Текст книги "Развод. Цена твоей любви (СИ)"

Автор книги: Ира Дейл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 13 страниц)

Глава 14

Смотрю на экран и не могу поверить своим глазам. Колени подгибаются. Я едва успеваю нащупать кресло и плюхнуться в него. Дышать удается с трудом. Взор словно пелена застилает. Приходится пару раз моргнуть, чтобы снова начать видеть четко.

– Как такое могло произойти? – тяжело сглатываю, переводя непонимающий взгляд на мужа.

Не чувствую ни рук, ни ног. Тело словно онемело.

Пустота в груди начинает разрастаться. Обида и боль наполняет каждую клеточку тела. Постепенно начинаю осознавать, что мой проект “ушел” в другую фирму.

– Это я хотел тебя спросить, как такое могло произойти? – строго произносит муж, откидываясь на спинку офисного кресла.

Свожу брови к переносице. Смотрю на Марка. Не понимаю, что он от меня хочет услышать. Озарение больно бьет по голове. Неужели он думает, что это я слила информацию? Или еще хуже… что я его украла у наших конкурентов?

Сердце разгоняется в груди. Мне приходится несколько раз сжать и разжать кулаки, чтобы не сорваться и не разгромить стол своего мудака-муженька!

– Инга, ты ответишь на вопрос? – Марк начинает злиться по-настоящему: хватает подлокотники, настолько крепко стискивает, что его костяшки белеют.

Шумно выдыхаю.

– Я не знаю, что сказать, – цежу.

Я, правда, не знаю, что случилось. Это же… это мой главный кошмар!

– Не знаешь? – хмыкает Марк, с силой разжимает руки, складывает их на груди. Узнаю этот жест – Марк всегда так делает, когда пытается сохранить самообладание. – Не знаешь, говоришь? Ты хоть представляешь, что сейчас произошло?

– Конечно, понимаю – мой проект украли. Вот что произошло, – повышаю голос, вдавливаю себя в спинку кресла, чтобы усидеть на месте. – Проект, который я разрабатывала, последний месяц, ушел нашим конкурентом, – слезы обиды наполняют глаза, но я кусаю губу, не даю им пролиться.

Отношение Марка ко всему отдается болью в теле. Он же мой муж, разве не должен быть на моей стороне? Почему Марк на меня нападает? Почему?! Это я здесь пострадавшая сторона.

– Похоже, ты не поняла, что только что произошло, – Марк отталкивается от спинки кресла, ставит локти на стол, переплетает пальцы, смотрит на меня поверх них. В глазах мужа мелькает гнев такой силы, которую я еще ни разу не видела – мурашки ужаса бегут по позвоночнику. – Ты поставила под угрозу сделку, которую я сейчас веду!

Все внутри ухает вниз.

– Как? – выдавливаю из себя, во все глаза глядя на мужа.

– Как?! – Марк резко вскакивает на ноги. Его офисное кресло с грохотом ударяется о стену. Вздрагиваю, но глаз от мужа не отвожу. Слежу за тем, как Марк быстро огибает стол, останавливается рядом со мной. Смотрит мне прямо в глаза. Пристально, пронзительно, и, кажется, даже с небольшим презрением. Под его грозным взглядом хочу сжаться до точки или лучше раствориться в воздухе, но могу лишь просто сидеть и стараться не дрожать. – От того, какой успех на рынке будет иметь наш последний разработанный препарат, зависит, на какие условия согласятся поставщики! – Марк начинает расхаживать туда-сюда. – Сейчас они требуют полную предоплату, но я пытаюсь выбить для нас процент от продаж с дальнейшим пересмотром условий. Если рекламная кампания провалится… – муж не договаривает, но этого и не нужно.

Хоть Марк уже говорил о том, что фирма находится в плачевном положении, я не восприняла его слова всерьез. Тем более, в тот момент меня колотило от накрывающих эмоций. Сейчас же я думаю только о работе, поэтому задаю вполне резонный вопрос:

– Как так получилось, что мы сейчас зависим от одной сделки? – сцепляю руки перед собой, зажимаю их между бедер.

Муж останавливается, снова смотрит на меня.

– Санкции, Инга. Санкции! Ты думала, они на нас не повлияют? – Марк вздыхает, трет переносицу. – Кто имел доступ к готовящейся рекламной компании? Кому ты поручила ею заниматься? – спрашивает спокойнее, опускает плечи, засовывает руки в карманы брюк.

Ком застревает в горле, когда я слышу этот вопрос. Но ситуация действительно серьезная, поэтому приходится рассказать Марку правду.

– Никому, – произношу тихо, прохожусь языком по пересохшим губам. – Герман просил меня заняться им лично. Я согласилась. Тем более, в PR-отделе людей не хватает, а те, кто есть, перегружены, – под конец мой голос звучит не громче шепота.

Замолкаю. Марк тоже ни слова не говорит. Только смотрит на меня тяжелым взглядом и шумно дышит. Боюсь даже пошевелиться, чтобы не спровоцировать мужа. Когда дело касается работы, Марк превращается в монстра, не знающего пощады.

– Ты кому-нибудь показывала проект? С кем-нибудь советовалась? Кто-то кроме нас с тобой и Германа видел его? – произносит муж безэмоционально.

Такая его сдержанность является признаком злости, находящейся в последней стадии. Сильнее стискиваю руки.

– Нет, – мотаю головой, пролистывая в голове воспоминания.

– Ты уверена? Подумай хорошенько, – Марк протискивается между мной и столом, бедрами опирается на него, складывает руки на груди.

– Говорю же, его никто не вид… – замолкаю, вспоминая вчерашний день, когда я сохранила проект, свернула его и…

Тяжело сглатываю. Неужели…?

Меня обуревали настолько сильные эмоции, что я сначала вылетела из кабинета и побежала к Марку, а потом помчалась к дочке в больницу. Дверь ни в первый, ни во второй раз не заперла.

Дрожь проходится по телу.

– Говори, – жестко произносит муж. Желваки ходят по его лицу.

– Я не закрыла дверь… вчера, – произношу словно не своим голосом, он подрагивает от страха.

Марк сжимает губы до белой линии. Прикрывает глаза, явно, пытается успокоиться. Делает пару глубоких вдохов и медленных выдохов. Распахивает веки, безэмоционально смотрит на меня. Открывает рот, хочет что-то сказать, но дверь в его кабинет резко распахивается. С диким грохотом ударяется о стену.

Оглядываюсь через плечо, только для того, чтобы увидеть Германа, залетающего в кабинет с такой скоростью, будто его гонят черти. Белый халат мужчины развивается, а в глазах пылыхает яростное пламя.

Я даже моргнуть не успеваю, как он останавливается рядом со мной, хватает меня за плечо и вытаскивает из кресла.

– Какого хрена, Инга? – орет мне прямо в лицо, с такой силой сжимая мою руку, что она не просто болит, а вдобавок отнимается.

Глава 15

Не успеваю моргнуть, как снова оказываюсь свободной, а передо мной вырастает гора в виде спины моего мужа.

– Еще раз тронешь мою жену… – Марк надвигается на друга, сжимая пальцы в кулаки.

Герман от неожиданности отступает на пару шагов, но быстро приходит в себя. Вижу только часть его лица, вот только от меня не скрывается, как мужчина вперивается в Марка яростным взглядом, упирается руками в бока.

Хватаюсь за плечо, тру его, пытаясь успокоить разносящуюся горячими волнами по телу боль. Место, где держал меня Герман, пульсирует, печет. Злость на друга мужа вспыхивает в груди, и если бы не преграда в виде Марка, не сомневаюсь, что я бы кинулась на его дружка.

– Ты вообще видел, что она сделала? – истеричные нотки звучат в голосе Германа. – Моя работа полетела коту под хвост! Год моей жизни летит к чертям! Год!

– Во-первых, чтобы не произошло, это не позволяет тебе причинять боль моей жене, – чеканит Марк. – А во-вторых, лучше сходи к начальнику охраны, пусть просмотрит записи с камер видеонаблюдения в кабинете Инги и в коридоре. Нужно смотреть за вчерашний день, правильно? – оглядывается, с прищуром смотрит на меня. Я киваю. – Пусть отследит всех, кто входил кабинет, пока Инги не было на месте, и предоставит мне отчет в кратчайшие сроки.

– Почему ты не можешь сделать этого сам? – фыркает Герман.

– А ты у нас номинальный совладелец, что ли? – плечи мужа расширяются, костяшки пальцев белеют.

В комнате воцаряется тишина. Она такая тяжелая, вязкая, тягучая, что с каждый вдохом воздух оседает в легких. Дышать становится тяжело, колени подгибаются. Думаю о том, чтобы сесть обратно в кресло и позволить мужчинам разобраться самостоятельно, когда вдруг муж громко заявляет:

– В общем, прекращай валять дурака. Да, случился косяк. Но нужно решать проблему, а не пытаться переложить ее с больной головы на здоровую. И бросаться обвинениями тоже не стоит, – понижает голос муж. – Поэтому предлагаю тебе сейчас взять себя в руки и заняться делом, – жесткие нотки пропитывают его голос.

Жаль, что вижу только часть лица Германа, но что-то подсказывает мне – оно исказилось до неузнаваемости, ведь в глазах пытает настоящее пламя.

– А чем займешься ты?! – выплевывает друг мужа.

Он, явно, недоволен, что Марк поставил его на место. Раньше бы я гордилась своим мужем, а сейчас, после всего произошедшего, не понимаю, что чувствую. Кажется, внутри меня бушует буря из эмоций, которые никак не могут улечься. Даже подумать обо всем времени нет.

– У нас с Ингой встреча с Артемьевым через два часа, – спокойно говорит Марк, поэтому я не сразу осознаю, что он имеет в виду.

Но быстро складываю два и два, и у меня по коже бегут ледяные мурашки.

– С кем? – шепчу.

Муж напрягается. Начинает оборачиваться, вот только Герман его останавливает:

– Когда ты с ним договорится?

Мне кажется, или это тревога звучит в голосе мужчины?

– Полчаса назад, – пожимает плечами Марк, после чего оборачивается ко мне. – Ты едешь со мной, потому что на встрече будет Василий, – предвещая мой вопрос, объясняет муж.

Мои брови ползут вверх, когда я слышу последнее имя. Василий – это та самая временная замена, которую переманили конкуренты. Именно из-за него мне пришлось выйти на работу с ребенком на руках.

– Почему он будет на встрече? – кусаю щеку, ведь не могу отделаться от ощущения, что от меня ускользает какой-то немаловажный факт.

– Ты думаешь, эта рекламная кампания, – Марк указывает подбородком на монитор, который находится за моей спиной, – могла выйти без его вмешательства?

Сужаю глаза, понимая, что муж прав. Ни одна рекламная кампания не выходит в свет без одобрения начальника рекламного отдела. Поэтому мотаю головой.

– Ну вот, – Марк чуть склоняет голову набок. – Тебе будет проще его подловить, чем мне. Нужно разобраться, что произошло на самом деле.

Поджимаю губы. Да, Марк говорит резонные вещи, но почему-то в животе вновь начинает шевелиться червячок, который разносить плохое предчувствие по телу. Вот только возразить Марку мне нечего. Нужно во всем разобраться, а еще в срочном порядке начать разрабатывать новую рекламную кампанию.

– А что ты хочешь узнать у Артемьева? – Герман подходит ближе, становится рядом, выглядя действительно озадаченным.

Отступаю в сторону. Если бы я могла, то вообще покинула бы кабинет мужа, чтобы только быть подальше от Германа. После того, как он обошелся со мной, ему повезло, что я не лишила “самого дорого” – его мужского достоинства.

– Хочу услышать, как Артемьев объяснить произошедшее. Понятное, дело, что соврет, но я хочу видеть при этом его глаза. Ведь в любой лжи всегда есть доля правды, – Марк устало трет виски, после чего вновь смотрит на меня. – Тебе сколько времени нужно на сборы?

Ехать куда-то с мужем означает оказаться с ним в замкнутом пространстве – это последнее, чего мне хочется. Особенно того, что я о нем узнала и как он со мной обращался, словно я какая-то девка, а не жена. Но, похоже, выбора у меня нет. Хотя…

– Ты забыл? Со мной сегодня Маришка, – уголек надежды вспыхивает в груди. – Няня заболела, а Гелю после вчерашнего напрягать не сильно хочется, – кусаю губу.

Может быть, Марк все-таки обойдется без меня?

Муж сужает глаза, пару секунд прожигает меня пристальным взглядом, после чего выдает:

– Мы отвезем ее жене Германа. Ты же против? – бросает жесткий взгляд на друга и партнера по совместительству.

– Что? – Герман несколько мгновение выглядит растерянным, после чего багровеет. – Нет!

Глава 16

Может, зря мы попросили о помощи Алену?

Этим вопросом я мучаюсь, пока еду с мужем на злополучную встречу. Марк уверенно ведет машину, пока я сижу рядом с ним на переднем сидении и утопаю в сомнениях. Стоит только вспомнить растерянный взгляд Алены, растрепанный пучок и растянутую черную футболку, становится не по себе. Последнее, чего мне хотелось – напрягать девушку. Она и так выглядела измученной, хотя увидев нас, попыталась натянуть на лицо улыбку.

Не знаю, сказал ли ей Герман, что мы приедем. Ведь судя по его недовольному выражению лица, ему вряд ли понравилась наша инициатива. Вот только ответ на вопрос Марка: “Почему мы не можем попросить Алену присмотреть за ребенком?”, Герман найти не смог.

Благо Алену я знаю уже много лет, поэтому волноваться о Маришке не придется. У жены Германа самой на руках висит двухлетняя девчушка, такая непоседа, что словами не передать. Она даже выскочила нас встречать в одних маечке и трусиках, а потом минуты две точно лепетанием уговаривала остаться, попить вместе чай. Алене еле удалось ее отвлечь, пообещав киндер.

Если честно, я очень надеюсь, что Маришка будет такой же жизнерадостной, как Оленька. Было бы хорошо, если бы они подружились.

В итоге, моя малышка оказалась пристроена в хорошие руки, а теперь предстоит самое сложное.

Не понимаю, зачем Марку мое присутствие. Да, сначала я подумала, что это логично, ведь рекламщики говорят на одном языке. Но сейчас, чем больше я думаю о предстоящей встрече, тем сильнее начинаю нервничать.

Мы с Василием проработали все несколько месяцев. На момент нашего знакомства я была глубоко беременна. Нового пиарщика привел Герман и, судя по резюме, мужчина вполне мог занять мое место. Вот только, он никогда мне не нравился. Вроде бы у меня нет предубеждения к лысым, но Василий всегда был… скользким. Начиная с его извечных серых костюмов, висящим на нем, заканчивая пошловатой ухмылкой и похотливого взгляда, который постоянно останавливался на моей груди. Его даже не смущал мой огромный живот.

Жаль, что в тот момент я ничего не сказала Марку. Во время беременности у нас были неплохие отношения. Возможно, он бы послушал. Но у меня просто не осталось сил, чтобы ввести в курс дела еще одного нового сотрудника. Видимо, это и стало моей главной ошибкой.

Сжимаю цепочку небольшой белой сумочки, которую нашла в кабинете, чтобы засунуть туда телефон и кошелек. Глубоко вдыхаю, пытаясь расслабиться.

– Просто слушай, что они будут говорить. Большего от тебя не требуется, я возьму огонь на себя, – Марк сворачивает к итальянскому ресторану, находящемуся в желтом двухэтажном здании недалеко от офиса нашего конкурента.

– Что именно мне нужно услышать? – цепочка впивается в ладони, причиняя мне боль. Но я даже не пытаюсь расслабить хватку.

– Не знаю, – вздыхает муж, паркуясь напротив летней веранды, крышу которой заменяет зеленый брезент.

Перевожу взгляд на кафе – людей удивительно много.

Желудок болезненно сжимается. Хоть мне по должности нужно заниматься переговорами, но после того как я ушла в декрет, это стало пыткой. Прикусываю губу, еще раз глубоко вдыхаю.

– Успокойся, – Марк накрывает мои руки, стискивающие цепочку сумочки. – Я буду рядом.

Мгновение сижу, замерев, после чего дергаюсь в сторону. Руки тоже вырываю.

– Не смей, – щиплю. Зло кошусь на мужа. – После своих баб не смей меня трогать!

Марк тут же меняется в лице. Брови сводит к переносице, глаза сужает, губы поджимает. Муж одной рукой так сильно стискивает руль, что он трещит. Хорошо, что муж смотрит прямо перед собой, а не на меня. Гневного взгляда я бы точно не выдержала.

Шумное дыхание разрывает тишину салона автомобиля. Напряжение тяжелым грузом ложится на плечи, оседает в легких, давить на грудь. Становится трудно сделать вдох.

Не знаю, сколько мы так сидим, но секунды быстро сменяют друг друга. Время встречи приближается, и, видимо, Марк видит это на часах на панели передач.

– Нас сегодня вечером ждет серьезный разговор, – предупреждающе рычит муж, после чего выходит на улицу.

Начинает огибать машину, явно, по привычке собирается открыть мне дверь, но я его опережаю – выхожу из машины, за что зарабатываю недовольный взгляд.

Понимаю, что веду себя глупо, но слушать приказы изменщика-мужа точно не собираюсь! Хоть так могу выразить свой протест.

Если я веду себя с Марком как профессионал – это не означает, что простила все и собираюсь остаться его женой.

Хорошо, хоть в этот раз муж предпочитает ничего не говорить. Разворачивается и идет к входу в ресторан. Следую за ним.

Мы вместе пересекаем летнюю веранду, заходим внутрь ресторана. В глаза сразу бросаются стены из красного кирпича, множество деревьев, растущих в горшках, и огромное количество столиков с коричневым кожаными диванчиками. Почти за всеми сидят люди, а официантки в белой блузке и черных брюках носятся по залу с подносами.

Я бы на месте Марка растерялась, не понимая, куда идти, но муж, похоже, знает больше, чем я. Проходит мимо почти всех столиков, останавливаясь в углу здания.

Взгляд цепляется за лысую голову Василия. Осматриваю его и понимаю, что любимым серым костюмам он решил не изменять. Да и похотливая ухмылка никуда не делась.

Василий сидит у стены, а рядом с ним устроился Артемьев. Я с ним никогда не встречалась лично. Но белобрысые волосы, высокий лоб и тонкие губы легко узнаваемы, если когда-то видел фотографии.

В отличие, от Василия Артемьев с превосходством смотрит на моего мужа и коварно ухмыляется.

– Надеюсь, вы пришли извиниться за то, что украли наш проект? – кладет руку на спинку дивана.

Глава 17

Выпадаю в осадок от такой наглости.

Нет, я, конечно, слышала, что Артемьев Игорь Викторович еще тот беспринципный чурбан, но не ожидала, увидеть это воочию. Одна его поза говорит о том, что перед нами “хозяин жизни”. Его черный пиджак расстегнут, пуговицы у ворота рубашки тоже, а в глазах сияет чистая насмешка.

На столе стоит множество пустых тарелок. Только чашки с кофе наполовину наполнены. Кое-кто явно пытается высказать свое пренебрежение и доволен собой.

Вот только, похоже, Марка это не смущает. Он чуть отходит в сторону, пропускает меня вперед, после чего кладет ладонь мне на спину и подталкивает в сторону диванчика. Дрожь проходит по телу, но на этот раз не шугаюсь от мужа. Под пристальными взглядами двух мужчин сажусь за стол, пододвигаюсь к стене. Василий оказывается напротив, что меня совсем не радует, но деваться некуда, ведь муж занимает место рядом.

Как ни странно, присутствие Марка немного успокаивает. Но напряжение электрическими разрядами все равно прокатывается по коже.

Делаю глубокий вдох, медленно выдыхаю, после чего с силой опускаю плечи и сосредотачиваюсь на мужчинах. Василия вижу только краем глаза, но этого достаточно, чтобы понять – он осматривает меня с фирменным бесстыдством. Стараюсь не реагировать. Даже на спинку дивана откидываюсь, выражая тем самым стоическое спокойствие. Только руки зажимаю между бедрами, чтобы унять дрожь. Но под столом этого не видно… надеюсь. Внешне же я остаюсь безмятежной.

– И вам добрый день, – саркастически произносит муж, повторяя мою позу. Только одну руку он кладет на подлокотник кресла, а вторую – на свое бедро.

– Что-нибудь закажите? – Артемьев приподнимает бровь, глядя на мужа с вызовом.

Он, без сомнений, издевается.

– Нет, спасибо, – ровный голос Марка говорит о его полном самообладании, чего мне крайне не достает – сердце так и норовит выпрыгнуть из груди, а горло сжимается. – Мы ненадолго.

– Неужели, знаменитый Громов Марк Дмитриевич, настолько занят, что даже не может пообедать со старым “другом”? – Артемьев специально выделяет последнее слово.

– А разве вы уже не пообедали? – не выдерживаю.

Да, Марк говорил не отсвечивать, но я просто не могла промолчать. Явно хамство злит до безумия. Они украли мою работу, еще и глумиться вздумали.

Естественно, после моего выпада две пары глаз тут же сосредотачиваются на мне.

Кожа словно стягивается под пристальными взглядами. Чуть ли не скриплю зубами, так сильно их стискиваю. Хочется отвернуться, а лучше сжаться до точки, которую без лупы было не рассмотреть, но понимаю, что это совсем странно, поэтому остается только сидеть и держать голову прямо.

Уголки губ Артемьева подрагивают, пока он смотрит на меня. А стоит ему перевести взгляд на моего мужа, как они вовсе растягиваются в широкую ухмылку.

– Ты никуда без жены не ходишь? – поддевает Марка мужчина.

Мышцы деревенеют – только сейчас до меня доходит, что они знакомы. И, без сомнений, давно.

– Хватит паясничать, – жестко обрубает Марк. – Объяснишь, что произошло с рекламной кампанией? – в голосе мужа звучат стальные нотки. – По-моему, мы договаривались драться честно.

Артемьев начинает закатывать глаза, но сразу же себя тормозит. Отталкивается от спинки дивана, ставит локти на стол, переплетает пальцы. С его лица исчезает превосходство, сменяясь на ничем не прикрытый гнев.

– Договоренностям пришел конец после Лены, – цедит Артемьев сквозь стиснутые зубы.

Внутри все застывает. Лена? Кто такая Лена?

– Это было десять лет назад, – произносит муж слишком спокойно, словно его даже на мгновение не трогают слова конкурента.

– И по-твоему, это нивелирует твой поступок? – пламя ярости мелькает в глазах Артемьева.

– По-моему, это не касается сегодняшней ситуации, – плечи мужа едва заметно приподнимается. – Украсть материалы нашей рекламной кампании – не думал, что ты до этого опустишься.

Артемьев какое-то время прожигает мужа неприязненным взглядом, после чего отталкивается от стола и обратно откидывается на спинку дивана. Открывает рот, явно, что-то хочет сказать, возможно, очередную гадость, но Василий его перебивает:

– Я бы на вашем месте не бросался голословными обвинениями, – его пискучий голос режет слух.

Я и забыла, как он противно звучит. Но не это бесит больше всего, а наглость мужчины, с которой он присваивает мою работу себе. Резко выдыхаю, стараясь не утратить равновесие.

– Я сохраняла отдельным файлом каждый этап создания рекламной кампании, – удивительно, но голос звучит твердо и совсем не дрожит. – Неужели вы так не делаете?

Узкие глазенки Василия тут же расширяются. Не удивлюсь, если он дышать перестает. Потому что, даже если Василий поступил тупо, подписавшись под моей работой своим именем, глупость – явно, не его порок. Он прекрасно понимает, какие будут последствия, если я обнародую факт кражи своей работы.

– Что ты на это скажешь? – муж под столом накрывает мое бедро и ободряюще сжимает. Подавляю желания сбросить его руку, делая заметку в голове, что нужно поговорить об этом позже. – Возможно, стоит передать материалы прессе?

Улавливаю шумный вдох со стороны Василия. Хмурюсь. А может, он все-таки идиот, раз не смог предвидеть, чем обернутся для него этот поступок?

– Мне все равно, – пожимает плечами Артемьев, чем шокирует меня. – Это ты пытаешься сохранить репутацию своей компании чистенькой. Я к этому не стремлюсь, – хмыкает. – Хочешь привлечь прессу? Пожалуйста. Это будет дополнительно пиар для меня. А вот ты уже, в любом случае, не сможешь выпустить на рынок свой продукт вовремя. Хотя нет, ты, конечно, можешь. Но без рекламы его ждет провал, ведь он никому не будет нужен.

Мои брови ползут вверх.

Что произошло между этими двумя, если один готов рискнуть своей репутацией, лишь потопить другого? Неужели, все из-за девушки, о которой я сегодня в первый раз услышала.

– Игорь, – жесткие нотки проскальзывают в голосе мужа, он сильнее впивается пальцами в мое бедро. Стискиваю челюсти, чтобы не застонать от боли. – Если я стараюсь вести «игру» честно, это не значит, что погнушаюсь других методов, если без них будет никак. Это мое первое и последнее предупреждение. Не забыл же, что у меня тоже есть кое-что на тебя?

Артемьев меняется в лице.

– Ты обещал уничтожить…

Марк прерывает его взмахом руки.

– Видимо, мы оба не сдержали обещание, – муж отпускает мое бедро. Кровь приливает к нему, но я не успеваю потереть зудящее место, ведь Марк перехватывает мою руку. – А теперь прошу меня извинить, нам нужно успеть разработать новую рекламную кампанию к выходу новинки, – быстро переплетает наши пальцы, встает и тянет меня на себя.

Поддаюсь ему, хоть больше всего на свете хочется забрать руку. Вот только я уж точно не собираюсь делать противостоять мужу перед эти двумя мужчинами. Поэтому просто позволяю Марку вывести себя из стола. Мы даже делаем пару шагов к выходу, когда я слышу то, что заставляет меня замереть:

– Ты знал, что у Лены есть ребенок? – Артемьев делает небольшую паузу, после чего добавляет: – Он твой!