Текст книги "Сальвадор Альенде"

Автор книги: Иосиф Лаврецкий

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 22 страниц)

Противники ФРАП выдвинули двух кандидатов – Хулио Дурана от радикалов, консерваторов и либералов, образовавших так называемый Демократический фронт, и Эдуардо Фрея от демохристианской партии. Дуран, выступивший с традиционных антикоммунистических позиций, представлял интересы крупных финансовых кругов и олигархии. Махровый реакционер, откровенно исповедовавший свою преданность линии Вашингтона, Дуран вряд ли мог рассчитывать на успех.

Другое дело – Фрей, рекламировавший себя как сторонника социальных преобразований под лозунгом «В Чили все должно измениться!».

Комментируя предвыборные обещания Фрея, Альенде говорил:

– Еще до начала избирательной кампании мы считали, что неудержимое наступление народного движения, бурные события в мире вынуждают и будут вынуждать впредь реакционные силы перенимать наш язык, заставлять их идти на формальные уступки, чтобы не выглядеть заклятыми врагами социального прогресса. Основные лозунги нашей программы, которая раньше квалифицировалась как демагогическая и нереальная, были самым бесстыдным образом подхвачены противниками всяческих перемен. Такие выражения, как «социальные перемены», «аграрная реформа», «перераспределение национального дохода», «торговля со всеми странами» и т. д., прочно вошли в пропагандистский лексикон реакции.

Но главным оружием Фрея была не его реформистская программа – на предвыборные обещания он и в прошлом не скупился, – а все тот же психологический террор, целью которого было запугать избирателя призраком коммунизма. Фрей пользовался этой отравой в размерах, невиданных до того в Чили. Идя по стопам Ибаньеса и Алессандри, Фрей утверждал, что победа Альенде будет означать террор, кровь, невинные жертвы, страдания, убийства, преступления, насилия и тому подобные беды. Эта мысль ежедневно вбивалась в головы чилийцев через каналы массовой информации и церковные проповеди.

Индустрия страха, как ее назвал чилийский публицист Эдуардо Лабарка Годдард, перешла всякие границы, она подавляла, угнетала, терроризировала население. Через определенные, короткие промежутки времени по радио передавали звуки автоматной очереди. Затем слышался отчаянный женский крик:

– Убили моего сына! Это коммунисты!

Следовал слезливо-прочувствованный голос диктора?

– Коммунизм может предложить только кровь и страдания… Чтобы этого не случилось в Чили, выберем в президенты Эдуардо Фрея.

Печать, кино, радио, афиши, стенные газеты, брошюры, листовки, книги – все было использовано, чтобы создать климат, враждебный кандидату ФРАП. В книге «Победил Альенде», изданной к выборам Католическим университетом, описывался дантов ад, который наступит в стране в случае победы левых сил. Использовались с этой целью и спортивные темы. Одна из избирательных афиш призывала: «Гол в пользу Чили! Повторим на выборах победу на мировом чемпионате по футболу. Чили – 2 (Фрей) = Россия – 1 (Альенде)» [9]9
  В избирательных бюллетенях Фрей шел под номером 2, а Альенде – 1.


[Закрыть].

Сторонники Фрея распространяли фотографии кубинца, будто бы исповедуемого священником перед расстрелом. Надпись гласила: «Чилиец! Если победит Альенде… Ты хочешь, чтобы это произошло и в Чили?» Далее пояснялось, что это «подлинное фото кубинского рабочего незадолго до его расстрела». Это изображение воспроизводилось в газетах, листовках, смотрело с плакатов, расклеенных на улицах. Фото было подлинным, но на нем был изображен не «кубинский рабочий», а известный палач, начальник тайной полиции тирана Батисты, замучивший сотни кубинских патриотов и приговоренный судом за свои кровавые преступления к смертной казни.

Для поддержки кандидатуры Фрея в Чили были направлены «живые свидетели коммунистического террора» – венгерские и кубинские контрреволюционеры. Они выступали по радио, в газетах, на митингах с призывами «спасти Чили от коммунизма».

Сторонники Фрея широко использовали подкуп избирателей. Религиозные организации «Каритас» и другие посылали из США сотни тысяч пакетов с едой и одеждой, которые раздавались беднякам в «грибных» поселках на окраинах за обещание проголосовать за лидера ХДП. Покупались не только голоса, но и люди. В марте 1964 года Вальдо Грес, лидер социалистов в бедняцком районе Сан-Мигель в Сантьяго, создал «Социалистическую партию народа» и объявил о поддержке кандидатуры Фрея. За свое предательство Грес получил от Фрея взятку в 60 тысяч эскудо. Еще ранее Грес безуспешно пытался создать пропекинскую группу, с помощью которой намеревался расколоть социалистическую партию. Несмотря на то, что «Социалистической партип народа» на самом деле не существовало, пропагандисты лидера ХДП заявляли: «Фрей имеет поддержку слева». После выборов Вальдо Грес завершил свое предательство, вступив в партию демохристиан.

В кампании запугивания избирателей активно участвовали и церковные иерархи. В пастырском послании чилийского епископата, опубликованном еще в сентябре 1962 года, говорилось, что «от победы коммунизма в Чили церковь и все ее чада не могут ожидать ничего другого, кроме преследований, слез и крови».

Особенно энергично работали на Фрея иезуиты во главе с бельгийским специалистом по социальным вопросам аббатом Роже Векемансом. Иезуиты лицемерно заверяли, что церковь приветствует всяческие реформы и даже осуждает помещиков и капиталистов, более того, она за революцию, но при одном непременном условии: революция должна быть мирной, осуществляться в условиях свободы и без участия в лей марксистов, то есть социалистов и коммунистов.

Следуя рекомендациям своих советчиков-иезуитов, Фрей взял на вооружение лозунг «Революция в условиях свободы». Альенде разоблачал демагогический характер этого лозунга: «Говорят – «революция» и одним глазом подмигивают народу, говорят – «в условиях свободы» и другим глазом подмигивают эксплуататорам».

Реакционеры понимали, насколько уязвима была их «революционная» демагогия. Эти «миротворцы» сомневались в поддержке избирателей и готовились силой преградить Альенде путь к власти. Перед выборами страна покрылась сетью террористических групп, выступавших под вывеской организаций «Свободная Чили», «Форум свободного труда», «Фидусиа», «Чилийское общество защиты традиций, семьи и собственности» и других. «Свободная Чили» возглавлялась крупным дельцом Хорхе Фонтане, который потом станет президентом Конфедерации промышленности и торговли и будет вести подрывную работу против правительства Альенде. Капиталисты, банкиры, агенты ЦРУ, реакционные военные и полицейские чины – вот кто руководил этими бандами громил и убийц.

Как сообщила в апреле 1973 года газета «Вашингтон пост» со ссылкой на данные ЦРУ, правящие круги США израсходовали 20 миллионов долларов, чтобы добиться избрания Фрея на пост президента. Поддержка реакционных режимов соответствовала официальному курсу США. Американские власти открыто вмешивались в дела своих южных соседей, свергая неугодные им правительства, насаждая покорных им «горилл», применяя к строптивым и неугодным для них деятелям политику шантажа, давления и угроз. По их наущению «гориллы» низложили в апреле 1964 года конституционного президента Бразилии Гуларта. То же самое ожидает и Альенде, угрожали обозреватели буржуазных американских газет, а Томас Манн, помощник государственного секретаря по странам Латинской Америки, публично заявил, что Альенде «никогда не будет президентом».

Однако по мере приближения президентских выборов правые силы терялп уверенность в победе. 15 марта 1964 года на дополнительных выборах в палату депутатов в Курико кандидат правых, несмотря на поддержку демохристианской партии, потерпел поражение. Победил социалист, кандидат ФРАП. Это означало, что Альенде при наличии трех кандидатур – его, Дурана и Фрея – мог получить если не абсолютное, то относительное большинство голосов и все-таки стать президентом. Такая перспектива заставила консерваторов и либералов переметнуться от Дурана к Фрею. Таким образом, Фрей из кандидата «демократической левой», как он себя именовал до этого, превратился в кандидата «Национального движения» – блока консерваторов, либералов и клерикалов. Правые радикалы тоже фактически присоединились к нему, хотя официально Дуран не снял своей кандидатуры.

4 сентября 1964 года состоялись выборы президента. Победил Фрей. За него было подано 1409012 голосов. Альенде собрал 977 902 голоса, Дуран – 130 233.

Хотя Альенде получил самое высокое количество голосов, которое собирал когда-либо кандидат левых сил не только в Чили, но и в Латинской Америке, он и на этот раз – в третий! – проиграл битву за власть.

Не означал ли этот результат выборов конец его политической карьеры или, по крайней мере, его притязаний на президентское кресло? Не превращал ли его этот результат в «вечного претендента» на президентский пост? Выходит, был прав Томас Манн, предсказывавший, что Альенде никогда не станет президентом Чили?

Отвечая после выборов на вопросы журналистов о его дальнейших политических планах, Альенде со свойственным ему юмором ответил:

– Когда я умру, на моем надгробье будет высечено: «Здесь покоится Сальвадор Альенде, будущий президент Чили».

Значит, он решил продолжать борьбу?

Мы вскоре узнаем об этом.

СТРАНА, РАСКАЛЕННАЯ ДОКРАСНА

Фрей рекламировал свою «революцию в условиях свободы» не только как «лучшее лекарство» против коммунизма, но и как панацею от всех социальных зол. Но совершил ли он революцию? Даже его политические друзья и единомышленники были вынуждены признать, что никакой революции Фрей не осуществил, никакого коммунитарного общества не построил.

К помещикам, капиталистам и иностранным монополистам Фрей относился с подчеркнутым уважением, ничем не стесняя их свободу эксплуатировать чилийский народ. Как и предвидел Альенде еще до выборов, лозунг «революция в условиях свободы» означал, что противникам революции будет предоставлена свобода бороться с нею, всемерно препятствовать ее развитию. Так в действительности и оказалось.

Куцая аграрная реформа, не затронувшая основных интересов латифундистов; политика «чилизации» меди, передававшая в руки государства 51 процент капитала иностранных корпораций и оставлявшая им возможность загребать, как и прежде, баснословные прибыли, – вот и все «революционные» преобразования, на которые оказался способен Фрей. Да и они были осуществлены под напором трудящихся масс, можно сказать, вырваны чуть ли не силой у демохристианского правительства.

Зато по отношению к трудящимся Фрей проявлял такой же «железный характер», как и его консервативные предшественники на президентском посту. Фрей создал специальные мобильные отряды карабинеров, которые, как писал Луис Корвалан, «были превращены в жестокий ударный батальон, используемый для подавления борьбы рабочих, крестьян, учащихся и жителей поселков нищеты. Его вооружили до зубов танкетками, автоматами, гранатами с газами слезоточивого, рвотного, раздражающего действия и другими видами оружия».

Фидель Кастро, комментируя политику репрессий правительства Фрея, отмечал: «Мне действительно грустно и жалко наблюдать, как буржуа Фрей стал жертвой своих собственных противоречий. Он сказал, что осуществит бескровную революцию, но то, что он принес Чили, – это не бескровная революция, а кровь без революции, с убийствами рабочих. Сторонники Фрея во время избирательной кампании осуждали наказание батистовских преступников на Кубе и законы, которые революционеры вынуждены применять к классовым врагам, сами же они расправляются с рабочими, стреляют, убивают, лишают их жизни без закона и суда».

Провал реформистской деятельности Фрея, по существу, означал банкротство широковещательной программы «Союз ради прогресса», под эгидой и в духе которой действовал демохристианский лидер.

Вначале с приходом Фрея к власти в Вашингтоне били в литавры, празднуя победу. Правящие круги США надеялись, что Фрей создаст в Чили «антикубинскую модель», и, не жалея средств, оказывали помощь его правительству. Американская печать превозносила Фрея чуть ли не как спасителя Латинской Америки от коммунизма. Отражая эти настроения, известный апологет империализма янки Джон Гантер в своей книге «Внутри Южной Америки» назвал Фрея «нужным человеком в Чили». Этот «нужный человек» оказался бессильным воспрепятствовать развитию революционного процесса.

Стараясь не растерять свой политический капитал и удержать влияние на избирателей, Фрей пытался компенсировать свою весьма робкую внутреннюю реформистскую политику отходом во внешней политике от традиционного антикоммунистического курса своих предшественников. Он восстановил дипломатические отношения с Советским Союзом и рядом европейских социалистических стран, выступал за укрепление регионального сотрудничества в Латинской Америке, отрицательно отозвался об интервенции США против Доминиканской Республики в 1965 году, к концу своего пребывания у власти в погоне за голосами для своей партии реализовал несколько торговых сделок с революционной Кубой, нарушив тем самым установленную Соединенными Штатами экономическую блокаду острова Свободы.

Попытки Фрея проявить внешнеполитическую самостоятельность вызвали раздражение в Вашингтоне и ярость в стане чилийских «мумий». Реакционеры оценивали реформистские потуги «христианского гуманиста» как проявление политической нерешительности, слабости н растерянности. Они требовали от Фрея усиления репрессий против рабочего движения, а не реформистских прожектов и болтовни о «коммунитарном братстве». «Мумии» кричали, что Фрей открывает дорогу социалистической революции, а не спасает страну от коммунизма, воплощением которого был для них ФРАП и его лидер Сальвадор Альенде.

В стране нарастали социальные конфликты, обострялись классовые противоречия. Крестьяне захватывали земли помещиков, жители «грибных» поселков – пустующие квартиры в новых домах, студенты требовали демократизации системы высшего образования, рабочие – повышения заработной платы и эффективных мер по борьбе с инфляцией. Бастовали банковские служащие и судейские чиновники, требуя увеличения жалованья.

Даже среди духовенства стало проявляться недовольство консервативной ориентацией правительства Фрея и церковной иерархии. Дело дошло до того, что оппозиционные, или, как их стали называть, «мятежные», священники в знак протеста против антинародной политики церковной верхушки захватили кафедральный собор в Сантьяго. «Мятежные» священники, левые католики, осуждавшие капиталистическую систему, действовали и в других странах Латинской Америки, вызывая резкие возражения со стороны реакционных кругов Ватикана. В 1968 году папа римский Павел VI прибыл с официальным визитом в Боготу (Колумбия), где в ряде выступлений осудил стремление левых католиков к революционным – «насильственным» – переменам. Он призывал верующих к смирению и отказу от активной борьбы за улучшение условий жизни, обещая им согласно традиционным церковным рецептам за земные страдания награду сторицею в потустороннем мире. Папские осуждения и призывы к благоразумию и долготерпению не затормозили дальнейшей радикализации католического лагеря. Мятежные выступления священников и верующих продолжались.

Это отразилось и на положении Фрея в собственной партии, где его противоречивый курс вызывал все большее брожение и недовольство. Многие члены партии требовали проведения более энергичной политики социальных преобразований, более решительных мер против иностранных монополистических компаний. В июле 1967 года левые получили большинство в высшем органе партии – Национальном совете. Однако Фрею и его сторонникам путем ряда маневров удалось восстановить контроль над партийным руководством. Это привело к расколу ХДП. Из нее вышли сенатор Рафаэль Гумусио, депутат Хулио Сильва Солар, Жак Чончоль, один из авторов закона об аграрной реформе, и другие деятели – сторонники некапиталистического пути развития. Они образовали оппозиционную группировку Движение единого народного действия (МАПУ), которое стало сотрудничать с партиями, входившими во ФРАП.

Только в рядах армии на первый взгляд не наблюдалось брожения, но никто не тешил себя иллюзией, что армия в условиях обостряющегося политического и социального кризиса будет долго пребывать «вне игры». Исторический опыт свидетельствовал, что армия – этот гарант конституции и демократической законности, как ее величали и правые и левые, – всякий раз «подавала голос», когда возникала настоящая угроза интересам правящих кругов, превращаясь из послушного исполнителя воли правительства в активного субъекта, диктующего свою волю хозяину «Ла-Монеды».

А что же делал Сальвадор Альенде в годы пребывания у власти Фрея? Находясь на влиятельном посту председателя сената, Альенде поддерживал те мероприятия демохристианского правительства, которые могли быть полезны трудящимся, и осуждал и критиковал те из них, которые шли вразрез с их интересами. По мере того как Фрей и его сторонники все больше скатывались вправо, позиция Альенде, как и всех левых, естественно, становилась все более непримиримой и резкой.

В середине 60-х годов национально-освободительное движение в Латинской Америке находилось на перепутье. С одной стороны, революционная Куба, охваченная кольцом американской экономической блокады, предпринимала героические усилия для преодоления экономической отсталости и отражения подрывных действий, организуемых на ее территории агентами ЦРУ. С другой стороны, почти вся Латинская Америка, за исключением Чили, Уругвая и Мексики, находилась тогда под пятой диктаторских режимов, тесно связанных с госдепартаментом, Пентагоном, ЦРУ, «Союзом ради прогресса» и Организацией американских государств (ОАГ). Временное поражение антиимпериалистических сил в Бразилии, Венесуэле, не сумевших предотвратить приход к власти ультраправых режимов, толкнуло некоторых революционно настроенных деятелей на путь вооруженной борьбы «любой ценой», что породило в ряде стран партизанское движение и привело к созданию различного вида экстремистских группировок. Свою долю сумятицы в национально-освободительное движение пытались внести китайские раскольники. Действуя подкупом и интригами, они создавали группки авантюристических элементов, которые, располагая неограниченными средствами, с благосклонного согласия полицейских властей вели бешеную кампанию лжи и клеветы против компартий и Советского Союза.

В Чили также действовали такого рода элементы. Они стремились ослабить не только коммунистическую, но и социалистическую партию. В самой СПЧ большинство склонялось к созданию «фронта трудящихся» (коммунисты, социалисты и профсоюзы), отрицая эволюцию влево радикальной партии и отвергая расширение ФРАП за счет радикалов. Это значительно снижало шансы на победу левых сил на предстоявших в 1970 году президентских выборах.

Альенде вместе с коммунистами отстаивал идею самого широкого объединения всех левых политических групп и деятелей без каких-либо исключений на основе конкретной антиимпериалистической и антиолигархической программы. Альенде продолжал считать, что в Чили все еще возможно одержать победу левому блоку путем выборов, при условии, разумеется, сохранения демократических свобод. Одновременно с этим дон Чичо самым решительным образом поддерживал революционную Кубу и с большой симпатией отзывался о тех революционерах, которые с оружием в руках сражались против реакционных режимов в разных странах Латинской Америки.

В июле 1967 года Альенде во главе чилийской делегации, в которую входили представители социалистической, коммунистической и других левых партий и группировок, направился в Гавану, где принял участие в Трехконтинентальной конференции солидарности, резко осудившей агрессивные действия американского империализма. На этой конференции Альенде выступил с предложением создать Латиноамериканскую организацию солидарности (ОЛАС), которая и была учреждена в Гаване в июле – августе того же года. ОЛАС провозгласила вооруженную борьбу основным путем, ведущим трудящихся к власти, и призвала вместе с тем использовать и другие формы борьбы.

Деятельность Альенде на Трехконтинентальной конференции, его страстные выступления, разоблачавшие преступные действия империалистов США, его солидарность с освободительной войной народов Вьетнама, с борьбой партизан в Боливии, которых, как предполагалось, возглавлял Эрнесто Че Гевара, вызвали против него в Чили волну новых нападок со стороны правых и обвинения в приверженности к «кастрокоммунизму». Под этим термином, пущенным в ход агентами ЦРУ, подразумевалось руководство Коммунистической партии Кубы. Но нападки не смущали Альенде. Он к ним привык.

– Меня, – говорил он, – обвиняли во всем, чем угодно, за исключением разве кровосмесительства и воровства.

Трехконтиноптальная конференция в Гаване привела в бешенство империалистов США. Они потребовали от правительств Латинской Америки подвергнуть преследованиям ее участников. Делегатам конференции чинились различные препятствия для возвращения на родину. Самолету, на котором возвращалась в Сантьяго чилийская делегация, было отказано в посадке в ряде стран. С большим трудом удалось добиться разрешения устроить остановку в Сан-Паулу. Оттуда самолет был вынужден лететь по незнакомому маршруту через Анды, а затем вдоль тихоокеанского побережья. Полет совершался ночью, вслепую, у летчиков не было навигационных карт этого района. Опасаясь столкнуться с горными вершинами, пилоты подняли самолет па большую высоту. Пассажиры стали испытывать кислородный голод. Полет совершался в кромешной тьме, к тому же сквозь зону циклопа. Самолет бросало, точно щепку, во все стороны. Он зловеще трещал, казалось, вот-вот развалится па куски. Лопнуло стекло одного из окоп, в самолет ворвалась струя ледяного воздуха. Летчики с трудом заделали пробоину.

– Во время полетов, в особенности па дальние расстояния, – вспоминает Володя Тейтельбойм, участник этого драматического рейса, – случаются тяжелые моменты, но именно моменты, они длятся минуты, но в данном случае кошмар длился несколько часов. Все это время Альенде сохранял свойственное ему присутствие духа, шутил, подбадривал товарищей, рассказывал всякого рода смешные истории. Это было тем более необходимо, что не все пассажиры справлялись с нервным напряжением. Одни, потеряв веру в спасение, громко молились, другие плакали.

И вот, когда самолет особенно сильно тряхнуло и он, казалось, камнем полетел вниз, Альенде подошел к Володе и спокойно сказал:

– Кажется, это конец. Ну что ж, одно только могу сказать, что с нашей гибелью борьба за освобождение Чили не прекратится. Гибель отдельных борцов достойна сожаления, по она не может приостановить неотвратимый ход истории.

К счастью, самолет не потерпел катастрофы и некоторое время спустя благополучно приземлился в Сантьяго.

В том же году Альенде с дочерью Беатрис совершил свое второе путешествие в Европу. Он посетил Москву, где присутствовал на торжествах по случаю 50-летия Великой Октябрьской социалистической революции. Сальвадор Альенде снова побывал в полюбившемся ему Ленинграде. Он пожелал отдать дань уважения Сталинграду, посетив места легендарной борьбы, воспетой его другом Пабло Нерудой.

В конце ноября в Чильяне, па родине Берпардо О'Хиггинса, открылся XXII съезд социалистической партии.

Большинство делегатов съезда высказалось против привлечения радикалов к блоку левых сил. Это вовсе пе обескуражило Альенде. Он привык встречать па своем пути, в том числе в своей собственной партии, всякого рода препятствияи преодолевать их. Съезд закончился большим митингом, на котором в качестве главного оратора выступил Альенде.

Присутствовал на этом митинге и слушал Альенде известный советский публицист Юрий Жуков, возглавлявший делегацию КПСС па съезде социалистической партии. В своей книге «Чилийский дневник» он так описывает выступление дона Чичо:

«…Слово предоставляется председателю сената Сальвадору Альенде. Превосходный оратор, отлично знающий психологию и настроения своих соотечественников, он сразу же овладевает аудиторией. Его слушают буквально затаив дыхание. Альенде подчеркивает особое значение единства революционных сил.

– В стране, – говорит он, – ширится народное движение, требующее коренных социальных перемен. Его авангард – Фронт народного действия, опорой которого является союз коммунистов и социалистов. Нам нужна зрелая партия, – продолжает Альенде, – которая укрепила бы это единство. У нас имеются тактические разногласия с коммунистами. Но существует гораздо больше таких вещей, которые нас объединяют, чем тех, которые нас разъединяют. Нам необходимо укрепить паше единство, чтобы лучше защищать жизненные интересы трудового народа.

Оратор взволнованно говорит о том, что Чили, как и другие страны Латинской Америки – а они все связаны общностью судеб, – переживает трудные времена. Североамериканские монополии продолжают беззастенчиво грабить страну. Альенде приводит множество фактов и цифр. Правительство Фрея обещало покончить с нищетой, обеспечить «революцию в условиях свободы». Но эти обещания остались пустыми словами…

На стадионе гремят аплодисменты. Альенде поднимает руку и продолжает:

– Когда-то сенатор Фрей говорил, что это преступление – стрелять в людей, которые просят хлеба, потому что они голодны. Я хочу сейчас переадресовать эти слова президенту Фрею. Пусть он вспомнит их и возьмет на себя ответственность за людей, убитых в Сантьяго [10]10
  Речь идет о расстреле карабинерами демонстрации забастовщиков в Сантьяго 23 ноября 1967 года.


[Закрыть]. Мы должны смотреть фактам в лицо. Экономическое положение страны ухудшается. Реакция усиливается. Права народа урезываются. Конечно, в Чили в отличие от многих других стран Латинской Америки, где властвуют диктаторы, ставленники империализма янки, действуют демократические свободы. Трудящиеся нашей страны добились в упорной борьбе таких завоеваний, каких нет в странах, соседних с нами. Но мы должны отдать себе отчет в том, что эти завоевания сейчас под угрозой. Тем важнее ответить на эту угрозу сплочением революционных сил Чили.

И снова жители Чильяна поддерживают Альенде аплодисментами. Теперь он переходит к проблеме международного сотрудничества революционных сил. Альенде только что вернулся из поездки по социалистическим странам и сейчас делится впечатлениями с соотечественниками. И конечно же, подробнее всего он говорит о своем пребывании в СССР…

– В Советском Союзе, – восклицает Альенде, – я увидел народ, охваченный революционным энтузиазмом! Я был на крейсере «Аврора». Разговаривал с героями, пережившими блокаду Ленинграда, когда люди получали всего сто двадцать граммов хлеба в день, но героически работали, сражались и умирали, полные решимости победить. Я ходил по улицам города-героя Сталинграда. Я слышал сигналы, которые передавала советская автоматическая научная станция с Венеры. Я был на Красной площади и видел парад великолепных Вооруженных Сил СССР, которые преграждают путь империалистам и стоят на страже мира. Работники посольства Демократической Республики Вьетнам в Москве с признательностью говорили мне о том, какую огромную помощь Советский Союз оказывает героическому вьетнамскому народу, который сейчас дает отпор империалистам-янки…

Я прошу вас, – обращается он к делегатам из социалистических стран, – увезите с собой на родину теплое воспоминание о наших людях, расскажите дома о том, как трудно они живут и как самоотверженно борются. И скажите всем: чилийцы хотят быть свободными! Спасибо за ту надежду, которой вы окрылили нас, – ваш опыт для нас неоценим».

Политическая обстановка в стране продолжала осложняться. В октябре 1967 года в горах Боливии рейнджеры при содействии американских инструкторов окружили партизанский отряд Эрнесто Че Гевары. Че был ранен в бою, захвачен в плен и предательски убит» Гибель славного революционера вызвала в Латинской Америке взрыв возмущения против империалистов-янки и их местных пособников. Большую речь в память об убитом партизанском вожде произнес в сенате Сальвадор Альенде. В феврале 1968 года, когда трое бойцов-кубинцев из отряда Че в сопровождении двух боливийских партизан перешли в Чили из Боливии и были интернированы полицейскими властями, Альенде сделал все возможное, чтобы добиться их скорейшего освобождения. Удалось получить разрешение французского правительства на проезд партизан до Парижа.

Альенде лично сопровождал пятерых бойцов в самолете до острова Пасхи, а оттуда до Таити, где они пересели на самолет, который доставил их в Париж, а затем в Гавану.

Солидарность, проявленная Сальвадором Альенде по отношению к Че и его бойцам, вызвала в его адрес новую волну клеветнических наветов со стороны реакционеров. «Мумии» требовали удаления его с поста председателя сената, а представитель демохристианской партии сенатор Томас Пабло даже «упрекал» его в том, что он не сражался вместе с партизанами.

Альенде выступил по телевидению и в сенате, защищая свое право на солидарность с антиимпериалистическими борцами Латинской Америки. В письме редактору «Меркурио» он напомнил, что реакционеры не стесняются проявлять солидарность с агрессивными действиями правительства США, которое посылает карательную экспедицию в Доминиканскую Республику, вмешивается во внутренние дела Бразилии и старается сколотить «межамериканскую армию» для подавления освободительного движения на континенте. «Мумии» считают подобные действия законными, нормальными. Антинародному фронту местных и иностранных реакционеров Альенде противопоставил солидарность всех прогрессивных сил Латинской Америки, выступающих за свободу и независимость.

Поражение партизанского отряда Эрнесто Че Гевары в Боливии придало бодрости «мумиям». Они пошли в атаку. Серхио Онофре Харпа, главарь правой национальной партии, образовавшейся в результате слияния консерваторов и либералов, потребовал объявления компартии вне закона. Харпа обвинял Фрея в отсутствии «твердости», утверждал, что он открывает путь «коммунистической диктатуре». Лидер консерваторов призывал армию вмешаться и «навести порядок» в стране, то есть установить антинародную диктатуру.

В воздухе «запахло» заговором. В казармах зашевелились реакционные офицеры. Идя в «ногу со временем», они проводили собрания, выдвигая «невинные» требования о повышении жалованья. Правительство поспешило заверить, что постарается удовлетворить их. Печать сообщала, что в страну прибыл «инкогнито» американский генерал Уокерс, один из асов ЦРУ, участвовавший в 1964 году в свержении конституционного президента Бразилии Гуларта. Уокерс сколотил заговорщическую группировку НУЧ (от заглавных букв «Нуэстро Чиле» – «Наша Чили»), в которую вошли лидеры национальной партии, Рауль Саэс, бывший министр финансов в правительстве Фрея, рассорившийся с ним, и ряд военных в отставке. Планы заговорщиков были расстроены благодаря широкой мобилизации масс, осуществленной совместными усилиями коммунистов, социалистов и профсоюзов, объединенных в КУТ. Правительство, к свержению которого призывал Онофре Харпа, было вынуждено предать его суду, обвинив в подрывной деятельности. Судьи, однако, не спешили с процессом Харпы, он отделался легким испугом.