Текст книги "Подмена"

Автор книги: Инна Шаргородская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 25 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

Глава 8

Этим вечером капитану Хиббиту не пришлось бы уговаривать Митю Бранникова остаться переночевать, даже если бы юношу призывала уехать домой самая суровая необходимость.

Неизвестно почему, но за все время, прошедшее с того момента, когда Митя впервые заподозрил в Ванечке Сазонове подменыша и решил восстановить status quo, он ни разу не испытывал страха. То ли не способен был воспринять всерьез угрозу, которую представляли собой владеющие магией альбы и люди, то ли вообще от рождения ничего не боялся… сам он на этот вопрос ответить не смог бы, да как-то и не задумывался над ним.

Но этим вечером, глядя в испуганные глаза дамы Катианы, Митя неожиданно для себя забеспокоился тоже. Каким-то образом он сумел почувствовать витавшую в воздухе неопределимую, неизвестно от кого исходящую, но тем не менее вполне реальную опасность одновременно с правительницей мурианов – волшебным существом, обладавшим силами, которые ему и не снились. И это обстоятельство только усугубило охвативший его страх, ибо свои недобрые предчувствия Митя уже никак не мог счесть игрой расстроенного воображения. Ни за что на свете он не хотел бы провести надвигавшуюся ночь один, в неуютной коммунальной квартире в Петергофе, вдали от города и капитана Хиббита – единственного человека, который, как казалось, ничего не боялся и способен был защитить от любого зла…

К счастью, подобная перспектива ему и не грозила. А к утру страх развеялся.

В мансарде удивительного колдовского дома, принадлежавшего квейтанскому наблюдателю, в маленькой тихой комнате со скошенным потолком, с окном, глядевшим в ясное звездное небо иного измерения, отступали куда-то все страхи и тревоги. Сами мысли о какой бы то ни было опасности начинали выглядеть нелепыми и смешными…

И к завтраку Митя спустился, вновь исполненный энергии и решимости пройти рядом с капитаном Хиббитом через все, что предстояло им в ходе этого необычного расследования.

Пышный сад за высокими окнами столовой был снова залит солнцем. Ветер раскачивал верхушки деревьев, беззаботно чирикали и свиристели невидимые в их густой листве птицы. Крохотные тосты и тарталетки с ежевикой, приготовленные на завтрак расторопным Бояном Никитичем, так и таяли во рту, пряный запах кофе кружил голову. У Кароля, Вероники и Розы Иоанновны, сидевших за столом, был такой спокойный и мирный вид, словно нет и не существовало никогда на свете злых магов, похитителей детей, да и самой магии заодно…

Увы, продержалась эта видимость благополучия и покоя совсем недолго.

Кароль, покончив с едой, налил себе стопку коньяка – все остальные в столь ранний час от этого удовольствия отказались, хотя коньяк из его голубой фляги был и впрямь на диво хорош, – затем раскурил сигарету и щелкнул пальцами. На столе перед ним в тот же миг появился уже знакомый Мите список «неблагонадежных», и сам Кароль, и все остальные, присутствовавшие за завтраком, как-то неуловимо напряглись и посерьезнели.

– Итак, поле битвы – Питер, – пробормотал капитан.

Он скользнул по списку рассеянным взглядом, отодвинул его в сторону и, откинувшись на спинку стула, уставился в стену напротив.

– Питер? – переспросила Роза Иоанновна, берясь за свои папиросы. – Вы в этом уверены?

Митя, который, скосив украдкой глаза на «черный» список, лежавший между ним и капитаном, пытался разобрать в нем хотя бы одно имя, оставил эти попытки и навострил уши.

– В Альпы Гаинни и Дастер не возвращались, – ответил Кароль, продолжая изучать стену. – Вчера дама Катиана связалась по моей просьбе на всякий случай с главой их родной общины, и тот сказал, что не видел обоих с прошлого года… но это было ясно и так.

– Что именно вам было ясно?

Он вздохнул, перевел взгляд на старую гадалку.

– Что искать их следует здесь. Я, конечно, могу ошибаться, но… Если хотите, я вам расскажу, каким мне представляется ход августовских событий. А потом с удовольствием выслушаю ваше мнение.

– Разумеется, хочу, – сказала Роза Иоанновна. – Даже жажду.

– Тогда приступим. И для начала обозначим общую картину – какой она кажется на первый взгляд. Немудреной и, в общем-то, серьезного расследования не требующей…

…Забредают летом в Питер два эльфа-несмышленыша – таких молоденьких, что, возможно, они и бродяжничать-то пустились впервые в жизни. Беззаботная эта парочка гуляет по городу и окрестностям и всячески развлекается. Попутно встречает где-то хорошенького человеческого малыша, решает его украсть и организует подмену. Все это – вполне в традициях волшебного народа, не считая того, что на сей раз вместо своего ребенка эльфы подсовывают людям гобленыша. Но, возможно, им легче было выкрасть Скирри, чем маленького муриана из здешней общины, ведь гоблины вечно бросают детей без присмотра…

Все выглядит более или менее естественно и складно – вплоть до момента подмены. А вот дальше начинаются неувязки. Украв Ванечку, Гаинни и Дастер должны сразу же уносить отсюда ноги – как бы юны и легкомысленны они ни были, они не могут не понимать, что на хвост им немедленно сядут оскорбленные гоблины, не говоря уж о том, что дело запросто может дойти до вмешательства Стражи. Более же надежного убежища в таких случаях, чем дом родной, не существует – во всяком случае для тех, кто сам только-только вышел из детского возраста. Теоретически Гаинни и Дастер могли, конечно, отправиться с Ванечкой куда угодно. Но практически… без крыши над головой и помощи взрослых эльфов им пришлось бы слишком тяжело. Откуда им знать, как следует обращаться с человеческим ребенком? Его ведь надо кормить, одевать, развлекать… спать где-то укладывать, в конце концов! Наши юные похитители просто обязаны были бежать с ним к себе домой.

Но они почему-то этого не делают. В начале сентября, почти через неделю после похищения, преспокойно заходят попрощаться со здешними мурианами, никакого ребенка при них нет, и чувствуют они себя, судя по всему, в полной безопасности. Это при том, что гоблины уже пытались взять их след, только вот отступили, наткнувшись на устрашающие чары!..

Далее, к вопросу об этих самых чарах – магические действия столь высокого уровня для юнцов, едва достигших совершеннолетия, категорически недоступны. Равно как и возможность порчи ваших, уважаемая Роза Иоанновна, гадальных принадлежностей и вашего заоконного вида, – капитан сделал паузу, погасил сигарету и сразу же закурил другую. Глотнул коньяка и продолжил: – А это, вне всяких сомнений, означает, что Гаинни и Дастер действовали не одни. Им помогал кто-то третий, обладающий изрядными магическими знаниями. И скорее всего, ребенок понадобился именно ему, а не малышам-мурианам, иначе он не стал бы тратить силы и время на обеспечение их безопасности – вплоть до сегодняшнего дня. На самом деле его заботит собственная безопасность!

Дама Катиана подтвердила вчера мои подозрения. По ее словам, некто пообещал сделать Гаинни и Дастеру воистину царский подарок – иное измерение, собственный Подземный Сад в полное владение. Что весьма смахивает на плату… и очень щедрую, за то, что те подменят и передадут ему ребенка!

А стало быть, этот третий – заказчик. Маленькие эльфы – всего лишь исполнители.

Сам собой возникает вопрос – кто же заказчик и где его искать? Бродяга из числа тех, кто побывал летом в городе вместе с Гаинни и Дастером? Маловероятно – судя по проявленному им уменью, он знаком с высшей магией, а крутые магистры по дорогам обычно не шатаются. И даже если он не слишком умелый маг и попросту обманул эльфов, пообещав им Подземный Сад, он все равно должен иметь, как минимум, собственную лабораторию – без специальных приборов невозможно обнаружить, что кто-то пытается взять след. А если у него есть лаборатория, значит, у него есть дом. И дом этот находится в Питере. Думать так меня заставляют два обстоятельства. Первое – Гаинни и Дастер были наняты здесь, на месте, а не засланы откуда-то с поручением, потому что когда эти бродяжки только у нас появились, они явно не помышляли ни о каких похищениях. И второе – они не стали бы после содеянного открыто расхаживать по городу, если б не были уверены, что защитник и покровитель рядом и вот-вот укроет их в собственном убежище.

Кароль посмотрел на Розу Иоанновну.

– Я прав?

Она кивнула.

– Звучит убедительно. Если только в Петербурге не гостил в это время какой-нибудь заезжий колдун.

– Я бы об этом знал.

– Тогда кто же из питерских?..

Кароль покосился на свой список.

– Будем выяснять.

– Каким образом?

– Ну, пока я еще не потерял надежды найти Гаинни и Дастера, которые уж точно знают своего заказчика. Необходимо опросить весь волшебный народец – оборотней, гномов… к похищению они вряд ли имеют отношение, но, возможно, помогут напасть на след малышей. А то и самого организатора. Могли же они случайно увидеть что-то или подслушать… всякое бывает. Лишние свидетельства не помешают. А потом можно будет взяться и за крупную рыбку – китов, так сказать, темного искусства… Я больше чем уверен, что заказчик – кто-то из черных магов, не альб. Это просто не в традициях альбов – нанимать для подобных дел кого-то со стороны.

– Капитан… – нерешительно начала Роза Иоанновна.

– Что?

– Может быть, вы разрешите погадать… я ведь могу…

– Нет, – отрезал он. – Мне совершенно не хочется, чтобы дом номер тридцать четыре по Большому проспекту провалился в тартарары.

– Вы думаете…

– Я знаю. Забудьте о своем гадании – хотя бы на время!

Он умолк, сердито затягиваясь сигаретой.

Митя Бранников, истомленный любопытством, воспользовался паузой, чтобы спросить:

– Можно посмотреть? – и показал на список.

– Пожалуйста, – Кароль небрежно махнул рукой.

Тут в разговор вступила его жена.

– По-моему, – сказала она, – надо поставить в известность Стражу. Это не твоя работа.

Он встрепенулся, перевел взгляд на Веронику.

Та смотрела в чашку с недопитым кофе, словно обращалась к ней, а вовсе не к нему.

– Страже с таким делом не справиться, – сказал не без вызова Кароль и налил себе еще коньяку. – Ее основная функция – пресекать… а здесь нужен сыщик. Может, работа эта и не моя. Зато город – мой. И в людях-магах я разбираюсь лучше любого квейтанца.

Вероника не ответила. Встала из-за стола, повернулась к Востриковой.

– Роза Иоанновна, если захочется поболтать, вы найдете меня в саду, возле бассейна. В городе опять дождь, поэтому мы с Алисой будем гулять тут, на солнышке.

– Хорошо, – кивнула старуха. – Я присоединюсь к вам чуть позже.

Вероника вышла, и на некоторое время в столовой воцарилось молчание. Митя просматривал черный список. Капитан Хиббит курил, разглядывая стену. А Роза Иоанновна огорченно размышляла о том, что вчерашний разговор с Вероникой, кажется, не принес желанных результатов. Придется его продолжить…

Потом капитан, погасив сигарету, обратился к Мите:

– Нам пора. Вы готовы?

– Да… Какая смешная фамилия – Цепколапко… кто это? – спросил тот, возвращая список.

– Пес-оборотень, вожак стаи. С него мы сегодня и начнем, пожалуй.

– А кто такой Идали Хиббит? Ваш однофамилец?

– Брат, – коротко сказал капитан.

– Как брат? В списке неблагонадежных? – удивился Митя.

– Первый, если вы не заметили, – буркнул капитан. – Черный маг, который стоит сотни Цепколапок и тысячи таких недоучек, как я.

– И он… тоже у вас на подозрении?

– Нет.

Митя проглотил вертевшийся на языке вопрос «почему?». Кажется, квейтанскому наблюдателю не очень-то хотелось говорить о своем брате. Но Кароль после небольшой паузы пояснил сам:

– Идали детьми не занимается. Когда-то он сказал мне об этом, и я ему верю. Ситуация была… в общем, он не лгал, – и решительно поднялся на ноги. – Поехали!..

…Перед выходом капитан коротко переговорил с Бояном Никитичем – дал поручение опросить домовых с Дивенской, которые могли видеть в конце лета каких-нибудь подозрительных личностей, околачивавшихся возле дома Сазоновых. Затем они с Бранниковым покинули волшебную квартиру и, выйдя через земную ее половину на поливаемую унылым дождем Петроградскую сторону, отправились беседовать с вожаком оборотней.

* * *

Тот встретил их в обличье человека – поджарого, низкорослого, серо-седого, с пронзительными желтыми глазами. Кроме смешной фамилии (псевдонима на самом деле, как объяснил Мите по дороге Кароль), у него было еще и вполне обыкновенное имя, Матвей, и выглядел Цепколапко изрядно побитым жизнью – весь был изукрашен шрамами, имел рваное ухо и прихрамывал на одну ногу.

Лет ему с виду можно было дать от тридцати до шестидесяти. Не понять – то ли довольно молодой еще мужчина, перенесший чересчур много испытаний, то ли старик, сохранивший юношескую бодрость и живую, жадную, беспокойную душу?.. Так или иначе, уважение к себе Цепколапко внушал с первого взгляда. С ним капитан Хиббит разговаривал на «вы», никакой фамильярности со своей стороны не допускал и даже подольстился в самом начале беседы, назвав псов-оборотней «чрезвычайно легким на подъем и активным народом, мимо глаз и ушей которого не проходит ничто».

– И мимо носа тоже, – добавил, посмеиваясь, хозяин, затем повернулся к компании из пятерых таких же поджарых и низкорослых, как он сам, подростков, которые, сидя под окном прямо на полу, молча и хищно рассматривали посетителей. – Оставьте нас, мальчики!

Те послушно вскочили на ноги и перешли в соседнюю комнату.

– Мои щенки, – сказал о них Цепколапко, снова поворачиваясь к Каролю. – Ничего ребятки, способные… Ну-с, слушаю вас, господин наблюдатель. По какому делу вы вдруг ко мне?

В квартире оборотня, скудно обставленной и не слишком опрятной, густо пахло псиной. Присесть было некуда – на сиденьях стульев, которых всего-то было два, виднелись в изобилии клочья серой шерсти. Перехватив взгляд капитана, Цепколапко небрежно смахнул эту шерсть рукой, придвинул стулья к гостям, а сам уселся на край стола, заваленного немытой посудой.

– Хозяйка моя в отлучке, – сказал. – Извините, живем, как можем.

Кароль, одетый в костюм от Армани, сел на предложенный стул не поморщившись, и Митя, за свои джинсы не опасавшийся вовсе, быстренько последовал его примеру. Здешнего хозяина, судя по всему, обижать не стоило.

– Дело вот какое, – начал капитан, – я не зря упомянул о вашей активности. Никто из волшебного народа не проводит столько времени на улицах, как вы…

– Пса, как и волка, ноги кормят, – снова усмехнулся оборотень.

– Да, и потому вы лучше других осведомлены о том, что на этих самых улицах происходит – и днем, и ночью.

– Что вас интересует?

– Минувший август, – сказал Кароль. – И похождения двух молодых бродяг, эльфов-мурианов Гаинни и Дастера.

– А, – кивнул Цепколапко. – Видел я их, конечно, и неоднократно.

– Разговаривали с ними?

– Разочек. Объяснил, где находятся Пулковские высоты.

– Поселение гномов?

– Оно самое.

– Но вы сказали, что видели их неоднократно…

– Видел, но в разговоры больше не вступал. Они же по всему городу разгуливали, и натыкался я на них раз десять, не меньше. Да и щенки мои их замечали то тут, то там.

– Понятно, – сказал Кароль. – А не случалось ли эльфам прогуливаться хоть раз в компании кого-то из черных магов? Вопрос, конечно, нелепый, но вдруг…

– Нелепый, – подтвердил оборотень. – Без всяких «вдруг». Станут наши магистры, голубая кровь, с такой шушерой, как бродяжки, по улицам расхаживать! Да их и не было почти никого в августе. Кто на сбор трав уезжал, кто на слеты свои. А кто и на юга, в Ниццы с Каннами…

– Кто же в городе оставался? – спросил Кароль, поднимая бровь.

– Человек пять всего… ну да, пятеро, – оборотень сощурил свои желтые глаза, глядя на него изучающе. – Магистра Хиббита точно не было, с мая по октябрь.

Кароль промолчал, и Цепколапко продолжил:

– Лидия Одинцова все лето здесь торчала… кстати, возле ее дома я этих эльфов однажды видел. Зачем-то они там околачивались полночи, не знаю. Еще я видел, как они подходили к деду Донату – тот вообще никогда из города не выбирается, – но он старик суровый, бродяжек сразу шуганул. Катитесь, мол, откуда пришли, не путайтесь под ногами… Вит-Вит уезжал в июле и к августу как раз вернулся…

– Кто?

– Ветвицкий Виталий. Мы его так сократили, для простоты. Еще почему-то старая грымза Раиса Хысь дома сиднем сидела, за травками ни разу не выбралась… Ну, и Геннадий Рамзин, у него в августе прибавление семейства случилось. Праздновали громко – седьмой сын седьмого сына, что ли, народился… короче, еще один черный маг на вашу голову.

– Какая радость, – рассеянно сказал Кароль. – Пятеро, значит. И все – высокие адепты…

– Ну, образования их я не знаю, однако врагом иметь ни одного не захотел бы. Одинцова послабее остальных будет, но это если о магии говорить. А если о характере – то ой-ё-ёй! Тот самый тихий омут. Вы с ней еще не сталкивались?

– Бог миловал. А приезжих магов, Матвей Иванович, вы здесь в августе не замечали?

– Нет, таких не было, – уверенно ответил оборотень. И полюбопытствовал: – Что, если не секрет, эти эльфы натворили?

– Ничего хорошего… и с далеко идущими последствиями. Человеческого ребенка подменили.

Цепколапко присвистнул.

– Ну-ну! А… Стража куда смотрела?

– Хотите сказать, куда смотрели наблюдатели? – усмехнулся капитан Хиббит. – Обошли нас, увы, по высшему разряду. Поэтому я вас о черных магистрах и расспрашиваю… малыши-эльфы были только подручными. Вы их позднее, осенью, не встречали случайно?

– Нет. В последний раз видел в конце августа. Вру… человечьи дети уже в школу пошли, значит, в первых числах сентября. В Александровском саду эльфы сидели, хихикали, на верблюда глядя… Я мимо пробежал, дела мне до них не было.

– Что ж, – капитан вздохнул, – благодарю вас, Матвей Иванович. Вы мне очень помогли. Круг подозреваемых четко обозначили… Поеду теперь с гномами разговаривать, вдруг малыши хотя бы им проболтались, с кем из этих пятерых свели знакомство.

– С гномами? – тон оборотня внезапно изменился. – А почему не ближе?..

Он перевел пронзительный взгляд своих желтых, не вполне человеческих глаз с капитана на Митю Бранникова. Пригнул голову и раздул, принюхиваясь, ноздри.

– Кто ты будешь, парень? – спросил резко. – Вроде я тебя уже встречал где-то… ты не маг, да и не из волшебного народа как будто…

– Человек я, – немного растерявшись, сказал Митя. – Самый обыкновенный.

Оборотень фыркнул.

– Ой ли? С виду молод… только лет тебе куда больше будет, чем кажется! Эльфийские напитки?

– Не понимаю, о чем вы…

– Не понимает!

Цепколапко снова повернулся к капитану Хиббиту.

– Приглядитесь к своему дружку, господин наблюдатель! Кого с собой водите? Он же…

– Тихо, тихо, – примирительно сказал Кароль. – Он – человек. Возможно, бывший эльфийский пленник.

– Возможно? Да от него разит эльфийской магией! Черной причем!

– Все правильно, – Кароль поднялся на ноги. – Заклятие, стирающее память. Нюх вас, как всегда, не подвел, Матвей Иванович… спасибо вам и за это. Теперь мы знаем точно, что у Мити не простая амнезия.

Он посмотрел на растерянного Бранникова.

– А остальное нам расскажет маг-специалист…

Глава 9

«Королевна» Алиса рассадила кукол в тени под кустом астильбы, усеянным пушистыми сиреневыми метелками цветов. Приткнула перед ними игрушечный столик, расставила крохотные яркие чашечки. Выпрямилась, окинула свою работу критическим взором и одобрительно кивнула. Затем, словно вспомнив о чем-то, подошла к скамейке, где сидели, греясь на солнышке, ее мать и старая гадалка.

– Дама Роза Анна, – сказала Алиса, – посмотри, пожалуйста, у меня есть пуговица на спине? – и отвернулась.

На девочке был надет прелестный костюмчик – юбка и блузочка из тончайшего белого хлопка с рисунком в виде сплетающихся зеленых ветвей по рукавам и подолу.

– Нету, – ответила Роза Иоанновна, поглядев на ее хрупкую спинку.

– Откуда бы ей там взяться? – добавила Вероника.

Алиса огорченно вздохнула, повернулась к ним.

– Надо пришить.

– Зачем? – удивилась Вероника.

– Ну… чтобы на нее нажимать. Чтобы ею бибикать. И вообще – чтобы была!

После секундной паузы Роза Иоанновна восхищенно изрекла:

– Дзен!

А Вероника сказала:

– Папа тебе пришьет. Хоть три штуки, от Жан-Поля Готье…

Алиса кивнула с серьезным видом и вернулась к куклам.

– Как она похожа на отца! – глядя вслед, заметила Роза Иоанновна. – Жесты, взгляд, улыбка…

– Да уж, – хмыкнула Вероника. – Только фляжки с коньяком и не хватает. Удивляюсь, как еще не потребовала себе такую же!

– Ну, зачем вы так?

– Она во всем ему подражает, – не без горечи сказала Вероника. – Я для нее вообще не авторитет!

– Может быть, ничего плохого в этом и нет? – осторожно спросила старая гадалка. – Мне кажется, капитан Хиббит – не самый скверный пример для подражания.

– Не самый… Только очень мы с ним разные.

– Что вы имеете в виду?

– Что? Да всё – со взглядов на жизнь начиная и заканчивая бытовыми вкусами. Я – домоседка, от компьютера не отхожу, он – бродяга. Без приключений жить не может. Свитера не наденет, если тот не от Гуччи, а я могу ходить в чем попало, лишь бы удобно было. Даже посуда… я, например, керамику люблю – грубоватую такую, деревенскую, а ему китайский фарфор подавай, не меньше! Вот и приходится пить из чашек, которые страшно в руки взять… Я уж не говорю о взглядах на воспитание!.. У вас есть дети, Роза Иоанновна?

– Нет. И не было никогда. На самом деле вы счастливица, Вероника. Вашей жизни можно только позавидовать. Замечательный муж, красивые, умные детишки… и сами вы человек талантливый, занимаетесь такой интересной работой!

– Ваша работа не менее интересная.

– Не спорю. Только не способствует почему-то дружеским отношениям, знаете ли…

– Почему?

Гадалка пожала плечами.

– Похоже, некоторые люди имеют за душой довольно неприглядные тайны. Иначе с чего бы им бояться, что кто-то может заглянуть в их жизнь слишком глубоко?

– Ах, вот оно что! Но ведь у вас, наверное, есть друзья, которые…

– Нет у меня друзей, – сказала Роза Иоанновна. – И порой мне бывает очень обидно – «никто меня не понимает, и молча гибнуть я должна»… если б вы только знали, до чего не хочется гибнуть молча! Хоть бы выкрикнуть что-то напоследок, в позу стать или… но нет, наверное, не суждено.

После короткой сочувственной паузы Вероника сказала:

– Я, конечно, не могу пока претендовать на звание вашего друга, мы слишком мало знакомы. Но в будущем… Да и Кароль тоже, я думаю… мы не позволим вам пропадать в одиночестве.

– Спасибо, – сказала хитрая старуха. – Я так рада, что встретилась с вашим мужем, милочка… он буквально спас и меня, и Митю. Необыкновенный, удивительный человек!

Вероника опустила ресницы.

– Да. Иногда мне кажется, что даже слишком. Я до него явно не дотягиваю…

– О, мне всегда казалось то же самое, дорогая моя, пока жив был Сергей Петрович. Профессор Востриков был настолько эксцентричным и ярким человеком, что в сравнении с ним я выглядела какой-то провинциальной простушкой, маленькой и глупой. Мне ведь было всего двадцать, когда мы поженились, а ему сорок, и, уж конечно, он был гораздо умнее и образованней меня. И поначалу я ужасно переживала из-за того, что мы такие разные. Не могла понять, зачем он вообще на мне женился. Неужели только из-за красивого личика и гладкой кожи? Ведь перед очарованием юности не могут устоять порой даже и очень умные мужчины!.. Но однажды я поняла – и успокоилась. Во всяком случае, перестала видеть смысл в попытках до него дотягивать.

– И что же вы поняли? – с интересом спросила Вероника.

– Я любила его, – просто сказала старуха. – Очень. Полюбила сразу и навсегда, и он это знал и ценил. Образованность и ум – дело, в общем-то, наживное. А вот искренняя и преданная любовь… она не каждому дается.

– Да, это правда, – Вероника задумчиво посмотрела на дочь, сидевшую на корточках под кустом астильбы и возившуюся с куклами.

– И когда она есть, мелкие расхождения во вкусах ничего не значат, – рассеянно, как бы думая уже о другом, добавила Роза Иоанновна и тоже обратила взор в сторону девочки. – Какая милая картинка!.. Знаете, голубушка, я бы, пожалуй, с удовольствием выпила сейчас кофейку. Если это, конечно, не слишком сложно устроить…

* * *

Встревоженный Митя Бранников, не успели они сесть в машину, забросал капитана Хиббита вопросами. Что это значит – эльфийские напитки?.. лет больше, чем кажется?.. и кого мог заподозрить в нем Матвей Цепколапко?!

– Тихо, тихо, – сказал Кароль тем же тоном, каким успокаивал старого оборотня. – Не волнуйтесь вы так, все объясню по дороге. Не хотелось раньше времени нагружать вас лишней информацией… но теперь придется.

Они выбрались с мрачной улицы Розенштейна, где в одном из аварийных, обреченных на снос домов обитало до поры семейство псов-оборотней, и выехали к набережной Обводного канала.

– На самом деле ничего неожиданного он не сказал, – повернув в сторону Московского проспекта, вновь заговорил капитан. – Подтвердил наши же предположения и заодно… подбавил туману. Не зная, кто вы такой, заподозрить он мог что угодно – хоть за скрывающегося эльфа вас принять. Это неважно. А важно то, что, с одной стороны, сомнений больше нет – вы действительно побывали в плену у волшебного народа. У сидов, не иначе. А с другой стороны, ваше дело превращается в сплошную загадку – откуда они у нас взялись?!..

– Кто такие сиды? – напряженно спросил Митя.

– Эльфы, как и мурианы… но высокие, ростом с человека. И гораздо более могущественные. Это сказочные красавцы, воины, от рождения обладающие колдовскими силами такого уровня, каким люди-маги овладевают лишь после многолетнего обучения. Только сиды и знают рецепты напитков, продлевающих жизнь…

– Тех самых, которые я будто бы пил?

– Не «будто бы», а пили. Вы старше, чем выглядите, Цепколапко не мог ошибиться. Возможно, этим и объясняется отсутствие у вас родственников – их уже просто нет в живых.

Митя с ошарашенным и одновременно подавленным видом уставился в лобовое стекло. Спросил тихо:

– И намного я старше?..

– А вот этого нам не скажет никто, кроме ваших похитителей. Если их удастся найти, конечно… что за давностью лет может оказаться невероятно трудным делом. Насколько мне известно, в Петербурге за все триста лет его существования о сидах и слыхом не слыхивали. И до основания тоже… с добрый десяток веков.

Митя охнул.

– Не может быть!..

– Я тоже думаю, что не может, – успокаивающе сказал капитан. – Вы должны быть значительно моложе. Смертному человеку тысячу лет на одних эльфийских напитках не протянуть, и потом, они не останавливают процесс старения, а лишь замедляют его. Проживи вы хотя бы триста, выглядели бы сейчас на пятьдесят. Почему я и говорю о тумане… получается, вас подменили не так уж и давно. И значит, в наших краях все же есть где-то поселение сидов – тщательно скрытое, неизвестное даже Волшебной Страже. Проискать его можно!.. – он покачал головой.

– В наших краях? Вы уверены?

– С полной уверенностью этого, конечно, утверждать нельзя. Расстояние для эльфов не помеха, и, заметая следы, они могли перебросить вас сюда из любого уголка Земли, хоть из Америки. Но, судя по вашему имени, вы русский. А зачем, скажите на милость, американским эльфам красть ребенка в России? Своих не хватает? И еще… – он умолк с задумчивым видом.

– Что – «еще»? – не выдержал Митя.

Кароль вздохнул.

– Не дает мне покоя один вопрос – какова связь между вашей историей и похищением Ванечки? На первый взгляд ее вроде бы и нету, но… Расскажите, пожалуйста, как вы познакомились с Сазоновыми?

– Случайно, гуляя по Петропавловке…

– Ага… и через некоторое время некто случайно подменяет именно Ванечку. После чего при виде маленького гоблина у вас случайно пробуждается единственное – сохранившееся опять же случайно, прямо-таки чудом! – воспоминание о вашей подмене… Слишком много случайностей. К тому же их вообще не бывает. Это главный постулат магической науки. И значит, связь все-таки есть, только увидеть ее пока не удается… А если существует эта связь, следовательно, связаны каким-то образом и обе группы похитителей. Вот вам и еще один довод в пользу того, что искать их всех следует поблизости.

– А вдруг это и вовсе одна и та же группа?

– Все может быть. Туман, скрывающий тайну сию, густ и непрогляден… Митя, у меня к вам небольшая просьба, – неожиданно сказал капитан. – Созвонитесь, пожалуйста, с Сазоновыми и напроситесь на сегодняшний вечер к ним в гости, – с этими словами он передал юноше мобильный телефон.

– Зачем? – удивился Бранников.

– С вполне определенной, хотя и не совсем благовидной целью. Мне нужна какая-нибудь Ванечкина вещичка. Любимая игрушка, например, только маленькая, чтобы в кармане умещалась. Вам придется взять ее тайком, но что поделаешь!.. Обещаю потом вернуть.

– Хорошо, – не слишком охотно сказал Митя, не горевший желанием видеть лишний раз гобленыша Скирри, и принялся набирать номер Сазоновых. – Можно спросить, для чего она вам понадобилась?

– Завтра я собираюсь начать обход черных магистров. Любая вещь, принадлежащая Ванечке, будучи должным образом зачарованной, может дать мне понять, что мальчик где-то рядом. Надежды на такую удачу, конечно, маловато, но чем черт не шутит?..

Договориться с друзьями Мите Бранникову не составило труда, и остаток дня они с капитаном провели, разъезжая по еще «неохваченным», как выразился Кароль, питерским альбам.

Всем, с кем беседовал, капитан задавал теперь еще один вопрос – не доходили ли до них слухи о существовании где-нибудь неподалеку поселения сидов?.. Но ни гномы, обосновавшиеся на Пулковских высотах, ни гремлины, обитатели подземных городских коммуникаций (ненавистники техники, по словам все того же капитана, любители устраивать мелкие каверзы владельцам автомобилей), о таковых ничего не знали. И ничего принципиально нового о затерявшихся невесть где молодых мурианах тоже сообщить не смогли.

И те, и другие встречались с Гаинни и Дастером в августе, ближе к середине. И те, и другие в силу собственного негостеприимства были с ними крайне невежливы и сразу же рассорились. На что обиженные эльфы ответили угрозой поквитаться – когда станут главами общины…

Предводитель гремлинов, маленькое уродливое существо, похожее на крысу, вставшую на задние лапки, и одетое довольно вызывающе – в ярко-голубую курточку с золочеными пуговицами и зеленые штаны, – припомнил даже, почесав нос, следующую фразу, сказанную на прощанье Дастером: «Рядом будем жить, а с такими соседями, как мы, лучше не ссориться!»

– Ну и послал я этих «соседей» куда подальше. Всё!.. – завершил он свое повествование, алчно разглядывая «мазерати» капитана Хиббита.

Эта серо-голубая красавица стояла совсем рядом с открытым канализационным люком, откуда альб вылез по зову магического серебряного свистка, и в глазах человекоподобного крысеныша читалось нескрываемое желание хотя бы царапнуть ее, если не оторвать бампер.