Текст книги "Развод. Цена твоей любви (СИ)"

Автор книги: Ира Дейл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 13 страниц)

Глава 10

Холодный пот выступает на позвоночнике, волоски на затылке встают дыбом. Прикрываю глаза.

Ну как же без него.

Сглатываю ком, стоящий в горле. С силой разлепляю пальцы, отпускаю коляску и поворачиваюсь. Впервые смотрю на мужа со вчерашнего дня. На нем сегодня не костюм, а черные рубашка и брюки. Под глазами все еще синяки, брови нахмурены.

Он смотрит на меня с укоризной, отчего больно колет в груди.

– Я уже не могу приехать в офис со своей дочерью? – приподнимаю бровь.

– Та-а-ак, я пошел, – раздается сзади голос Германа. – Мне и своих семейных разборок хватает, – хмыкает. – Инга, – кладет ладонь мне на плечо, но я даже не оборачиваюсь, не собираюсь отводить взгляд от хищника в лице моего мужа, – я, кажется, знаю, кого ты имеешь в виду. Разберусь, – похлопывает, после чего я слышу удаляющиеся шаги.

– О чем вы говорили? – Марк смотрит мне за спину.

– Какое тебе дело? – огрызаюсь, чувствуя лаву злости, которая проносится по венам. – Ты уже отчетливо показал свое отношение ко мне.

Не знаю, чувствует ли Маришка мое состояние, но не проходит и мгновения, как она начинает хныкать. Я еще секунду, смотрю на мужа, пытаясь показать, что на самом деле испытываю к нему. Задерживаю взгляд на отроившейся щетине, после чего поджимаю губы и разворачиваюсь к коляске. Обхожу ее, достаю дочку и прижимаю к своей груди. Маришка, к сожалению, не успокаивается.

Наоборот, начинает плакать сильнее. Люди, идущие по коридору и выходящие из кабинетов, оборачиваются, смотрят на нас.

– Ну что ты, малышка. Чего ты разревелась? – похлопывая дочурку по спине. – Чуть отстраняю от себя, заглядываю в глазки, которые наполнены слезами, и улыбаюсь. – Все хорошо, мама рядом, – ласково бормочу, но не помогает.

– Дай ее мне, – муж сокращает расстояние между нами и протягивает руки. Инстинктивно отводу Маришку подальше от него.

Вчерашние угрозы Марка еще живы в моей памяти. Страх, что он может отнять у меня дочь, вспыхивает с новой силой. Сердце заходится в груди, а мышцы деревенеют.

Марк тяжело вздыхает.

– Ты совсем мне не доверяешь, да? – подходит ближе и кладет ладонь на спинку Маришки, чуть выше моих рук.

Малышка моментально затихает, после чего вертится в моих руках и тянется к отцу. Сердце пропускает удар, когда я вижу эту картину. Становится настолько больно, что сделать вдох не получается без рези в груди. Хочется закричать: “На что ты променял нашу семью? Мою любовь? Любовь нашей дочери?”, но прикусываю язык.

Прошли все сутки, а я так устала, что валюсь с ног. Не будь у меня Маришки, я точно забилась в какой-нибудь угол и позволила себе разрыдаться вдоволь, а так приходится держаться хоть и из последних сил.

Маришка начинает вырываться из моих рук, дергается, крутится. Она такая резвая, что у меня едва получается удержать ее. Слезки снова наполняют глазки малышки, тихие всхлипы слетают с ее губок.

Поэтому мне ничего не остается, кроме как передать Маришку отцу с тихими словами:

– После всего ты еще о доверии спрашиваешь? – отворачиваюсь.

Видеть, как Маришка тянется к отцу жутко больно. Но оттого, что малышка замолкает перейдя на руки к отцу, невозможно скрыться. Тру грудь, чтобы хоть как-то унять огонь внутри.

– Инга, ты не хочешь объяснить, наконец, что произошло? – спокойный голос мужа достигает глубин моего сознания и взывает к яростной части, которую я всеми силами старалась сдержать.

Глубоко вздыхаю, но не помогает успокоиться. Впиваюсь в мужа гневным взглядом, и тут же приходится справляться с ноющей болью в сердце, видя, как Маришка кладет головку на плечо мужа и больше не плачет.

– Неужели ли ты снизошел до объяснений? – язвительность так и прет из меня. – А как же твоя работа?

– Не паясничай, – осекает меня муж, чем злит еще больше.

Сжимаю пальцы в кулаки.

– Ты не имеешь права указывать, что мне делать! – цежу сквозь стиснутые зубы. – После увиденного мною, скажи спасибо, что я вообще с тобой говорю, – кривлюсь в отвращении.

Видео словно снова начинает проигрываться у меня в голове. Мне приходится зажмуриться изо всех сил, чтобы перед глазами заплясали звезды и стерли эти отвратительные картинки.

– Инга ты можешь мне нормально сказать, что ты видела?! – Марк старается не повышать голос, но видно, что сдерживается.

– Я тебе вчера уже сказала! – возмущенно выпаливаю. – Но ты выставил меня за дверь!

Марк опасно сужает глаза, шумно выдыхает.

– Та-а-ак, – одним движением хватает меня за запястье и куда-то тащит.

Я, не успев сориентироваться, делаю пару шагов, после чего торможу пятками о пол.

– Пусти меня, – шиплю на мужа.

Но он не реагирует, даже мое сопротивление его не волнует, он просто сильнее дергает меня. Я спотыкаюсь и едва не лечу на пол. Лишь бы не упасть приходится сделать пару широких шагов вперед, чтобы восстановить равновесие. Вот только небольшой заминки мужу хватает, чтобы затащить меня в мой же кабинет. Отпускает мою руку, после этого он просто захлопывает дверь и закрывает ее собой. Мне же приходится развернуться, чтобы заглянуть в когда-то любимое, а сейчас ненавистное лицо.

Марк же как оставался сдержанным, полностью контролирующим свои эмоции, так и остается.

– Объясняй! – приказывает, при этом нежно поглаживает спинку дочери.

– В таком тоне будешь разговаривать со своими бабами, – обхватываю саднящее запястье и потираю его.

– Какими еще бабами? – цедит Марк сквозь стиснутые зубы, в его глазах появляется гневный огонек.

– Которых трахал на видео, – взмахиваю руками.

– Какое еще видео? – хмурится Марк.

– Вот это, – разворачиваюсь, иду к своему столу, поворачиваю ноутбук, тянусь к флешке и… не нахожу ее.

Застываю на мгновение. Наклоняюсь над столом. Смотрю на пустое отделение и не верю своим глазам. Пусто.

А где?

Тяжело сглатываю.

Неужели… Марк ее забрал?

Глава 11

Трусики! Точно! Я же их на стол бросила. Они должны быть еще тут. Должны…

Быстрым взглядом пробегаюсь по столешнице. Ничего не нахожу. Огибаю стол, отодвигаю кресло на колесиках – оно врезается в стену, присаживаюсь на корточки. Тут тоже нет. Только бумажный конверт валяется в мусорной корзине – а я его туда не бросала! Достаю, открываю, оборачиваю, чтобы вытряхнуть содержимое – пусто. Поднимаю ноутбук, роюсь в бумагах. Бесполезно.

Я так концентрируюсь на поисках, что не слышу, как Марк подходит к столу. Поэтому вздрагиваю, когда вижу, что он занимает место для посетителей, после чего садит на колени Маришку. Отшагиваю назад, впиваюсь в мужа яростным взглядом, пока наша дочка играет с пуговицами на рубашке отца.

– Инга, может, хватит? – вздыхает Марк, откидываясь на спинку кресла.

– Ты забрал флешку, да? – цежу сквозь стиснутые челюсти.

Упираясь ладонями в столешницу, нависаю над ней. Смотрю мужу прямо в глаза, стараясь поймать там хотя бы отражение чувств. Но Марк нацепил на себя безэмоциональную маску – на его лице даже мускул не дергается.

– Я не понимаю, о какой флешке ты говоришь, – муж едва заметно приподнимает бровь.

– О той, где было видео, на котором ты развлекаешься у себя в кабинете с двумя девушками, – все внутри сводит от отвращения, горло сжимается, но я все равно выдавливаю из себя слова.

Марк чуть склоняет голову набок. С минуту сверлит меня напряженным взглядом. После чего криво и как-то горько усмехается.

– Я так понимаю, тебе бесполезно что-то доказывать, да? Ты все равно обвинишь меня во всех грехах? – уголок губ ползет вверх. – Ты хочешь развод, правильно?

Хмурюсь, ища подвох в его спокойствии.

– Д-да, – произношу осторожно.

– Хорошо, если ты считаешь это правильным – давай разведемся, – огорошивает меня Марк, говоря уверенно. Встает, обходит стол и передает мне Маришку. Я беру малышку и прижимаю к себе, благо она больше не начинает плакать. – Только учти, – муж смотрит на меня сверху вниз, – я буду бороться за нашу дочь.

Сердце болезненно сжимается, вдавливаю дочку в себя. Она тут же недовольно пищит, поэтому я ослабляю хватку.

– У нас в стране чаще всего ребенка с матерью оставляют, – огрызаюсь.

– Ключевые слова здесь “чаще всего”, – хмыкает муж. – В общем, подумай хорошенько, прежде чем подавать заявление. Тем более, как я понял, никаких доказательств моей измены у тебя нет, – телефон Марка начинает звонить, но он даже не пытается достать гаджет из кармана. – Поэтому предлагаю не горячиться, – трель на мгновение замолкает, – не хочешь же ты спустить в трубу все, что у нас было, – и начинается вновь.

Марк поджимает губы, все-таки достает телефон.

– Да, – рявкает в трубку, а вздрагиваю я. – Понял. Сейчас буду, – прикрывает глаза на мгновение. – Я сказал – сейчас буду. Что непонятного? – отчеканивает, с минуту слушает собеседника, после чего отключается.

В безэмоциональных глазах мужа проскальзывает тревога.

Хочется спросить, что случилось, но прикусываю язык. Это раньше я интересовалась любой мелочью, которая была связана с мужем и его проблемами. Сейчас же мне… плевать. По крайней мере, так я себе говорю.

– Что с рекламной компанией лекарства от кашля? – резко переводит тему Марк.

Я даже теряюсь на мгновение.

– Почти завершена, осталось пару правок, – плохое предчувствие появляется в груди.

Маришка перекидывается через мои руки и тянется к столу. Позволяю ей взять карандаш, прежде чем поднять обратно.

– Раз приехала, вноси их сейчас же, – Марк включает тон босса, а у меня внутри рождается протест.

– Вообще-то, срок сдачи проекта только завтра, – напоминаю профессиональным тоном, хотя закипаю от ярости. Только размеренное дыхание и дочка в моих руках удерживают меня оттого, что врезать мужу, желательно, чем-нибудь тяжелым.

– Ты же сказала, что все почти готово, поэтому поторопись, – сужает глаза, после чего переводит взгляд на нашу дочь, которая крутит в руках карандаш – хорошо, хоть в рот не пытается взять. – Папочке нужно идти, – муж кладет ладонь Маришке на голову. Малышка тут же сосредотачивается на нем и замирает. – Но вечером я тебе сказку почитаю.

– Не обещай ей того, чего не сможешь выполнить! – взрываюсь, хочу отойти назад, но упираюсь задней частью коленей в стул.

– С чего ты решила… – в голосе Марка отчетливо звучит предостережение.

– Ой хватит, ладно? – перебиваю его я, удобнее перехватываю Маришку, стараюсь немного перераспределить вес с затекших рук. – Ты дома за последнюю неделю ночевал только вчера, – собираюсь добавить про его баб, но грозный взгляд меня останавливает.

– Я работал! – рычит Марк. – Ночами не спал, чтобы сохранить вам комфорт, к которому вы привыкли!

– Видела я твое “ночами не спал”, – огрызаюсь и все-таки пытаюсь отступить, когда замечаю предупреждающий блеск в глазах мужа.

– Не бросайся обвинениями, которые не можешь подтвердить, – Марк недолго смотрит мне в глаза, а спустя пару секунд расправляет плечи и выпрямляется. Я же резко выдыхаю, хотя даже не знала, что задержала дыхание. – Жду готовый проект рекламной кампании через два часа, – муж разворачивается, направляется к выходу, но достигнув его и даже открыв дверь, застывает. – Ты моя жена, запомни это. Я сделаю все, чтобы так и осталось, – говорит, не оборачиваясь, после чего сразу же покидает кабинет.

Как только дверь захлопывается, я сдуваюсь. Все еще смотрю вслед ушедшему мужу, но ничего не вижу. Мысли занимает лишь один вопрос: “Что же делать?”. Оседаю на кресло, расслабляюсь. Начинаю перебирать варианты, куда могли деться доказательства, которые точно помогли бы мне в борьбе за опеку. Прихожу к неутешительному выводу– кроме Марка ни у кого не было причины их забирать. Он, наверное, понял, о каком “развлечении в кабинете”, я ему говорила.

Служба безопасности! Точно! Там же должна остаться запись!

Тут же вскакиваю на ноги и вместе с Маришкой лечу к начальнику охраны.

Глава 12

– Простите, записи за позавчерашний вечер нет, – Алексей, темноволосый широкоплечий охранник, пожимает плечами, сидя на офисном, крутящемся стуле перед множеством мониторов, висящих на стене. Его белая рубашка надевается на плечах и кажется, что светится, из-за чего черные брюки становятся почти невидимыми.

Темное небольшое помещение давит мне на плечи. Если бы не дочка, я бы, наверное, опустила руки, а так приходится держать малышку, прижатой к груди. Хорошо, хоть сама сижу рядом с Алексеем на таком же крутящемся стуле, иначе точно бы колени подкосились. Мне требуется мгновение, что осознать услышанное.

Сглатываю образовавшейся в горле ком.

– Вы уверены? А может быть есть возможность восстановить? – хватаюсь за последнюю соломинку.

– Нет, запись была изъята, а не повреждена, – Алексей бесстрастно смотрит на меня, будто его совсем не трогает происходящее, но по поджатым губа

– А как же сервера? – вспоминаю фильм, который недавно смотрела, где вся охранная информация дублировалась на сервера частной компании.

Понимаю, что бред, но надежда исчезает последней.

Маришка ворачается у меня в руках, трет личико, мило причмокивает.

Алексей опускает на нее взгляд, и его глаза теплеют. Поэтому, когда мужчина снова смотрит на меня, выглядит куда более лояльнее.

– Инга Павловна, – его голос тоже смягчается, от бесчувственного спецназовца, кем в прошлом и был мужчина, остается только след и военная выправка, – не знаю, зачем вам понадобилось это видео. К сожалению, его невозможно восстановить. Я разберусь, как такое могло произойти – и одна манипуляция с охранными материалами не должна производиться без моего ведома, но на данный момент ничем не могу вам помочь.

Мои плечи совсем поникают. Я, конечно, не испытывала слишком большую надежду. Но вот так терять ее все-таки больно. Как мне бороться против мужа за малышку, если у меня нет доказательств его измены.

– Что-то серьезное случилось в кабинете руководителя? – Алексей сводит черные, густые брови к переносице.

Его цепкий взгляд, скорее всего, улавливает злость, мелькнувшую у меня на лице. Напряжение тут же сковало мышцы. Приходится протяжно, медленно выдохнуть.

– Ничего такого, – ухожу от темы.

Не объяснять же начальнику охраны, что его босс и по совместительству мой муж, имел двух практиканток у себя в кабинете.

Сердце болезненно сжимается, когда воспоминание появляется перед глазами. Резко вскакиваю, встряхиваю головой, а через мгновение понимаю, что сделала. Замираю, опускаю взгляд на дочь, после чего облегченно вздыхаю – спит.

– Спасибо вам за помощь, – выдавливаю из себя, пытаясь бороться с воспоминанием. – Я, наверное, пойду, – натянуто улыбаюсь мужчине, ловя на себе его подозрительный взгляд, после чего направляюсь к выходу из комнаты, в которой я потеряла последнюю надежду.

Так! Инга! Соберись! Еще не все потеряно. Ты должна бороться. За себя и за дочь. То, что сделал муж ни в коем случае нельзя прощать.

Расправляю плечи, набираю в грудь побольше воздуха, вот только выйти не успеваю – дверь распахивается. Я едва не сталкиваюсь с молоденьким рыжеволосым охранником в черном, висящем на нем костюме. Он замирает на пороге, видя меня. Опускает взгляд на мою дочь и сразу же расплывается в улыбке.

Стараюсь вспомнить, как его зовут. Имя вертится на языке, но я никак не могу его поймать – Трофим… Тимофей… О, Тихомир!

– Добрый день, Инга Павловна, – парнишка поднимает взгляд на меня, его лицо лучится добротой.

Не знаю, что на него повлияло моя дочь или он сам по себе позитивный человек, но чувствую, что начинаю постепенно оттаивать. Душа, которая успела заледенеть, вновь становится прежней.

– Добрый день, Тихомир, – произношу почти искренне. – Как дела у твоей бабушки?

Вспоминаю наш недавний разговор у входа в здание, когда я случайно подслушала его разговор по телефону. Парень был так расстроен, что его бабушка заболела, и я не могла его не поддержать.

– Уже лучше, – еще шире улыбается Тихомир. – Спасибо вам большое, что посоветовали обратиться к Герману Викторовичу. Он посоветовал одно хорошее лекарство и даже помог его найти. Бабушка попринимала его всего пару дней, и ей стало гораздо лучше, – он засовывает руки в карманы брюк и бросает еще один заинтересованный на малышку.

– Рада, что все получилось, – сильнее перехватываю дочь, которая в этот самый момент решила повернуться.

– Какими судьбами вы тут? – любопытничает парнишка.

– Тимофей, ты вмешиваешься не в свои дела, – грозный голос начальника охраны раздается за спиной.

– Ничего страшного, – оглядываюсь и посылаю Алексею благодарную улыбку. Возвращаюсь взор к Тихомиру. – Мне просто нужно было одно видео найти, – руки затекают от веса дочери, мне приходится повести плечами, чтобы хоть немного сбросить напряжение.

– Я смотрю вы с Марком Дмитриевичем словно сговорились сегодня, – хмыкает Тихомир. – Он тоже видео искал.

– Марк был здесь? – все внутри ухает вниз.

– Да, час назад где-то, – парниша хмурится.

Кровь отливает от лица.

Вот как. Горько ухмыляюсь. Муж все-таки решил уничтожить все доказательства. Вздыхаю.

– Можно я пройду? – мой собственный голос звучит словно из пелены.

Лицо Тихомира становится слишком серьезным. Он пару секунд смотрит на меня, после чего отступает.

Благодарно киваю.

Не чувствуя ног, выхожу из пункта видеонаблюдения. Не помню, как дохожу до своего кабинета. Но стоит мне войти внутрь, как раздается стук в дверь.

– Войдите, – произношу равнодушно, направляясь к столу.

Дверь тихо открывается в тот момент, когда я подхожу к офисному креслу. Поворачиваюсь и застываю.

На пороге вижу Валю – один из практиканток, с кем спал мой муж.

Глава 13

– Что тебе нужно? – сажусь на кресло, перекладывая дочь к себе на колени.

Только сейчас вспоминаю, что коляска до сих пор стоит в коридоре. Нужно будет ее забрать.

Валя в застегнутом на все пуговицы белом халате, под которым, скорее всего, скрывается платье, судя по капроновым колготкам облепившим ноги.

– Могу я…? – Валя бросает взгляд на кресло, в котором совсем недавно сидел мой муж, после чего просяще смотрит на меня. Ее глаза, как и в прошлый раз, слишком сильно подведены карандашом, зато белые волосы собраны в высокий хвост, а не рассыпаны по плечам.

В принципе, девушка выглядит… прилично. Не то, что в прошлый раз.

– Проходи, – сама не понимаю, почему произношу это простое слово.

Мне нужно гнать эту… практикантку, куда подальше, а я позволяю ей войти в свое пространство.

Но любопытство все-таки берет верх над разумом. Мне действительно интересно, что она хотела сказать. Поэтому, вытащив одну руку из-под Маришки, заправляю волосы за ухо и наблюдаю за тем, как девушка приближается.

Валя смотрит в пол и поднимает взгляд, только когда садится. Слыша, как она шумно сглатывает, прежде чем заговорить:

– Я хочу извиниться, – выпаливает.

У меня брови ползут вверх. Что изменилось?

Маришка вздыхает во сне, чем привлекает внимание девушки. Сразу хочется спрятать дочурку, прижать к себе и убрать от посторонних глаз, но боюсь ее потревожить. Поэтому лишь поджимаю губы, медленно выдыхаю, прежде чем строго спросить:

– За что? – приподнимаю бровь.

Валя отводит взгляд от моей малышки, но я все равно не расслабляюсь. Присутствие девушки в кабинете создает настолько напряженную атмосферу, что ее можно резать ножом. Мне приходится, опустить плечи, чтобы хоть немного снизить давление на них.

– За сцену в туалете, – Валя опускает взгляд, прежде чем посмотреть на меня исподлобья.

Скорее всего, она хочет показать мне свою невинность, но я не верю ей ни на йоту. Но жду продолжения. Любопытство так легко не угасает.

– Понимаете, – девушка нервно ерзает на кресле, – Галя… – судорожно вздыхает, – она все сказала вам не со зла. Просто у нее немного противный характер. Она сначала говорит, а потом думает, – быстро проходится языком по губам. – Я не вмешивалась, потому что понимала, что тогда это делать бесполезно. Пока Галя не успокоится сама, то ничего не услышит. Я ее много лет знаю, – выдавливает из себя улыбку. – Но сейчас я с ней поговорила, и она обещала подумать над своим поведением. Поэтому не обижайтесь на нее, пожалуйста.

Валя резко замолкает, а мне кажется, что у меня вот-вот глаза вывалятся из орбит. Не обижаться? Серьезно? Они спали с моим мужем, потом буквально смешали меня с грязью, а я не должна обижаться? Ярость разливается по венам настоящей лавой, кажется вот-вот расплавит кожу и выльется на девушку сидящую передо мной и пытающуюся делать из меня дуру. Приходится взять себя в руки. Резко натягиваю на лицо бесстрастно маску. Не собираюсь показывать девушке свои эмоции, на которые она явно пытается меня вывести. Да, и малышку, спящую на моих коленях, не хочется будуть.

В ее раскаяние, а тем более в раскаяние ее подруги, я не верю. Зато мне становится интересно, что могло произойти, раз девушка так рьяно прибежала ко мне в кабинет. Неужели, Герман постарался?

Но задать этот вопрос я не успеваю.

– Ну-у-у, я все сказала, – Валя резко поднимается на ноги, сцепляет руки перед собой. – Надеюсь, вы нас простите. Нам, правда, важна эта работа, – разворачивается и без слов прощания направляется обратно к двери.

– Подожди, – окликаю девушку и тут же жалею об этом.

Галя резко тормозит, оборачивается. В ее взгляде читается вопрос.

Надежда, что девушка может помочь мне мелькает в груди, но тут же гаснет. Доводится Гале, попросить о помощи против мужа – будет совсем глупо с моей стороны. Я не настолько наивна, хоть и почти отчаялась.

Хотя… я не сомневаюсь, что муж просто так не вернет мне дочь, а видео, где он спит сразу с двумя девушками, или свидетельство одной из них могли бы склонить суд в мою пользу. Как там говорят? В борьбе за опеку все средства хороши?

За размышлениями теряю счет времени, помогает очнуться только тревожный голос Гали:

– Инга Павловна, – девушка с прищуром смотрит на меня.

Открываю рот, но не успеваю ничего сказать, как слышу трель стационарного телефона. Один взгляд на него и все внутри ухает вниз. На маленьком узком экране высвечивается внутренний номер Марка.

Он что чувствует, когда я пытаюсь найти компромат против него?

Раздражающий звон резко прекращается, но через мгновение раздается вновь.

Вздыхаю.

Опускаю взгляд на дочку – малышка сладко спит.

Черт. Тянусь к телефону, снимаю трубку, подношу ее к уху.

Мне не удается даже слова сказать, как слышу рык мужа:

– Живо зайти ко мне и проект лекарства от кашля отправь мне на почту, – следом раздаются короткие гудки.

Отнимаю трубку от уха, смотрю на нее, хлопая глазами.

Что это сейчас было?

– Инга Павловна, – негромко произносит Валя, но я все равно вздрагиваю, – я могу идти?

Перевожу взгляд на девушку, медленно киваю, все еще пытаясь понять, что могло случиться.

– Все доброго, – Валя не ждет другой моей реакции, выходит из кабинета так быстро, как может.

Остаюсь одна с малышкой на руках. С минуту сижу, не двигаясь, после чего подтягиваю к себе ноутбук. Хотелось бы, конечно, проигнорировать приказ мужа, но все-таки он звонил мне по работе. А вот ее потерять мне совсем нельзя. Набираю в грудь побольше воздуха, бужу ноутбук, после чего сохраняю проект и отправляю его Марку.

Аккуратно приподнимаю дочку, которая мирно посапывает. Снова смотрю на телефон, мотаю головой и направляюсь на второй этаж. По дороге стараюсь нигде не задерживаться, нехорошее предчувствие рождается в груди. Стараюсь его игнорировать, но получается. Вдобавок дочка на руках, начинает слишком часто шевелиться. Поэтому, стоит мне войти в приемную, передаю малышку Ольге Петровне, надеясь, что Маришка поспит еще хотя бы немного, а сама захожу в кабинет Марка.

Муж тут же поднимает на меня взгляд. Его брови нахмурены, а в глазах пылает плохо сдерживаемая злость. Желудок болезненно скручивается, но я перебарываю страх и подхожу к столу мужа.

– Что случилось? – выдавливаю из себя, останавливаясь у кресел для гостей.

– Да, случилось, – отчеканивает муж. – Как ты вот это объяснишь? – Марк поворачивает ко мне экран, где на одной стороне открыт желто-зеленый лист с флаерами и лозунгом нашей будущей рекламной компании, а с другой стороны – точно такой же лист, но в оранжевых цветах наших конкурентов.