Текст книги "Кто ты? (СИ)"
Автор книги: Инна Чеп
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 9 страниц)
В приоткрытую дверь пробрался рыжий кот, свернулся калачиком у ног Лисы. Дирек его не заметил – взгляд его был прикован к темному пятну на синем платье.
Алиса дернула отца за руку, привлекая внимание к собственной персоне.
– Давай отомстим? – кровожадно предложила она. – У меня есть одна идея…
– Никаких идей! – резко возразил Янус. – Мы постараемся закончить все дела за последние пару недель, а дальше…
– Что дальше?
– Может быть немного попутешествуем. А теперь, пора спать.
Алиса послушно вышла в коридор, все еще держа его за руку.
Им обоим так было спокойнее.
***
Засыпали на одной кровати почти в обнимку. Но стоило стрелкам часов подобраться к 12, как Алиса тихонько выпуталась из одеяла и, взяв подсвечник, прокралась в другое крыло.
Ведьма находилась в той же позе. Запаха не было. Одна ее рука безжизненно лежала на кровати, другая крепко сжимала медальон – как не пытались расцепить пальцы, ни у кого не получилось. "Особый" человек на это только спросил: ваша безделушка? Дирек кивнул и пояснил: когда падала, схватилась за стол, а на нем лежал медальон. С ним и упала.
С боем часов медальон начал сиять. Девочка с восхищением уставилась на мерное свечение в мертвой руке. От кулака сияние распространилось на руку, а потом на все тело.
Алисе было страшно и безумно интересно одновременно. Она подошла ближе, постояла у кровати и даже ткнула в Виру пальцем.
Она была теплая.
Девочка с визгом отскочила и умчалась к отцу.
– Вставай! Вставай! Нам осиновый кол нужен!
Дирек, только недавно забывшийся сном, еле разлепил веки.
– Что случилось?
– Ведьма! Она мстить вернулась.
Проклиная разыгравшееся воображение дочери, мужчина встал и последовал за ней, вооружившись табуреткой, которая "точно-точно из осины".
Виру окутывало сияние. Или дым? В общем, это было похоже на то, что он увидел, когда она лечила Лексия. Оттенок только был другой, и центр этого не то свечения, не то тумана находился в кулаке девушки.
– Она теплая, я тыкала! – выглядывающая из-за спины отца Алиса делилась сведениями, давала советы и указания.
Офицер медленно подошел к кровати. Нацелил руку с табуреткой на ведьму, а второй очень медленно коснулся запястья.
Девушка не просто была теплая – она была горячей. И взяв ее руку за запястье, Янус ощутил ток крови по телу.
– Она живая… – выдохнул он потрясенно.
– Ты уверен?
Алиса, полдня назад фонтанирующая идеями о летаргических снах, комах и прочем, теперь со здоровым скептицизмом взирала на окутанное светом тело.
– А вдруг она нас съест?
Ярус вручил дочери табуретку.
– Если что, бей по голове.
– Кого? – вытаращилась на него дочь.
– Обоих.
Он подхватил на руки тело ведьмы и пошел в сторону спального крыла.
12
Она не приходила в себя уже два дня. За это время Янус успел на полном серьезе запастись осиновым колом и серебряными пулями. Слуг он распустил, честно выдав жалование за отработанные на этой неделе дни. Лексий, потрясенный всем случившимся, пытался предложить свою помощь, но Диреку удалось отвязаться и от него. Заходила Дарья, принесла корзинку пирожков с мясом (их потом с большим удовольствием слопала Лиса), посмотрела грустно и ничего говорить не стала. Янус почувствовал к ней огромную благодарность за это молчание.
Больше чужого внимания к их дому его тяготила мысль о Вире. Девушке, которая умерла и… А что "и"? Слова-то такого нет, чтобы описать произошедшее… Или ничего и не было? Она ведь ведьма. Могла глаза отвести, морок напустить или что там еще они могут?
А если и не она это вовсе? Не зря же людьми страшилки про упырей всяких придуманы. Как известно, в любой сказке есть доля правды…
Янус посмотрел на Алису, уплетающую пирожки, и решил заточить осиновый кол поострее. На всякий случай.
***
Третий раз в своей жизни она просыпалась с чувством дикого голода. И холода. Первым ощущением было – одежда на месте, но насквозь мокрая от пота. Или дождя? Где она вообще? Девушка открыла глаза и увидела белый потолок с щербинками.
"Как будто дома оказалась" – расслабленно подумала она. – "И все опять хорошо…" Дома…
Так она и вправду дома! Не то, чтобы совсем, но в очень знакомом и даже почти любимом месте!
Вира распахнула глаза и увидела наконец человека в кресле, наставившего на нее ствол. "Кажется, мы поменялись ролями".
Дирек выглядел ужасно. Осунувшийся, сверлящий ее злым недоверчивым взглядом, он был сейчас как никогда похож на тех, из допросной комнаты.
Вира молчала. Что она могла сказать? Извини? Я не стала бы стрелять? Она ведь и сама не знает, спустила ли бы она курок, если б знала, что Янус выстрелит. Наверно, да.
Только стрелял в нее не Дирек.
Девушка кашлянула, прочищая горло. Офицер заговаривать не спешил, только следил за ней немигающим взглядом, словно пес, поймавший вора в хозяйском доме. Ведьме вдруг показалось, что стоит ей сделать одно неверное движение – и ее просто порвут на части.
А у нее осталась последняя жизнь.
– Как там Лизонька? – непривычно развязно начала она. – Премию получила?
Воспитательница. Больше некому было ее сдать. Алису, как ребенка, тянет ко всему "чудесному" и потустороннему, а Дирек…не мог. Елизавета же была близка к хозяевам и могла что-то услышать краем уха. Вира думала, что уловки девушки – просто следствие влюбленности в нанимателя, но теперь осознала, что та на самом деле искала себе место под солнцем.
– Что молчишь? – она хотела приподняться, но поняла, что руки у нее связаны, и хрипло рассмеялась. Неестественно. Картонно.
– Ты мертва.
Голос у Януса был чужим. Пистолет он не опустил и следил за каждым ее движением так, словно от этого зависела его жизнь. Наверно, он так и думает.
Как будто, если бы у ведьм (тем более самоучек) были такие силы, как им приписывают, кто-то смог бы их поймать.
– Боишься?
Вире вдруг захотелось дернуться, поймать пулю и закончить этот кошмар, начавшийся больше трех месяцев назад. Но она подавила это желание.
– Нет, – ответил, подумав, Дирек, но пистолет не убрал.
– И что дальше?
Он пожал плечами.
– Объясни, почему жива. И жива ли.
– Слышал выражение: у кошек девять жизней? У ведьм тоже. Просто часто их или закапывают, где они задыхаются раз за разом до окончательной смерти, или сжигают, и тогда ведьма…ну, как бы заново появляется в случайном месте. Или не случайном, не знаю, никто особо изучением этого вопроса не занимался.
– Медальон твой? Он к этому причастен?
– Да. Можно сделать…как бы якорь. И тогда возвращаться в мир ведьма будет там, где находится этот предмет. Главное, спрятать хорошо.
– Так ты появилась в закрытом склепе?
– Да. Только медальон там оказался случайно.
Офицер устало потер свободной рукой лоб.
– То есть ты живая?
– Руки по крайней мере болят очень реалистично, – усмехнулась ведьма.
Янус задумался. Пистолет он наконец опустил, но доброты в его взгляде не прибавилось.
– Так есть ты просто хотела забрать свой якорь?
– Да.
– А дальше что?
– Уйти.
– Куда?
– На север. Подальше. – Вира смутилась, но все же добавила: – В Дикие земли.
Дирек удивленно приподнял брови.
– Куда-куда? Да ты в своем уме?
Он так привычно принялся попрекать ее за беспечность, что Вира чуть ли не расплакалась. Янус заметил выражение ее лица и резко осекся.
– Ты опять похожа на скелет, – пробурчал он недовольно.
– Издержки…ситуации.
Они отвели друг от друга глаза и замолчали. Обоим хотелось поскорее закончить разговор, вот только как?
– Руки болят, – сказала наконец ведьма. Янус покосился на нее с подозрением. Вира отвернулась. Вдруг опять вспомнилась допросная…
Он подошел так неслышно, что она испуганно вздрогнула, когда его ладони коснулись кожи.
– Не глупи, ладно?
Она промычала что-то согласное.
Когда дверь за его спиной захлопнулась, ведьма наконец расплакалась.
***
В коридоре долго чем-то гремели, потом под дверь закатилась праздничная монетка. Не прошло и секунды, как Алиса с независимым видом зашла в комнату и молча принялась как будто бы искать пропажу. Глаза ее тем не менее то и дело возвращались к кровати, на которой лежала Вира.
– Не боишься? – спросила девушка и сделала резкое движение. Лиса взвизгнула и отпрыгнула в сторону выхода. Ведьма, едва не свалившаяся с кровати, обессиленно откинулась на подушки.
– Прости. Не смогла удержаться, чтоб тебя не поддразнить.
Алиса огляделась в поисках оружия.
– Зря я осиновый кол не взяла, – сказала она, обращаясь к подсвечнику.
– Зря, – согласилась Вира и раскашлялась. Дочка Дирека сделала пару незаметных шагов к кровати.
– Отец-то знает, где ты?
Девочка насупилась. Ага, значит, не знает.
– Надо было спросить разрешения. Может, я превратилась в злобного монстра, питающегося излишне любопытными посетителями.
– Он бы не разрешил. А монстра он убил бы!
Только ребенок может с такой справедливой верой кричать слово "убил бы". У взрослых все как-то сложнее.
Вира вздохнула. Она давно уже перестала делить мир на черное и белое. Алисе то же со временем предстоит увидеть в жизни гораздо больше, чем два контрастных цвета. Но знание это придет к ней не сразу.
– Зачем пришла?
– Не к тебе!
– А, ну тогда я спать.
Ведьма отвернулась к стене и прикрыла глаза. Пару минут ничего не происходило, потом она почувствовала, как в шею чем-то ткнули. Вира ойкнула и обернулась.
Алиса держала в руках серебряную вилку.
– Хорошо, что не нож, – вслух порадовалась девушка. Глаза ребенка зажглись азартом естествоиспытателя, и ведьма тут же пожалела о сказанном.
– Алиса, – спросила она очень серьезно. – Скажи, зачем ты пришла?
Девочка посмотрела на нее исподлобья.
– Ты выстрелила бы в папу? Только честно говори! – в ее сторону угрожающе ткнули вилкой.
Вира ответила честно.
– Не знаю. Если бы он нажал на курок, возможно, я сделала бы тоже самое.
На лице ребенка сменили друг друга недоверие, злость, разочарование. Ведьма, внимательно следившая за девочкой, ощутила физическую боль от этого калейдоскопа эмоций.
– Ненавижу тебя! – заявила дочь Дирека и выбежала из комнаты, забыв про монету.
И Вира в это мгновение тоже себя ненавидела.
***
Янус, принесший ей обед, был хмур. От него пахло дымом.
– Что-то случилось? – обеспокоенно спросила ведьма и тут же прикусила язык. Мужчина посмотрел на нее устало.
– Нет. Оказывается, без слуг с домом сладить довольно тяжело.
Осмелевшая Вира опять принюхалась.
– Пахнет дымом.
Неужто сгорел сарай? Или, не дай Отец, амбар?
Дирек понюхал рукав запыленной рубашки, горестно вздохнул.
– Сжигал сегодня, – пояснил он. – Тебя.
Вира вздрогнула и отстранилась от мужчины с подносом. Вдруг стало жарко, словно она находилась в чересчур натопленной бане. Или кузнице. Или…
– Вира?
Чужие, старые, усердно забытые голоса звучали в голове, перебивая Дирека. Она зажала уши. Не слышать. Не слышать. Не слышать. Ничего этого нет! Это прошлое, забытое, это вообще не ее! Когда-нибудь это ее отпустит!
Выплеснутая в лицо вода привела девушку в чувство. Ведьма провела ладонями по лицу, словно умываясь, потом выхватила из рук офицера графин и вылила остатки воды себе на голову. Янус смотрел на это с нескрываемым удивлением.
– Все в порядке? – спросил он, когда пустой графин вернули ему в руки.
– Да. Все хорошо. Замечательно.
Она устало откинулась на мокрые подушки. Мужчина поставил поднос на прикроватный столик.
– Пришлось закалывать свинью, – пожаловался он. – Как вы думаете, ее останки будут похожи на человеческие?
Опять "вы"?
– Представления не имею. Видеть, как горят свиньи, мне не приходилось.
– А как горят люди?
Вире захотелось его ударить. Наотмашь. Потому что ей было больно. И это делал он. Потому что тон у него был строгий, а голос чужой и…
Она всхлипнула. Не сдержалась. Дирек нахмурился.
– Прости, – он протянул ей платок, – Я сказал, не подумав. Виноват.
Она с чувством высморкалась в белую ткань и вернула ее владельцу. Янус осторожно положил платок на поднос.
– Э…можешь оставить себе.
То есть теперь "ты"?
– Определитесь, ваше благородие. Ты или вы.
Офицер пожал плечами.
– Зависит от обстоятельств.
Он хотел сказать "от тебя", но почему-то в последний миг передумал.
Вира понятливо кивнула, хотя ничего не поняла. Обстоятельства – вещь размытая. Причислить к ним можно что угодно.
Дирек немного помолчал, потом встал, кивнул в сторону подноса.
– Ну, ты ешь. Поправляйся. Набирайся сил.
Мужчина вышел, сочтя разговор оконченным, и ведьма осталась наедине со своими страхами и сожалениями.
***
– Она злая? – Алиса, пользуясь отсутствием воспитательницы, ела кашу, громко стуча ложкой по тарелке и чуть ли не руками подпихивая в рот куски мяса.
– Не думаю, – Дирек с сомнением ковырял в тарелке то, что приготовила на ужин его дочь. – Злая бы не стала нам помогать в лесу. И еще в некоторых вопросах. Наверно, она просто очень боится, что ее выдадут. Как видишь, небезосновательно.
– Ты, что, ее уже простил? – возмутился ребенок.
– За что?
– Она в тебя стреляла!
– Наставила пистолет. Это разные вещи. Знаешь, каждая кухарка берет несколько раз в день в руки нож. Но не каждая способна воткнуть его в человека. Я даже лет семь назад знал одну, которая и курицу-то сама не могла зарезать. Смешная была девчонка…
– И что? – полюбопытствовала девочка. – Ее выгнали?
– Нет, – Янус тепло улыбнулся. – Она дочерью хозяина постоялого двора была, кто ж ее выгонит из собственного дома? Нанял он ей помощницу, которая всю грязную работу выполняла. Чернорабочей девке всяко меньше платить, чем наемной кухарке.
Алиса, не особо разбирающаяся в торговле и всем, с ней связанным, пробурчала что-то нечленораздельное.
– А почему ты спрашиваешь? – поинтересовался офицер. Его дочь нахмурилась.
– Ты мне к ней ходить запретил. А сам таскаешься. Если плохая – зачем туда ходишь? А если нет – почему мне нельзя? А вообще, – она вгрызлась в краюшку хлеба, – надо ее выгнать!
Дирек очень удивился этой реплике дочери. Жестокосердием его ребенок никогда не страдал, а тут вдруг такое…
– Почему?
– Не нужны нам тут убийцы!
– Ты сидишь сейчас с ним за одним столом, – изменившимся тоном отрезал офицер. Девочка притихла.
– Ты…
– Я убивал, Лиса, и тебе этот факт прекрасно известен. И еще одно: если будет нужно, я убью еще. Понятно?
Алиса кивнула и замолкла. Завершали ужин они в молчании.
Каждый думал о своем.
***
Неожиданный посетитель заявился к обеду.
Лексий переминался с ноги на ногу. Вид у него был чрезвычайно понурый.
– Я….это…
Он замолк, страдальчески хмуря брови.
– Я отпустил всех слуг на две недели.
Секретарь посмотрел на непреклонное лицо Дирека, кивнул, опустил взгляд в землю.
– Это… Знаю…Ваше благородие…
Правильное обращение резануло слух так, что Янус скривился. И вдруг понял, что его жизнь изменилась раз и навсегда. Понял именно в этот момент, когда бесцеремонный парень, по сути мальчишка еще, обратился к нему по статусу.
– А Вира…она правда…ну…
– Ведьма?
– Она мне говорила…а я не поверил. Посмеялся. Другом ее назвал…
Из его рта шел пар. А Янус вспоминал, как клубился туман у нее под пальцами, когда она лечила исполосованную спину. И захотелось вдруг этого парня ударить…
И себя тоже.
– Только…знаете… Она же хорошая! Как же так?!
Лексий захлюпал носом.
– Заходи, чаю попьешь, – посторонился Дирек, чувствуя, что в этот раз этого посетителя ему не отделаться.
Лексий прошмыгнул в приоткрытую дверь.
– Елизавета теперь компаньонка дочки Айзека, – вещал парень через десять минут, сидя у камина с чашкой ароматного чая. – А о вас слухи нехорошие ходят.
– Пусть судачат, – отмахнулся Дирек. – Хотя… – он внимательно присмотрелся к собеседнику. – ты кое-чем сможешь помочь.
– Да что угодно! – тут же подскочил Лексий.
Офицер улыбнулся юношескому порыву.
– Пожалуйся, что хозяин пьет. И непонятно, будет ли вообще зарплату платить. Дочь у него без присмотра, сама за домом следит, сама готовит. Во дворе бардак, останки ведьмы до сих пор на улице лежат, неубранные.
Секретарь опять сник.
– А…вы действительно ее сожгли?
– Нет, поросенка.
Вообще-то это было правдой, но рассказывать об этом парню Янус не собирался. Нарассказывались уже. Хотя, конечно, Лексий не Лиза.
С другой стороны, он и Синт до поры до времени считал хорошим человеком.
– А там…
Алисия как всегда не вошла, а вбежала в комнату, еще с порога начиная говорить. Хорошо хоть, быстро оценила ситуацию и осеклась.
– А он что тут делает?
Парень вжал голову в плечи. Девочки он боялся больше ее отца.
– Я, наверное, пойду. Еще домой по холоду идти до города.
Когда Лексий скрылся за поворотом, Диреки, вдвоем вышедшие его проводить (что ускорило процесс прощания втрое), зашли в дом.
– Что ты хотела?
– Мне к Вире можно?
– Нет. Что-то еще?
– Ну… Ты же не будешь меня ругать? Сильно по крайней мере. Я же случайно…
Первым делом офицер осмотрел дочь на наличие повреждений. Не найдя таковых, он грозно нахмурился.
– Что разбила?
– Медальон…он простенький совсем, на кожаной веревке! Безделушка какая-то дешевая…
Не успела она договорить, а Янус уже мчался к спальням…
13
Дверь так резко открыли пинком, что Вира не успела стереть слезы. Дирек заметил и опухшее лицо, и раскрытую книгу, из которой торчал засушенный стебелек розы. Ведьма резко захлопнула том и отвернулась к окну.
– Что-то случилось?
– Ты в порядке?
Хотелось сказать "нет" и устроить истерику. Она прошептала:
– Да.
Офицер сначала облегченно выдохнул, потом внимательно осмотрел застывшую у окна фигуру. Вроде, все как обычно.
– Поела?
Она кивнула.
Он забрал поднос и вышел, но направился не на кухню, а в кабинет.
Осколки медальона валялись на полу. Витиеватый узор, куски стекла и керамики, прядь волос, фотография… Раньше он как не старался, не мог открыть хитрый замок, а теперь все лежало перед ним, словно мозаика. Янус окинул собранные осколки взглядом…и почувствовал себя идиотом.
Отгадка всегда была у него под носом. Но он ее не рассмотрел.
***
Когда Вира проснулась в следующий раз, первым делом посмотрела на кресло. И действительно там обнаружилась знакомая фигура. Только в этот раз Дирек спал. Ведьма села, опершись на подушку, и стала рассматривать мужчину. У него было очень усталое лицо, и весь вид стал какой-то измученный. Сидел он в одной рубашке, поставив локоть на подлокотник кресла, и подпирал голову кулаком. Мундир валялся на полу – видно, он им укрылся, но во сне неловким движением сбросил. Ведьма почувствовала, что в комнате холодно – камин судя по всему погас довольно давно.
Она осторожно спустила ноги на пол и поднялась. Стараясь не скрипеть половицами, дошла до сундука, достала одеяло и направилась к креслу. Однако стоило ей попробовать укрыть мужчину, как ее руку схватили.
– Одеяло, – Вира смотрела в еще сонные глаза с опаской. – Холодно.
Янус поморгал, отпустил ее кисть, подобрал мундир, мимолетом заметив голые ступни девушки.
– Босая. Зачем встала?
Вира послушно забралась обратно в кровать.
Янус подошел, уселся рядом, посмотрел на нее устало и грустно.
– Ну что, давай знакомиться, Вера Серли?
Девушка испуганно вжалась в подушки.
– Откуда?
– Твой медальон разбился. Сколько осталось?
Вера поняла его без слов.
– Одна.
– Одна? – не столько удивился, сколько ужаснулся Дирек. – Ты что, успела за 19 лет восемь раз умереть?
– Три.
Он нахмурился. Она закрыла глаза и заговорила размеренным механическим голосом:
– За отцом пришли на день раньше. Потом за мной. Я почему-то тогда даже не подумала, что надо прятаться. Все казалось, что это чей-то искусный розыгрыш, максимум: глупое недоразумение. А потом… Меня пару дней не трогали, но я успела достаточно увидеть и услышать, чтобы испугаться. Она появилась ровно перед первым допросом. И сказала, что поможет, если я кое-чем поделюсь. Ты же…ты же понимаешь, что такое тюрьма? Тем более для женщины. Эта незнакомка поклялась, что меня не тронут. Ни у одного мужчины не будет желания… В общем, я согласилась. Ритуал проводила она. Не знаю, что это за женщина, почему ее ко мне пустили, откуда она столько знает, но обмен состоялся. Она получила пять жизней. Я…я кое-что сохранила.
В комнате воцарилось вязкое молчание. Янусу казалось, он сейчас в нем утонет…
– Я потом поняла, что меня не особо пытали. Уже здесь, – вдруг продолжила Вира. – А тогда казалось, все муки ада свалились на мою голову. Но одно я знаю точно: я ей благодарна. Благодарна так, как никому на этом свете.
Дирек не смотрел на девушку. Она на него тоже.
– Я когда здесь появилась, подумала: судьба. Отомщу. А какая из меня мстительница, – она горько усмехнулась, – да и время шло. Как-то прижилась…
– Ты выбрала свою старую комнату.
– Я ее почти не помнила. Мы здесь жили, кода отец только поднимал производство, я маленькая совсем была. А потом если и приезжали, то на два-три дня, не больше, и то часто в городе оставались. Здесь, пожалуй, только кабинет активно и использовался. И клумбы. Клумбы мама обожала…
– Вира…
– Ты опять караулишь?
Дверь открыли сердитым пинком. Алиса негодующе пыхтела, таща в руке огромный канделябр.
– Мне тяжело между прочим тебя искать по всему дому! – ведьму девочка демонстративно не замечала.
– Взяла бы подсвечник, – посоветовал Янус.
– Он легкий! Им если бить, то не наверняка получится!
Офицер осознал, что договорить им не дадут, и встал.
– Все-все, иду охранять твой сон.
Алиса вышла, за ней шагал Дирек.
На пороге комнаты он обернулся и задал давно мучающий его вопрос:
– Вира…твои кошмары…что тебе снится?
Она пожала плечами.
– Не знаю. Наверно, как я горю.
***
Следующие два дня Алисия ходила за Янусом хвостом. Вира же наоборот, как только слышала его шаги, делала вид, что спит. Не всегда получалось достоверно, но Дирек понимал, что разговаривать с ним не хотят, и уходил. К тому же наличие Алисы-хвоста не способствовало проведению бесед на интересующую его тему.
Лексий появился на следующий день, отрапортовав, что "задание выполнено". Офицер его похвалил и отправил парня восвояси, наказав пока сюда не приходить. Поэтому, когда в дверь постучали, Дирек послал Алису выведать, кто это. Девочка изловчилась и из окошка увидела бок мэра.
– Хмырь этот приехал, Айзек, – доложила она отцу.
– Один?
– С кучером.
Они разыграли целое представление. Янус, облитый вином, изображал пьяного солдафона-дебошира, Алиса – недовольную отцом дочь. У мэра тоже была роль: он убеждал хозяина дома в своей лояльности, дружбе и готовности помочь. Дирек мысленно смеялся. Впрочем, смех этот был преждевременным – судя по всему, Айзек решил засветиться перед властями, донося на военного. После приезда "особого" человечка, мэр скорее всего понял, что Янус не субъект, а объект наблюдения Тайной полиции, и сделал определенные выводы. Теперь он собирался подняться по чужим головам. Что ж, это усложняет дело. Но не отменяет запланированное.
Когда пузатый Айзек наконец откланялся, Дирек хорошенько вымылся и, увидев, что Алиса заснула, его не дождавшись, отправился в знакомую комнату.
Вера читала. У офицера почему-то при виде девушки складывалось впечатление, что, несмотря на постельный режим, она не набирается сил, а теряет их: такой бледной она выглядела.
– Добрый вечер.
Ведьма обернулась. Глаза ее были чуть затуманены, как будто она не до конца вернулась из мира грез, но вот она моргнула раз, два и нахмурилась.
– Да. Добрый.
И посмотрела выжидательно. Словно не понимала, зачем он пришел.
А он и сам не знал.
Янус прошел в центр комнаты, посмотрел на кресло, на кровать и направился к последней. Вера великодушно подвинулась. Или отодвинулась от него?
– Надо решить, что делать дальше.
Девушка вздрогнула. Но ничего не сказала. Дирек посмотрел на книгу в ее руках, из которой торчал стебель розы.
– Что читаешь?
– Так, ерунда, – она, кажется, смутилась. – Одна глупая история, где все заканчивается хорошо.
– Почему глупая?
– В жизни не так.
– В жизни бывает по-разному. Думаю, и так тоже.
– Тогда где-то далеко.
В голосе звучало сожаление.
– Знаешь…я думаю, можно попробовать сделать "хорошо". Или по крайней мере дать шанс героям. Ты бы…дала им этот шанс?
Она подняла глаза. И почувствовала, как невольно дернулась рука разгладить морщинки между бровями у этого странного мужчины…
– Вера…ты приняла бы эту розу сейчас?
Нет…все изменилось. Да…ей бы хотелось получить от него цветок. И не только цветок.
– А ты бы подарил?
– Да.
Он не замешкался ни на секунду.
Она прищурилась
– Государственной изменнице? ТЫ, военный, более 10 лет жизни посвятивший службе королю?
– Я знаю, что никакая ты не изменница.
– Тогда что это было за представление с пистолетом? – девушка закричала, придвинувшись к Янусу и обвинительно тыкая ему в грудь пальцем.
– Вера, я просто не знал, как ты себя поведешь, когда очнешься.
– А веревка наверно служила увеличению коэффициента доброты и миролюбия по отношению к окружающему миру?
– Я был не уверен, что это будешь еще ты.
– Пристрелил бы и все! Сдалась тебе приблудившаяся девка!
– Вира, – он поймал ее руку, – ты мне сдалась. И не важно, кто ты: ведьма или обычная девушка, Серли или безродная садовница. Ты мне просто понравилась.
– Чем же это?
– А чем я тебе понравился?
Ведьма сначала опешила, а потом покраснела.
– Это с чего ты так решил?
– Ты приняла розу. И сохранила.
– Может, мне цветы редко дарят?
Он улыбнулся.
– Правда? Той самой Вере Серли, за которую сваталась половина холостяков высшего света?
– За приданное сватались, не за меня, – поправила девушка.
– Неважно. Букетов я думаю, дарили тебе много.
– Искренне не дарили.
Он согласно кивнул.
И наклонился ниже, заглядывая ей в глаза.
– Так ты приняла бы сейчас от меня цветок?
Вира смотрела на мужчину и часто-часто дышала.
Конечно же, приняла бы. Вот только говорить об этом не хотелось.
А он почему-то все понял и подался чуть вперед…
Поцелуй у нее вышел скомканным, неумелым. От его ладони, оказавшейся вдруг на талии, шли волны тепла по всему телу. Она целовалась не первый раз, но наверно впервые с таким чувством. Янус провел второй рукой по спине, поглаживая, а его губы опустились на шею… Вира задрожала, но упрямо уперла руки ему в грудь.
– Не надо…
Ее шепот был почти не различим в ночной тишине, но мужчина отстранился.
– Прости, – взгляд у него был шальной, пьяный. – Я, пожалуй, пойду…спать.
Он крепко прижал ее к себе и поцеловал в макушку.
– Спокойной ночи.
– Спокойной ночи, – отозвалась ведьма, провожая его взглядом.
Так и быть, он убедил ее, что "хорошо" бывает не только в сказках.
***
Все утро Алисия подозрительно косилась на отца, потом не выдержала и буркнула:
– У нее был, да?
Янус, пребывающий в хорошем расположении духа (впервые за последнюю неделю), потрепал дочь по голове.
– Лиса, как ты относишься к тете Вире?
Девочка насупилась.
– "К тете Вире", ишь ты. Какая она мне тетя. И тебе она никто. Лучше б ее вообще тут не было.
– Если б ее тут не было, – заметил Дирек, – то и Лексия, и нас с тобой на этом свете не было бы тоже. Ты же так переживала о ее смерти! Почему сейчас говоришь другое?
– Вот поэтому! Сейчас у нее-то все хорошо. А у нас… Ты мне ее в матери записать хочешь, да? Только мне мать не нужна! Ни своя, ни чужая!
Ребенок стукнул кулаком по столу и выбежал из комнаты.
Янус нахмурился. Ему почему-то казалось, что основная проблема этих отношений будет в Вире, в ситуации, но никак не в его дочери. Ведь девушка была ей явно интересна, и относилась она к ней гораздо лучше, чем, например, к той же Елизавете.
Ведьма появилась в кабинете через пять минут. Дирек не удивился – в конце концов, что ей делать целый день в своей комнате, если они поговорили, и все наконец выяснили?
Или не все?
– Я сейчас Алису в коридоре встретила. Она так на меня смотрела, словно пыталась проклясть. Что-то случилось?
Офицер потер лоб.
– Да нет. Так, детские капризы. Она умная девочка, она все поймет.
– Что "все"? – насторожилась девушка.
– Мы уезжаем, Ви…Вера. Кстати, почему Вира?
Ведьма уселась на софу.
– Вира – плата за преступление. У меня же первая мысль отомстить была. Ну вроде как…вы за все заплатите…что-то в этом роде.
– А-а, – Янусу подобные параллели в жизни бы в голову не пришли. – Понятно.
– Так что там с "уезжаем"? – вернулась к озадачившей ее фразе девушка.
– Ничего. Собираем вещи и покидаем этот дом.
– Почему? – нахмурилась ведьма.
– Потому что спокойно жить нам теперь не дадут. Во-первых, ты. Слуги увидят – донесут. Без слуг мы не очень хорошо справляемся, к тому же это в любом случае вызовет подозрение. Уже вызывает – мэр приезжал за это время два раза.
– Я могу уехать, – Серли сцепила руки в замок.
– Уедешь, – спокойно кивнул Дирек, и девушка посмотрела на него чуть ли не обиженно. – Вместе с нами. К тому же ты не слышала остальные пункты. Во-вторых, Алисия. Я не хочу, чтобы с ней что-то случилось, просто потому что кто-то подумает, а не научила ли ты ее чему нехорошему. Учитывая ее манеру поведения и острый язык, врагов она наживет гораздо быстрее, чем научится правильно себя вести. К тому же, если мной займутся, она будет в опасности. И, в-третьих. Рано или поздно, но за мной придет тайная полиция.
Вера вздрогнула от упоминания данной организации.
– Почему?
– Перестраховка. Ведьма в доме – раз (причем тело им не отдали). А два – я слишком пристально и долго копался в деле твоего отца. Они конечно не лучшего мнения о военных, но на всякий случай могут решить подчистить хвосты. Мало ли что я мог узнать.
– А ты узнал?
Девушка, натянутая, как струна, смотрела на него требовательно. Дирек напрягся. Ей вряд ли понравится итог его расследования.
– Кто? Кто его подставил, Ян?
Она назвала его по имени в первый раз. И даже не заметила этого.
– Никто. Не было никакого покушения. И заговора не было. Король просто не хотел отдавать долг.
– Что?
– Вира, это дело сфабриковано. Оно полностью – одна сплошная ложь. Поэтому и участников так мало поймали. Поэтому они ничего не сказали. И….пытали их без особой пристрастности, несмотря на статус дела. Ищи, кому выгодно. А выгодно это короне.
Она обхватила голову руками.
– Зачем?
– Долг платить не надо. К тому же в казну отошло все имущество твоего отца, и теперь оно приносит доход королю. Сплошная выгода. А пара жизней… Что это по сравнению с благом государства?
Вира сидела, закрыв лицо ладонями. Не было истерики или рыданий. Не было даже слез.
– Твой отец был экономистом. Его интересовали заводы, поставки, рабочие. Потенциальные и реальные партнеры. И он совсем не имел связей среди благородных, обладающих властью или приближенных к короне. Не потому что не мог, просто не видел в этом смысла. Александр был мирным человеком и именно это его и сгубило – никто не вступился за него. Вот Вабера, например, друзья предупредили в это дело не лезть, и он благополучно переправил семью в другую страну. А вы по мановению королевской руки стали пешками в чужой игре. И никто вас не прикрыл, чтобы вывести в дамки. Или хотя бы дать шанс покинуть игру.
