Текст книги "Спящее пламя (СИ)"
Автор книги: Ирина Овсянникова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 8 страниц)
– Какая же чушь, – пробормотал он. – Пойдем-ка лучше отыщем на кухне что-нибудь съестное и позавтракаем. Туман рассеялся, и город не исчез, а это уже хоть маленький, но повод для радости.
– Мистер Стоун…
– Так… Терри! Давай ты уже перестанешь разговаривать со мной, словно я твой начальник. Мне все же хочется надеяться, что друг. Ведь так?
– Конечно…
– Значит больше никаких мистеров! Если хочешь, зови Белфайром.
– А можно?
– Тебе – можно, – ответил мужчина и загадочно подмигнул. – Только для всех остальных я Грегори. Так и зови, если рядом еще кто-то.
– Договорились.
У меня вновь в груди разлилось приятное теплое чувство. Своими словами мужчина дал мне понять, что мы стали близкими друг другу, а в тех обстоятельствах, что окружают нас сейчас, иметь рядом кого-то надежного очень важно. Ведь самое страшное для человека – одиночество…
Но планам на обычное утро и вкусный завтрак не суждено было сбыться. Внешний мир ворвался в наш дом вместе с очередными проблемами. Приехал один из помощников шерифа и сообщил, что Райфу Дормуту нужна наша помощь. Ночью скончался один из жителей Спринроуза… Мы с Белфайром переглянулись и едва ли не в унисон произнесли: «Началось!» А потом быстро собрались и поехали по указанному адресу. А я подумала о том, что даже такому брутальному мужчине, как шериф, тоже нужен рядом кто-то надежный. Хоть у него и есть помощники, добровольцы, но он все равно зовет друга. Ну а я… Я, похоже, уже влилась в их компанию окончательно.
Белфайр остановил паромобиль у старинного кирпичного дома с симпатичным полисадником. Шериф Дормут стоял около ворот и что-то объяснял подчиненным.
– В этом доме живет чета Милтонов. Довольно приятные пожилые супруги… Приехали в город пару лет назад, обосновались. Ни детей, ни других родственников у них нет, – рассказал оборотень.
По словам помощника шерифа, утром миссис Милтон обнаружила мужа мертвым. Я как представила, что сейчас ощущает бедняжка, оставшись совсем одна… Не передать словами, как это горько… Белфайр, словно прочитав мои грустные мысли, на мгновенье сжал ладонь, и мы отправились к дому.
– Не скажу, что утро доброе, но все же… Грегори, мисс Тереза… – сказал шериф. – Так и знал, что после этого треклятого тумана случится какая-нибудь гадость. А я и вовсе боялся, что проснусь утром – а он весь город поглотил… Надо бы ввести комендантский час.
– Что там? – спросил Белфайр, кивая на дом.
– Похоже, ничего необычного, ложная тревога. Сердечный приступ… Мистеру Милтону было уже за шестьдесят, да и сердце пошаливало. Сара, его жена, утром не смогла разбудить.
В доме было довольно мрачно. Сразу чувствовалось, что случилось нечто печальное и необратимое. Райф провел нас в просторную спальню, где на кровати лежало тело, уже укрытое простыней. Рядом я увидела мистера Диксона, который, как и я, не смог уехать из города и по-прежнему оставался главным врачом госпиталя. Увидев меня, он приветственно кивнул и продолжил записывать что-то.
В кресле сидела плачущая вдова – женщина лет пятидесяти, невысокая и худенькая, с седыми волосами, собранными в пучок. Она утирала глаза платком и смотрела куда-то в сторону. Проследив за ее взглядом, обнаружила фотографию на стеклянном столике. На ней были запечатлены молодая женщина в свадебном платье и красивый статный мужчина, трогательно обнимающий ее… Наверняка это чета Милтонов в молодости. А я подумала, какое же это счастье – отыскать человека, с которым можно прожить всю жизнь, до старости… Но, к сожалению, в один день умирают только в сказках.
Около Сары Милтон суетилась медсестра. Она поставила бедняжке укол, должно быть, с успокоительным, сказала что-то ласковое. Не удержавшись, я подошла к вдове, села рядом и взяла ее за руку. Она взглянула на меня пустым взглядом и прошептала:
– Ох, Винс… Бедный Винс…
У меня сердце сжималось, и я едва сама сдерживалась, чтоб не расплакаться. Мне оставалось только гладить несчастную женщину по руке и шептать успокаивающие глупости.
– Вот и твой черед пришел… – вдруг произнесла миссис Милтон.
Я, честно говоря, не совсем поняла, что она имеет в виду, и даже насторожилась немного. Впрочем сейчас любые странности можно было списать на тяжелое эмоциональное состояние и действие препаратов. В конце концов, я же не знаю подробностей. Может, в этой семье раньше еще умирал кто-то?
Тело покойного увезли, а безутешную вдову оставили на попечение соседки. Вот такое печальное утро… И все вокруг были в подавленном настроении, даже вечно активный шериф. Мы поехали в участок и втроем пили кофе. Правда, мужчины еще добавили в свои кружки коньяк. А мне все что-то не давало покоя…
– Я думал, что после тумана непременно произойдет что-то ужасное, – произнес Белфайр, рассматривая кофейную гущу, словно решил научиться гадать по ней.
– Ужасное, конечно, произошло, но никак не связано с незваным гостем. Творец ведь должен уже как-то проявить себя, – сказал шериф Дормут.
– А вы уверены, что не проявил? – спросила я.
Мужчины удивленно посмотрели на меня.
– Думаете, творец мог убить старика? – спросил шериф. – К чему это? Они, конечно, психи, но не настолько же…
– Не знаю… Все равно во всем этом есть нечто странное… Вот взять слова миссис Милтон. Что значит «пришел твой черед»?
– Милтоны не местные, приехали не так давно, кто знает, что было у них раньше, – сказал Райф. – А Сара Милтон вообще женщина – божий одуванчик. Целыми днями цветы сажает да сладкие кексы детям раздает…
– А будет вскрытие тела?
– Мисс Тереза, вы зря учились на медсестру, – сказал шериф с улыбкой. – Вам нужно было сразу в полицейские идти, с такой-то бдительностью… Вскрытие будет, конечно, но вот экспертиз и анализов провести не удастся. В Спринроузе своей лаборатории нет, и мы все в соседний город отправляли… А теперь это, сами понимаете, невозможно. Да и зачем, ведь все указывает на сердечный приступ.
– И таких случаев будет еще немало, если мы не найдем выхода, – сделал пессимистичное заключение Белфайр.
Обход по домам был завершен и, естественно, никаких неизвестных личностей отыскать не удалось. Впрочем, и документы имелись не у всех, особенно среди беженцев, что было вполне объяснимо, учитывая хаос войны. Особенно внимательно проверяли солдат, которые попали в наш госпиталь и не успели покинуть город. Но и среди них не нашлось никого подозрительного. Впрочем, не сомневаюсь, что творец умел прятаться… И сегодня мужчины в очередной раз собрались шерстить город вдоль и поперек, а Белфайр и шериф, естественно, намеревались к ним присоединиться. Я же решила поехать в госпиталь, помочь чем-нибудь…
Мы уже собирались уезжать, как вдруг в участок ворвалась запыхавшаяся Луиза. Девушка была вся взъерошенная, с мокрыми волосами, видимо, неслась по дождю, забыв про зонт. Все, естественно, сразу переполошились.
– Ребята, как хорошо, что вы все здесь, – отдышавшись, сказала гадалка. – Нужна помощь!
Она плюхнулась на стул рядом с шерифом, забрала у него из рук чашку с остатками кофе и залпом выпила. И тут же закашлялась, ведь не ожидала, что в чашке еще и немного спиртного намешано. Я принесла ей стакан воды.
– Луиза, да что случилось-то? – в нетерпении вопрошал Райф.
– Ко мне заявилась новоиспеченная вдова миссис Милтон! Плачет, просит проклятье с нее снять. Я ее хотела домой отвести, а она плачет, упирается…
– Какое еще проклятье? – удивилась я.
– Говорит, что она черная вдова. Мол, уже третьего мужа потеряла. Причитает, что проклята и сама скоро… того… Видимо, от горя разум помутился. Я ей чай с ромашкой заварила, а сама сюда побежала, хорошо, что недалеко… Не знаю, что с ней делать, рыдает ведь.
– Тогда едем быстрее, – сказал Белфайр, но я его остановила.
– Грегори, у вас с шерифом есть дела поважнее. Я поеду с Луизой, и мы вместе разберемся. Ты ведь сам взял меня в помощницы.
На всякий случай я прихватила с собой аптечку из участка, где имелось успокоительное. Шериф Дормут довез нас с Луизой к ее салону, чтобы не терять времени, и сообщил, что оставит у дома одного из своих помощников на всякий случай. Похоже, я все же заразила его своей излишней бдительностью.
Миссис Милтон сидела там же, где Луиза ее оставила примерно на двадцать минут. Она сжимала в руках чашку и что-то бормотала, время от времени утирая слезы. С одной стороны странно в ее ситуации бежать к гадалке, но с другой стороны, может, Луиза права, и у нее разум от горя помутился.
– Терри, это ужас какой-то, – прошептала Луиза. – Спасибо, что не оставила меня…
Я села рядом с миссис Милтон и осторожно забрала у нее пустую кружку из рук.
– Миссис Милтон, мы уже виделись сегодня с вами, помните? Меня зовут Терри. Зачем же вы ушли из дома? Вам нужно сейчас отдыхать…
– Их было трое… – произнесла женщина. – И все умерли… Понимаете, умерли! Это проклятье…
Луиза присела перед ней и взяла за руки.
– Сара, дорогая, нет никакого проклятья, – мягко произнесла она. – Так бывает в жизни.
– Бывает… – эхом повторила вдова и прикрыла глаза, всхлипывая.
Я подумала, не поставить ли ей еще укол с успокоительным, но истерика вроде прошла, да и не стоит еще больше дозу увеличивать… Теперь только время поможет.
– Все умерли… Все… – едва слышно шептала она.
– Давайте мы с Луизом отведем вас домой, и вы поспите, – сказала я и помогла ей подняться.
Сара едва держалась на ногах. Я крепко держала ее под руку, и тут… Сначала думала, что мне кажется… С этим безумием, творящимся вокруг, и самой недолго умом повредиться… Но мне не показалось! Вместо слезинки по щеке миссис Милтон скатилась капля расплавленного серебристого металла. Я заворожено смотрела, как она падает на светлый ковер, оставляя на нем серое пятно… Немыслимо… Я инстинктивно отпрянула от женщины, и та, оставшись без поддержки, покачнулась, взмахнула рукой, словно ища поддержки. Луиза хотела подхватить, но вдова неожиданно резко выпрямилась и оттолкнула гадалку с такой силой, что та отлетела к стене.
7
Я не могла поверить своим глазам… Казалось, что время замедлилось. Я видела, как Луиза отлетает к стене, как падает напольная ваза с цветами и разбивается вдребезги. Алые лепестки роз смешиваются с водой, превращаясь в месиво, ярко-выделяющееся на светлом паркете…
Сара медленно повернулась ко мне. Я с ужасом смотрела, как ее седые волосы, теперь растрепанные, стали блестящими с серебряным отливом, а по щекам продолжали стекать капли расплавленного металла. Она приблизилась ко мне одним быстрым движением. Я даже уловить его не успела… Вот она далеко, а вот я уже вижу перед собой ее глаза. Радужка и зрачок словно растворились в серебре…
– Выполняю приказ… Ликвидация…
Губы миссис Милтон не шевелились, но я отчетливо слышала эти слова, произнесенные пустым механическим голосом. Я больше не воспринимала ее, как несчастную старушку. Передо мной стоял неведомый монстр! Она замахнулась, а я отпрянула и со всей силы ударила ее рукой наотмашь, и тут же вскрикнула от боли. Кажется, попала по лицу, но ощущение такое, словно стукнула рукой нечто твердое, металлическое, даже звук был соответствующий.
Сара даже не пошатнулась. Она схватила меня, и руку пронзила жуткая боль. Нащупав что-то на столике сзади, какую-то статуэтку, ударила монстра по голове. Хватка ослабла, и я вырвалась и бросилась к Луизе. Она как раз пыталась подняться, держась за голову. На ее виске алела кровь… Я хотела помочь ей, чтобы вместе убежать, но тут почувствовала сильный толчок в спину. Повалилась прямо на осколки вазы, каким-то чудом не поранившись, развернулась и увидела, как Луиза чудом уворачивается от удара кочерги, которая еще мгновенье назад мирно стояла у камина… Гадалка вскочила и понеслась к окну, рывком распахнула его.
– Помогите! – закричала она. – Помогите!
А миссис Милтон уже настигла ее и схватила за волосы. Луиза закричала, а я бросилась на монстра, принялась лупить, пинать, бить, чем под руку попадется. Ее кожа казалась стальной… Твердой, непробиваемой… Она словно превратилась в механическое создание… С трудом мне удалось выбить кочергу из ее рук. Луиза вырвалась, оставляя в зажатом кулаке пучок вырванных рыжих волос.
В квартиру ворвался помощник шерифа, которого приставили нас охранять. Он что-то крикнул, направил револьвер… И замер, нимало удивившись происходящему. Со стороны, наверное, казалось, что мы с Луизой пытаемся прибить бедную старушку…
– Стреляй! – крикнула Луиза, оттаскивая меня в сторону.
Помощник выстрелил, но миссис Милтон странно дернулась, и фигура ее потеряла очертания на несколько мгновений. А пуля оказалась в противоположной стене… Сара сделала несколько быстрых шагов к мужчине, а потом вдруг замерла, мелко затряслась, упала на пол. Она билась в судорогах пару минут, а потом вдруг затихла, и из ее приоткрытого рта струйкой потек расплавленный серебристый металл, образовывая на ковре лужу. Я присела рядом, осторожно дотронулась… Вроде обычная кожа. Да и глаза стали человеческими. Только сосуды лопнули, но к счастью кровь была обычной, красной…
– Что за чертовщина? – спросил помощник, склоняясь над телом.
Я лишь покачала головой… Луиза подошла, хромая и потирая ушибленную руку.
– Она умерла?
– Жива, – ответила я, прощупав пульс.
Помощник шерифа уехал за подмогой, а мы с Луизой остались наедине с миссис Милтон, пребывающей без сознания. Мы сели на стулья поближе к входной двери, готовые в любой момент броситься наутек. Однако Сара в монстра превращаться больше не собиралась.
Потом нас всех увезли в госпиталь. Миссис Милтон увезли в реанимацию. Мне повезло отделаться испугом, синяками и ссадинами. А вот Луизе досталось сильнее, и девочки-медсестры оказали ей необходимую помощь. У меня больше всего болела рука из-за того, первого удара. Пришлось приложить холод… Потом мы с гадалкой сидели в моей бывшей комнате и приходили в себя от нежданного неприятного приключения.
– Терри, как думаешь, что это было?
Луиза заговорила впервые после произошедшего. До этого мы обе словно пребывали в шоке. А мне и вовсе казалось, что я вижу страшный сон и все никак не проснусь.
– Ты же видела… У нее внутри был селентиум. Она словно превратилась в живого голема!
– Творец! – воскликнула Луиза и тут же зажала себе рот ладонью, словно опасаясь, что неведомый враг услышит.
– Наверняка…
Дверь скрипнула, и в комнату ворвались встревоженные мужчины, которым в силу обстоятельств не удалось поучаствовать в схватке.
– Целы, к счастью, – выдохнул шериф Дормут.
Белфайр подошел ко мне. В его глазах плескалось облегчение.
– Не надо было оставлять тебя, – прошептал мужчина.
Он порывисто обнял меня, словно забыв, что мы не одни. Впрочем, это не имело особого значения. Луиза в красках описывала шерифу наше фееричное сражение с трансформирующейся бабушкой.
– Если бы не Терри, она бы точно меня прибила! Точно!
Белфайр разорвал объятия, словно устыдившись смелого порыва, опустил глаза.
– Мисс Терри, обещаю, что впредь буду к вам прислушиваться, – пообещал шериф. – Все-таки вы были правы, когда говорили, что в этом деле не все чисто. В квартире Луизы полно селентиума. Ума не приложу, как он попал в организм миссис Милтон, и как она с ним жила… Да еще и превратилась в такое…
– Живой голем… – повторила я.
– Я что-то читал об этом в их мерзкой библии, – воскликнул Белфайр. – Там много написано о големах, даже разные обряды по их созданию какие-то непонятные. Еще там говорится, что голема можно сделать даже из человека, только для этого нужна черная душа.
– Черная душа… – задумчиво повторила Луиза и подошла к окну.
– То есть, человек что ли должен быть злым и подлым? – спросила я.
– Возможно, – ответил оборотень.
– Ладно, предположим, что наш творец решил провести эксперимент и создать голема из живого человека. Но почему миссис Милтон? Совершенно безобидная старушка… – принялась рассуждать я, но Луиза меня перебила.
– Она сама убила их, – произнесла вдруг она низким голосом, как было при прежнем озарении. – Черная душа…
– О чем ты, Луиза? Кого убила? – спросил шериф, подходя к нашей непредсказуемой гадалке.
– Своих мужей… Двоих – в молодости… А третьего – сейчас… Отравила…
Мы все замерли, слушая Луизу. Она говорила невероятные вещи, хотя в свете последних событий я бы, честно говоря, ничему не удивилась.
– Чего хочет творец? – вкрадчиво спросил Райф, боясь прервать долгожданное озарение.
– Неудачный эксперимент… Объект не тот…
Луиза силилась сказать еще что-то, но не смогла. Она дернулась, обхватила голову ладонями. Шериф приобнял девушку за плечи и усадил рядом со мной. Она очнулась, оглядела всех.
– Ну вот, опять прервалось… – с досадой проговорила она. – Как начну смотреть про этого чертового творца, как все прекращается!
– Не могу поверить, что миссис Милтон – убийца! – сказала я.
– Мы не знаем, как она жила до приезда в Спринроуз, – вступил в беседу Белфайр. – Чего только не бывает на свете… Может, правда отравила… Яды разные бывают.
– Надо попытаться узнать о ней что-нибудь, – сказал шериф. – При вскрытии мистера Милтона ничего подозрительного обнаружено не было, но опять же анализы сейчас провести невозможно… Может, она ему таблеток сердечных в чай натолкала?
– Луиза сказала про неудачный эксперимент… Организм Сары словно отторг селентиум, и превращение прервалось, – принялась рассуждать я. – То есть, ее душа оказалась недостаточно черной? Что может быть хуже убийства? И почему творцы раньше не делали големов из людей, раз умеют?
– Из библии я понял, что это возможно, но не приветствуется, – ответил Белфайр. – Для них ведь селентиум – божественный металл, и негоже тратить его на каких-то людишек. Творцы ведь считают себя потомками богов – селенитов.
– Психи… – пробормотал шериф. – Если все так, то мы имеем дело с еще большим психом, которому плевать на постулаты собственной религии.
– Не представляю, как вернусь домой после всего… – прошептала Луиза. – Мне страшно…
– Оставайся у нас, – предложил Белфайр.
Луиза улыбнулась и сжала мою руку. Мы втроем поехали домой, а Райф – в участок. Заявил, что ему нужно подумать обо всем. Поиски сегодня ничего не дали, да и мужчинам пришлось все бросить, когда узнали, что случилось в салоне гадалки. День оказался странным и мрачным, впрочем, как и все последние дни. У меня снова разболелась ушибленная рука, да и Луиза выглядела подавленной. Она переживала, что озарение, которого она так ждала, оказалось кратким и не помогло ничего важного выяснить о творце.
Я помогла Луизе разместиться в гостевой комнате. Будучи взрослой женщиной, она порой напоминала мне беззащитного ребенка, нуждающегося в заботе. Тихая, скромная, но совершенно меняющаяся, когда приходило озарение. А в глазах плескалась грусть… Она все думала о муже, который остался где-то там, за стеной… Я ее понимала, ведь тоже ждала встречи с родными, надеялась. И даже верила в ее слова, что они живы.
Луиза быстро уснула, утомленная событиями прошедшего дня. Мне казалось, что я тоже смогу уснуть сегодня, но очень хотелось поговорить с Белфайром. Он нашелся в бывшем кабинете его отца, перебирал какие-то бумаги сосредоточенно. Я вошла тихо, как мышка, села в кресло и наблюдала за ним.
– Терри… Хорошо, что ты пришла…
– Ты все думаешь о пламени, которое пока спит?
– Да… Только ничего не нашел пока. Если бы я был внимателен и слушал отца… В городе становится все опаснее, и я хватаюсь за любую возможность. Даже самую невероятную… Может, и нет никакого огня?
Белфайр поглядел на меня задумчиво, потом сел рядом и осторожно взял за руку, провел пальцами, едва касаясь.
– Болит? – спросил он, нахмурившись, словно сам чувствовал эту боль.
– Немного… Я размахнулась и как влепила Саре по лицу… А ощущение, словно в стальную стену впечаталась.
– Ты смелая… – прошептал мужчина, накрыв больную руку теплой ладонью.
Боль ушла, и появилось такое теплое приятное ощущение.
– Спасибо…
– Испугалась сегодня?
– Если честно, была в ужасе… Я вот все думаю, неужели миссис Милтон действительно убийца?
– Бывает, в человеке скрывается нечто темное, чего он и сам не знает. Может, она и перестала об этом думать, а творец своим экспериментом пробудил то, что скрыто внутри.
– Это ужасно… Вот живешь с человеком, любишь его, а он разом съезжает с катушек и убивает тебя… Вот и вся любовь…
Белфайр улыбнулся моим рассуждениям.
– Любовь бывает разная, Терри, – задумчиво произнес он, продолжая гладить мою руку. – Вот ты любила когда-нибудь?
Вопрос застал меня врасплох. Раньше я бы ни за что не стала обсуждать подобное в такой ситуации, но с оборотнем все казалось таким естественным.
– Не знаю, была ли это любовь… Мне нравился один парень – друг моего брата. Моррис… Их призвали вместе, в один полк, и они оба пропали без вести.
– Возможно, однажды ты вновь встретишься с ним, – тихо сказал Белфайр. – Война многое отняла, а сколько еще отнимет…
Меня охватило чувство расслабленности. Я без стеснения положила голову на плечо оборотня и прикрыла глаза. Он совсем не возражал.
– Теперь ты расскажи, – попросила, устраиваясь поудобнее.
– Про любовь? У оборотней все немного по-другому. Мы стремимся найти свою вторую половину. Истинную пару, так сказать… Но это большая редкость, и так везет немногим. Но мне казалось, я любил…
– Казалось?
– Да… Только позже я понял, что это было просто увлечение. Ее звали Ева… Девушка из моей стаи, дочь лучшего друга отца. Они с семьей жили неподалеку…
Белфайр замолчал, словно вспоминая что-то…
– Чем же все закончилось? – в нетерпении спросила я.
– Все закончилось плохо. Ева любила другого мужчину… А потом стая покинула Спринроуз.
– Ты из-за нее остался здесь один?
– И это тоже… Не хочу вспоминать об этом, Терри.
Мне показалось, что Белфайр не договорил что-то важное, но выспрашивать я, как обычно, не стала. Словно оборотень сам себя винил в том, что стая покинула город.
– Мне нравится Спринроуз, – сказал он. – Это самое дорогое место для меня…
– И мне нравится, – призналась я. – Есть в нем что-то загадочное, таинственное… Вот только я думаю, что самым дорогим местом может стать то, где есть дорогой человек.
– Конечно, Терри, ты права… Неужели засыпаешь?
– Похоже на то… – ответила, зевая.
– Значит, волку не приходить больше?
– Пусть все равно придет…
И белый волк пришел… Снова лег поверх одеяла, положив морду на скрещенные лапы. В его глазах я увидела грусть. Наверное, наш разговор всколыхнул тяжелые воспоминания. Мне так захотелось его утешить. Я погладила волка, обняла, наслаждаясь теплом, и мы вместе заснули, погрузившись в дивный мир грез.
8
Уже под утро мне приснился очень приятный сон… Такой яркий, реалистичный… Бывают такие сны, которые очень трудно отличить от яви. После такого просыпаешься и даже жалеть начинаешь, что все было не по-настоящему. Мне привиделось, будто я вот так же проснулась утром, а за окном яркое солнце, и небо голубое, чистое… А рядом Белфайр… Вот только не в волчьей ипостаси, а в человеческой. Но я все равно тянусь к мужчине так доверчиво, а он обнимает меня в ответ, целует, и это… так прекрасно!
Я действительно пожалела, что проснулась… Волка рядом не было, а сквозь неплотно прикрытое окно едва пробивался дневной свет. Завернувшись в одеяло, подошла к окну – все так же серо и уныло, да еще и снег пролетает. Цветущий летний город превратился в ледяной склеп. Я потянулась от души, чтоб окончательно проснуться, и тут же синяки и ссадины отозвались болью. Да, вчера был странный день…
Заглянув к Луизе, обнаружила, что она еще спит. Вчерашний день, полный потрясений, брал свое… Спустившись в гостиную, увидела Белфайра. Он стоял около камина и пил кофе из маленькой фарфоровой чашки, о чем-то сосредоточенно размышляя. Сегодня оборотень решил нарядиться во все черное: рубашка, жилет. На спинке дивана лежало черное же теплое пальто. Только шарф, которым мужчина замотал шею, был темно-зеленым. Белфайр взглянул на меня и улыбнулся.
– Доброе утро, Терри!
А я совершенно некстати вспомнила сон про него и, кажется, покраснела.
– Терри? Что с тобой? – обеспокоенно спросил он, подходя ближе.
Я смотрела на него и не понимала, что творится внутри. Наверное, стала слишком впечатлительной после всего, что случилось со мной.
– Да я так… задумалась просто…
Зачем-то протянула руку и поправила шарф. Очень хотелось до него дотронуться…
– Все будет хорошо… – тихо произнес Белфайр, по-своему истолковав мое настроение. – Я ведь рядом.
– Конечно…
Мы несколько секунд смотрели друг на друга. Я первая разорвала эту связь, подошла к окну и раздернула шторы, чтобы впустить хоть немного дневного света в дом. Как я успела заметить, оборотень вообще любил полумрак и даже днем не раскрывал окна. Ему было достаточно огня в камине да пары ламп с красивыми абажурами в виде белых лилий… Я, честно говоря, уже начала привыкать к этому… А за окном снег валил уже хлопьями.
– Я поеду в госпиталь, – сообщил Белфайр. – Нужно узнать, что там с миссис Милтон… Ты останешься с Луизой?
– Да, помогу ей с уборкой в салоне. Надо же ей как-то домой возвращаться.
– Хорошо, мы с Райфом приедем позже.
Я улыбнулась мужчине, заметив, как при этом загорелись его глаза. Он взял пальто и направился к выходу. Чуть замешкался, обернулся и сказал, отчего-то немного смущаясь:
– Только оденься потеплее.
– Как скажешь, – отозвалась я.
Я смотрела в окно, как оборотень садится в паромобиль и уезжает. Что-то с самого утра в голове туман какой-то… В гостиной появилась Луиза, кутаясь в огромную синюю вязаную кофту, с которой не расставалась все эти дни. Вид у нее был весьма унылый: рыжие волосы растрепаны, на скуле ссадина, а в глазах – тоска.
– Ненавижу холод, – пробормотала она. – И снег тоже… Терри, как все ужасно!
Луиза в своем репертуаре… Хотя ее эксцентричное поведение меня совсем не раздражало, а даже наоборот, забавляло. После бодрящего кофе и легкого завтрака гадалка уже совсем пришла в себя и перестала проклинать весь мир. Собравшись, отправились к ней в салон разгребать последствия вчерашнего происшествия. Луиза, конечно, ничуть не мешала нам с Белфайром, но домой все равно нужно было возвращаться.
Снег все не прекращался. Он падал на пожухлую траву, на увядшие почерневшие цветы, на опавшие ржавые листья. Снег укрывал город, превратившийся в склеп… Я подставила ладонь, поймала пару снежинок. Они тут же растаяли, оставляя на коже мутные капли воды. А сверху нависали свинцовые тучи. Хоть бы проблеск солнца увидеть… Редкие прохожие зябко кутались в теплую зимнюю одежду, прятали руки в варежки и перчатки. Город словно превратился в белого призрака…
– Как ты думаешь, что творится там, за стеной? Нас ищут или просто забыли, что Спринроуз существовал когда-то? – спросила Луиза.
– Нас помнят там, уверена… Нельзя забыть людей, которые дороги.
Около дома Луизы дежурили двое помощников шерифа, что весьма успокаивало. Конечно, я не думала, что мы снова повстречаем живых големов, но все же понимала гадалку, которой жутко было возвращаться домой. Ее квартира, а по совместительству салон, представляла сейчас настоящее поле битвы. Луиза с грустью принялась собирать осколки разбитой вазы. Потом мы убрали ковер, испачканный застывшим селентиумом. Пятна уже было не вывести, да и хозяйка, похоже, расставалась с этим предметом интерьера без особого сожаления. А вот на паркете пятна так и останутся…
Приведя комнату в порядок, сели пить чай. А за окном уже вьюга настоящая разыгралась. Может, творец решил нас заморозить, раз эксперимент с големом не удался?
– Мне так хочется узнать, права ли я была насчет миссис Милтон, – сказала Луиза. – Я видела такие ужасные вещи… Никогда бы не подумала такое о ней. Может, пойдем в госпиталь?
– Белфайр сказал, что они с шерифом за нами приедут…
– Кто сказал?
– Ой… То есть, Грегори сказал.
Ну вот, он же просил никому не говорить свое родовое имя, а я проболталась.
– Все ясно, – произнесла Луиза и загадочно улыбнулась. – Оборотни очень редко сообщают тайные имена кому-то не из стаи. Видимо, ты ему очень близка.
– Я ухаживала за ним в госпитале, – объяснила, немного смутившись. – Вот и подружились…
– Подружились? Ты серьезно? Знаешь, мы с будущим мужем, когда познакомились, тоже так вот дружили.
– Да брось ты, Луиза. Разве сейчас время о таком думать? Тебе бы свахой быть, а не гадалкой.
Я отвернулась и принялась усиленно дуть на дымящийся чай. Конечно же, я не стала рассказывать гадалке о том, как Белфайр спасает меня от бессонницы. Это ведь совсем не похоже на дружбу… Но Луиза не унималась.
– Грегори очень хороший. Знаешь, оборотни не слишком-то общительны, замкнуты, а он всегда приветливый, помогает всем. И отец у него такой же…
– А ты знаешь, почему оборотни покинули Спринроуз? – спросила я, воспользовавшись ситуацией.
– Кажется, ссора была какая-то в стае, но подробностей не знаю.
– Он не слишком любит говорить об этом…
– Расскажет еще… Знаешь, это так здорово – встретить родственную душу. Вот я когда увидела Лео первый раз, то сразу поняла, что есть в нем что-то близкое, родное… – задумчиво произнесла Луиза, улыбнувшись приятным воспоминаниям.
– Лео – это твой муж?
– Да.. Мы поженились за два месяца до нападения вертарианцев. Я так ждала его, знала, что вернется невредимым… А теперь вот сама не могу к нему вырваться. Я ведь даже не думала, что кто-то меня полюбит. Всегда считала себя дурнушкой… Рыжая, с веснушками… Да и все вокруг смотрели, как на блаженную, из-за дара…
Я села рядом с Луизой, приобняла за плечи и сказала тихо:
– Ты замечательная… И вы с Лео обязательно будете вместе. Считай, что это мое предсказание.
Слова Луизы о Белфайре всколыхнули во мне что-то… Да и тот сон не давал покоя. Внутри рождались чувства, теплые и будоражащие. Бабочки в животе… Теперь я понимала смысл этой фразы. Белфайр… Что бы я почувствовала, если бы ночью он пришел ко мне в человеческом обличье?
– Терри! Ты совсем меня не слушаешь! – воскликнула Луиза, возвратив меня в реальный мир с реальными проблемами.
– Я задумалась просто… О творце. Когда же он снова проявится…
– Мне бы увидеть еще хоть что-нибудь! – с досадой воскликнула гадалка. – К чему этот дар, если я не могу его контролировать!
А потом Луиза села прямо на пол рядом с подтеками селентиума и принялась медитировать. Она заявила, что сделает все, чтобы развить способности. Сидела, раскачиваясь из стороны в сторону, пытаясь вызвать очередное озарение. Так и просидела, пока не приехали Белфайр и шериф Дормут.
– Что у вас тут? – спросил Райф, увидев Луизу на полу.
– Ищем творца, – ответила я, пожав плечами.
Гадалка тем временем поднялась, потирая затекшую шею.
– Не могу понять… Вижу какое-то темное место… Сырое, холодное… Не могу разобрать… – разочарованно сказала она.
