Текст книги "Подмена"

Автор книги: Инна Шаргородская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 25 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

– Свободен, – сухо сказал капитан, заметив это, – проваливай!

Гремлин нырнул обратно в люк, а Кароль с Митей отправились на Дивенскую.

По пути подвели итоги. Прощальная фраза Дастера могла означать только одно – эльфы и впрямь собирались поселиться в городе. Или, на худой конец, где-то поблизости от него. А еще, по мнению капитана, хвастливое заявление «с такими соседями лучше не ссориться» явно содержало в себе намек на некоего могущественного союзника.

– В общем, все, как и предполагалось, – заключил он. – Новых следов нет, и единственная, довольно хилая, надежда остается на домовых. Я попрошу Никитича пройтись сегодня ночью по адресам всех пятерых магов, которых мы можем подозревать, но… Домовые – народ бдительный и лояльный, наши самые усердные помощники. Заметь они что-нибудь неладное, давно уже донесли бы районному наблюдателю…

Митя в очередной раз посмотрел на себя в зеркальце заднего вида, в которое поглядывал всю дорогу, словно пытаясь обнаружить какие-то приметы своего истинного возраста, и спросил:

– А как же сиды? Их мы разве искать не будем?

– Будем, – сказал Кароль. – Но сначала разберемся с магами. Потому что Ванечку уж точно украли не сиды. Эльфы не стали бы нанимать эльфов, на кой черт им это нужно? Сами мастера!

– Ах да… я забыл, вы уже говорили…

– Не торопите события, – вздохнул Кароль. – По вашему делу, увы, у нас нет еще практически ни одной стоящей зацепки. Матвей Иваныч учуял эльфийскую магию – вот, собственно, и все, что мы имеем. И ничего нового, боюсь, не появится, пока с вами не поработает доктор Гофман.

Митя уныло кивнул, соглашаясь.

Разговор на этом иссяк, и до Дивенской они доехали в молчании, думая каждый о своем.

Кароль, прежде чем выпустить Бранникова из машины, немного над ним поколдовал – окружил на всякий случай защитой против магического нападения. Затем сказал, что будет ждать его «с трофеем» у себя дома, пожелал удачи и уехал.

…Он очень ошибался, полагая, что новое в Митином деле может появиться только в результате разговора с доктором Гофманом. Но знать этого, разумеется, не мог. Ибо при всех своих талантах и умениях ясновидящим капитан Хиббит не был. А тому единственному человеку, который сумел бы, возможно, пролить хоть какой-то свет на эту загадочную историю, гадать сам же категорически запретил…

* * *

С добыванием «трофея» Мите повезло.

К Сазоновым он вошел как раз в тот момент, когда «Ванечку» начали загонять в ванную. Со страшным скандалом…

Скирри показал все, на что способны маленькие гоблины – за исключением только магических фокусов. Он заползал под диваны, визжал, брыкался, падал на пол, швырялся игрушками и, заработав от «отца» подзатыльник, даже укусил его за ногу. Изрядно озадаченные Светлана и Андрей, не ожидавшие ничего подобного от своего обычно благонравного отпрыска, все же справились кое-как с разъяренным гобленышем, вдвоем затащили его в ванную. И пока они там возились, Митя успел выбрать и рассовать по карманам несколько любимых Ванечкой мелочей из разбросанных по полу в изобилии игрушек.

После чего вздохнул с облегчением и начал придумывать предлог, под которым мог бы удалиться не задерживаясь.

И опять ему повезло, хотя радости от такого везения он не испытал, сочувствуя друзьям, ни малейшей – во время купания и даже после гобленыш продолжал вести себя настолько отвратительно, что родителям Ванечки сделалось попросту не до приема гостей. Надо было как-то утихомиривать ребенка… Из вежливости они попытались удержать Митю, когда тот сказал, что пойдет, пожалуй, но особенной настойчивости не проявили. И во второй раз он вздохнул с облегчением, оказавшись на лестничной площадке, куда вопли Скирри уже не доносились…

Задание капитана Хиббита было выполнено. До его дома на Большом проспекте Митя дошел с Дивенской пешком, не обращая внимания на дождь и пронизывавший до костей ветер, надеясь хоть немного развеять по дороге тягостное впечатление, оставленное этим коротким визитом. И думал он уже не о себе, а о том, как бы поскорее довести дело до конца и вернуть домой Ванечку.

Где-то сейчас этот славный и послушный мальчик, в чьих недобрых руках? Как там с ним обращаются?..

Занятый своими тревожными мыслями, он не замечал ничего вокруг – ни дождя, ни луж, ни прохожих, которых на Большом хватало даже и в такую мерзкую погоду. Разумеется, Митя не оглядывался – ему в голову не могло прийти, что за ним следят… Не обернулся он и тогда, когда услышал, уже войдя в подъезд, что входная дверь через несколько секунд хлопнула снова и кто-то тоже начал подниматься по лестнице, отставая от него на один пролет.

…Тот, кто шел следом, остановился на третьем этаже. Подождал, пока Митю не впустили. Затем поднялся на четвертый.

Лампочка под потолком лестничной площадки неожиданно потускнела, почти погасла. Преследователь, казавшийся в наступившем полумраке тенью, остановился перед дверью капитанской квартиры. Постоял немного, глядя на нее столь внимательно, как будто надеялся увидеть сквозь деревянную панель, что происходит внутри. Потом отвернулся.

Свет в тот же миг вспыхнул с прежней яркостью, но на площадке уже никого не было. Преследователь исчез.

* * *

Отчет Бояна Никитича о посещении домовых с Дивенской занял времени меньше, чем полминуты. Ни маленьких эльфов, ни других подозрительных личностей, кроме бомжей и пьяниц вполне человеческого происхождения, те в своих владениях не видали. Ни летом, ни осенью…

Доведя сей не слишком неожиданный факт до сведения капитана Хиббита, кавалер Бокша практически выжил его из кухни, принявшись безостановочно ворчать:

– С обедом запаздываю… все из-за беготни дурацкой, невесть куда, невесть зачем… дел у меня своих мало, что ли?

– Спасибо, Никитич, – сказал Кароль. – Будет у меня к тебе еще одна просьба, но… после обеда поговорим, – и заглянул в кастрюлю. – Майоран не клади, Вероника его не…

В ответ он услышал:

– Сам не знаю, что ли? – и ретировался в гостиную, где ждала, изнывая от нетерпения, Роза Иоанновна, жаждавшая знать, как продвигается расследование.

Вероника тоже сидела там, улыбнулась мужу довольно приветливо… Воодушевившись, Кароль начал красочно пересказывать им обеим в лицах разговор с оборотнем Цепколапко, а также все прочие сегодняшние беседы, и пока он этим занимался, успел вернуться Митя с «трофеями», и Боян Никитич, покончив с готовкой, позвал всех к столу.

Отобедали большой дружной семьей, после чего Кароль попросил Никитича задержаться. Пока хозяйственный домовой, расхаживая вокруг стола и помахивая руками, телепортировал в кухню грязную посуду, дети разошлись – Максим убежал к своему компьютеру, а «королевну» увела Берта Никитишна. Алиса заартачилась было, желая остаться с гостями, но сдалась – после того, как Кароль помахал у нее перед носом билетами в кукольный театр, вынув их, словно фокусник, из ее же кармана.

– Премьера, – сказал он с загадочным видом. – Некий экспериментальный спектакль, что-то удивительное, по слухам, и необыкновенное!..

Вероника, которая всего несколько часов назад возмущенно описывала Розе Иоанновне основные воспитательные принципы своего мужа («Лесть и подкуп!»), со значением покосилась на старуху, вздохнула, но промолчала.

Завершающим взмахом руки домовой заменил скатерть на свежую, потом сел наконец и спросил:

– Ну, чего еще от меня надобно?

Капитан Хиббит изложил свою просьбу – посетить еще пять адресов и узнать, не видали ли там Гаинни и Дастера. Выслушал очередную порцию ворчания. Кротко заметил, что ладно уж, он сделает все сам, раз у почтеннейшего кавалера Бокши так много дел. Смешливо кивнул в ответ на последовавший взрыв негодования, ибо, как прекрасно было известно капитану, «почтеннейший кавалер» просто набивал себе цену, будучи на самом деле только рад лишний раз повидаться с сородичами и послушать последние новости. И уладив этот вопрос к обоюдному удовлетворению, он заговорил с Бокшей о том, что сильнее всего волновало Митю Бранникова.

– Ты, Никитич, здесь уже почти четыре года живешь… не слыхал ли за это время каких-нибудь рассказов о местных сидах?

– О сидах? Местных? – домовой задумался, жуя губами. – Нет, пожалуй, что и не слыхал.

– Совсем ничего?

– Даже и не поминал их никто, – с уверенностью сказал Бокша. – Коли они тут есть, так, наверно, никогда на свет не выходят.

– Но ты ведь ни у кого про них и не спрашивал?

– Спрошу, – кивнул понятливый домовой. И продолжил с таинственным видом: – А вурдалаки тебя, хозяин, часом не интересуют?

– Какие еще вурдалаки?

– Обыкновенные, тутошние.

– Что? Нет здесь никаких…

– А вот и есть! – с торжеством заявил Бокша. – Мне Воструха давеча рассказала, домовица с Дивенской. Целых двое. Сами вроде из Сибири, а в Питере всего с полгода как поселились.

– Ничего себе новость! – искренне удивился Кароль. – И где именно?

– На Ладожской, адресок я записал, не поленился…

Никитич полез за пазуху, выудил сложенную вчетверо бумажку и передал капитану.

Тот развернул ее, всмотрелся в каракули домового. И неожиданно расхохотался.

– Ну, юмористы!.. – он покосился на Митю. – Я думал, по части псевдонимов самый остроумный у нас – господин Цепколапко. Но эти похлеще будут… Вампырьев и Мертвило – как вам нравится? Хороша парочка!

Изобретательные вурдалаки насмешили всех, кроме Бокши. Тот стоял и хлопал глазами, не понимая причины общего веселья и, кажется, совершенно его не одобряя…

Отсмеявшись, Кароль разжал пальцы, и бумажка с адресом, зависнув на мгновение в воздухе, исчезла.

– Ладно, навещу я их не откладывая, – сказал он. – Чувство юмора злодейству не помеха, а потому степень опасности этих молодцов для общества следует определить как можно скорее. И поставить их на учет… Больше ты, Никитич, никаких сюрпризов не припас?

– Нет, – с достоинством ответил домовой. – К утру, может, припасу. И вообще, хватит мне тут с вами болтать попусту, пошел я ужин варганить. Такие блинчики затеял – язык проглотишь! Но повозиться придется, придется…

Капитан понимающе улыбнулся.

– Что бы мы без тебя делали?

Домовой надулся от гордости и деловито зашагал в кухню, а Кароль занялся просматриванием Митиной добычи.

То были миниатюрный вертолетик с отломанной кабиной и утерянным по этой причине пилотом и деревянный кубик с буквой «А». Третьим же позаимствованным Митей предметом оказалась не игрушка, а затрепанная картонная книжечка-раскладушка размерами и толщиной с компьютерную дискету, и Кароль без раздумий остановил свой выбор на ней.

– Карман оттопыривать не будет. Ну что… день, кажется, прожит не зря, – сказал он улыбаясь. – Даже повеселились напоследок, спасибо вурдалакам. И не выпить ли нам по такому поводу по бокальчику доброго итальянского вина?

Все закивали головами, он щелкнул пальцами, и на столе появились бутылка «Кьянти» и четыре высоких бокала тонкого стекла.

– Капитан Хиббит, – спросила вдруг Роза Иоанновна, – как вы думаете – может быть, и мне стоит обзавестись псевдонимом? Это не помешает нашему злодею портить мои зеркала и окна?

– Не помешает, – сказал он. – Увы, с псевдонимом вы опоздали. Он уже знает ваше настоящее имя, не сомневайтесь.

– Какая жалость, – она изобразила разочарование. – Я успела сочинить парочку довольно недурных, на мой взгляд, – Дульсинея Флюйшихтер, например… или Аделаида Затыкай-Повидло…

– Да, неплохо, – усмехнулся Кароль. – Только сделать это нужно было лет двадцать назад. Клиенты к мадам Затыкай-Повидло валом бы валили… и скромная госпожа Вострикова была бы давно забыта.

– Возможно, она даже стала бы другим человеком, – вздохнула Роза Иоанновна. – Затыкай-Повидло должна быть, как мне кажется, худой, очкастой и очень шустрой старушкой – сладкого она, уж конечно, не ест… А каким образом, позвольте спросить, получилось так, что у вас с вашим братом одинаковые псевдонимы? Разве это не сугубо индивидуальный выбор?

– Великая сила привычки, – вздохнул в свою очередь капитан. – Дело в том, что, когда наш старшенький… нас на самом деле трое братьев, я младший… так вот, когда он сделался магом Идали Хиббитом, мы с Юргенсом, к магии в то время никакого отношения не имевшие и по этой причине никого не интересовавшие, получили в волшебных кругах общее прозвание «братья Хиббита». Которое само собой и очень скоро превратилось в «братья Хиббиты». И как я ни пытался впоследствии оригинальничать, подбирая новое имя, все продолжали называть меня Хиббитом. Судьба, решил я в конце концов и махнул рукой…

Он вдруг запнулся и посмотрел на жену.

Вероника как раз в этот момент взглянула на него – несколько удивленно.

Того, что она сказала, не услышал никто, кроме капитана.

«Мне ты, помнится, рассказывал в свое время другое… Врал?»

Кароль слегка порозовел.

«Да. Извини. Тоже привычка…»

«Пустяки, не извиняйся», – Вероника отвела глаза.

…Роза Иоанновна, не упустившая ни единого движения и взгляда супругов, хоть и не могла слышать этого краткого обмена мыслями, главное все же поняла – тему разговора надо срочно менять. И принялась оживленно расписывать Мите Бранникову красоты сада, в котором провела сегодня полдня, наслаждаясь теплом и солнцем…

Глава 10

Вурдалаки Вампырьев и Мертвило оказались на поверку довольно мрачными личностями, заподозрить которых в избытке юмора трудновато было бы даже человеку с очень богатым воображением.

Кароль с Митей заявились к ним в шестом часу утра, еще затемно, рассудив, что ведущих ночной образ жизни легче всего застать дома тогда, когда они собираются лечь спать, а именно перед рассветом. Расчет оказался верным – оба упыря безудержно зевали, утомленные своими полнощными, черт знает какими, но наверняка паскудными трудами, еле передвигали ноги и настоящего сопротивления дотошному квейтанскому наблюдателю оказать не смогли.

Кароль же сразу взял быка за рога.

– Откуда дровишки, то бишь, квартирка в Питере? – было его первым вопросом.

Вампырьев, маленький сухонький старичок с младенческим пухом вокруг розовой лысинки и таким же младенческим, бессмысленным взглядом выцветших белесоватых глазок, пробубнил в ответ что-то невнятное насчет бабушки-упырихи, которая будто бы оставила ему, любимому своему внучку, эту квартиру в наследство.

– Куда сама она делась, не докладывала, – он подслеповато заморгал, пряча глаза. – Вы ведь знаете, конечно, господин наблюдатель, что нам, бессмертным, приходится порою переезжать с места на место. Пока соседи не начали любопытствовать, сколько же нам на самом деле лет…

– Знаю, – сказал Кароль. – А еще я знаю, что в этой квартире никакой бабушки-упырихи век не проживало. Врать бесполезно. Между прочим, с момента сдачи дома в эксплуатацию, что произошло двадцать пять лет тому назад, и до совсем недавнего времени прописан здесь был некто Константин Владимирович Сорока. Хотелось бы мне знать, куда он делся?..

Вампырьев беспомощно посмотрел на своего сотоварища.

Мертвило – тоже лысоватый низенький старикашка, но, в отличие от Вампырьева, грузный, пучеглазый и какой-то неприятный на вид – пожал плечами. Надул щеки, с шумом выпустил воздух. И агрессивно проворчал:

– Только вот не надо нас подозревать, господин наблюдатель! В Чите долбали-долбали, в Иркутске долбали-долбали… да мы свежей кровушки уже лет сто не пробовали! Старые оба, силы не те… фаршику магазинного пососать, вот и все, на что мы нынче способны…

Он криво оскалился, показав, будто в опровержение своих же слов, устрашающий вампирский клык.

– Никакого Сороку в глаза не видали!

– Откуда квартира? – скучным голосом повторил капитан Хиббит.

Вурдалаки снова переглянулись, кивнули друг другу. Мертвило сказал:

– Есть тут в городе маг один. Ариногел Кук его звать. Это он нас сюда поселил, обещал даже и документы выправить…

– Ариногел Кук? – Кароль сдвинул брови. – Черт, знакомое имя…

– Оно есть в вашем черном списке, – подсказал Митя.

– Это я помню. Как-то оно по-другому знакомое… Ладно, придется навестить и Ариногела.

Затем капитан продолжил допрос – больше для проформы, потому что и так было ясно, что престарелые вурдалаки никого, кроме мага, который помог им с жильем, в Петербурге не знают. Живут затаившись, за полгода даже наблюдателям ни разу на глаза не попались, и если бы не бдительные домовые, о них самих так никто и не узнал бы. В контакты с альбами они не вступали, Гаинни с Дастером, конечно же, не видели и уж тем более не могли что-то слышать о питерских сидах.

Попугав их на прощанье Волшебной Стражей – чтобы не вздумали устраивать охоту на людей, – Кароль взглянул на часы и поморщился.

В шесть утра беспокоить черных магистров было делом не только неприличным, но и небезопасным. Не послужили бы оправданием даже и профессиональные интересы, ибо адепты тьмы не признавали ни земных, ни квейтанских властей и никакой Стражи попросту знать не желали. Призвать их в случаях нарушения энергетического баланса к порядку удавалось лишь с помощью превосходящей магической силы…

Поэтому Кароль с Митей, решив, что им и самим не помешает еще немного поспать, вернулись после разговора с упырями домой. И обзванивать представителей вражеского стана капитан начал только в десять.

Договориться, однако, он успел с одним Ариногелом Куком – тот оказался на удивление жизнерадостным для служителя тьмы и готов был принять господина наблюдателя немедленно и с превеликим удовольствием. Едва Кароль повесил трубку, как раздался встречный звонок – доктор Гофман освободился наконец от своих дел и ждал их с Бранниковым у себя дома в двенадцать.

Эта долгожданная весть заставила капитана отложить все прочие звонки. До двенадцати надо было успеть побеседовать хотя бы с Куком…

* * *

Черный маг встретил их весьма радушно.

Как ни странно, этот внешне не примечательный человек – полноватый, рыжеватый, среднего роста, с неопределенными чертами лица, из таких, короче, кого при второй встрече можно запросто не узнать, – умудрился приковать к себе все внимание посетителей буквально с порога. Митя Бранников забыл даже оглядеться из постоянной своей любознательности по сторонам, ибо стоило так и лучившемуся оживлением господину Куку открыть рот, и он заполнил собой все пространство…

– Проходите, проходите, рад безмерно, – затараторил Кук, – давно мечтал познакомиться, встретиться, так сказать, лицом к лицу. За глаза-то я премного наслышан о ваших подвигах, господин капитан, уважаю!.. – он стрельнул глазами в Митю. – А это ваш ученик? Или полноправный помощник? Не имею чести знать, увы!

– Ученик, – коротко сказал капитан, но представлять Митю не стал – он и прежде этого не делал, когда они встречались с альбами.

– Ну да, ну да, я так и подумал… садитесь же! Чаю, кофе? – бодро вопросил Кук и, растянув рот в улыбке до ушей, процитировал: – «Вино какой страны вы предпочитаете в это время дня?»

– Благодарствую, – усмехнулся в ответ Кароль, – предпочитаемый мною напиток у меня всегда с собой. Но сейчас, пожалуй, мы удовольствуемся кофе, – и продолжил без перехода: – Ваше имя отчего-то кажется мне чертовски знакомым, господин Кук… не напомните, в каком деле оно могло фигурировать?

Хозяин просиял.

– Ни в каком, – сказал довольно, – я в больших делах, достойных вашего внимания, не участвую – по причине собственной мелкости. Но позвольте поздравить вас с вашей памятью, господин капитан! Сейчас мало кто читает Грина, а ведь это великий, ей-богу, великий писатель… нежно люблю его, с давних пор! Ариногел Кук – один из персонажей «Бегущей по волнам»… теперь припоминаете? Я позволил себе позаимствовать его имя, потому что нахожу много общего между ним и собою – оба мы завзятые сплетники, наделенные неуемным интересом к жизни… плагиат, конечно, каюсь, но что поделаешь? Все равно никто не догадывается.

– Теперь вспомнил, – снова усмехнулся Кароль. – А вы не боитесь закончить так же, как этот герой?

– Не боюсь! – вскричал Кук. – Не поверите – я мечтаю об этом! Отдать жизнь, защищая то, во что веришь, – прекрасную сказку… что может быть лучше? Однако я заболтался… итак, вы желаете кофе. Машенька!..

Он хлопнул в ладоши. С потолка раздался мрачный, совершенно не женский голос:

– Сей минут.

В тот же миг на журнальном столике, окруженном тремя креслами, появились кофейник, чашки и сахарница. Кук бросился разливать кофе и проделал это с виртуозностью артиста-мима, которому вздумалось бы изобразить официанта.

– Любопытный вы, однако, человек, – задумчиво заметил капитан Хиббит, вынимая заветную флягу и добавляя себе в чашку коньяку. – Прямо скажем, неоднозначный… Псевдонимы вурдалакам с Ладожской случайно не вы придумали?

– Я, – признался Кук. – Правда же, симпатичные погоняла вышли?.. ой… извините за жаргонное словцо – обожаю наш великий и могучий…

– Симпатичные-то они симпатичные, спору нет. А вот зачем, скажите на милость, вам понадобилось помогать этим упырям? Полагаете, в нашем городе мало нечисти?

– Нет, что вы! Просто пожалел старичков. Видите ли, мы когда-то были знакомы с Вампырьевым, в годы моей незабвенной юности. Он даже помог мне избавиться от… гхм… неважно. Уверяю вас, господин наблюдатель, оба они совершенно безобидны. Давно уже сидят, если можно так выразиться, на диете…

– Положим. Ответьте мне в таком случае еще на один вопрос – куда делся Сорока, хозяин квартиры, которую вы им предоставили?

Ариногел Кук вздохнул, смущенно улыбнулся и развел руками.

– Не поверите… но Сорока – это я.

– Вы?

– Да. Это моя настоящая фамилия. Не вижу смысла ее скрывать, тем более, что такой фамилией я могу только гордиться – не каждому дано иметь от рождения имя, столь полно отражающее его внутреннюю суть!

Обезоруженный откровенностью мага капитан улыбнулся тоже.

– Значит, квартира ваша?

– Моя. Мне она пока не нужна. Так что не гоните старичков, пожалуйста, пусть живут…

– Пусть, – согласился Кароль. – Но учтите, господин Сорока, – с этого дня вы несете ответственность за всякое допущенное ими…

– Несу, несу! Разумеется! – замахал руками тот. – Только называйте меня Куком, прошу вас, господин капитан… я хотя и не имею предубеждения против своего настоящего имени, предпочитаю все же…

– Хорошо, – миролюбиво кивнул Кароль.

– Я паршивый маг, – внезапно пожаловался хозяин. – Таланту мало, усидчивости вовсе нет, от формул в глазах рябит… А жизнь так прекрасна и удивительна! – и, хитро сощурив глаза, добавил: – В чем не могу себя упрекнуть, однако, так это в отсутствии чутья на скандальные новости.

Выражение его лица сделалось вдруг комически хищным.

– Признайтесь, у вас ведь не одни вурдалаки на уме? Говорите… или спрашивайте – о чем хотите, на любой вопрос отвечу с удовольствием. Как уже было сказано, я сплетник. А значит, поболтать люблю, и знаю если не все, то очень многое!

– Что ж, – сдержанно сказал капитан Хиббит, – и спрошу. Где вы были в августе этого года, господин Ариногел Кук?

– В Гималаях, господин наблюдатель, – с готовностью ответил тот. – Прошел очередной слух об обольщении смертной женщины снежным человеком, и как же, скажите на милость, обойтись в таком случае без Ариногела Кука?

– Слух подтвердился?

– Увы, нет.

– Когда же вы вернулись в Петербург?

– Шестого сентября. Могу показать авиабилет. Храню, знаете ли, все, каждую мелочь…

– Спасибо, не нужно. Ваш… интерес к жизни не распространяется ли, случайно, и на бродяг из волшебного народа, забредающих порою в наш город?

– Только если они оказываются замешанными в какую-нибудь громкую историю, – глаза Кука постепенно разгорались прямо-таки нечеловеческим любопытством. – Кто из них вас интересует?

– Два эльфа-муриана, Гаинни и Дастер… – начал капитан, после чего изложил вкратце всю историю подмены Ванечки Сазонова.

Ариногел Кук, выслушав его, даже побледнел от досады.

Такое редкостное происшествие, а он остался в стороне!.. И никто, буквально никто из знакомых не удосужился хотя бы намекнуть на то, что случилось в его отсутствие!..

– Никто и не знал, кроме гоблинов, да и тем было известно далеко не всё, – попытался утешить его Кароль, – не переживайте. Обидно, конечно, что и говорить – окажись вы в городе в это время, я наверняка обрел бы в вашем лице неоценимого помощника… Но, возможно, вы сумеете помочь мне кое в чем другом?

– В чем же? – убитым голосом спросил печальный Кук.

– В августе здесь оставались только пятеро ваших коллег, и заказчиком подмены предположительно является кто-то из них. Я, к сожалению, знаю их только по именам, лично ни с одним не сталкивался. Вы же наверняка знакомы. И, может быть, вас не затруднит рассказать немного о каждом… набросать нечто вроде психологического портрета, чтобы я мог понять, кто из них способен на похищение ребенка?..

– Кто такие? – жадно спросил оживший на глазах Кук.

– Геннадий Рамзин. Донат… дед Донат, как его называют. Виталий Ветвицкий. Лидия Одинцова. Раиса Хысь…

– Все способны, – убежденно и не задумываясь сказал Кук. – Кого ни возьми, сволочь изрядная!

Капитан усмехнулся.

– Это вы так о своих коллегах?

Кук махнул рукой.

– Гуси свинье не товарищи. Можете не верить, но во мне еще сохранились, знаете ли, какие-то остатки совести. Эти же пятеро… не сомневайтесь, украсть вашего мальчика мог любой.

– А если подумать?

– Если подумать… я, пожалуй, исключил бы только деда Доната. Это такой мизантроп, что мне и представить трудно, как он смог бы пронянькаться с младенцем целых три месяца и не придушить его… Донат и Раиса Хысь – представители старой школы. Ненавидят всех, никакого политеса и дипломатии не признают, говорят в лицо, что думают. А думают… как правило, ничего хорошего. Истые злодеи – добренькими даже ради собственной выгоды притворяться не станут. Но Раиса все-таки женщина, потерпеливей будет, похитрей. Если б она украла ребенка, то уж всяко, в отличие от Доната, сообразила бы, куда его девать, чтобы не докучал до поры…

– И куда же, хотелось бы знать, можно деть ребенка, чтобы не докучал? – холодно поинтересовался Кароль.

– Ну, куда… в анабиоз, например, погрузить. Или в летаргический сон.

– Ясно, – тем же тоном сказал Кароль. – Одинцова Лидия – тоже женщина. Она, по-вашему…

– Эта-то!.. – Кук снова махнул рукой. – Одинцова и над собственным ребенком опыты ставить не погнушается. Но бездетна, по счастью. Вот уж с кем не хотелось бы иметь дела! Хотя, глядя на нее, ничего подобного не скажешь. Мила, ведет себя, как человек воспитанный… Я подозреваю, что у нее с талантами не все ладно. Магией занимается как одержимая, но звезд с неба тем не менее не хватает. Может, поэтому и злая такая – от зависти к нашим зубрам – и на все готова, на любую пакость. В прошлом году…

– Оставим прошлый год, – перебил Кароль. – Что вы можете сказать о Ветвицком?

– О, этот – джентльмен, – Ариногела Кука отчего-то передернуло, и в голосе его зазвучала нескрываемая неприязнь. – Аглицкий лорд прямо-таки… нам, мизераблям, руки не подаст. По слухам, в умении вот-вот сравняется с магистром Идали Хиббитом, который, как вам известно, считается у нас наикрутейшим. Но свои слабости Виталий Николаич тоже имеет… аристократические, разумеется. Игрок. Дуэлянт, извольте видеть…

– Семейное положение?

– Года три назад похоронил жену. Кажется, остался ребенок…

– Кажется?

– Точно никто не знает. Живет наш «лорд» замкнуто, гостей не принимает.

– Понятно. А Геннадий Рамзин?

– У Рамзина – жена-красавица и семеро по лавкам. Вроде бы должен иметь понятие об отцовских чувствах и на чужих детишек не покушаться. Но… слухи, слухи, господин капитан, куда от них денешься? Говорят, Геннадий Павлович работает над запрещенными уровнями. Пытается создать помощника, голема не голема… не скажу, не знаю, а только кровушка человеческая, детская в особенности, для таких дел ой как надобна!

– Давно он над этим работает?

– Тоже не скажу. Слухи ходили еще в прошлом году.

– Так… – протянул Кароль. – Ну, и в заключение – кто из этих пятерых кажется, на ваш взгляд, господин Кук, самым подходящим на роль заказчика?

Тот ненадолго задумался, глотнул остывшего кофе.

– Если отставить в сторону личную неприязнь, – сказал, – то Рамзин и Одинцова. А если принять ее во внимание, то Ветвицкий. Не люблю я его, грешен… высокомерие это!.. Донат и Раиса тоже не ангелы, но они, думается мне, не стали бы нанимать эльфов. Старая школа, как я уже говорил, приучены никому не доверять и делать все самостоятельно. Это во-первых. А во-вторых… меня здорово смущает выбранный заказчиком способ – подмена… ведь куда проще и безопасней было бы просто выкрасть ребенка. Пропал и пропал, мало ли народу каждый день исчезает, и детей, и взрослых? Риск в этом случае был бы минимальный – делами подобного рода занимается обыкновенная милиция, отнюдь не Волшебная Стража…

– Рад слышать, что мы с вами мыслим одинаково, – одобрительно заметил Кароль. – Конечно, подмена просто не могла не обнаружиться – хотя наблюдатели ее и прошляпили, но рано или поздно неизбежно забеспокоились бы родители ребенка. Повели бы маленького уродца к врачу…

– Вот-вот, – подхватил Кук, – нечеловеческая кровь, медицинская сенсация, консилиумы, репортеры, широкая огласка… а там, глядишь, и ваша Стража – тук-тук-тук в двери… Ни Донат, ни Раиса такой оплошности никогда в жизни не допустили бы.

– А остальные трое?

– Тоже непохоже… Одинцова разве что… по сравнению с Рамзиным и Ветвицким она не слишком умна… но ведь и не полная же дура!

– Возможно, все-таки полная, – задумчиво сказал капитан. – А, возможно, это и не оплошность…

Ариногел Кук так и впился в него глазами.

– Вы думаете?..

– Предполагаю, только и всего. Ветвицкий, вы сказали, игрок?

– Ну… я имел в виду рулетку, карты, ипподром…

– Шахматы?

– Не знаю…

– Чем он вообще занимается?

– Виталий Николаич-то? Да ничем, по-моему.

– Как, то есть, ничем, если он вот-вот, по вашим же словам, догонит магистра Хиббита?

– Слухи, господин наблюдатель, слу-хи! Ничего более. Может быть, он не сильнее даже Одинцовой…

– И впрямь занятный вы человек, Ариногел Кук, – сказал Кароль, окидывая его внимательным, чуть насмешливым взглядом. – Позвольте полюбопытствовать – почему вы выбрали в жизни темную стезю? Мне кажется, быть черным магом вам как-то не к лицу.

– Сам не знаю, почему, – жизнерадостно ответил тот. – Страшно хотел отомстить обидчикам, испоганившим мое розовое детство.

– Отомстили?

– Не спрашивайте!.. Сделал гнусное дело, немедленно облился слезами раскаяния и вернул все на круги своя. Так с тех пор и колдую – напакощу, раскаюсь и ну исправлять! Маг из меня, как я уже говорил, никудышный, – лицо Кука приобрело совершенно невинное выражение. – Земную жизнь прошел до половины, но в душе моей, боюсь, до сих пор еще не завершилась исконная борьба тьмы со светом…

Глаза его хитро блеснули, хотя выражение лица не изменилось.

– Так на кого же вы все-таки работаете? – усмехнувшись, спросил Кароль.