Текст книги "Люди, которым мы обязаны"

Автор книги: Иосиф Вихнин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 11 страниц)

Глава одиннадцатая
ОТВЕТСТВЕННОСТЬ БЕРУ НА СЕБЯ

Белое молоко и черный крест

ТРЕБОВАТЬ благодарности глупо. А не быть благодарным – подло. Так рассуждает Сергей Спирин, поглаживая своего Знахаря по холке.

Был когда-то его Знахарь кипенно-белым. Как молоко, которое каждый день увозят с фермы. А теперь постарел, и «молоко» его масти словно полиняло немного. Но ступает Знахарь по-прежнему красиво. И телегу с кормами тянет по коровнику с таким спокойным достоинством, будто для породистого коня никогда не было дела более славного и благородного. Будто именно за такую работу красавца-скакуна отлили из металла и водрузили на пьедестал у конторы конезавода.

Хотя кто-кто, а бывший наездник Сергей Спирин прекрасно знает: в том памятнике у конторы увековечен совсем другой конь. Он и поныне жив, великолепный рысак Орловской породы, знаменитый чемпион Кипр. Но для Спирина памятник имеет собирательный образ: он видит в нем дань людской благодарности к этим красивым животным, которые до глубокой старости продолжают верой и правдой служить людям.

Вот и своего Знахаря он числит конем благородным не столько за чистоту кровей, сколько за самоотверженно честный характер. И думает, что не случайно природа наделила этого коня «молочной» мастью. Ведь цвет чистого молока – один из самых благородных на свете.

И будь его воля, Спирин, пожалуй, поставил бы еще один памятник на центральной площади девятого конезавода. Памятник людям, которые всю свою жизнь работают на молочной ферме. Впрочем, что такое памятник? Даже благородный металл – не самое лучшее средство, чтобы выразить признательность этим людям, отдать им должное. А сделать это надо. Пока еще не поздно. Пока на всей нашей жизни не поставлен большой черный крест.

Насчет креста демографы давно бьют тревогу. Именно так назвали они нынешнее демографическое состояние России: «Русский крест». Об этом шла речь и в Москве на недавнем национальном форуме «Настоящее и будущее народонаселения России». Ситуация складывается зловещая: с началом нынешних реформ впервые в российской истории пересеклись на диаграмме эти две линии – линии рождаемости и смертности населения. Пересеклись в виде креста. И с тех пор линия рождаемости россиян неуклонно сползает вниз, а линия смертности идет вверх. И этот крест ежегодно сокращает население России на 900 тысяч человек. Не ушел от этой беды и Пермский край: по сути, ежегодно с карты Прикамья исчезает целый сельскохозяйственный район.

Причины известны. Одна из главных – утрата Россией продовольственной безопасности. Да и какая может быть безопасность, если страна попала в абсолютную зависимость от импорта продуктов питания. А по самым оптимистическим оценкам примерно 60 процентов сегодняшнего импорта – это фальсифицированные и некачественные товары, опасные для здоровья. И что можно сделать, если за годы реформ страна перестала обеспечивать себя продовольствием? По основным параметрам развития сельского хозяйства Россия до сих пор не вышла на дореформенный уровень. К началу прошлого года объем агропромышленного производства в стране был почти на треть ниже, чем в 1990 году.

На этом фоне Пермский девятый конезавод выглядит труднообъяснимым чудом российского масштаба. Ведь это едва ли не единственное в стране агропромышленное предприятие, которое не сдало своих позиций. И пашня у них дает высокие урожаи зерна и овощей. И породистые лошади самого северного в России завода Орловской породы продолжают будоражить Европу своей благородной красотой и рекордами на скачках. И племенное стадо крупного рогатого скота в хозяйстве полностью сохранили. И надоями молока по-прежнему удивляют не только Пермский край, но и всю остальную Россию.

Вот и центральная ферма, по которой Спирин вместе со своим Знахарем с утра до вечера развозят корма, – эта ферма тоже дает Перми ничуть не меньше молока, чем пятнадцать или двадцать лет назад. Загляните в учетную тетрадь, которую бригадир Надежда Ощепкова вела двадцать шесть лет, – с той самой поры, когда она приняла эту ферму. К примеру, в далеком теперь уже 1987 году надоили от каждой коровы в среднем 7800 килограммов молока. В 2005 надоили 7921 килограмм. А нынче даже рассчитывают по итогам года на какую-то, пусть и небольшую, прибавку. Хотя работать стало намного труднее. И с кормами ситуация нынче другая. Это ведь раньше коров кормили на образцовых фермах по рекомендациям ученых. Помнит Ощепкова, как старались разнообразить рацион буренок. Кроме всего прочего обязательно давали им свеклу – специально выращивали на полях богатые сахаром корнеплоды. Да что там свекла. Регулярно давали коровам свежую и соленую рыбу…

Кормов для животноводства и нынче конезавод заготавливает вдоволь, а вот настолько разнообразить рацион буренок уже не по карману животноводам.

Тем труднее давать сегодня рекордные для Прикамья надои. Да и работников в хозяйстве стало в несколько раз меньше. Было время, на конезаводе трудилось более тысячи человек: от желающих работать животноводом или механизатором отбоя не было. В те времена за каждой из доярок Ощепковой закрепляли по двадцать пять коров, а нынче – уже по сорок две. Вот и удивляйся после этого, как умудряется обеспечить самые высокие на ферме надои Светлана Демьянова. Или Любовь Гребенникова, которая каждый день надаивает по 24 с лишним килограмма молока от своей безрогой красавицы голштинской породы по имени Хугом. Гребенникова упорно считает комолую Хугом красавицей. Иной раз коровы отдыхают на открытой площадке у фермы, а Люба выглянет в окошко и позовет:

– Хугом, красавица моя. Ты не заскучала там?

И Хугом тотчас поднимает голову и отзывается тихим мычанием. Любу она узнаёт издалека по голосу и тянется к ней. Как, впрочем, и четыре десятка остальных буренок, которых Гребенникова доит по три раза в день.

Такая у этих людей работа: до того за день намаются, что телевизор вечером смотреть не хочется. Но раньше они чувствовали себя героями. Их ставили в пример. О них писали книги. Их награждали орденами и медалями. Шесть работников девятого конезавода было удостоено в разные годы золотых звезд Героев Социалистического Труда. Не обошла слава и Надежду Ощепкову. Она – Заслуженный работник сельского хозяйства, награждена двумя орденами Трудовой Славы. И наверняка стала бы полным кавалером, да третий орден получить не успела: в стране грянули реформы. И за героический труд орденов им сегодня не дают. Сегодня за героический труд их подвергают банкротству: девятый конезавод официально признан финансово несостоятельным. Так что очень скоро основные фонды и прочее имущество предприятия, составлявшего некогда национальное достояние России, решили выставить на торги. В лучшем случае выставят единым лотом. Если не получится сразу – будут распродавать национальное достояние по частям.

ПОПРОБУЙТЕ объяснить это с точки зрения здравого смысла. Я отправился за объяснениями в администрацию Пермского района. Заместитель главы администрации и начальник районного управления сельского хозяйства и продовольствия Александр Медведев сказал без обиняков:

– У меня тоже болит душа за этих людей. Они не виноваты, что в отношении села государство сегодня ведет такую политику…

Политику? Да ведь еще великий идеолог российского крестьянства Лев Толстой говорил, что политика – это искусство делать так, чтобы каждому было почетно и выгодно работать честно.

Какой же нынче почет дояркам Надежды Ощепковой, если они чувствуют себя униженными и оскорбленными? И какая им выгода работать честно, если лавочник средней руки зарабатывает на продаже заведомо недоброкачественных продуктов намного больше денег, чем Люба Гребенникова, чьи буренки дают самые высокие в Пермском крае надои высокосортного молока?

Помню, мы разговаривали с бригадиром Ощепковой, когда к ней пришла телятница Галина Мокина. И сказала, что не хочет больше работать на ферме. На одном из пермских предприятий ей предлагают место охранника. Работа там намного легче, зарплата – больше.

Вот тебе и политика. Мокина работала на ферме двадцать лет, но считается одной из самых молодых среди животноводов девятого конезавода. Сергей Спирин уже пенсионер; бригадиру Надежде Ощепковой осталось до выхода на пенсию несколько месяцев; далеко немолоды и другие работники фермы. А молодые работать сюда не идут.

– И не пойдут, – считает заместитель главы района Александр Медведев. – Не пойдут, потому что нынешний диспаритет цен в стране сделал производство сельскохозяйственной продукции заведомо нерентабельным. Отсюда и мизерная зарплата, и невозможность обновлять технику, улучшать условия труда.

Сам Медведев ездил в командировку в Свердловскую область. Там областное правительство выделяет для поддержки агропромышленного сектора миллиарды рублей бюджетных средств. И за каждый произведенный литр молока хозяйство получает полтора рубля дотации…

Что ж, и на том спасибо, если селу возвращают хотя бы часть средств, которые отняли у него за счет дикого диспаритета цен и других вывертов экономической политики. А в Пермском крае и этой толики не собираются, похоже, возвращать селу: на поддержку сельского хозяйства дают примерно втрое меньше бюджетных средств, чем свердловчане. В Пермском районе опять прогнозируют сокращение финансовой подпитки из краевого бюджета. Вот тебе и приоритетный национальный проект развития сельского хозяйства. Вот тебе и продовольственная безопасность, если самых достойных производителей продуктов питания разоряют и пропускают через процедуру банкротства.

За последнее время три крупных агрохозяйства района прошли через эту процедуру. И на всех трех поставили крест, потому что ни одно после этого не выжило.

А еще двум десяткам предприятий эту процедуру предстоит пройти в ближайшее время.

И, похоже, на многих придется ставить крест…

Так я думал, возвращаясь из поездки на девятый конезавод. А потом узнал, что глава района Александр Кузнецов встречался с руководителем местной налоговой службы. Был у них долгий разговор. О чём говорили, никто не знает – встреча проходила с глазу на глаз. Но процедуру банкротства для конезавода «отодвинули» на неопределенное время. А затем и вовсе сняли с повестки дня: часть имущества была распродана, и конезавод начал очень медленно сокращать долги.

А вскоре заместитель главы района Александр Медведев рассказал, что принимаются и другие меры поддержки, так что хозяйство будет жить.

Одно смущало: конезавод находится в федеральной собственности, а меры по его спасению предпринимали больше в муниципальной администрации.

Но у главы района Александра Кузнецова на этот счет своя точка зрения. Он помнит, что само понятие муниципалитета, пришедшее к нам из Древнего Рима, означает в переводе на русский язык «бремя ответственности беру на себя».

Он и взял его на себя.

Совершенно нетипичная история

У НАРОДА есть время. Потому что народ в отличие от политиков живет вечно. Это политики приходят и уходят, и далеко не все из них успевают хотя бы осознать, насколько мало им отпущено времени, чтобы оставить после себя что-то путное.

Надо было видеть, как один пермский политик принимал ходоков из отдаленного района. Сначала сверился с календарем: все правильно – именно на этот день и на этот час он назначил просителям встречу. И он моментально стал эталоном делового человека. Посетителей он принял минута в минуту. Вышел из-за стола, чтобы встретить их. Усадил всех за стол для совещаний. Снял с руки часы и демонстративно положил перед собой:

– У нас есть пятнадцать минут.

– За пятнадцать, – растерялся один из просителей, – мы не успеем рассказать о наших проблемах.

Хозяин кабинета выразительно развел руками:

– Это все, чем я располагаю.

Ушли они ни с чем. Но ему действительно было некогда. Через несколько месяцев ему предстояло сменить Пермь на Москву, и он собирался вершить там великие дела. А эти люди хотели, чтобы он терял время на них.

Но я, собственно, не об этом политике. Я об Александре Кузнецове. Который специально поехал в село на крестьянский сход, чтобы доложить там своим избирателям, как он выполняет их наказы. Очень интересная история: тогда его только что избрали на второй срок главой Пермского района, стало быть, до следующих выборов было как до Китая пешком, а он поехал отчитываться перед народом. И одна из женщин его спросила:

– Александр Павлович, почему моя дочь-студентка не получает от района стипендию?

– А вы бы спросили в финансовом управлении, – посоветовал он.

– Спрашивала уже. Говорят, ваше распоряжение требуется…

Тут мне и вспомнился тот политик, который так выразительно умеет смотреть на часы. Кузнецов тоже глянул на часы: сельский сход явно затянулся, за окнами – поздний вечер, а он ещё не на все вопросы ответил. Он вздохнул, глянул еще раз на часы и предложил:

– Время – вещь дорогая. Давайте вначале отпустим всех остальных. А с вами останемся и попробуем разобраться. Если, конечно, у вас есть время.

У нее нашлось время.

Через два дня он разыскал по телефону эту женщину. Чтобы не через секретаря, а самому ей сказать:

– Вера Ивановна, я выяснил насчет стипендии. Вина тут не моя. Просто финансисты еще не освоились с новой целевой программой. Завтра ваш ребенок получит деньги…

Спрашиваю у Кузнецова: почему он сам позвонил женщине? Он пожимает плечами:

– Для меня это, пожалуй, элемент пиара.

Но какой же тут пиар, если выборов главы района долго не предвидится?

– Сдаюсь, – улыбнулся он. – Мне просто хотелось самому сообщить ей хорошую новость. Для меня это очень приятно.

Что и говорить, для нынешнего политического бомонда история совершенно нетипичная.

НО НА ЭТОЙ самой густонаселенной территории Прикамья сплошь и рядом сталкиваешься с нетипичным. Потому что если говорить о типичном, то надо сказать о неэффективности нынешней российской бюрократии. Я сейчас имею в виду фундаментальный доклад «Бюрократия и власть в новой России: позиция населения и оценки экспертов», подготовленный институтом социологии Российской академии наук. И авторы доклада, и экспертная группа, в которую вошли триста чиновников, включая работников областных и муниципальных администраций, пришли к однозначному выводу: нынешняя армия чиновников не только самая многочисленная и самая коррумпированная, но ещё и самая неэффективная за всю историю России.

За все годы реформ не было случая, чтобы правительство страны успешно решило целевую задачу, им самим же и сформулированную. Не станет исключением и удвоение российского внутреннего валового продукта. Несколько лет в коридорах власти на все лады дебатировали, как лучше решить эту задачу, «вброшенную» тогдашним президентом. Но стоило ему только заикнуться о национальных проектах, как российская бюрократия, будто начисто, забыла о валовом продукте. Старый лозунг удвоения ВВП очень быстро заменили требованием удвоить объемы жилищного строительства. Но прошло несколько лет, а этот показатель так и не достигнут. Значит, и через пять лет проблема доступного жилья решена не будет.

Но это в целом по России. А глава Пермского района Александр Кузнецов вовсе не ждал, пока президент заговорит о национальных проектах. И год за годом наращивал строительство жилья в районе. Однажды я брал у него интервью для газеты и Кузнецов рассказал, что собирается ежегодно вводить на каждого жителя района не менее одного квадратного метра нового жилья.

Как было отнестись к подобным планам, если в целом по России тогда строили жилья в несколько раз меньше? Сколько же лет потребуется сельскому району, чтобы опередить самые успешные российские территории?

– Два года, – сказал Кузнецов. – Давайте продолжим разговор ровно через два года.

Я пришел к нему через два года. Все планы были успешно выполнены. И я увидел, как карандаш в руке Кузнецова выводит цифру три с пятью нолями. Неужели он собирается теперь ежегодно вводить по триста тысяч квадратных метров жилья? То есть уже более трех квадратных метров нового жилья на человека?

– В ближайшие годы надо выйти на этот уровень. А там, думаю, район начнет и Пермь догонять…

Что ж, вполне возможно, эти планы тоже будут перевыполнены. Потому что новые дома вырастают в Пермском районе, словно грибы после хорошего дождя. Ведь здесь работают самые крупные и самые известные строительные компании областного центра. Можно подумать, строителям миллионной Перми в сельском районе медом намазано. Или администрация района, устраивая конкурсы на право застройки земельных участков, не «нагружает» строителей дополнительными условиями?

– Ещё как нагружаем, – улыбается заместитель главы района Анатолий Зимнухов.

Его правда. Один застройщик часть квартир в своем только что выстроенном многоэтажном доме отвел под детский клуб села Гамово. Другому инвестору районная администрация поставила условие построить в селе Кондратово баню. Третьему – поликлинику в Сылве. Четвертый «заплатил» за победу в конкурсе новым пристроем к сельскому детскому саду. В Протасах недавно ввели в эксплуатацию громадный ледовый дворец. Причем этот спортивный комплекс рассчитан на круглогодичную работу, поскольку имеет искусственное ледовое покрытие.

А в ближайших планах районной администрации значится расширение поселковых очистных сооружений. Открытие нового многофункционального спортзала. Строительство современной отопительной котельной. И многих других объектов социальной сферы…

А ведь это, казалось бы, неразрешимая проблема сегодняшнего самоуправления в России: его финансовые возможности несоизмеримо меньше, чем его обязанности и ответственность перед населением. И пока в других районах жалуются на вечную нехватку бюджетных средств и отсутствие инвестиций, в Верхних Муллах научились так «нагружать» строителей, что они сами стремятся вложить свои деньги в развитие территории.

А когда в российском правительстве вслед за президентом страны заговорили о том, как важно обеспечить объектами коммунальной инфраструктуры большие площадки, предназначенные под крупномасштабное жилищное строительство, то в федеральном министерстве регионального развития с ходу пообещали предоставить Пермскому району федеральное финансирование на инженерное обустройство крупных земельных участков. Такое получилось соотношение: Москва пообещала выделить на эти цели около трех миллионов рублей. А район только за счет собственного бюджета запланировал в том самом году выделить на решение социальных задач… Угадайте с трех раз – сколько? Около пятидесяти миллионов рублей.

Потому что в Верхних Муллах давно научились наполнять свою казну.

И это можно считать еще одним местным феноменом всероссийского масштаба: пока на остальных этажах власти рассуждают, как обеспечить благоприятный климат для малого и среднего бизнеса, в Верхних Муллах это уже давно и целенаправленно делают. А кроме малого и среднего бизнеса одна за другой «заходят» в район со своими предприятиями и компании мирового уровня. В целом же производство промышленной продукции в Пермском районе вырастает ежегодно на треть.

По этой причине специалистам петербургского института проектирования городов пришлось вносить существенные коррективы в разработанную ими для Пермского района схему территориального планирования. Они-то думали о застройке «спального» пригорода Перми. И, естественно, «забыли» предусмотреть там зоны для размещения промышленных и других предприятий. Чем сильно рассердили Кузнецова. Ведь экономически активная часть населения района составляет сегодня 46 тысяч человек. И 25 тысяч из них ездят на работу в город: трудно сегодня сельскому району тягаться с мегаполисом и по культуре производства, и по уровню зарплаты, и по другим параметрам.

Получается, что Пермь вроде мощного пылесоса выкачивает трудовые ресурсы из сельского пригорода. И что в итоге? Работают эти люди в городе. В городе соответственно платят и подоходный налог. А живут в селе. Так что район несет все затраты по медицинскому обслуживанию этих людей. И по содержанию жилищно-коммунального хозяйства. И прочей инфраструктуры. И никто району эти затраты сегодня не компенсирует. Вот и выходит, что ни одна другая территория не поставляет мегаполису столько трудовых ресурсов. Притом практически бесплатно.

Пришлось петербургским проектировщикам вносить коррективы в генплан застройки. Тогда и выяснилось, что Кузнецов давно спрогнозировал, где и сколько будет в ближайшие месяцы и годы создано в районе новых рабочих мест. И насколько вырастет за счет этого налогооблагаемая база. И какие дополнительные средства для социальных программ может получить за счет этого район. И сколько, допустим, можно построить новых школ…

– Какие еще новые школы? – с изумлением переспросил меня в Перми знакомый чиновник. – Кузнецов за шесть лет умудрился построить для районной системы образования уже шесть новых крупных учреждений. Это феноменальный результат.

Не меньше удивляет иных специалистов и заработная плата учителей – она здесь выше, чем в других районах. Но за счёт чего? Минфин наверняка лишних денег Кузнецову не даёт?

– И не может дать в принципе. Потому что наш район в числе первых перешел на так называемое подушевое финансирование бюджетной сферы…

Другое дело, что Кузнецов привык делить бюджет на три составляющие. Первая – это бюджет текущих расходов. Иначе говоря – бюджет проедания. А есть бюджет развития. И третья составляющая – это бюджетные средства, направляемые на ликвидацию будущих рисков, без этого тоже никак сегодня не обойтись. Зависимость тут прямая: чем больше текущие расходы, или, грубо говоря, чем больше территория проедает, – тем меньше остается на развитие. И тем меньше можно вкладывать в будущее. Выход напрашивается: надо оптимизировать текущие расходы. Применительно к системе образования само понятие оптимизации стало нынче ругательным словом. Потому что его смысл многие умудрились извратить примитивной экономией на нуждах школ. А если действовать в формате правильно принятых управленческих решений? В формате правильно направленных денежных потоков? Тогда этот самый бюджет проедания можно сжимать, высвобождая немалые деньги, чтобы перебросить их в бюджет развития – так делает Кузнецов.

К примеру, если вы строите новую школу – это что? Бюджет текущих расходов? А Кузнецов считает, что это бюджет развития, потому что речь о будущих поколениях. И когда повышаешь зарплату учителям, тоже работаешь на будущее.

К примеру, в поселке Юго-Камский сейчас три школы. Соответственно, в каждой была своя дирекция, своя бухгалтерия. А теперь на все три школы – один директор. Одна бухгалтерия. Вот вам и немалая экономия текущих расходов. И управляемость стала лучше. А значит, и качество образовательного процесса – тоже. И при этом в районе смогли высвободить какие-то средства для повышения зарплаты работникам школ.

Немало подобных улучшений внедрили в Верхних Муллах, когда пошли на создание образовательных округов. В итоге бюджет развития выиграл. А это уже предпосылка для нового строительства.

ВОТ вам и неэффективность бюрократии. В отношении России авторы того доклада, конечно, правы. Но Пермский район в эту общую картину совершенно не вписывается. Я бы даже сказал, он опровергает новейший российский опыт.

Но есть ещё один повод считать это аномалией, совершенно нетипичным явлением. Ведь в пермских коридорах власти любят повторять, что самые успешные управленцы – это люди, прошедшие школу бизнеса. Я поэтому специально решил выяснить, сколько ключевых постов в районной администрации занимают вчерашние бизнесмены? Оказалось, нет таких. Все, включая Кузнецова, «выросли» на государственной службе.

Воля ваша, попытайтесь с ним поспорить, но он убежден: бизнес может быть и неплохой школой управления, однако там сплошной приоритет частного интереса. И сама ментальность бизнеса очень жесткая, именно поэтому он зачастую и не имеет человеческого лица. А у чиновника власти совсем другое предназначение.

– Чиновник обязан помнить: власть – не для него. А для человека.

Это для Кузнецова позиция принципиальная.

Ну, а как насчет возможных отставок в районном «правительстве»? Это же очень модно сейчас – отправлять в отставку министров, а то и правительство в целом. Благо поводов хоть отбавляй. Неважно, что правительственный люд у нас весьма ушлый, и едва только высокое начальство заикнется о новых приоритетах экономики и прочих новациях, а чиновники уже готовы, кажется, бежать впереди паровоза. Но какой им смысл бежать, если паровоз российской экономики еле тащится? Так что если кто и бежит, то это, скорее, бег на месте. Вот и приходится затевать кадровые перетасовки.

А у Кузнецова на исходе второй срок работы главой района. Тем любопытнее было узнать, не собирается ли и он тоже менять команду? Или хотя бы своих заместителей? Кузнецов в ответ пожал плечами: зачем их менять? Они прекрасные работники. Талантливые люди…

Насчет таланта возразить трудно. Иной раз кажется, что Кузнецову удалось каким-то чудом собрать лучших в Пермском крае профессионалов. Сам он – кандидат экономических наук. У заместителя главы района и начальника управления сельского хозяйства Александра Медведева скоро защита кандидатской диссертации. Два других заместителя уже имеют ученую степень.

И в Земском собрании работают талантливые руководители. Взять хотя бы генерального директора Пермской птицефабрики Николая Рошака.

– Я сам согласен у него учиться.

Это я от Александра Кузнецова услышал.