, удачи тебе! – пожелала Кикимора. – А если до Змия доберешься – пни и от меня пару раз!

– Так, может, и вы со мной? – предложила я.

– Нет, у меня уж силушек не осталось, – поникла Кикимора. – Ты ишо молодая, смелая, а мне куда? Моя жизнь уж конченая... Так и буду кикиморой доживать...

И Кикимора растворилась в лесу так же, как и возникла. А я двинулась к избушке. Как там, в сказках? «Избушка-избушка, встань к лесу задом, ко мне передом!» – вспомнила я.

– Так, вы что тут балуетесь? – строго спросила меня величественная старуха в белом халате, возникшая на пороге. – Вам что, обойти трудно?

– Ой, простите, пожалуйста, – извинилась я. – Я думала, так положено...

– Кем это, интересно, положено? Если не вы положили – значит, это не ваше. Если всегда поступать как положено, так и будете чужие ошибки повторять. Это понятно?

– Понятно, – сглотнула слюну я. – Я больше не буду. Простите, а где я могу увидеть Бабу Ягу?

– Здесь и можете. Вы ее уже видите. Я – Баба Яга.

Нет, определенно, потрясений на сегодня для меня было слишком много. У меня закружилась голова, и я решила, что можно наконец-то упасть в обморок.

...Очнулась я от того, что меня кто-то легонько похлопывал по щекам. Я открыла глаза – надо мной склонилась вся та же старуха.

– Ну вот и очнулась, ну вот и славненько, – сказала она. – Я тебе уже все ссадины обработала и пластырь прилепила. Поднимайся, я тебя чайком потчевать буду – с медом, с малиной, со смородиновым листом.

Уже за столом я осмотрелась. Содержание Избушки явно не соответствовало форме. Внутри Избушка на курьих ножках оказалась чистенькой, просторной и вполне комфортабельной. Никаких печей, котлов и летучих мышей. В целом было похоже на приличную сельскую амбулаторию.

– А вы совершенно правы, – сказала старуха, словно угадав мои мысли. – Сказка-то тоже на месте не стоит, своей жизнью живет, сюжет развивается!

– А вы правда Баба Яга? – спросила я. – Как-то не похоже...

– Правда, правда, —успокоила меня она. – Доктор психологии, практикующий психотерапевт, а также экстрасенс и ясновидящая. Баба Яга, к вашим услугам.

– Ну ничего себе! – только и смогла выдавить я.

– Ну, кому-то же надо... А я в сказках самая старая, самая мудрая. Все ко мне за советом идут, со своей бедой, помочь просят. Вот и пришлось взять на себя.

– Тогда я вам тоже расскажу о своей проблеме, – решилась я.

– Да знаю я все, – отмахнулась Баба Яга. – Муж – алкоголик, Зеленый Змий – бельмо в глазу, ты ему голову срубить хочешь.

– И вовсе не алкоголик, – отчаянно замотала головой я. – Просто выпить любит.

– Кого обманываешь-то? – вздохнула Баба Яга. – Если б просто любил, разве ты у меня оказалась бы? Так ведь здесь... Тебя это тревожит. Ты хочешь об этом поговорить.

Я сразу осознала, что правда тревожит, и правда хочу.

– А скажи-ка, зачем ты за алкоголика замуж выходила?

– Да не был он таким тогда! Он хорошим был. Ухаживал так красиво. Цветы дарил и серенады пел. О семье мечтали вместе, о детишках, – вспомнила я.

– Тогда как ты его алкоголиком сделала? – неожиданно спросила Баба Яга.

– Я? – ахнула я. – Да вы что? Я сама-то почти не пью!

– Когда гости у вас собираются, у тебя алкоголь на столе есть? – спросила Баба Яга.

– Ну конечно... Как же без этого? – забормотала я. – Какой же праздник без алкоголя?

– Во-о-о-от...– многозначительно протянула Баба Яга. – Муж тебе и показывает: без этого – никак. Полностью соответствует твоим представлениям!

– Ну нет! Вы меня не поняли! – запротестовала я. – По праздникам – можно, а он уже и в будни пьет. Мне это вот тревожит!

– Правильно, он себе и по будням праздники устраивает. Небось устает на работе-то?

– Устает... – уныло сказала я.

– Жизнь у вас скучная? Как развлекаетесь-то?

– Ну, как... В гости ходим. Гостей приглашаем, – начала перечислять я, с ужасом понимая, что не могу вспомнить ничего стоящего, кроме «в гости-гостей». – Да, еще на природу, бывает, выезжаем! На дачу. Банька у нас там...

– Ну а после баньки? – подмигнула мне Баба Яга, психотерапевт и ясновидящая.

– Пиво... – созналась я.

– Ну вот видишь, ты Зеленому Змию все условия создала. Чего ж ему с мужем-то не дружить? – безжалостно подвела итог старуха.

– Так что же нам теперь, с людьми не общаться? – запальчиво возразила я.

– Да зачем же... Найдите себе таких людей, которые с Зеленым Змием не в дружбе, – предложила Яга.

– Это где же такие водятся? – не унималась я.

– Водятся, водятся, – успокоила Баба Яга. – Только искать надо! А не сидеть на камушке, как наша Аленушка.

Я вспомнила Аленушку и притихла. Действительно, искать надо, а то так и будешь слезы рекой лить.

– На горных лыжах пьяным не поездишь, – размышляла бабка. – Кунг-фу тоже трезвость предполагает. Альпинисты чисты, как стеклышко. В храм помолиться тоже трезвыми ходят. Ну, я уж не говорю о медитирующих. Слышала о таких?

– Слышала, только никогда не пробовала, – ответила я.

– А ты пробуй, пробуй! Ты начнешь – глядишь, и муж к тебе подтянется! Ему же интересно станет, отчего это у тебя глазки горят и румянец на щеках.

– Да он ревновать станет, – предположила я.

– А хоть и поревнует немножко – какая в том беда? Глядишь, и задумается, что забросил тебя совсем, – не унималась бабка.

– Ой, вы столько мне насоветовали. Спасибо! – спохватилась я. – Только я ведь не за тем пришла. Мне Меч-Кладенец нужен. Я хочу Зеленого Змия найти и голову ему срубить. Вы мне помогите, пожалуйста!

– Ох, и дуры вы, девки, – сокрушенно покачала головой Баба Яга. – Учишь вас, учишь, а вы все на рожон лезете. Не понимаете того, что войной ничего не добьешься. Ну да ладно, хочешь так хочешь. Меч-Кладенец у меня в кладовке складен, сейчас достану.

И через минутку я уже держала в руках старый, ржавый и зазубренный меч.

– Ну, коли чаю больше не хочешь, иди! – сухо сказала Баба Яга.

– А где мне Змия-то найти? – задала последний вопрос я.

– А чего тебе его искать? Он завсегда у тебя за спиной обитает. Сама прикормила!

И Баба Яга, психолог и экстрасенс, захлопнула дверь, а избушка тут же демонстративно повернулась ко мне задом.

Я обернулась – и увидела, что за моей спиной действительно находится Зеленый Змий собственной персоной. Свернулся кольцами, голову сверху пристроил, смотрит на меня и ухмыляется, гад ползучий.

– Ну-с, голову рубить пришла? – иронично спросил он, поигрывая черным раздвоенным языком.

– Да! – гордо сказала я, пытаясь оторвать от земли тяжеленный меч.

– А не получится, – злорадно сказал он и тихонько захихикал.

– Это почему же? – обиделась я.

– Оружие у тебя не активированное, – скучающе пояснил Змий.

– А чем его активируют? – воинственно спросила я.

– Чистым намерением, твердым решением и растождествлением, – непонятно сказал Змий. Похоже, он меня совсем не боялся и даже забавлялся.

– Я убью тебя! Отпусти немедленно моего мужа, – патетически вскричала я, дергая меч.

– Да кому он нужен? – удивился Змий. – Пусть идет. Да только не пойдет он. Ему и здесь неплохо. Спиртного – море, компания – завсегда имеется, и не без женского полу, между прочим...

Он явно издевался. Я почувствовала, как мои глаза наполняются слезами от собственного бессилия.

– Плачь-плачь, – радостно сказал Змий, – преогромное за это мерси! Я, между прочим, вашими слезами питаюсь, обидами закусываю, а на десерт – разборки с нотациями.

– Как это? – не поняла я.

– А вот так! – заржал Змий. – Вы все думаете, что я к вам сам приполз? Не-е-ет, дорогие мои! Я только туда приползаю, где лазейки есть.

– Какие еще лазейки? – продолжала допытываться я.

– А вот такие! Скука – главная моя лазейка. Сварливость женская – лазейка! Бигуди на голове, да при муже – лазейка! Слабость мужская – лазейка! Иллюзии женские – прямо столбовая дорога!

– Так что ж, тебя и победить нельзя? – не могла поверить я.

– Да отчего же. Можно! Я ж тебе уже говорил – мечом, то есть чистым намерением, твердым решением и растождествлением. А ты и слушать не хочешь.

– Я ничего в этом не понимаю, – пожаловалась я.

– Ну и дура, – равнодушно сказал Змий. – Тут все проще простого, ежу лесному и то понятно. Чистое намерение – это то, что ты хочешь жить в пространстве, где нет алкоголя. Твердое решение – значит, до конца пойдешь, не остановишься, не струсишь. А растождествление – это значит, что ты и твой муж – разные люди. И ты не обязана жить его жизнью, а он – твоей.

– Но мы же семья! – возмутилась я. – У нас общая жизнь!

– Тогда и ты спивайся, – радушно пригласил Змий. – Я новым друзьям, а особенно подругам, завсегда рад!

– Нет, не буду я с тобой дружить. Объясняй дальше! – потребовала я.

– Ты, вместо того чтобы мужевыми проблемами наполняться, отдай их ему, и пусть он сам их решает, как мужик. А сама наполняй свою жизнь чем-нибудь своим. Учиться, что ли, пойди или в бассейн запишись. В общем, стань самодостаточной, – назидательно сказал Змий. «Где он таких умных слов-то нахватался?» – подумала я.

– И еще: прекрати меня кормить! – сердито сказал Змий. – Все эти слезы-мимозы, жалость к себе, разговоры про мужей с кумушками, обиды-обвинения – в помойную яму, забыть и не вспоминать! Поняла?

– Слушай, а что это ты такой добрый? – подозрительно спросила я. – Сам меня учишь, как тебя уничтожить. С чего бы вдруг?

– А ты думаешь, хорошо жить, когда все кругом тебя проклинают? – погрустнел Змий. – Я бы давно эту чертову сказку бросил. Стал бы, например, Воздушным Змеем... Или Великим Мудрым Удавом... А тут эти алкоголики, да их жены еще... Ведь все хотят, чтобы алкоголик со мной дружить перестал, а сами меняться вот нисколечко не хотят! Отними у такой жены ее алкоголика – так она себе другого найдет, еще алкоголистее.

– Я хочу меняться, – сказала я. – И вот увидишь: я изменюсь. Я наполню свою жизнь и стану интересной. И мужу будет со мной интересно! Интереснее, чем с тобой. И я не буду кормить тебя слезами! Я буду придумывать это... как его... чистое намерение, вот! И я активирую эту чертову железяку! – Я с ненавистью пнула ржавый меч.

– Да не кипятись ты так, – примирительно сказал Змий. – Ты, главное, начни. А потом дай время – и себе, и мужу. А там, глядишь, и активировать ничего не понадобится...

– Ладно, – решила я. – Пойду. Спасибо за науку! Не такой уж ты и страшный, Зеленый Змий.

– Я не страшный, я могучий, – грустно ухмыльнулся он. – Иди уже, воительница. Пора!

* * *

«Пора! Ну пора же! Мама, ну пора!» – услышала я. И, успев подумать, почему это Змий вдруг признал во мне маму, открыла глаза. Меня теребил мой проснувшийся детеныш, и в комнату уже заглядывало ясное солнечное утро.

– Мама, пора вставать! Я писать хочу! – важно сказал он. – А потом сказку.

– Насчет сказки – это ты здорово придумал, – похвалила я. – Сегодня мы начнем писать самую волшебную сказку в нашей жизни. Ты участвуешь?

– Да! – радостно согласился малыш. – Я самый лучший сказочник в мире.

Я уже знала, какую сказку хочу сочинить. И еще знала, что вместе с моим «лучшим сказочником» мы точно победим!

Вот эта история мне очень понравилась. Сюжет-то как будто с моей жизни был списан! Даже встреча с Бабой Ягой – это она уже нас, что ли, художественно изобразила?

Похоже, я уже начала привыкать к ее сказкам. Во всяком случае, в эту я погрузилась целиком, словно оказалась внутри сюжета. Даже запахи почувствовала, честное слово! И ладони саднило, как будто я действительно тащила за собой этот самый Меч-кладенец. Персонажи мне тоже понравились – и грустная Кикимора, и плакса Аленушка, и даже Зеленый Змий-искуситель. А главное – мне впервые не хотелось спорить и оправдываться. Я вдруг поняла, что народная мудрость «Сказка – ложь, да в ней намек» наполнена глубоким смыслом.

– Спасибо, замечательная сказка! – искренне похвалила я. – Прямо про меня. Есть над чем подумать. Если бы я знала... Может, и до развода дело не дошло бы. Поняла, что сама подкармливала Зеленого Змия! Очень мудрая сказка.

– Уже хлеб, – скупо улыбнулась Баба Яга. – Вот теперь можно начать настоящую работу. Чего хочешь, девица красная?

На этот раз мне долго думать не пришлось.

– Вы вот говорите, что мир – это отражение душевного состояния, – начала я. – Предположим! Так я вас прошу: помогите мне изменить это самое душевное состояние! Чтобы мир что-нибудь хорошее отражал... И как-нибудь побыстрее! А то я больше просто не могу так жить!

– Ну, не можешь, так и не надо, – задумчиво сказала Баба Яга. – Знаю я, чем твоему горю помочь. Давай так попробуем. Я тебя отправлю в Сказочное Пространство. Куда ты там попадешь, с какими испытаниями встретишься – мне неведомо. А только сказочный путь – он самый верный, потому как веками проверенный, дедами одобренный! Ну как, согласна? Не боишься?

– Я не боюсь! – поспешила заверить я. – Хуже, чем сейчас, все равно не будет.

– И еще, имей в виду. Сказки – это тебе подсказки. Если сможешь из них уроки извлечь, мудрость их понять, польза будет. А если просто так, прогуляться вышла – ну, как в кино сходишь, поразвлечешься, да этим дело и кончится. А если правильный путь выберешь – будет тебе в конце награда. Найдешь свой Потерянный Рай!

– Я понимаю, – смиренно сказала я. – Я постараюсь. Может, еще какие премудрости есть?

– Да премудростей в сказках полным-полно, – махнула рукой Яга. – Только успевай подмечать да запоминать.

– Ладно, буду запоминать, – пообещала я.

– Вот тебе Сума Переметная, – сунула мне Баба Яга какую-то жуткую холщовую торбу на длинной лямке. – В ней Мудрые Мысли переносить очень удобно. Если что захочешь в нее положить, так просто приоткрой и скажи: «Научи уму, переметнись в суму!» – вся мудрость там и окажется. Вернешься – разберешься.

– Спасибо, – поблагодарила я, пристраивая лямку поперек груди.

– Закрой глаза, – скомандовала Баба Яга. – Раз, два, три! – И она несильно хлопнула меня ладошкой по лбу. Но у меня в голове этот легкий хлопок взорвался целым фейерверком, который сменился кромешной тьмой, а потом я открыла глаза и ахнула.

Вокруг меня, куда глаз ни кинь, простиралась необозримая трясина с леском на горизонте, подо мной вместо табуретки оказалась высокая кочка, а над головой звенели-заливались комары.

– Ну и куда я могла попасть, кроме как в болото? – безнадежно спросила я себя, и сама же ответила: – Хотели как лучше, а получилось как всегда...

Я вздохнула и стала соображать, как выбираться из этого гиблого места.

...Ничего лучше, чем прыгать с кочки на кочку, я не придумала. Но далеко не упрыгала – на очередном приземлении моя нога неловко подвернулась, и я со стоном плюхнулась на кочку, схватившись за лодыжку. Сначала я даже заплакала от обиды и отчаяния, но быстро поняла: чего выть, если все равно никто не услышит и не пожалеет? Я присела, взяла себя (а вернее, свою ногу) в руки и стала старательно вспоминать, что делают в таких случаях сказочные герои. Вспомнила я много и решила пробовать все подряд.

– Сивка-Бурка, вещая каурка, встань передо мной, как лист перед травой! – взывала я. Но Сивка-Бурка не явился, видимо, болото и для лошадей непроходимо. Точно так же испугались трясины Трое-из-Ларца, старик Хоттабыч и прочие известные мне маги. Но я не унималась, решив перепробовать все, что вспомню.

– По щучьему велению, по моему хотению, встань, мост хрустальный, от меня до берега! – воодушевленно орала я. Но Щука меня не услышала: видимо, все-таки предпочитала проточную речную воду, а болото ее не привлекало. Да и глуховата, наверное, была по старости лет...

В какой-то момент я приостановилась, чтобы отдышаться, и тут мне в голову пришла светлая мысль: а чего я, собственно, зову щук да коней, заведомо не живущих вблизи болот? Не лучше ли обратиться к аборигенам?

Из аборигенов наблюдались только комары. Но они мне сказочными не казались – уж больно злые и кусучие, ну их.

– Кто у нас там из волшебных персонажей на болотах водится? – спросила я комаров. – Цапли? Лягушки? О! Лягушки! – осенило меня. – Царевна-лягушка, вот кто мне нужен!

И я с воодушевлением завопила:

– Царевна-лягушка! На помощь! Погиба-а-а-аю!

Вдруг я с ужасом вспомнила, что в конце сказки лягушка обернулась красной девицей и переехала на ПМЖ во дворец, явно не на болотах построенный. И когда я уже была готова упасть в пучины отчаяния, вдруг мой взгляд заметил всплески, приближающиеся к моей кочке, а вскоре появилась и возмутительница застойного болота – это и впрямь была лягушка. Но не царевна – обычная.

...Мы сидели на соседних кочках и молча таращились – она на меня, я на нее. Лягушка была как лягушка: небольшая, зеленоватая в крапинку, пучеглазенькая и большеротая. Стрелы не наблюдалось, короны тоже. Обычная болотная лягуха, что ты будешь делать! Но я все равно уже не чувствовала себя так одиноко: все-таки живое общение много значит. Есть с кем поговорить, по крайней мере, не будет ни перебивать, ни критиковать.

– Хорошо тебе! – сказала я лягушке. – Ты-то местная, тебе и трясина не помеха. А я вот допрыгалась: ногу подвернула. Больно теперь...

Лягушка молчала, слушала, присматривалась.

– У меня и там, в моем мире застой наблюдался, – доверительно сообщила я. – Тоже сплошное болото. И тоже не знала, как выбраться. Баба Яга говорила, что мир – это мои отражения. Вот и на сказке отразилось. Сижу вот в трясине, с тобой разговариваю.

Лягушка тихонько квакнула – вроде как вздохнула сочувственно.

– Жаль, что ты разговаривать не умеешь, а то хоть бы поговорили! – посетовала я. – Ну да ладно. Что же мне делать, лягушечка? Как отсюда выбираться, с травмированной ногой-то, подскажи, а?

– Надо бы тиной донной ногу обернуть, она целебная, – посоветовала лягушка.

Я с трудом захлопнула рот, лязгнув зубами. Она все-таки говорящая! Ну, дела!!!

– Ты умеешь говорить? – глупо спросила я.

– Ага. Я много чего умею, – деловито сказала лягушка. – Сказочная же...

– А... ты чего сразу молчала?

– Так ты сама говорила, меня ни о чем не спрашивала. А если вопрос не задашь – так и ответа не получишь, – объяснила лягушка. – Я думала, ты знаешь...

– Теперь буду знать, – озадачилась я. – Это что, закон такой сказочный?

– Ну да. Ты, если что, не стесняйся, спрашивай! У нас тут, в Триедином царстве, все сказочно умные, так что пользуйся!

– А где этой донной тины взять? – тут же воспользовалась советом я. – Ну, для ноги?

– Сейчас добудем, – деловито квакнула она и нырнула в болото.

Вскоре уже моя нога была обмазана черной и дурно пахнущей тиной, а я восседала на кочке и беседовала с говорящей лягушкой.

– А что это за Триединое царство, никогда не слышала? – первым делом спросила я.

– Ну, это такое Сказочное Пространство, где все сказки разом есть. И народные, и сочинителями придуманные, и которые сами как-то сложились. Очень удобно, кого надо, того и зови.

– Так я кого только не звала, а чего не явились? – тут же уточнила я. – Или потому что болото?

– Звать тоже надо умеючи да знаючи, – ответила лягушка. – А иной раз и звать не стоит, лучше самой потрудиться – больше проку будет. Ничего, ты быстро научишься. А сюда, в болото, и правда мало кто по доброй воле полезет. Здесь свои жители: Водяной, Кикимора, черти болотные, и мы вот, лягушки.

– Ага, понятно, – покивала я. – Лягушечка, а как бы мне отсюда выбраться? Кого позвать – чертей или Водяного?

– Лучше Ивана позовем, – решила лягушка. – Он рукастый-головастый, быстро придумает, как тебя вызволить. Подождешь? Я мигом!

– А куда ж я денусь? – удивилась я. – Если только черти болотные не польстятся...

– Не, ты теперь моя гостья, не тронут, – успокоила меня лягушка. – Жди, я за Иваном.

Лягушка с шумом пошлепала к берегу, а я с облегчением устроилась поудобнее на кочке и, наплевав на комаров, уставшая от всех переживаний, прикрыла глаза и задремала.

Разбудили меня голоса. Я открыла глаза и обомлела: передо мной стоял Иван-царевич, собственной персоной. Словно с картинки сошел – я ни на миг не усомнилась, что царевич.

– Добро пожаловать в сказочную жизнь! – поклонился он в пояс и застенчиво представился. – Иван-царевич, местный житель. Явился пригласить погостить у нас, сколько захотите. Как говорится, милости прошу к нашему шалашу! – И широким жестом показал мне на волокушу из жердей и сыромятных ремешков.

Я отогнала сомнения и смело перебралась на волокушу. Иван-царевич впрягся в оглобли, лягушка вспрыгнула на облучок, и я, как болотная Золушка, вытянув вперед травмированную ногу, поехала на бал во дворец. В самом деле, а где еще обитать Ивану-царевичу? Ясно дело, во дворце!

...Вот уж ошиблась я жестоко! Когда Иван-царевич говорил «Милости прошу к нашему шалашу», он нисколько не покривил душой. Шалаш возвышался на холмике у болота, слажен был на совесть и выглядел солидно, по-царски. Делали с любовью, это я сразу поняла.

– Вот и наши хоромы, – повел рукой Иван-царевич. – Здесь мы с женою в летнее время обитаем, а по зиме – в избушку перебираемся, я ее чуть подале, на опушке выстроил.

– А жена ваша где? – повела глазами по сторонам я. – Мечтаю познакомиться!

– Так вот же! – изумился Иван, с обожанием воззряясь на лягушку. – Жена моя любимая, Царевна-лягушка, собственной персоной! Неужто до сих пор не представилась?

От такого поворота событий моя нога подломилась, и я, ахнув, брякнулась на пятую точку, выпучив глаза и разинув рот. Наверное, я выглядела потешно и сама была похожа на гигантскую лягушку в анабиозе, потому что Иван смущенно улыбнулся и сказал:

– Прощения просим, если что, да вот так уж мы свою сказку сложили...

– Какую сказку? – спросила я.

– Расскажем! Вот за трапезой и поведаем вам нашу историю, – наперебой заговорили Царевичи. – Исполать, добро пожаловать, откушайте с нами, не побрезгуйте!

Я поднялась и поковыляла к шалашу, искреннее надеясь, что Иван питается все-таки не мошками и комарами...

...Стол был накрыт по-царски. Уже с первого куска я поняла, что все здесь – сплошь натурпродукт, причем в элитном исполнении.

– У вас что тут, колбасный заводик на болоте имеется? – полюбопытствовала я, уплетая вкуснейшую ветчину. Иван тоже воздавал должное яствам. Лягушка же хрумкала комаров, изящно сервированных на фарфоровой тарелочке с вензельком.

– Да нет, это нам матушка с батюшкой с царской поварни регулярно посылают, – пояснил Иван-царевич. – У нас тут полболота кормится, и все кухню хвалят.

– Ага, Кикимора давеча мзду с туристов брала, билеты к тебе продавала, – хихикнула лягушка. – Так и говорит: «Царская кухня в корчме „Шалаш у болота“».

– Кого это она опять пощипала? – заинтересовался Иван.

– Ну так Водяной междуболотный туризм развел, с соседних болот знаешь сколько желающих посмотреть на Царевича-на-Болоте рвется? – еще больше завеселилась лягушка. – Неужто не знал?

– А почему вы тут, на болоте живете? Почему не во дворце? – Я просто сгорала от любопытства.

– Да мы ж говорили, у нас сказка такая, особенная, – объяснил Царевич. – По-моему, пора рассказать, да, мое чудо зелененькое?

– Ага, – квакнула пучеглазая Царевна. – А то гостье нашей и впрямь непонятно...

Сказка четвертая

ИВАН-ЦАРЕВИЧ

Посередь Змеиного Болота, на кочке, сидел Иван-царевич и вдумчиво грыз бутерброд с «боярской» ветчиной. Припекало солнце, пищали комары, время от времени чавкала трясина. На краю болота, у опушки леса, стояли два лося – он и она.

– Ну и чего мы перлись через весь лес? Что ты мне показать-то хотел?

– Дык вон, смотри! Иван-царевич, собственной персоной. Может, раз в жизни на царевича и посмотришь вживую. А не в трапезной, с точки зрения бифштекса из лосятины.

– Чего это он сидит? – с недоумением спросила лосиха.

– Лягушку ждет, – объяснил лось.

– А зачем???

– А кто ж его знает. Хочет, стало быть. Вот и ждет.

– И давно он так?

– Давно. С весны. Каждый день, как на боевом дежурстве. Утром садится, на ночь – в шалаш, вон, на опушке построил. Сюда уже весь лес на экскурсии ходит.

– А лягушка-то где?

– А кто ее знает? Ускакала. Недаром ее Лягушкой-Поскакушкой родители назвали.

– Ой, а там вон что за кипеж?

– А-а-а... Это царский кортеж едет. Родители. Ивана. Проведать, стало быть, отпрыска. Давай смываться, пока стрельцы не заметили. Они знаешь какие меткие!

Лось с лосихой ломанулись через бурелом в чащу. А к болоту действительно подъехал царский кортеж. Из кареты, охая, вылез царь и подал руку царице.

– Ва-а-ань! Ванятка! Ну как ты там?

– Сижу, – степенно отозвался Иван-царевич, отряхивая крошки с кафтана.

– Ванечка, сыночек, вылезай оттуда! – запричитала царица. – У нас гусляры новые понаехали, скоморохи...

– Понаехали тут, – проворчал себе под нос царь. – Иван! Кончай это дело. Возвращайся во дворец.

– Не могу, – покачал головой Иван. – Она скоро прискачет, голодная. Мне еще комаров на обед наловить надо.

– Да фиг с ней! Пусть сама ловит. Она к этому сызмальства приучена.

– Пап, ну ты чего? – с легким упреком глянул на него Иван. – Раз она стрелу поймала, так я теперь должон свою карму отработать.

– Ва-а-а-ань! – взмолился отец. – Да какая стрела??? Это ж шутка была! Пошутил я так, Вань!

– Ага, пошутил... Старшой и средний вон на своих женились, и кроме шуток, живут.

– Ну так они же того... На боярской дочке и на купеческой! Пусть не фонтан невесты, но все ж не лягушки...

– Ну и пусть. А у меня вот – лягушка. Царское слово крепкое, не след царевичу его нарушать. Ты ж меня сам уважать перестанешь, папа.

– Ванечка, сыночек! – заплакала царица. – Может, ей отступного дать? Ну там, комарами хоть... А то заморских москитов ей из Амазонии выпишем... Посули ей, а? Может, отпустит?

– Да ну, мам! Какие москиты? Тут и с комарами-то... Ей не напомнишь – так она и поесть забудет. Безбашенная...

– Ах ты, господи, горе-то какое, – зарыдала царица.

– Ладно, сын! Хоть ты и упертый, а уважаю, – сдвинул корону набекрень царь. – Истинный государь, и слово твое царское! В меня, подлец.

– Спасибо, папа, – благодарно кивнул Иван.

– Мы тут с матерью тебе поесть привезли. Икорки там белужьей, капусты квашеной. Хлебца ситного.

– Мы, Ванечка, в шалашике все сложим, как всегда, – хлюпнула носом царица. – Ладно, поехали, отец. А ты, Ванечка, подумай, подумай!

Царь дождался, пока царица отойдет, и, понизив голос, сообщил:

– Я тебе там наливочки бутыль сунул. Вишневая! Знаю, мать не одобряет, но от болотных миазмов очень пользительно! Бывай! На днях еще заглянем.

– Пока, мам, пока, пап, – попрощался Иван-царевич, вглядываясь в бескрайнее болото – не скачет ли его суженая.

Царский кортеж двинулся в обратный путь. Немного погодя, рядом с кочкой с шумом забурлила болотная жижа, и из пучины высунул зеленую одутловатую рожу местный хозяин – Водяной.

– Ну чего, Вань? Привезли?

– Да привезли, привезли!

– Вишневая?

– Вишневая! Ой, не увлекайся ты спиртным, опасно это! Затягивает...

– Чего там «затягивает»??? Дальше болота не утянет, а я и так тут пожизненно... Хронически, можно сказать!

– Ну, смотри сам. Там, в шалашике.

Водяной вылез на берег и пошлепал к шалашику. Вскоре оттуда раздалось долгое бульканье, чавканье, а потом и песня: «Меняя засоса-а-ала опа-а-асная-а-а тряси-и-и-ина...» Потом появился довольный Водяной и потрусил обратно к болоту.

– Эх, Ванька! Хороший ты царевич! Уважаю! Только вот чего ты тут сидишь – ума не приложу? Тебе что, в стольном городе девок мало?

– Девок-то много. Лягушек мало, – отмахнулся Иван-царевич.

– А на фига она тебе, наша-то? маленькая... зелененькая... Пучеглазенькая... Ни вида, ни величия.

– Стрелу она поймала. Ничего не попишешь! Судьба.

– Эх, злодейка же эта судьба! Какие шутки шутит! Такой красавчик, прямо кровь с молоком! А вот сидишь на кочке, ждешь лягушку... И чего ты в ней нашел?

– А не знаю. Потешная она. Прыгает, квакает. Комаров смешно ловит – все время промахивается. Еще смеется забавно – рот до ушей, все зубы наружу. Я как на нее посмотрю – так сразу хорошее настроение.

– Ну так на боярышень бы смотрел!

– Да ну их! Надоели. Они все пыжатся чего-то, перед друг другом выпендриваются, меж собой толкуют только про женихов, наряды да бусики яхонтовые. И обижаются много. Скучно мне с ними. Я уж тут, на кочке.

– Ну, смотри, тебе жить. Я, Вань, того... Ближе к вечеру-то еще к шалашику наведаюсь?

– Да на здоровьице. Буду только рад. Для хозяина ничего не жалко.

– Ладно, бывай! Я тебе сейчас черта болотного пришлю. Он там донной тины для твоей красавицы добыл. Грязевые обертывания делать, она просила.

– Ага, здорово! За это тебе царское спасибо и поясной поклон! Присылай!

Водяной с шумом ушел под воду. Иван заулыбался – представлял, как лягушка будет выглядеть, если ее обмазать донной тиной и слегка промассировать по шкурке. Получалось прикольно.

– Ива-а-ан, – с придыханием сказал кто-то низким грудным голосом, и на глаза ему сзади легли две холодные руки.

– Кикимора, не балуй, – строго сказал Иван-царевич. – Лапы-то ледяные!

– Ну что, уж и поиграть нельзя? – заканючила Кикимора, присаживаясь на соседнюю кочку. – Ну что? Сидишь?

– Сижу.

– Ждешь?

– Жду.

– А чего ждешь? Она вон где-то скачет и о тебе вообще не вспоминает, может быть.

– Ну и что? Поскачет – прискочит. А увидит – так и вспомнит. Тебе-то что?

– Так жалко мне тебя, царевич! Сам видный... Кафтан золотом шитый... Сапоги сафьяновые... Взгляд, осанка! Истинный чмо, право слово!

– Не «чмо», а «мачо», сколько раз тебе говорить? Ты, Кикимора, если уж иностранные слова употребляешь, так хоть в словарь заглядывай. А то обидишь кого невзначай – отбуцкают тебя, и будешь знать!

– Ага, конечно... Беззащитную Кикимору каждый обидеть рад...

– Не прибедняйся. Ты сама кого хочешь обидишь. Чего явилась-то?

– Ой, Вань! Я тут чего подумала? Ты ее, свою зелень пузатую, целовать-то пробовал?

– Не-а. А зачем?

– Ну так в сказках же как? Поцеловал лягушку – и превратилась она в царевну! Тебе чего, няньки в детстве не рассказывали???

– Да рассказывали. Только это... Царевен я видал-перевидал. И не сочтешь! Они мне еще во дворце надоели. Даже хуже горькой редьки. Мне лягушка больше нравится. Ни у кого такой нет, только у меня. Не, не буду целовать.

– Ох, Иван, и странный ты царевич! Обалдеваю просто. Ну, да ладно – ты сам себе монарх, тебе виднее.

Вдалеке раздался шум, плеск, треск. Кикимора завозилась.

– Пойду я. А то вон твоя лягушонка в коробчонке едет. Экая она у тебя беспокойная. Опять все болото взбаламутила! Тоже мне, лягушка-путешественница...