Текст книги "Ветреная леди на стихийном факультете (СИ)"

Автор книги: Ирина Эльба

Соавторы: Татьяна Осинская
сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 13 страниц)

Нас атаковали колючие снежинки, на горке внезапно размокала почва и участники «радостно» скатывались вниз. Воздушные кулаки вылетали из-под земли, сбивая с ног, а кого-то и впечатывая в стену.

Мы преодолевали полигон с одного края до противоположного, при этом не видя за препятствиями финиша, пока не оказывались прямо перед ним. На данном этапе отсеялась еще часть студентов.

Мы с Нинель на всем пути помогали друг другу, в то время как некоторые пары (что я отметила краем глаза) шли каждый сам за себя. Возможно благодаря этому, мы не просто дошли до финиша, а сделали это одними из первых. И повалились в удачно кем-то принесенный стог сена. Я лежала и возводила хвалу богам за то, что надоумили меня взять такие замечательные костюмы. Да, они стоили не дешево, но их водоотталкивающая ткань с магической защитой от пыли, позволяла нам даже, лежа на финише, оставаться опрятными и яркими. Вот разве что соломинки, застрявшие в волосах, придавали хулиганистости.

– Ну надо же, и эти доползли, – раздался рядом противный голос. – Ну ничего, придется их в следующем туре на место поставить.

Когда мы с Нинель обернулись, то увидели только спину Родинес, идущей в сторону стоек с водой. Пока преподаватели перестраивали полигон, у нас была возможность не только передохнуть, но и попить. Но все мысли были заняты последним – решающим – туром…

Глава 18

Над полигоном сгущались облака. Пока еще белые, воздушные, словно пена, они потихоньку уплотнялись, клубились, притягивая к себе припозднившихся товарок. И чем больше их становилось, тем меньше солнечных лучей пробивалось до земли. Эти воздушные метаморфы будто хотели вместе со всеми посмотреть турнир. Последний этап обещал стать самым зрелищным. На полигоне остались только сильные студенты нашего курса.

Нас расставили на арене, как на шахматной доске. Одни были парами, как мы с Нинель или Клиф с Лэндом, а кто не уберег свою пару на предыдущем этапе, как Ивея, стояли в одиночестве. Им предстояло самостоятельно противостоять остальным. Зрительные места закрыли дополнительным щитом, потому что битва предстояла серьезная – всем доступным нам арсеналом. Однако крики поддержки с трибун до нас все равно доносились, и было радостно слышать и наши с подругой имена.

Раздался гонг. Я быстро выстроила вокруг нас воздушный щит, чтобы дать себе несколько секунд на определение основных противников. У нас за спиной стоял Клиф. Начинать бой с него мне совершенно не хотелось, и при этом я была уверена, что на нас он со спины нападать также не станет. Поэтому, оставив поклонника подруги напоследок, я быстро оценила других стоящих поблизости студентов. И тут же в наш щит ударило заклинание огня. Стелла подмигнула мне, улыбаясь, мол: ничего личного – это просто учеба, и попробовала прожечь нашу защиту каким-то необычным обжигающим лучом. Это не было пламя в прямом понимании. Луч не поджигал, а прожигал препятствия. Нинель быстро подтянула одну из тучек, «наблюдающих» за турниром над полигоном, и обрушила поток воды на эту рыжую зазнайку. «Солнечный» луч потух, и пока Стелла прикидывала, чем еще нас можно потыкать, ее напарница попробовала закрутить вокруг нас маленький смерч, заодно распутывая мою защиту. Но я чувствовала, что девочка уже устала и скоро выдохнется. Я с легкостью перехватила у нее контроль над стихией, и вынесла обеих участниц за пределы арены, закрутив их в воздушную воронку. Визгу было так много, что я испугалась за барабанные перепонки.

Потом была следующая пара, справиться с которой оказалось гораздо сложнее. Отчасти еще и потому, что мы за время тура сместились к одному из барьеров и стали несколько ограничены в маневренности. А в это время нас попробовал атаковать один из одиночек – Вульф. Но постоянные тренировки не прошли даром. Мы с Нинель ловко и слаженно отбивали одну атаку за другой. И вот когда подруга уже собиралась нанести сокрушительный удар по Вульфу, его вырубил оказавшийся рядом Клиф. А потом, улыбаясь, показушно подмигнул Нинель и вернулся к своим противникам. Причем все это происходило очень быстро, поскольку никто из находящихся на полигоне не ждал, когда ты передохнешь или вспомнишь заклинание. Из-под каких-то ударов приходилось уходить, вознося благодарности мастеру Клацу за то, что гонял нас на тренировках.

Мы с Нинель отбились от очередной пары, и я позволила себе застыть на несколько секунд, переводя дух, как вдруг почувствовала неладное. Резко обернувшись, я увидела, что Родинес, поверженная противником, в отчаянной попытке досадить из последних сил ударяет ладонями по песку, устилающему полигон. Поверхность между ее руками задрожала, заворочалась, и, постепенно поднимаясь из земли, на нас с Нинель помчался песчаный единорог. Это было прекрасно и страшно одновременно, когда на тебя несется разъяренное животное, наставив свой рог. Казалось бы – это всего лишь песок: дунь и рассыплется. Но нас с подругой словно парализовало, мы застыли соляными столбами. Никто на первом курсе не мог сотворить заклинание подобной сложности. Как Ивее это удалось, и почему она не использовала свои способности ранее – оставалось загадкой.

Сама же она даже не могла насладиться своим триумфом, потому что потеряла сознание от перенапряжения. До столкновения с песчаным зверем оставались доли секунды, как меня и Нинель отбросило назад огненной волной. Я не сразу поняла, что случилось, а когда проморгалась, увидела лежащего на нашем месте Клифа. Он тяжело дышал и держался за плечо. А над ним возвышался, сверкая в лучах пробившегося на полигон солнца, стеклянный единорог!

Судя по тому, что с меня стекала вода, от огня мы не пострадали благодаря Нинель. Но стоило срочно брать ситуацию в свои руки. Оторопь с наших противников уже сходила, и они посматривали на Клифа как на проигравшего. А я не могла допустить, чтобы нашего спасителя обижали.

– Нинель, туман, – негромко бросила я подруге, и стала воздушным лассо подтягивать еще не до конца разбежавшиеся тучи. Ей требовалось больше воды, чтобы выполнить мою просьбу.

Лэнд уже подбежал к напарнику и помогал ему подняться. Судя по расползающемуся красному пятну на рубашке, единорог все же зацепил Далтона. Оставалось надеяться, что не сильно.

В молочном тумане, укрывшем полигон в считанные секунды пропали все: и зрители, и противники, и даже Клиф с Лэндом. В повисшей тишине внезапно донесся булькающий голос Эдди:

– Ирейн, разметай их всех! Я в тебя верю!

Я усмехнулась, и подмигнула Нинель. Она хоть и устала, но явно была настроена на победу, тем более что на полигоне осталось не больше восьми человек. И кто-то из них уже сообразил, как развеять туман – видимость становилась все лучше. Поэтому нам следовало действовать быстрее.

Мы подбежали к Лэнду и Клифу. Последний едва стоял на ногах, но был настроен решительно. Мое предложение действовать сообща они восприняли с энтузиазмом. Если в других обстоятельствах у парней был шанс занять первое место, то после ранения – почти нет. А мне претило сражаться с ними, учитывая столь благородный поступок.

Сговорившись с Лэндом, я быстро поднимала небольшой пятачок земли, на котором мы стояли, в воздух. И очень вовремя, с двух сторон в образовавшуюся воронку прилетели огненные шары. Нинель к этому времени уже собрала вокруг себя большое количество воды в виде грозовых туч. Я призвала ветер, и поделив тучи на две части, переместила их к оставшимся соперникам. Над их головами тут же разразился дождь.

Послушный моей воле ветер гонял вокруг студентов песок, образуя пылевые столбы. Благодаря Лэнду песчинки иногда формировались в ладони, бьющие по рукам ребят и мешая формировать заклинания противодействия. Они стояли мокрые до нитки (кроме единственной водницы среди них) в клетке из ветра и песка. А когда один из студентов – огневик – все же смог прорвать «осаду» и выбежал из-под грозового облака, раздался жуткий гром, и сверкнувшая молния клюнула его прямо по мягкому месту. Парень ойкнул, подпрыгнув, и побежал прочь. Однако гром и молнии не прекращались, и преследовали его до самого выхода с полигона.

– Ребята, – прошептала я напарникам, – надо как-то побыстрее вынудить остальных сдаться. Я долго нас тут не удержу…

– Розенталь, не боись, сейчас все сделаем! – коварно улыбаясь, произнес Далтон. – Капелька, ты ведь мне поможешь? Погреми еще своими тучками, а я пока молнии нацелю.

Оставшиеся пятнадцать минут турнира первокурсников по раскуроченному полигону бегали трое уцелевших студентов, спасаясь от разящих молний. Я медленно опускала нас на землю, сожалея о том, что не догадалась распихать по карманам костюма те волшебные камни из лаборатории профессора Клеронса. Тогда бы мы еще и управляемые полеты продемонстрировали всем зрителям и жюри.

Вскоре мы четверо стояли перед стеклянным единорогом и рассматривали скандирующие трибуны. Меня распирало чувство гордости от того, что я справилась и сделала все на высшем уровне. Улыбка не сходила с лица. Повернувшись к Нинель, я хотела разделить с ней эту радость, но увидела, как она платком зажимает рану на плече Клифа и выговаривает ему за неосторожность. Глаза парня при этом лучились нежностью. Он заботливо свободной рукой убрал с лица своей Капельки прядь волос, и ему было безразлично, что они находятся под прицелом сотен взглядов.

– Друзья мои, – разнесся над полигоном голос ректора. – А как вы собираетесь делить призовые места? В истории нашего университета еще не было такого, чтобы на поле оставалось больше трех человек.

– А мы не собираемся делить места, – крикнул в ответ Клиф. – Мы согласны поделить приз.

Трибуны взорвались хохотом.

– А вы наглец, молодой человек, – произнес ректор, – но ваш героический поступок достоин отдельного внимания. Ваша команда поставила педагогический совет в несколько затруднительное положение. Нам нужно посовещаться. Поэтому предлагаем вам сейчас подлечиться, а после отправиться в общежитие и привести себя в порядок, а через час мы ждем вас и всех желающих услышать объявление результатов во дворе перед главным зданием.

Мы облегченно выдохнули. Всем требовался перерыв, а Клифу еще и помощь лекаря. Которую он незамедлительно получил, стоило нам выйти с полигона. Меня только смущало, что подруга крутилась вокруг парня как приклеенная, пока его осматривали и оказывали первую помощь. А нам выделили всего час, чтобы привести себя в надлежащий вид.

– Нинель, пойдем скорее, ничего с твоим Огоньком не случится. На нем заживает все как на…

– Как ты меня назвала? – хохотнул Клиф, не дав договорить.

– Тебя что-то смущает? – вопросом на вопрос ответила я. – Если она Капелька, то ты Огонек – без вариантов.

– А мне нравится, – смущенно произнесла Нинель.

– Вот вечером ему об этом и расскажешь, а сейчас нам надо торопиться. – Я буквально силой потащила подругу в общежитие.

Там мы быстро приняли душ, высушили волосы (благо наша магия это позволяла) и, надев платья, поспешили на улицу. Мне очень хотелось услышать результаты турнира, стоя перед всеми в том же костюме, в котором соревновалась. Но после критического осмотра мы с Нинель решили, что лучше свежее нарядное платье.

Подбегая к главному корпусу, мы поняли, что все-таки немного припозднились. Ректор уже стоял на возвышении главной лестницы, а площадь перед ним заполнили студенты, через которых нам пришлось буквально пробиваться. За спиной руководителя нашего учебного заведения выстроились преподаватели, участвовавшие в сегодняшнем турнире в качестве наблюдателей и жюри. Одним из первых я увидела профессора Клеронса: он радостно улыбался, глядя на нашу четверку. А у меня от сердца отлегло, когда я заметила в его руке ведро с Эдди. Я боялась, что из-за официальной части ему придется оставить ведро где-нибудь, и это место окажется не безопасным. Но оказалось, что Алексу можно всецело доверять – он не выпускал тару с рыбкой из рук.

Как только мы с подругой присоединились к парням, ректор начал поздравительную речь. Сначала он много внимания уделил сложности турнира и отличным навыкам учащихся. Потом обмолвился, что кое-кто из студентов его разочаровал, нарушив принципы честного соревнования, но это все требует детального изучения и рассмотрения каждого случая на совете.

Мне так и хотелось поторопить ректора, чтобы услышать – что же решило жюри? И вот наконец он дошел до самого главного, и объявил, что педагогический совет почти единогласно принял решение объявить победителями четырех человек. На этих словах площадь взорвалась аплодисментами. Я даже растрогалась от такой поддержки.

По этому поводу нам должны были вручить два знака отличия. Один – магический. Зачитав текст о награждении каждого из победителей турнира, ректор посылал в нас импульс, остающийся пометкой на ауре. Вторым знаком являлся вымпел с символикой университета. По традиции его вешали на шею, поэтому ректор пригласил на помощь декана Клеронса. Однако он немного растерялся, пытаясь примериться к одному из нас, чтобы не только повесить злополучный вымпел, но и не облить никого водой из ведра.

– Да поставьте вы уже это ведро, – возмутился в сердцах ректор. – Что вы с ним носитесь!?

Алекс слегка покраснел, но больше ничем не выдал своего недовольства, и даже взглядом не упрекнул виновницу того положения, в котором он оказался. Профессор молча поставил ведро на ступеньку главной лестницы и вернулся к награждению. А Эдди немного высунулся из воды, чтобы с довольством опытного наставника наблюдать за заслуженным награждением своей подопечной.

Первый вымпел украсил грудь Далтона Клифа. Он смотрел на всех с уверенностью человека, который всегда знал, что победит. И сейчас меня не раздражала эта его самоуверенностью, потому что я знала, через что ему… – нам – пришлось пройти, чтобы одержать победу.

– Ой, какой милый котик, – раздался из толпы студентов чей-то восхищенный голосок, и у меня внутри все похолодело.

Ноги моментально стали ватными. Взгляд заметался по площади, выискивая врага, но ничего предпринять я уже не успела. В один большой прыжок тот самый карамельный котяра, допрыгнув до ведра, повалил его. И в следующее мгновение моя маленькая беззащитная рыбка оказалась у него во рту. Только хвостик торчал…

Над площадью разнесся душераздирающий крик. Мне показалось, что это предсмертный крик дяди, и я в ужасе зажмурилась, пока не осознала – это мой голос. Это я кричала вместо того, чтобы действовать! Я кинулась к этому полосатому монстру, в отчаянной попытке ухватить дядю за хвост и вытащить. Но кот сверкнув желтым глазом убежал прочь.

– Остановите его! – взмолилась я, обращаясь к присутствующим. – Он же его сожрет! Так нельзя!

Слезы градом текли по щекам, но мне было все равно. Окружающие стояли как истуканы. Никто даже не шелохнулся, не попробовал догнать это чудовище.

– Ирейн, поднимайся. Его уже не спасти, – произнес Алекс, приобнимая меня за плечи. – Хищники скоры на расправу.

– Зачем, зачем я доверила его вам? – пробормотала сквозь слезы. – Это я во всем виновата. Стоило оставить его в комнате!

– Голубушка, ну зачем же так убиваться? – добродушно произнес ректор. – Ваш питомец был всего лишь рыбой. Жаль конечно, что он так трагически погиб… Хотите, мы вам новую подарим?

– Да как вы можете?! Он же… Это же… Это же Эдди! – выкрикнула я и окинула взглядом собравшихся.

Только Нинель понимала всю боль моей утраты. Она сама стояла со слезами на глазах и тихонько всхлипывала, а Далтон бережно обнимал ее за плечи. Остальные студенты и преподаватели смотрели на меня кто с недоумением, кто с сочувствием. Поняв, что их жалость невыносимым грузом давит на плечи, я сорвалась и побежала в общежитие. Никакие награды мне уже были не нужны, если из-за них я не уберегла не просто дядю, но и друга.

Глава 19

Человек может бесконечно наблюдать за игрой кота, особенно, если прикидывает как его прибить! Потому что наблюдала я именно за той самой… заразой, что сожрала Эдди! Этот кот спокойно себе резвился на поляне в глубине академического парка.

Пару дней я безутешно рыдала в подушку, не в силах остановиться. Меня по очереди утешали Нинель, профессор Клеронс и даже Далтон. Потом слезы закончились, и я потихоньку стала приводить себя в порядок. Благо в академии началась неделя каникул, чтобы студенты могли перевести дух после изнурительного турнира.

Первой моей мыслью (когда вновь начала думать о чем-то еще кроме дяди) стала месть. Не зря мне с первого раза не понравилось это животное. Его следовало изолировать. Вчера он съел рыбу, а завтра нападет на ребенка?

Именно этот аргумент я и озвучила профессору Клеронсу, когда нашла его в лаборатории.

– Ирейн, я рад видеть вас такой бодрой, – улыбнулся он и будто захотел меня обнять, но сдержался. – Мне очень жаль твоего дядю. Он был неординарной личностью. Но жизнь есть жизнь. Так уж сложилось, что коты едят рыбу. Неудивительно, что хищник не совладал с инстинктами. Это дикое животное – он привык так выживать!

– То есть вы мне не поможете? – упрямо переспросила я.

Алекс рассмеялся.

– Помогу, куда ж я теперь денусь. Но сначала давай попьем чай, и я расскажу одну историю.

Против легкого перекуса я не возражала, тем более что с утра еще не ела. Порывшись в тумбочке у двери, я достала банку с печеньем и коробочку сухофруктов.

– Еще полгода назад я и подумать не могла, что стану сама сервировать стол, – улыбнулась я, расставляя приборы. – А сейчас мне это даже нравится. Дарит ощущение самостоятельности.

– А раньше кто за вас это делал? – спросил профессор, разливая заварку по чашкам.

– Служанки. После поступления в академию сложнее всего было привыкнуть к их отсутствию.

– Я бы наоборот хотел привыкнуть к их присутствию, – рассмеялся декан, а я засмотрелась на его искрящиеся весельем глаза. – Совершенно не успеваю заниматься хозяйством. Днем лекции, вечером лаборатория. Иногда засиживаюсь здесь допоздна…

– Вы хотели мне что-то рассказать, – напомнила я, когда он замолчал.

– Да, – задумчиво подтвердил Алекс, словно погружаясь в воспоминания. – Я хотел сказать, что нам не дано предугадать, почему мироздание преподносит те или иные испытания. Почему срываются наши планы. А ведь возможно именно эта череда случайностей приведет к успеху или какой-то удаче. Поможет обрести что-то новое.

– Я не совсем понимаю…

– Ирейн. Я с детства увлекался изобретательством. Любил эксперименты, хотел придумать что-то важное и очень нужное. И вот когда я был уже на полпути к успеху, когда я нащупал то, что поможет поднять и удерживать в воздухе мой летающий экипаж, я столкнулся с острой нехваткой пегматитов. Я как одержимый кинулся искать способы доступа к рудникам и чуть не совершил самую большую ошибку в жизни. Но судьба отвела меня. Когда планы сорвались, я очень злился. А сейчас невероятно счастлив, что не совершил тогда глупость…

– Почему? – как завороженная спросила я.

– Потому что встретил вас.

У меня перехватило дыхание от его признания, а сердце затрепыхалось быстро-быстро. Я смотрела в голубые глаза и не могла отвести взгляд. Алекс протянул руку и убрал выбившийся локон мне за ухо. От этого невинного жеста у меня задрожали руки, и чашка выпала из ослабевших пальцев. Звон разбившегося фарфора разрушил романтику момента.

– Так вот, Ирейн, – заговорил декан, глядя на осколки, – возможно судьба не случайно поступила так с вашим дядей. Просто вы пока не понимаете, зачем это было нужно. Вам надо просто жить дальше и когда-нибудь вы все поймете.

Резкий переход к смерти Эдди стал для меня ушатом холодной воды.

– Ну знаете… – возмутилась я. – Даже если мироздание специально подстроило гибель моего дяди, ничто не мешает мне отомстить! И раз вы не хотите помочь, я пойду искать этого кото-сервала одна!

Отступив, я развернулась и быстро направилась на выход, но у самой двери меня перехватили. Сильные руки обняли за талию, прижимая спиной к себе.

– Не обижайтесь, Ирейн. Я не хочу, чтобы вы пострадали от своей импульсивности. И… – У Алекса внезапно дрогнул голос, он обошел меня, чтобы встать лицом к лицу, и осторожно сжал мои пальцы между своих ладоней. – Я хотел вас просить, но… так сложно подобрать слова. В общем, позвольте мне за вами ухаживать? Жаль, я не знаю ваших родителей, тогда бы я смог все сделать официально… Остается надеяться, что они не будут против.

– Что бы они ни сказали, – выдохнула я тихо, неотрывно глядя ему в глаза, – а я теперь сама отвечаю за свою жизнь, и совсем не против ваших…

Произнести последнее слово оказалось очень сложно. Я внезапно застеснялась, щеки опалило жаром, взгляд упал на наши сомкнутые руки, и я неожиданно зажмурилась.

– Ирейн…

Горячее дыхание опалило щеку. Подбородка коснулись сильные пальцы и приподняли его. Губы опалил мягкий поцелуй. Я сама не поняла, как ответила на него. Все мысли улетели из головы. О мести я больше не думала. Все мое внимание полностью занял стоящий напротив мужчина. Кажется, я влюбилась. Чувства, царившие сейчас в душе, совершенно не походили на то, что я когда-то испытывала к секретарю лорда Эванши. Тогда это был каприз ребенка, пожелавшего красивую игрушку, которой нет у подруг. Которой можно похвастаться и подразнить. А заодно потешить самолюбие, выслушивая красивые комплименты.

Сейчас все было по-другому, и я не смогла бы описать это словами – просто чувствовала. Мне был важен именно этот мужчина, с его безоговорочным погружением в свою работу, с его трепетным вниманием, с робким (и в то же время настойчивым) касанием губ.

Когда поцелуй прервался, Алекс крепко обнял меня, спрятав лицо в волосах. Так мы стояли, пока я не услышала тихое: «Спасибо».

– За что? – переспросила, немного отклонившись, чтобы видеть его глаза.

– За то, что не оттолкнула, – улыбнулся он. – Давай прогуляемся? А то мне все труднее сдерживаться с тобой наедине.

Я не очень поняла, что именно он хотел сдерживать, но отказываться от прогулки не стала. Мы не сговариваясь пошли в отдаленную часть академической территории, где находился небольшой парк. Сейчас здесь было на удивление пусто. Видимо в каникулы местный парк совсем не привлекал студентов, ведь за стенами академии столько всего интересного. Алекс развлекал меня забавными историями студенческой жизни. А я шла по едва протоптанным тропинкам и с удовольствием его слушала. Ноги сами куда-то вели, пока в какой-то момент мы не вышли к небольшому пруду. Место выглядело чрезвычайно живописно: на одном берегу росла осока, на другом ветвистая ива. Чуть поодаль от воды лежал большой валун, а рядом несколько камней поменьше. Аккуратная, но уже пожелтевшая поляна, огороженная березами и кустами бузины.

Сложно сказать, что заставило меня замереть и жестом попросить Алекса замолчать. Тихонько подойдя к валуну, я выглянула из-за него и застыла, не веря своим глазам. На поляне бесился шоколадно-карамельный кот! Иначе его поведение объяснить было нельзя. Сначала он пытался расчесать себе лапой горло, потом начал кататься на спине, словно хотел кого-то скинуть. Кувырки, подскоки, и снова когтями по горлу.

Сначала я растерялась, наблюдая за его поведением. Потом мне захотелось выскочить из-за валуна и свершить правосудие! Совершенно непонятно, как так получилось, что вскоре мы с Алексом полулежали на этот огромном камне, сверху наблюдая за непонятной игрой кошачьего. От его то плавных, то диких движений невозможно было оторваться. Кисточки на ушах очень забавно дергались от каждого поворота головы. Хвост с шоколадной молнией на карамельной шкуре метался из стороны в сторону, иногда ударяя по бокам. Разве что искры не летели. Но вдруг что-то пошло не так. Котосервал вновь вскочил на все четыре лапы и стал странно щериться. Вспомнив кошку, гулявшую во дворе родительского дома, я догадалась, что сейчас будет не самый приятный процесс. Видимо этот негодяй перестарался, вылизывая шкуру.

Только я решила сползти с валуна, чтобы не видеть происходящее, как кот, издав утробный звук, изрыгнул пламя. От неожиданности мы с Алексом отшатнулись и невольно скатились на землю. Он помог мне подняться, после чего мы тихонько обогнули камень, выглядывая на поляну.

– А разве сервалы умеют выдыхать пламя? – шепотом поинтересовалась я у более опытного спутника.

– Никогда о подобном не слышал.

– Вот и коты не умеют. Откуда тогда у этой смеси сервала с котом такая способность?

– Хотел бы я знать, – отшатываясь от очередной струи пламени, теперь полетевшей в нашу сторону, ответил Алекс.

Одновременно с этим он попытался прикрыть меня собой, отчего мне захотелось обнять его крепко и не отпускать. Но момент оказался не подходящий.

– Как бы нам его поймать? Огнезащитного плаща у меня нет.

Со стороны огнедышащего животного донесся чих, потом отфыркивание, от которого в стороны разлетелись струи искрящегося пара, а затем раздался неожиданный голос:

– Не надо меня ловить! Я вас уже давно почувствовал и пытаюсь поговорить.

– Дядя Эдди?

От нахлынувших эмоций неверия, радости и облегчения потемнело в глазах, и я начала заваливаться. Меня подхватили на руки и аккуратно уложили на первые осенние листья. Однако дурнота не проходила, пока шершавый язык не начал вылизывать лоб.

– Фу, Эдди, что ты делаешь? – я попробовала рукой отодвинуть кошачью морду и открыла глаза.

– Осваиваю новые возможности кошачьего тела. – В голосе дяди послышались довольные мурчащие нотки.

– Кстати о новых возможностях, – вмешался Алекс. – Что это сейчас было? Ни коты, ни сервалы, ни тем более их смески не обладают способностью извергать пламя.

– Я вот тоже не слышала, чтобы в живой природе кто-то это умел. Только в старинных легендах.

Кот отпрыгнул чуть ли не на середину поляны и начал опять вытворять непонятные кульбиты. Затем высоко подпрыгнул и приземлился на все четыре лапы, резко мявкнул и виновато на нас посмотрел.

– Я пока сам еще не до конца освоился в новом теле. Если честно, я его еще даже не до конца отвоевал!

– Это как? – чуть ли не хором произнесли мы с профессором.

– А вот так! С рыбкой было значительно проще, я даже и не заметил, кто управлял плавниками до меня. А вот эта животина, – кот смог выгнуть лапу, чтобы указать на самого себя, – оказалась крепким орешком. Я с трудом отвоевал контроль над конечностями и еще иногда его теряю. Вы это только что видели. Но есть и плюсы – моя родная огненная стихия стала потихоньку проявляться. Пока только в виде огненного дыхания. Но я не сдаюсь!

– Боги! Как хорошо, что ты заговорил, – облегченно выдохнула я, поднимаясь с земли. – Я же собиралась отловить эту зверюгу и отомстить за тебя.

Подойдя ближе к кошачьему, я присела на корточки и запустила пальцы в пушистый мех. Пока я видела перед собой большую добрую кошку, а не дядю, и оттого хотелось ее потискать, приласкать, почесать за ушком.

– Мур, – произнесло чудо природы и, когда я выпрямилась, стало ластиться к моим ногам, как настоящая кошка. – Ирейн, я невероятно счастлив, что уговорил тебя тогда, взять меня с собой.

– Когда? – не поняла я, о чем речь.

– У Вивьяльтины! Ты доверилась мне и нашла способ взять с собой. Спасибо!

У меня почему-то навернулись слезы на глаза. До смерти дяди мы не были близки и даже толком не знали друг друга. И только после трагической гибели, а точнее – невероятного переселения души, он чудесным образом стал для меня близким другом.

– Кстати, профессор, – поинтересовался Алекс, беря меня за руку и переплетая наши пальцы, – а как насчет контроля животных инстинктов? Нет желания, кого-нибудь сожрать или поцарапать?

– Как вам сказать, – задумчиво начал Эдди, и тут его взгляд упал на наши руки, – если кто-нибудь обидит Ирейн, то и сожру, и расцарапаю.

Я не выдержала и рассмеялась. Это стало удивительным подарком судьбы, что душа дяди вновь смогла удержаться в этом мире, а его магические способности взяли верх над анатомией животных.

– Точно! – неожиданно воскликнул Алекс, отпуская меня. – Вы же доступный живой родственник Ирейн!

– Очень спор-р-рное замурчание, но я вас слушаю, – подбодрил Эдди.

– Профессор Розенталь! Я прошу у вас разрешения ухаживать за вашей племянницей.

Дядя ответил не сразу. Сначала он прошелся перед нами туда-обратно, потом почесал за ухом и после уже присел напротив.

– Если бы вы сразу стали про-мур-сить ее руки, то я был бы против. – В интонация кота постоянно проскакивали рычащие нотки. – А так у меня будет время узнать вас получше. Моя Ирейн идеальная кандидатура в жены, а вот про вас я ничего не знаю. И помолвка с одной стороны показывает серьезность ваших намерений, а с другой – дает нам с Ирейн возможность передумать.

Я слушала дядю открыв рот: это что еще за новый решальщик моих проблем выискался? Не успела выйти из-под опеки отчима, как все пытаются за меня решать, что мне делать. С чего вдруг в Эдди взыграли опекунские замашки?

– Не сопи, Ирейн, – наставительно произнес дядя, словно прочитав мои мысли. Он обошел вокруг моих ног, коснувшись их пушистым хвостом. – Я забочусь о твоем благе, чтобы ты могла позаботиться о моем. Нам с тобой теперь столько всего предстоит! Начнем с нотариуса.

– Ой, да! Из-за турнира я совсем про него забыла.

– Вот для этого и нужны родственники, мяу.

Склонившись, я потрепала кота по загривку и неожиданно чихнула. Потом еще раз.

– Только не говори, что у тебя аллергия на кошачий мех! – настороженно произнес Эдди, водя хвостом из стороны в сторону.

– Если честно, я даже не знаю. – Достав из кармана платок, я чихнула уже в него. – Но в любом случае, я отведу тебя к ветеринару. Наверняка с аллергией можно как-то бороться. А заодно проверим в каком состоянии находится твое новое тело.

Тут Эдди увидел над цветком бабочку и, приготовившись, прыгнул за ней. Шустрое насекомое успело вспорхнуть. Кот сделал еще пару попыток в прыжке ухватить нагло порхающую капустницу, но, не преуспев, просто дыхнул ей вслед огнем.

– Ты видела? Я могу готовить себе пищу! Да я столько всего теперь смогу…

Эдди поднапрягся (видимо для очередного запала требовались некоторые усилия) и поджег упавшую листву, после чего поднял на меня довольный взгляд.

– Главное, не сожги академию! Мне здесь еще учиться.

Мы с Алексом не сговариваясь стали затаптывать горящие листья, чтобы огонь не распространился дальше. Но дядя нас не слушал, пребывая в эйфории.

– Как же это прекрасно – иметь возможность ходить куда хочешь! Прыгать, бегать и не ждать, когда твой аквариум (или еще хуже – пакет) кто-нибудь соизволит вынести погулять. Да и вообще аквариум – ненадежный дом. Если его разобьют, то все – мгновенная смерть! То ли дело четвероногое животное.

Неожиданная прочувствованная речь застала меня врасплох.

– Эдди, мне помнится, ты раньше не очень жаловал котов, и не рассматривал их тело для возможного переселения.