Текст книги "Кто ты? (СИ)"
Автор книги: Инна Чеп
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)
– Была легенда, древняя-древняя, даже этой книжицы старше, об одном юноше. Родился и вырос наш герой в маленькой южной деревушке в густонаселенном крае с плодородной землей. Так что жил он, не зная бед: люди по большей части встречались ему доброжелательные, по дорогам ездить было безопасно, года шли урожайные, и даже морозы зимой стояли мягкие. Юноша рос, и жизнь ему казалось беспросветно скучной. И вот однажды он решил наняться в торговый обоз, дабы нарушить ее спокойное течение…
Офицер замолчал. Через минуту тишины из-за кресла раздалось нетерпеливое:
– А дальше-то что?
– А дальше началась война. Не успел тот обоз приехать, как парня забрали в армию, вручили топор, щит и бросили в гущу сражений. Его деревню сожгли, родителей убили, а сестру увели в плен. Пока герой воевал и медленно поднимался по служебной лестнице, он успел потерять жену, дочь и большинство друзей. Со временем он стал Пятым советником короля и до конца жизни исполнял обязанности военного стратега. Единственное, о чем он мечтал, с тех пор, как попал на поле боя – покой, но покоя ему не было до самой смерти.
– И к чему эта сказка? – спросила Алиса, вылезая из-за кресла.
– Это не сказка. Григорий Сенный – военный стратег, пятый советник короля Людеяра Толстого, участник 5 войн и 37 походов. Я лет пять назад случайно наткнулся на мемуары его дочери и от нечего делать прочел (мы той весной на севере стояли, тогда реки разлились – несколько недель ни в одну сторону из города хода не было). В общем, реальный человек это. Хоть и жил он, конечно, за несколько столетий до нас. А суть рассказа вот в чем: не стоит сетовать, что твоя жизнь скучна, не дай Отец жизни услышит и решит подсобить. Взвоешь. Поняла?
Алиса демонстративно отвернулась.
– Нет.
Дирек с грустью осмотрел затылок дочери.
– Лиса, ты не маленькая уже, чтобы не понимать: приключения, которые описывают в книжках, ничего общего не имеют с действительностью. Разбойник тебя оберет до нитки и оставит умирать от голода и холода в лесу, вор прирежет, чтобы не подняла шум, а ведьма… – Янус запнулся, – ты же слышала легенды, ведьма использует тебя для какого-нибудь страшного ритуала.
Ребенок молчал. Видимо, рассуждения отца не произвели на нее особого впечатления. Янус немного подождал и задал давно мучающий его вопрос:
– Алиса, ты жалеешь, что приехала?
Девочка топнула ногой и обернулась. В глазах ее стояли злые слезы.
– А ты хочешь, да? Чтобы я жалела! Чтобы мне было плохо, и я запросилась обратно! И ты бы наконец стал свободным!
Янус сгреб ребенка в охапку и прижал к себе.
– Ну что ты, глупая. Я очень хочу, чтобы ты осталась. И всегда была рядом. Просто мне показалось, что тебе здесь скучно.
– Я думала, ты меня спровадить опять хочешь, – буркнула ему в плечо дочь.
– Зачем? – удивился офицер.
– Ну, мало ли… Может, ты женится надумал.
Дирек рассмеялся.
– Алиса, чтобы в моей жизни не произошло, ты останешься моей дочерью. Моей любимой девочкой, понятно?
Она успокоено кивнула.
– Ну, вот и хорошо. А то – отослать, быть свободным. На что она мне, эта свобода, без тебя.
– Ну, мало ли… – дочка покраснела. – Лизка, например, с тебя глаз не сводит.
Янус поморщился.
– Брось. Ерунда это.
– Вира тоже.
– Правда? – тут же с энтузиазмом уточнил Янус. Девочка нахмурилась. Отец поспешил перевести тему разговора:
– Кстати, ты не видела, куда делся кусок пирога с кухни?
Ребенок на секунду замер, а потом начал активно выпутываться из отцовых объятий.
– Нет. И ремень твой я тоже не трогала.
– Ремень?! – удивился Дирек.
Лиса с азартным визгом кинулась прочь из комнаты.
Ну, вот и как ее воспитывать?
10
– Хочу в лес.
Молчание.
– Ты же ходишь, и меня с собой возьми.
Тишина.
– Я – дочь хозяина этого дома. Значит, все, кто здесь живут, мне подчиняются, понятно?
Кот озадаченно потрогал носом алисину ладонь, на которой не осталось ни кусочка мяса и, мазнув хвостом по ее лицу, вальяжно направился к выходу из кухни.
– Наглый обманщик! – Алиса кинулась следом за животным, но тот распознал опасность заранее и умчался по коридору к служебной двери, ведущей на улицу.
– Зачем котенка пугаешь? – спросила Вира, с интересом наблюдавшая эту сцену.
– Тебе-то что? – девочка поднялась с пола и начала отряхивать юбки.
– Жалко. Звереныша.
– А меня, значит, не жалко? Сижу, как в темнице! Нет, хуже, как в казарме!
– Почему же в казарме хуже? – удивилась ведьма.
– Оттуда отпускать не хотят, – грустно пояснил ребенок. – Папа очень редко мог вырваться и приехать.
– Но ведь приезжал?
– Приезжал, – Алиса гордо расправила плечи. – Он сказал, ко мне приехать всегда время найдет!
– Вот. Он ради тебя старался, а ты его в малости послушать не хочешь.
– Неправда! Хочу! Только в чем-нибудь другом…
Вира не смогла скрыть улыбки. Девочка уселась на лавку и стала смотреть за вириной работой.
– У тебя разве сейчас не должны быть занятия? – спросила ведьма. Алиса поморщилась.
– Там опять этот мэр пузатый приехал. Его Лизка чаем поит, – она на мгновение замолчала, а потом вдруг с чувством добавила: – До чего же все мужчины глупы и самовлюблены!
Вира впервые за последнее время громко, с чувством рассмеялась.
– Так уж и все?
Девочка всерьез задумалась.
– Ну…
– Алиса, все мужчины и женщины разные. Ведь твой папа совсем не похож на мэра Айзека, правда?
Дочь Дирека в шоке уставился на девушку. Видимо, подобное сравнение ребенку в голову не приходило. Впрочем, кому оно может прийти? Ставить этих двух людей на одну планку – кощунство.
– Алиса, тебя ищет отец.
Синт не вошла – вплыла в комнату, и тяжелый поднос, который она несла, ни на секунду не ухудшил ее осанку. Девочка недовольно поджала губы, но, когда Елизавета развернулась к ним спиной и, оставив поднос, направилась к выходу, встала и пошла следом.
Чтобы она не говорила и как бы не пыталась вывести окружающих из себя, отца она слушалась.
В большинстве случаев.
***
Алиса ходила кругами по кабинету, пока Янус копался в каких-то справочниках.
– Погода хорошая, – заметила она и даже постучала кулачком по оконному стеклу, привлекая внимание отца к данному факту.
– Хорошая, – согласился Дирек, – для того, чтобы сидеть дома.
Девочка нахмурилась. Сунула нос в книгу, которую изучал офицер, но узнала географические землеописания и поспешно отпрянула назад. Ее Синт с этой географией замучила! Хватит с нее на сегодня стран, рек и гор!
– Небо красивое, – как бы невзначай заметила она. – Розовое.
– Это называется "закат", – невозмутимо "пояснил" отец. Ребенок с тяжким вздохом залез на софу с ногами и с тоской уставился в окно.
– Что вздыхаешь?
– Это называется "тоска", – передразнила его дочь и отвернулась к окну. – Ничего ты мне не разрешаешь, – сделала она грустный вывод.
– В лес мы в этом году не пойдем, это дело решеное. Можешь не строить печальный вид. Он меня не разжалобит, не надейся.
Еще чего не хватало: пойти с дочерью невесть куда как раз когда рядом ошивается какой-то незнакомец с ружьем. Нет, никаких прогулок как минимум до весны!
– Деспот! – Алиса сползла с софы и с упрямым видом стала напротив отца. Топнула нетерпеливо ножкой, но Дирек только сурово посмотрел на нее поверх книги.
– Алиса, я уже сказал, что гулять за пределы поместья мы не пойдем. И решение свое я не изменю. Ходи во дворе, там достаточно просторно.
Девочка обидчиво фыркнула и выбежала из комнаты, хлопнув дверью. Янус посмотрел на часы и решил, что обязательно поговорит с дочерью утром. К утру она успокоится, а он подберет слова, которые смогут ее убедить быть более послушной в этом вопросе. Вряд ли ей следует знать все нюансы, но ребенок должен понимать, к каким последствиям могут привести ее необдуманные действия.
***
Утром Дирек упорядочил мысли, собрался с духом и постучал к дочери в комнату. Никто не ответил.
– Лиса?
Ответа не было. Мужчина прислушался, но не уловил ни топот ног, ни скрип кровати, только непонятное шуршание. У нее там что, окно открыто?
– Алисия! Я вхожу!
Он толкнул дверь и шагнул в спальню.
Дочери в комнате не оказалось. Зато на полу обнаружилось бесчувственное тело ее воспитательницы. Одна рука ее лежала на юбках, другая – на груди.
– Елизавета?
Мужчина присел рядом с девушкой, пощупал запястье, послушал дыхание. Синт была без сознания, однако все остальное соответствовало норме, и Дирек стал хлестать ее по щекам. После третьего удара девушка застонала и открыла глаза.
– Дышать, – прошептала она и судорожно рванула лиф платья. Янус отвел взгляд.
– Что случилось?
Лиза попыталась встать, но голова закружилась, и она опять упала – благо офицер вовремя подставил руки. Янус отнес свою ношу на кровать, дал попить.
– Елизавета, что произошло?
– О! Кошмар! – Синт посмотрела на него полными слез глазами и прижала руки к полу оголенной груди. Дирек почувствовал, что звереет.
– Где. Моя. Дочь? – рыкнул он.
– Сбежала, – воспитательница зарыдала. – Гулять. В лес.
Янус выбежал из комнаты. В кабинете он достал из закрытого ящика два пистолета.
– Завтрак го… – Вира с удивлением воззрилась на рассовывающего по карманам патроны мужчину. – На нас напали?
– Нет. Алиса ушла в лес.
Янус отодвинул девушку с прохода и направился к центральному выходу. Однако неугомонная ведьма зашагала следом. На его злой взгляд она только спросила:
– Ты знаешь другую ведьму по близости?
И Дирек кивнул, соглашаясь на помощь. Елизавета, успевшая поправить одежду и выйти в коридор, проводила их задумчивым взглядом.
***
– Ну???
В этот момент Вира готова была убить Дирека. Она и так не особо понимала, что ей следует делать, а постоянно влезающий с советами, вопросами и требованием "быстрее" военный убивал те крупицы сосредоточенности, которые она смогла наскрести. За полчаса они успели раза четыре поссориться и всего один помириться (и то по инициативе ведьмы). Теперь они брели сквозь лес практически наугад, о чем Янус, судя по всему, начинал догадываться.
– И зачем только… – начал он…
" Все, прокляну!!!" – подумала Вира и развернулась к офицеру, сверкая позеленевшими глазами…
И увидела след. Или услышала? В общем, почуяла. А еще с ними наперегонки к Алисе шла опасность…
На поляну они выскочили за минуту до стаи. Алисия, замерзшая и испуганная, прижималась спиной к стволу огромного дерева, волки, подвывая, окружали поляну. Дирек достал два пистолета, но и ему было понятно, что преимущество на стороне животных.
Вожак плавно вышел из кустов, и прежде, чем девочка закричала, а офицер успел выстрелить, ведьма упала на четвереньки и зарычала. Волк подошел ближе. Вира заскулила, опустила голову, потом приподнялась, оскалилась, потом опять склонилась.
Вожак победно рыкнул и отступил. Через секунду стая растворилась в лесу.
– Ушли, – удивленно заметил Янус. Прятать пистолеты он, впрочем, не спешил.
– Ушли? – Вира, не торопящаяся вставать с четверенек (ноги еще дрожали), удивленно осмотрелась.
– А что, могло быть иначе? – прищурился офицер.
– Я откуда знаю? – ощетинилась тут же ведьма. – Я второй раз в жизни это делала!
– Второй? – Дирек рывком поднял ее на ноги. – Ты с ума сошла? Ты что, в лес поперлась, толком ничего не зная???
Девушка и так очень испугалась, когда увидела волков, а теперь на нее еще и орали! Нервы у Виры не выдержали.
– Надо было потом прийти! На косточки ваши полюбоваться!!! Ему помогли, а он еще и орет! Откуда я знала, что здесь волки будут? Думала, найду след, как с тем мужиком ночью получилось, и домой! Да она б с голоду помереть успела, пока ты весь лес бы обшарил!
Глаза у нее были зеленые-зеленые и чуть ли пар из них не шел.
– Так ведьма это ты??? – восхищенно выдохнула девочка. Янус тут же к ней развернулся и приказал:
– Помолчи! Если бы не ты, этого всего вообще не произошло бы!
– Да я…
– А ты, глупая женщина, – военный, не взирая на желающую высказаться дочь, перебил ее и повернулся к ведьме. – Подробно мне напишешь, что именно ты можешь! С цифрами – сколько раз ты делала то или это! Дуры две!
И Вира и Алисия хотели было возмутиться, но вдруг заметили, что у мужчины дрожат руки, и одновременно замолкли.
Возвращались в траурном молчании.
***
«Ваш интерес к делу Серли вызвал вопросы у некоторых инстанций. Будьте бдительны».
Янус пробежал короткую записку глазами. Вот только пару дней назад он рассчитал стражников, решив, что охрана им не к чему, а сегодня такая новость…
И как назло, в тот момент, когда он для себя расследование уже прекратил!
Но по крайней мере, стало понятно, что за неизвестный крутился вокруг поместья. Однако, судя по всему, стараясь обеспечить семье безопасность, Янус наоборот, влип в разборки, которые его не касались. Оставалось надеяться, что незначительность его фигуры остудит к нему интерес тайной полиции. К тому же, он уже прекратил собирать информацию по делу Серли, так что покружат-покружат и уйдут.
Впрочем, он может ошибаться, и им займутся, просто чтобы перестраховаться.
И вот на этот случай нужен план отхода.
***
Алиса прокралась на кухню (что было ей категорически запрещено!) и, как ей казалось, незаметно возникла за спиной у Виры.
– А ты правда ведьма?
Давно заметившая ее девушка спокойно ответила:
– Нет.
Девочка, не ожидавшая подобного, задумалась.
– А чем докажешь?
– Что я не ведьма?
Ребенок нахмурился.
– Давай я тебя проткну осиновым колом… – начала она фонтанировать идеями.
– Не стоит, – девушка пыталась говорить насмешливо, но напряжение в голосе присутствовало. – Боюсь, если я сделаю тоже с тобой, тебя запишут мне в сестры по злодействам. Открою тайну, любой человек, если ему грудь проткнуть, умрет. Для этого даже не обязательно использовать определенное дерево.
Алиса уселась на лавку.
– А если…
– Я надеюсь, ты понимаешь, что если кто-то обо мне узнает, казнят не только меня, но и твоего отца?
– За что? – глаза девочки округлились.
– За государственную измену.
Дочь Дирека обдумывала услышанное. Вира от чистки картошки перешла к ее нарезке.
– Куда, кстати смотрит твоя воспитательница? Тебе ведь сюда велели не ходить?
Алисия усмехнулась.
– Ее обхаживает мэр.
– Опять приехал? – нахмурилась ведьма.
– Мне кажется, – девочка понизила голос до шепота, – он сюда стал ездить только из-за Лизки. А отец и рад от него спрятаться, пока тот рассыпается в любезностях перед этой статуей.
– Бедная Елизавета!
– Не скажите, – ребенок посмотрел на Виру совсем не детским взглядом. – Может, она скоро будет богаче нас всех.
Ведьма промолчала.
– Хотите знать, почему папа на матери не женился? – Алиса как-то незаметно со скамьи переползла на стол и теперь сидела, болтая ногами.
– Нет.
– Потому что она не пошла за него, – злость в голосе мешалась с грустью и обидой. – Она содержанка. Живет на деньги покровителей, а папа – он, как она сказала, для души был. Отец по началу и видеть меня не хотел, думал, не его я семя, а когда посмотрел, понял, что я очень похожа на его мать. (По крайней мере, он так рассказывал). Признал, в общем. Деньги исправно присылал. Приезжал иногда даже. А полтора года назад разругался с мамашей и определил меня в пансионат. Он отпрашивался, был два раза, а она…она же в соседнем городе живет… Ты же ведьма! Сделай так…ну чтобы все так было, как надо…
– Чтоб мама вышла за него замуж? – сглотнув комок в горле, спросила Вира.
– Нет! – девочка стукнула по столу кулаком. – Чтоб он никогда ни на ком не женился!
– А если он полюбит? – девушка отложила нож. – Или просто будет нуждаться в тепле и поддержке? Ты тоже топнешь ногой, обидишься и скажешь: не смей! Наплевав на его желания и чувства?
– Кого это он полюбит? – чуть не плача, уточнила Алиса.
– Не знаю. Да хоть твою воспитательницу!
Ведьма только сегодня утром видела, как они мило беседовали в гостиной у окна, стоя так близко к друг другу, что рукава их соприкасались.
– Лизку? – с недоверием и даже ноткой ужаса в голосе спросил ребенок.
– А почему нет? Она красивая, – голос Виры стал звучать грустно, – женственная, с безупречными манерами. В некотором роде Синт – просто идеал жены.
Окончание фразы вышло совсем похоронным. Алисия осмотрела собеседницу с ног до головы и подалась вперед.
– Ты чего, ревнуешь?
Девушка вздрогнула и нервно рассмеялась.
– Ну ты скажешь! Кого к кому? Да и что я, дура что ли?
"Дура, – подумала она при этом. – Потому что он с тобой не разговаривает со вчерашнего дня, и тебя это мучает."
Алиса победно улыбнулась, но продолжать спор не стала.
***
Холодный ливень погасил огонь.
Вира распахнула глаза, тут же забывая, что ей снилось, и поняла, что с ее лица стекает вода.
– Проснулась? – Янус сидел рядом, держа в руках уже полупустой кувшин. Девушка провела рукой по лицу, словно стирая остатки сна, и кивнула.
– Что, – голос был хриплым, – случилось?
– Ты кричала, – Дирек покачал кувшином. – Тебя сложно разбудить.
– Ааа…бывает. Наверно.
Ведьма села на кровати, подтянув одеяло к самому горлу.
– Спасибо.
Хотелось спросить: "Что ты вообще тут делаешь?" Но после почти двухдневного молчания она боялась сказать лишнее. Она даже пошевелиться боялась. Вдруг он развернётся и уйдет? И все закончится…
Кстати, а что, собственно, подразумевалось по этим "все"?
Янус не подозревавший о мыслях девушки, отвернулся от нее, пряча лицо. Вира напряглась.
– Я испугался, понимаешь? – сказал он глухо. – Очень испугался. За нее и за тебя. Было бы глупо говорить, что я не боюсь смерти, хотя на войне на все начинаешь смотреть по-другому. Но смерти близких я боюсь больше.
Он не видел ее, но ведьма кивнула.
– Я понимаю. К сожалению…
Дирек посмотрел на нее долгим, задумчивым взглядом. Она так ясно увидела, как он спрашивает: "Кто ты, Вира?" – что уже почти успела обидеться.
Он молчал. Ведьма тоже. Тиканье коридорных часов проникало в комнату через приоткрытую дверь.
– Вира, ты…приняла бы мои ухаживания?
– Что?
Он ждал. Девушка немного помолчала в недоумении, а потом вдруг выдала:
– Елизавета красивее.
Янус нахмурился.
– Она-то тут причем? Вира, ты что, сводничаешь?
Еще чего!
– Нет, но…
Она покраснела. Янус потер лоб.
– Если честно, я не задумывался, кто кого красивее в округе и прочее. Но дела-то не в этом. Просто ты мне интересна, а она нет. И потом, у каждого своего понятия красоты. Мне вот ты нравишься.
– Я?
– Ты глухая? – офицер стал раздражаться. Он тут значит в симпатиях признается (всего третий раз в жизни между прочим), а она определиться не может "да" или "нет" и какие-то дурацкие вопросы задает! Хотя лучше "да"…
– Нет…
Что значит нет???
– …не глухая. Просто…неожиданно.
Не то чтобы совсем…но она скорее поверила бы, что ей роль любовницы предложат, чем… Впрочем, эти ухаживания скорей всего тем же и закончатся. Не жениться же он на ней собирается в самом деле!
Виру пробрала дрожь. Между прочим, сейчас ночь. А они одни в ее спальне…
Янус поймал ее взгляд и обреченно выдохнул.
– Спокойной ночи.
Когда он направился к выходу, она почти пожалела, что не ответила.
Но что она могла сказать?
Я совсем не то, что ты думаешь?
Ты слишком многое утаиваешь, и я боюсь узнать, что это, и как это может коснуться меня?
Я тебе вру?
И не знаю, насколько ты честен со мной?
Если бы я знала, кто ты…
Если бы ты знал, кто я…
Возможно мы просто убили бы друг друга?
Дверь за ним захлопнулась бесшумно.
Вира так и не сказала ему не слова.
11
Лексий самозабвенно страдал. Алисия на каждое его слово находила десять, и секретарь ходил теперь понурый, а от янусовой дочки вообще шарахался.
– Она ведьма! Голову даю на отсечение! – сетовал он Вире. Та в нужных местах послушно охала и возмущалась.
– Она одну Дарью, по-моему, не трогает. Но та, наверно, что-то секретное про детей знает, у нее ж собственный сын имеется.
Вира ничего о семье старшей над прислугой не знала, но кивнула.
– Откуда он только ее взял? У нее же манеры хуже, чем у меня! Вот что бывает, если заводить детей в семнадцать!
– Зато в армию берут с пятнадцати, – недовольно возразила девушка.
– Стрелять или саблей махать и в пятнадцать можно!
– Умирать тоже?
Лексий примолк.
– Злая ты сегодня, – сделал вывод он.
– Не выспалась, – Вира даже не солгала. Секретарь еще немного покрутился у стола и с обиженным видом ушел работать.
Зато появился Дирек. Молча положил на скамью розу и вышел. Где он только цветок достал поздней осенью?
Вечером Вира долго сидела на кровати, смотря на розу. Если бы офицер ей был противен или даже просто безразличен, проблемы бы не существовало. В конце концов, одному мужчине она, как ведьма, вполне может дать отпор. Тем более, что ему о ее способностях известно. Но у нее, к сожалению, все обстояло гораздо сложнее. В этом-то и была ее беда.
Если бы можно было подойти, выложить все карты на стол, сравнить его и свои. Узнать, чем все закончится, и, если финал не понравится – отмотать время назад. Тик-так. Так-тик. Но нет в мире сил, способных на подобное. Нельзя переписать жизнь заново, нельзя повернуть вспять стрелки часов. Стоит сделать один неверный шаг – и жизнь стремительно катиться в бездну, и ничего не поменять, не изменить нельзя. Уж она-то это знает.
"Ты приняла бы мои ухаживания?"
Будь она прежней, попроси он ее руки…приняла бы. А теперь непонятно что он от нее хочет, и что она готова ему дать. Нелепо все как-то.
Ну и в адово пламя все.
"Пусть рассудит время," – подумала Вира, ложась в кровать.
И через пару дней время действительно рассудило. Неожиданно и неприятно. Можно даже сказать, решило все за них.
Или то было дело рук человеческих, и абстрактное понятие здесь не причем?
***
– Говорю же: ведьма!
– Да ты-то откуда знаешь?
Голоса были знакомы и Вира подошла ближе.
– У меня племянница у мэра поломойкой работает. Сказала, сегодня же за ней приедут!
Мила. Что она здесь делает? Новостями пришла поделиться?
– А ты и рада!
Дарья. Ее сухой суровый голос ни с чьим другим не перепутаешь.
– Девку оклеветали, сожгут небось на днях, а у тебя счастья подол полон!
– Нет! Не враки это! Дело верное! И зуб даю, ее сегодня уже здесь не будет! А может, и любовничка ейного заберут!
– Да Дирека-то за что? И потом не любовник он Вире. По крайней мере пока.
Девушка отошла назад, потом повернула за угол и остановилась.
За ней едут. Миланья конечно сплетница та еще, но уж очень довольной она выглядела. Значит, сведения точные.
Кто-то сдал. И сейчас счет идет на минуты…
Вира поставила поднос с чаем на пол и стремительным шагом направилась в спальное крыло. Зашла на секунду к себе, собрала все что посчитала необходимым (скопленные крохи денег и то, на что была потрачена заначка), затем перебежками добралась до кабинета и постучалась.
– Кто там?
Голос у офицера был бодрый. Девушка, не дожидаясь разрешения, зашла и поняла, что это судьба: на столе перед Янусом лежал медальон, который он внимательнейшим образом рассматривал. Рядом находилось только что прочитанное письмо от ювелира. Увидев ее, Дирек улыбнулся и встал…
Вира подняла прячущуюся в складках юбки ладонь.
Дуло пистолета было направлено точно в грудь офицеру.
– Два шага в сторону.
Янус переводил изумленный взгляд с оружия на девушку.
– Два шага в сторону, – повторила ведьма. Офицер поднял руки вверх и отступил к камину. Вира подошла к столу и взяла левой рукой медальон. Теперь надо было уходить. Но как? Стрелять в Дирека она не собиралась, а оставлять того в сознании было нельзя…
– И тогда он говорит…
Лексий появился как всегда не вовремя. Да еще и не один – мелодичный смех Елизаветы оповестил об их прибытии на пару секунд раньше, чем тела появились в комнате. Вира успела переместиться вбок. Однако она не учла один фактор: что у кого-то еще может быть оружие.
Они создали практически равнобедренный треугольник, вершиной которого была ведьма. Янус стоял и с таким разочарованием смотрел на Виру, что той хотелось расплакаться. Лексий, застывший в дверях с воспитательницей, недоуменно переводил взгляд с одной фигуры на другую. Синт замерла, большими глазами уставившись на представшую перед ней картину. Руки ее вцепились в складки юбки.
Пока ведьма отвлеклась на вновь вошедших, Дирек успел схватить с каминной полки пистолет и направить на девушку:
– Вира, брось оружие.
Она посмотрела на ствол в его руках и отрицательно покачала головой. Она не может сдаться, не теперь. А объясняться времени нет. Счет идет на минуты. Если они успеют приехать… Ну, нет. Она не вернется ТУДА, лучше умереть.
В кабинете воцарилась тишина…
А потом раздался выстрел.
Ведьма развернулась к Синт, но та даже шага назад не сделала. Лексий, не до конца понявший, что произошло, спросил:
– А здесь есть человек без оружия?
Вира посмотрела на Януса.
Улыбнулась и упала на пол, пачкая кровью ковер.
***
– Мертва.
Алисия плакала. Дирек стоял мрачнее тучи. Приехавший через полчаса после происшествия серый человечек (хотя за службой никто не посылал, что наводило на неприятные мысли) с холеным видом и с "личными" доктором и духовником, милостиво одолжил своего врача, который и поставил однозначный диагноз.
– Смерть быстрая, потеря крови большая. Трупных пятен нет, окоченение еще не началось, умерла в течение часа-двух.
Человек с особыми полномочиями записывал, Янус хмуро смотрел на мертвое тело, Алиса складывала стопочкой испорченные носовые платки.
– У меня есть повозка для трупа… – суетился "доктор", – но в поместье она прибудет только к ночи…
– Мы сами сожжем тело, – безапелляционно заявил военный. – Через два дня.
Особый человечек недовольно пожевал губами.
– Через два дня праздник, – пояснил Янус и тот понятливо улыбнулся и закивал, словно болванчик.
– Хорошо, офицер Дирек. Очень хорошая идея.
Он еще полчаса побродил по дому и раз пять подошел к трупу, однако ничего нового не выявил и вынужден был откланяться. Через час в доме не осталось даже слуг.
– Она не похожа на мертвую, – Алисия юлой крутилась у лавки, на которой лежала Вира. – А вдруг это кома?
– У нее нет пульса и дыхания, – сухо заметил Янус, сидящий в углу комнаты.
– Этого…окоченения и пятен тоже нет! Может, это летаргический сон?
– Лиса, где твоя воспитательница?
– Не знаю. По-моему, она собрала вещи и уехала в город.
Голос у девочки сразу стал злым.
– Она не виновата, – офицер старался говорить мягче, хотя самому толи выть, толи рычать хотелось. – Девушка просто испугалась. И она пыталась спасти мне жизнь.
– Но Вира же стрелять не стала! – упрямо сжал губы ребенок.
Янус вспомнил улыбку на стремительно бледнеющем лице.
– Ты просто не любишь Елизавету…
– Кто нас сдал?
Дирек непонимающе поморгал.
– Папа, да очнись же ты! Включи голову! Кто-то узнал, что у нас ведьма и настучал в мэрию!
– Твои выражения…
– Давай ты нотации про этикет мне потом почитаешь? – Алисия опять захлюпала носом. – Ну, подумай! Это же Синт! Больше некому!
– С чего ты взяла? – Дирек смотрел на дочь с сомнением.
– Знали лишь ты да я. Говорили об этом только в "спальном" крыле. А Лизка вчера по лавкам ездила. Выстрелила она. И тут же умотала в город. А мэру наша Лиза явно приглянулась.
– Она его терпеть не может.
Девочка посмотрела на отца исподлобья.
– Она как мама. Единственное, что любит – деньги. А он ей может их дать гораздо больше, чем ты. Если она не причем, то осталась бы. Хотя бы потому что нам сейчас тяжело. Но она не добрая! Она только играет!
Ребенок все-таки расплакался. Янус подошел, обнял дочь.
– Подожди минутку, надо отнести тело.
– Не надо! – она вцепилась в его рукав. – Давай здесь оставим!
– Алиса, оно станет разлагаться…
– Мы окно откроем! На улице мороз!
Офицер посмотрел на залитое слезами лицо дочери и нехотя уступил.
Виру отнесли в ее старую каморку, положили на пыльную кривоногую кровать, открыли окно.
Лиса цеплялась за руку отца и то говорила глупости, то плакала.
Янус крепко держал ладонь дочери. Его глаза были сухие.
***
Они сидели на пустой кухне. Алисия впервые за все время пребывания в этом доме залезла к нему на колени, совсем как маленькая. Признак большого доверия и большой печали. Ребенок с невероятной силой вцепился в его рубашку и периодически очень грустно вздыхал.
Янус думал. Как же так вышло? Жила себе девушка, жила, душу ему бередила, и вдруг… Нет больше девушки.
К смертям офицер привык – работа обязывала. Он закрывал глаза и мужчинам, и совсем юным, безусым парням. Но хоронить тело девятнадцатилетней девчонки ему предстояло впервые. И главное – зачем? Зачем все это? Что она пыталась сделать? Совершенно нелепый непродуманный поступок. И не спросить теперь – чего испугалась?
Почему-то ему хотелось верить, что ствол на него наставили ради собственного спасения, а не из корыстных побуждений. Не мог он подумать о ней плохо – от этого всю душу выворачивало. Что она могла сделать злого, если не побоялась раскрыться ради спасения чужой жизни? Да и его она могла бы легко убить, если бы захотела – ведь был шанс, и не один. Рану бы не стала лечить – и все. Ей даже напрягаться не пришлось бы. Но ведь лечила. Помогала. Зеленели глаза, клубился туман под руками…
Ведьма. Не в этом ли все дело? Может, напугал кто? Или действительно сдали? Синт? Это воздушное создание с идеальными манерами? Впрочем, воздушность ее выстрелить в человека ей не помешала. Какой кусок разговора могла она услышать? Как успела передать сведения? Зачем? Да, вчера она ездила в город за покупками и теоретически могла увидеться с кем угодно – конюх Семен отвез ее на телеге утром, и забрал в обед, следовательно, девушка пробыла полдня без сопровождающих лиц и могла делать, что ей вздумается. Но зачем? Ведь если она и способна на такое, то исключительно из меркантильных интересов. Что ей дало это предательство?
Алисия всхлипнула и прижалась к нему сильнее.
– Ну что ты, – Дирек погладил дочь по голове. – Все нормально.
Лиса вытерла рукавом появившиеся на глазах слезы.
– Я просто подумала…ты в своих казармах тоже мог бы…лежать…вот так…
Она все-таки разревелась. Янус насмешливым тоном спросил:
– Я? Да полно, я же офицер, а не солдат. Мне нет надобности лезть в гущу битвы – смотри со стороны да указания давай. Что это за глупости тебе в голову лезут?
Хорошо, когда собеседник не разбирается в вопросе. Главное уверенно выдавать глупость за глупостью – и твою речь примут за истину.
– Правда? – девочка недоверчиво посмотрела на отца. Он сурово сдвинул брови.
– Ты ставишь под сомнение то, что говорит офицер?
Кажется, ее это показное возмущение успокоило. Мысли ребенка потекли в ином русле.
– Может посмотреть, как она? Пожалуйста!
Янус вздохнул и ссадил дочь с коленей. И не боится к мертвецу идти. Вот любопытная егоза!
А ему было страшно. Он не хотел видеть Виру мертвой: посиневшие губы, бледная кожа, признаки разложения…
Судя по всему, в комнате было достаточно холодно. Прошло несколько часов, а девушка лежала, как живая. Если бы не отсутствие дыхания и холодная кожа, можно бы было подумать, что она спит.
