Текст книги "Странное пари (СИ)"
Автор книги: Ирина Кириленко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 9 страниц)
ГЛАВА 6
В понедельник на лекцию «мисс Мари» (как попросила называть себя девушка, стесняясь обращения «профессор»), пришло сразу человек десять преподавателей. Занятие проходило в послеобеденные часы, когда большинство профессоров были уже свободны, «отстрелявшись» по своим предметам в более продуктивное утреннее время.
Тема была: «Как влюбить в себя соседей» и представляла собой ряд импровизированных сценок с участием добровольцев. Мари предлагала смоделировать определённые ситуации, а ребята пытались разрешить их в мирную сторону. А потом все вместе устраивали «разбор полётов».
Зрители то и дело подсказывали участникам отдельные реплики или комментировали происходящее. Атмосфера была радостно-возбуждённой. Все настолько погрузились в процесс, что даже не заметили, как быстро пролетело время. Приглашённые педагоги, для многих из которых тема оказалась довольно актуальной, с удовольствием включились в игру и даже предлагали участникам свои варианты, как подозревала Мари, исходя из личного опыта.
К вечеру весь педсостав школы уже более или менее был посвящён в происходящее на уроках нового преподавателя. Те, кому уже удалось поприсутствовать, с удовольствием смаковали некоторые наиболее яркие моменты занятия, а остальные намеревались в кратчайшие сроки посетить лекцию мисс Мари и уже очно убедиться, что именно так всё и происходит. Поэтому, в последующие два дня занятия Мари проходили всё с тем же аншлагом.
Таким образом, к четвергу уже практически все преподаватели, а некоторые и не по одному разу, приняли участие в открытых уроках. Накануне Мари задала студентам домашнее задание: выбрать наиболее неприятного для себя человека в школе или дома, представить себе ссору с ним и написать примерно на страницу свой вариант извинений, какие бы они хотели услышать от визави, чтобы возникло желание разрешить воображаемый конфликт.
Аудитория только-только приступила к обсуждению первых вариантов извинений, когда входная дверь резко открылась и в помещение стремительно вошёл профессор Грэг. Он сел за последнюю свободную парту и окинул цепким взглядом всех присутствующих. Мари он намеренно игнорировал.
Студенты сначала напряглись, но тема была настолько интересной, что, буквально, через пару минут мёртвой тишины, в которой звучал только спокойный и уверенный голос преподавателя, дети снова подключились к процессу обсуждения, напрочь забыв про мрачный возбудитель неловкости на последней парте.
Через несколько минут после того, когда обсуждение вошло в своё русло, профессор Грэг резко поднялся и направился к выходу.
– Профессор! – обратилась к нему Мари, когда дверь уже начала открываться, – пожалуйста, когда покинете нас, выньте мою записку из кармана и прочтите!
Дверь с грохотом захлопнулась и Мари продолжила занятие.
После звонка, когда уже почти все студенты покинули аудиторию, к Мари заглянул староста «физмата» и очень осторожно сказал, что её ждут в кабинете ректора. Парню явно было очень неловко, он, как будто извиняясь, заглядывал девушке в глаза и даже немного заикался.
– Профессор Грэг? – понимающе кивнула Мари
– Он просто в бешенстве, мисс, – согласно кивнул Джим, – Хотите скажу им, что я Вас не нашёл? Может, через какое-то время он немного успокоится, и тогда Вы «найдётесь»? – Джим с надеждой взглянул на преподавателя.
– Всё в порядке, милый, я справлюсь, – заверила Мари мальчика и пошла по направлению к кабинету ректора.
***
Александр был в ярости: «Какая наглая девчонка! – мысленно распалял он себя, – Мы тебя сейчас выведем на чистую воду! Нашлась фокусница! Я это так не оставлю! Ты у меня быстро вылетишь отсюда с волчьим билетом!»…
– Грэг, да успокойся, наконец! Уверен, всему есть логическое объяснение! – ректор попытался хоть немного утихомирить разъярённого друга, – сейчас придёт Мари и всё нам объяснит! Вот увидишь, окажется, что в этом нет ничего сверхъестественного! Сам потом будешь удивляться, как всё просто!
– Денис, тебя правда ни капли не настораживает, что какая-то курица в любой момент может влезть тебе в голову?!
– Да и пусть влезает! У меня там много забавного! Да чего ты, в самом деле, так завёлся?! Уверен, любой, даже, если бы смог покопаться у тебя в мозгу, умер бы или от скуки от твоей математики, или от страха от твоих эмоций!…
В дверь тихонько постучали и в кабинет вошла Мари. При взгляде на мечущегося из угла в угол профессора Грэга, она иронично улыбнулась.
– Дядя Ден, теперь и Вы можете прочесть, что я Вам написала…
Ректор развернул записку, прочитав, на мгновение замер, а потом, буквально, рухнул в кресло, оглушая кабинет заливистым хохотом:
– «Громкое продолжительное «пи-и-и», – сквозь смех начал читать он, – курица! Пи-и-и… Интриганка!.. Мы не в цирке!.. Нашла идиота!… Пи-и-и»…
Александр злобно полоснул друга колючим взглядом и прошипел, обращаясь к девушке:
– Ну? И как это понима-а-ать?
– Вы о своей реакции или о реакции ректора? – безмятежно спросила девушка.
– Я ОБ ЭТОМ!!!!
Профессор Грэг брезгливо выхватил из своего кармана изрядно помятую бумажку.
– Мы готовы очень внимательно выслушать Ваши подробнейшие объяснения… КОЛЛЕГА! – с ненавистью выплюнул он.
Девушка прошла вперёд и элегантно опустилась в кресло, закинув ногу на ногу.
– И что Вас там так обескураживает, профессор, – спокойно спросила она.
Профессор Грэг скривился, как от зубной боли и, едва сдерживая ярость в голосе, прочёл:
– «Сегодня четверг. Вы пришли на мою лекцию с опозданием в 7–8 минут, посидели примерно столько же и выскочили вон. И да, профессор, сегодня у Вас под наглухо застёгнутым френчем Ваша самая лучшая рубашка».
– И что Вы здесь с моей помощью хотите «понять»? – картинно похлопав ресницами, спросила девушка. – Это же Ваши действия, а не мои. Покопайтесь в себе. Возможно, найдёте и мотивы своих поступков. Наверняка, Вы руководствовались какой-то логикой.
– Не стройте из себя идиотку!..
– Мари, детка, объясни Александру, как ты узнала? Потому, что из него идиота ты итак уже сделала. Поверь, для него это очень непривычное состояние. Окончи, наконец, его страдания. Видишь, как человек мучается?.. Грэг, прошу тебя, сядь и успокойся. Мы гораздо быстрее во всём разберёмся, если дадим Мари самой всё рассказать.
Профессор Грэг, метнув в девушку полный ненависти взгляд, яростно рухнул в свободное кресло.
– Наверняка, Ваш друг, – повернувшись к Александру, благожелательно заговорила девушка, – говорил Вам, что я «чувствую людей». Не могу с уверенностью сказать, что это прям именно так, но я, как бы точнее выразиться, понимаю очень многих. У меня как-то интуитивно получается поставить себя на место человека и почти точно предположить, что он чувствует и как себя он поведёт при определённых обстоятельствах. Это даёт мне возможность правильно реагировать. А иногда даже, в некоторой степени, манипулировать человеком, создавая нужные ситуации.
– При том, что этот счастливый осёл, – радостно подхватил ректор, – считает, что это всё он сам и не видит подвоха!
– Не обязательно сразу «осёл», дядя Ден, – смутилась девушка, – просто доверчивый и открытый человек.
– Это Грэг-то открытый?! – хохотнул ректор.
– Ваш «замечательный Грэг», дядя Ден, очень консервативный, а потому, в большой степени предсказуемый человек. Это делает профессора очень ранимым и беззащитным перед лицом манипуляторов.
– Говорите, говорите, – обиженно буркнул Александр со своего места, – представьте, что меня здесь вообще нет. Зачем вам отвлекаться на что-то там невидимое в кресле?!
– Простите меня, пожалуйста, профессор. Это была вынужденная мера, – снова заговорила Мари, – Вы сами настаивала на скорейшем доказательстве моей компетенции. Мне пришлось импровизировать…
– Это типичные дамские штучки – после того, как сделают или скажут гадость, сыграть раскаяние и сожаление. И стать в позу: «Ты сам меня вынудил!». Какая мерзость! Кто из нас здесь примитивный и предсказуемый?! – стал снова заводиться Александр.
– Консервативный, а не примитивный, – примирительно поправила Мари, – считаю это достоинством. И да, я тоже очень предсказуема, поскольку, тоже консерватор…
– И, тем не менее, я не сую Вам в карманы гнусные записки с волшебными предсказаниями, и не манипулирую Вашими решениями!
– Я Вами почти не манипулировала. Просто слегка предсказала Вашу реакцию, вот и всё. Ничего предосудительного и для Вас унизительного, профессор! Как мне ещё нужно было доказать, что Вы ошибаетесь в отношение меня, при этом не задев Вашу гордость?
– Только не надо сейчас воображать, что Вы кого-то там «задели»! А что до Вашей компетентности, остаюсь при своём мнении! Вам здесь не место! И, кроме того, выяснилось, что Вы нам не подходите ещё и с этической точки зрения!
Он резко развернулся к ректору и мрачно продолжил:
– Денис, попомни мои слова: нас ждут серьёзные проблемы… И я, со своей стороны, сделаю всё возможное, чтобы раскрыть тебе глаза!
– Вы и вправду, извините, осёл! Упрямый и злобный! Если такую невинную шутку Вы обзываете неэтичной манипуляцией, страшно представить, что Вы почувствуете, когда кто-то, ДЕЙСТВИТЕЛЬНО, возьмётся Вами манипулировать!
– Эту особу ждёт большо-о-ое разочарование. Не говоря уже о том, что «осёл» в ответ может запустить такую манипуляцию, что наглой самовлюблённой девице свет с овчинку покажется!
– Прекрасно, – взвилась девушка, – тогда, вероятно, некий осёл не испугается безобидного простенького пари?!
– Ну-ну, я слушаю…
– Предлагаю условия: если до Рождества некий глупый злобный осёл не влюбится в эту нахальную девицу, она навсегда покинет школу и Вы её больше не увидите!
Кабинет огласился раскатами громкого хохота профессора:
– Я сказал, что Вы просто некомпетентны?! Прощу прощения! Вы ещё и редкая дура! Тупое самоуверенное ничтожество…
– А Вы ещё и демагог и трус!
– Я трус???!!! Хочешь поиграть, девочка? Потом не плачь и не беги жаловаться, что злой дяденька обидел…
– Давайте оговорим точные условия! – вклинился в перепалку ректор
– Отлично! – подхватила девушка, – условия следующие: если профессор Грэг до этого Рождества не влюбится в меня, я увольняюсь, – Александр презрительно хмыкнул.
– Какие характеристики вкладываем в слово «влюбится»? – тут же продолжил тему дядя Ден.
– Обычные. Ну, там, сердце бешено стучит, колени подгибаются, эмоциональные скачки от заоблачной эйфории до чёрного отчаянья…
– И это всё, от любви к Вам? – внезапно развеселился Александр. – Мне даже неинтересно знать, что будет… хм… в противном случае…
– Прошу Вас озвучить чётко «противный случай», – с какой-то весёлой злостью вставила Мари, – Ваш друг, вон, все точные формулировки записывает. Чтоб было не подкопаться.
– Что будет, если профессор этой школы Александр Грэг ВДРУГ влюбится в самоуверенную вертихвостку с улицы – в мисс Мари?
– Да, – снова вклинился ректор, – как мы узнаем, что он нам не соврёт о своих чувствах…
– Это просто. Тогда на Рождественском обеде вышеупомянутый профессор встанет и перед всей школой объяснится мне в любви. В противном случае, я буду признана проигравшей и навсегда покину этот дом…
– Логично, – радостно закивал Денис, – Грэг, ты готов? Предвкушаю весёлое Рождество! Пожмите друг другу руки, дети мои! Пари вступает в силу!
Двое, не отрывая яростных взглядов друг от друга, сцепили руки. Третий, радостно усмехаясь, ребром ладони символически разбил «замок».
ГЛАВА 7.
На следующий день у Мари занятие было в первой половине дня. Поэтому сразу после обеда она планировала пойти прогуляться в парк. Она не пригласила с собой ни Лидию, ни Тома – ей нужно было подумать.
«Господи, во что я ввязалась?! – размышляла девушка, шагая по мощёной гравием дорожке, – где была моя голова?! Как я, вообще, вляпалась в эту авантюру? Какое нелепое, нелепое пари!»
На её памяти она лишь раз так взорвалась и, не выбирая слов, наговорила всякого: полгода назад, когда Гарри, аргументируя, тем, что они с Мари «остались друзьями», попросил её научить Веронику готовить. Девушка тогда, буквально словесно раздавила бывшего недо-мужа, высказав ему без обиняков, всё, что думает и о его «инфантильной незамутненности», и о его чёрствости и эгоизме по отношению к другим.
«В тот раз мне было просто стыдно за всё сказанное, – вспоминала Мари, – А сейчас всё гораздо, гораздо хуже. Профессор Грэг – не снисходительный безобидный Гарри. Он не станет церемониться и делать скидку на то, что перед ним дама… С полагающимися ей истериками, бездумными заявлениями и полной алогичностью. Отвечать придётся за каждое слово.»
«А ведь мне только начало здесь нравиться, – терзала себя Мари, – Я только-только начала чувствовать себя хоть кому-то нужной. Да и работа с детьми оказалась, на удивление, приятной и интересной. А теперь что же?! Из-за какого-то вздорного неприятного типа, с которым мы, в общей сложности, за всё это время и парой фраз не обменялись, придётся всё оставить и вернуться в гнилое болото, на которое последние месяцы была похожа моя жизнь»…
«А чему, кстати, так радовался дядя Ден?! – вдруг спохватилась девушка, – Он что же, не понимает, что я себе обозначила задачу аб-со-лютно невыполнимую?! Даже в нормальных условиях и с адекватным «объектом», это очень сложно и, в большинстве случаев, просто нереально. А тут же ситуация во сто крат хуже. Какой-то дикий безумный сюр!»…
– Не так быстро, мисс, – вдруг разорвал её мысли надменный низкий голос, – мы с Вами ещё не закончили…
Мари в ужасе повернулась. Да, никаких галлюцинаций: перед ней стоял и ехидно ухмылялся профессор Грэг собственной персоной.
– Не понимаю, Вы что же меня, преследуете?!
– Не забывайтесь, коллега! Вы здесь без году неделя, а это моё обычное место для послеобеденных прогулок.
– Вы… ГУЛЯЕТЕ?!!! – искренне изумилась девушка, – я думала, Вы целыми днями только и делаете, что орёте, уничтожаете взглядом всех, кто попадётся на пути и решаете какие-нибудь математические ребусы…
– Это что, была заявка на остроумие? – профессор иронично вздёрнул бровь, – хотя, чего было ожидать…
– Да нет, – искренне заверила Мари, – я просто не ожидала, что у Вас случаются моменты, когда Вы будто бы нормальный…
– Жаль, у Вас таких моментов не «случается»!.. Итак, «нормальная» мисс Мари, я, всё-таки хотел бы прояснить для себя один вопрос: каким образом вы состряпали всё это дельце с записками?
Девушка устало вздохнула, огляделась, как бы ища поддержки у окружающих деревьев, и принялась объяснять:
– С запиской дяди Дениса, надеюсь, вопросов нет? Ваша обычная реакция на раздражитель и только. Что до Вашей записки, всё просто на самом деле. Вам, в любом случае, нужно было попасть ко мне на занятие. Вы – человек рассудительный, любите порядок и когда всё конкретно и без оттенков. Значит, составлять своё мнение о чём-либо, опираясь на чужие впечатления, не станете.
– Какое глубокое наблюдение! И почему же, именно четверг?
– Ну, как?! Прийти в первой половине недели – продемонстрировать заинтересованность и нетерпение, а в последние дни – во-первых, есть шанс, что «контора попросту прикроется», а во-вторых, рисковать, что я, ожидая, что придёте Вы и только Вы, специально, чтоб лишний раз не нарываться на Ваше осуждение, проведу занятие в «классическом стиле». То есть, в посещении не будет смысла. Остаётся четверг – золотая середина. Вроде, как успел, и, в то же время, продемонстрировал усталую обречённость.
– Ну, допустим. А что со временем?
– Почти то, же, что и с «четвергом». Прийти вовремя – показать, что Вам прям интересно. Пять минут – не опоздание. Всё равно, что явиться со звонком – пока все усядутся, пока приступят к уроку… А десять минут – это уже значительная задержка и помеха занятию. У меня бы было право элементарно потребовать, чтоб Вы покинули аудиторию и не отрывали класс от занятий. Конечно, Вы б нашли, что мне ответить. Но сам факт, что я имела бы право Вас так публично унизить – на это бы Вы врядли пошли. Время между пятью и десятью минутами опоздания – 7–8 минут. Золотая середина.
– А уход?
– Уход – автоматическое действие по выбранному шаблону. Вы ж уже потратили время на подсчёты «золотых» 7–8 минут. Зачем его тратить ещё и на аналогичный выбор касательно ухода?
Профессор задумался, переваривая услышанное.
– И всё равно, Вы меня не убедили. Это всё так зыбко, какая-то «приблизительная» логика. К тому же, что-то не припомню, чтоб я именно так рассуждал.
– Надо быть идиотом, чтоб так основательно раздумывать и перебирать варианты при совершении одного простого действия. А Вы, профессор, несмотря на то, что я, возможно, говорила, на идиота, ну, никак не тянете.
Мари кокетливо усмехнулась.
– Вы действовали автоматически. Исходя из своих внутренних шаблонных установок. А я, в момент написания записки, просто «влезла в Вашу шкуру», и «поступила» так же.
– Ну, хорошо, допустим, это понятно. Хотя, согласитесь, Вы просто попали пальцем в небо и случайно угадали.
– Именно, так. Я же не оракул.
– А что там у нас с рубашкой, – почему-то замялся профессор.
– И с рубашкой просто. В наших с Вами отношениях, согласитесь, присутствует элемент внутреннего напряжения. Посетить моё занятие и сходить, скажем, вымыть руки – не одно и то же. А в момент нервной… нестабильности… каждый человек… даже такой гранитный монолит, как Вы, профессор… нуждается в некой моральной поддержке. В усилителе уверенности, скажем так. Самый доступный способ себя «укрепить» – красиво и удобно одеться.
Профессор Грэг презрительно хмыкнул, но перебивать не стал.
– А потом Вам пришла мысль, что такая наглая и самовлюблённая штучка, как я, могла бы подумать, что Вы так ради меня разоделись… ну и тогда Вы злорадно застегнулись на все пуговицы, – Мари застенчиво улыбнулась, – Рубашка-то красивая была?
И тут произошло чудо: суровый и язвительный профессор в ответ широко и, как-то, по-мальчишески улыбнулся. Мари так и застыла с открытым ртом. Профессор быстро взял себя в руки, развернулся на каблуках и стремительно удалился в сторону дома. А девушка так и стояла на месте, провожая удаляющуюся фигуру задумчивым и растерянным взглядом.
***
Уже прошла неделя с тех пор, как Мари заключила это дурацкое пари. Она немного успокоилась и перестала себя терзать. «Пусть будет, как будет, – смирилась девушка, – всё равно, ничего уже не сделать. Будем считать, что меня изначально взяли лишь на один семестр. Как передышка перед новым стартом. Конечно, можно надеяться, что после Рождества мужчина смилостивится и предложит относиться к пари, как к глупому недоразумению, и мне не придётся никуда уезжать. Хотя, конечно, надежда хлипкая, из области фантастики…».
В их отношениях с профессором Грэгом ничего не изменилось: Мари всеми силами старалась поменьше мелькать у него перед глазами, а Грэг, если она, всё-таки, попадалась ему на пути, или пронзал девушку своим неприязненным взглядом, или вовсе игнорировал – смотрел сквозь Мари.
Новая преподавательница уже совершенно освоилась в школе. Коллектив её принял, дети относились с симпатией и с удовольствием посещали её занятия. Кстати, студентов на её лекциях заметно прибавилось. Они с ректором сразу договорились, что это будет факультативная форма: посещение только по желанию и без оценивания результатов.
Поэтому сначала к ней ходила лишь небольшая группка студентов. Но, видимо, детям, действительно, было интересно, и они с таким восторгом расписывали друзьям, чем занимаются на новом предмете, что к ней в класс начали подтягиваться всё новые и новые заинтересованные лица.
Мари предложила студентам самим выдвигать темы для занятий, исходя из тех проблем, что их больше интересуют. Понятно, что конфликты с соседями – не самый детский вариант. А вот, к примеру, разборки со строгими родителями или ссоры с друзьями – самое то. Студенты настолько заинтересовались предложенной мисс Мари методикой «разбора полётов» по каждой из проблем, что некоторым темам пришлось посвятить не одно, а сразу два-три занятия.
С Лидией они совершенно сдружились. У девушек оказалось много общего, включая неудачные отношения за спиной. Только, в отличие от Мари, Лидия не стеснялась в разговорах с подругой перемывать косточки своему бывшему. У девушки оказалось довольно забавное чувство юмора, и подруги часто хохотали до слёз, смакуя подробности косяков неудавшегося жениха.
С Томом оказалось тоже очень легко общаться. Выяснилось, что «на большой земле» у него осталась девушка, с которой очень неудачно Том пытался построить отношения. Она, по словам Тома, была не очень заинтересована в нём, в то время, как молодой человек был влюблён по уши. Пришлось взять тайм-аут на время семестра, чтобы выработать стратегию покорения строптивой красавицы. И в этом сложном деле, как оказалось, Том очень надеялся на советы своей новой приятельницы.
– Том, милый, как я могу тебе что-то советовать, если моя собственная личная жизнь обернулась полным фиаско?
– Ну, это же обычное дело, когда сапожник без сапог! А со стороны всегда видно полную картину. Причём, беспристрастно! – настаивал молодой человек.
– Пока у меня для тебя один совет, – подумав, изрекла девушка, – судя по твоим рассказам, ты был чересчур навязчив. Извини! Отойди на время в сторону! Не нужно каждое воскресенье мчаться в город и заваливать даму подарками и цветами. И звонить по сто раз на дню не надо! Дай ей время свободно вздохнуть и, возможно, соскучиться.
– Ага, пока она будет «свободно вздыхать», на горизонте возникнет какой-нибудь красавчик, и у меня не останется никаких шансов!
– «Красавчик» может возникнуть при любом раскладе. И тогда на фоне твоей навязчивости, у него точно будет значительная фора! Отойди пока в сторону. Создай иллюзию, что у тебя в школе, возможно, появился и другой интерес.
– И как я эту иллюзию создам? Расскажу, как мы с тобой тут приятно проводим время? – уныло спросил мужчина.
– Глупенький! Никаких однозначных и конкретных заявлений! Пропусти ближайшее воскресенье. Останься в интернате. Ты пообещал, что приедешь?
– Конечно!
– Вот и не приезжай! И звонить извиняться не вздумай! Просто не приехал и всё.
– Она же будет ждать! Это не покажется ей оскорбительным? Люси может серьёзно обидеться на такое пренебрежение, и тогда я точно пролечу.
– Конечно, она обидится. В этом же вся фишка! Зато она, наконец, будет думать о тебе!
– Угу, и материть меня последними словами!
– А тебе больше нравится быть для неё ковриком в прихожей? Всегда на месте, всегда можно вытереть обувь. Не надо даже задумываться, что будет, если ты исчезнешь.
– Я не коврик!
– Именно, что да! Уложенный конфетами и розами. К концу уикэнда она точно заметит, что ты не появился. И даже, уверена, позвонит удостовериться, что ты так же полностью принадлежишь ей. Просто временно лежишь на смертном одре. Но, как встанешь, она снова будет иметь возможность вытирать о тебя ботинки!
– Но так и будет. И потом, какую причину отсутствия я назову?
– Дурачок! Вот ты же взрослый мужчина, Том! Наверняка, это не первая девушка, за которой ты ухаживаешь в своей жизни!
– Да у меня, как-то, раньше не случалось ничего такого серьёзного. Я всегда был под завязку увлечён наукой, а девушки были лишь лёгким ненавязчивым глотком аперитива перед плотным ужином, если можно так сказать. Я впервые так вляпался и оказался совершенно неподготовленным к реальности.
– В общем так, дорогой! Когда она позвонит… Позвонит, позвонит, не сомневайся!.. Не вздумай оправдываться! Рассеянно извинись, переведи разговор, скажем, на погоду, и быстро сверни разговор… Не хмурься, Том! Просто в середине фразы вдруг скажи: «Ой, извини, я позже перезвоню» и быстро клади трубку.
– Что мне ей сказать «позже»?
– Господи, ты как дитё малое! Какое ещё «позже»?! Никому ты не будешь перезванивать!
– Она же обидится!!! – мужчина разволновался.
– Она же итак обижена, помнишь? А когда снова позвонит, снова та же схема: ты рассеян, тебе не до неё. Если извиняешься – исключительно, из вежливости. Лёгкий беспредметный разговор и быстро сворачивай.
– Второй раз она не позвонит!
– Бу-га-га! Посмотрим. Не переживай, через неделю подумаем, что делать дальше…
– Я смотрю, у нас тут появился профессиональный любовный консультант! – вдруг прогремело у них над головами.
Молодые люди сидели в укромном уголочке парка на скамейке и так были увлечены разговором, что ничего вокруг не замечали. Услышав ехидное замечание, они разом подпрыгнули на месте и обернулись. Над ними чёрной грозовой тучей нависал мрачный профессор Грэг.
«Господи, сколько он уже здесь стоит?» – пронеслось в голове девушки. Том суетливо вскочил, сослался на важные дела и моментально исчез.
– Итак, мисс Мари, я вижу, мы занимаемся чьими угодно чувствами, кроме тех, чьими, по условиям пари, мы должны заниматься, – ехидно заметил Александр, вальяжно располагаясь на месте сбежавшего Тома.
Мари про себя устало вздохнула: «эх, была не была! Пора расставить все точки над «i» и покончить с этими страданиями».
– Профессор, как Вы себе это представляете? Однажды ночью я появлюсь на пороге Вашей квартиры, одетая лишь в шубку на голое тело и с криками: «Ну, возьми меня, возьми!» брошусь к Вам на шею?
Грэг громко рассмеялся, а потом внимательно взглянул на Мари:
– Я никак себе это не представлял. Хотя, теперь, наверное, буду… Вы из тех людей, что до последнего откладывают решение проблем, в надежде, что оно само как-то рассосётся или кто-то обязательно поможет? – мужчина зло прищурился и окатил Мари презрительным взглядом, – Я даже и не сомневался! Типичное поведение избалованной фифочки, привыкшей к безоговорочному мужскому поклонению! Так вот, вынужден Вас разочаровать: ничего само собой не устроится. И помогать Вам я уж точно не намерен. Хоть раз в своей бездумной жизни, Вам придётся отвечать за свои слова…
– С чего Вы взяли, что я «фифочка» и жизнь моя бездумна??? – поразилась Мари.
– Это очевидно: вызывающая внешность, вызывающее поведение… на работу пристроил добрый дядюшка. Тогда, как у самой – ни опыта, ни образования… Всё в жизни легко даётся. Скачете себе по верхам, не задумываясь, что, возможно, кто-то, по чьей голове Вы прошлись, может пострадать…
– Послушайте! – вскинулась Мари, – у меня даже нет слов, чтоб Вам ответить…
– О, я уверен, слова у Вас всегда найдутся! У таких, как Вы, ответы на все возможные вопросы с лихвой припасены…
– Я даже не буду переспрашивать, каких «таких, как я». Вы уже вполне законченно расписали мой образ…
– … и перебивать старших для Вас – вполне привычно, – как ни в чём не бывало, зло продолжил Грэг, – зачем кого-то слушать, если в мире существуете только Вы. Всегда важно и интересно только то, что Вы скажете… В данном, кстати, случае, я даже не намерен спорить и готов выслушать именно Вас. Итак, красавица, что Вы намерены предпринимать в рамках… м-м-м… нашей договорённости?
Девушка обречённо опустила плечи, немного подумала, а потом, резко вскинув подбородок и открыто глядя в глаза своему визави, ровным голосом без эмоций произнесла:
– Буду честна: в момент заключения пари, я была эмоционально не в себе. Говорила, не думая…
– Это Ваше обычное состояние, как я успел заметить, – снова перебил её мужчина, – и в этот раз Вам не удастся замять дело. Также замечу, что условия, как и само пари – была исключительно Ваша инициатива. Я в такие сомнительные предприятия не влезаю. Только разве, чтоб преподать урок какой-нибудь сопливой наглой авантюристке. Итак?…
– Профессор, – Мари сделала ещё одну попытку объясниться, – тот человек, который сможет с лёгкостью влюблять в себя кого угодно на выбор, будет владеть Миром. Это пари – вздорная нелепость. У меня нет представления, как его решать. Да я и не собираюсь. Зачем гоняться за невозможным, когда самое разумное – забыть о неизбежности отъезда и просто получать удовольствие от тех нескольких месяцев, что мне здесь остались…
– О, я даже не сомневаюсь, что Ваше жизненное кредо: везде и всегда получать удовольствие! – вскинулся Александр.
Мари же, бросив на профессора быстрый затравленный взгляд, молча поднялась со скамейки и медленно пошла в сторону дома. «Какой же, всё-таки, омерзительный тип! – размышляла девушка, устало переставляя ноги, – а Ваше кредо, профессор, всегда и везде нещадно давить и уничтожать слабых!»…
ГЛАВА 8.
«Какая, всё же, вздорная, избалованная девчонка, – кипел профессор Грэг, размашистым шагом возвращаясь с прогулки, – Что за манера у смазливых девиц считать, что они пуп Земли?! Их такими с детства воспитывают. Родители пихают бесконечные подарки и на все лады нахваливают окружающим свою Принцессу. Учителя в школе закрывают глаза на наглое поведение и завышают оценки, стоит такой вот любимице школы невинно улыбнуться и пролепетать своё «извините»…
Мужчина распалял себя всё новыми и новыми претензиями к «смазливым девицам». Похоже, этих самых претензий у профессора Грэга накопилось немало.
«Подружки смотрят в рот и поддерживают любую выходку, только бы быть поближе к Звезде, – продолжал себя накручивать Александр, – а уж про парней и вспоминать нечего. Что угодно за один лишь снисходительный взгляд! А потом такая вот рафинированная дамочка выходит из школы в жизнь уже вполне сформировавшейся беспардонной стервой. И продолжает свой путь по головам окружающих, ни на секунду не задумываясь, что чувствуют другие…»
– Грэг! – прервал его мысли голос ректора, – Ты сейчас свободен? Зайдём ко мне на минутку? Есть разговор.
– Ты чего такой довольный, Денис, – скривился профессор, – в лотерею выиграл?
– Можно и так сказать, – хихикнул приятель, довольно потирая руки, – Но я не об этом…
– Итак?.. – поторопил Александр, располагаясь в кресле ректора, – что там у тебя? На подходе новая смазливая мордашка на место педагога? Будет преподавать искусство накладывать макияж и мотать нервы?..
– Приятно, что ты находишь Мари красивой, – невпопад перебил Денис.
– Я нахожу её расфуфыренной пустоголовой куклой, – мрачно отрезал Грэг.
– Зря ты так кипятишься. Мари умненькая и очень славная девочка…
– Вот именно! Девочка! Как ты допустил, чтобы я ввязался в эту дикую авантюру?! Я вполне мог бы по всем параметрам сойти за её отца. Тоже мне, друг семьи! Это так ты заботишься о бедняжке? Подсовываешь ей в ухажёры старичьё?
– Во-первых, не ей кого-то подсовываю, а тебе. По условиям пари – это ты потеряешь голову, а она…
Грэг наигранно рассмеялся.
– Забавно, что ты, за все эти годы изучив меня, как облупленного, допускаешь подобные предположения!…
