Текст книги "Истинная для принцев-драконов. Выбор судьбы (СИ)"

Автор книги: Инна Разина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 16 страниц)

Эпилог 2

Изабель

Иногда мне кажется, что я все еще заперта в той ужасной комнате, а все, что сейчас со мной происходит – это сон. От таких мыслей становится жутко. Но, к счастью, Алан сразу чувствует момент моей слабости и тут же заключает в объятия. Мой прекрасный принц! Ожившая сказка для калеки-полукровки. Это тоже один из поводов для паники – очень боюсь, что никогда не смогу ходить. Я млею, когда мой дракон носит меня на руках. Каждый раз он делает это трепетно и нежно, уверяя, что готов носить меня всю жизнь. Но все же встать на ноги – моя заветная мечта. Я постоянно представляю, как мы с Аланом стоим перед алтарем, держась за руки.

Я очень смущаюсь от заботы, которой окружает меня принц. С самого детства всегда и со всем справлялась сама. В приюте никто с нами не нянчился. Тем более, не помогал с купанием или переодеванием. Но теперь мне даже в ванну сложно забраться самой. Когда Алан первый раз отнес меня туда и начал раздевать, я едва не сгорела от смущения. Даже при том, что сорочка на мне осталась. Но в воде она стала совсем прозрачной и полностью облепила тело. А принц не отводил глаза, наоборот, разглядывал меня с жадностью. Я пыталась прикрыться, но мой дракон поцеловал меня и сказал, что такой прекрасной девушке грех смущаться. А потом предложил раздеться самому, чтобы мы были в равных условиях.

Мне очень хотелось увидеть его сильное тело обнаженным, хоть и было до ужаса стыдно. Но я все же отказалась. Алан засмеялся и начал перебирать мои пряди, смачивая их душистой водой. От шока я даже дышать перестала. Разве могла когда-нибудь представить, что мне будет мыть голову принц? А вот его ничего не смущало. Промыв мои волосы, он принялся медленно и чувственно водить мыльными ладонями по моим плечам, рукам и даже ногам.

Его дыхание стало прерывистым, а тело напряженным. Но движения оставались мягкими и осторожными, будто гладит птичку, готовую упорхнуть в любой момент. Я чувствовала, как в ответ на эти нежные прикосновения во мне зарождается что-то незнакомое, горячее и очень приятное. Нежилась в непривычных ощущениях, позволяя принцу помогать мне. После голода и долгого заточения у меня действительно почти не осталось сил. Хотя Алан постоянно подпитывал меня своей магией. И еще отец.

Удивительно, как много прекрасных подарков послали мне Боги. Наверное, сразу за все предыдущие, полные лишений, годы. Теперь у меня есть отец. Настоящий, сильный, добрый и заботливый. Он каждый день заходит ко мне, рассказывает о Севере и его традициях, о нашей семье. Подробно отвечает на мои вопросы. Мне хочется узнать все. Я ведь так мало видела в жизни, а про Север почти ничего не слышала. Еще меня часто навещают принцессы, мои двоюродные сестры. Они очень поддержали меня в заточении. Если бы этих девушек не бросили в мою камеру, я бы уже была мертва. А тогда девочки рассказали мне все, что знали. Заставляли есть и вселяли надежду, что нас обязательной спасут. Может, поэтому нам так легко болтать обо всем подряд. У меня появились настоящие подруги.

А главное, теперь рядом со мной родная сестра. Самый близкий человек, часть моей души. Та, с кем мы делили материнскую утробу, и которая снилась мне много лет. С Габриэль мы не просто понимаем друг друга с полуслова, мы чувствуем. Эмоции, состояние, страхи, надежды. Когда мы рядом, наши магии приобретают завершенность, будто у нас один энергетический контур на двоих. Мы – как части целого, разъединяемся на расстоянии, а потом сцепляемся идеально подходящими гранями. Контур замыкается, магия течет ровно, усиливаясь в разы. Как оказалось, это и есть особенность нашего рода. У всех близнецов в роду происходит так. Мы даже лечить друг друга можем. А наши разговоры для других звучат забавно, потому что мы легко продолжаем мысли друг друга, будто говорит один человек.

Казалось бы, мне больше нечего желать. Но одна рана все же оставалась открытой. Мама… В детстве я много раз задавалась вопросом, почему меня бросили. И старалась не судить, зная, какими сложными бывают обстоятельства. В приюте наслушалась много разного. А оказалось, все эти годы мама оплакивала нас с сестрой, считая, что мы умерли. Наша встреча в обители принесла долгожданный покой душе, хотя сначала было очень трогательно и очень больно. Больно осознавать, как многого мы были лишены из-за чужой, злой воли. Но я стараюсь не думать об этом. Ведь совсем недавно я хотела умереть, а сейчас моя жизнь напоминает сказку, вот и нечего роптать.

Пока я восстанавливаю силы, не трачу время зря. У меня очень много пробелов в образовании. В приюте нас обучали из рук вон плохо, а магию вообще не преподавали. Совсем скоро я стану женой принца, и понимаю, какая ответственность будет на мне. Не хочу выглядеть неотесанной деревенщиной. И пусть не планирую участвовать в светской жизни, но мой истинный не должен за меня краснеть. Я попросила Алана учить меня, а он с радостью согласился. И теперь каждый день мы занимаемся разными науками. Я завороженно слушаю принца, он знает так много и так терпелив со мной. И еще он прекрасный рассказчик. А за мои успехи награждает сладкими поцелуями. Это очень мотивирует.

И вот наконец приходит день моего первого полноценного оборота. После всего, что делал со мной похититель, одна только мысль о переходе в другую ипостась вызывает ужас. Но это единственный способ вернуть моим ногам здоровье. Ради исполнения мечты я готова справиться со страхом. Тем более, рядом со мной любимый дракон. Алан несколько раз оборачивался при мне, подробно рассказывал, что чувствует, а я с восторгом изучала его дракона. Гладила по теплой чешуе и нежному носу. Трогала витые рога, мощные лапы. Прекрасный дракон позволял мне все, только смешно фыркал и мягко терся о мою грудь крутым лбом.

В назначенный день площадку для оборота накрывают куполом невидимости, чтобы никто не мог помешать. Рядом со мной отец, Габриэль и Алан. А за куполом, на всякий случай, ждут королевские лекари. И Алан, и отец обещают, что мне не будет больно. Они будут питать меня силой и заберут всю боль на себя. Принц оборачивается в дракона, так ему будет проще поддерживать меня. А отец остается человеком, чтобы помогать и объяснять. И пусть мне все равно страшно, я больше не одна. Присутствие рядом близких, готовых в любой момент подставить плечо, отгоняет страх. Остается только азарт. Я смогу!

Я слушаю отца, иду за его голосом, подсказывающим, что делать. И смотрю на моего любимого дракона, ощущая, как бережно поддерживает меня его магия. Готовлюсь перетерпеть боль, и вдруг понимаю, что я в драконе! Это произошло так быстро, что я не успела испугаться. Боль в ногах, а точнее, в лапах, все же чувствую, но будто сквозь заморозку. Легкую, скорее щекочущую. Отец объясняет, что магия лечит мои ноги, выправляя кости и мышцы. А я забываю о всех своих страхах, полностью сосредотачиваясь на истинном. Сейчас, в звере, очень хорошо ощущаю нашу связь. Прочную струну от сердца к сердцу. Трепетную, звенящую, наполняющую все мое существо всепоглощающей любовью. Она такая огромная, что кажется, не смогу ее вместить.

Самый прекрасный в мире дракон подходит ближе и ласкается головой о шею моей драконицы. Я чувствую ее восторг и счастье. Это так удивительно, ощущать в себе эмоции зверя. Сколько лет я жила с клеймом полукровки, ловя на себе презрительные взгляды и считая, что оборот – не для меня. И вот, теперь я полноценный дракон. И уже совсем скоро смогу летать. Впереди у меня свадьба с моим любимым. И знакомство с родиной моего отца. Я уже заранее люблю Северную страну. И радуюсь, что смогу увидеть все, о чем рассказывал отец, своими глазами. Не знаю, за что на мою долю выпало так много счастья. Возможно за то, что терпеливо сносила невзгоды. Но теперь я буду наслаждаться каждым днем рядом с моей парой и родными!

* * *

Алан

Как сильно изменилась моя жизнь за такой короткий срок. Раньше на первом месте всегда был я сам, а потом уже семья и все остальные. Но теперь в моих мыслях царит моя истинная. Ее счастье для меня важнее всего. А еще теперь я знаю, что значит: гореть в аду от неутоленного желания и жажды близости. Моя пара невинная и совсем не искушенная. Она краснеет и смущается от простых прикосновений. Я постепенно и осторожно приручаю ее к себе. Изабель больше не прячет лицо от стыда, когда я помогаю ей с купанием. А вот я выть готов от мучительной тяги, глядя на прекрасное тело моей пары, подчеркнутое мокрой тканью. Снять сорочку она пока отказывается. И я берегу ее чувства, сгорая в огне похоти.

Инстинкт присвоить истинную, спрятать ото всех неимоверно силен. Я хочу заменить ей всех, окружить ее собой, хочу стать тем, у кого она будет искать защиты и помощи. Всего, что ей только может понадобиться. И все же усмиряю эти собственнические порывы, понимая, как важна для Изабель вновь обретенная семья. Впервые учусь обуздывать свои желания, ради той, что сейчас стала моим миром. Я ночую в покоях Изабель, на одной кровати с ней, держа ее в объятиях. Успокаиваю поцелуями и ласковыми словами, когда ей начинают сниться кошмары. Уже даже лорд Тэйлор смирился с тем, что я всегда рядом с его дочерью. И не кривится недовольно, находя Изабель сидящей на моих коленях.

Я знаю, как моя пара боится предстоящего оборота, и поддерживаю ее. Но никому не признаюсь, что сам испытываю дикий страх. Вдруг, что-то пойдет не так? Нет, меня не пугает, что Изабель не сможет встать на ноги. То, что она так зависит от меня, даже нравится. Но мне невыносима мысль, что я могу ее потерять. И все же ради нее заталкиваю свои страхи так глубоко, чтобы пара не смогла их прочитать. И, к моему огромному облегчению, первый оборот Изабель проходит без осложнений. Ее драконица прекрасна, пусть пока не слишком уверенно стоит на лапах. Мой дракон сходит с ума от счастья и ластится к ней. И я полностью разделяю его чувства.

После того, как Изабель возвращается в человеческую ипостась, ее сразу осматривают лекари. Но уже всем вокруг видно, что ее ноги стали ровнее, а шрамы на них побледнели. Вставать моей паре пока не разрешают. Но лекари сообщили, что еще пара оборотов, и ноги полностью восстановятся. Вот тогда Изабель сможет потихоньку ходить. А еще посоветовали укреплять мышцы. Эту приятную заботу я взял на себя. Каждый день массирую стройные ножки моей пары, правда массаж почему-то всегда перерастает в ласки. Не могу удержаться, глядя, как розовеют от удовольствия и смущения щечки истинной.

И вот наконец настает день, когда Изабель встает на ноги и делает первые осторожные шаги. Я крепко держу ее, готовый в любой момент подхватить на руки. Но этого не требуется. Моя любимая справляется, а меня накрывает эйфорией. Откладывать нашу свадьбу больше нет причин. А после свадьбы случится то, о чем я грежу долгими ночами, Изабель станет моей до конца! По просьбе моей пары церемония состоится в узком кругу. На ней будут присутствовать только мои и ее родные, никаких придворных и других гостей. Я только за, прекрасно понимая, как сложно Изабель привыкать к новой жизни. Ее спокойствие и комфорт для меня важнее всего.

Наша свадьба получается совсем не пафосной, но не менее романтичной. Моя мать уже успела познакомиться с Изабель и расположить ее к себе. Король и королева обходятся без подчеркивающих статус усыпанных драгоценностями нарядов. А я специально настоял, чтобы церемония была простой, без лишних условностей и строгого этикета. Моей паре так будет легче. Смотрю на нее, такую прекрасную в подвенечном платье, легкую и счастливую, и ощущаю, как сердце распирает от непривычно сильных чувств. И обещаю себе сделать все, чтобы улыбка больше не сходила с этих манящих губ, а в зеленых глазах не появилось горечи разочарования.

Единственная уступка, на которую я соглашаюсь: мы с Изабель проезжаем по столице в украшенной цветами открытой карете, чтобы подданные смогли насладиться зрелищем свадьбы наследника и поприветствовать мою жену. Я все время обнимаю пару, ни на минуту не отпуская ее руки, чтобы она не чувствовала себя неуютно. И ей все нравится, Изабель улыбается и машет восторженным зрителям. А потом нас везут во дворец, где уже ждет романтично украшенная спальня, купель с благоухающими лепестками роз и наша первая брачная ночь. А через несколько дней – отъезд на Север, где мы, возможно, задержимся надолго. В конце-концов, я не главный наследник и впервые в жизни этому рад.

Завожу Изабель в наши покои и накидываю на них полог тишины. Все, что будет здесь происходить – только для нас. Медленно раздеваю истинную, снимая в этот раз все. Расплетаю ее прекрасные волосы и с восторгом ласкаю жадным взглядом роскошное тело. Изабель уже не такая худенькая, на хорошем питании ее формы понемногу округляются. Но я буду боготворить ее любой. И такой, как сейчас, и в полном расцвете своей женственности, и когда ее животик соблазнительно увеличится от нашего первенца. Какой бы она ни была, я навеки связан с этой удивительной девушкой узами истинной любви. Никто и никогда не сможет вытеснить ее из моего сердца. Потому что отныне оно стучит только для нее.

Подрагивающими от желания пальцами беру Изабель за руку и прикладываю ее ладонь к своей груди, позволяя почувствовать, как сходит с ума мое сердце. Наклоняюсь ближе и целую сладкие губы. Сначала мягко и нежно, а потом все жарче. Истинная тихо стонет и приоткрывает губы, впуская в рот мой язык. Мы самозабвенно целуемся, забывая обо всем. А потом я с рычанием подхватываю Изабель на руки и несу в купель. Мою ее сам, уже без всяких преград и стеснений. Ласкаю каждый уголок ее тела, подготавливая к первому слиянию. Уношу на кровать и продолжаю мучительно сладкие ласки, изучая ее тело и запоминая его реакции.

Вкус и аромат желания истинной сводят с ума. Изабель громко стонет и мечется по постели, позволяя мне все, чего я хочу. А я довожу ее до грани пальцами и языком, пока она не выгибается в моих руках, сотрясаясь в спазмах наслаждения. Накрываю ее собой и рывком соединяю наши тела, убирая последнюю преграду между нами. Тут же окутываю место нашего соединения магией, чтобы убрать первую боль. Осторожно раскачиваюсь, позволяя истинной привыкнуть и полностью принять меня. Начинаю двигаться, из последних сил удерживая себя от жестких толчков. Ради Изабель я смирю ненасытное желание, но сделаю наш первый раз самым нежным и сладким. А потом научу ее другим граням наслаждения: мучительно тягучим и томным, заставляющим умолять о пощаде, или резким, жестким, полным жгучей страсти.

Все это мы пройдем с ней вместе. Не только Изабель, но и я буду заново познавать близость, ведь впервые она происходит с моей любимой, с моей парой. Я вижу огромную разницу. Эта близость – не просто механическое движение тел. Мы растворяемся друг в друге, отдавая себя полностью, до конца. Сплетая и тела, и души. Двигаемся в древнем ритме соединения мужчины и женщины, подстраиваясь друг под друга. И пока мы любим друг друга, на наших запястьях расцветают парные татуировки. А пространство вокруг заполняет мелодичный звон, оповещая всех о том, что родилась еще одна хрустальная пара.

Бонус-эпилог. Глава Тайной канцелярии, лорд Льюис Хэмптон

Закончив с допросами попавших к нам в руки заговорщиков, посылаю магический вестник королю Освальду, запрашивая встречу. К сожалению, полезных сведений почти нет. Все эти мелкие сошки мало что знают, а советник уже мертв. Жаль, что Тэйлор Эддинг так скор на расправу, но он был в своем праве. А вот я проявил себя не лучшим образом. Позволил предателю сбежать из дворца и похитить принцесс. Впрочем, рано или поздно мои проблемы должны были отразиться на службе. И теперь у меня есть еще один повод пообщаться с королем.

Получив подтверждение, направляюсь в рабочий кабинет Его Величества и застаю его в мрачных раздумьях. Это вызывает вопросы. Многолетней вражде с Северным кланом пришел конец, теперь наши страны породнятся. Тэйлор Эддинг уже смирился с тем, что обе его вновь обретенные дочери выйдут замуж за принцев-наследников. Казалось бы, есть повод для радости. Тогда, что так сильно заботит Освальда? Заговорщики? Эти разрозненные группы существуют много лет и никогда еще не наносили короне серьезного вреда. Пожалуй, только похищение Северных принцесс было самой серьезной акцией и могло иметь тяжелые последствия. Но все разрешилось в нашу пользу.

– Чем порадуешь, Льюис? – уточняет король, предлагая мне сесть в кресло.

– К сожалению, ничем. Когти правителя Северных слишком острые. А те, кто остался в живых, ничего не знают о дальнейших планах своих главарей. И даже их имен. На мой взгляд, нужно внедрять в их ряды шпионов. Но делать это будет уже другой глава Тайной канцелярии, – смотрю Освальду прямо в глаза и произношу: – Ваше Величество, я прошу отставки.

– Зачем так официально? – морщится король. – Между нами это лишнее. Почему ты хочешь уйти?

– Ты же знаешь, я хотел освободить должность раньше, – убираю официальный тон и говорю с ним, как с другом. – Зря ты меня не отпустил. На этот раз мои особенности привели к опасным последствиям. Я не смог пресечь похищение принцесс.

– Хочешь сказать, разрыв прогрессирует? – мрачнеет Освальд.

– Да, связь с драконом истончается с каждым днем. Пока я еще могу оборачиваться, но слышу и контролирую зверя все хуже. Уже скоро я стану обычным человеком, Освальд. Я выполнил твою просьбу и служил короне, сколько мог. Но цена моих ошибок может оказаться слишком высокой. Больше нельзя тянуть.

Пока мой собеседник хмуро размышляет, я вспоминаю дуэль с Тэйлором Эддингом. Мы оба тогда сильно пострадали. Но его в бессознательном состоянии увез брат. А я получил не слишком тяжелые раны и попал в лазарет. Еще считал, что мне повезло. На самом деле мой противник меня убил. Просто смерть была не мгновенной, а отстроченной. Не уверен, что могу назвать это подарком.

Помню, как главный королевский лекарь пришел ко мне после проведенных обследований и озвучил убийственный диагноз. Оказалось, магические каналы, связывающие меня с драконом, безвозвратно повреждены и уже начали разрушаться. Хорошая новость состояла в том, что врожденная сила, а также определенные настойки и артефакты могли замедлить это разрушение на годы и даже десятилетия. Но была и плохая новость. Рано или поздно магия окончательно покинет мое тело, и я навсегда утрачу связь со зверем. Останется только человеческая часть моего существа.

Сначала все это казалось далеким и вообще сомнительным. После того, как зажили раны, я чувствовал себя так же, как всегда. И даже решил, что лекари ошиблись. Но потом, постепенно, стали проявляться опасные звоночки. Временами магия отказывалась отзываться, а дракон не слышал меня. Сначала эти провалы были редкими и короткими и не сильно мешали. Чтобы не остаться без защиты, я всегда носил с собой полностью заряженные артефакты. Но в последнее время связь с драконом все хуже, разрывы в магическом контуре все больше. Настои уже не помогают, а артефакты не справляются. Я больше не могу закрывать на это глаза. Пришло время уходить.

– Хорошо, я приму твою отставку, – глухо произносит король. – Твой вклад в безопасность короны неоценим. Ты получишь почет и уважение. А еще пожизненное содержание, очень достойное, поверь. Можешь выбрать любые земли, какие хочешь, я подарю их тебе. Наконец обзаведешься собственным домом, сколько можно жить в служебных покоях. И ты… еще можешь жениться, Льюис. Пусть не на истинной, но все же это будет семья.

Заметив мою болезненную усмешку, Освальд морщится. Да, это еще одно последствие разрыва магических каналов. Я больше не смогу почувствовать истинную пару. В первые годы эта возможность еще сохранялась, но пару я так и не нашел. А теперь все. Даже если буду рядом, не почувствую ее. Впрочем, это к лучшему. Дом, семья… Ничего из этого у меня уже не будет. Тот, кто был рожден драконом, не согласится жить обычным человеком. День, когда связь со зверем исчезнет окончательно, станет для меня последним. Но Освальду я этого не говорю. За столько лет мы стали друзьями. Он и так винит себя за то, что уговорил меня на демонову дуэль. Конечно, я мог отказаться… но не смог. А раз согласился, то знал, на что шел.

– Спасибо, – киваю, но король качает головой.

– Подожди. Да, я приму твою отставку. Но сначала у меня будет для тебя последнее задание. Очень важное… Есть тайна, не известная никому. Точнее, я думал, что неизвестная. Все, кто о ней знал, давно погибли.

Приглядываясь к Освальду, замечаю, насколько он напряжен. Заранее чувствую, что это его признание мне не понравится.

– Ты помнишь, что кричал советник перед смертью? – спрашивает он.

– Про «истинного правителя», который взойдет на трон вместо тебя? – Ничего важного, кроме этих невнятных угроз, свихнувшийся Хардинг не выдал. – Разве это не обычные байки всех заговорщиков? Ты никогда не говорил, что существуют реальные претенденты на власть, – отвечаю, все еще не веря, что Освальд мог утаить от меня такое.

– И все же, – хмуро признается король, – кое-что я скрыл. Как уже сказал, думал, что тайна ушла в могилу вместе с ее обладателями. Я имею в виду Гренвилей.

– Мятежников, которые заявляли, что их род древнее вашего и идет напрямую с Севера? – вспоминаю я далекое прошлое. – Они не одни такие были. Доказательства, как обычно, отсутствовали. А главное, насколько помню, вся семья погибла в пожаре. Не захотели сдаваться, когда замок окружили. Их всех опознали.

– Все так, да, – вздыхает Освальд. – Для наших подданных история звучит так. Но…

– Что, но? Договаривай наконец, – едва сдерживаю раздражение.

– На самом деле в древних архивах нашелся один документ, который… скажем так, можно было трактовать в их пользу.

– Хочешь сказать, у них, действительно, были права? И куда делся тот документ?

– Сам знаешь, права наследования – самая запутанная вещь в мире. Всегда есть возможность раскопать какой-то старый трактат и найти в нем то, что нужно. А заговорщикам много не надо, – поймав мой мрачный взгляд, Освальд пожимает плечами и сообщает. – Документ уничтожили.

– Так, понятно, – цежу я. – Но какое это имеет значение сейчас, если весь род погиб? Или…

– Вот именно, Льюис, вот именно, – морщится король. – В замке был младенец, самый младший наследник рода. И если всех остальных опознали, то ребенок…Среди погибших он тоже был. Но тот ли? Или за него выдали кого-то другого? Настоящего младенца могли вывезти до осады. Все это лишь предположения. Но если он выжил, сейчас ему должно быть лет двадцать пять. Что, если Хардинг говорил о нем?

– Даже если он жив, кстати, кто, мальчик или девочка? – уточняю я. Но Освальд лишь недоуменно пожимает плечами, – документ всё равно уничтожен. Род погиб. Как он докажет свои права?

– Возможно, никак. Но Гренвили заявляли, что в наследнике пробудилась редкая и древняя магия королевской крови – магия подчинения. Все знают, что этот вид магии когда-то существовал в нашем роду, но потом был утерян. Если она проснулась в их наследнике, это докажет, что его кровь древнее нашей.

– Магия подчинения? – переспрашиваю удивленно. – Никто из ныне живущих такой не обладает. Даже в летописях о ней говорится слишком туманно.

– В летописях и про хрустальные пары пишут, что они появляются крайне редко. А мы уже две имеем. Послушай, возможно, Хардинг вообще лгал про «истинного наследника». Возможно, ребенок действительно умер на пожаре. Возможно, у него никогда не было этой магии. Но все равно надо проверить.

– Освальд, если бы кто-то обладал магией подчинения, мы бы уже знали об этом, – качаю головой. – Такую власть над живыми существами невозможно утаить. Слишком велик соблазн ей воспользоваться.

– И все же я хочу убедиться точно. Я должен знать, что заговорщики случайно не вышли на наследника Гренвилей. Что не он – их главный козырь. А если вышли, его надо обезвредить. Это моя последняя просьба к тебе.

– Тогда подытожим, – глухо произношу я, потрясенный всем услышанным. – Ты полагаешь, что где-то в стране живет наследник, превосходящий правящую королевскую семью по древности крови и обладающий магией подчинения. А еще у него есть все причины ненавидеть тех, кто сейчас занимает трон. Есть подозрение, что о наследнике стало известно мятежникам. А глава Тайной Канцелярии узнает о такой важной подробности только сейчас?

– Прости, – тяжело вздыхает Освальд.

– И как, по-твоему, я буду искать его через столько лет? После мятежа, по горячим следам, еще был шанс узнать правду. Но сейчас…

– На то ты и глава сыска, – устало сообщает король.

– Что ты имеешь в виду под словом «обезвредить»? – уточняю я. Мне нужно четко представлять свои полномочия. – Если я найду его и докажу причастность к мятежникам, это одно. А если он не связан с ними? Тогда что: арестовать, убить? Я не убиваю женщин, Освальд. И мужчин тоже, если вся их вина – родиться не в той семье.

– Даже во время мятежа я не отдавал приказа убивать ни родителей, ни, тем более, детей, – хмуро замечает король. – До сих пор неизвестно, почему загорелся замок. И вообще, ты сначала найди. Потом решим, что с ним делать. На всякий случай запасись амулетами, защищающими от магии подчинения. А заодно подумай, если на одной чаше весов жизнь одного дракона, а на другой смута, в которой может погибнуть гораздо больше, какое решение будет правильным?

– Хорошо, – соглашаюсь я, прекрасно понимая, во что ввязываюсь. Успех этой авантюры крайне сомнителен. Тем более я в любой момент могу остаться без магии и своего зверя. Но уж лучше погибнуть на службе, чем самому обрывать ставшее бессмысленным, убогое существование.