Текст книги "Эликсир вечной молодости"

Автор книги: Ирина Арбенина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 17 страниц)

И Бритиков мог отправляться со своим рефрижератором и куриными окорочками на все четыре стороны.

Тем не менее, когда поутру Светлова подошла к своей машине на паркинге мотеля, рефрижератор Бритикова стоял там, как и накануне. Анатолий Изотович, судя по всему, отчего-то не уехал.

В общем, это было кстати.

Потому что Светловой хотелось выяснить у Бритикова одну деталь, показавшуюся ей внезапно очень важной.

Накануне за злопамятным обедом с грибочками, когда Бритиков опознал Нину на фотографии и утверждал, что видел ее в мотеле “Ночка” бранящейся с Туровской, он – это редкость для свидетеля – вспомнил и точную дату этой сцены.

"Ну, это просто, – объяснил Бритиков. – Конечно, это было девятнадцатого. У меня ведь график: я должен быть с грузом в определенный час в определенном месте. Поэтому я точно знаю даже даты моих остановок на отдых. Если хотите, могу уточнить по сопроводительным документам на груз… Но, в общем, я и так помню”.

Теперь, когда милицией была установлена личность самого Бритикова, стало ясно, что перепутать убийцу своей сестры он никак не мог.

И Светловой пришло в голову: неплохо бы, чтобы Бритиков описал Нинин наряд или, как говорят теперь, “прикид”. Такая девушка наверняка переодевается несколько раз на дню, и вряд ли бы она стала разгуливать в одной и той же юбке двое суток подряд.

Но если Нина девятнадцатого была одета точно так же, как рано поутру, когда Светлова обнаружила ее мертвой за рулем, значит – тогда все и случилось! Разъяренная Туровская вернулась – и…

И сейчас Светлова сможет найти этому подтверждение или опровержение.

Когда Аня подошла к машине Бритикова, Анатолий Изотович сидел на своем водительском месте.

Голова его лежала на руле.

Точно так, как у Нины Фофановой.

Бритиков был мертв.

И это было равносильно тому.., как если бы тот, кто его убил, оставил автограф.

Светлова поднялась на подножку – дверь кабины рефрижератора была открыта.

Анна приподняла голову Бритикова – бедного неудачливого мстителя, заглянула в остановившиеся зрачки.

В том, что Бритиков был убит, сомнений не возникало.

Судя по характерным признакам, его задушили.

В это время из подъехавшей “Ауди” высадились Фофанов и Бобочка.

И остановились, спокойно наблюдая за происходящим.

Вот ведь что!.. Господин Фофанов, кажется, сдержал свое слово поставить город на уши!

– Вы что, дурак? – не удержалась Светлова от упрека тому, кто оставил такой страшный автограф. Хотя дурость демонстрировала как раз она сама: такая непочтительность по отношению к Фофанову могла стоить ей жизни. Но вопрос, не болван ли господин Фофанов, был крайне актуальным. – Зачем вы это сделали, Фофанов?! Я уж не говорю обо всем остальном… Но мы ведь теперь ничего не узнаем!

– Чего?

– Ничего! Ничего мы теперь не узнаем. Но у вас, очевидно, мания величия: вы уверены, что у вас и “мертвые заговорят”. Так вот, не заговорят! Не обольщайтесь. Мертвые не разговаривают.

У Фофанова был вид человека, который провел нелегкую ночь. Лицо его еще больше припухло, глаза в красных прожилках.

Фофанов переводил взгляд с мертвого Бритикова на живую пока еще Светлову.

И как показалось Светловой – с вполне искренним недоумением.

– Жаль, что это сделал не я! – наконец произнес Фофанов, очевидно, уразумев, из-за чего такой переполох.

– Я могу теперь отсюда уехать? – поинтересовалась Светлова. – Вы ведь, кажется, все выяснили?

– Не все, – коротко ответил Фофанов. Повернулся и пошел к ресторану “Ночка”.

* * *

В своем, уже до чертиков ей надоевшем номере мотеля Светлова листала позаимствованную, точней, изъятую на кухне у Туровской книгу.

Книга называлась “Жуд-Ши”.

"Неблагополучным считается, если кто отправляется в дорогу четвертого, шестого и девятого числа лунного месяца, во время затмения солнца и луны.., и в ночное время…” – с интересом прочитала Светлова в открытом наугад томике.

Все-таки беда с этими народными приметами. Вроде ничего такого не было, когда Аня планировала эту поездку на курорт, а надо же, как вляпалась.

"Не предвещает также ничего хорошего, если во время сбора в дорогу приходится слышать и видеть брань, плач, убийство, драку, пожар или если путнику пересечет дорогу змея, обезьяна, выдра или кошка”.

Ни драки у них с Петей “на, дорожку” не было, ни пожара, ни кошки, ни обезьяны… А вот поди ж ты – дернуло Аню притормозить возле этого зачуханного Рукомойска. И теперь не знает, как выбраться!

"Дурными предзнаменованиями считается, если безо всякой причины тухнет огонь и бьется посуда”.

Ну, это – да…

«Хорошим считается, когда по дороге в изобилии встречаются съестные припасы, сады, монастыри, красивые места, веселые пиры, нравственные люди, домашний скот, дети, родные, приветствующие ласковыми и радостными словами…»

Впрочем, с хорошими приметами у Светловой тоже не заладилось. Ни тебе веселых пиров, ни домашнего скота. Был Серый – и тот помер. С “нравственными людьми” – вообще большие проблемы. Богул, конечно, уже как родной стал и, что ни ночь, приветствует Светлову “ласковыми и радостными словами” типа: “собирайтесь по-быстрому и выходите”.

Аня, вздохнув, пролистала книгу дальше и с интересом остановилась на подзаголовке “Сновидения”:

"Сновидения бывают шести родов. Видят во сне то, что видели наяву, то, что слышали, то, что имели, то, что чувствовали, то, что надеялись сделать, и, наконец, бывают сны, которые предвещают заболевание.

Сны с начала ночи, как легко забываемые, не имеют последствий.

Сновидения под утро, ясно восстанавливаемые памятью, исполняются.

Сновидения, предвещающие болезнь:

Если некто видит, как он едет верхом на кошке, на барсе, на обезьяне, лисице, на мертвеце. Если он едет на восток без одежды верхом на медведе, на лошади, на муле, на свинье, на верблюде. Если он видит, что на голове у него выросло дерево, на котором птица свила гнездо, если из сердца его выросли дерево или цветок.., если нашел железо и золото и продал, отдал подати и повинности…"

Вот тебе раз! Отдал подати и повинности? То есть заплатил налоги, стало быть? А еще говорят:

"Заплати налоги и спи спокойно”.

Так.., что еще? Какой еще сон, кроме уплаты налогов, бывает не в руку?

«Съеден рыбами, был одет в красную или пестрые одежды, брил усы и бороду, пировал с умершими и вообще весело проводил с ними время…»

Ну, и формулировочка… “весело проводил время с умершими”!

"Хорошим предзнаменованием считается, если приснится небожитель, известные и знатные по происхождению люди, самцы домашнего скота, пожар”.

"Ничего такого!” – вздохнула Светлова. Нет, не снились, кажется, ей на дорожку ни пожар, ни самцы домашнего скота, ни хотя бы вице-спикер парламента.

Далее…

«Хорошо, если приснится, что пришлось одеваться в белую одежду, находить разные семена, зонтики и другие предметы роскоши, что поднимаешься в гору и на стену крепости, достаешь плоды с дерева, едешь верхом на льве, на лошади, на слоне, на быке.., что переезжаешь через реку и едешь на запад и на север, что избегнул опасности, победил врагов.., что угощаешь отца и мать, что молишься…»

Эх, заснуть бы – и найти во сне зонтик или “другие предметы роскоши”! А то снятся всякие кошмары про девушек-старух…

Аня, вздохнув, заглянула в предисловие и поняла, откуда такие несоответствия с реальностью.

Автор книги “Жуд-Ши” жил в четвертом веке до нашей эры, в жаркой местности, где водились слоны и обезьяны. А потом, оказывается, эту книгу перевели на тибетский, и стала она основным пособием по врачебной науке в Тибете! Во как!

И зачем Туровская это читает? Влияние Алексея Борисовича Кудинова?

Светлова принялась листать дальше:

"Основные взгляды врачебной науки Тибета гласят, что как благосостояние организма человека, так и расстройство его находятся в зависимости от трех основных причин, которые, в свою очередь, зависят от степени физического и умственного развития человека: от неумения пользоваться своими страстями; от отсутствия истинной доброты; от незнакомства с врачебной наукой в частности и от незнания вообще”.

И далее в том же роде…

«Кого следует упитывать, того не следует слишком заставлять голодать, а кого следует заставлять голодать, того не следует упитывать…»

Логично…

"Нельзя надеяться на выздоровление, особенно если окружают больного лица трусливые, легкомысленные, торопливые, нервные, раздражительные, хватающиеся за все, безнравственные, ведущие неприличные и неприятные разговоры”.

Что ж… Светлова тоже это замечала: есть люди, в компании с которыми выздороветь практически невозможно. Заболеть – это пожалуйста…

А вот интересные строчки… Это, наверное, Туровской Кудинов посоветовал прочесть:

"Вино, выпитое в избытке, изменяет нрав, заставляет терять благоразумие и стыдливость.

Действие вина имеет три периода. В первом периоде опьянения теряют благоразумие и стыдливость, стараются сохранять спокойствие и воображают, что говорят правду.

Во втором периоде делаются похожими на взбесившихся слонов и совершают безнравственные и безрассудные поступки.

В третьем периоде теряют сознание, падают, как мертвецы, и решительно ничего не помнят”.

Ну просто один к одному описание Алексея Борисовича Кудинова!

Впрочем, хватит веселиться…

Светлова нашла наконец-то страницу, на которой книга была открыта, когда Аня навестила Туровскую на кухне ресторана “Ночка”.

Вот! “Некоторые сведения об отравленных пище и питье и веществах, делающихся вредными, когда они потребляются в пищу одновременно”.

Итак… “Простокваша, употребляемая с молодым вином, рыба вместе с молоком, молоко с ягодами, яйца с рыбой, гороховый кисель с простоквашей, мед с растительным маслом, свежее масло, сохранявшееся свыше десяти дней в медной посуде…"

Нет, не то… Чушь какая-то!

«…Если до переваривания принятой пищи была принята другая пища; если после принятия неудобоваримой пищи человек сердится или если он употребляет пищевые вещества, к которым не привык…»

Опять ерунда какая-то…

А вот, кажется, то, что Анна ищет:

"Отравленная пища имеет особенный цвет, запах и вкус. Брошенная в огонь, при сгорании, отравленная пища дает дым, похожий на цвет павлиньих перьев, горение сопровождается особенными звуками. Лебедь и ворон при виде этого пламени издают особенные крики, а павлин чрезвычайно радуется. Такая отравленная пища, данная собаке, вызывает воспаление в желудке и рвоту”.

Замечательно!.. Жаль только, Светлова не видела, какого цвета был дым от этих грибков: цвета павлиньих перьев или нет. Стопроцентная по точности экспертиза! Еще бы послушать, как лебедь при этом кричит…

«Лица, положившие отраву в пищевые вещества, страдают сухостью во рту, сильно потеют, волнуются, боятся всего, не могут сидеть на одном месте. Они то грустят, то смеются, оглядываются по сторонам…»

Это про Туровскую? Впрочем, кажется, Туровская, когда Аня навестила ее на кухне, была совершенно спокойна. Не грустила, не смеялась и не оглядывалась по сторонам.

* * *

Время от времени Анна отрывалась от книги “Жуд-Ши”, чтобы передохнуть. Но вместо отдыха тут же переносилась мыслями к самым последним трагическим происшествиям.

"У Фофанова был вид человека, который не имеет отношения к гибели Бритикова. Притворяется? Но с какой стати такому отморозку притворяться – по такому случаю? И к тому же перед Светловой?

К чему такие церемонии?

Уж, наверное, бедолага Бритиков на счету такого человека, как Фофанов, не первый и не последний. Не тот случай, чтобы притворяться.

Впрочем, это дело лейтенанта Богула разбираться: убил Бритикова Фофанов или кто-то другой.

Интересно, Богул Фофанова задержит?.."

Обдумывая все это, Светлова мельком взглянула на часы… Двенадцать.

Через полчаса она почти автоматически снова отогнула рукав и поглядела на циферблат.

Полдень прошел. Половина первого… Что-то было не так! Ей хотелось еще почитать про “лиц, положивших отраву в пищевые вещества”, и про то, как они “волнуются и не могут сидеть на одном месте”, но что-то скребло на душе. Светлова тоже определенно не могла усидеть на одном месте. Что-то было нет так!

Ведь полдень… Рабочий полдень.

Рабочий он – обычно для Бобочки. А Бобочка не появился.

И что-то еще отсутствовало. Был какой-то изъян, ущерб в “картине мира”… Какая-то тревожащая деталь!

Ага! Анна не видела вечером “у водопоя” могучую фигуру господина Фофанова. Вот отсутствие, оказывается, какой детали ее подспудно скребло и тревожило!

Ну да ладно… Этот – ладно. Семнадцать причин, по которым он мог отсутствовать… Первая – напился еще до ресторана.

А вот Бобочка… Бобочка точный, как часы. Нет, не как часы. Сравнение избитое и неверное. Вот часы, обнаруженные на руке Кикалишвили, например, всегда отстают…

Бобочка, точный, как служащий, дорожащий своим рабочим местом. Точный, как клерк в офисе престижной фирмы. И не появился!

Светлова закрыла книгу. Натянула туфли и поехала к Богулу. Первое, что она увидела в “коридорах власти”, – это был Бобочка с растерянными, как у потерявшегося малыша, глазками на заплывшей, отнюдь не как у малыша, физиономии.

Он как раз выплывал из кабинета Богула.

– Бо!.. – окликнула его Светлова. Но тот только махнул рукой и быстрым шагом – быстрым, учитывая, конечно, его громоздкую комплекцию, удалился прочь.

Светлова услышала, как хлопает у пряничного милицейского крыльца дверца его машины. Мотор!

– Богул, что тут творится?

– А… Мои поздравления! Сюрприз для невольниц!

– Это вы про меня?

– Разумеется. Свобода, мне кажется, уже встречает вас радостно у входа. Сегодня Юрьев день для крепостных. Можете собирать свои манатки.

– А что такое?

– Да такое-растакое…

– То есть?

– Фофанов исчез.

– Батюшки! – ахнула Светлова. – Неужели?

– Наше исчадие ада куда-то провалилось.

– Куда?

– Может, по принадлежности? Туда, куда исчадию и полагается?

– А где это находится, вы случайно не знаете?

– Случайно не знаю. Если б знал, то не принял бы заявления о розыске.

– Неужели от Бобочки заявление?

– Ну так! Кто, спрашивается, у господина Фофанова самый близкий и родной человек? Охранник, конечно.

– Богул, а вдруг я уеду, а Фофанов вернется?

– Что-то мне плохо в это верится…

– Вы думаете?

– Почти уверен: попал господин бандит в наш “Бермудский треугольник”. Не иначе… Затянуло.

* * *

Все это было похоже на обрушившийся поток.

Сначала грибы и бедняга Ионыч.

Потом Бритиков.

Потом исчез Фофанов.

Что случилось?

Что случилось, Светлова не знает. Но когда это случилось – очевидно. Точнее – после чего.

После того, как Светлова побывала в бойлерной.

Как бы там ни было, но по времени это и стало тем моментом, после которого обрушился смертоносный поток.

Глава 15

Ужас заключался в том, что Светлова могла теперь ехать домой со спокойной душой: никто ее больше не задерживал.

Но она не могла ехать. Потому что никакой спокойной души не было и в помине.

Ощущение, что где-то близко свернулся кольцами и лежит, поджидая свою добычу, тот, кого она назвала Питоном, не давало ей шанса закинуть сумку с вещами в машину и тронуться по направлению к столице.

А в то, что это Леночка Туровская, Светловой все-таки не верилось. Просто не по силам такое осуществить Елене Ивановне, не по силам! Она ведь даже не Немая. И уж тем более не немой Герасим, переворачивающий телеги…

Аня, усмехнувшись, вспомнила разглагольствования Туровской об особой физической силе умственно отсталых и прочих дефективных.

А у Елены Ивановы – ну, никаких дефектов… Совершенная во всех отношениях дама! Не дама, а произведение искусства, несколько, правда, устаревшее, скорей – антиквариат… Откуда у нее такие силы?

Ну, от силы – отравы в грибы подсыпать, ну, радиотелефон, соединенный со взрывным устройством, в подъезде организовать… Но повесить Немую? Справиться с Фофановым?!

Даже если ей помогает скрывающаяся Амалия. Даже если это и так, все равно что-то не сходится.

Чего-то или кого-то тут не хватает!

И что теперь дальше делать? С какого конца подбираться к Питону? Если это, конечно, Питон, а не энное количество отморозков, отдельно стоящих за каждым из автомобильных преступлений. Ну вот опять вернулась на круги своя…

И опять, распаковав вещи, Анна набрала Петин номер.

– Да, дорогой… Гуляла по берегу… Замечательно…

Бедный Петя. Если бы он понял, до какой степени она умеет врать, – развелся бы тут же.

Нет, Петя Стариков, конечно, не дурак и подозревает о способностях своей супруги… Но масштаба.., он оценить, к счастью, не может.

Да, масштабности ее бесконечного вранья он и представить себе не может!

* * *

Итак… Не найдены ни пропавшие люди, ни их тела, ни того, что бы от них могло остаться. Вообще ничего не найдено. Ни от кого ничего не осталось. Ни руки, ни ноги. Никакая собака ничего случайно не отрыла и своим хозяевам, чтобы те сразу побежали в милицию, не принесла.

Просто как этот китаец Лао-Цзы в Стране Снегов – перешли некую границу и исчезли. Больше никто их не видел.

Эта “бермудская” составляющая, по идее, должна быть очень важной особенностью этого дела. Исчезли полностью. Будто затянуло в какую-то неведомую черную дыру. Как в мясорубку.

Это значит, у него должен быть какой-то безупречный способ сокрытия…

Не у всякого есть дом, в фундамент которого можно что-нибудь этакое замуровать. Не у всякого есть стройка, на которой работают с бетоном…

Не у каждого. И это, хоть и немного, но сужает круг подозреваемых.

У него такая возможность – безупречный способ сокрытия – есть.

* * *

И надо искать способ сокрытия и место сокрытия.

* * *

Вместо долгожданного отъезда из Рукомойска Светлова опять заявилась в милицейский “теремок”.

– Богул, я могу вас попросить?

– Нет, нет! Не можете! – отрезал лейтенант.

– Мне нужны некоторые, не скрою, конфиденциальные данные о…

– Даже ничего не произносите. Нет, нет и нет.

– Так, значит?! Ну, ладно. А скажите тогда, Богул… Не вы ли случайно – дело теперь, конечно, прошлое – поведали Фофанову про детективное, агентство?

Лейтенант отвел глаза в сторону:

– Я не специально. Случайно вышло.

– Вот как? Случайно?

– Видите ли.., когда Фофанов тут орал, что менты такие-сякие.., ну непрофессиональные… Ничего, мол, не умеем.., что, мол, когда государство – то ничего хорошего, а вот когда частный сектор… Я и сказал: вон он ваш частный сектор.., частный детектив! Вы, Аня, как раз только что с ним тогда в коридоре столкнулись… К ней и обращайтесь, если мы такие.., непрофессиональные! Пошутил.

– Пошутили?

– Ну, вроде как.., пошутил.

– Вот гад!

– Я?!

– А то кто же?! Вы, конечно! А вы думали, я похвалю ваше чувство юмора?! Пошутил он! Да с Фофанова – что взять?! Он живет, как умеет – как мама воспитала и пионерская организация.., его она еще успела воспитать! Но вы же должны были меня, как гражданина, защищать! А вы взяли – и подставили! Из-за вас я тут торчу?! Отвечайте, из-за вас?

– Клянусь, не нарочно.

– Не верю! Думаю, что где-то в подсознании вы все-таки…

– Ань, никакого подсознания!

– Ну, не знаю. Однако вот вам случай искупить…

– Так вы к этому все и вели? – вздохнул Богул.

– В общем, да.

– Ну, хорошо. Валяйте! Что там у вас? Искуплю.

* * *

Туровских Анна, как всегда, застала вечером коротающими досуг под абажуром. Елена Ивановна, подперев кулачком щеку, слушала, а Леонид Алексеевич читал жене. Вслух.

– Так и живем, как в прошлом Веке. Телевизор не смотрим, зато книжки вслух читаем по вечерам. Была такая, Анечка, знаете, семейная культурная традиция в прошлом веке. Верно, дружочек?

– Да, я люблю, когда Леня читает, – кивнула Туровская.

«Ну надо же! Как трогательно, – подумала Светлова. – Все эти “дружочек”, “читаем вслух”!»

Вообще в отношении Туровского к жене много почти отеческого – он иногда разговаривает с ней, как с ребенком.

– Что же вы читаете? – Светлова взяла со стола красивый “подарочный” том. – Неужели сказки?

– И сказки тоже.

"Боже, какой трогательный.., сумасшедший дом”.

– Как это ужасно!.. Ну, с этим водителем рефрижератора, – заметила Аня вслух. – Вы его хорошо знали, Леонид Алексеевич?

– Кто ж его тут не знал, – усмехнулся Туровский.

"Ну, разумеется: все, кроме меня!” – чертыхнулась Светлова.

– Бритиков появился здесь еще в то время, – объяснил Ане Туровский, – когда эта девчонка Фофанова.., ну та, которая потом покончила с собой на дороге.., когда она еще сидела в колонии. Все плакался и говорил: вот сестры не вернуть, а эти убийцы отсидят немного – закон у нас гуманен по отношению к малолетним! – и выйдут, как ни в чем не бывало. Ну, мол, они выйдут – а я встречу. И воздам им должное.

– Даже так? – Аня сделала вид, что удивлена.

– Ну, знаете ли, он был из тех, кто много болтает и кому собственная болтовня дает возможность чувствовать себя лучше.

– Вот как?

– Ну, разумеется, когда эта девушка вышла на свободу, он, видно, не решился, – заметил Леонид Алексеевич. Причем Светлова не поняла: с осуждением или с одобрением он это произнес. – Это ведь не каждый может на такое пойти. Правосудие вершить!

– Да-да…

– Потом он стал ездить тут все время, стал убеждать себя, что дождется, когда выйдут другие. Так все ездил, болтал и тешил себя мыслью, что все-таки отомстит убийцам сестры.

– Говорят, они встретились тут у вас, в мотеле? Бритиков и Фофанова? – заметила Светлова, краем глаза косясь на Туровскую.

– Да, – спокойно подтвердил Леонид Алексеевич.

– Как вы думаете.., этот Бритиков… Что же, он ничего не предпринял, когда увидел Фофанову? Он же с ней “мечтал” встретиться? Из-за этого и ездил тут все время?

– А он, по-моему, этакий Гамлет на рефрижераторе – все ездил, играл в слежку и думал: отомстить или не отомстить.

– Гамлет на рефрижераторе?

– Конечно, он бы никогда не решился.

– Нет?

– Но эта игра в месть, думаю, избавляла его от чувства вины. Он успокаивал себя тем, что “все-таки отомстит”. Разумеется, подобные люди никогда не решаются на такое.

"А какие решаются?” – хотела спросить Светлова, но передумала.

– Да нет… – после паузы заключил Туровский. – Бритиков только играл в Гамлета. И жестоко, конечно, так говорить, но напрашивается слово: “доигрался”!

* * *

– Гор, – навестив по дороге к Богулу доктора Горенштейна, поделилась своим удивлением Светлова, – Туровский, что же, правда читает своей пятидесятилетней жене сказки перед сном?

– Дорогая моя! Если бы вы могли проникать, как в “Хромом бесе” Лессажа, сквозь стены домов, вы были бы потрясены, Аня: к каким только фантазиям, приемам и уловкам не прибегают люди, чтобы хоть немного сгладить острые углы своих отношений, чтобы сделать семейную домашнюю жизнь, часто похожую на ад, более или менее переносимой. И это, в сущности, совсем неважно, что и как они делают… Лишь бы это облегчало людям жизнь.

Понимаете, Елена Ивановна в силу своего возраста и характера – очень ранимая, раздражительная, срывающаяся, уязвимая… Как врач, скажу: она все время на грани…

Знаете, некоторые элементы игры, которые возвращают такого человека в детство, в тот покой и защищенность, которыми он когда-то, в начале своего жизненного пути, обладал… Ну, если, конечно, обладал! Если оно у него было – это спокойное счастливое защищенное детство! Так вот, некоторые элементы такой игры оказывают порой неплохой психотерапевтический эффект.

Если хотите, Туровский действует мудро. Все эти слова “дружочек” и прочее, которые кажутся вам смешными… И чтение сказок перед сном… Все это нисколько не хуже успокаивающих таблеток и микстур.

– Такой “Новопассит”? “Если вы не можете заснуть, если мучает тревога…”?

– Да! Кстати, благотворное действие успокаивающего родного голоса общеизвестно.

* * *

– Богул, что это?

– Это искупление.

Светлова читала распечатанные данные на “Кудинова Алексея Борисовича, владеющего ниже перечисленной собственностью…”, и брови у нее ползли вверх.

– Несмотря на все ваше хитроумие, Светлова, такую штуку вы бы сами никогда не раздобыли. Это может только власть.

– Вы, что ли?

– Я, – скромно подтвердил лейтенант – Ну да! Вы ведь в вашем Рука-руку-мойске – царь и Богул! Откуда это у вас?

– От налоговиков. Конфиденциальная информация.

– Вот и сдавай им после этого декларации!.. Ты сдал, спишь спокойно, а тебя уже самого сдали – заинтересованным лицам. Причем с потрохами!

– Не преувеличивайте.., это только в интересах следствия.

– Что это?! Мини-заводик по переработке субпродуктов… Кафе-харчевня “Огонек”…

– Именно так.

– А где это все у него?

– Поедем поглядим?

– Надо же! Я попросила у вас, Богул, распечатки на всех участников нашего спиритического “круглого стола”… Притом, что Осич уже нет в живых. Но меньше всего я ожидала сюрпризов от Кудинова! Мы-то думали: пропащий выпивоха, а у него – сколько всего… А он – вон какой богатенький Буратино! Загородный какой-то “Огонек”! Кафе-харчевня… Назовут же в самом деле – вот уж поистине смешение французского с нижегородским! Как же здесь у вас в Рукомойске любят эти ласковые словечки: огонек, ночка…

– Угу… И – Леночка!

– Поглядим, что там за “Огонек”…

* * *

Дорога свернула в лес.

Несмотря на то что дорога была лесная, выглядела она очень прилично.

Лишь в одном месте машина запрыгала: здесь она была перерыта – новый аккуратно уложенный асфальт был снят, а ямы присыпаны землей. Очевидно, тянули какие-то трубы.

– Интересно, каков он, этот “Огонек”? – Светлова задумчиво смотрела по сторонам на плотную стену темных старых елей. – Знаете, Богул, я в детстве много раз, когда читала всякие волнующие КНИЖКИ, так это ясно себе представляла… Зеленые ставни, огонек, крыша под черепицей, вкусный запах очага. Фырканье лошадей, запах сена, экипаж, путник с дорожным саквояжем… То ли постоялый двор, то ли придорожный трактир… Кожаный тяжелый кошель с дукатами, который путник прячет под подушку… Потом шаги на лестнице, предательский скрип шаткой ступеньки, свеча оплывает в чьей-то руке…

– Ну да… Я же говорю: английское семейство убийц… Знаменитые Хулигэны!

– Богул, а как так получилось, что вы не знали ничего про этот “Огонек”? У вас же тут вся недвижимость под контролем, разве нет?

– Да я слышал, конечно, что некоторое время назад появилось некое заведение. Неплохое. Занятное. Можно поужинать вкусно – и все такое. С элементами экзотики. Но все как-то недосуг было сюда заехать. В общем, я не очень вникал. Это, видите ли, не моя.., территория.

«Понятно… Умно выражаясь, эта территория не входила в “ареал”, с которого Богул имел право взимать мзду. “Жизненное пространство” поделено в Рукомойске очень четко!»

– Все понятно, Богул, – Аня вздохнула. – Могу только сказать: из всех мздоимцев, которых мне доводилось видеть, вы – самый симпатичный. Миленький такой.

– Благодарю. Мне приятно. Знаете старый анекдот? Парень устроился на работу в милицию. Проработал месяца три, а за зарплатой не приходит. Его спрашивают: ты чего за зарплатой не приходишь? А он говорит: “А я думал – пистолет выдали и крутись, как можешь”. – Смешно.

* * *

Светлова и Богул вышли из машины. Перед ними высился деревянный частокол в стиле “рашн деревяшн”, на воротах – резная досочка-вывеска: “Огонек”.

Светлова хлопнула дверцей машины – и от неожиданности замерла.

– Богул! – шепотом окликнула Анна.

Лейтенант оглянулся…

Анна кивнула на колеса машины: на колесах была белая глина.

Видимо, она попала на колеса на том отрезке дороги, где машина запрыгала на разрытой земле.

Значит, Кудинов?

– Богул… А что он вообще делает, когда не пьет, этот Кудинов? – поинтересовалась Светлова, разглядывая затейливый забор и вывеску.

– Э-э… А вы думаете, так бывает?

– Но все-таки… Не преувеличивайте. Наверное, все-таки бывает!

– Ну.., у него изначально – руки золотые. – Лейтенант Богул задумался над характеристикой Кудинова. – Есть такое выражение “руки золотые”… Что-то там мастерит, строгает, пилит.

– А что он пилит-то, если не секрет?

– Я не думаю, что это будет принципиальное уточнение. Знаете, это тип людей, которые все время что-то чинят, пилят и мастерят, и им не так уж и важно, что это. Для них это занятие – вроде наркотика. Они как что-нибудь увидят – сразу начинают это чинить. А потом сразу – пить. Чтобы не случилось ненужной паузы – отрезка времени, за который успеваешь оглянуться на свою жизнь. Чтобы не успеть задать себе некоторые неприятные вопросы.

– Например?

– Ну, типа “и зачем это все?”.

– И типа “в чем смысл жизни”?

– Ну, вроде того…

Богул вынул деревянную щеколду и распахнул ворота “Огонька”.

– Э, да тут целый музей деревянного зодчества! Чего только нет! – воскликнула Светлова.

– Ну вот, теперь вы видите, чего наш Кудинов все время пилит, – заметил Богул. – Я же говорил: золотые руки!

В самом деле, территория кафе-харчевни “Огонек” была, по сути, миниатюрным заповедником деревянного зодчества. И, очевидно, в авторском исполнении “зодчего Кудинова”.

За оградой из вбитых в землю кольев, которую без проблем преодолели Светлова и лейтенант Богул, располагались всевозможные миниатюрные теремки и беседочки, пеньки и скамеечки…

Самое большое здание тоже было срубом из толстых бревен.

Аня заглянула в один из теремков, и над головой у нее тут же зазвенело.

Она подняла голову, разглядывая колокольчики над входом.

– Какая-то дикая смесь из тибетских колокольчиков и русских сказок, – заметила Светлова, закончив осмотр. – По-видимому, такая же, как у Кудинова в голове. Новый загородный архитектурный стиль.

– Да такой красоты придорожной сейчас везде хватает, – поддержал “архитектурную” тему Богул. – Пеньки в виде скамеечек и скамеечки в виде пеньков. Зато, я думаю, на такую клюкву проголодавшиеся проезжие с большой дороги должны хорошо клевать. Если здесь еще и хорошо кормят, а хозяин встречает гостей босиком и в косоворотке, то коммерческий успех обеспечен.

Лейтенант Богул достал сигареты и присел на резную скамью. И еле удержал равновесие, чтобы не свалиться на пол:

– Ах ты…

– Что там такое?

– Да тут у него все с хитростью… Вроде как садишься и падаешь, но на самом деле, не падаешь! Шутка, наверное, такая.

– Ну такие шутки-приколы для загородного отдыха всегда были в традиции. Как, например, в Петергофе: наступаешь на что-то, а тебе фонтанчик – в физиономию. Или, знаете, как в ресторане “Мефисто”: там в туалете – хихикают…

– Кто?

– Ну, предполагается, что привидения. Тоже шутка такая.

– Может быть, это и шутки всякие… Может быть… Например, как в русских народных сказках? Там молодца напоили, спать на лежанку положили, а лежанка – кувырк! И летит молодец неизвестно куда.

– Все-таки он, по-видимому, действительно умелец?

– Да уж.., леший его забери!

– Не одобряете?

– Не люблю я, Анюта, этих умельцев.

– Отчего, Богул? А вот женщины обычно таких мужчин – “золотые руки” хвалят: хозяйственный и все такое…

– Ну, я ведь не женщина, а мент. Какие-то, понимаете ли, они, эти “золотые руки”, обычно непрозрачные. Все время что-то там строгают, мастерят и мурлычут себе под нос. Чего они там себе мурлычут, спрашивается? Что там у него в башке.., какие тараканы?