Текст книги "Подмена"

Автор книги: Инна Шаргородская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 25 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

– Хотите, буду работать на вас? – с готовностью предложил Кук. И уточнил: – На вас лично, не на весь Свет, разумеется. Буду вашим, так сказать, персональным Азефом…

– И параллельно Азефом кого-нибудь из черных магистров?

– Возможно, – уклончиво ответил Кук и широко улыбнулся. – Вертись помаленьку – таков мой девиз. Сучи лапками во все стороны, глядишь, где-нибудь масло и собьется…

– Что ж, я подумаю над вашим предложением, – Кароль поднялся на ноги. – А теперь разрешите откланяться. Благодарю… вы поведали немало интересного, и не исключено, что это поможет моему расследованию.

– Всегда рад! – ответил хозяин, вскакивая. – Надеюсь, мы еще посидим когда-нибудь за чашечкой кофе, поговорим – пусть даже и не о делах, а так, о душе, о жизни… Мне чертовски любопытно… вы – мой первый знакомый среди белых магов. И кто знает, вдруг вам удастся окончательно обратить меня на свою стезю?

– Не соблазняйте, – сказал капитан Хиббит. – Уловление человеческих душ – не мой профиль. Читайте лучше Грина…

* * *

Роза Иоанновна посмотрела на часы.

– Одиннадцать. Кажется, вам пора садиться за работу, милочка? Я не отвлекаю?

– Нет, – сказала Вероника и тяжело вздохнула. – Пора бы оно пора… только отчего-то мне нынче не пишется.

– Может быть, как раз из-за меня? Мешаю всякими посторонними разговорами…

– Нет, что вы! Говорить с вами – одно удовольствие. Но… то ли я в сюжете запуталась, то ли в собственных проблемах… ничего не понимаю.

– И не поймете, пока не поразмыслите в одиночестве, без болтливых старух, которым нечем заняться, – сказала Роза Иоанновна. – Оставлю-ка я вас в покое, дорогая, хотя бы ненадолго. Схожу прогуляюсь. Где здесь ближайшая аптека?

Вероника встрепенулась.

– Зачем вам аптека? Скажите только, какое нужно лекарство, попросим Бояна Никитича, он все достанет…

– Не стоит. Пройдусь себе потихонечку, подышу воздухом…

– Вам мало его в саду? – удивилась Вероника.

– Деточка, – сказала Роза Иоанновна, – мне неудобно лишний раз беспокоить Бояна Никитича. Мне вообще неудобно жить за чужой счет, даже если этот счет – волшебный, и все продукты с лекарствами достаются капитану Хиббиту совершенно бесплатно. Я намерена сходить в аптеку и купить то, что мне нужно, сама. Хотите возразить?

– Нет, конечно, – растерянно ответила Вероника. – Но Кароль, кажется, просил вас не выходить из дому…

– Я быстренько, – сказала старуха. – Туда и обратно.

– Может, и мне пойти с вами? – Вероника вдруг оживилась. – Давненько я не бывала в аптеках! Глядишь, свежих впечатлений наберусь… тут-то и вдохновлюсь ненароком!

– Не выдумывайте, – проворчала Роза Иоанновна. – Тоже мне, впечатления нашли! Сидите и работайте!..

…Старая гадалка упрямилась не из одной только щепетильности. На самом деле у нее имелась весьма важная причина для того, чтобы выйти сегодня из дому – непременно на земную улицу, а не в волшебный сад, и не иначе, как одной, без всяких компаний.

Ночью ей приснился нехороший сон. Касался он милого мальчика Мити Бранникова, и, хотя подробности его Роза Иоанновна забыла сразу же, едва открыв глаза, на сердце осталась неприятная тяжесть, сродни дурному предчувствию.

Чтобы убрать эту тяжесть или, наоборот, заявить о ней вслух, дабы успеть отвести беду, она просто обязана была выяснить, и как можно скорее, что сей сон означал и вправду ли мальчику угрожает опасность…

Митя ей нравился. Была в этом юноше какая-то благородная наивность – чистота помыслов и чувств, свойственная, как полагала Роза Иоанновна, лишь давно забытым рыцарям средневековья, и при одной только мысли о нем на душе у старухи теплело. Будь у нее сын, думалось ей, она вырастила бы его именно таким… во всяком случае, постаралась бы вырастить – в те времена, когда была еще молода, не знала людей, как теперь, и не могла опасаться, что от внушенных ею рыцарских воззрений окружающий мир очень скоро не оставит у мальчика и следа.

И, уж разумеется, ей совсем не хотелось, чтобы с Митей Бранниковым произошло нечто подобное – такое, что навсегда отравило бы горечью и недоверием его светлую душу. А ведь сон ее мог означать беду и пострашнее….

Гадать капитан Хиббит Розе Иоанновне запретил. Нарушить этот запрет она не смела – разве можно подвергать риску безопасность семьи своего спасителя и защитника?.. Но кое-что она все же в силах была сделать, не подводя капитана и не особенно рискуя самой собой. Хитрости и опыта старой гадалке было не занимать…

…И своего она, разумеется, добилась. Вероника, не догадывавшаяся об истинных намерениях Розы Иоанновны, уступила – мало ли, вдруг человек не хочет, чтобы окружающие знали, какое именно лекарство ему понадобилось? – и отпустила ее из дому одну. Старуха, выбравшись на волю, даже честно направилась в сторону аптеки – для нее, в общем-то, не имело значения, куда идти. В подручных средствах она не нуждалась, поскольку не собиралась гадать, а знаки и приметы разбросаны повсюду в мире. Надо лишь уметь их увидеть, чтобы получить ответ на свой вопрос – «да» или «нет»… В отличие от капитана Хиббита, Роза Иоанновна не предполагала связи между двумя случаями подмены и потому рассчитывала, что этот ее обходной маневр – поиски знамения вместо гадания, да еще и по поводу Мити, а не Ванечки – может остаться не замеченным неведомым злодеем и обойтись без роковых последствий.

Заворачивая за угол дома, где жил капитан, она нечаянно увидела на нем табличку – «Улица Рыбацкая, д. 1». И удивилась, потому что с фасада значилось – «Большой проспект, д. 34/36». Потом она вспомнила, что Рыбацкая начинается, как Введенская, а заканчивается, как Большая Зеленина, и сообразила, почему у этого здания образовался двойной и такой странный адрес – с порядковым номером один посреди улицы. Усмехнулась и пошла себе дальше, размышляя о том, случайно ли капитан Хиббит поселился именно в этом доме или же выбрал его из каких-то магических соображений?..

Тут ее окликнули. А может, ей показалось, что окликнули. Как бы там ни было, Роза Иоанновна оглянулась на зов.

И снова удивилась и даже вздрогнула от неожиданности, натолкнувшись на взгляд в упор знакомых, но непривычно холодных глаз…

Глава 11

Время подходило к двенадцати, и от Ариногела Кука капитан с Митей отправились прямо к доктору Гофману.

Тот ждал их. Коротко, поглядывая с интересом на своего будущего пациента, обменялся с капитаном последними новостями, из которых напряженный и бледный от волнения Митя не услышал ни единого слова. Потом доктор как-то сразу посолиднел и сказал:

– Ну, что ж, приступим, пожалуй.

Встав из-за стола, он жестом пригласил юношу пройти в кабинет. Митя поспешно вскочил и последовал за ним. Кароль же, не желая мешать доктору в его нелегких трудах, пожелал обоим удачи и остался с благородной дамой Юдит в гостиной.

– Садитесь, – велел Гофман, указав на стоявшее посреди кабинета кожаное кресло с низкой спинкой, и принялся разминать руки. Лицо его мгновенно приобрело отрешенное, как у глубоко задумавшегося человека, выражение.

Митя сел, не отрывая от него взгляда.

Смотреть на доктора было довольно увлекательно – выражение его лица и даже черты менялись едва ли не ежесекундно, напоминая об игре пламени, и после почти десятиминутного разглядывания юноша так и не сумел понять, каков тот собою, хорош или не очень, и сколько ему может быть лет. Наверняка сказать можно было только одно – глаза синие, волосы русые…

Квейтанский маг Максимилиан Гофман, как поведал Мите по дороге капитан, от рождения обладал огненной природой, подобной природе саламандр. Этим необычным даром – умением управлять опасной стихией и властвовать над нею – и объяснялось непостоянство его внешнего облика.

Врожденная власть над огнем имела, к сожалению, обратную и весьма неприятную сторону – любое сильное чувство, испытываемое доктором Гофманом, будь то гнев или радость, заканчивалось обычно воспламенением всего, способного гореть, что находилось в тот момент рядом с ним. По каковой причине доктор вынужден был всегда, в любой жизненной ситуации, оставаться сдержанным и спокойным. И даже жениться он смог лишь тогда, когда его избранница сама научилась сложнейшему умению управлять огнем и любовь доктора сделалась для нее не опасной…

Маг обошел кресло и остановился за спиной у Мити. Сказал:

– Расслабьтесь. Можете вздремнуть, если захочется, – и надолго замолчал, занявшись проделыванием над его головой каких-то загадочных пассов.

От рук Гофмана веяло жаром – почти обжигающим. Волосы у Мити на голове, как ему показалось, вмиг наэлектризовались и начали тихонько потрескивать. Но ни больно, ни страшно ему не было. Наоборот, накатило вдруг приятное расслабление – всепоглощающей сладостной волной. Он перестал чувствовать собственные руки и ноги, и сам не заметил, как откинулся на спинку кресла и заснул.

* * *

– …Митя? – растерянно спросила Роза Иоанновна. – Откуда вы здесь взялись? И где капитан Хиббит?

Она быстро огляделась по сторонам, но Кароля поблизости не увидела. И, вздохнув с облегчением, поскольку не без оснований опасалась разноса за свой несанкционированный выход, вновь устремила вопросительный взгляд на Бранникова.

А тот приложил палец к губам и попятился, подзывая ее другой рукою к себе. И боком, продолжая манить, вошел в ближайший подъезд.

Вид у него был встревоженный, и Роза Иоанновна без малейших колебаний поспешила следом, думая со страхом, что, наверное, сон ее оказался вещим и беда нагрянула даже раньше, чем она предполагала. Но где же все-таки капитан? Поджидает в подъезде?..

Едва она перешагнула порог, как плечо ее крепко стиснули чьи-то нетерпеливые, сильные, прямо-таки железные пальцы. И в следующую секунду удивленная старуха, так и не успевшая разглядеть в подъездном полумраке ни Мити, ни капитана, испытала вдруг ужаснейшее головокружение. В глазах у нее потемнело совсем, и пол, качаясь, уплыл из-под ног…

Она начала падать, но тут же все и прекратилось. Кроме головокружения…

Опять сделалось светло, пол обрел почти прежнюю твердость, устойчивость и надежность, и Митя Бранников, поддерживая Розу Иоанновну под руку, торопливо подвел ее к стулу и помог сесть.

А потом встал перед нею и скрестил руки на груди.

Роза Иоанновна, сообразив, что находится уже не в подъезде, а в каком-то другом месте, изнеможенно прикрыла глаза.

– Ох… предупреждать надо, деточка, – чуть дыша, сказала она. – Я все-таки старый человек, мне такие внезапные прыжки… или как их там… телепортации уже не под силу…

– Не говори глупостей, – ответил он неожиданно чужим – незнакомым и холодным – голосом. – От переноса еще никто не умирал.

Старуха, забыв о головокружении, вскинула на него недоумевающий взгляд. Что это значит? Митя – и так разговаривает с нею?..

Лицо у него, несомненно, было Митино. Как и пшеничные волосы, светло-карие глаза, высокий рост, стройная фигура… Но только теперь Роза Иоанновна заметила, что выглядит он несколько старше. Возле рта – непривычная суховатая складка, между бровей – вертикальная морщинка. Черты лица строже, какие-то более четкие, что ли…

– Вы не Митя, – констатировала она и выпрямилась с надменным видом, пытаясь подавить внезапно шевельнувшийся в душе страх.

Что она наделала, зачем потащилась на улицу?..

Он недобро усмехнулся в ответ.

– Ты права, женщина, – сказал тем же чужим голосом. – Я – не Митя…

* * *

…Потянувшись и открыв глаза, Бранников обнаружил, что за окнами совершенно темно.

Он быстро глянул на часы, стоявшие на письменном столе доктора Гофмана. Половина шестого… маг трудился над ним практически целый день!

Тут сам Гофман вышел из-за кресла, хмуро посмотрел на Митю.

Вид у доктора был усталый, даже синева глаз как-то выцвела и потускнела.

– Все, можете вставать, – сказал он. – Сеанс окончен. И боюсь, порадовать мне вас нечем.

Митя с упавшим сердцем выбрался из кресла.

– Совсем нечем?

Доктор поморщился.

– Вернемся в гостиную. Сил нету объяснять два раза – вам и капитану…

Видимо, от усталости его изменчивое лицо приобрело наконец относительно статичное выражение – сделалось, как ни странно, молодым и красивым. Но Мите было уже не до внешности доктора Гофмана. Рушилась единственная надежда…

– …Эльфийская магия, причем древнейшая, – сказал доктор, усевшись за стол в гостиной и налив себе вина – Юдит поспешила достать из буфета хрустальный графинчик после первого же взгляда на измученного мужа. – Такими заклинаниями эльфы пользовались еще в эпоху правления самого Аллилу, демиурга Квейтакки. Чары обратимые, то есть воспоминания на самом деле не стерты, но это ничего не меняет. На память наложено заклятие с секретом.

– О-хо-хо, – безрадостно пробормотал капитан Хиббит и тоже потянулся за вином.

– Что это значит? – напряженно спросил Митя.

– Это значит, – ответила за мужа Юдит Гофман, – что существует некое условие, при котором память может к вам вернуться. Но известно это условие лишь тому, кто наложил заклятие.

В Митиных глазах вновь засветилась надежда.

– А если его найти?..

– Бессмысленно и искать, – глотнув вина, проворчал Кароль. – Уж всяко он накладывал чары не для того, чтобы вы пришли через пару лет и попросили их снять.

Митя потух.

– Что же мне теперь делать?

– Жить, – мягко сказал доктор, пододвигая к нему стакан с вином. – И надеяться на то, что условие это однажды вдруг будет соблюдено – каким-то чудом.

– Что вы называете чудом?!

Максимилиан Гофман невесело улыбнулся.

– Не магию, друг мой, это уж точно. Магия, увы, строгая наука. Молекулярная физика, химия, биология… расчеты и уравнения. Плюс наши личные способности к восприятию энергетических полей… Непосвященным деяния магов, конечно, кажутся чудесами, но мы-то знаем, что к чему. И чудом называем… вмешательство вышних сил. Нечто, неподвластное никаким расчетам и объяснениям. Божий промысел, пути которого неисповедимы. А проще говоря, то, что кажется на первый взгляд и именуется – у обычных людей – «случайностью»…

* * *

…Роза Иоанновна Вострикова отвернулась от незнакомца с внешностью повзрослевшего Мити Бранникова и в сотый раз посмотрела за окно – уже без малейшей надежды узнать улицу и сообразить, куда ее затащили. Это не удалось ей даже днем, пока еще было светло, а сейчас там в кромешной тьме светились лишь россыпи огней. Район оказался новостроечный, безликий, примет местности никаких… Да и вряд ли она смогла бы добраться до телефона, чтобы сообщить капитану Хиббиту, где находится!

– Я не отпущу тебя, пока ты о нем не расскажешь – все, что знаешь, – в сотый раз повторил незнакомец.

– Вы меня утомили, – вздохнула старуха. – Неужели так трудно поверить – я ничего не знаю?

– Этого не может быть, – упрямо сказал он. – Ты что-то скрываешь.

– Свяжитесь с ним сами, и он подтвердит…

– Я не могу с ним связаться, говорил ведь уже… разве ты не понимаешь?

– Нет. Объясните наконец, почему, если это вас, конечно, не затруднит.

– О, чертов род людской, – сказал он со злобой. – Глупая старуха!

– Сами вы глупец! – Роза Иоанновна с достоинством подняла голову. – Постыдились бы… невесть зачем морите меня голодом целый день, не говоря уже о том, что мне тяжело сидеть не вставая на этом дурацком стуле… Ну как я могу рассказать вам то, о чем понятия не имею… о чем он сам понятия не имеет?

– Позволь мне прочитать твои мысли, и я тебе поверю.

– Ну уж нет!

Роза Иоанновна испытала невольный и совершенно законный прилив гордости – до сего дня она даже не подозревала, что умеет при желании ни о чем не думать. То было, по всей видимости, следствием многократных опытов сосредоточения на предмете гадания – умение отпустить все лишнее и в глубокой внутренней тишине ждать ответа на свой вопрос…

– Тогда говори. Почему ты так стараешься его защитить? Кто он тебе? И что ты собиралась сделать, когда вышла сегодня из дома?

– Купить себе пирожок, – сказала Роза Иоанновна. – Не купила, между прочим.

Он сощурил такие знакомые, ясные карие глаза.

– И никогда уже не купишь. Сколько времени человек может прожить без еды?.. а самое главное – когда он будет готов продать за пирожок свою бессмертную душу?..

* * *

…День, казалось, прошел впустую – не принес никакой полезной информации, кроме той, которую капитан Хиббит почерпнул в разговоре с магом-сплетником и которая пока что не продвинула расследование ни на шаг. Хуже того, Мите Бранникову пришлось пережить тяжелое разочарование, а Каролю не удалось договориться о встрече ни с кем из подозреваемых черных магистров, кроме Лидии Одинцовой, да и то – лишь на следующий вечер. Дед Донат и Раиса Хысь, «представители старой школы», телефонов не признавали, их следовало отлавливать каким-то иным способом, а номера Рамзина и Ветвицкого попросту не отвечали…

Оставалось только ехать домой и дожидаться завтрашнего дня. Ну и, разумеется, продолжать звонить весь вечер в надежде, что Ветвицкий или Рамзин все-таки откликнутся.

Кароль и Митя уже надевали куртки, собираясь распрощаться с четой Гофманов, когда в кармане у капитана вдруг запел мобильник – неописуемой красоты оперным хором на итальянском языке, вслед за чем мастер Бигурд, глава питерских гоблинов, ошарашил Кароля совершенно неожиданной вестью.

– Кавалер, – опустив приветствие, возбужденно прохрипел из трубки его голос, – мы их нашли!

– Кого?

– Эльфов этих, паршивцев, Гаинни и Дастера!

– Где?!

– Ох, – возбуждения в голосе гоблина поубавилось, – место-то покажу хоть сейчас, да не знаю, будет ли тебе с этого толк. Зачарованы оба, не подступишься…

– Говори яснее, – потребовал капитан. – Как зачарованы?

– Приди да сам посмотри. Почем мне знать, как?

– Хорошо… куда подойти?

– В конце Планерной улицы встретимся, это где Юнтоловская лесная дача.

– Понял. Через полчаса буду.

– Давай…

Кароль сунул телефон в карман, развернулся к Мите.

– Вы со мной?

– Конечно.

– Тогда бегом!..

Гонку на этот раз капитан устроил похлеще даже, чем тогда, когда они ездили в Девяткино. Временами Мите казалось, что у машины появились крылья – так легко и ровно, не подпрыгивая на ухабах, неслась она по улицам, и так стремительно, сливаясь в сплошные полосы, пролетали за окнами городские огни.

До Планерной они добрались раньше обещанного, но старый гоблин был уже там, прохаживался нетерпеливо на темном пятачке между двумя фонарями.

– Чтоб ты не сомневался – вот, – сказал он, едва Кароль успел вылезти из машины, и протянул ему что-то на раскрытой ладони. – Девчонкина заколка. Мои ребята ее аккурат в трех метрах от того места подобрали.

Кароль взял заколку – миниатюрный серебряный лук с натянутой агатовой стрелой, смерил ее внимательным быстрым взглядом.

– Веди.

Мастер Бигурд хлопнул в ладоши, и через мгновение все трое оказались уже где-то в глубине обширного лесного массива, на небольшой поляне среди голых деревьев, где под ногами чавкала густая липкая грязь. Тьма здесь царила непроглядная, и капитан Хиббит зажег в руке магический «фонарик».

Обвел светлым лучом окружающее унылое пространство. Никого…

Тишина, только срывающиеся с ветвей тяжелые дождевые капли падают с шуршащим звуком в вязкую гнилую листву, устилающую землю…

– Слушайте, – сказал мастер Бигурд, предупреждая готовый сорваться с уст капитана вопрос.

Все трое, навострив уши, замерли на поляне изваяниями. И через несколько секунд до них донесся едва слышный – словно из какого-то немыслимого далека – звук, похожий на торопливую скороговорку, в которой невозможно было разобрать ни одного слова. Жалобный шепот, сменившийся тихим плачем… Потом зашептали сразу два голоса, кто-то засмеялся, но смех этот тут же снова перешел в плач. И опять тихая монотонная скороговорка – не то утешающая, не то жалующаяся… Смех… Или плач…

– Это они, – проскрипел мастер Бигурд. – Только где – вот вопрос!

– Черт, – сказал капитан. И повторил в сердцах: – Черт, черт, черт!..

Некоторое время еще они прислушивались к этим горестным, утешающим друг друга и надрывающим душу далеким голосам, потом Кароль резко махнул рукой.

– Пошли отсюда.

Прозвучало это так, словно ему очень хотелось съездить кому-то по физиономии, только вот не дотянуться было…

И пока они с Бранниковым ехали домой, именно так капитан себя и чувствовал – убил бы гада, да не знаешь кого!

Когда вернулись на Планерную, он поблагодарил Бигурда и, сказав, что претензий к нему больше не имеет, отпустил главу гоблинов восвояси. Потом сел за руль и, заводя мотор, сказал Мите отрывисто:

– Редкостная сволочь – тот, кто это сделал. Гаинни с Дастером, конечно, тоже хороши, воришки беспринципные, но все равно – так обмануть малышей, так подло поступить с ними… я не знаю, какой скотиной для этого надо быть!

– А что он с ними сделал? Я не очень-то понял, – признался Митя.

– Загнал в пространство между измерениями. Вряд ли вы поймете, конечно… но представьте себе, что вас поместили внутрь стеклянного пузыря, метра два в диаметре, и подвесили… ну, скажем, в открытом космосе. Кругом – тьма и звезды. И не выбраться… попытаетесь, например, пузырь проломить, так окажетесь в вакууме, где и задохнетесь благополучно. Магия не работает, надеяться не на что…

– Кошмар, – сказал пораженный Митя. – Сволочь, действительно… это он им вместо Подземного Сада!.. И малышам никак нельзя помочь?

– Невозможно. Выпустить их оттуда способен только он сам. Тут хоть целую армию высоких адептов пригони… они лет сто провозятся, пока вычислят хотя бы, какими формулами он воспользовался, – Кароль закурил, глубоко затянулся. – Большой силы маг. Лидии Одинцовой, судя по отзывам, до такого уровня далеко… я, конечно, все-таки побеседую с нею, но в число подозреваемых она, похоже, уже не входит.

– И что же, бедняжки-эльфы так и будут там сидеть? – удрученно спросил Митя.

Кароль косо глянул на него, снова глубоко затянулся.

– Не переживайте за них, – сказал с деланной усмешкой. – С голоду не помрут. Понесут заслуженное на самом деле наказание, ну, поскучают немного… пока я не доберусь до этого мастера. Или мастерицы.

– А что, если не доберетесь? – рискнул усомниться Митя.

Капитан Хиббит выдержал красноречивую паузу, во время которой прибавил скорости, вырываясь на какой-то широкий проспект.

– Вы уж, пожалуйста, думайте, о чем говорите…

Новость, принесенную Бигурдом, никак нельзя было назвать приятной. Искать Гаинни и Дастера больше не требовалось, но сообщить капитану Хиббиту маленькие эльфы уже ничего не могли. И на душе его, вопреки демонстрируемой уверенности в своих силах, лежала изрядная тяжесть.

Заказчик, до которого предстояло добраться, являл собой противника не то чтобы достойного – слово «достоинство» мало подходило, по мнению Кароля, к личности человека, способного на подобные поступки, – но весьма и весьма изобретательного и опасного. Здравый смысл уже не попискивал где-то в уголке сознания, а в полный голос твердил ему, что совсем недурно было бы заручиться на всякий случай поддержкой кого-нибудь из стражников, обученного магическим боевым искусствам. Кавалера Чижа, например, могущего остановить взглядом пулю и тем же самым взглядом парализовать выпустившего ее…

Но и другой голос не давал покоя капитану Хиббиту, а именно – голос профессиональной гордости. Неужели ему не справиться в одиночку с какой-то там Раисой Хысь – старой ведьмой, до сих пор пользующейся сушеными корешками, жабьими косточками и прочей непотребной мерзостью? Или с «джентльменом» Ветвицким? Или с многодетным отцом Рамзиным? Или даже с дедом Донатом, этим «анчаром» ходячим, исполненным яда и ненависти ко всему живому?

…Сам он далеко не беззащитен – в отличие от маленьких глупых эльфов. И тоже далеко не безопасен. Не говоря уже о хитроумии, сообразительности и быстроте реакции – голыми руками отнюдь не возьмешь и врасплох не застанешь. Особенно теперь, когда он уже знает, чего можно ожидать от противника. Необходимо только решить, с чем и как лучше подойти к каждому из этих пятерых… И Бранникова, разумеется, в гости к ним не водить.

Решено, Стража подождет. До того момента, во всяком случае, пока он не сможет ткнуть пальцем в преступника. И предоставить доказательства его вины, ибо хотя нарушение баланса и налицо, но кто нарушитель – все еще одному Богу известно. Вязать стражникам по-прежнему некого, и без его помощи им все равно не обойтись.

А таскать за собой персонального охранника… тьфу, да ну его!

…Размышлял Кароль обо всем этом, подъезжая к дому, и даже представить себе не мог, сколь неприятная новость поджидает его еще и там, под родным кровом. Воистину, не из удачных выдался денек!

Едва они с Митей успели войти в гостиную, как навстречу им кинулась переполошенная Вероника.

– Роза Иоанновна пропала! Пошла в аптеку – двенадцати не было, и до сих пор не вернулась!

Кароль аж подпрыгнул.

– Что значит – пошла в аптеку? Я же велел не выходить!

– Она сказала, ненадолго, туда и обратно, – пролепетала Вероника. – Не могла же я держать ее силой… если человеку лекарство нужно…

– Лекарство?! Хитрости ее ты не знаешь!

– Ну, прости…

– Чтоб мне провалиться, – сказал Кароль и схватился за телефон. – Может, она домой отправилась?..

Телефон, однако, у Розы Иоанновны не отвечал. Кароль не мешкая сам телепортировался к ней в квартиру – мало ли, плохо стало старухе, лежит там без сознания… но уже через минуту вернулся.

– Никого. Почему ты со мной раньше не связалась?

– Я работала, – понурив голову, сказала Вероника. – Сидела в кабинете и только что вышла. Думала, она давно дома…

Кароль рухнул на ближайший стул. Закусил губу.

– Черт! И что теперь делать? Где ее искать, скажите на милость?

Вопрос был чисто риторический – искать Розу Иоанновну следовало у заказчика. В этом капитан не сомневался.

На улицу упрямая старуха могла выбраться, по его мнению, с одной-единственной целью – желая помочь расследованию и все-таки погадать, вопреки запрету, а иначе что бы ей там делать? Попробовала – и попалась… тот, кто загнал Гаинни и Дастера между измерений, был начеку.

Но от того, что Кароль знал ответ, легче не становилось. Вот сейчас, сию минуту, он ровным счетом ничего не мог сделать. То есть мог, конечно, – вызвать стражников, но смысла в этом не было никакого. Никто не дал бы им, не имея доказательств вины, разрешения ни с того, ни с сего применить силу и вторгнуться с обыском сразу к пятерым подозреваемым. По доброй же воле ни один из черных магов, разумеется, Страже дверь не открыл бы, даже невиновный.

А пока найдутся эти самые доказательства, Роза Иоанновна может уже покинуть мир живых…

Кароль с тоской подумал о непревзойденном следопыте из разведывательного управления Первой Лучистой, подпоручике Кичиге, который когда-то гонялся по разным мирам за ним самим. Вот бы его сюда… может, попробовать вызвать? Но опять же – поди объясни начальству, зачем ему вдруг понадобился Кичига…

Мысли его прервал неожиданно громкий в тишине комнаты, издевательски радостный итальянский хор, раздавшийся из мобильника. И, вздрогнув, капитан Хиббит торопливо схватился за лежавшую на столе трубку.