355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Иосиф Вихнин » Люди с чистой совестью » Текст книги (страница 6)
Люди с чистой совестью
  • Текст добавлен: 7 октября 2016, 17:08

Текст книги "Люди с чистой совестью"


Автор книги: Иосиф Вихнин


Жанр:

   

Публицистика


сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 9 страниц)

БЛЕСК И НИЩЕТА НЕЗАВИСИМОСТИ

ДОРОГО яичко к Христову дню. И очень удачно подгадали в Кудымкаре с этой строительной выставкой. В понедельник выставку открыли. Во вторник здесь побывали губернатор Пермского края и полномочный представитель президента России. И сразу после этого участники выставки начали потихоньку свертывать свои стенды и разъезжаться по домам.

И все, надо думать, остались довольны. Разве не отлично справился со своей задачей директор выставочного центра «Пермская ярмарка» Сергей Климов? В Кудымкаре как раз обсуждали его шансы стать на предстоявших тогда парламентских выборах депутатом Государственной Думы от Коми округа. И вот, пожалуйста: Климов торжественно открыл в Кудымкаре филиал «Пермской ярмарки». Да ещё самую первую выставку в новоиспеченном филиале провел не какую-нибудь, а «Строительство и ремонт-2006». Причем именно в тот момент, когда полномочный представитель президента в Приволжском федеральном округе Александр Коновалов направлялся в Кудымкар, чтобы провести выездное совещание по строительству жилья.

С чувством исполненного долга уезжали из Кудымкара и пермские строители. Ведь многие известные в Прикамье предприятия строительного комплекса очень оперативно откликнулись на просьбу администрации Пермского края, чтобы успеть к прибытию полпреда развернуть свою экспозицию в Кудымкаре. Потому что кроме них сделать это было некому: собственных строительных предприятий в Коми округе, можно сказать, не осталось.

Впрочем, речь не только о строителях…

ДЕЛО давнее, но я отлично помню еловую ветку на его столе. Это был огромный стол для совещаний, и небольшая ветка казалась на нем крохотной.

– Вот такого малюсенького древесного сучка не отдадим теперь области! – сказал этот начальник Петру Бондарчуку.

Петр Бондарчук представлял интересы производственного объединения «Пермлеспром». Еще недавно эта структура была по своему статусу всесоюзной, но затеянный реформаторами «парад суверенитетов» уже вовсю катился по стране, и в Кудымкаре тоже решительно заговорили о независимости. И о выходе местных лесопредприятий из «Пермлеспрома». Вот представитель «Пермлеспрома» и приехал к этому идеологу немедленного «развода» автономии с Пермской областью. И в который уже раз пытался убедить его, что нельзя разрывать на клочки единый народнохозяйственный комплекс Прикамья.

– Дело решенное, – упрямо повторил хозяин кабинета. – Не хотим быть сырьевым придатком области. Мы сами теперь будем распоряжаться своими лесными ресурсами.

Будущее автономии он рисовал в радужном свете. Уверял, что действующая здесь сеть узкоколейных железных дорог – это вчерашний день. И что надо прокладывать широкую колею, которая свяжет Парму с другими регионами. Но вывозить из региона они теперь будут не заведомо дешевое сырье. Нет, по новым дорогам по всей стране пойдет отсюда продукция промышленной переработки. Будет построен мощный лесопильный завод. И фанерный комбинат…

– Не пойму вас, Иван Васильевич. Вы что? Без участия «Пермлеспрома» собираетесь эти промышленные предприятия строить? – поинтересовался Петр Бондарчук.

– А у нас свой трест «Комипермлесстрой» есть, – победно усмехнулся собеседник…

Но события в «независимой» Парме пошли совсем по-другому. Знать, недаром в российском правительстве уже привыкли за годы реформ прогнозировать сразу несколько вариантов развития экономики. Основными считают обычно варианты оптимистический и пессимистический. Но на всякий случай в министерстве экономического развития просчитывают еще и критический вариант. Это, если дела пойдут хуже, чем по пессимистическому прогнозу. Тогда, как выражаются лесники, остаётся тушить свет. Именно по такому варианту и развивались события в Коми округе. Большой лесопильный завод здесь так и не построили. Начатое еще в бытность всесоюзного объединения «Пермлеспром» проектирование фанерного комбината тоже пришлось забросить. И на проектах строительства железнодорожной супермагистрали надолго поставили крест: не нашлось желающих выложить миллиарды рублей на прокладку дороги в регион, откуда теперь нечего вывозить.

Давно скончался и строительно-монтажный трест «Комипермлесстрой». И оба дислоцированных здесь строительно-монтажных управления треста «Пермгражданстрой». И все местные подразделения «Агропромстройобъединения». И местное предприятие, выпускавшее конструкции из железобетона.

Дольше других держался на плаву кирпичный завод треста «Пермгражданстрой», но и он окончательно занедужил. А кирпичный завод, построенный в свое время «Агропромстройобъединением», скончался, так и не успев выйти на проектные мощности. Да и какой резон наращивать производство кирпича, если в регионе перестали строить? Скажем, к 2004 году ввод в эксплуатацию нового жилья на каждую тысячу жителей Пермской области составил сто шестьдесят один квадратный метр. И это было признано катастрофически недостаточным. А в «независимой» Парме этот показатель оказался в 2004 году в три с лишним раза меньше.

Правда, в следующем году в автономии сделали «рывок» и сумели ввести в общей сложности более девяти тысяч квадратных метров жилья. Эксперты высчитали, что при таких темпах «роста» автономный округ сможет выйти на параметры, заданные национальным проектом, примерно через семьдесят-восемьдесят лет.

Но это всего лишь оптимистический прогноз. Он учитывает различные факторы ускорения. Включая и помощь пермских строителей. Которых так торопили собираться в Кудымкар на выставку 2006 года, что директор одного из приглашенных предприятий назвал эту просьбу некорректной.

А на самом деле можно считать некорректной всю эту выставку. Ведь это у народа есть время. А политики, – они приходят и уходят. И далеко не каждый успевает хотя бы осознать, насколько мало ему от пущено времени, чтобы оставить после себя хоть что-то путное. Вот и пытаются войти в историю, кто на что горазд. Кто-то под звуки литавр провозглашает независимость региона. А кто-то – не менее торжественно – возвращает потом этой самой территории прежний статус. При этом и те, и другие зависят от тех же, допустим, строителей, гораздо больше, чем строители от них. Потому что не зря строительство считают одним из самых точных индикаторов экономики. И если умирают в регионе предприятия строительного комплекса, то это означает, что даже природные богатства уже не работают на экономику. Даже такой возобновляемый ресурс, как уральская тайга. Скажем, в цивилизованной Финляндии этот ресурс считают залогом процветания: если разумно лес рубить, то зеленое золото только прирастать будет – чем больше спелой древесины вырубишь, тем быстрее идет в рост новая поросль.

Вот и мировая практика доказывает, что лесная индустрия, как ни одна другая отрасль, способна быстро и эффективно зарабатывать деньги для экономики. И потому вроде локомотива тянет за собой другие отрасли. В том числе и строительство. Но в Коми округе именно мощный локомотив лесопромышленного комплекса умудрились разрушить в первую очередь: давно поумирали один за другим леспромхозы. В одном только Гайнском районе сколько их за время реформ вчистую разорилось: Веслянский, Березовский, Сёйвинский, Пятигорский, Гайнский, Красноярский, Черновской, Верхнекамский…

В сущности, всем им смертный приговор был вынесен идеологами «независимости». Леспромхозы Пармы заведомо не могли существовать без лесоперерабатывающих комбинатов Пермской области, которым они поставляли древесину. И которые возвращали леспромхозам значительную часть прибылей, полученных от глубокой переработки древесины. Потому что такая была государственная политика. А все обещания самостоятельно создать в автономии перерабатывающие комбинаты – это всего лишь пустая болтовня. Для строительства крупных промышленных предприятий нужны громадные деньги. И немалый кадровый потенциал. К тому же транспортная отдалённость таёжной Пармы создает немалые трудности для вывоза продукции. Неудивительно, что истовые идеологи «независимости» так и не смогли за полтора десятилетия создать ничего путного. Даже будь они умнее и деловитее, чем были не самом деле, – они и в этом случае ничего хорошего не создали бы. Зато они умудрились погубить всё, что было создано раньше.

В чём и убеждает спешно открытая в Кудымкаре строительная выставка.

ВООБЩЕ с этой выставкой сплошная нелепица вышла. В последние годы в пермских коридорах власти постоянно напоминали строителям, что они сильно отстали от своих московских коллег – и по новым технологиям, и по качеству строительства. По московским меркам, может, и отстали. Но в Кудымкаре пермякам было что показать. Во всяком случае, губернатор Олег Чиркунов сам подвел президентского полпреда к экспозиции пермского завода ЖБК-1. Да и как было пройти мимо, если броский аншлаг издалека извещал, что это предприятие является промышленным лидером Прикамья. В том году на заводе как раз успешно вывели на проектную мощность новую технологическую линию. Но речь шла не только об увеличении объемов производства. На заводе создали дочернее предприятие – строительный комплекс «Пермский», который способен в минимальные сроки монтировать здания самого разного назначения: хочешь – школу, хочешь – больницу или жилой многоквартирный дом. Не хочешь многоквартирный – возведут коттедж по индивидуальному проекту.

Одно было неясно: где именно и что именно попросят их построить в Коми округе. Заводской менеджер Татьяна Дьячкова сказала мне об этом откровенно: в ближайшее время больших заказов от автономии ждать не приходится.

Я решил поинтересоваться у генерального директора пермского акционерного предприятия «Стройпанелькомплект» Виктора Суэтина: возможно, у него здесь более ясные перспективы? К его стенду губернатор Чиркунов тоже подводил полпреда Александра Коновалова.

Но сам Суэтин особого оптимизма не высказывал. Я всё же решил поинтересоваться у него: готов он строить жилье в Коми округе в качестве инвестора? Нет, пока не готов. Поскольку конкретных заказов на строительство нет. А если вдруг заказы и пойдут, то он предпочел бы выступить пока лишь в роли подрядчика: заниматься тут продажами квартир ему не с руки.

Понятно: необходимых бюджетных средств у территорий Коми округа явно не предвидится. В таком случае остается строить коммерческое жилье? Но платежеспособность местного населения Суэтин оценивает тоже скептически. Причина известная: лес всегда был главным природным богатством Прикамья, а в Коми округе – тем более. А если довели до ручки лесопромышленный комплекс и разорили десятки предприятий, то нищета стала фактом довлеющим, идёт ли речь о районных бюджетах или о покупательской способности населения. Нет теперь надежды и на ипотечное жилищное кредитование. Эксперты уверены, что банки не станут рисковать своими деньгами, выдавая кредиты обнищавшему населению.

После этого выставка строительных достижений в Кудымкаре мне показалась абсолютно бессмысленной. Невольно вспомнил, как предыдущий губернатор Прикамья Юрий Трутнев предлагал узаконить девять показателей для оценки работы местных администраций. В число этих показателей включили и собираемость налогов, и долги по зарплате, и другие параметры, по которым губернатор собирался оценивать компетентность тех, кто управляет территорией. Но человек, умеющий думать, способен оценить профессионализм тех, кто управляет регионом, даже по одному-единственному показателю. Этот показатель – отношение к лесопромышленному комплексу. Потому что лес испокон был главным природным богатством России, и если окончательно угробят этот локомотив, тогда региональной экономике уже никакие припарки не помогут.

А значит, и будущее не даст добрых всходов, даже если его будут заботливо согревать в тёплых ладонях, как это делают ребята в Лесокамской школе. Кстати сказать, я не объяснил ещё, как появилась в Гайнах эта новая школа. Каким образом удалось построить добротное здание, если в бюджете не хватало денег даже на его оснащение? Оказалось, финансировать строительство взялся местный предприниматель Александр Созонов. В Гайнах мне рассказывали об этом по-разному. Кто-то упирал на сознательность Созонова, который сам когда-то преподавал в Лесокамске и потому не мог спокойно смотреть на обветшавшее школьное здание. Другие уверяли, что тогдашний глава района Бершов уговорил его открыть финансирование с условием, что потом бюджет с ним обязательно рассчитается. А многие до сих пор полагают, что новая школа в условиях хронической нехватки бюджетного финансирования – это попросту чудо.

Но глава Гайнского муниципального поселения Сергей Елхов на чудеса не надеется. Его надежды связаны с развитием экономики. С людьми, которые трудятся в обществе с ограниченной ответственностью «Верхнекамье-лес» – сейчас это единственный на весь район крупный налогоплательщик.

Вот и мне Елхов напомнил, что будущее Гайн напрямую зависит от этих людей. От того, как они работают сегодня.

И как будут работать завтра.

КАК МЕЛЕХИН НАУЧИЛ КАНАДЦЕВ РАБОТАТЬ

ОТГОЛОСКИ этой истории разошлись за пределы Гайн. Скрывать не стану: я с удовольствием слушал рассказ о Сергее Мелехине. Он ведь не просто научил иностранцев работать. Он научил канадцев работать на канадской технике. Для меня это было как бальзам на душу. Потому что перед этим сильно расстроил меня молодой парень в кабине процессора.

Хорошая машина этот канадский процессор. За считанные секунды способна очистить громадный хлыст от веток и сучьев. И оператору работать комфортно: кабина оборудована по самым современным меркам. Увидел молодой оператор, с каким интересом я наблюдаю за его работой, и пригласил подняться к нему в кабину. Охотно стал рассказывать об особенностях этой техники. И вдруг подытожил:

– Хорошо сделана машина. У нас в России так не умеют.

Вот тебе и раз. Может, я не совсем правильно его понял? Или он неточно выразил свою мысль? Нет, именно это он и хотел сказать: машина потому и хорошая, что сделана не русскими руками.

Мне сразу захотелось выбраться из этой кабины. А он не мог взять в толк, почему журналист так заторопился вдруг? Другие машины смотрел подолгу, с операторами разговаривал, на диктофон их записывал. А до его машины дошел и сразу обратно? Обидно…

Мне тоже было обидно. Но не станешь же объяснять ему, насколько обрыдли эти сказки для дураков, готовых повторять, что всё российское – обязательно хуже заморского.

У Сергея Мелехина подход совсем другой. Он не любит крайностей. Он не станет восторгаться машиной только потому, что она сделана за границей. Но и сбрасывать под откос всё заграничное он тоже не собирается. Мелехин из той породы талантливых людей, которые во всём стремятся разглядеть золотую середину. У таких людей совершенно особый взгляд на вещи: они, когда смотрят на окружающее, видят, как сделать его лучше. И в чужой работе, если она сделана с умом, они, прежде всего, замечают достоинства.

Именно так оценил Мелехин канадские машины: у них немало достоинств. И «формат» этого лесозаготовительного комплекса удачно задуман канадцами: в комплект входит валочно-пакетирующая машина «Банчер», два трелёвочника «Скиддер», процессор и автопогрузчик.

Вместе с машинами канадцы направили в Гайны своих опытных инструкторов. О них Мелехин тоже отозвался уважительно:

– Серьёзные ребята.

А как же. В Канаде инструкторов специально подбирали. И задачу поставили им с прицелом на перспективу: провести в России показательные уроки. То есть таким образом показать все возможности этой суперсовременной техники, чтобы не только пермяки, но и лесозаготовители других российских регионов захотели бы приобрести эти комплексы.

И серьёзные ребята постарались. Не уронили честь своей страны и фирмы, которую представляли. Прежде, чем дать на гайнских делянках наглядный урок, обстоятельно готовились. И показали очень неплохие для начала темпы работ. А потом и вовсе достигли на «Банчере» производительности в 600 кубометров при двухсменной работе. А Мелехин взял и выдал 700 кубометров. Канадцы поднажали и тоже вышли на этот уровень. Но Мелехина не догнали – он вместе со сменщиком Андреем Анфаловым стал выдавать уже по 800, а затем и по 900 кубометров.

Понаблюдали ещё раз серьёзные ребята из Канады, как управляется с их техникой Мелехин, и сказали откровенно:

– Лучше работать невозможно.

ПОСЛЕ чего они и отбыли из Гайн раньше намеченного. Какой им смысл давать тут новые уроки, если они своего ученика в работе догнать не могут.

Получается, что это соревнование по мастерству Канада проиграла Гайнам. Точнее проиграла предприятию «Верхнекамье-лес». Но Мелехин этот проигрыш канадских наставников воспринял с пониманием. Мне он сказал, что с самого начала имел преимущество перед канадцами – для них, мол, привычнее канадские леса, нежели уральские. Сам же он своей работой на «Банчере» не очень-то доволен. Порой тяжеловато ему даётся сменная норма. В тот морозный февральский день, когда я пришёл к нему на делянку, Мелехин сообщил, что у него опять проблемы с «Банчером».

Это было заметно. Всю ночь машина стояла без дела, а двигатель работал. Лесозаготовители называют это молотить воздух. Топливо зря расходуется, а выключить двигатель нельзя – тосол начинает выдавливать из всех патрубков. Оказалось, канадские машины не выдерживают уральских морозов.

Впрочем, Мелехину хватало неприятностей ещё задолго до морозов: совершенно неожиданно вышел из строя американский подшипник на генераторе «Банчера». Хотя по гарантийным срокам ему бы работать и работать. И на процессоре тоже вышел из строя такой же подшипник…

Я стал наводить справки. Ведь руководители «Соликамскбумпрома» купили для своего предприятия в Гайнах не один, а два канадских комплекса. Может быть, на втором комплексе избежали неприятностей? Как раз наоборот. На втором комплексе не только американский подшипник на генераторе сразу же вышел из строя. И не только патрубки не выдерживают мороза. Там вдобавок в двигателе «Банчера» произошла серьёзная поломка. Приехали механики из Канады – подтвердили, что лесозаготовители в поломке не виноваты. Но разве Мелехину и его товарищам от этого легче?

В ту неделю в Гайнах гостили лесозаготовители из нескольких российских регионов. Целой делегацией специально приехали посмотреть, как работает канадская техника. И получился конфуз: один из комплексов к тому времени стоял на приколе уже целых полгода. Надо было менять американский двигатель. Но на заводе-изготовителе отдельного двигателя не было. Запасных частей – тоже. Стали собирать их по разным фирмам и разным странам. Кроме всего прочего это требовало больших денег. Ухудшало и без того тяжёлое финансовое положение предприятия.

И пока гостей из других регионов возили в тайгу, чтобы показать канадскую технику, – в это самое время в конторе предприятия «Верхнекамье-лес» безуспешно искали выход. Стали даже названивать в райцентр Сиву, где на делянке местного леспромхоза работала валочно-пакетирующая машина ещё советского производства. Попросили отдать им на время эту старенькую машину. Директор Сивинского леспромхоза Владимир Селивёрстов в ответ ехидно поинтересовался:

– А новая канадская техника вас уже не устраивает?

Я адресовал его вопрос Мелехину. Ведь он мне рассказывал о достоинствах заграничных комплексов. Или он своё мнение уже изменил? Нет, Мелехин по-прежнему видит в этой технике немало достоинств. А недостатки…

Он ведь сразу разглядел недостатки канадских машин. Такая техника, возможно, хорошо подходит для североамериканских лесов. А в гайнской сильно заболоченной тайге с тяжелыми «Банчерами» и «Скиддерами» очень непросто. И в морозы эта техника отказывает. Будь его воля, Мелехин взял бы современный режущий орган канадского «Банчера» и поставил бы его на старую модель советской валочно-пакетирующей машины. Он уверен: после некоторой доводки хороший получился бы комплекс.

Вот тебе, бабушка, и Юрьев день. Разве они не мечтали о суперсовременной технике? А теперь вдруг вспомнили машину, которую советские конструкторы начинали внедрять ещё лет сорок назад. И от которой давно отказались в пользу импортной техники. Разве не так?

– Совсем не так, – спокойно отвечает Мелехин. – Лесозаготовители от отечественной техники не отказывались.

Конечно, он знает, что у советских машин, были какие-то недоработки. Но конструкторы в те времена всегда прислушивались к мнению лесозаготовителей. И доводили машины до ума.

И вообще делать ставку на иностранные машины считалось тогда неприличным, патриотизм среди лесозаготовителей был фактором довлеющим. Тем более возмутительно, что отечественное машиностроение похоронили в угоду загранице. Если бы не это решение, – недальновидное и преступное, – у нас давно была бы отечественная техника. Которая ничуть не уступала бы иностранной.

Мелехин в этом уверен.

ИЛИ в пермских коридорах власти кто-то согласен с былыми размышлизмами английской «железной леди» Маргарет Тэтчер?

Мне всегда казалось противоестественным это сочетание – женщина и железо. А когда она начинала строить прогнозы относительно России, то сама логика этих построений напоминала скорее тяжелый грубый чугун, нежели женскую интуицию. Маргарет Тэтчер считала, что в условиях глобализации экономики у России должно быть единственное предназначение – добыча углеводородов для Европы. Ни на что другое русские не способны – такое сложилось у госпожи Тэтчер мнение. Отсюда она сделала вывод, что экономически оправданная численность населения России должна составлять примерно пятнадцать миллионов человек.

Не могу сказать, когда у чопорной британской леди созрел этот дикий сценарий. Но вполне допускаю, что первую его обкатку ей помогли провести пермские политики, когда решали судьбу Кизеловского угольного бассейна. Сейчас многие предпочитают не вспоминать этот факт: в начале девяностых годов во многих странах заговорили о перспективах крупномасштабного экспорта российского угля в Западную Европу. А европейские шахтеры и без того переживали тяжелые времена и грозили акциями социального протеста. И Европе приходилось выбирать: либо обострять собственные социальные проблемы, откладывая их решение на долгие годы, либо «подмазать» закрытие российских шахт и реструктуризацию всей угольной отрасли России. Тогдашний губернатор Прикамья тоже не уставал вслед за московскими реформаторами повторять, что с экономической точки зрения добыча уральского угля весьма невыгодна. И пошли закрывать одну за другой шахты Кизеловского бассейна. Но не консервировали их, а делали заведомо так, чтобы уже нельзя было возобновить здесь добычу угля.

А для собственных нужд региона стали завозить уголь за тридевять земель. Но до сих пор находятся умники, готовые доказывать, что это гораздо выгоднее с экономической точки зрения: доставлять уголь издалека, нежели добывать у себя под боком.

Как будто забыли, что к углю Кизеловского бассейна была «привязана» вся социальная сфера горняцких городов и посёлков, что в его цене изначально было заложено содержание десятков школ и детских садов, поликлиник и санаториев, детских клубов и дворцов спорта. Всё это сегодня в руинах. Но эта разруха в горняцком крае – ещё не самое страшное, что произошло и продолжает происходить в регионе. Исковерканными оказались судьбы десятков тысяч людей, потерявших работу и смысл жизни. Бывшие шахтёрские посёлки стали рассадником преступности, алкоголизма, наркомании. Пермские учёные открыто говорят, что генофонд нации катастрофически деградировал в этом краю.

Во многом ситуация повторяется сейчас и в Коми округе. В Гайны я отправился из Перми вместе с главой района Николаем Останиным. Он только что узнал о новых сокращениях рабочих мест в лесных посёлках, и я видел, как сразу помрачнело его лицо.

– Как же так? – с горечью говорил он в машине. – Посмотрите, какая у нас тайга. Ей конца-края нет. Безграничный, можно сказать, предмет труда. И мы радоваться должны, когда в лес приходит современная техника. А у нас из-за этого больше безработных становится. Абсурд…

Да, полный абсурд. Было время, местные леспромхозы производили двадцать видов продукции. Чего только тут не было. Дорогостоящая резонансная древесина шла на производство музыкальных инструментов. Судостроители требовали так называемый палубник. Связисты – телеграфные столбы. Кизеловские шахтеры – тонкомерную рудничную стойку. Нарасхват шёл фанерный и лыжный кряж, щепа для целлюлозно-бумажных комбинатов. И чуть не в каждом посёлке производили пиломатериалы для строительства жилья…

А сегодня отсюда вывозят исключительно «кругляк» и только хвойный. И почти нет переработки древесины. А потому каждая новая машина в лесу увеличивает число безработных.

А с другой стороны есть немало желающих наладить здесь производство пиломатериалов и другой продукции, но доступ к лесосырьевым ресурсам для них заведомо затруднён. И это тоже увеличивает безработицу. Уже не только в лесных посёлках, но и в районном центре стремительно растёт число потерявших себя людей. Угрожающе расползается алкоголизм, наркомания и прочие социальные болезни, разрушающие генофонд нации.

А ведь уже сегодня плотность населения в районе вполне соответствует сценарию, который готовила для России «железная» британская леди: на каждый квадратный километр этой северной территории приходится всего один житель.

Что же будет завтра?


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю