Текст книги "Превратности судьбы и недоразумения"

Автор книги: Инна Зинченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 19 страниц)

За прудом обнаружился большой провал в земле. Сквозь песок и глину чётко просматривались стены какого-то полуразрушенного сооружения. Так, похоже, и здесь эти гело! Что же это за бункер?

Спускаться было трудно, мокрая почва скользила под ногами и я несколько раз упала и измазалась в грязи. Из-за этого моё настроение окончательно испортилось, и я уже пожалела, что согласилась на эту «экскурсию». Штучки – дрючки какие-то! На мой непросвещённый взгляд всё это яйца выеденного не стоит.

Там, внизу было гораздо приятней. Твёрдый пол, грязный немного, но это не смертельно. Вглубь, под землю тянулся тёмный тоннель, тёмный и страшный. Тирто решительно направился именно туда, куда мне идти совершенно не хотелось. Я брела за ним и тихонечко материлась на своём родном языке. Послать бы его сейчас по матери и вернуться обратно!

– Да ты не бойся, там ничего опасного нет. – Успокаивал меня он. Получалось это у него плохо.

– Ага, а если потолок обрушиться, он не кажется мне достаточно надёжным. – Бубнила я. – Вот обвалится на нас всё это хозяйство и могилку рыть не надо.

Длинный тоннель привёл нас в странное, похожее на большой сейф, помещение, холодное и мрачное. На полу валялись подозрительные светящиеся капсулы. Я подняла одну из них и стала рассматривать.

– "Штучки" – Гордо объяснил Тирто.

Точно, по-другому это и не назовёшь. Я нагребла целую горсть непонятных предметов и поспешила к выходу.

– Да не спеши ты! – Вырвалось у Тирто. – Тут ещё кое-что есть!

Я застыла. Как будто кто-то сорвал стоп – кран. Тирто повёл себя по-хамски: схватил меня за плечи, развернул в противоположную сторону и подтолкнул в холодный, тёмный проём. В темноте ничего не видно, а поэтому очень страшно. Мало ли кто здесь водится. Видела я их местную фауну, и она мне не понравилась.

– Ты бы, дружок пошёл бы первым. – Предложила я.

– Впереди нет никакой опасности, – терпеливо объяснил мне он, – а вот сзади могут напасть местные.

Шли мы долго. Я уже устала. Темно, хоть глаз выколи и холодно. Весь этот путь казался мне бесконечной дорогой в ад. Вот спустимся, а там черти со сковородками. "Куда ты меня ведёшь, Сусанин?" – хотелось мне крикнуть, но я боялась разбудить эту темноту и то, что, возможно, в ней таилось. Успокаивало одно – воздух здесь свежий. От холода у меня зуб на зуб не попадал. Я поёжилась, проклиная всех: Тирто, за то, что привёл меня в это Богом проклятое место, себя, за то, что согласилась, ребят, за то, что не остановили меня. Не знаю, долго бы ещё бесилась или нет, но впереди замаячил тусклый огонёк. Свет! Темнота уже стала меня угнетать.

– Тирто, там свет! – Воскликнула я.

– Да, – согласился он, – там много света.

Я успокоилась. Много света – это хорошо. Я не крот и к подземной жизни не приспособлена. Мы шли молча на этот дрожащий огонёк, который с каждым шагом становился всё ярче, пока не превратился в ослепительное свечение многочисленных невидимых прожекторов. Что-то холодное скользнуло по моей ноге. Я заорала так, что запросто могла бы вызвать обвал.

– Ты чего? – Испуганно спросил Тирто. – Что случилось?

Я трясла ногой, топала, пытаясь сбросить то, что пробралось под джинсы. Оно оказалось цепким и сильным.

– Тирто, по мне кто-то ползает! – Стенала я. – Сбрось это!

Его удивила моя реакция на такое, казалось бы, незначительное событие. Я не стала ему объяснять, что для женщины нет страшнее ощущения, когда нечто неведомое касается её кожи – это, в конце концов, может быть таракан, например! Омерзительный, рыжий, с длинными усами… Я содрогнулась от отвращения и так дёрнула ногой, что неведомое существо мигом выскочило из моей штанины и заметалось из стороны в сторону в поисках укрытия. Существо безопасное на первый взгляд, но я-то знаю, что на Ринте и тушканчик может представлять смертельную угрозу! Узкое тёмное тельце, покрытое хитиновым панцирем. Конечно, гораздо больше таракана, но не настолько, чтобы я так верещала. Усики… Они есть, длинные и чуткие, находятся в постоянном движении. Лапки коротенькие в количестве шести штук…

– Это всего лишь чок! – Рассмеялся Тирто. – Маленький безобидный чок. Он питается корешками. Как же ты меня напугала!

Знал бы он, как я сама себя напугала! Мне плевать, чем питается этот чок! Меня не интересуют его гастрономические пристрастия, я просто хочу, чтобы оно по мне не ползало! Меня всё ещё трясло, непонятно только от холода или от пережитого стресса. Я начала заводиться – это плохо. Завожусь я редко, но метко и тогда всем, кто оказывается рядом, приходится туго.

– Послушай, ты, – отвратительным тоном старой склочницы заявила я, – показывай, что ты там хотел и пошли домой. Мне холодно и противно!

Он смутился, и мне стало неловко. Но извиняться я и не подумала! Нет, пусть он чувствует свою вину, пусть даже и нет никакой вины!

– Извини, я не подумал, что здесь холодно. – Начал оправдываться он. – Я-то привык. Ну, подожди, сейчас станет теплей.

– Да уж было бы неплохо, иначе я околею в этом склепе! – Продолжала я ворчать. – Или заболею. Заболею и умру.

Похоже, этот наивный парень испугался. Меня бы такие заявления скорее вывели бы из себя, но уж никак не испугали бы. Я улыбнулась, чувствуя своё над ним превосходство. Пусть ты у нас и Бог без пяти минут, но ничего ты не можешь сделать с рыжей, противной девкой, у которой и достоинств-то никаких нет, кроме отвратительного характера и сомнительного дара! От этих мыслей мне стало теплей, или воздух действительно стал нагреваться?

Я принюхалась. Удивительно! Пахло клубникой! Быть этого не может! Какая здесь клубника, откуда? Я остолбенела. Упорно боролось с галлюцинацией, отчего она становилась ещё ярче. Сомнений быть не может – клубника! Тирто наблюдал за мной и, кажется, был доволен произведённым эффектом.

– Хороший запах, да?

Я кивнула. Хороший – это не то слово, знакомый! Хорошо знакомый. Сразу вспомнилось лето на даче у бабушки, когда я ползала по клубничным грядкам, выискивая спелые красные ягоды. Кузнечики стрекочут, бабочки над цветами порхают и воздух, воздух пахнет клубникой. И мир прекрасен до невозможности! Бабушка ругается и требует, чтобы я не ела немытую клубнику. Но мне тогда, в детстве, казалось, что так вкусней – прямо с грядки, немытую есть. А потом расстройство желудка и причитания бабули, отвары из трав и лекция на тему почему, всё-таки, нельзя есть немытые фрукты. Показалось даже, что я слышу её голос…

– Это там. – Он указал на дверной проём.

Дальше мне уже ничего не надо было говорить. Я рванулась в указанном Тирто направлении.

Яркий свет, не имеющий определённого источника. Тепло. И никакой клубники, чего и следовало ожидать. Везде, где только можно, стройными рядами стояли полупрозрачные… как бы это назвать? Ага, саркофаги! Да, да, за мутноватым стеклом, или, что это такое, угадывались человеческие силуэты. Может быть, это и в самом деле склеп? Я глубоко вздохнула. Подошла к одному из «саркофагов» и осторожно дотронулась. Поверхность казалась мягкой. Этот материал напоминал тот, из которого была сделана таинственная пробирка. Тирто внимательно наблюдал за мной, наслаждаясь произведённым эффектом. Я осматривала загадочное хранилище тел, пытаясь рассмотреть сквозь мутную поверхность черты тех, кто находится внутри. Сомнений быть не может – это гело!

– Пустышки. – Объяснил Тирто.

Точно, как я сама-то до этого не дошла! Вот они – клоны, готовые к употреблению! Хранятся здесь уже сорок тысяч лет, а всё, как новенькие! Я попыталась открыть один из «саркофагов», но ничего у меня не получилось.

– Ты не знаешь, как это открывается? – Поинтересовалась я без всякой надежды у Тирто.

– Зачем тебе это? – Спросил он настороженно. – Не надо их трогать!

– Тебе не интересно?! – Я искренне недоумевала. – Им же по сорок тысяч лет! Неужели не хочешь посмотреть?

Он поморщился и отвернулся.

– Видел я их уже. Мне не понравилось.

Ах, да, конечно же, видел! Я вспомнила пустышку, которая завывала около нашей берлоги. Но тут-то совсем другое дело! Здесь «пустышки» лежали дружно в ряд, надёжно упакованные и дожидались своей очереди на воскрешение. Сорок тысячелетий дожидались и не факт, что когда-нибудь это случится. Что-то мне в них не нравится, только не могу понять, что именно.

– Ты хочешь их оживить? – Встревожено поинтересовался мой спутник.

Я не знала, чего я хотела в тот момент, просто было любопытно и всё. Ах, до чего же трудно бороться с искушением!

– Не трогай! – Стальным голосом, которого я никогда от него не слышала, приказал Тирто. – Им здесь не место!

Он чувствовал то же, что и я. От этих тел шла угроза. Но какая? Что могут сделать эти бездыханные тела? И, даже, если их оживить, они ни на что не годны. Ну, появится ещё одна воющая тварь, и что с того? Как появится, так и исчезнет – местные хищники постараются, к примеру, те же курдыры. Но мой друг рассуждал иначе.

– Мне они не нравятся, сам не знаю почему. Я чувствую, что они опасны.

Я хотела, было, объяснить ему, что здесь обитают твари и поопасней, чем безмозглые клоны, но упрямый осёл ничего не хотел слушать, хоть кол на голове теши! Никогда ещё он не был со мной настолько принципиальным. Это что-то новое в его репертуаре. Нет – и всё тут! Что его так пугает? Да самые обыкновенные консервы, заготовленные впрок, если уж на то пошло. Консервы есть, а консервный нож отсутствует. Я рассмеялась. Какая нелепая ситуация! Земляне бы в такой ситуации вели бы совершенно иначе, нежели друг мой Тирто. Вскрыли бы мигом, не задумываясь о последствиях. Знаю я своих сопланетников – народец чересчур любопытный.

Я ходила вдоль ровных рядов этих «консервов» и пыталась разгадать загадку – как же сей ларчик открывается? Тирто стоял в сторонке и сердито пыхтел. Он уже не рад был, что привёл меня сюда. Раньше надо было думать! И вдруг!..

Я остолбенела. В одном их «саркофагов» лежал кто-то даже отдалённо не напоминающий гело! Какое-то тёмное большое тело. Да и «саркофаг» этот был гораздо больше остальных. Я не могла ничего рассмотреть сквозь мутную стенку, но даже она не мешала мне заметить, что существо, находящееся там, ничего общего с вымершими обитателями Ринты не имеет! Животное? Не похоже. Да и кому нужно так хранить животное? Любовь к домашним питомцам – это я понимаю, но сомневаюсь, чтобы гело были настолько сентиментальными – непохоже на них это.

– Тирто, – позвала я, расстроенного почти до слёз, парня, – иди сюда!

Он и не думал подчиняться.

– Да иди же сюда, говорю!

Он тряхнул головой, как норовистая лошадь и остался на своём месте. Что? Бунт на корабле? За ноги и на рею! Смотри-ка, взбрыкнул! Я стала терять терпение. Не хватало мне его еще, и уговаривать, как красну девицу! Назвался моим верным рыцарем – терпи мои взбрыки и капризы – это я понимаю под словом любовь. И не раздумывать! Я же не раздумываю, Соф бы сказал, что думать мне просто нечем, но он относится ко мне предвзято.

– Немедленно иди ко мне! – Голос мой зазвенел от возмущения.

Делать нечего, пришлось ему смириться. Медленно, словно на плаху, он подошёл ко мне, глаза в сторону отвёл. Скоро и он начнёт на меня бросаться. Умею же я выводить мужиков из себя! А ведь это тоже дар! Попытался бы кто-нибудь вывести из равновесия громилу Ирфа! А я смогла, а я сумела! И не побоялась и живой – невредимой осталась – вот!

– Смотри сюда! – Приказала я.

– Чего смотреть, – сопротивлялся он, как мог, – ещё одна пустышка. Я их уже насмотрелся. Хватит с меня!

Достал! Ей, богу, достал засранец! Что это на него нашло? Тоже мне Бог доморощенный! Когда я говорю: «смотри», надо смотреть, а не спорить!

– Да смотри ты, кому сказала!

Любопытство взяло верх, и он рискнул посмотреть на странное существо, лежащее в "консервной банке". Глаза округлились, он даже дышать перестал.

– Что это? – Тихо спросил он.

– Это я тебя хотела спросить, что это.

Он внимательно всматривался в таинственный саркофаг и шептал:

– Я не знаю, что это такое. Я таких никогда не видел! Надо открыть и посмотреть.

Ну, наконец-то! Сейчас он расколется, как эта штуковина открывается!

– Говори, как открыть?!

Он замялся, смутился, глазки опустил.

– Я не знаю.

Кровь закипела у меня в венах от возмущения. Да он, что, издевается?! Сам же сказал: "надо открыть"! Я девушка спокойная, местами даже рассудительная, но надо же и меру знать!

– Тирто, – настаивала я, – говори, как эту штуку открыть?

Он смутился. Что-то вспомнилось, видимо, неприятное. Да и что в его жизни было приятным? Родители – отморозки, которые выбрасывают своих детей, как мусор? Или сражения с «баклажанами»?

– Я знаю, что тебе это не понравится… – начал он.

– Какая, хрен, разница, понравится мне или нет! – Закричала я. – Говори всё, как есть! Не томи!

– Видишь ли, – робко продолжил он, – эти из посёлка часто сюда наведываются, когда голод приходит. Они их едят.

– Кого? – Не поняла я.

– Ну, этих. – Он ткнул пальцем в один из саркофагов. – А, что, хорошее мясо, свежее. И охотиться не надо. Я тоже ел. Они тихо лежат, не сопротивляются, как мёртвые, но мясо не протухло совсем. А что делать, если кушать хочется? Ты знаешь, что такое голод?

Теперь уже я даже не пыталась сдерживаться, смеялась от души. Ну, конечно же, как же могли «баклажаны» отказаться от халявной еды?! Да ни в жисть!

Это действительно консервы, хотя покойные гело даже не предполагали, что их драгоценные тела можно ТАК использовать! Ирония судьбы, иначе не скажешь!

– И как они это открывают? – Заинтересовалась я. – Не зубами же?

Он удивлённо вскинул брови, как зубами? Не понял, дурачок, что шучу.

– Нет, не зубами. Как такое зубами открыть? Эта штука, – он пнул ногой "саркофаг", – если её сильно нагреть, становится совсем мягкой. Они подносят огонь, потом нож просовывают и режут. Один нагревает, второй режет. Потом крышку снимают и всё.

Сообразительные ребятки, ничего не скажешь! Гело не рассчитывали, что на Ринте объявятся такие вот головастики. Подозреваю, что у самих гело была какая-то другая технология для вскрытия этих контейнеров, но, за неимение лучшего, можно воспользоваться тем, что есть.

– Огонь нужен. – Сказала я таким тоном, словно вот сейчас по щучьему велению, по моему хотению мне невесть кто зажжёт пламя газовой горелки.

– Нет огня! – Почти радостно воскликнул Тирто. – Совсем нет.

"Зря ты, пацанёнок, так радуешься. – Думаю я. – Огонь я обязательно найду. Да чего искать, сам ты мне его создашь!" Я бросила на него страшный взгляд и томным голосом произнесла:

– Ах, был бы у меня факел! Нет тут настоящих мужчин, даже влюбиться не в кого – мелочь примитивная, огонь добыть и то не умеют. Где бедной девушке найти суженого? Быть мне старой девой до гробовой доски.

Смотрю, глаза у парнишки засветились, забыл о том, что собирался рвать отсюда когти. Нормально, гормон заиграл! Да и то, сколько можно девственником оставаться в его-то возрасте. Семью ему надо, жену, детей. Надо будет с Софом поговорить, чтобы свою жену ему оставил в наследство. Понимаю, что желтоглазому это не понравится, но ему-то какое дело, всё равно задерживаться здесь не собирается.

Спиной почувствовала жар. Обернулась и из стены торчит горящий факел! Ох, до чего же я его люблю! Ну, прямо – добрый фей!

– Откуда это? – Спрашиваю, претворяясь удивлённой.

Он и сам ничего понять не может, чудик наивный! Смотрит по сторонам, ищет того, кто факел здесь оставил. А нет никого! Когда же ты поумнеешь, Тирто?!

Я схватила факел и решительно направилась к большому «саркофагу». Вспомнилась "Сказка о мёртвой царевне и семи богатырях", только, чует моё сердце, что в этом "хрустальном гробу" не царевна, кто-то покруче.

– Ща я расковыряю эту консервную банку! – Угрожающе пообещала я. – Нож-то у тебя есть?

– Он всегда со мной.

И вдруг… А вот это уже не галлюцинация. По тоннелю кто-то очень осторожно шёл! Тихо так, стараясь не шуметь, неизвестный злоумышленник (конечно злоумышленник, а иначе чего это он так крадётся) приближался к нам. Я замерла. Кто бы это мог быть? От страха даже сердце биться перестало.

Глава 22

И вот в дверях появился «баклажан». Маленький, как все они. Худой сверх всякой меры – совсем оголодал. Глаза большущие, страдающие. Увидел нас и остолбенел. По всему видно, он ожидал встретить здесь кого-то другого, но уж никак не нас.

– Это он сюда прокрался, потому, что уже охотиться не может – ослаб сильно. Надеялся немного подзаправиться. – Объяснил ситуацию Тирто, который лучше разбирается в повадках своих бывших соплеменников.

Ну, вот всё и прояснилось. Ничего страшного, если только он один здесь. Потому, что знаю я, как они ведут себя, когда собираются толпой!

– Тебе чего, парень? – Грозно спросил Тирто.

Тот замялся. Глаза забегали. Он сделал шаг назад и упал. Я подошла к нему и только сейчас заметила, что он не просто худой, а ОЧЕНЬ худой, в чём только душа держится!

– Его надо срочно накормить! – Сказала я категорично. – Он сейчас загнётся.

Тирто посмотрел на меня, как на сумасшедшую, потом метнул короткий взгляд на «саркофаги», давая понять, что, кроме этого у нас больше нет никакой еды.

– Да, да. Именно это я и хотела сказать. Откупоривай эту «консерву» и давай накорми его. Чего уж церемониться в такой ситуации!

Моё предложение вызвало у Тирто бурный протест. За то время, что мы поселились у него, он чётко уяснил, что есть людей – плохо. А теперь, как это понимать? Мир вновь становится с ног на голову? Пришлось его успокоить.

– Человек умирает, сделаем исключение из правил. Тем более что тот, кто лежит здесь не совсем человек или совсем не человек.

Он ещё немного помялся, но признал-таки мою правоту.

Короче, вскрыли мы один «саркофаг». Из него вылилась голубоватая тягучая, жидкость, сладко пахнущая клубникой. Потом вывалился несчастный гело, которого вместо обещанного воскрешения ждёт бесславная смерть в желудке в нашего синего «друга». Вот так и верь обещаниям! Удивительно, но это птицеподобное существо почти ничего не весило. Гело оказался легче пятилетнего ребёнка!

– Тирто, ты давай, разделай тушку, а я на это смотреть не хочу.

Я направилась к выходу, но Тирто резко меня остановил.

– Нельзя уходить без меня! – Грозно сказал он. – Всякое может случиться. Ты лучше просто отвернись.

"Отвернись", как будто это решает все вопросы. Да я просто не хочу при этом присутствовать, но некоторая доля логики в его заявлении имеется. Пришлось подчиниться, и я даже получила от этого удовольствие – всё-таки хорошо, когда кто-то берётся решать все проблемы!

Он достал большущий нож и наклонился над бездыханным телом. Я отвернулась. Что бы я ему не говорила, но это зрелище не для меня. Не хватает мне ещё кровожадности и, сомневаюсь, что когда-нибудь наберу нужное количество для того, чтобы спокойно наблюдать за подобными вещами. Но уши то не заткнёшь! Я слышала, неприятный звук рвущейся ткани и у меня нет ни малейшего сомнения о происхождении этого звука. Тирто тщательно, со знанием дела, разделывает тело гело, а я всё это себе представляю и чувствую, как тошнота подкатывает к горлу.

– Хватит! – Ору я. – Достаточно!

Как он ел! Я даже испугалась, что его кондрашка хватит после длительного голодания. Зверюшка, ей Богу, зверюшка!

– Ты бы, детка, так не обжирался, – сочувственно произнесла я, – кишки морским узлом закрутятся, что делать будешь?

"Детка" моё замечание проигнорировал. Ну, что тут скажешь? Моя бабушка, пережившая голод и войну, всегда говорила: "Ничего я в этой жизни не боюсь, только голода и войны". А мои мысли вернулись к таинственному «саркофагу», в котором лежит кто-то очень большой. Пока наш незваный гость с завидным упорством поглощал останки бедного гело. Я толкнула Тирто в бок и напомнила:

– Нам бы с тобой надо вскрыть эту «баночку».

Он скривился, но вспомнил, что теперь его работа – выполнять все мои прихоти, послушно направился к таинственному предмету. Увидев это «баклажан» забеспокоился, даже есть перестал. Подскочил, схватил меня за штанину и запричитал быстро-быстро:

– Нет, нет, нельзя. Это трогать нельзя.

– Почему? – Искренне удивилась я.

– Беда будет! – Уверенно заявил парень.

А я подумала: "Беда будет, если я не узнаю, кто там лежит. Тогда я места себе не найду никогда, до гробовой доски".

– Как тебя зовут-то, убогий? – Почти нежно спросила я.

– Арки.

– Так вот, Арки, ты бы нам не мешал. Ешь себе тихонечко, и не мельтеши перед глазами.

Арки бросил печальный взгляд на то, что осталось от его «царского» стола и бочком – бочком выскочил в тоннель. Рванул так, словно за ним черти гнались. Чего это он? Тирто тоже был угрюм и крайне недоволен. Не убегал только потому, что не хотел меня здесь одну оставлять. Я поднесла факел к «саркофагу» и приказала ему:

– Давай, режь!

Казалось, что сама судьба противится тому, что мы делаем – факел несколько раз едва не погас, нож согнулся, и я уже готова была отказаться от этой затеи, когда крышка, наконец-то, сдвинулась! Дрожащими от нетерпения руками мы её подняли и я вскрикнула. Я думала, что с этими существами судьба меня больше не сведёт! Но он лежал в остатках синей жидкости, прекрасный и ужасный одновременно! Даже сейчас, в таком вот беспомощном положение он выглядел великолепно! Мощный торс, сложенные вдоль тела крылья, усталое и скорбное лицо. Казалось, что существо спит. А, что, если так оно и есть?

– Кто это? Что это? – Ахнул Тирто, поражённый невиданным зрелищем.

Я же не знала бояться или радоваться. Сейчас-то они вполне приличные ребята, но кто его знает, какими они были сорок тысячелетий назад?

– Это, – сказала немного пафосно, – дракон! Дракон в его человеческой ипостаси.

– Я таких никогда не видел. – Прошептал Тирто с восторгом и ужасом. – Он сейчас не оживёт?

А вот этого я не знаю. Как эти гело тут всё устроили – это только им известно, так сказать – передовые технологии. Меня больше интересует, как они ухитрились дракона законсервировать? Насколько я помню, его даже убить никто не может, кроме другого дракона. А эти «птички» справились!

– Сань, пошли отсюда! – Тянул меня за руку Тирто. – Пошли. Вдруг он оживёт.

– Зови меня Алекс! – Потребовала я.

Он нахмурился, взял меня за плечи и подтолкнул к выходу. Я даже не стала сопротивляться. Оставаться здесь, когда рядом лежит настоящий дракон, который может в любую минуту проснуться…

Мы почти бежали по тёмному тоннелю, и мне постоянно казалось, что за нами по пятам гонится это невероятное чудовище. Вот уже и небо над головой, остаётся только выкарабкаться. Ах, до чего же скользко! Я в очередной раз съехала вниз.

– Давай руку! – Тирто спустился ко мне. Как это у него ловко получается карабкаться по скользким склонам?! Я уже вся извалялась в грязи и, полагаю, что это ещё не конец моим девичьим страданиям. От волнения у меня тряслись ноги. Чего это я так испугалась? А тут ещё и дождь начался! Конечно, с моим-то везением, как могло быть иначе?!

– Тирто, давай переждём дождь в тоннеле. – Предложила я в надежде, что он откажется. – Склоны очень пологие.

А он взял и согласился. Вот, хрен моржовый, морж хреновый, мог бы и отказаться! Меня не покидало чувство, что вот сейчас из тоннеля выйдет ОН! Вспомнился Князь, и сердце так заколотилось, что даже рёбра заболели! От каждого звука я дёргалась, как от электрического удара. Наконец, нервы сдали окончательно. Я встала и направилась к выходу. Шлепая по холодной луже, я готова была на всё, лишь бы выбраться отсюда! Мне всё равно, что там будет дальше, лишь бы не чувствовать за своей спиной это спящее чудовище.

– Ты куда? – Крикнул он мне в спину.

Я резко повернулась, и меня прорвало!

– Вот почему ты всегда со мной соглашаешься, а? Ты же не хочешь здесь оставаться. Так нет же, права я или не права, ты всегда соглашаешься с моей придурью. Что ты за человек такой?

Он ничего не мог понять. Стоял, хлопал глазами и, кажется, вот-вот заплачет. Но мне его не жалко, я зла! Ох, как я зла!

– Помоги мне наверх забраться! – Приказываю таким тоном, что и дураку понятно – со мной лучше не спорить. Это потом меня будет грызть совесть, а сейчас – увольте! Я грязная и мокрая, а за моей спиной находится такая жуть!

И тут знакомая рожа сверху на нас смотрит и улыбается во весь свой щербатый рот. Как его там зовут? Ах, да, Арки! Он, что, ждал нас? Хорошо ещё, если он один, дружков своих не позвал, а то всякое может быть в этом сволочном мире.

– Вам помочь? – Спрашивает участливо.

– Да чем ты нам поможешь? Ты вон, какой махонький, да дохлый. Не, ты меня поднять не сможешь – пупок развяжется.

Паренёк задумался на мгновенье, потом лицо его осветилось улыбкой – это что-то новое, видимо не совсем пропащий. Поднялся на ноги, махнул рукой и говорит:

– Я придумал! Ждите меня здесь.

И умчался непонятно куда. Уж не собрался ли он позвать своих сородичей? Тогда нам хана! Эти, если и вытащат нас, то только с одной целью – сожрать потом.

Дождь потихоньку стих, а наш «спаситель» всё не возвращался. И, когда я уже надумала решать проблему собственными силами, он объявился. Прямо мне на голову упала верёвка.

– Ой!

– Не бойтесь, я верёвку к дереву привязал. Держитесь за неё и вылезайте.

Ты смотри, какой сообразительный попался! С трудом я выбралась, Тирто подъём дался легче – он привычный. Я напоследок взглянула в темноту тоннеля, всё ещё сомневаясь, что всё позади. Чего я боялась? Дракон дохлый, не факт, что когда-нибудь оживёт. И всё-таки, почему его законсервировали? Надо обсудить с ребятами, особенно с Ари, как – никак, а там находится её дальний родственник! Свихнуться можно с этой работой!

Идём мы по грязи и дерьму, я ничего не вижу и не слышу – думаю о своём. Много загадок, как оказалось, хранит Ринта! Нам-то всего одну нужно разгадать, но именно она-то и не даётся.

– Арки, ты что-нибудь знаешь о том, кто лежит в большом саркофаге? – Спрашиваю у нашего добровольного помощника.

– Знаю только, что есть его нельзя. Вообще трогать запрещено, даже в голодное время! – С выражением ответил он. – Там чудовище!

Чтож, может и так. Но тогда плохо дело. Если он оклемается всё-таки, то туго придётся всем местным. Дракон – не курдыр, его не убьёшь. Он тут такого натворит. Я почувствовала свою вину. Вот ведь, а хотела, как лучше! Может, и в самом деле, нам пора покидать эту «гостеприимную» планетку, пока не натворили ещё чего? Где мы тут ещё драконов найдём, если эта тварь проснётся и начнёт бузить? Так, глядишь, история с Шабаром может повториться, а у Ари появится новая родня.

– О чём думаешь? – Встревожено поинтересовался Тирто, видимо, мои мысли он прочитал по лицу. – Тебя что-то тревожит?

Не хотелось мне признаваться, что прав он был, а я – просто дура любопытная и стерва.

– Всё нормально. – Отвечаю, как можно убедительней, но сама себе не верю.

– Не похоже. – Засомневался он.

Арки не отставал от нас ни на шаг. Семенил своими ножками по лужам, да ловко так! Вот, что значит привычка и навык! Только, чего он увязался-то? Как будто без него проблем мало! Но отшить его не могу – неудобно как-то, всё-таки он нам помог. Хоть бы Тирто догадался объяснить ему, что к чему!

– Арки, а куда ты идёшь? – Спросил верный рыцарь, словно услышав мои мысли.

– С вами иду. – Наивно ответил тот. – Я ведь ещё нормальный, честно. Не хочу превращаться в куклу!

Вот ещё один. И никто не удосужится объяснить, как они это делают. Мы переглянулись. Я решила молчать, пусть Тирто сам решает, что с этим малохольным делать, в конце концов, он – хозяин! Арки заметался в испуге то ко мне, то к нему. Не дурак ведь, видит, что сейчас его погонят вон.

– Оставьте меня! Я мало ем! Я мешать не буду! А, может быть, я вам даже пригожусь ещё.

"Ну, блин, как в сказке про Ивана – царевича и серого волка! – думаю – Не убивай меня, Иван-царевич, я тебе ещё пригожусь!". Но парня действительно жалко – пропадёт он один. Тирто, не дождавшись моего вердикта, мотнул головой и строго произнёс:

– Хорошо, можешь идти с нами, но учти: замечу, что-нибудь подозрительное – придушу! А польза… Да какая от тебя польза, не мешал бы и то хорошо.

Арки засиял так, что даже пасмурный день уже не казался таким уж хмурым. А у меня от души отлегло. Пацану-то совсем мало годочков, подросток. Вот уберёмся мы отсюда, а у Тирто хоть семья появится. Ведь он хотел ребёнка. На тебе, папулька, готовенький сынок! Я улыбнулась своим мыслям. Постоянно чувствую себя перед ним виноватой, как он будет тут без нас? А теперь Арки ему нас заменит, по всему видно, что парнишка он неплохой.

– А вас как зовут? – Спрашивает пацан. – Вы не похожи на остальных. Откуда вы?

Тирто рассмеялся, вспомнив, что теперь он уже совершенно другой. Обнял Арки и говорит нежно так, с подвохом:

– Ты слышал что-нибудь про лесного человека?

Арки испуганно кивает.

– Ну, так вот я и есть этот самый "лесной человек"

Арки ему не верит, конечно. Всё верно, лесной человек большой, синий…

Я вижу, что мальчишка напуган, настроение у него сразу же упало и спешу его успокоить:

– Да не бойся ты! Он – хороший, просто шутки у него дурацкие.

Он кивает и смеётся – оценил юмор. Но, когда мы приблизились к берлоге, он понял, что это была не шутка. Дернулся, было, в сторону, я едва успела схватить его за руку.

– Стой! Ничего страшного с тобой не случится. Только ты не очень удивляйся, когда войдёшь – люди там странные.

Он покорно вздохнул и положился на нашу честность.

Встретили нас довольно сухо. Я рассчитывала совсем на другой приём. Мы исчезли, никого не предупредив, а мои верные друзья даже не обеспокоились, а не случилось ли со мной что-нибудь плохое. Бездушные, чёрствые люди! Но вскоре причина этого странного поведения стала ясна.

В уголке, тихонечко, почти незаметно, сидела Икко. Она-то и успокоила всех, заявив, что ничего со мной не станется и, что, когда я вернусь, то принесу очень важные новости. Вот они сидели и дожидались моего возвращения. Надо же, поверили этой полоумной старухе! А она-то, откуда всё могла знать? Следила за нами, что ли?

– Ну, говори же! – Не выдержал Ирф.

– Слушайте, братья по разуму, мне бы немного в себя прийти, помыться хотя бы кое-как. Знаете, как в сказках пишут?

– Отстань со своими сказками! – Взорвался Ирф. – Рассказывай!

– А в сказках пишут: "Ты сначала накорми, напои, спать уложи, а потом спрашивай", – Продолжала я издеваться.

Икко хихикнула. Ей, кажется, всё уже давно известно. Загадочная бабулька, всё знает – ничего не говорит. Сидит, хихикает…

– Я тебя сейчас точно уложу! – Взревел Ирф и только тут обнаружил Арки. – Это ещё кто такой?

Арки весь сжался, замер в ожидании. Здоровенный дядька его пугал. Он уже не раз пожалел, что пошёл с нами. В какой-то момент он хотел незаметно удрать, но Тирто крепко держал его за руку.