Текст книги "Сальвадор Альенде"

Автор книги: Иосиф Лаврецкий

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 22 страниц)

С другой стороны, отношение к победе Альенде в демохристианской партии было далеко не однородным. Наряду со сторонниками Фрея, которые были бы не прочь «нарушить традицию» и проголосовать за Алессандри, в ней имелись и сторонники Радомира Томича, выступавшие за признание победы Альенде и утверждение ее высшим законодательным органом. Последние считали, что поступить иначе означало бы толкнуть страну в пропасть гражданской войны. Действительно, если левым преграждался путь к власти даже после того, когда они одерживали победу на безусловно безупречных выборах, то что же оставалось им делать, как не обращаться к насилию, к оружию, к партизанским действиям, к восстанию? Разве не утверждали экстремисты из МИР, что буржуазия никогда не решится допустить левых, в частности Альенде, к власти мирным путем, разве не призывали они сразу же после выборов к немедленному захвату власти, не дожидаясь решения конгресса? Да и сам Альенде предупреждал, что отказ конгресса утвердить его в должности президента вызовет решительный отпор со стороны трудящихся, повлечет генеральную забастовку, породит беспорядки, парализует экономическую жизнь страны. А это приведет или к победе тех же левых, или к военной диктатуре, которая сметет с политической сцены и саму демохристианскую партию.

На протяжении десятилетий демохристианская партия кичилась своей приверженностью к конституции, к демократическим институтам, противопоставляя себя левым силам, которые якобы обращаются к насилию для достижения своих целей. Могла ли она теперь, когда Альенде одержал победу на выборах, лишить его президентского поста? Не было бы это политическим харакири для партии? Не лучше ли было в этих условиях поддержать Альенде и попытаться его «смягчить», заставив, в свою очередь, соблюдать правила буржуазно-демократической игры, учитывая, что контроль над парламентом со стороны оппозиции давал ей определенные преимущества над ним?

Да и действительно, был ли уж таким страшным этот Альенде, социалист и масон, с которым многие из них длительное время дружили, как тот же Фрей, крестным отцом одной из дочерей которого был дон Чичо? В нем ведь не было ничего от фанатика, о нем говорили, что он слишком любил жизненные утехи, чтобы быть хорошим социалистом. Правда, он дружил с Фиделем Кастро и высказывался за осуществление радикальных реформ, но власть действует отрезвляюще на реформаторов, разве тому примером не был Гонсалес Видела, да и тот же Фрей?

Однако сам Фрей, хорошо знавший Альенде, не испытывал по отношению к нему такого рода иллюзий. Он знал, что у дона Чичо слово не расходится с делом. Пустить Альенде в «Лa-Монеду» означало для клерикального лидера крушение всех его прекраснодушных надежд на установление «коммунитарного» общества. Фрей не желал и боялся войти в историю в роли Керенского, открывшего дорогу к власти «красным». Ослепленный антикоммунизмом, раздраженный неуспехом своей партии на выборах, он и его сторонники были готовы голосовать в конгрессе за Алессандри. Тем более что дон Хорхе клятвенно обещал некоторое время спустя уйти в отставку, что привело бы к новым выборам, на которых Фрей фигурировал бы в качестве единого кандидата правых и ХДП и имел бы хорошие шансы вновь вернуться в «Ла-Монеду». Эта жульническая комбинация не получила поддержки большинства руководства демохристианской партии, да и в самой национальной партии многие ее расценивали как опасную авантюру, которая могла спровоцировать взрыв народного гнева со всеми неблагоприятными для правых последствиями.

Когда выяснилось, что не менее 25 депутатов и сенаторов, членов ХДП, сторонников Радомиро Томича, твердо решили голосовать в конгрессе за Альенде, что обеспечило бы ему избрание, Фрей сделал вид, что сдается, но потребовал, чтобы Альенде предварительно обязался выполнить ряд условий. Эти условия должны были быть потом сформулированы в Статуте конституционных гарантий, который призван был «связать руки» Альенде, воспрепятствовать ему осуществить программу Народного единства.

Что же это были за условия? Они включали обязательство не препятствовать деятельности оппозиционных партий, не вводить цензуру, не ограничивать свободу слова, не трогать систему частной школы, контролируемой церковью, соблюдать университетскую автономию, не вмешиваться в армейские продвижения по служебной лестнице, которые осуществлялись согласно выслуге лет, а не по политическому принципу, не менять существующую избирательную систему, не допускать создания гражданских вооруженных формирований типа народной милиции, не создавать каких-либо параллельных, не предусмотренных конституцией органов власти, соблюдать существующую избирательную систему.

С этими положениями Сальвадор Альенде и поддерживавшие его партии вынуждены были согласиться. Но другие требования демохристиан: не назначать на посты министров внутренних дел и обороны «марксистов» (членов СПЧ и КПЧ), любые изменения в этих министерствах осуществлять с согласия руководства (генералитета) вооруженных сил, считать это руководство гарантом статута – Альенде категорически и со всей решительностью отверг. «По этому поводу, – сказал он демохристианам, – я должен заявить, что являюсь непоколебимым защитником прерогатив главы государства. Я подтверждаю, что, когда я буду президентом, даже Народное единство не будет иметь права вмешиваться в назначения высших военачальников, так как это является прямым правом президента республики, и я буду ревностным хранителем моих конституционных прав».

И все же положение было такое, что без поддержки армейской верхушки Альенде вряд ли мог рассчитывать на свое избрание конгрессом. 1 октября на встрече с командующими всех родов войск он обещал в случае своего избрания не вмешиваться в чисто внутренние дела армии, улучшить материальное положение солдат и офицеров. По просьбе присутствовавших он гарантировал, что не будет разрывать военные соглашения между Чили и США, что решающее слово при новых назначениях в вооруженных силах будут иметь сами военные после консультаций с президентом.

Эта встреча склонила армейскую чашу весов в пользу Альенде. Взбешенные таким поворотом дел, ультраправые стали готовиться к перевороту, одним из элементов которого будет убийство главнокомандующего армии генерала Рене Шнейдера.

15 октября палата депутатов одобрила Статут конституционных гарантий голосами представителей Народного единства и ХДП. Поняв, что его ставка бита, Алессандри 21 октября публично снял свою кандидатуру, призвав своих сторонников голосовать за Альенде. Дон Чичо нанес ему визит и поблагодарил за этот жест, который должен был охладить не в меру горячие головы ультраправых.

Предполагалось, что дальше события будут развиваться следующим образом. 22 октября статут подлежал одобрению сената. 24-го того же месяца конгресс (объединенное заседание палаты депутатов и сената) должен был включить статут в качестве дополнения в конституцию и избрать Альенде на пост президента, а на 3 ноября была назначена церемония передачи власти новому президенту. Таков был календарь заключительных событий на пути Сальвадора Альенде к «Лa-Монеде».

Согласие демохристианской партии голосовать за кандидата Народного единства в конгрессе означало вторую после выборов победу левых сил и поражение ультраправых элементов. Отныне они делали ставку на насильственное устранение Альенде путем убийства или военного переворота. Голосование 15 октября в палате депутатов эти элементы расценили для себя как сигнал к немедленному действию.

22 октября, за несколько часов до того, как сенат одобрил Статут конституционных гарантий, в Сантьяго произошло событие, глубоко потрясшее чилийскую общественность. Среди бела дня выстрелами из револьверов неизвестные террористы смертельно ранили главнокомандующего чилийской армии генерала Рене Шнейдера. Хотя покушавшиеся скрылись, всем было ясно, кто являлся автором этого гнусного преступления. Достаточно было задать вопрос, кому оно выгодно, чтобы выявить политическое лицо убийц.

Напомним читателю, что генерал Шнейдер занял свой пост в связи с подавлением «Такнасо» – мятежа генерала Вио. Шнейдер был известен в стране как конституционалист, решительный противник вмешательства армии в политическую жизнь и сторонник признания победы Альенде. Двое из его сыновей: Рауль, художник, и Рене, журналист, участвовали в кампании за избрание Альенде. Так что сторонники Альенде его убить не могли. Его могли убить только враги Альенде. Их расчет был прост: они надеялись таким образом спровоцировать армию совершить переворот, захватить власть и аннулировать результаты выборов. Все это подтвердилось, когда расследование выявило имена не только убийц, но и тех, кто стоял за их спиной.

Их руководителем был все тот же генерал Вио, действовавший с ведома и согласия самого президента Фрея. Да, президент Фрей знал о готовившемся покушении на Шнейдера и не только не предотвратил его, но всячески ему содействовал, ибо надеялся, что это убийство воспрепятствует приходу Альенде в «Лa-Монеду». Как сообщил французский ежемесячник «Монд дипломатик», Фрей, видя неизбежность победы Альенде, предложил Шнейдеру совершить государственный переворот, «чтобы помешать захвату власти коммунистами». На это командующий вооруженными силами ответил: «Сами совершайте переворот, а меня об этом не просите. Я уважаю конституцию». Этот ответ решил его судьбу.

Все началось с того момента, когда стал известен результат выборов, то есть в ночь с 4 на 5 сентября. Заговорщики решили немедленно приступить к действиям. Они создали ряд подрывных организаций откровенно фашистского типа, в том числе «Патриа и либертад» («Родина и свобода»), во главе которой стал единомышленник генерала Вио и его адвокат на процессе по делу Шнейдера – Пабло Родригес Грес. В первый же день после выборов, 5 сентября, молодчики этой организации прошли по улицам столицы с криками: «Тревога, чилиец: русские стоят у порога!» В разных местах страны стали взрываться в богатых кварталах бомбы, что должно было создать обстановку паники среди толстосумов, которые спешно изымали с банковских счетов свои вклады и осаждали самолеты, стараясь поскорее оставить страну. За два месяца Чили покинули, не без поошрения Фрея, 17 тысяч богачей с их семьями, увозя в своих вализах валюту и драгоценности, чтобы они не достались «красным». По сообщению министра финансов в правительстве Фрея, Андреса Сальдивара, только за три дня – с 7 по 10 сентября 1970 года – Центральный банк был вынужден предоставить частным банкам 780 миллионов эскудо (около 80 миллионов долларов), чтобы удовлетворить требования вкладчиков. Заговорщики убеждали предпринимателей сокращать или вовсе прекращать производство. За 20 дней после президентских выборов, по сообщению того же Сальдивара, продажа текстильных товаров снизилась на 30 процентов, хозяйственных электроаппаратов – от 50 до 80 процентов, автомобилей – с 650 до 180 единиц в неделю. В стране быстро росла безработица, возникал финансовый хаос, преддверие экономической разрухи.

Заговорщики надеялись, что финансовый хаос даст повод президенту Фрею подать в отставку и передать власть их сообщникам из армейских кругов. Но для этого следовало устранить Шнейдера. Заговорщики спешили. Им удалось добиться увольнения командующего флотом адмирала Порта Ангуло. Поводом для отставки послужила встреча адмирала с Альенде без разрешения на то демохристианского министра обороны Серхио Осса Претот. Затем такую же операцию предполагалось осуществить со Шнейдером. Реакционные газеты «Мерку-рио» и «Сегунда», поддержавшие заговорщиков, сообщили о секретных переговорах Шнейдера с Альенде. Эта «утка» была немедленно разоблачена. Теперь не оставалось другого выхода, как устранить Шнейдера силой.

Этим занялся генерал Вио. Он вовлек в заговор генерала Камило Валенсуэлу Годоя, начальника гарнизона в Сантьяго, генерала Эдуардо Арриагаду Ласа, командующего третьей дивизией в городе Консепсьоне, командующего флотом адмирала Уго Тирадо Барроса, генерала Хоакина Гарсия и через него командующего авиацией генерала Карлоса Геррати. Был вовлечен в заговор и генеральный директор корпуса карабинеров Висенте Уэрта Селис.

Заговорщики планировали убрать в первую очередь генерала Шнейдера и стоявшего вторым в военной иерархии генерала Карлоса Пратса Гонсалеса и создать военную хунту с генералом Камило Валенсуэлой в роли председателя и генералом Роберто Вио в качестве «сильного человека». Они заручились поддержкой некоторых сенаторов и депутатов национальной партии, ряда ультраправых банкиров, адвокатов, промышленников.

После свержения президента Альенде представитель военной хунты полковник Педро Юнг официально признал 30 октября 1973 года, что чилийские «вооруженные силы готовили заговор против конституционного правительства с первого дня пребывания Сальвадора Альенде па посту президента». История убийства Шнейдера свидетельствует, что полковник Юнг «скромничает»: военные, неоднократно клявшиеся в своей преданности Альенде, готовили против него заговор гораздо раньше: они помышляли преградить ему путь еще в 1969 году, когда они впервые вступили на стезю открытого мятежа, и продолжали активно этим заниматься в 1970 году. И действовали они в одной упряжке не только с ультраправыми, но и с Фреем. Сообщник Вио, генеральный директор корпуса карабинеров Висенте Уэрта Селис признался, что он обо всем информировал свое непосредственное начальство, а именно – министра внутренних дел Патрисио Рохаса. Другой заговорщик, Давила Бастеррика, заявил: «Могу сказать, что некоторые члены правительства знали о готовящемся государственном переворотеи лично были согласны с его проведением, считая, что он разрешит проблемы сложного периода в жизни страны».

Для убийства Шнейдера заговорщики создали «бригаду» в составе уголовника Хаиме Мельгоса Гарай по кличке Северино, Хуана Луиса Бульнеса Серды, потомка двух президентов, адвоката Мартина Монреса Тагле и ряда других отпрысков аристократических семейств, участников организаций фашистского типа «Не предадим Чили», «Фидусиа», «Независимый республиканский фронт» и других. Все они были готовы принести себя «в жертву» во имя спасения Чили от коммунизма.

В день покушения убийцы на семи машинах перекрыли дорогу, по которой направлялся в министерство обороны генерал Рене Шнейдер, а затем расстреляли его в упор. В тяжелом состоянии, пронизанный четырьмя пулями, главнокомандующий армии был доставлен в госпиталь, где через два дня скончался, не приходя в сознание.

Правительство немедленно объявило в столице и провинции Сантьяго осадное положение. Вооруженные силы осуществляли самый полный контроль над столицей. Ночью Сантьяго был похож на оккупированный город. Редкие прохожие и автомобили через каждые десять кварталов должны были останавливаться перед военными патрулями, которые с оружием наизготовку требовали необходимых пропусков.

Генерал Валенсуэла, назначенный начальником зоны чрезвычайного положения провинции Сантьяго, появлялся на экранах телевизоров, зачитывая строгие военные приказы: «Кто не будет повиноваться верховенству государственной власти, будет расстрелян. Информационные средства, распространяющие тревожные вести, будут закрыты».

Но события пошли не по предусмотренному заговорщиками плану. 22 октября, в обстановке чрезвычайной нервозности, сенат одобрил Статут конституционных гарантий, а 24 октября на объединенной сессии палаты представителей и сената было утверждено избрание Альенде президентом Чили; статут стал составной частью конституции.

На имя избранного президента стали поступать со всего мира поздравления глав государств. Только один не прислал поздравления – президент США Никсон. Отвечая на вопросы журналистов, представитель Белого дома объяснил, что телеграмму «забыли» послать.

25 октября в 7.25 утра скончался от ран командующий чилийской армией генерал Рене Шнейдер. Два дня спустя при огромном стечении народа состоялись похороны Шнейдера. Во главе похоронной процессии шли президент Фрей и его преемник – вновь избранный глава государства Сальвадор Альенде.

Обращаясь к окружившим его политическим деятелям, Альенде сказал:

– Я знаю, что пуля, которая сразила генерала Шнейдера, предназначалась мне…

До его вселения в «Лa-Монеду» оставались считанные дни, но и за эти дни еще могли произойти события, которые воспрепятствовали бы ему надеть на грудь заветную «банду» – президентскую ленту, символ высшей государственной должности. Ведь власть продолжала оставаться в руках его врагов. Они хотели совершить государственный переворот, но боялись всеобщего возмущения, народного гнева, боялись потерпеть поражение, лишиться всего.

Тот же полковник Педро Юнг хвастливо заявил, что, «как показали события, в течение этих трех лет вооруженные силы в любой момент более или менее легко могли бы свергнуть президента Альенде». И если они этого не сделали раньше, то якобы потому, что не хотели подвергать серьезной угрозе «будущее Чили». Точнее было бы сказать, что эти «патриоты», объявившие потом «состояние войны с народом», тогда опасались потерпеть поражение. Поэтому-то они поклялись в верности конституционному президенту, готовя против него самое низменное, подлое и коварное предательство.

Покушения и взрывы продолжали совершаться и после убийства генерала Шнейдера. 24 октября Педро Вускович, намечавшийся на пост министра экономики в правительстве Альенде, получил по почте посылку, содержавшую бомбу с часовым механизмом, обезвредить которую удалось чисто случайно.

Из Вашингтона тем временем продолжали раздаваться призывы преградить Альенде путь к власти. Если Альенде одержит верх, писал рупор американских монополистических кругов журнал «Юнайтед Стейтс ньюс энд Уорлд рипорт», «то возможен превентивный государственный переворот», который осуществят вооруженные силы Чили, чтобы не дать Альенде стать президентом.

То, что в этом заговоре Фрей играл далеко не последнюю роль, с откровенным цинизмом признавала уже после свержения Альенде и «Нью-Йорк тайме»: «Эдуар-до Фрей Монтальва пользовался финансовой поддержкой католической церкви и американского крупного капитала. Инспирированная этим последним(курсив мой. – И. Л.) кампания в печати и в дипломатических кругах в США изображала Фрея как «последнюю надежду Чили», а Альенде – как «марионетку Советского Союза».

Пентагон продолжал «обрабатывать» своих чилийских коллег. Чилийским офицерам годами «промывали мозги» в военных академиях США и на курсах по борьбе с партизанами и коммунизмом в зоне Панамского канала. Пентагон дрессировал своих «горилл» в надежде, что, когда пробьет час, они сделают свое черное дело – устроят кровавую баню, изничтожат ненавистных «марксистов», а точнее, людей, единственным преступлением которых было стремление сделать свою родину свободной от ярма иностранного капитала, а трудящихся – хозяевами своей страны.

Американских империалистов особенно бесило, что Альенде входил в «Лa-Монеду» мирным путем, в результате свободного волеизъявления чилийцев. Это наносило смертельный удар по их излюбленному тезису, согласно которому коммунизм нигде и никогда не будет добровольно воспринят народом, не получит поддержку на выборах. Избрание Альенде президентом, победа в Чили сил Народного единства доказывали, что невозможное стало возможным.

Американское правительство в лице своих многочисленных органов на протяжении десятилетий постоянно вмешивалось во внутренние дела Чили, оказывая финансовую и дипломатическую поддержку «дружественным» политическим деятелям и стремясь не допустить к кормилу власти тех, кого оно считало своими противниками. Американские компании, капиталовложения которых в этой стране превышали один миллиард долларов, в частности «Анаконда», «Кеннекот», ИТТ, поддерживали «революцию в условиях свободы» Фрея – чилийское издание программы «Союза ради прогресса».

В середине 1972 года американский журналист Джек Андерсон опубликовал целую пачку строго конфиденциальных и секретных документов монополистического концерна ИТТ. Эти документы подтвердили то, что было «секретом полишинеля», а именно: участие финансовых и официальных кругов США в заговоре против Альенде, их связь с чилийскими «гориллами», ультраправыми группировками, президентом Фреем.

ИТТ, образующее государство в государстве в самих США, – восьмая по объему капитала мировая монополия, располагающая филиалами в 70 странах. Она финансирует избрание американских президентов, поставляет правительству США министров и советников, а ЦРУ даже «одолжила» на время на пост директора своего президента Джона Маккоуна. Нынешний директор ИТТ Гарольд Сидней Дженнин получает самое высокое жалованье в мире – 812 тысяч долларов в год, или в 5 раз больше, чем президент США. В Чили ИТТ с 1930 года (при Ибаньесе) имеет монопольную концессию сроком на 50 лет. ИТТ вложила в этой стране 28 миллионов долларов, получив прибыль в 360 миллионов долларов.

Дочерние корпорации ИТТ – «Стандард электрик», «Телефонос де Чиле», «Ойл америкен кэйблз» и «ИТТ уорлд коммьюникэйшнз» – занимали второе место по выпуску радио– и телеоборудования в Чили, контролировали 95 процентов всех телефонных аппаратов и управляли телеграфной и телефонной связью страны.

Документы, опубликованные Андерсоном, стали предметом рассмотрения в сенате США. Они проливают свет на подрывную деятельность не только ИТТ, но и на античилийские действия империализма США, целью которых было сперва добиться поражения Альенде на выборах, затем, в случае его победы, не допустить его избрания чилийским конгрессом, потом преградить ему путь в «Лa-Монеду» и, наконец, свергнуть его, если он все-таки станет президентом.

24 страницы памяток и писем, обнародованных Андерсоном, касаются только периода с середины сентября до начала ноября 1970 года. Они рассказывают в зловещих подробностях, как официальные представители ИТТ обсуждали между собой и с видными деятелями ЦРУ и государственного департамента средства, какими можно было помешать Альенде стать президентом Чили.

Из этих документов следует, что 14 сентября сотрудник ИТТ Дж. Нил по указанию президента компании Дженнина встретился с Вейки, советником по латиноамериканским делам Генри Киссинджера, которому сообщил, что «ИТТ готова предоставить семизначную цифру» (то есть минимум один миллион долларов) для финансирования либо политических маневров, либо военного переворота с целью воспрепятствовать приходу Альенде к власти [13]13
  Документы цитируются по чилийскому изданию, осуществленному по личному указанию президента Альенде в 1972 году. В издании приводятся факсимильные фотокопии секретных документов ИТТ, опубликованных Андерсоном, и их перевод на испанский язык, осуществленный также по указанию президента Альенде под контролем переводчиков генштаба чилийских вооруженных сил. Последнее распоряжение Альенде имело всем очевидный политический подтекст. Привлекая к переводу документов ИТТ экспертов из генштаба, президент как бы говорил им: «Смотрите, как низко пали некоторые ваши коллеги и с каким презрением относятся к вам империалисты!»


[Закрыть]. Об этом Нил сообщил заместителю госсекретаря по латиноамериканским делам Чарлзу Мейеру и генеральному прокурору Джону Мичеллу.

17 сентября политические советники ИТТ и по совместительству агенты ЦРУ Хэл Гендрикс и Роберт Берреллиз сообщают из Сантьяго Говарду Джеррити, вице-президенту компании, что 15 сентября посол США в Чили Эдвард Коррп, который, к слову сказать, метил перейти на службу в ИТТ, как об этом сигнализировал Гендрикс в донесении от 18 ноября, получил директиву государственного департамента «предпринимать от имени президента Никсона любые шаги, за исключением прямой вооруженной интервенции «типа доминиканской», чтобы воспрепятствовать приходу Альенде к власти». Агенты предлагали усилить давление на Фрея и продолжать финансировать газету «Меркурио». В случае неизбрания Альенде конгрессом предвидится «некоторое пролитие крови», пишут они, но, разумеется, это их вовсе не беспокоит. Их волнует другой вопрос: смогут ли военные «навести порядок» и взять верх в гражданской войне, которую агенты готовы разжечь, лишь бы избавиться от Альенде. Смогут, утверждают агенты, ссылаясь на «хорошо проинформированных чилийцев и некоторых североамериканских советников». Не смогут – такое мнение высказывает посол Корри, считающий чилийских военных всего лишь «оловянными солдатиками», и это нервирует агентов. Что касается Фрея, то он, по их словам, заявил представителю государственного департамента, что «необходимо воспрепятствовать приходу Альенде к власти». Однако и Фрей и военные трусят, боятся раскрыть карты, предстать перед народом в своем подлинном обличье предателей н марионеток в руках иностранной державы. Посол Корри, докладывают агенты, проявляет похвальную активность, требуя от Фрея не обещаний, а действий. Он даже сказал президенту Фрею, чтобы тот не был тряпкой и «надел штаны». Агенты дали понять заговорщикам, что не поскупятся на расходы для действий, направленных против Альенде.

В другом донесении те же агенты сообщают, что 13 сентября встретились с Артуро Матте, близким родственником Хорхе Алессандри и кандидатом в президенты на выборах 1952 года. Матте их заверил, что военные готовы не допустить Альенде к власти, но предпочитают конституционное решение (избрание конгрессом Алессандри), что «не исключает употребления насилия». Конечно, если удалось бы спровоцировать забастовки и беспорядки, это дало бы повод военным вмешаться. Но марксисты не поддаются на провокации, жалуется Матте. Агенты подтверждают предоставление финансовой помощи газете «Меркурио», которая раздувает погромную кампанию против Альенде. Газете «Меркурио» оказывают «помощь» и многие другие американские фирмы.

В записке от 21 сентября, адресованной вице-президенту ИТТ Уильяму Р. Мерриаму, Нил докладывает о встрече с директором отдела андских и тихоокеанских дел госдепартамента Джоном Фишером, который проинформировал Нила, что в госдепартаменте сомневаются в способности армейских кругов «взять ситуацию под свой контроль», иначе говоря – совершить переворот.

29 сентября Джеррити докладывает Дженнину о действиях американские компаний, направленных на создание экономической разрухи в Чили, – прекращении финансовых переводов, поставок запчастей.

В тот же день Берреллиз сообщает в Нью-Йорк, что экономическое положение в Чили быстро ухудшается, цена эскудо по отношению к доллару после выборов упала на одну треть. Предпринимаются меры довести до банкротства несколько крупных сберегательных касс в стране, что вызвало бы другие банкротства и, следовательно, волну недовольства. Безработица и массовое недовольство могли бы породить беспорядки, и это заставило бы военных действовать, с надеждой докладывает американский разведчик своему хозяину. Действия правительства Фрея способствуют этому. Министр финансов заявил публично, что экономический кризис, охвативший страну после выборов 4 сентября, будет углубляться. Альенде, конечно, понимает, что правительство Фрея пытается подложить ему свинью. Агент Берреллиз недоволен нерешительностью Фрея. Последний сказал своим министрам, что военным следовало бы низложить его и взять власть в свои руки, лишив таким образом Альенде возможности вступить в свою должность. Однако военным тот же Фрей сказал прямо противоположное. Положение неясное, заключает агент, рекомендуя сохранять строгую конспирацию, чтобы не просочилось наружу участие ИТТ в подрывной деятельности.

30 сентября Джеррити сообщает Мерриаму, Нилу и некому Райану, что Джек Ридфойл, президент ИТТ по Латинской Америке, обсуждал чилийскую ситуацию с Уильямом Броу, директором по подпольным операциям в Латинской Америке Центрального разведуправления, а также с агентом ЦРУ Энно Хобангом, который сообщил ему о встрече с представителем Алессандри Грегорио Амунатеги, прибывшим в Нью-Йорк для координации действий с ЦРУ. Броу рекомендовал ИТТ более решительно действовать против Альенде, Амунатеги же предлагал не проявлять особого рвения, он, по-видимому, надеялся на избрание конгрессом Алессандри.

Нил того же 30 сентября также пишет Мерриаму докладную, в которой приводит данные о предоставлении Соединенными Штатами «помощи» и кредитов Чили в целях «предотвращения коммунизма». В период с 1961 по 1968 год США выделили на эти цели 1136 400 тысяч долларов, а в 1969–1970 годах – еще свыше 200 миллионов долларов. Нил сетует, что эти миллионы не смогли «спасти» Чили от победы Альенде. Нил считает, что госдепартамент обязан занять более активную и решительную позицию против левых сил в Чили.

9 октября Мерриам докладывает члену директората ИТТ Маккоуну, бывшему директору ЦРУ, что, по сообщению ответственного работника американской разведки, правительство США намерено действовать решительно, если, заняв свой пост, Альенде начнет национализировать собственность американских компаний. В таком случае все кредиты Чили будут заморожены. Тот же агент информировал, что продолжаются контакты с чилийскими военными на предмет организации переворота и «предпринимаются усилия спровоцировать крайне левых на беспорядки, что создало бы нужные условия для военного вмешательства».

15 октября Нил докладывает Мерриаму о беседе с послом Корри, прибывшим на консультацию в Вашингтон. Посол считает, что Альенде будет утвержден конгрессом, что «русские не имеют никакого отношения к его избранию», хотя реакционная пропаганда твердит обратное. Нил высказался за продолжение снабжения оружием чилийской армии и после прихода Альенде к власти. Корри считает, что экономические санкции за-ставят Альенде, по крайней мере, придерживаться умеренного курса вместо того, чтобы «быть инструментом Кастро и России».

В докладной Гендрикса в адрес Джеррити от 16 октября сообщается, что генерал Вио открыто готовится совершить переворот при попустительстве Фрея. Альенде, по-видимому, тоже в курсе. Он заявил в одной из публичных речей, с беспокойством отмечает Гендрикс, что «Чили наводнена агентами ЦРУ». Альенде, со своей стороны, встречается с военными, пытаясь, и не без успеха, перетянуть их на свою сторону. Однако, с удовлетворением констатирует разведчик, экономическое положение страны ухудшается, растет безработица, продолжается «бегство капиталов» из страны, многие рабочие бастуют, требуя увеличения зарплаты иногда на 50 процентов, что создаст немалые затруднения для Альенде, если он все же придет к власти.

21 октября руководство ИТТ сочиняет меморандум, в котором требует от правительства США принятия жестких мер по отношению к тем латиноамериканским странам, которые, подобно Перу, Боливии и в ближайшем будущем Чили, «обижают» американский капитал и проявляют «неблагодарность» к США, вложившим в Латинскую Америку за последние семь лет свыше 8 миллиардов долларов. Авторы меморандума требуют применения к Альенде, в случае его прихода к власти, различных экономических и политических санкций с таким расчетом, чтобы он «не мог продержаться в течение решающих шести месяцев после его избрания». Программа ИТТ предусматривала подрывную деятельность в чилийских вооруженных силах, дипломатический саботажи экономическую войну против Чили.