Текст книги "Путь к власти"

Автор книги: Ирина Даневская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Ирина Даневская
Путь к власти

Всем, влюбленным в историю,

Особенно тем, кто не успел ее полюбить.

Автор

Глава 1. Знакомство

– Быть дочерью короля и быть счастливой невозможно, – однажды утром заявила юная принцесса Генриетта-Мария Французская[1]1
  Генриетта-Мария Французская (25 ноября 1609 – 10 сентября 1669) – младшая дочь французского короля Генриха IV и Марии Медичи, выданная замуж в 1625 году за Чарльза I Стюарта, короля Англии, Шотландии и Ирландии. Мать двух английских монархов (Чарльза II и Джеймса II).


[Закрыть] своим придворным дамам. – Да, да, и не смотрите на меня так. Я несчастнее любой простолюдинки. Каждая из них может выйти замуж за любимого человека, а я не могу даже встретиться с графом д’Эгмоном, не опасаясь за его жизнь!

Принцесса гневно тряхнула головой, отгоняя мрачные мысли, отчего ее густые темные волосы растрепались. Фрейлины, которые все утро укладывали эти непокорные кудри, дружно ахнули. Прическа Ее Высочества была безнадежно испорчена, так что нужно было начинать все сначала.

– Не нужно так расстраиваться, моя принцесса, – пожала плечами Мари-Мадлен де Витри, одна из придворных дам Генриетты. – Вот выйдете замуж, и Его Величество, ваш брат, потеряет к вам всякий интерес. Живите тогда в свое удовольствие, встречайтесь с графом д’Эгмоном и будьте счастливы.

– Да, – вздохнула Генриетта, – так и будет.

Шел 1624 год. Дочери великого короля Франции Генриха IV[2]2
  Генрих IV Бурбон (Генрих Наваррский, Генрих Великий, фр. Henri IV, Henri le Grand, Henri de Navarre; 13 декабря 1553, По, Беарн – убит 14 мая 1610 г., Париж) – лидер гугенотов в конце Религиозных войн во Франции, король Наварры с 1572 года, король Франции с 1589 года, основатель французской королевской династии Бурбонов.


[Закрыть] и Марии Медичи[3]3
  Мария Медичи (итал. Maria de' Medici, фр. Marie de Médicis; 26 апреля 1575, Флоренция – 3 июля 1642 г., Кёльн) – королева Франции, дочь великого герцога Франческо I Тосканского. В 1600 г. вышла замуж за Генриха IV Французского. После его смерти в 1610 г. – регентша Франции до 1617 г.


[Закрыть] было всего лишь пятнадцать лет. Постороннему человеку миниатюрная и хрупкая принцесса казалась маленькой девочкой, но лишь до тех пор, пока она не устремляла на него пронзительный взгляд своих жгучих черных глаз. Огонь, горевший в них, мог разжечь пламя и в ледяном сердце…

Генриетта была еще младенцем, когда ее отец, Генрих IV, погиб, сраженный кинжалом убийцы, подосланного то ли иезуитами, то ли, как шептали злые языки, его собственной супругой. Марии Медичи удалось заполучить регентство, но она, увы, оказалась бездарной правительницей, доверив власть в стране своему любовнику, итальянскому проходимцу Кончини[4]4
  Кончино Кончини (итал. Concino Concini; 1575, Флоренция – 24 апреля 1617 г., Париж) – итальянский авантюрист, фаворит французской королевы Марии Медичи, носивший титулы графа делла Пенна и маршала д’Анкра. Он был самым влиятельным человеком во Франции в течение семи лет, последовавших за гибелью в 1610 г. супруга Марии, Генриха IV. Был убит гвардейским капитаном де Витри в результате заговора.


[Закрыть]. Наглость и несносный характер фаворита переполнили чашу терпения даже флегматичного Людовика XIII[5]5
  Людовик XIII Справедливый (фр. Louis XIII le Juste; 27 сентября 1601 г., Фонтенбло – 14 мая 1643 г., Сен-Жермен-ан-Лэ) – король Франции с 14 мая 1610 г. Из династии Бурбонов. Вступил на престол в возрасте 8 лет после убийства отца – Генриха IV.


[Закрыть]. Итальянец был убит, королева-мать отправлена в ссылку, но государственные дела не привлекали молодого короля. Править Францией стал его любимец, герцог де Люинь[6]6
  Шарль д’Альбер герцог де Люинь (Charles d’Albert; 5 августа 1578 – 15 декабря 1621) – фаворит французского короля Людовика XIII, который ради него восстановил упраздненное звание коннетабля Франции и сделал его первым герцогом де Люинем (фр. duc de Luynes). Самый могущественный человек во Франции в 1617–1621 гг. Был женат на Мари де Роган, будущей герцогине де Шеврез.


[Закрыть], и делал это так успешно, что вскоре народ с ностальгией вспоминал времена Кончини. Да, французская алчность оказалась хуже итальянской наглости…

К счастью для Франции, ненавистный временщик умер. А в государственном совете появился новый любимец Марии Медичи – молодой и красноречивый Арман дю Плесси, епископ Люсонский[7]7
  Арман Жан дю Плесси, герцог де Ришелье, Кардинал Ришелье, прозвище «Красный кардинал» (фр. Armand-Jean du Plessis, duc de Richelieu; 9 сентября 1585 г., Париж – 4 декабря 1642 г., Париж) – французский кардинал, аристократ и государственный деятель. Был государственным секретарём с 1616 г. и главой правительства («главным министром короля») с 1624 г. до своей смерти. В основу своей политики Ришелье положил выполнение программы Генриха IV: укрепление государства, его централизация, обеспечение главенства светской власти над церковью и центра над провинциями, ликвидация аристократической оппозиции, противодействие испано-австрийской гегемонии в Европе. Главный итог государственной деятельности Ришелье состоит в утверждении абсолютизма во Франции.


[Закрыть]. Вскоре выяснилось, что фиолетовый цвет молодому человеку решительно не к лицу. Пришлось королеве-матери добывать для него кардинальскую шапку.

Потом Мария Медичи уверяла, что господин дю Плесси получил такую награду за услуги, оказанные королю. Но придворные, не понаслышке знакомые со скупостью Людовика, только смеялись.

– Усердие в спальне королевы, – говорили они, – всегда вознаграждалось лучше…

В красном одеянии он и вошел в историю. С этой минуты кардинал Ришелье крепко взял в свои руки власть в стране и не выпускал ее до самой своей смерти.

Брат и мать Генриетты были слишком заняты своими делами, и потому юная принцесса росла на попечении воспитателей, без родительской любви и заботы. Должно было произойти чудо, чтобы из тихого запуганного ребенка выросла умная и хитрая красавица…

– А ведь я действительно была робкой и застенчивой, – улыбнулась Генриетта своему отражению в зеркале, наблюдая, как Мари-Мадлен ловко укладывает ее непослушные локоны. – Была, пока не появился он, Арман д’Эгмон, граф Ла Рош-Гюйон.

Шум из соседней комнаты прервал ее приятные грезы.

– Что там происходит? – удивилась принцесса, прислушиваясь к приглушенным возгласам и тщетно сдерживаемым рыданиям, доносившимся из приемной.

Портьера всколыхнулась, пропуская внутрь бравого молодого дворянина. Он ворвался в будуар принцессы с таким решительным видом, словно собирался бросить вызов целой неприятельской армии. Следом за ним вбежала красивая белокурая девушка, еле сдерживая слезы.

– Подождите, Бутвиль[8]8
  Франсуа де Монморанси-Бутвиль (1600—21.6.1627), французский дворянин, заядлый дуэлянт. Был участником 22 дуэлей. 12 мая 1627 г. Бутвиль дрался на дуэли в Париже с Франсуа д'Аркуром, маркизом де Бевроном, после которой был казнен.


[Закрыть], – всхлипывая, прошептала она. – Я не смогу ей сказать. Генриетта этого не переживет…

– Я сам скажу, – вздохнул молодой человек, – хотя, видит бог, я бы предпочел поединок с десятью противниками… А, все равно…

Он не договорил, потому что Генриетта поднялась, решительно отмахнувшись от фрейлин, которые пытались закончить прическу.

– Бутвиль? Что вы здесь делаете? – удивилась она.

– Это я провела графа, Ваше Высочество, – вмешалась Элен де Сент-Люс (так звали девушку). – У него важные новости…

Она беспомощно посмотрела на Франсуа, не решаясь продолжить.

– Так говорите ваши новости, сударь, – улыбнулась Генриетта. – Знаю, вы опять дрались на дуэли! Только поединок смог бы вас поднять в такую рань.

Она притворно нахмурилась, еле сдерживая улыбку, но Бутвилю было не до смеха.

– Граф д’Эгмон убит, – тихо сказал он.

– Что? – еле слышно произнесла Генриетта. – Что вы сейчас сказали?

Она перевела взгляд на Элен, предлагая ей удостовериться в слабоумии де Бутвиля, но девушка уже не сдерживала слез, а всегдашний забияка был как никогда серьезен.

– Боже мой! – прошептала принцесса. – Нет, это не правда. Нет!

– Я собирался драться с де Ту сегодня утром. Арман должен был быть моим секундантом, – быстро заговорил Бутвиль, видимо, боясь растерять остатки храбрости при виде ее помертвевшего лица. – Перед поединком я заехал за ним, но слуги сообщили, что не видели д’Эгмона со вчерашнего вечера. Но вчера вечером я доставил графа домой и своими глазами видел, как тот вошел в открытую дверь! Я вошел в дом, но не пробыл там и пяти минут, как прибежал слуга и заявил, что обнаружил тело д’Эгмона в саду. Я бросился в указанном направлении. Увы! Малый не солгал – Арман был убит ударом шпаги. Я сразу же помчался к вам, забыв о дуэли, так что мой противник сможет ославить меня трусом на весь Париж.

Бутвиль пытался шутить, но осекся, увидев бледное лицо принцессы. Остекленевшим взглядом она смотрела куда-то в пустоту… Генриетта думала о человеке, которого любила, и эти воспоминания, такие близкие и прекрасные, вызвали улыбку на ее лице и ужас у всех присутствующих, поскольку они не могли понять, что в такую минуту могло заставить принцессу улыбаться…

Жан-Арман д’Эгмон, граф де Ла Рош-Гюйон, был красивым мужчиной лет тридцати. Он выгодно отличался от других придворных щеголей своими манерами и образованностью и не нажил себе сколь-нибудь серьезных врагов только потому, что, будучи одним из лидеров протестантской партии[9]9
  Протестантизм или протестантство (от лат. protestans, род. п. protestantis – публично доказывающий) – одно из трех, наряду с католичеством и православием, главных направлений христианства, связанное своим происхождением с Реформацией – широким антикатолическим движением XVI в. в Европе. Во Франции протестантов называли гугенотами.


[Закрыть], возглавляемой принцами Конде и де Роаном, редко бывал при дворе. А смерть жены и дочери превратила этого веселого и жизнерадостного мужчину почти в отшельника. Но видя возрастающую силу королевской власти, авторитет которой укреплялся с того дня, как Арман-Жан дю Плесси стал кардиналом Ришелье, граф принял решение вернуться ко двору.

Не всем такое решение пришлось по душе. Мария Медичи, помня прежнюю наглость и несносность Конде, от которой принца не излечила даже Бастилия[10]10
  Бастилия (фр. la Bastille, историческое название la Bastille Saint-Antoine) – изначально крепость, построенная в 1370–1381 гг., позже – государственная тюрьма в Париже. В начале Великой французской революции 14 июля 1789 г. была взята революционно настроенным населением и через год разрушена.


[Закрыть], встретила его друга презрительной гримасой. Что касается короля Людовика XIII, то его скучная физиономия ничуть не изменилась, разве что стала еще угрюмей. О реакции кардинала Ришелье граф пока затруднялся сказать что-то определенное, но действенные меры министра по ослаблению Нантского эдикта[11]11
  Нантский Эдикт – закон, даровавший французским протестантам-гугенотам вероисповедные права. Издание эдикта завершило тридцатилетний период Религиозных войн во Франции и положило начало столетию относительного мира, известного как «великий век». Эдикт был составлен по приказанию французского короля Генриха IV и утвержден в Нанте (13 апреля 1598 г.). Отменен Людовиком XIV в 1685 г.


[Закрыть] очень беспокоили Ла Рош-Гюйона, и он дал себе слово держать ухо востро.

После визита к августейшим особам Арман решил немного прогуляться по прекрасному саду Люксембургского дворца[12]12
  Люксембургский дворец (фр. Palais du Luxembourg) – дворец в стиле барокко, построенный для Марии Медичи в 1615–1631 гг. в Люксембургском саду в Париже, на месте усадьбы покойного герцога Пине из рода Люксембургов (отсюда и название).


[Закрыть], построенного для королевы-матери по примеру Палаццо Питти во Флоренции[13]13
  Палаццо Питти (итал. Palazzo Pitti) – резиденция Великих герцогов Медичи во Флоренции.


[Закрыть], где она выросла. Выйдя к фонтану Медичи[14]14
  Фонтан Медичи (1624) – фонтан, построенный архитектором Саломоном де Броссу, выполнен в итальянском стиле. До сих пор считается самым романтичным фонтаном Парижа и находится в одном из самых притягательных уголков Люксембургского сада.


[Закрыть], который стал популярным местом свидания влюбленных, граф столкнулся с бароном де Ту.

– Друг мой, вас ли я вижу! – воскликнул тот. – Неужели святой Арман почтил нас, грешных, своим визитом?

– Филипп, – рассмеялся д’Эгмон. – Вы не изменились!

– Время щадит меня, – вскричал барон, раскрывая объятие. – Зато вы изменились, граф! И, разрази меня гром, если скоро среди придворных дам не разразится сердечная болезнь… под названием «граф Ла Рош-Гюйон»… Но, так как вы спустились с небес на землю, я с превеликим удовольствием поспособствую эпидемии. И не торопитесь меня благодарить! – вскричал этот неугомонный повеса, видя, что д’Эгмон собирается возразить. – Как вам вон та красавица?

Арман безразлично обернулся.

– Вы говорите о даме в жёлтом платье? – поинтересовался он.

– Кто? А, вдова маркиза Ракио! Интересная штучка, правда, ноги у нее ужасно кривые и волосатые.

– Так-так, господин барон, я вижу, вы уже побывали на этом бастионе, – подмигнул д’Эгмон.

– Вы угадали, друг мой, – приосанился кавалер, – но о ногах маркизы двор узнал не от меня, а благодаря шутке де Мюссе, который пожелал отомстить ей за пренебрежение. Не придумав ничего лучшего, шевалье заплатил уличным бродягам, и те подстерегли мадам возле церкви. Они так настойчиво требовали милостыню, что оборвали ей юбку на глазах у придворных сплетниц. Бедняжке пришлось месяц отсиживаться в провинции, так как наши остроумные парижане мгновенно сочинили куплеты, которые распевались на всех углах… Но нет, с ней я вас знакомить не буду, у меня есть кое-кто получше… Ждите здесь, я сейчас!

И де Ту исчез в толпе придворных. Д’Эгмон, пожав плечами, решил подождать друга в привлекательной тени деревьев. Он свернул на боковую аллею, ведущую в глубь парка, но, не пройдя и десятка метров, заметил плачущую девушку, одетую в роскошно-нелепое красное платье. Воспитание, а может, и любопытство, не позволило Арману пройти мимо.

Я могу вам чем-то помочь, сударыня?

Девушка подняла на молодого человека залитые слезами глаза. Граф увидел, что она очень юная, почти ребенок, а ее удивительную красоту не смоги испортить ни слезы, ни ужасная прическа.

Все в порядке, сударь, это просто нервы.

– Такая красавица не должна плакать, – д’Эгмон достал свой платок и осторожно промокнул слезы на ее розовых щечках.

Девушка несмело улыбнулась.

Вам очень идет улыбка. Прошу вас, улыбнитесь еще, – попросил Арман.

Красавица не успела ответить, обернувшись на гневный оклик.

Ваше Высочество, вот вы где!

Арман увидел направлявшуюся к ним дородную даму. Ее решительный вид мог испугать кого угодно, но наш герой был не из робкого десятка.

– Что вы себе позволяете, сударь? – набросилась она на д’Эгмона. – Вы разговариваете с Ее Высочеством Генриеттой Французской.

– Все в порядке, графиня, – вступилась принцесса, – шевалье просто предложил свою помощь.

– Молчите, сударыня, и идемте со мной, иначе я расскажу о ваших выходках Ее Величеству королеве-матери. Немедленно, – она схватила Генриетту за руку и с силой потащила за собой.

Возмущенный такой грубостью, Арман перегородил ей дорогу.

– Вы забываетесь, сударыня!

Графиня Дессанж смерила его надменным взглядом и, не удостоив ответом, повернулась к принцессе:

– Следуйте за мной, Ваше Высочество.

Принцесса сделала шаг в ее сторону, но наткнулась на гневный взгляд д’Эгмона и осталась на месте.

– Так, хорошо, королева-мать узнает обо всем и сейчас же. – графиня повернулась к Ла Рош-Гюйону: – Вижу, сударь, вы недавно представлены ко двору. Смею надеяться, здесь вас научат хорошим манерам.

– Я сам готов быть учителем, – улыбнулся граф. – И если вам, мадам, нужна моя помощь, то прошу вас, не стесняйтесь.

Оскорбленная фрейлина предпочла гордо удалиться.

Растерянная принцесса осталась стоять.

– Я должна идти, королева рассердится.

– Почему вы позволяете этой гусыне так с собой обращаться? – воскликнул Арман. – Вы – французская принцесса, она должна трепетать перед вами, а вы… – он запнулся, подбирая слова.

– Так всегда было, сколько я себя помню, они все такие, – пожаловалась Генриетта, указывая на придворных дам, которые стояли поодаль, не спуская с них глаз, но не решались подойти.

– Я ведь дал отпор этой старой курице, и она ушла, а ведь во мне не течет королевская кровь. Простите, Ваше Высочество, – опомнился граф, – я не должен так разговаривать с вами.

– Наверное, – улыбнулась Генриетта.

Она внимательнее посмотрела на д’Эгмона, и ее испугал огонь, горевший в его черных, как угли, глазах. Его тщательно уложенные локоны разметались, щеки пылали.

«Он очень красив», – подумала Генриетта, и ей отчего-то стало грустно.

Возникшая пауза позволила принцессе собраться с мыслями, а д’Эгмону совершенно их растерять – так его поразила необыкновенная красота этой девочки.

– Кто вы? – спросила Генриетта, когда молчать стало уже неловко.

– Арман д’Эгмон, граф де Ла Рош-Гюйон, к услугам Вашего Высочества.

– Вы сказали, что я красива, – она несмело посмотрела на него, не решаясь продолжать.

– Очень, – он улыбнулся, пожирая ее взглядом. – Я не встречал ни одной женщины прекраснее вас.

– Зачем вы смеетесь, я же знаю, что ничуть не красива, – она повернулась и убежала так быстро, что граф даже не успел откланяться.

Арман увидел, как придворные дамы попытались перехватить Ее Высочество, но она вырвалась.

– А, друг мой, вот вы где… – прозвучал совсем рядом насмешливый голос де Ту. – Чем вы так напугали принцессу?

– Да так, ничем, – невпопад ответил д’Эгмон. – Она очаровательна.

– Друг мой, оставьте это. Генриетта Французская – сестра короля, и вы, прельстившись ее прекрасными глазами, вместо удовольствия получите кучу неприятностей.

– Кто посмел ее убедить, что она некрасива? – гневно воскликнул Арман, не понимая, что говорит и зачем.

– Ребенком она была довольно нескладной. Королева-мать не любит ее, впрочем, как и остальных своих детей, за исключением Гастона… Да что с вами, граф? Придите в себя!

– Все в порядке, – произнес д’Эгмон, наконец-то взяв себя в руки. – Проклятая жара…

– Ах да, воздух Ла-Рошели[15]15
  Ла-Рошель (фр. La Rochelle) – портовый город на западе Франции на побережье Бискайского залива. В эпоху Возрождения Ла-Рошель открыто приняла идеи Реформации и с 1568 г. стала центром гугенотов, что подарило городу непродолжительный период процветания и мира. После того как солдаты Ла-Рошели 10 сентября 1627 г. вступили в бой против королевских французских войск, король Людовик XIII приказал начать осаду Ла-Рошели, которая закончилась ее взятием в 1628 г.


[Закрыть] значительно прохладнее, – рассмеялся де Ту. – Я пытался отыскать мадемуазель д’Олонэ, но проклятые придворные хлыщи увели ее у вас. Но все еще можно поправить…

– Что это? – перебил его Арман, которого красавица д’Олонэ сейчас интересовала меньше всего.

Он наклонился и поднял небольшой драгоценный медальон, который лежал возле скамейки, где раньше сидела принцесса.

– Ого, друг, у тебя появился повод оказать Ее Высочеству маленькую услугу, – засмеялся де Ту, – но послушай доброго совета, приударь лучше за баронессой…

Несмотря на справедливые замечания друга, граф твердо решил увидеться с принцессой. Поводом для встречи должен был служить найденный им медальон…

Прошло немало времени, прежде чем Арман решился испросить аудиенции у Ее Высочества. После нечаянной встречи в саду они виделись еще два или три раза, но даже не смогли обменяться несколькими словами. Граф с головой окунулся в политику. Ришелье уже не скрывал своих планов по аннексии протестантских крепостей, и Ла Рош-Гюйон пытался смягчить удар, выступая посредником между принцем Субизом[16]16
  Бенжамен де-Роган, барон де-Фронтенэ (1583–1642) носил титул принца де Субиза. Был одним из предводителей гугенотов во Франции.


[Закрыть] и отцом Жозефом, между принцем Конде[17]17
  Анри де Бурбон, принц де Конде (Henri de Bourbon, Prince de Conde, 1588–1646) – кузен короля Людовика XIII, глава протестантской партии во Франции. Если бы прервалось потомство Генриха IV Бурбона, следующим претендентом на корону становился Конде.


[Закрыть] и Ришелье, между герцогом Тремуйлем[18]18
  Генрих де Ла Тремуйль (1598–1674), третий герцог Туара, видный деятель протестантской партии во Франции.


[Закрыть] и королевой-матерью. И его хлопоты были не бесполезны. Во всяком случае, д’Эгмону удалось отсрочить начало военных действий на два года…

Так что прошло немало времени, прежде чем Мари-Мадлен де Витри, фрейлина Генриетты, передала принцессе просьбу графа о свидании. Принцесса густо покраснела, пробормотала что-то бессвязное и, наконец, еле слышно согласилась его принять.

Арман уже успел стяжать репутацию самого завидного жениха при дворе, исключая, конечно, брата короля. Он сумел завоевать уважение Ришелье и обзавестись полезными знакомствами. Но сейчас, идя на свидание с этой девочкой, граф почему-то волновался.

Маленькая принцесса чувствовала себя не намного увереннее. При дворе уже громко говорили о д’Эгмоне, и каждый раз, слушая очередную сплетню, Генриетта густо краснела, вспоминая обстоятельства их первой встречи.

«Что же он подумал обо мне? – в десятый раз спрашивала она себя. – Наверняка, принял за капризного ребенка. Так и есть. И он прав. Тысячу раз прав. Разве можно уважать принцессу, которой помыкают ее фрейлины? Нет. Но он сказал, что я красива… Неужели я и вправду красива?»

И маленькая принцесса, подбежав к зеркалу, украдкой рассматривала себя, мысленно сравнивая с признанными придворными красавицами. И каждый раз расстраивалась, убеждаясь, что сравнение, увы, не в ее пользу…

Да по-другому и быть не могло. Мадам Дессанж, наставница принцессы, не отличалась хорошим вкусом, и благодаря ее стараниям Генриетта, наглухо упакованная в помпезные робы, делавшие ее худенькую фигурку совсем плоской, выглядела ужасно. Высокая «испанская прическа», созданная, чтобы добавить принцессе хоть несколько дюймов роста, совершенно не шла ей, а туфли на слишком высоких каблуках делали ее походку неровной, прихрамывающей. И, наконец, вошедшие в моду желтые кружева, обилие румян и белил делали эту очаровательную девушку похожей на восковую куклу.

Такое пренебрежение объяснялось просто – младшая дочь великого короля росла в тени старших братьев и сестер. Мария Медичи, озабоченная своими любовными интригами и стремлением удержать власть, совершенно не занималась воспитанием детей. Поэтому даже король Людовик XIII до конца своих дней так и не выучился грамотно писать и с трудом мог произнести более-менее внятную речь, так как вместо занятий по грамматике и риторике изучал охотничье искусство, кузнечное и слесарное дело. Занятия, конечно, весьма полезные, но малопригодные для управления государством…

Но Генриетте повезло больше. Ее первая наставница, мадам де Ланнуа, была дамой набожной и образованной. Поэтому принцессе помимо грамматики удалось сносно овладеть даже латынью. Вот только светской науке молодая девушка не была обучена. К тому же, как младшую дочь короля, ее никто не воспринимал всерьез. Было решено, что она выйдет замуж за своего кузена, графа Суассона[19]19
  Людовик де Бурбон, граф де Суассон (1604, Париж —1641), сын Карла де Бурбона и Анны де Монафи. После смерти своего отца в 1612 г. стал губернатором провинции Дофинэ, а в 1636 г. – губернатором Шампани. Участник многочисленных заговоров против кардинала Ришелье.


[Закрыть], тогда как обеим ее старшим сестрам, принцессам Кристине и Елизавете, еще в младенчестве были обещаны королевские короны…

Как нелюбимая дочь и сестра, незаметная принцесса Генриетта Французская была предоставлена на попечение вздорной и глупой мадам Дессанж. Девочка сразу же возненавидела новую наставницу и неудивительно – мадам даже не пыталась хоть как-то завоевать расположение своей подопечной. До встречи с Ла Рош-Гюйоном Генриетта не пыталась протестовать. Но теперь, униженная в глазах понравившегося ей молодого человека, она не собиралась больше молчать.

И когда Мария Медичи, разгневанная рассказом мадам Дессанж, принялась выговаривать дочери за ее поведение, всегда молчаливая и покорная принцесса пожаловалась брату. А Людовик, неожиданно для королевы-матери, принял сторону сестры, и не только избавил ее от надоевшей опеки графини, но и разрешил самой подбирать себе фрейлин.

Это была настоящая победа, хотя Генриетта пока этого и не осознавала. Теперь в ее свиту вошли молодые девушки, ее сверстницы, среди которых сразу выделились трое – ее подруги по детским играм Элен де Сент-Люс, Катрин де Монсо и Мари-Мадлен де Витри. Элен и Кэтти были очаровательными светловолосыми и голубоглазыми девушками, похожими друг на дружку, как сестры. Черноволосая и черноглазая Мари-Мадлен была одной из красивейших девушек королевского двора. Понимая, что все ее богатство заключается в красоте, мадемуазель де Витри твердо знала, чего хочет от жизни. Она была благодарна Генриетте, ведь если бы не назначение фрейлиной, ей пришлось бы вернуться в провинцию, так как для пребывания при дворе нужны были деньги…

Именно к Мари-Мадлен и обратился наш настойчивый герой с просьбой устроить ему свидание с принцессой.

Генриетта приняла его в будуаре, предварительно задернув шторы, так как боялась, что румянец выдаст ее смятение. Стараниями фрейлин принцесса была со вкусом одета и причесана, и Арман не мог не заметить, как она похорошела.

– Ваше Высочество, я давно хотел возвратить вам эту вещь, но роковое стечение обстоятельств мешало мне до сих пор сделать это. – Граф протянул принцессе медальон.

– О! – радостно воскликнула Генриетта. – я была уверена, что потеряла его. Он принадлежал моему отцу…

Она попыталась надеть украшение на шею, но не смогла застегнуть цепочку.

– Позвольте, я помогу вам, – Арман слегка приподнял ее локоны и, обнажив шею, умело справился с застежкой.

Генриетта несмело улыбнулась.

Арман поклонился. Как странно! Прирожденный дипломат, умевший общаться на равных с коронованными особами и с самим кардиналом Ришелье, сейчас растерял всю свою всегдашнюю находчивость и стоял перед этой девочкой, как провинившийся школяр перед грозным наставником.

Граф молчал, и принцесса поняла, что сейчас он уйдет. Необходимо было что-то придумать… как-то удержать… Ей так хотелось еще немного побыть с ним, что Генриетта, взяв себя в руки, довольно уверенно произнесла:

– Вы слишком много себе позволяете, граф. Но все же благодарю вас, мне ужасно жаль было бы его потерять. Я собираюсь на прогулку, вы могли бы составить мне компанию…

Она запнулась, будучи уверена в том, что сейчас он конечно же откажется, но его лицо озарила такая радостная улыбка, что Генриетта опять покраснела.

– Это для меня величайшее счастье, моя принцесса!

– Правда? – вырвалось у нее.

– Да, – тихо и серьезно проговорил он.

Вспыхнув от радости, Генриетта чуть было не бросилась в сад, но вовремя спохватилась.

Увы! Французская принцесса не могла себе позволить гулять наедине с придворным кавалером, тем более с таким красавцем, как Ла Рош-Гюйон. С сожалением в душе она дернула шнурок звонка.

– Мы идем на прогулку, – сообщила Генриетта вошедшим Кэтти и Мари-Мадлен. – Вы будете меня сопровождать.

Во время променада граф сумел справиться с волнением и наградил девушек множеством комплиментов, обращаясь главным образом к принцессе. Он так умело развлекал своих спутниц, что те совершенно забыли о времени и месте, где находились. Их веселый смех привлекал к себе внимание придворных, которые с удивлением оборачивались им вслед…

Генриетта вернулась с прогулки совершенно другим человеком. Она осознала, что может нравиться, а главное, почувствовала вкус восхищения собою и жаждала вновь и вновь испытать такое.

– Я красива, – прошептала она. – Я красива!

Когда восторги от прогулки немного утихли, Генриетта обратилась к королеве Франции Анне Австрийской с просьбой одолжить ей своего портного. Принцесса собиралась обновить свой гардероб, уродство которого она наконец осознала. Забегая вперед, сообщим, что тот блестяще справился со своей задачей…