Текст книги "Спящее пламя (СИ)"
Автор книги: Ирина Овсянникова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 8 страниц)
Относились ли ее непонятные видения к творцу, никто, естественно, не знал. Но мужчины рассказали другие занимательные новости. Оказалось, утром миссис Милтон пришла в себя, и теперь ее здоровью ничего не угрожает. По крайней мере, физическому… А вот душевное здоровье явно под вопросом.
Шериф с оборотнем допросили Сару, и она призналась, что действительно убила собственных мужей. Первых двух отравила чем-то, что все списали на несчастный случай. А последнему мужу подмешала в чай две упаковки его сердечных таблеток, отчего он и скончался. Причем, видимо селентиум, неведомо как оказавшийся в ее организме, и спровоцировал очередной приступ ее психического расстройства. Очевидно, все произошло в ночь, когда город накрыл туман. Однако Сара утверждала, что не помнит ничего. К ней никто не приходил, ничего с ней не делал… Помнила только, как мужа решила убить… Она их всех убивала, когда ее начинала преследовать навязчивая мысль, что мужчины ее разлюбили. Как миссис Милтон раньше удавалось уйти от ответственности, мы, вероятно, уже не узнаем.
Сару заперли в одной из палат госпиталя, поставили охрану. Она преступница, конечно, но в тоже время больная пожилая женщина… Сейчас ей колют успокоительные. Вот и получается, что озарение Луизы оказалось правдой. Черная душа… Теперь творец будет искать новый объект для эксперимента? Как понять того, кто даже человеком себя не считает?
Остаток дня мы провели весьма прозаически – вместе с добровольцами прочесывали город. Луиза все искала загадочное темное место, привидевшееся ей. К сожалению, информации было слишком мало.
К вечеру снег валить перестал. Стемнело рано, да и вообще в городе было странно спокойно, даже ветер утих. Повсюду чувствовалась угроза… И пришел туман! Тот самый с отвратительным запахом, непроницаемый и жуткий… Мы успели доехать до полицейского участка и так и остались там на ночь вчетвером. Остается только гадать, какая гадость случится завтра утром.
9
Конечно, в полицейском участке было не так уютно, как в жилище оборотня, но все же безопасно. Лишь бы подальше от жуткого тумана! Я смотрела в окно, и мне чудились в нем пугающие безобразные силуэты. Да и сам туман казался живым существом, которое опутывало щупальцами беззащитный город. В домах один за другим гасли окна. Люди словно надеялись в темноте скрыться от опасностей, таившихся за надежными стенами. А, быть может, для кого-то и не совсем надежными?
– Терри, не нужно смотреть, – попросил Белфайр, дотронувшись до моего плеча.
Кивнув, я отошла, а оборотень задернул шторы.
– Шериф, а можно я перееду сюда, пока все не закончится? – спросила Луиза. – Не представляю уже, как останусь на ночь одна в квартире…
Гадалка сидела в кресле в углу кабинета, съежившись под старым пледом, который Райф отыскал в недрах шкафа.
– Ни разу за годы моей службы люди не стремились добровольно задержаться в участке… Оставайся, если хочешь… – задумчиво произнес шериф Дормут.
Он подошел к окну и чуть отдернул штору.
– Вот сейчас бы искать этого гада, – с досадой сказал он. – Наверняка ведь выполз из своей норы… Да не видно ничего… Чертов туман!
– А утром еще новый голем объявится, – тихо сказал Белфайр.
В тусклом освещении кабинета его глаза светились, и я не могла оторвать от него взгляда. Мы сидели рядом на диване, на котором Райф, бывало, коротал ночи, когда решал остаться в участке.
– Я вот все думаю… – начал Райф, садясь за свой рабочий стол. – Ну, допустим, найдет он подходящего человека, сделает настоящего голема, а потом что? Они вдвоем перебьют всех в Спринроузе?
– Вряд ли у творца такой примитивный план, – заметила я.
– Может, будет искать и дальше подходящих злодеев. Будет несколько големов, – тихо произнесла Луиза. – Хотя я даже представить не могу, кто должен стать подходящей кандидатурой… Если уж престарелая маньячка Сара Милтон не сгодилась…
– Кто-нибудь сгодится… Райф, есть на складе какое-нибудь оружие помощнее? Вдруг с настоящим големом придется биться…
– Найдем, – хмуро отозвался шериф.
Больше мы эту тему не развивали. Никому не хотелось даже думать о том, что придется всерьез драться с кем-то, кто еще вчера был обычным жителем Спринроуза, а еще что хуже, хорошим знакомым… Строить теории можно было сколько угодно, а вот понять, что творится в голове у безумного ученого, совершенно невозможно. Луиза уснула в кресле, Райф – прямо за столом, опустив голову на скрещенные руки. А мы с Белфайром остались на диване. Я уютно устроилась на его плече, укрывшись своим пальто.
Мне снилось что-то темное, тревожное. Деталей в памяти не осталось, лишь ощущение опасности… Проснулась словно от рывка. Белфайра рядом не было, а я оказалась укрыта еще и его теплым пальто. Кабинет по–прежнему освещала тусклая настольная лампа. Шериф сопел, откинувшись на спинку стула… Белфайра я увидела у окна. Он разглядывал что-то снаружи, слегка отдернув штору. Он всегда просыпается очень рано…
Я подошла к нему, дотронулась до руки. Он обернулся, взглянул на меня, и тут же хмуро-сосредоточенное выражение лица сменилось улыбкой. Я осталась стоять рядом, осторожно взяв мужчину под руку. Нужно было признать, что мне все больше нужна была его близость. Не удивительно в такой ситуации…
– Туман рассеялся, – прошептал он.
За окном светлело. Вчерашний снег растаял, оставив лужи мутной воды и грязь.
– О чем ты думаешь? – спросила я.
– О спящем огне… Это не дает мне покоя. Хочу поскорее вернуться домой и искать, искать… Чувствую, что времени мало, что может произойти еще что-то более ужасное.
Я прижалась к нему еще крепче, стремясь ощутить надежность, защиту… Только он давал мне их…
– Я помогу тебе, – шепнула, прикрыв глаза.
Начинался новый день, но не приносил никакой радости, а лишь плохое предчувствие. Шериф Дормут, сонный и мрачный, как обычно, связался по рации с помощниками, дал всем задание патрулировать город и сообщать обо всем необычном. То, что это самое необычное непременно будет, никто почти не сомневался.
Мы вчетвером загрузились в полицейский паромобиль и тоже отправились в патруль. Улицы были пустынны… Жители города словно опасались покидать дома даже при свете дня. Хотя светом это можно было назвать с натяжкой… Свинцовые тучи нависали над городом, угрожая вот-вот разразиться ливнем или снегопадом. Паромобиль скользил по лужам, и нам оставалось лицезреть в окнах унылое зрелище… Первым делом шериф заехал на оружейный склад, вспомнив о вечернем разговоре с Белфайром. Если появится настоящий голем, то понадобится мощное оружие. Со склада Райф вышел с большой черной сумкой и спрятал ее в багажнике.
Рация молчала, да и по улицам не разгуливали полчища свежеизготовленных големов… Это вселяло в душу хоть маленькую, но надежду. Может, на этот раз у мерзкого творца ничего не вышло? Рация зашипела, заставив меня вздрогнуть. Все сразу напряглись, переглянулись между собой. Один из помощников шерифа сообщил, что задержал женщину, которая странно себя ведет. Райф не стал выяснять подробности, а сразу направился по указанному адресу.
Паромобиль остановился около симпатичного домика, окруженного кленами.
– Здесь живет Фанни Уинстон, – сообщила разволновавшаяся Луиза. – Мы с ней вместе учились в школе.
Гадалка первой направилась в дом. Обстановка там, мягко говоря, выглядела не вполне здоровой. За столом сидела женщина с длинными каштановыми волосами, спутанными и растрепанными. На ней был домашний махровый халат, сапоги прямо на голую ногу, а сверху накинуто темное пальто, явно мужское. Женщина плакала навзрыд и что-то пыталась говорить, но я не могла понять, что именно.
Это и была та самая Фанни Уинстон, как пояснила мне Луиза. Ее пытался успокоить муж, Джейк, но она и слушать ничего не хотела. По его словам выходило, что Фанни рано встала, пошла на кухню готовить завтрак, а потом неожиданно пропала. Ушла и даже не сказала, куда… А потом ее привел домой помощник шерифа. Он сейчас явно пребывал в недоумении и уже явно жалел, что связался с этой семейкой. Нам удалось узнать, что он увидел миссис Уинстон на улице, озадачился ее внешним видом и поведением. Она бегала по улице, плакала и звала кого-то. Сестру, кажется…
– Лана! – воскликнула Фанни, вскакивая. – Где Лана? Она ушла в туман и пропала!
– Успокойся, прошу тебя! – воскликнул мистер Уинстон, пытаясь усадить рыдающую жену на место.
Я поначалу подумала, что действительно сестра этой женщины в тумане заблудилась, но Луиза расставила все по местам, наклонившись ко мне и сказав негромко:
– Лана умерла, когда мы учились в выпускном классе. Самоубийство… В озере утопилась.
Это же самое Джейк пытался втолковать жене, но та лишь еще больше кричала и плакала. Что-то мне подсказывало, что это вовсе не банальное психическое расстройство. Шериф попытался узнать, было ли вечером или ночью что-то необычное, связанное с туманом. Джейк рассказал, что поздно вернулся с работы, еле добрался из-за тумана. Фанни вроде бы вела себя, как обычно… Вот только ночью он просыпался, а ее не было рядом. Правда мужчина не придал этому значения. Мало ли, зачем она могла встать…
Я подошла к плачущей женщине, присела на корточки, взяла ее за руки. Они казались просто ледяными…
– Фанни, – позвала я. – Вы меня слышите? Пожалуйста, не плачьте, давайте поговорим.
Женщина взглянула на меня каким-то отсутствующим взглядом, который напомнил мне памятную встречу с миссис Милтон.
– Лана… – хрипло прошептала она. – Лана исчезла в тумане…
Кажется, ее слезинка упала мне на руку. Я опустила взгляд и едва не вскрикнула. По моей коже стекала капля расплавленного металла. Я вскочила, инстинктивно принялась стирать каплю ладонью.
– Она превращается! – воскликнула я.
Для моих друзей эти слова послужили руководством к действию. Беда в том, что было совершенно непонятно, что делать со всем этим.
– Едем в госпиталь! – скомандовал шериф Дормут.
Это казалось вполне разумным, ведь то, что происходило с телом Фанни, весьма напоминало ужасную болезнь. Белфайр с Райфом подхватили женщину и повели к выходу, не обращая внимания на возгласы ее мужа. Времени не было!
Шериф завел паромобиль, перед этим вручив Белфайру табельный револьвер на случай скоростного превращения. Мы с оборотнем сели на заднее сидение, сжав с двух сторон Фанни. Она не сопротивлялась, лишь тихо повторяла имя умершей сестры. Селентиума вместо слез я больше не видела. Даже подумала, а вдруг мне просто привиделось со страху?
Примчались в госпиталь, провели Фанни через служебный вход, чтобы не привлекать много внимания. Я отыскала доктора Диксона, в двух словах описала ситуацию. Лишний персонал к такому деликатному делу привлекать не хотелось. Еще паники не хватало… К тому же я сама была медсестрой и вполне могла помочь. Фанни поместили в дальнюю небольшую палату с одним окном, закрытым решеткой, и надежной дверью. Женщина сидела на кушетке… Ее глаза были открыты, но казалось, что она пребывает в забытьи.
Доктор Диксон осматривал новую необычную пациентку, а мы наблюдали, но в любой момент были готовы сбежать из палаты и плотно закрыть дверь. Я ведь прекрасно помнила, как милая старушка в секунду превратилась в ужасного монстра.
– Давление и температура понижены… – пробормотал доктор. – Очень понижены…
Он взял у Фанни кровь, но она даже не шелохнулась от укола иглы. А в шприце я увидела ярко-алую кровь с примесью серебра…
– Доктор, как ей помочь? – нетерпеливо спросил Белфайр.
– Если бы я знал…
Мистер Диксон явно был обескуражен. Он еще не успел разобраться до конца с другой странной пациенткой, а уже подкинули новую загадку. А Фанни тем временем начало трясти.
– Тереза, давай успокоительное, – попросил доктор.
Он назвал мне довольно большую дозу. Я набрала жидкость в шприц и ввела Фанни. У нее на руках кожа словно истончилась – вены стали яркими, рельефными.
– Может быть, сон поможет замедлить процесс, – с надеждой произнес доктор Диксон.
Однако Фанни засыпать вовсе не собиралась. Судороги прошли, но она продолжала сидеть, раскачиваясь из стороны в сторону, время от времени всхлипывая. Я с ужасом заметила, что ее волосы словно седеть стали на глазах… Покрывались серебряным налетом…
– Тереза, давай еще успокоительного! – заметно нервничая, попросил доктор.
Я быстро набрала еще одну дозу в шприц, хотела ввести… Игла переломилась пополам, словно я пыталась проткнуть металлическую пластину. Время будто остановилось… Я смотрела в глаза Фанни и видела, как в мелких капиллярах на белках вместо крови потекло расплавленное серебро… Она вскинула руку, чтобы меня ударить, но я отскочила за секунду до этого, роняя на пол шприц с бесполезным лекарством. Белфайр подхватил меня и крикнул:
– Все на выход, быстро!
Мы выбежали в коридор, а шериф Дормут с грохотом захлопнул дверь и закрыл на ключ, который все это время держал в руках на случай форс-мажора. Белфайр на всякий случай подпер дверь скамейкой. Если повезет, монстр наружу не вырвется. А окно в палате слишком маленькое, чтоб человек пролез…
В дверь было врезано небольшое стекло, и мы могли видеть, что происходит в палате. Фанни стояла посреди нее, не двигаясь, словно пыталась понять, что же ей делать дальше. Она скинула пальто и теперь оставалась в одном махровом халате. Ее волосы теперь напоминали серебристую проволоку, а глаза были пустыми и безжизненными. Женщина шевелила губами, словно разговаривая сама с собой.
– Доктор, у вас есть идеи, как это остановить? – спросил шериф Дормут.
– Ни одной, – признался доктор Диксон, заглядывая в палату.
Мы с Луизой отошли, чтобы освободить обзор мужчинами. Мне, честно говоря, не хотелось смотреть на это…
– Если не прекратится, придется идти на крайние меры, – тихо произнес шериф, явно намекая на оружие, спрятанное в багажнике.
Я даже думать боялась о том, что Фанни придется убить. Да и у всех это вызывало лишь ужас, но то, что находилось сейчас за дверью, было ужасным не меньше.
– Она исчезла! – воскликнул Белфайр.
Я подошла ближе, стремясь разглядеть то, что происходит внутри. Голема действительно не было видно… И вдруг я заметила какое-то движение на потолке. Монстр спрыгнул откуда-то сверху прямо перед дверью и принялся колотить в нее. Я закричала от неожиданности, отпрыгнула, едва не затоптав Луизу. Голем, в которого превратилась милая Фанни Уинстон, барабанил в дверь и издавал ужасный высокий звук, от которого в ушах звенело. От ударов дверь сотрясалась, и на ней появлялись вмятины.
– Она вырвется! – воскликнула Луиза.
Этот голем был явно сильнее, чем миссис Милтон. Может быть, сыграло роль то, что человеческое тело попалось молодое? Фанни отпрянула от двери, запрокинув голову. Она подскочила и вмиг оказалась вверху… Она каким-то неведомым образом держалась на потолке! Я была просто поражена этим зрелищем! Она бегала по потолку, быстро перебирая неестественно изогнутыми конечностями, словно кошмарный паук.
На шум уже сбегались сотрудники госпиталя, так что о конфиденциальности уже думать не приходилось. Голем снова начал долбиться в дверь, и почти уже не было сомнений в том, что преграда не выдержит.
– Райф, бегом за оружием, – воскликнул Белфайр. – Я ее задержу!
Шериф без лишних разговоров помчался на улицу, попутно прося всех покинуть здание. Мы с Луизой, естественно, его приказ проигноривали. Белфайр скрылся в пустой палате напротив. Мы с мистером Диксоном пытались как-то держать двери, несли еще скамейки, но удары были такими сильными, что она уже практически слетала с петель.
Вокруг творился хаос: кто-то кричал, кто-то бежал, спасаясь от неведомой опасности. И тут я увидела моего белого волка. Впервые при свете дня… Он казался еще больше и внушительнее, а вместо тепла и заботы теперь излучал угрозу и готовность биться. Он остановился напротив двери и зарычал, словно готовясь к прыжку. Теперь мне стало страшно уже за него.
А шериф Дормут уже мчался обратно. У него в руках было что-то вроде винтовки, только поменьше размером. Никогда не разбиралась в оружии… Дверь распахнулась со страшным скрежетом, снеся все наши хлипкие баррикады. Волк прыгнул вперед, роняя голема на пол, придавливая мощными лапами. Он визжал и вырывался… Шериф направил винтовку, положил палец на спуск, но все же медлил. Я понимала, как нелегко выстрелить… Это ведь необратимо!
И тут Фанни обмякла, словно растратив всю энергию. Она забилась в судорогах, а из ее рта и глаз полетели брызги селентиума. Волк отпустил ее, отпрыгнул, потирая лапой запачканный мех. Бывший голем стонал в луже серебряного металла. Фанни не стала настоящим монстром… Эксперимент снова не удался.
10
Райф с доктором Диксоном занесли Фанни в палату и положили на кушетку. Она была без сознания, но, кажется, в вполне сносном состоянии. О недавнем безумии напоминало лишь серебристое пятно на полу. Луиза склонилась над ним, проводя какой-то одной ей известный ритуал. Белфайр вернулся в палату, на ходу застегивая рубашку. Он выглядел очень уставшим и бледным. А я вспомнила, как он появился в разгар битвы в волчьей ипостаси, как прыгнул на голема… Волк, несомненно, был достойным приложением к творящемуся хаосу, но все же это было очень эффектно. Сильный грозный зверь, готовый в любой момент броситься в атаку… Но я-то знала его другим – ласковым и заботливым.
Шериф Дормут рассказал мистеру Диксону обо всем, что творится в городе, и о том, что скоро у него могут появиться еще подобные пациенты. Доктор отправился наводить порядок в госпитале, успокаивать персонал, ну а наша компания осталась рядом с недоделанным големом, а еще с множеством вопросов.
– Да… Это было… феерично, – мрачно произнес шериф, рассматривая спящую Фанни Уинстон.
Он все еще держал в руках винтовку, словно опасаясь, что девушка неожиданно очнется и снова захочет всех поубивать.
– Что же она сделала такого ужасного? – задумчиво спросил Белфайр. – Луиза, ты знаешь?
Гадалка не ответила. Она по-прежнему медитировала над пятном, усевшись прямо на пол.
– Может, она сама убила сестру… – предположила я.
– Я помню это дело, – сказал Райф. – Лана действительно покончила собой, даже свидетели есть. Она утопилась в озере на глазах мирно отдыхающих людей. Ее не успели спасти. Позже установили, что девушка была беременна. Шестнадцать лет…
– Это просто ужасно! – воскликнула я.
– Это еще не самое ужасное, – подала голос Луиза, поднимаясь на ноги и отряхивая пальто. – Джейк Уинстон, муж Фанни, предположительно был отцом ребенка Ланы. Говорили, что Фанни очень завидовала сестре и намеренно соблазнила его. А в день смерти мать сестер, которая была очень строгой, узнала о беременности и устроила грандиозный скандал. Ходил слух, что Фанни специально рассказала ей о беременности сестры, да еще и парня увела… Но ей было плевать на слухи. Она никогда мне не нравилась… Заносчивая такая, наглая…
Луиза ближе подошла к спящей девушке, склонилась над ней.
– Даже смотреть не хочу, что было на самом деле, – тихо сказала она. – Фанни довела сестру до самоубийства. Все равно, что убила ее сама…
– Но все же творцу не подошла, – заметил Белфайр. – Недостаточно, видно, оказалась черна ее душа.
– Но мы ведь по-прежнему не поняли до конца принцип этого странного отбора, – сказала я. – Помните, как Фанни плакала, как звала сестру перед обращением? Может, в глубине души она страдала и раскаивалась за свой поступок? Получается, у нас пока две злодейки… Одна душевно больная, а вторая...
– Просто стерва, которая считает, что ей все можно, – закончила за меня Луиза. – А Лана была совсем другой… Доброй, веселой…
Гадалка тяжело вздохнула и подошла к окну.
– Увидела что-нибудь новое о творце? – с надеждой спросил шериф Дормут.
– Все то же… Темнота, сырость, холод… Еще запах этот противный… Ну, который появляется с туманом. Чувствую, что этот гад где-то рядом, но никак не могу понять…
Остаток дня мы провели в делах и безрезультатных поисках. После представления в госпитале по городу поползли слухи, один ужаснее другого. Шерифу Дормуту с помощниками пришлось проводить беседы с жителями Спринроуза, а то еще не хватало настоящей паники… Люди, конечно, знали, что в городе творец, но чего-то неведомого боишься меньше, чем конкретных страшных метаморфоз с обычными жителями.
Под вечер я чувствовала себя совершенно разбитой и усталой. Казалось бы, маленький город, практически все на виду. Ну, где здесь можно спрятаться? Да и все жители предупреждены… Где скрывается этот безумный ученый да еще и темные делишки творит?
Луиза вновь не пожелала возвращаться домой и осталась в полицейском участке, заявив, что там хорошая аура. Шериф не возражал, тем более, что он в последнее время и сам практически поселился на работе и не был против компании. А мы с Белфайром поехали домой. Признаться, я уже соскучилась по дому оборотня и очень хотела туда вернуться.
Время приближалось к полуночи, и я нашла Белфайра в кабинете отца. Он как обычно перебирал старые бумаги, которыми был завален весь стол. Все искал упоминания о пламени… Если бы еще знать точно, что это означает…
– Привет, – сказала я, улыбнувшись.
– Терри…
– Как успехи?
– Никак… Я понимаю Луизу… Кажется, что ответ на поверхности, но все время ускользает. Огонь… Что это может значить?
– Может, тоже что-то связано с душой? Чтоб превратиться в голема, нужна черная душа… А чтоб всех спасти, нужно храброе, пламенное сердце…
Белфайр встал из-за стола, потирая ладонью затекшую шею, сел на диван, обитый потертой коричневой кожей, и протянул мне руку. Я с готовностью подошла, прикоснулась к нему, села рядом, положив голову ему на плечо. Чувствовала, что мужчине сейчас это нужно – тепло, близость. Белфайру явно не хватало этого. да и мне тоже…
– Мне спокойнее, когда ты рядом, – прошептал оборотень.
– Боишься, что я превращусь в голема? – спросила, улыбнувшись.
– Нет, этого не боюсь, – ответил Белфайр, легко проведя пальцами по моей щеке. – У тебя самая чистая и светлая душа.
Мне захотелось прижаться к нему еще ближе, обнять, вдохнуть терпкий мужской аромат… Я с трудом сдержала себя. Отодвинулась немного, взглянула в окно, незанавешенное шторами. Там, в свете уличного фонаря, белел снег.
– Опять снег пошел…
– Лишь бы не туман, – со вздохом произнес мужчина. – Передышка нам не помешает.
– Я все думаю о той девушке… Лане… Бедняжка осталась совсем одна, без поддержки близких… Это невероятно больно…
– Остается надеяться, что она обрела покой…
– Ты очень переживал, когда остался один в Спринроузе? – осторожно спросила я, снова хватаясь за любую возможность разузнать что-то новое о его жизни.
– Конечно, переживал… Оборотни почти не бывают по одиночке… Мы привыкли держаться вместе, жить в стае. Так уж повелось, так осталось с тех времен, когда оборотней истребляли. Но так уж сложилась жизнь…
– Почему ты не поехал с ними, Белфайр?
– Потому что не заслужил… Моя душа, в отличие от твоей, вовсе не светлая…
– Я не верю, что ты мог сделать что-то плохое.
– Терри… Моя светлая девочка…
Я все же не сдержалась, обняла его, прикрыла глаза, наслаждаясь теплом.
– Ты расскажешь мне? – попросила робко.
– Давай не сейчас… Мне не хочется вспоминать… Я был глупым и заносчивым. Когда все улеглось, я хотел уехать, да и отец звал, но началась война. К счастью, он жив и здоров, я чувствую это, ведь связь между нами нерушима. И надеюсь, что с другими оборотнями тоже все в порядке.
– Ты все время говоришь об отце… А твоя мама?
– Я ее не помню… Она ушла, когда я только родился, вернулась в свою стаю. Вот, что бывает, если принять обычную симпатию за истинную пару. Между родителями не было настоящей любви…
– Но как можно бросить ребенка? – сокрушенно прошептала я.
– Этого я уже не узнаю, – мрачно ответил Белфайр. – В любом случае отец так и остался один. Наверное, боялся, что снова ошибется… А может, просто не встретил настоящую пар. Это нелегко… Помню, он говорил, что это будет, словно взрыв, словно солнце в дождливый холодный день, словно яркая вспышка… Лучше бы про спящее пламя больше рассказал…
Меня переполняли чувства… Это не было жалостью… Мне хотелось поддержать мужчину, подарить ему тепло, убедить, что он не одинок больше.
– Вот разрушим стену, и все будет хорошо… Мы обязательно воссоединимся с теми, кого любим, – тихо сказала я и погладила оборотня по колючей щеке.
– Я надеюсь… – ответил он, и было в его глазах что-то такое, отчего у меня все сжималось внутри. – Иди спать, Терри, уже поздно… А белый волк придет охранять твой сон.
Спать хотелось очень, и даже казалось, что от бессонницы не осталось и следа, и сама вполне смогу замечательно заснуть. Но я все же дождалась Белфайра, так как без него уже было как-то неуютно. Белый волк устроился рядом, поглядел на меня пронзительным взглядом. Мне казалось, он улыбается. С удовольствием запустила пальцы в шелковую шерсть, погладила, обняла… А за окном все валил снег, и даже стекла покрылись морозными узорами. Уже сквозь сон я укрыла Белфайра своим одеялом, чтобы было еще теплее…
Пробуждение вышло странным… Мне снилось что-то необычайно приятное на грани… На грани того, о чем думать было неловко… Проснувшись, поняла, что в постели не одна, хотя волк всегда уходил раньше. Но сейчас моя ладонь покоилась на обнаженной мужской груди… Окончательно придя в себя, обнаружила, что рядом безмятежно спит Белфайр, причем в человеческой ипостаси! Как же я предусмотрительно укрыла его ночью… Он ведь был обнажен, а я бесстыдно прижималась к нему и испытывала… Нет, лучше не думать об этом! выходит, волк ночью обернулся мужчиной…
Я попыталась незаметно вывернуться из крепких мужских объятий, но Белфайр вздохнул во сне, еще сильнее прижал меня к себе, а его губы оказались у моей шеи. Я почувствовала легкий поцелуй, и меня обдало жаром. Как же… Как же с ним хорошо… Но оставлять все так было нельзя. Я еще поерзала, пытаясь освободиться, а мужчина окончательно проснулся, потянулся лениво, открыл глаза… Через секунду в них отразились осознание и паника. Он осмотрелся, а потом вскочил с кровати, сдергивая с меня одеяло и заворачиваясь в него. Я зачем-то обхватила подушку, словно отгораживаясь от него… А, может, от самой себя?
Белфайр стоял, кутаясь в одеяло, и смотрел на меня дикими глазами.
– Терри, прости, пожалуйста! – воскликнул он. – Я не рассчитал.. Уснул крепко и обернулся… Просто вчера много энергии потратил на обращение, нервничал. Прости, это вышло случайно!
Я не знала, что на это ответить. Просто сидела и смотрела на него, а внутри творилось… Нет, лучше не думать!
– Прости, – еще раз повторил оборотень и спешно вышел из комнаты.
11
Я все сидела, уставившись в одну точку. Мне было холодно и чего-то очень сильно не хватало с той секунды, как Белфайр ушел. Я не могла описать собственные чувства, разобраться в них… Это было похоже на омут, который затягивал все глубже и глубже… Я ведь и раньше думала о том, какой этот мужчина красивый, замечательный, но теперь эти мысли обрели совсем иную окраску. Казалось, что дух захватывает, когда я о нем думала. Сидела, смотрела в окно, где утро лениво окутывало сонный город, а думала о нем…
Было бы, наверное, безопаснее для моего душевного состояния вот так просидеть в комнате весь день, но ведь были и другие проблемы, намного важнее, чем романтические переживания. Да и видеть оборотня почему-то стало просто необходимо… И все же я, как могла, оттягивала неизбежный момент встречи с ним, нарочито долго находясь в ванной, выбирая платье. И все вспоминала каждую деталь сегодняшнего пробуждения, раз за разом наслаждаясь теплым чувством, разливавшимся внутри.
Белфайра я по обыкновению отыскала в гостиной. Он сидел на диване, придвинув небольшой стеклянный столик, и пил кофе. Там же стояла еще одна дымящаяся чашка и тарелка с горячими бутербродами. Читай книги на Книгочей.нет. Поддержи сайт – подпишись на страничку в VK. Видимо, для меня… Мужчина напрочь игнорировал столовую, предпочитая ютиться в гостиной, чтобы не предаваться лишний раз воспоминаниям. Раньше в столовой собиралась вся его большая стая…
Первым делом я раздернула шторы, чтобы впустить в дом дневной свет. Хватит уже оборотню вечно сидеть в полумраке, словно в тюрьме… Белфайр молча наблюдал за мной. Он смотрел как-то выжидающе, виновато, будто ждал, что я устрою скандал, может быть, обзову его извращенцем, пристающим к молоденьким девушкам… Однако я прекрасно чувствовала, что мужчина не врал, ч то обернулся случайно.
– Терри… – тихо позвал он.
Я улыбнулась ему и села рядом, придвинув к себе тарелку с завтраком. Какой он внимательный и заботливый.
– Прости за… утро, – в очередной раз извинился Белфайр. – Я не могу долго быть волком – на это уходит слишком много энергии. Обычно я приходил к тебе, оставался на пару часов подремать, а потом уходил. А сегодня ночью заснул так крепко, да еще днем обращался…
– Я все понимаю, – прервала я поток оправданий. – Просто недоразумение, ничего страшного. Лучше расскажи еще про своего волка. Я всегда думала, что оборотни могут ходить в звериной ипостаси, сколько захотят.
– Раньше так и было. Оборотней вывели путем генетических экспериментов как оружие, как непобедимых солдат, яростных и беспощадных. Теперь у нас остались лишь отголоски той самой изначальной наследственности. Мы, прежде всего, люди, а умение оборачиваться – всего лишь отличительная особенность. Да и долго быть в другом обличии не получается. Вот мой дедушка, помнится, мог полдня бегать в лесу волком… Я уже так не смогу – звериные гены постепенно засыпают.
– А в твоей стае только волки?
– Еще пантеры есть… Небольшое семейство… Они жили неподалеку, в доме, который теперь заброшен…
Белфайр нахмурился и сделал большой глоток кофе.
– Знаешь, о чем я думаю иногда? – задумчиво произнес он. – Ярость и агрессия, что изначально были заложены в генах оборотней… Звериная сущность… Она ведь дремлет внутри меня…
– Ну что ты, Белфайр, – сказала я, дотронувшись до его руки. – Твой волк самый добрый на свете.
Мужчина чуть придвинулся ко мне, накрывая мою руку своей ладонью. Я словно завороженная, смотрела в его глаза.
– Похоже, моему волку больше не хочется уходить от тебя… – прошептал он.
– А тебе?
Белфайр молчал, пристально глядя на меня. Его ладонь скользнула вверх по моей руке, сжала плечо… Звонок в дверь показался просто оглушительным. Очарование момента исчезло вмиг, сменившись тревогой. В Спринроузе уже давно никто не ждал хороших новостей. Можно было сколько угодно вдвоем прятаться за стенами от опасностей внешнего мира, но вечно это не могло продолжаться.
На пороге стояла взволнованная Луиза. На ней была широкополая шляпа и шерстяной шарф, который в несколько слоев окутывал шею. Девушка подпрыгивала то ли от нетерпения, то ли от холода.
