Текст книги "Кружево (СИ)"

Автор книги: Ирэн Блейк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 7 страниц)

  Я окинула взглядом лагерь. Отовсюду слышались разговоры, шум, тресканье полыхающего костра и ветром приносило вкусные запахи готовящейся пищи.

  Видимо прибывший народ был дружным. Мне хотелось остаться, и я почти согласилась, но Изольда, покинувшая последнюю палатку, захлопнула свой сундук и направилась прямо ко мне.

  -Не забывай Эмбер, что у нас есть ещё дела.– Я сглотнула и так хотела что-то объяснить Джеку, который удивлённо смотрел нам меня. У нас же не было друг от друга секретов. Неужели теперь будут? Нет, решила я. Возможно, Изольда понегодует, но переживёт. Я не хотела терять доверие Джека. И я подошла к нему и напомнила, что я тоже участвую в предстоящих делах Изольды.

  -Я должна помочь ей, поэтому буду в хижине. – Он взял меня за руку – и по его глазам я увидела, что Джек понял меня.

  Изольда сказала всем прибывшим, что им нужно подождать два дня. Кто-то был зол, растерян и заплакан, но многие лица светились изнутри, как могли светиться лица только от вновь обретённой надежды в сердце.

  Интересно, что она пообещала им?

   Мы с Изольдой вернулись в хижину, и так начался мой первый урок. Она принесла вторую прялку, почти такую же, как у Мистрис, дала мне инструкции, перчатки и сказала, чтобы я спряла из шерсти нити, а голуби что сидели на стропилах, должны были мне поочерёдно помогать.

   Изольда же пошла, варить специальное зелье, которое должно было повергнуть её в особое состояние сознания. А мне она сказала не спать, даже если глаза будут слипаться, всё равно ни в коем случае не спать.

  Булькало зелье в котле. От его пряного запаха першело в носу. Мне не хотелось ни есть, ни спать. Станок под моими руками буквально пел, а нити получались длинными и тонкими. Я ещё не забыла своё ремесло. Голуби помогали мне и поочерёдно клювами мотали клубки.

  Изольда только раз подошла ко мне, затем начертила на полу с помощью цветных восковых мелков загадочные символы в кругу и улеглась внутрь. И сделав глубокий вдох, она закрыла глаза и сразу затихла, больше не шевелясь.

  Мне было некогда за ней наблюдать, я пряла и пряла, пока на полу не образовалось ровно пять клубков.

  Голуби уселись на балки. Угольки в камине едва тлели. Стало прохладно. Я чувствовала себя такой усталой. За окном было темно. Почти все свечи сгорели дотла. Я зевнула и, сняв перчатки, направилась к Изольде. Даже издали она была бледна и очень хрупка. Лицо женщины было донельзя измученным, а под глазами залегли глубокие тени.

  Я не знала, что мне делать. Она не просила разбудить её. Не просила, и ткать кружево без её приказа.

  Я пошла к очагу, чтобы подбросить дров и напиться, когда услышала долгий стон. Я оглянулась. Изольда пришла в себя. Я набрала в кружку воды из бочки и принесла ей. Она сделала глоток и с моей помощью встала. Одежда висела на ней. Морщин на лице прибавилось. Изольда выглядела ужасно постаревшей и немощной.

  -Маленький сундук!– прошептала она, и я принесла ей сундук, который она брала с собой на плато. Изольда открыла его и достала склянку с мутной жидкостью и кусок древесного гриба. Затем выпила глоток из склянки, то и дело, морщась, затем сделала ещё пару глотков и откусила небольшой кусочек гриба, стала его медленно прожёвывать и только после того как всё прожёванное проглотила, посмотрела на меня. Её взгляд прояснился. С лица женщины медленно, точно не хотя исчезли круги под глазами, и рассосалась часть резких морщин.

  -Сколько клубков ты смотала?– спросила она.

  -Пять,– ответила я.

  -Хорошо,– сказала Изольда и добавила.– А теперь помоги мне. Я покажу тебе как нужно прясть.

  С моей помощью она покинула круг и с каждым шагом она ступала всё легче. Подойдя с сундуком к клубкам, Изольда цокнула языком, затем, сказала, чтобы я шла к ткацкому станку и начала ткать большое кружевное полотно.

  – Растягивай нити, чем тоньше оно будет, тем лучше, а я пока пойду, брошу в котёл то, что отдали мне пришедшие родственники пропавших девушек.

  Так я узнала, что она будет варить пробуждающее зелье.

  Я принялась за работу, хотя едва чувствовала свои руки. Пальцы ныли, сон снова пытался сморить меня. Я заставляла себя, вспоминала Мистрис, вспоминала графа и своих покойных подруг, за смерть которых я поклялась, отомстить.

  Кружево у меня выходило тонким красивым и очень холодным.

  Вскоре Изольда разлила зелье по склянкам и пришла меня сменить. Зелье было белым, как молоко и странно густым. Она разложила гамак и сказала, чтобы я поспала. Всё остальное сделает она сама. А я лишь спросила: сумела ли она найти в мире духов и стихий весну? И сможет ли она придти в северные края?

  -Да, – торжественно и односложно сказала Изольда и принялась ткать. Я улеглась в гамак и тут же заснула.

   Мне снилась весна. Она что-то пела и шла по снегу точно летела на крыльях. От неё пахло жасмином, сиренью и чем-то душистым и пряным. Мыски её туфлей украшали пушистые розы, и где она проходила, снег таял, земля наполнялась жизнью, пуская в рост зелёные травянистые побеги.

  Во сне я кружилась с ней в танце и смеялась. Голос Джека вернул, меня из мира сновидений в реальность.

  -Вставай соня,– сказал он мне и нежно коснулся моего лица. Я открыла глаза. Он смотрел на меня со странной теплотой, которая отозвалась внутри меня жаром. Я смутилась, и вылезла из гамака. Изольда сидела за столом и туго скручивала кружевной рулон. Она выглядела очень довольной.

  -Ну, вот и полдела сделано. Мы успели благодаря тебе Эмбер. – улыбнулась она.

  -Поешьте хорошенько, а я за это время расскажу вам все, что нужно сделать, чтобы правлению графа и мистрис пришёл конец.

   Мы собрались в путь и взяли с собой всё то, что сделала для нас Изольда. Отряд на плато стал меньше. Ушли старики и женщины. Горстка решительно настроенных мужчин собрала палатки, затушила костры и ожидала нас.

   Чёрный верный конь Джека и новая коричневая кобыла для меня были привязаны рядом. Путь предстоял долгий. Оказывается – я скучала по верховой езде.

   Мы остановились внизу, чтобы сменить зимнюю одежду на плащи, а меховые сапоги на мягкие ботинки.

   В этот раз мы ехали совсем по другой дороге, объехав вересковые поля, направились к болотам и песчаникам, которые нужно было пересечь, чтобы попасть на север.

  Все эти люди ехавшие с нами – это были чьи-то младшие братья, отцы и просто родственники, в семьях которых украли дочерей.

  Мы ехали молча, разговаривали только когда спешивались на ночлег. Тогда при свете костра мы сближались и начинались разговоры. Кто-то вспоминал прошлое, шутил, но многие рано, или поздно спрашивали меня о своих девочках. Называли мне имена, описывали внешность, показывали миниатюрные портреты, спрятанные на груди.

  Я украдкой вздыхала и чаще всего отвечала, что не помню лиц, а может по-настоящему и не помнила.

  Чтож, проехав пустыню, изнывая от жара и постоянной жажды мы, наконец, перебрались через невысокой горный хребет, где Джек снова обсудил со всеми предстоящий план. А я всё никак не могла подобрать подходящий момент, чтобы сказать ему, что согласилась стать ученицей Изольды.

   Вскоре пошли дожди. Ветер рвал наши вещи, бил острыми и холодными каплями воды в лицо. Мы вымокли, как собаки проплывшие озеро и всё чаще останавливались сушить одежду у костров.

   Ещё пара дней пути и стало по-настоящему холодно. И даже в тёплой одежде мы чувствовали, как холод кусает пальцы, щиплет щёки и нос, а серое небо над головой раскинулось неприветливым куполом во все стороны, обещая нам в любой момент обрушить на наши головы снег. В этих местах не было птиц. Лишь изредка мы видели воронов, которые прятались на верхушках елей и протяжным карканьем, будто бы дразнили нас. Затем они улетали вверх, и ни одному лучнику не удалось пристрелить ни одной досаждающей птицы.

   Нам не хотелось обсуждать это в слух, но каждый в глубине души был уверен, что там наверху в замке мистрис Винтер знают о нас. Чтож, такой исход не был благоприятным. Но внутренне мы были готовы ко всему, лишь бы только выполнить свою миссию.

   В начале пути я не боялась, но как только увидела серые покрытые льдом стены замка, высокие шпили, окна в башнях, то задрожала. Я чувствовала ненависть замка, ненависть этих мест и холод с каждой последующей милей буквально лютовал, грозя нам обморожением. Холод и страх снижал общий боевой дух.

  А потом пошёл снег. Нам пришлось прятаться в укрытие, потому что лошади, как и мы в сплошной белой пелене оказались слепы.

  Отсыревший хворост несчадно дымил и порой затухал. Мы терпели в своей пещере вырытой в снегу и закрытой еловыми лапками. Пытались бодриться, но чаще просто молились про себя.

   Наконец снег утих. Мы выбрались из укрытия. И вздрогнули даже самые храбрые, потому что вокруг нас восседали вороны и злобно пялились своими глазками бусинками. Наши кони заржали и чуть не сорвались с привязи. Вздыбился снег – и мы увидели стражников, затаившихся здесь, ожидая нашего прихода. В их мёртвых глазах горел белый огонь.

  Мужчины стремительно вытянули арбалеты. Джек дал мне короткий меч и приказал стоять за его спиной. Наш отряд сплотился – и мы с первой атакой стражников, обнаживших свои прозрачные, точно хрустальные мечи – выпустили в них арбалетные болты.

  Почти все из них попали в цель, но не пробили ледяной брони. Отскочили в сторону, упав в снег – и как жутко, с торжеством осклабились нам враги.

   Наш отряд обнажил мечи. Я запалила факел, расшевелив и подув на угольки в костре. Выступила вперёд и замахала им перед стражниками, заставив их отступить на пару шагов.

  С рёвом мужчины вступили в бой, целясь мечами в незащищённые бронёй участки кожи противника.

   Некоторые мужчины из нашего отряда вовремя перезарядили арбалеты, и выстрели стражникам в почти прозрачные шеи. Болты попали в цель. Со звоном на наших глазах стражники начиная с головы рассыпались на ледяные осколки.

  Успех приободрил наш отряд, и мы, скоординировав действия, расправились с остальными стражниками.

   Первая победа над противником подняла, угасший было в отряде боевой дух. Некоторые из наших мужчин были ранены. Сделав необходимую перевязку, мы двинулись дальше.

   Нельзя было терять времени.

  Подъезжая к стенам замка, мы с Джеком переглянулись, без слов понимая друг-друга. Пусть стражники Мистрис, как и стражники графа, укрепились бронёй, но и мы пришли сюда не с пустыми руками. Пусть стражников в замке оставались ещё сотни, но и у нас имелся припасённый козырь в рукаве.

   Удивительно на башнях не было лучников. Неужели Мистрис Винтер полагала, что весь наш отряд погибнет в устроенной ей снежной ловушке?

   Ворота замка были закрыты, но мы и не шли напрямик.

  Наш отряд цепочкой крался под мостом, вдоль замёрзшей реки, к задним стенам. Там Джек достал несколько склянок с переливающейся зелёным цветом жидкостью и приказал нам всем отойти подальше, и залечь в снег, что мы и сделали. Сам же Джек положил две склянки рядом, насыпал из мешка пороха, в который положил отрез веревки и подпалил импровизированный фитиль. Затем он быстро побежал к нам.

  Буух! Ух, как сильно грохнуло, что у меня заложило в ушах. Взрыв пробил широкую дыру в ледяной стене, через которую мы и пробрались внутрь.

  Мужчины разожгли факелы, и каждому из нашего отряда было вручено по несколько штук таких зажигательных склянок.

  Быстро посовещавшись, мы приняли решение разделиться, чтобы в случае чего, у любого из нас оставался шанс на успех общего предприятия.

  Джек сопровождал меня. Я знала, куда нужно было идти – и уверенно шла в сторону подвала. Изольда кое-что мне объяснила. Специальный отрез кружева я держала при себе, хоть он частенько холодил моё тело даже сквозь плотную ткань сумки.

  -Давай Эмбер,– приказал мне Джек, вставая в стойку и приготавливаясь к бою. Он собирался прикрыть меня, чтобы я совершила задуманное.

  – Я стиснула губы и направилась в сторону подвала. Вытащила нож и стала ковыряться в замке на дверях. Удивительно, но замок поддался с лёгкостью.

  Я спокойно спустилась вниз по ступенькам. Потёрла кристалл на стене, и он осветил подвал.

  Изольда сказала мне, что нужно произнести при свете дня, если ставни на окнах будут закрыты, чтобы попасть в потайную комнату. Как только я произнесла заветные слова, то сразу увидела дверь, точно с глаз спала невидимая пелена. Я открыла её и протиснулась внутрь. Снега было очень много. Он был хрусткий, часто проваливался под моими ногами, тем самым замедляя моё продвижение.

  Наконец я оказалась внутри точно такой же пещеры, как и в замке графа. Я собралась достать кружево, но импульсивно стала разгребать снег, потому что обилие снега вызвало во мне смутные подозрения. И пока я не начала копать, то не убедилась, что в этой снежной пещере – девушек не было.

  Я вздохнула. Злость и разочарование раздирали меня изнутри. Возможно, ли мы пришли слишком поздно? Так, скорее всего и было. Но оставался ещё один последний вариант.

   Пару минут я стояла на месте, то злилась, то жалела себя. Затем снова глубоко вздохнула и несколько раз сжала и разжала кулаки.

  Я не собиралась вот так сдаваться. Да ,то что я собиралась сделать, осуществить было гораздо сложней. Но я ещё не опустила руки. Поэтому, я вылезла из пещеры, покинула комнату и вышла из подвала.

   Дневной свет медленно угасал. В северных краях день был очень коротким, и я, увы, об этом успела позабыть. Джека поблизости не было. Только вокруг лежали крупные ледяные осколки, по которым с лёгкостью можно было опознать побеждённых стражников.

  Джек бы просто так не ушёл. Он бы не бросил меня в одиночестве без важной на то причины.

  Я огляделась и за поворотом, ведущим к аркам, увидела на снегу несколько капель крови. Тревога остро сжала сердце в тиски, интуитивно я поняла, что с Джеком случилось что-то плохое.

  Я прокралась обратно в сторону подвала и обошла задний двор, пригибаясь между лазейками из скамеечек и цветущего кустарника вырезанного из ледяных глыб. Вокруг стояла зловещая тишина. Я не слышала ни лязганья мечей, ни криков.

  «-О, Джек, только бы ты был жив, я разыщу тебя»,– твердила я себе, понимая, как сильно он стал мне дорог.

  Я зашла в пристройку для деревенских слуг, которая в это время года всегда пустовала. Держа нож в одной руке, во второй я крепко сжимала одну из склянок, я направилась по лестнице ведущей на второй этаж, где, когда-то давно гуляла.

   Казалось, что ничего не изменилось с тех пор. Только вот с каждым шагом, с каждым пройденным поворотом меня не покидало ощущение неминуемой западни.

  Но, даже зная, что впереди ловушка, я всё же, решила, что в который раз снова испытаю свою удачу. Я пришла сюда отомстить за обманутую себя и за других девушек. Я пришла сюда, чтобы воззвать к справедливости и положить конец царствованию и беспределу, учинённому Мистрис и её союзником графом Фростом.

  Поэтому я побежала вперёд, ведь говорят, что когда бежишь, то из тела сам по себе уходит страх.

  Бальный зал был пуст и холоден. Трон же находился на возвышении, куда я и поспешила. Положив нож в карман, я достала ещё одну склянку, потому что не была уверена, хватит ли одной, чтобы разнести на осколки этот постамент зла.

  -Постой!– голос Мистрис звонко разнёсся по залу и её музыкальный смех разлился вокруг, точно во всех углах зала одновременно зазвенел колокольчик.

  Я не хотя обернулась. До трона оставалась пара шагов.

  Она стояла внизу в своём серебристом платье и крепко держала Джека за плечи. К его горлу было приставлено остриё ножа.

  -Брось свою затею Эмбер, иначе он умрёт,– спокойно сказала Мистрис. В её ярких глазах отражалась судьба Джека.

  Я вздохнула. Невыносимо было смотреть на него без внутренней боли. На совсем другого будто бы враз возмужавшего Джека такого бледного, с побитым лицом и уставшим взглядом.

  -Не смей Эмбер,– прошептал он мне одними губами. Но я уже отступала назад. Джек был мне дороже всего. Вот так я это признала. Мистрис гортанно расхохоталась, а я почти спустилась вниз.

  -Нет,– гневно прошипел Джек, за что получил пощёчину от мистрис по лицу. Чьи-то холодные руки коснулись моих плеч. Я ощутила, как холод вымораживает мою кожу сквозь тёплую одежду. Интуитивно, в подступающем ужасе я уже знала, кто схватил меня. И никогда ещё мой страх не был таким сильным как сейчас. Когда граф сказал:

  -Ну, вот ты и попалась Эмбер. Неужели ты думала, что так просто избавишься от меня?

   Я нашла в себе силы наступить ему на ногу. Он зашипел и чуть ослабил хватку. Я извернулась ужом и вырвалась, чтобы бросить склянку в сторону трона. Он заревел.

  -Что ты наделала?– ледяная ярость в голосе графа лишала остатков воли и внутренних сил и буквально вмораживала мои ноги в пол.

  Через секунду последовал адский грохот, звон тысяч ледяных и каменных осколков летящих во все стороны.

   Я упала на пол, было чувство, что из моих лёгких исчез весь воздух. Я услышала, как стонет от гнева и злости мистрис. Я слышала ещё один глухой стон боли. "О нет, Джек. Джек! "

  Я не смогла встать самостоятельно, и кто-то помог мне. Изольда стояла рядом со мной. Это, что сон? Как она появилась здесь?

  -Давай девочка, ты должна закончить начатое. Я чувствую, что девушки здесь,– ласково, но настойчиво сказала она.

   Осмотревшись, я увидела, что взрывом кроме трона в дребезги разнесло испускающие свет кристаллы. Теперь в бальном зале было темно, и только снежный налёт под ногами и иней на окнах и стенах отсвечивали синеватой белизной сами по себе.

  Лишь капелька света просачивалась сквозь затянутые морозной паутиной окна.

  Ох, я с болезненным щелчком в шее оглядывалась, ни где, ни видя, ни графа, ни Джека. Внезапно возле стены мелькнуло что-то серебристое. Это было платье Мистрис всё в ярко-синих пятнах.

   Мистрис Винтер хрипела и отчаянно зажимала на груди страшную рану, сочившуюся синим. Джек стоял за её спиной – и с его клинка в руках стекала синяя кровь Мистрис на пол. Он пытался улыбнуться мне. И покачнулся. Затем упёрся спиной в стену и устоял на ногах. Джек был ранен! О, нет.

   -Давай же, скорее,– толкнула меня в бок Изольда. Она была такой худой, такой старой, что трудно было представить, как женщина ещё держится на ногах.

  Изольда первой стала рыть снег возле ступенек, ведущих к трону.

   Я достала из мешка кружево и расстелила его на снегу, накладывая на проступающие под толстой коркой льда девичьи лица. Затем мы вместе с Изольдой напели имена всех девушек, чьи родственники пожертвовали свои волосы и кровь, чтобы спасти их.

  Раз – и расстеленное кружево стало мягким и точно растворилось, а толстый лёд треснул и стремительно растаял. Находившихся внизу девушек вытолкнуло вверх тысячами пузырьков воздуха.

  Некоторые из них сразу открывали глаза, и краски жизни проявились на их лицах. А некоторые растаяли, как лёд, превратившись в воду.

  К моей душераздирающей извечной скорби, Милдред, как и многих других девушек было уже не спасти.

   С гулом замок затрясся до основания. Со звонкими хлопками, дребезжа, разбились окна. Неожиданно потеплело – и я была готова поклясться, что услышала запах цветов.

  Я поймала нежный взгляд Джека направлявшего к нам, чтобы помочь.

  Отчаянный злой крик вырвался из моего горла, когда холодный ветер спеленал меня точно кокон и потащил в открытые двери. Раскатисто хохоча, граф Фрост торжествовал.

  -Это ещё не конец дорогая,– вкрадчивым шёпотом сказал он.

  От холодного потока воздуха, я задрожала, зажмурила слезящиеся глаза. Граф что-то говорил и его голос затягивал меня в водоворот тёмных наполненных безжизненным холодом снов.

  Я боролась с колдовским наваждением до последнего, но Чудовище по имени граф Фрост всё-таки сцапало меня.

   Я пришла в себя обнажённой лежащей в узком стеклянном ящике скованная по рукам и ногам ледяными цепями. От ужаса я закричала, тщетно задёргалась, но моё собственное тело не подчинялось мысленным командам, словно оно уже мне больше не принадлежало.

   Новый болезненный наполненный отчаянием крик замер в горле. Я сглотнула, понимая, что могу двигать только головой. Вдох и выдох. Ещё один долгий вдох...

   Холодный воздух проник в легкие, я уловила запах мяты. Ненавистный мне запах мяты. Скрипнула дверь – и сразу посветлело. Тысячи кристаллов в форме диковинных цветов росших прямо в каменных стенах этого места одновременно засветились мягким светом.

  Я увидела ещё один стеклянный ящик находящийся рядом со мной. В нём лежала обнажённая Мистрис. Глаза женщины остекленели, глубокая рана на груди была присыпана снегом. Она была мертва.

  Сапоги графа гулко стучали по каменному полу, точно издеваясь, предупреждая меня о его приближении.

  Даже издали я видела на его лице неприкрытую злость и торжество. И впервые с нашей встречи граф Фрост оделся во всё чёрное.

  -Теперь, будет по-плохому Эмбер, – сказал граф, подойдя ко мне, жадно оглядывая меня с ног до головы.

  Я озиралась по сторонам, всё ещё пытаясь заставить своё одеревенелое тело двигаться. За это время граф приблизился ко второму ящику с Мистрис. Неожиданно злость на его лице сменилась грустью. Граф ласково стал перебирать её волосы. Он вздохнул – и снова его лицо стало бесстрастной маской.

  -Жаль, ведь ты могла бы стать моей фавориткой Эмбер, но твой шанс упущен. Увы, теперь тело моей любимой Мистрис Винтер испорчено. Поэтому,– зло добавил граф,– Твоё юное и красивое тело Эмбер станет её новым вместилищем.

  -Нет, не надо,– пискнула я. Я не хотела этого. Ни за что. Я была готова обещать графу всё что угодно, лишь бы избежать уготованной себе участи. Уж лучше быть его фавориткой, при этом хотя бы остаться живой.

  -Поздно,– широко улыбнувшись, сказал граф. Затем он взял в руки нож, и очистив рану умершей от снега, вырезал сердце Мистрис. С сердцем в руках граф направился ко мне, чтобы положить синее, как и кровь из её ран, сердце Мистрис Винтер на мою левую грудь.

  Оно было холодным, и тяжёлым. Невыносимо было чувствовать его на своей груди.

   Моё сердце замедлило свой бег, точно затаилось, словно чувствуя, что его ждет. Я тихонько вздохнула и вдруг осознала, что с каждым ударом моего сердца, сердце мистрис становиться ещё тяжелее и начинает тихонько шевелиться.

  Осознание этого привело меня в ужас. Я нутром поняла, что должно произойти. Внутри меня рождался пронзительный крик.

  Граф начал ласково перебирать мои волосы, нежно касаться пальцами лица, точно какой-то чёртов возлюбленный. Несколько раз он награждал меня странным, голодным взглядом и мне казалось, что граф вот-вот поцелует меня.

  Я тогда зажмуривалась, и он хмыкал и отступал.

   Отчего-то графского поцелуя я боялась ещё больше чем лежащего на моей груди сердца Мистрис, которое с каждой минутой трепетало всё сильнее.

  Графу явно нравилось за мной наблюдать. Он притащил, откуда-то белоснежный стул, возможно слепленный изо льда и снега, и присел рядом со стеклянным ящиком, в котором так безжалостно и постыдно, я лежала обнажённой и скованной. Граф предвкушающе наблюдал за оживающим сердцем Мистрис.

  Внезапно её сердце дёрнулось и начало биться в унисон с моим. Враз мне стало тяжело дышать, и навалилась густая, как патока сонливость.

  Я не хотела засыпать, падать в темноту, не хотела закрывать глаза и, стиснув зубы, я боролась с сонливостью изо всех сил, но колдовская сила графа была сильнее моих усилий. Глаза слипались, свет вокруг меня мерк.

  Я слышала смех графа, его ледяные губы коснулись моих, а потом яркая вспышка света разогнала тьму, озарив комнату. Грохнуло, задрожал и загудел, точно набат каменный пол.

  Граф отошел от меня, что-то гневно закричал, прикрывая глаза от света. Джек и Изольда были здесь. Они держали в руках склянки и факелы. Мне сразу стало легче дышать.

  Снова запахло сиренью, жасмином, пряными скошенными травами. Я моргнула и на периферии зрения увидела ещё одну фигуру позади них. Это была молодая женщина в открытом платье с нежным румяным лицом и яркими, как сапфиры глазами. Темный сон, как и ожившее на груди сердце мистрис всё ещё довлели надо мною, но запылавшая внутри меня надежда на спасение придала мне сил не ускользнуть в небытие, а сказать:

  – Я здесь! Помогите. Пожалуйста, помогите!

  Джек в одно мгновение оказался рядом, он сбросил сердце мистрис с моей груди на пол и словно точно знал, что делать сразу поджёг его факелом.

  Оно ярко вспыхнуло и взорвалось, разбрызгиваясь на полу вязкой лужей. Тело мистрис Винтер тотчас посерело, затем стало прозрачным и усохлось, рассыпавшись на куски.

  -Нет!– закричал граф и взмахнул скипетром, обрушив его на Изольду стоявшую ближе всех к нему. Джек успел отбить удар графа, но его меч сразу сломался об скипетр, срезав с него снежинку, а следующий удар графа пришёлся ему в плечо. Джек охнул. Граф захохотал.

  -Вам не победить меня, глупцы!– Изольда резво ткнула факелом в графа. Он дунул и затушил его. Сразу погас и второй факел.

  – Я же сказал. Глупцы, в этот раз вы не застанете меня своими фокусами врасплох.

  -Подавись этим, ублюдок!– Джек вытащил склянку и бросил графу под ноги. Взвилось пламя и тут же угасло. Затрещал иней, языком поползший по полу и волшебный огонь из склянки погас. Вдруг стало темно. Кристаллы в стенах перестали испускать свечение. Изольда, кряхтя, пилила ножом ледяные цепи, сковавшие моё тело, и всё повторяла:

  – Девочка потерпи, я сейчас освобожу тебя. – Мне хотелось взвыть от горя. Надежда снова обернулась для меня прахом. Я исчерпала предел своих сил и чувствовала лишь усталость и безысходность. Я всхлипнула и от слабости то и дело закрывала глаза, и сглатывала противный комок в горле.

  Я слышала, как Граф снова превращается в ветер и отбрасывает Джека к стене. Я слышала его стоны. Затем не стало и их. Я хотела сбежать во тьму, но не могла не смотреть. Это конец, чувствовала я.

  Граф снова был воплоти. Его руки коснулись плеч Изольды. Она плюнула ему в лицо и ударила вскользь, ножом целясь в грудь, но лезвием разрезала лишь ткань, а не кожу.

  -Старуха, ты, что серьёзно решила, что справишься со мной?– Граф ударил её наотмашь, и Изольда упала на пол.

   Я напряглась всем телом, внезапно ощутив его снова, сквозь покалывание и дикий холод. Одна цепь, сковавшая мою ногу, лопнула. Я стала извиваться, но повторить этот трюк больше не удавалось. Цепи были слишком прочными. А я была выжата как лимон. Но как оказалось, телесная боль вернула мне мою злость и ярость.

  -Глупышка, всё ещё сопротивляешься. Не надоело? Лучше побереги силы для церемонии. Твоё тело всё ещё может стать сосудом, – сказал граф.

  -Чудовище,– сказала я, а он наклонился, чтобы по-настоящему поцеловать меня. Внутри меня нестерпимо бушевало отчаяние, сродни болезненной агонии скручивающей моё естество и волю в узлы – и, наконец, всё разом во мне, как предельно натянутая струна оборвалось, и полетело во тьму. Я вздохнула, сдавшись окончательно, собираясь закрыть глаза уже навсегда.

  Граф охнул, когда обломок меча впился ему в спину. Джек ударил его, оттащив от стеклянного ящика.

  -Ты,– проскрежетал Граф, – надоедливый борзый щенок ещё не сдох. Так сдохнешь.

  Завыл ветер. Колючий снег ярился в воздухе, больно жаля кожу. Я дрожала. Граф вытащил нож из тела и ударил ногой, целясь в грудь Джека. Парнишка уклонился. Кровь стекала с руки Джека на пол. Снова парнишка стал выглядеть хуже некуда. Новый выпад графа, уже кулаком, снова не достиг Джека. Граф рассмеялся, точно всё это для него было лишь забавной игрой.

   Пока граф ухмылялся и бросал свои угрозы в воздух, Джек изловчился и ударил кулаком графа в лицо, но тому, увы, было хоть бы что.

  -Надоело. Хватит резвиться поросёныш!– воскликнул граф.

   Граф вытянул руку вверх и из воздуха появился хрустальный меч. Он светился, синим, и звенел в воздухе точно зарождающаяся буря.

  Джек отступал, взглядом выискивая хоть какое-то оружие. Жаль, что закончились все огненные склянки. Жаль, что у нас ничего подходящего не было, чтобы дать графу отпор. Парнишка вздохнул, видимо собравшись с силами – и решил сражаться до конца. Я в тщетной надежде, ради Джека всё же нашла в себе силы и взмолилась всем богам и богиням, всем кто мог бы услышать меня и помочь.

  -Я сожру твоё сердце, смертный, затем выпью душу, чтобы стать сильнее. Твоя девчонка все ещё невинна, она всё ещё привлекает меня, поэтому,– граф ухмыльнулся, – Эмбер будет моей новой женой вечно. Вместе мы будем править графством, а вскоре и всем остальным миром, на который я обрушу снег и лютую стужу!

   Джек отступал. Граф шёл за ним. И вскоре парнишка уперся спиной в стену.

   Граф замахнулся мечом – и вдруг потеплело. Яркий тёплый свет, будто солнечной лаской осветил всё вокруг. Запах весенних цветов наполнил собой это место.

  Я увидела тот мимолётный призрачный силуэт молодой женщины, что теперь обрёл плоть. От прекрасной и юной богини с венком в волосах исходил свет. Она взмахнула рукой, в сторону графа и воздух вокруг него стал так плотен, что он замер на месте, не в силах опустить меч. Граф заскрежетал зубами и произнёс:

  -Вечное проклятье твоему роду Веста, ты не в праве вмешиваться в дела смертных.

  -Ты прав Фрост. Но, я и не вмешиваюсь,– певчий голос женщины был удивительно приятен на слух.– Я уравниваю шансы. – Она подняла руку вверх, в которой словно по взмаху волшебной палочки появился стальной и с виду очень тяжёлый меч с блестящим лезвием и украшенной резьбой рукояткой.

   Граф зарычал. Веста протянула меч Джеку и сказала:

  -Теперь сражайся на равных смертный, и пусть победит сильнейший из вас.– Джек сглотнул и решительно сомкнул кисть на рукояти меча. А Веста, прежде чем исчезнуть коснулась лица лежащей на полу Изольды, которая тут же застонала и пришла в себя.

  -Ты подлая тварь Веста. Кто же открыл тебе путь сюда ?– надрывно завопил граф, но молодая женщина уже исчезла и не слышала воплей графа.

   Изольда медленно встала с пола.

  – Это была я!– громко и торжествующе сказала она.

  Этот меч и вправду был волшебный, потому что стоило Джеку его взять, как в него будто бы влились новые силы. Его глаза снова заблестели, а на лицо вернулся лёгкий румянец. Издав боевой клич, Джек ловко перескочил ящик с Мистрис, тем самым освободил себе пространство для манёвра.

  -Хорошо щенок,– сказал граф, размахивая мечом.– Сразимся. Я получу твою голову и этот меч – ещё один ценный источник силы.

  – Ты получишь свою смерть,– уверенно сказал Джек и усмехнулся.

   Начался бой. Волшебные мечи скрещаясь, с лязгом высекали искры. Удары следовали один за другим. Граф наступал, Джек парировал, затем наступал сам. Очередной блок. Я смотрела, затаив дыхание.