Текст книги "Сальвадор Альенде"

Автор книги: Иосиф Лаврецкий

По инициативе Альенде был принят закон, представлявший работницам вспомоществование с пятого месяца беременности. Льготами этого закона пользовались ежегодно около 300 тысяч женщин. Другой закон, связанный с именем Альенде, предусматривал создание сети медицинских учреждений для северных провинций Тарапака и Антофагаста. Стараниями Альенде были созданы советы школьной помощи, которые обеспечивали бесплатными завтраками школьников. Наконец, Альенде добился от парламента принятия закона, создававшего Медицинскую коллегию Чили, что позволяло улучшить материальное положение врачей.

Кроме того, Альенде был автором многочисленных законодательных проектов, не получивших большинства в парламенте. Эти проекты касались защиты национальных богатств Чили от эксплуатации иностранных монополий, они должны были способствовать демократизации государственной системы, обеспечению прав рабочих в их борьбе с эксплуататорами, развитию физической культуры населения, поднятию благосостояния широких масс трудящихся. И хотя буржуазные законодатели, располагавшие, как правило, большинством, проваливали эти законопроекты, их обсуждение в парламенте, в печати, в профсоюзах способствовало поднятию уровня сознательности трудящихся, мобилизовывало их на дальнейшую борьбу Против местных и иностранных эксплуататоров.

После вероломного нападения гитлеровской Германии на Советский Союз Альенде неустанно и последовательно выступает в поддержку советского народа, на плечи которого падает основная тяжесть в борьбе с коричневой чумой.

В стране наблюдается мощный подъем антифашистских настроений. Но положение осложняется преждевременной смертью президента Педро Агирре Серды, наступившей в конце ноября 1941 года. Предстоят новые президентские выборы. Реакционеры пытаются использовать предвыборную кампанию, чтобы ослабить влияние левых. Альенде прилагает немало стараний, чтобы объединить все антифашистские силы в борьбе с Ибаньесом, кандидатура которого в президенты поддерживается ультраправыми организациями. В результате возникает Демократический альянс, в который входят радикалы, коммунисты, левые социалисты, фалангисты и сторонники Алессандри. Альянс в противовес Ибаньесу выдвигает кандидатуру умеренного радикала Хуана Антонио Риоса, который обещает руководствоваться программой Народного фронта. 1 февраля 1942 года Риос одержал победу на президентских выборах, получив 260 тысяч голосов, на 56 тысяч больше Ибаньеса.

Однако, к «к это почти всегда бывало в Чили с буржуазными политиками, Риос, надев на себя президентскую ленту и поселившись в «Ла-Монеде», начисто забыл свои предвыборные обещания. В знак протеста против поведения Риоса в апреле 1942 года Альенде покинул пост министра. Только под большим нажимом антифашистской общественности Риос в январе 1943 года порвал дипломатические отношения со странами «оси», а после исторических побед Красной Армии установил в декабре 1944 года дипломатические отношения с Советским Союзом.

Победа антигитлеровской коалиции во второй мировой войне способствовала развитию и укреплению рабочего и национально-освободительного движения в. странах Латинской Америки. Народы континента с огромной радостью приветствовали подвиги Красной Армии, ее вклад в разгром фашистских держав, приход к власти трудящегося в ряде стран Восточной Европы.

В своих замечательных произведениях великий чилийский поэт Пабло Неруда воспел героизм, самоотверженность и стойкость советских людей в борьбе с нацистскими захватчиками:

 
Я родился, чтобы воспеть Сталинград!
Пусть знают все – то верности клятва,
Хоть не был я средь твоих солдат,
Тебя я люблю любовью солдата,
Тебе я оставил эту гранату —
Эту песнь любви тебе, Сталинград.
 

Эти заключительные строчки из «Новой песни любви к Сталинграду» знакомы миллионам людей в Латинской Америке. Пабло, служивший в годы войны чилийским консулом в Мехико, приобрел на свои средства фильмы «Разгром немцев под Москвой» и «Сталинградская битва» и привез их в 1944 ходу в Чили. Он сопровождал показ этих фильмов чтением своих стихотворений и поэм, прославлявших героический советский народ, испанских республиканцев, чилийских рабочих, боровшиеся за свои права. Тысячи людей приходили послушать поэта и посмотреть привезенные им документальные ленты.

Местная буржуазия и стоявшие за ее спиной американские монополии делали все возможное, чтобы воспрепятствовать процессу консолидации левых сил в Чили. Часть лидеров социалистов, антикоммунистически настроенных, вела в этот период раскольническую линию в профсоюзном движении, выступала с позиций поддержки интересов американского империализма. Другая часть – среди них Альенде, избранный в 1943 году генеральным секретарем партии, отстаивала унитарные позиции. Это привело к расколу партии, из нее выделилась группировка истинных социалистов.

В начале 1946 года скончался до истечения срока своих полномочий президент Риос. Правые немедля перешли в наступление. 28 января карабинеры из автоматов расстреляли мирную демонстрацию рабочих на площади Бульнеса. Шесть человек, в том числе комсомолка Рамона Парра, были убиты, сотни рабочих ранены, Рабочие ответили на эту кровавую расправу всеобщей забастовкой. Она не имела успеха из-за предательства правого социалиста Бернардо Ибаньеса, тогдашнего секретаря Конфедерации трудящихся Чили.

Стране предстояло избрать нового президента. Вновь стали возникать и распадаться различные политические блоки и комбинации. После острых споров, преодолевая всякого рода разногласия, левым партиям (без правых социалистов) удалось воссоздать Демократический альянс, выдвинувший кандидатом в президенты Габриэля Гонсалеса Виделу, который в отличие от Агирре Серды и Риоса слыл левым радикалом. Его поддержали коммунисты, истинные социалисты, демократы и радикалы. Гонсалес Видела поклялся осуществить ряд демократических реформ, ограничить деятельность иностранного капитала. Кроме Виделы, баллотировались Крус Коке – от консерваторов, Фернандо Алессандри (сын «Льва») – от либералов и Бернардо Ибаньес – от правых социалистов. Победил Гонсалес Видела, набравший 192 тысячи голосов. Крус Коке получил 142 тысячи, Алессандри – 131 тысячу, Б. Ибаньес – 12 тысяч голосов.

Согласно чилийской конституции, если кандидат в президенты получил меньше 50 процентов + 1 голос, то конгрессу надлежит избрать на президентский пост одного из двух кандидатов, получивших относительное большинство. 24 октября 1946 года конгресс утвердил Гонсалеса Виделу президентом республики.

Новый президент создал правительство, в котором три министерских поста было предоставлено коммунистам. На этот раз компартия, став влиятельной политической силой, согласилась войти в правительство. Хотя одновременно три министерских портфеля получили представители правой либеральной партии, казалось, что Гонсалес Видела станет самым прогрессивным президентом Чили. Он заверял народ в своей преданности и готовности осуществить обещанные реформы и преобразования. Все его заверения и клятвы оказались ложью. На протяжении многих лет он притворялся другом коммунистов, чтобы с помощью их голосов открыть себе путь в «Ла-Монеду». Достигнув своей заветной цели, он переметнулся к правым.

Авторитет Компартии Чили неизмеримо вырос в последние годы. На муниципальных выборах в апреле 1947 года КПЧ получила 106 тысяч голосов, выйдя по количеству голосов на первое место. Успехи коммунистов напугали реакционеров. Последовало удаление министров-коммунистов из правительства. Гонсалес Видела, получив от конгресса особые полномочия, стал подавлять забастовки, преследовать рабочих активистов, лишать их работы. Из медных рудников были выселены около 2 тысяч рабочих с семьями, требовавших повышения зарплаты.

В октябре Гонсалес Видела спровоцировал разрыв дипломатических отношений с Советским Союзом. По его приказу банда головорезов обстреляла из пулеметов здание посольства. Советское правительство заявило резкий протест и отозвало сотрудников посольства в Москву.

В сентябре 1948 года Гонсалес Видела объявил компартию вне закона, приказал арестовать членов из Центрального Комитета. По всей стране началась полицейская «охота» на коммунистов. Репрессиям подверглось несколько тысяч членов партии и сочувствующих. Арестованных направляли в созданные по нацистскому образцу концентрационные лагеря. В одном из таких лагерей, в безлюдной местности на севере – в бухте Писагуа, – содержалось свыше 2 тысяч заключенных. Коммунистов высылали на пустынные острова южного Чили – Святую Елену, Огненную Землю, Кирикин и Ультима Эсперанса (Последняя надежда). Конгресс, контролируемый буржуазными партиями, одобрил предложенный Гонсалесом Виделой закон «О защите демократии», прозванный народом «подлым законом». Согласно ему коммунисты и сочувствующие – свыше 50 тысяч чилийцев – лишались гражданских, в том числе избирательных, прав.

Пабло Неруда, избранный в 1946 году в сенат от Компартии Чили, заклеймил в парламенте правительство Гонсалеса Виделы. В речи, вошедшей в историю под названием «Я обвиняю!», поэт сказал:

– Я приветствую коммунистов Чили, женщин и мужчин, изгоняемых, избиваемых и преследуемых, приветствую и говорю им: наша партия бессмертна. Она родилась из страданий народа, и эти гонения только возвеличивают ее и умножают.

Предатель некогда пресмыкался перед поэтом, уверял его в своей дружбе. Теперь же он приказал карабинерам бросить его в тюрьму. Пабло ушел в подполье. Его охраняли простые люди – рабочие, рыбаки, крестьяне. В подполье поэт написал одно из своих лучших произведений, «Всеобщую песнь».

Компартия Чили была одной из самых крупных и влиятельных в Латинской Америке. Она располагала депутатами, сенаторами, муниципальными советниками, массовой газетой «Эль Сигло», ее влияние распространялось на профсоюзное движение, на интеллигенцию.

Расчет Гонсалеса Виделы и его друзей-янки был прост: если бы им удалось расправиться с чилийской компартией, исключив ее из политической жизни страны, это был бы удар по всем демократическим силам, по национально-освободительному движению всей Латинской Америки.

Именно этого добивались тогда правящие круги Соединенных Штатов. Взяв курс на «холодную войну», они насаждали в странах Латинской Америки покорные им режимы. Действуя через госдепартамент, Пентагон и ЦРУ, используя экономическое давление и подрывную деятельность, подкуп, шантаж и угрозы, правящим кругам США удалось во второй половине 40-х годов свергнуть неугодные им правительства в Боливии, Эквадоре, Коста-Рике, Венесуэле, Сальвадоре, Перу, Колумбии, заставить республики Латинской Америки подписать договор «Об обороне западного полушария» (1947). Почти повсюду были запрещены компартии, коммунистов преследовали, сажали в тюрьмы, пытали, убивали. В эти годы на американские доллары была создана Межамериканская региональная организация трудящихся (ОРИТ) в противовес прогрессивной Конфедерации трудящихся Латинской Америки (КТЛА), а в странах начались гонения на классовые профсоюзы – профсоюзы, стоящие на позициях классовой борьбы.

При непосредственном участии ЦРУ и посольства США в Сантьяго возникла террористическая организация «Чилийское антикоммунистическое действие» (АЧА) с участием правых социалистов, радикалов, троцкистов, реакционных чинов армии и карабинеров. Возглавлял ее бывший министр внутренних дел в одном из правительств Агирре Серды – Артуро Олавария. АЧА, что по-испански означает «топор», начала громить помещения компартии, профсоюзов, нападать на забастовщиков, участвовать в разгоне рабочих демонстраций.

Гонсалес Видела и другие лидеры радикалов спасовали перед этим давлением, предали национальные интересы страны, включились в антикоммунистический поход. Но их расчет не оправдался. Вопреки террору компартия продолжала существовать и бороться, рабочие продолжали бастовать, демократические силы страны продолжали оказывать сопротивление поборникам «холодной войны».

И все же тот факт, что Гонсалес Видела на протяжении пяти лет осуществлял антинародную политику, свидетельствовал и об известной слабости пролетарского авангарда. Компартия сделала выводы из происшедших событий.

Рикардо Фонсека, Генеральный секретарь КПЧ с конца 1946 года (он умер в 1949 году), заявил по этому поводу, что коммунисты недостаточно боролись против оппортунизма в рабочем движении. Многие рабочие считали, что парламент или министры могут разрешить все их нужды. Вера в парламентаризм проникла в сознание самих членов партии, которые, ожидая «большой речи» того или иного депутата, недооценивали массовую и организационную работу, ослабили руководство борьбой трудящихся.

Большую долю ответственности за создавшееся положение несла и социалистическая партия. Обосновавшиеся в ней антикоммунисты, антисоветчики, троцкисты из кожи лезли вон, чтобы расколоть рабочее движение, выступали с позиций, ведших к поддержке интересов американского империализма. Правые оппортунисты во главе с Бернардо Ибаньесом и Россетти захватили в свои руки руководство социалистической партией, они участвовали в правительстве Гонсалеса Виделы, одобряли преследование коммунистов.

Это привело к новому расколу партии. Большинство ее членов, в том числе Альенде, протестуя против предательского курса Б. Ибаньеса, покинули ее, образовав народно-социалистическую партию. К чести Сальвадора Альенде следует сказать, что он никогда не принадлежал к антикоммунистическим течениям, никогда не разделял их взглядов, никогда не выступал с позиций «холодной войны». В парламенте и за его пределами Альенде осуждал предательскую политику Гонсалеса Виделы, протестовал против «подлого закона», требовал прекращения террора и легализации компартии, осуждал проникновение американского капитала в экономику Чили. Последовательная демократическая и антиимпериалистическая позиция снискала Сальвадору Альенде уважение и симпатии всех здоровых сил внутри социалистического движения, способствовала росту его авторитета в рабочей среде.

На протяжении 20 лет политической деятельности Чичо оставался верен своим юношеским идеалам, клятве, данной у изголовья умирающего отца. Он не запятнал себя уступками «мумиям», антисоветчикам, рыцарям «холодной войны».

Альенде не принадлежал к шумливым экзальтированным личностям. Он не любил громких слов, трескучих фраз, красивостей. В нем не было и намека на социального демагога. Речи его были темпераментны и одновременно аргументировании, логичны по своему построению, убедительны по строго выверенному фактическому материалу. Он покорял слушателей не внешними эффектами, а внутренней убежденностью, принципиальностью.

И в его внешности не было ничего из ряда вон выходящего. Плотный, среднего роста, в роговых очках, в простом, отлично сшитом двубортном костюме – обычный врач, обычный чилиец среднего достатка. Но эта кажущаяся обыденность и выделяла его из среды других политиков радикального толка. К нему прислушивались не потому, что он был оригинален, а потому, что он высказывал мысли и идеи, выражавшие интересы чилийских трудящихся, обездоленных, тех самых рото, которые так и не перевелись в Чили, несмотря на то, что все президенты, если им верить, только то и делали, что заботились об их благосостоянии.

Такой человек в силу своих качеств выгодно отличался от буржуазных политиков, возводивших в высшую добродетель обман и коварство, предательство и двойную бухгалтерию.

Развитие событий в Чили настоятельно требовало единства действий всех пролетарских сил, а этого можно было достигнуть, Альенде был убежден в этом, только наладив равноправное и товарищеское сотрудничество между социалистами, выступавшими с антиимпериалистических и антиолигархических позиций, и коммунистами.

Шел 1952 год…

НА ПУТИ К «ЛА-МОНЕДЕ»

Но близок, близок день и час победы.

Пусть ненависть не даст рукам возмездья

внезапно задремать,

пусть этот час

придет в свой срок и будет ясным, пусть

народ заполнит улицы пустые

своею мощной, радостной громадой.

Теперь вы знаете мою любовь.

Нет знамени другого у меня.

Пабло Неруда

ТРУДНОЕ ВОСХОЖДЕНИЕ

К концу своего правления Гонсалес Видела был вынужден признать, что не сумел выполнить своих замыслов: вычеркнуть из политической жизни страны компартию, подорвать ее влияние путем массовых преследований, запрета ее печатных органов и тому подобных репрессивных мер.

В стране росла волна недовольства и возмущения действиями этого иуды. В парламенте Сальвадор Альенде боролся за прекращение террора. Он требовал легализации компартии, амнистии Пабло Неруде и всем политзаключенным, закрытия концлагеря в Писагуа. Его поддерживали многие социалисты, радикалы и даже фалангисты. В 1952 году, незадолго до новых президентских выборов, Гонсалес Видела подписал закон об амнистии. Так была проиграна «первая битва третьей мировой войны», как хвастливо окрестил свой антикоммунистический поход этот обанкротившийся политикан.

Политическая панорама в преддверии новых президентских выборов выглядела весьма своеобразно. Альфонсо, официальный кандидат на президентский пост от правящей радикальной партии, выступал за продолжение курса Гонсалеса Виделы. Ничего хорошего народу не сулил и кандидат консерваторов, представлявший интересы банкиров и помещиков. На политической сцене вновь появился старый наш знакомый генерал Карлос Ибаньес, неустанно добивавшийся возвращения в «Ла-Монеду» с того памятного 1931 года, когда он потерял власть, сметенный волной народного возмущения.

Ибаньесу шел 75-й год, но он еще выглядел бодро, сохранял военную выправку. События в мире и в Чили заставили «Муссолини Нового Света» пересмотреть свои прежние политические взгляды. Фашизм уже вышел из моды, и даже «демократический» антикоммунизм, как можно было убедиться на примере Гонсалеса Виделы, перестал приносить лавры его оруженосцам. Генерал учел урок истории, теперь его кумиром стал Хуан Перон, президент Аргентины, сумевший путем определенных уступок и ограниченных реформ привлечь на свою сторону многих трудящихся. Ибаньес шел на выборы с широковещательной программой, обещая не только защитить Чили от империализма, наделить землей крестьян, но и отменить «подлый закон», легализовать компартию и восстановить демократические свободы. Вместо сабли он избрал теперь своим символом швабру, обещая вымести из страны все недуги, которые ее терзали. И хотя все знали, что ему нельзя было верить, многим он казался меньшим злом по сравнению с кандидатами правых радикалов и консерваторов. Вокруг Ибаньеса образовался блок недовольных политикой Гонсалеса Виделы разношерстных группировок, от старых его поклонников фашистского типа до представителей народно-социалистической партии и фалангистов.

Возникновение ибаньистского блока вызвало перегруппировку в политическом лагере. Поддержка кандидатуры генерала многими народными социалистами расколола народно-социалистическую партию. Сальвадор Альенде, Хосе Тоа и другие ее руководители, не согласные с поддержкой Ибаньеса, вернулись в социалистическую партию, откуда тем временем были исключены Бернардо Ибаньес и ему подобные антикоммунисты. После этого социалистическая партия вместе с коммунистической и демократической образовала Фронт народа, председателем которого и кандидатом в президенты был избран Альенде.

Так на 44-м году жизни Сальвадор Альенде впервые возглавил коалицию левых сил и стал претендентом на президентский пост.

Что же представлял собою Фронт народа, какова была его программа? Об этом Альенде писал в 1954 году в статье, опубликованной в «Правде», – «Борьба народа Чили за национальную независимость»: «Фронт народа – это глубоко патриотическое движение, направленное на борьбу за политическое и экономическое освобождение нашей страны. Это не преходящее, не временное объединение народных сил. Это постоянная организация, в которой каждая партия, сохраняя свою независимость, приняла на себя торжественное обязательство перед чилийским народом.

Программа фронта достаточно широка, чтобы в нем объединились, имея в качестве костяка рабочий класс, крестьяне и прогрессивные землевладельцы, женщины и молодежь, служащие и ремесленники, педагоги и интеллигенты, профессора, торговцы и промышленники, которым дороги национальные интересы…

Фронт народа ведет борьбу за структурное изменение экономики, которое обеспечило бы использование наших природных ресурсов и широкую индустриализацию страны, за проведение аграрной реформы, которая внесла бы коренные изменения в систему владений землей и в условия жизни тех, кто ее обрабатывает. Фронт народа борется за восстановление нормальных отношений Чили с СССР, Китайской Народной Республикой и странами народной демократии. Необходимо также, чтобы наша страна освободилась от тех международных обязательств, которые нас связывают в военном и политическом отношении и ограничивают независимость и суверенитет.

В области внутренней политики Фронт народа отвергает всякую политическую дискриминацию и поэтому добивается устранения реакционного закона, именуемого «законом о защите демократии», положения которого препятствуют развитию политической свободы, свободы деятельности профсоюзов и поставили Коммунистическую партию Чили и ее членов вне гражданских прав. Фронт народа потребовал предоставления компартии и ее членам тех же прав, которыми пользуются все остальные партии. Мы утверждаем, что идеи и принципы нельзя вырвать из сознания и сердца людей при помощи репрессивных законов. Идеи нельзя убить».

Альенде выдвинул конкретную программу преобразований в стране. В его лице впервые в истории Чили кандидат в президенты потребовал национализации собственности американских монополий «Анаконда коппер» и «Кеннекот», владевших медными рудниками. Это был вызов американским империалистам в момент, когда они бряцали оружием, угрожая свергнуть президента Гватемалы полковника Арбенса за то, что его правительство отважилось национализировать часть земель бананового спрута «Юнайтед фрут компани».

Вспоминая это время, Альенде много лет спустя говорил одному журналисту: «Вы спрашиваете меня, почему в 1951 году я вступил в союз с коммунистами. Я это сделал не из-за «холодной», «теплой» или «горячей» войны, а исходя из интересов Чили. Тогда я считал, что Чили необходим более ясный политический курс, чем тот, который избрала социалистическая партия, оказав поддержку кандидатуре генерала Ибаньеса. Не говоря уже об особенностях личности Ибаньеса, он не мог стать знаменосцем революционного процесса. Я считаю, что антиимпериалистическая и антиолигархическая революция должна иметь в качестве основы главным образом единство рабочего класса, который в Чили представлен коммунистами и социалистами. Если не будет согласия между коммунистами и социалистами, то между нами будет братоубийственная война, как то имело место в прошлом, что ослабляло революционное движение и шло на пользу буржуазии и империализму. Я сам был изгнан из своей собственной партии за отказ ' поддержать Ибаньеса. Союз с коммунистами в 1951 году не преследовал избирательную победу, ибо компартия тогда находилась в подполье. Но я стремился к более важной цели: созданию подлинного инструмента освобождения рабочего класса и освобождения Чили».

Разумеется, кандидатура Альенде носила символический характер. Надежд на победу не было никаких. Социалисты были расколоты, а коммунисты еще не вышли из подполья. Фронт народа не располагал необходимыми денежными средствами для ведения избирательной пропаганды. И все же предвыборная кампания Сальвадора Альенде имела большое политическое значение. Он стал центром притяжения всех подлинно демократических и антиимпериалистических сил страны. Труженики Чили обрели в нем своего глашатая, выразителя своих чаяний, надежд, стремлений.

Альенде четыре раза объездил страну с предвыборными выступлениями. Его сопровождал в этих поездках Володя Тейтельбойм, друг со времен студенчества, член Политической комиссии ЦК компартии, прошедший через концлагерь Писагуа и избранный генеральным секретарем Фронта народа.

Вспоминая об этих первых баталиях Альенде за президентский пост, Володя, как называют его друзья и товарищи, рассказывал автору, с какой радостью встречали кандидата Фронта народа трудящиеся в городах и сельских районах Чили. Альенде был неутомимым оратором. Он стремился побывать в тех местах, где никогда не выступал ни один из кандидатов в президенты, – в далеких горных селениях, в забытых богом рыбацких деревушках, на бесчисленных островах южной оконечности Чили, в селитряных разработках севера, у скотоводов. Его широко знали по всей стране простые труженики. Доктор Чичо легко находил с ними общий язык. Он не прочь был посидеть вечером у костра и отведать крестьянского асадо – мяса, зажаренного на углях, выпить стаканчик вина, спеть песню, рассказать или послушать интересную историю.

Он всегда пребывал в хорошем настроении, был со всеми приветлив. Присутствие духа никогда не покидало его. Случалось, рассказывает Володя, что во время митингов в закрытых помещениях ощущались подземные толчки, предвестники землетрясения. В таких случаях люди, как правило, вскакивали с мест, бросались к выходу. Альенде призывал к спокойствию, давал указания, как организованно и без паники покинуть помещение. На улице направлял людей в безопасные места.

– Я хорошо помню эту избирательную кампанию, – вспоминает Володя. – Мы были маленькой группой.

Сальвадор Альенде знал, что не победит на этих выборах, что даже голосов соберет немного, но то был посев на будущее. Тогда особенно ярко проявилась важнейшая черта его характера – стойкость в борьбе с трудностями, которых было в его жизни гораздо больше, чем побед.

Выборы, как и следовало ожидать, принесли победу генералу Ибаньесу. Он получил 446 439 голосов. За Альенде проголосовало 51957 избирателей. Это был неплохой результат, учитывая тогдашнюю обстановку в Чили и в Латинской Америке. К тому же многие из тех, кто отдал свои голоса Ибаньесу, сделали это, веря обещаниям генерала проводить независимую от США политику и восстановить в стране демократические свободы.

Узнав о результатах выборов, Ибаньес заявил: «Моя победа является победой народа против империализма», – и потряс шваброй. Но если швабра для чего-ни-будь и пригодилась ему, писал перуанский публицист Хенаро Карнеро Чека, то только для того, чтобы замести следы предвыборных обещаний и посулов, сделанных во время первых дней его пребывания в «Ла-Монеде». Генерал не спешил с отменой «подлого закона», не восстановил демократических свобод, ничем не облегчил жизнь рабочих и крестьян. Он, как и его предшественник Видела, во всех бедах Чили винил коммунистов, которые, по его словам, стремились «заменить одинокую звезду на чилийском флаге красной кремлевской звездой».

При всем своем желании он, однако, был уже не в состоянии править прежними методами. Страна устала от полицейских преследований и антикоммунистической истерии. Левые силы укрепляли свои позиции. В стране нарастала стачечная волна. В освободительную борьбу включались крестьяне, индейцы-мапуче, студенты. Стал вновь выходить легально центральный орган коммунистов газета «Эль Сигло». В 1953 году была воссоздана унитарная профсоюзная организация – Единый профсоюзный центр трудящихся (КУТ).

В 1954 году Альенде с супругой по приглашению Всесоюзного общества культурной связи о заграницей (ВОКС) впервые приезжает в Советский Союз. В Москве он и Тенча посещают научные и культурные учреждения, фабрики, заводы. Знакомятся с нашей государственной системой, наносят визит в Верховный Совет СССР. Они интересуются всем: советским законодательством, системой здравоохранения, образования, решением национального вопроса. Гости посещают Мавзолей В. И. Ленина, Музей Революции, осматривают Кремль.

Писатель Василий Чичков, работавший тогда корреспондентом «Правды» по странам Латинской Америки, рассказал автору, как по поручению редакции он посетил Альенде в гостинице «Националь» и попросил написать статью для газеты. Альенде охотно согласился.

– Я немедленно примусь за дело, – сказал он.

– Как? – в недоумении спросила Тенча. – Мы ведь должны через час пойти в Большой театр на «Лебединое озеро». Ты ведь всю жизнь мечтал посмотреть этот балет в Большом!

– Это верно. Но статья в «Правде» для меня важнее. Ведь меня будут читать миллионы советских людей. Они узнают правду о положении в Чили, о нашей борьбе. Приходите, товарищ Чичков, утром, статья будет готова.

Действительно, утром статья была готова. Она была опубликована в «Правде» 12 августа 1954 года. В тот же день Василий Чичков вновь посетил Альенде и принес ему вместе с газетой гонорар.

– Я спросил Альенде, – рассказывает Чичков, – какой сувенир он хотел бы приобрести на гонорар. Думал, скажет – самовар, матрешку или другую какую-нибудь нашу вещицу, которую обычно приобретают туристы. И был удивлен, когда Альенде попросил помочь ему купить… галоши. «Они у вас самые лучшие в мире, – пояснил, улыбаясь, гость. – Видите ли, в Чили часто дожди, сырая погода, а у нас галоши из тонкой резины, часто рвутся, протекают. Ваши же – такие солидные, теплые, на малиновой подкладке. В Чили все мне будут завидовать, что у меня такие необыкновенные галоши».

Прошло несколько лет. Чичков поехал работать корреспондентом в Мексику и однажды прибыл оттуда в Чили. Нашего посольства тогда еще не было в Сантьяго. Корреспондент решил навестить своего старого знакомого Сальвадора Альенде. Но где его искать? Разумеется, в сенате, он ведь сенатор. И Чичков пошел в сенат. Швейцар, которого он спросил, как пройти к Альенде, разъяснил:

– Посмотрим, здесь ли он. Если в гардеробе стоят его галоши, то он на месте.

– Разве у него какие-то особые галоши? – полюбопытствовал корреспондент.

– Уникальные, черные, на малиновой подкладке, других таких в Чили нет.

Это были те самые галоши, которые Сальвадор Альенде купил в 1954 году в Москве на гонорар, полученный за статью, опубликованную в «Правде».

Но о чем же была эта увидевшая свет 20 лет тому назад статья? Мы уже ее цитировали. В ней автор рассказывал советским читателям о Фронте народа, о том, что представляет собой Чили и какие проблемы волнуют ее трудящихся.

«Вытянувшаяся узкой и длинной полосой земли вдоль тихоокеанского побережья Южной Америки, Чили насчитывает 6 миллионов населения. Если оценивать нашу страну с точки зрения экономики, то ее следует отнести к тем странам, которые называют зависимыми или слаборазвитыми.

Мы вывозим сырье и ввозим промышленные товары, а также нефть, бензин, сахар, основные продукты питания. Наша страна имеет тяжелую промышленность, однако она только начинает развиваться».