Текст книги "Хрангелы"

Автор книги: Инга Леви

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 14 страниц)

Никто не возражал. Пропустив вперед кресло Питера, ребята пошли на кухню.

– Посмотри, мне что-то в глаз попало, что ли? – окликнул Ник Френка.

Тот подошел почти вплотную:

– В какой – левый или правый?

– В левый.

А когда Френк оттянул веко, шепотом спросил:

– Слушай, ты чего на Питера набросился? Что он тебе сделал?

– Да ну его, – буркнул Френк, – вечно умничает! Калека, а туда же – прямо пуп земли!.. Нет у тебя в глазу ничего.

– Выпало, наверное. Не ссорился бы ты с ним, а? Питер – мировой парень! Ссориться нам вообще ни к чему, а еще и в такой ситуации... ты как думаешь?

– Да не ссорюсь я с ним. Не ссорюсь. Нормально всё.

– Ну, вот и хорошо. Пойдем их догоним.

Ник потрусил за «штабом».

«Дипломат, – усмехнулся Френк, – прирожденный дипломат!»

***

Генимыслей щелкал пультом телевизора, машинально переключая каналы.

– «Не понимаю...»

Он и в самом деле не понимал, почему люди не бьют тревогу. То, о чем говорили в новостях, сводках событий, репортажах из разных точек земного шара, просто не могло не насторожить взрослую часть человечества. Есть же организации, которые занимаются гуманитарными проблемами?

...Япония.

Дети на роликах стайкой нападают на одинокого прохожего, обливают его одежду отвратительно пахнущей жидкостью и с улюлюканием разъезжаются в разные стороны. Избавиться впоследствии от вони оказывается невозможным.

...Россия.

Восьмилетняя девочка стала виновницей поджога в приюте для животных. Собаки, запертые в вольерах, оглушительно лаяли и выли,

но команде пожарных удалось спасти далеко не всех обитателей приюта. Сдала поджигательницу ее лучшая подруга, которую юная садистка со смехом посвятила в подробности.

...Северная Америка.

В нескольких школах произошли трагедии с почти одинаковым сценарием: в класс пришли вооруженные отцовскими пистолетами дети и застрелили нескольких одноклассников.

Китай...

Генимыслей выключил телевизор.

***

Инвентаризация продуктовых запасов не очень-то обрадовала «счетную комиссию».

– Надо же, как оказывается, мало у нас осталось продуктов, – растерянно проговорила Маша. – Если готовить в обычном режиме, их хватит всего на несколько дней.

– Мари, без паники! – решительно перебил её Грег. – Вы, женщины, вечно всё усложняете! Во-первых, мы будем готовить не в обычном режиме, а постараемся экономить. Во-вторых, перед тобою – знаменитый рыбак и охотник. Да я смогу хоть год прожить на необитаемом острове и обеспечить себе пропитание! Ну, и вам, мои подданные, тоже, – Грег театрально по-королевски распростер руки, обнимая «свой народ» и защищая его от голодной смерти.

– Го-о-од?..– ужаснулся Антон.

– Да, год многовато, – миролюбиво согласился Грег, – но зато, представьте, никакой школы! Я, пожалуй, не уйду с острова, когда защиту снимут. Отправлюсь в дремучие тропические леса, стану новым Маугли, найду себе симпатичную обезьянку...

– Чудо ты! – рассмеялась Машка. – Ты когда-нибудь серьёзным бываешь?

– Что значит – «когда-нибудь»? – с притворным возмущением воскликнул Грег. – Да я всегда серьёзный. Я, вообще, самый

серьезный человек в этом лагере!

– Грег прав, – прервал их Ник, – скорее всего, нам придется и рыбачить, и охотиться. Собирай команду.

– Есть, сэр, – отрапортовал Грег. – Прямо с утра сможем отправиться на катере порыбачить. Я тогда пойду ребят предупрежу, хорошо?

– Ну да, конечно, иди.

– Ник, как мы собираемся защищаться от нападения? Ты думаешь, это реально? – спросил Френк. – Это же не какая-то зримая, привычная опасность, а – подумать только! – темные силы!..

– Не знаю, может, и нереально, но не опускать же руки! Надо как-то действовать – хотя бы для поддержания боевого духа.

– А мне это кажется не таким уж нереальным, – сказал Антон. – В словах Джонни есть рациональное зерно: это обычным детям трудно справиться с чем-то потусторонним, а в нашем лагере уже почти и нет ни одного «обычного» ребёнка. Надо просто правильно использовать то, что мы имеем. И потом, эти ...хрангелы, они ведь будут, если что, нас защищать?

Ник уверенно кивнул.

– Конечно, будут. Это же они не дали выдуть нас с острова.

– Ну вот, всё не так уж страшно!

Ник обвёл друзей взглядом:

– Ребят, какие вы молодцы! Такие бесстрашные, такие надежные! С вами запросто можно было бы...

– Жить на необитаемом острове! – перебил его Марио. – Ник, не впадай в патетику – это не соответствует твоему амплуа, скажу тебе как сценарист.

– Дураки, – улыбнулся Ник, – как я вас люблю!

***

С вечера Грег сколотил команду, и на рассвете они отправились на рыбалку. Оказалось, в лагере столько заядлых любителей поудить! К счастью, это было предусмотрено программой летних развлечений,

так что снастей хватило на всех. Сюрпризом для Грега стало то, что больше всех поймала Салма. Ничего удивительного –она, как выяснилось, была почти профессионалом! Рыбная ловля -хобби её отца, ужасно хотевшего, чтобы родился сын. Но родилась Салма, которой со временем пришлось разделить отцовское увлечение, чтобы хоть как-то компенсировать его несбывшиеся ожидания.

– Салма, ты точно умеешь рыбачить? – в пятьдесят восьмой раз спрашивал Грег. – Это ведь не прогулка – это заготовительная экспедиция!

– Точно. Умею, – в пятьдесят восьмой раз отвечала Салма.

– Может быть, мы тебя в следующий раз возьмём, а? – без особой надежды предложил Грег. Ну не может девчонка любить рыбалку!

– Вскипячу океан! – пригрозила Салма.

– Шантажистка... Ладно, будь готова завтра к четырем. Опоздавших не ждем. «Может, проспит?»

– Не волнуйся, я не опоздаю, – усмехнулась Салма.

И не опоздала. Мало того, умудрилась наловить больше, чем все остальные!

– А кто-то не хотел меня брать, – сказала она уже на берегу, когда сортировали добычу, и выразительно глянула на Грега.

– В следующий раз точно не возьму, – проворчал он, – такой удар по самолюбию!

– Так ведь это же заготовительная экспедиция, – не удержалась Салма, – а не прогулка. И, тем более, не соревнование.

– Ну, ладно, ладно, ты молодчина, настоящий добытчик. Эй, люди, идите сюда, посмотрите, что мы поймали!

К берегу приближался народ, вышедший на утреннее купание.

– Ух ты, вот это улов! – восхитился Дино. – Софи, ну-ка, глянь.

Софи подошла поближе и с ужасом уставилась в корзину. Барахтающаяся рыба зашевелилась еще быстрее.

– Садисты, – воскликнула Софи, – немедленно отпустите!

Она вцепилась в край корзины и потащила её к воде.

– Эй, ты куда?! – завопили рыбаки. – Ты что делаешь?!

– Как это – что? Если бы вы слышали, что они про вас говорят! Они же вас проклинают!

– Упс! – сказал Грег. – Вот это да! Ну, всё – конец рыбалке. И охоте.

– Ребята, миленькие, ну не злитесь на меня, пожалуйста! – взмолилась Софи (не переставая выбрасывать в воду рыбу, которая быстренько уплывала, пока не поздно). – Слышали бы вы, как живые существа умоляют не отправлять их на сковородку!..

– Мы их вовсе не собирались жарить, – возразил Грег, – планировалась отличная уха.

– Как ты можешь! – чуть ли не плача, Софи кинулась на него с кулаками.

– Шучу, – Грег поймал маленький кулачок, пахнувший рыбой. – Давай, освобождай своих рыб, Гринпис.

Во время завтрака он рассказал ребятам, что случилось.

– Вот так сюрприз, – озадаченно сказал Антон. – Теперь, выходит, – ни рыбачить, ни охотиться... Интересно, а как же она ест мясные консервы? – кивнул он в сторону Софи.

– Так она с этими, законсервированными, не беседовала, – рассеянно проговорил Марио и тут же спохватился. – Эй, только об этом – молчок: на одной крупе и овощах мы не продержимся!

– Ну, и что теперь делать? Земледелием заняться? Так ведь до утра урожай не вырастет.

В это время Софи встала из-за стола, с решительным выражением лица уселась на стул рядом с Ником и сказала:

– Ребята, раз такое дело, предлагаю мою долю продуктов разделить на всех остальных, это будет справедливо.

– Ничего себе справедливость! Справедливо, чтобы ты с голоду умерла? Или ты думаешь, в лагере кто-нибудь соблазнится гуляшом из итальянской девочки? – воскликнул Грег.

– Из неё гуляш не получится – слишком тощая, – в тон ему сказал Антон, – разве что бульон.

– Да ну вас! – надулась Софи. – Не собираюсь я с голоду умирать,

просто на диете посижу, актрисам это полезно.

– Марш за стол, актриса, доедать завтрак, – приказал Марио, – и чтоб я этого больше не слышал! Разберёмся...

Вопреки оптимизму Марио, на лагерь надвигалась настоящая продуктовая катастрофа. Хрангелы вернули предусмотрительно спрятанную часть запасов, девчонки под предводительством Маши ещё раз тщательно все пересчитали, разделили на дни и порции, и по всему выходило, что, как ни экономь, продуктов хватит максимум на пять-шесть дней.

– Слушайте, а кто-нибудь знает, что готовят из апельсинов? – спросила Маша.

– Сок,– ответила Ольга.

– Варенье, только нужно много сахару, – добавила Салма.

– Ну вот, с сахаром как раз напряженка. Зато апельсинов – полно. Ужас...

– Давайте не паниковать, – предложила Салма, – может, у кого-нибудь проснется способность добывать пищу из воздуха. Или внушать, что мы сыты.

– Вся надежда на Ольгу, Питера и Джонни, – улыбнулась Ната, – эти трое ещё никак себя не проявили.

– Точно! Оль, ты случайно, не собираешься материализовать кусок сыра? – Машка тут же представила себе этот сыр – желтый, с дырками...

Стоп, подумала – только пищевых галлюцинаций мне не хватало!

– Нет, девчонки, не собираюсь, – грустно ответила Ольга, – какая-то я бесталанная.

– Ага, одна уже такое про себя рассказывала, дескать – «ваза», а потом на всех языках заговорила, – подмигнув Маше, сказала Ната.– Просто, Олечка, твоё время ещё не пришло.

Шанс на спасение

Френк ужасно злился! Ругал себя последними словами, но не злиться не мог. Кто бы мог подумать, что ему, красавчику, знаменитости, таланту и звезде предпочтут человека в инвалидном кресле! Сначала он считал, что Наташа общается с Питером только из жалости и природного великодушия, и всеми силами старался привлечь её внимание. Конечно, Френка она замечала, относилась вполне по-дружески. Улыбалась ему своей солнечной улыбкой, приветливо здоровалась, но точно также здоровалась, например, со Снупом. Ну почему?! Был бы Питер полноценным соперником – ходящим и дерущимся – можно было бы хоть выяснить с ним

отношения «по-мужски». А так...

От волнения и злости Френк не мог спокойно сидеть на месте. Не мог спокойно стоять на месте. Не мог спокойно двигаться, даже бег не гасил эмоции. Чтобы хоть куда-то деть эту рвущуюся наружу энергию, при этом не нахамив и никого не обидев, он принялся экспериментировать с перемещением в пространстве. До сих пор он преодолевал расстояние только от домика до берега. Теперь решил долететь до другого конца острова. Зажмурился и – оп! – очутился именно там, где хотел. «Так... попробуем по диагонали...» Это удалось так же легко. «Попрыгав» с десяток раз с севера на юг, с юга на восток, с востока на запад, Френк понял, что может с одинаковой легкостью перемещаться на любое расстояние в пределах острова.

– Интересно, а если попробовать в океан? – пробормотал он себе под нос.

Бамц! И через мгновение оказался в воде, метрах в пятистах от берега. Поплавав минут десять, Френк сосредоточился и... остался в океане. Лежа на воде, он еще раз попытался телепортироваться. Не тут-то было! Из воды переместиться на сушу не получалось.

– Слава богу, что я хорошо плаваю! – он с благодарностью вспомнил тренера, который пять раз в неделю безжалостно гонял его в бассейне по полтора часа.

Когда он доплыл до берега, страдания по поводу безответной влюбленности заметно притупились. Вот вам рецепт от несчастной любви: поплавайте минут этак тридцать в волнующемся океане – увидите, будут ли так же мучительны ваши неразделенные чувства. По крайней мере, сейчас Френк мечтал, скорее, о хорошей отбивной, чем о внимании своей избранницы.

Переодевшись во все сухое, он телепортировался в столовую. Как назло, сегодня опять дежурила Наташа, и постоянно мелькала перед глазами незадачливого влюбленного. Чтобы не страдать, Френк уткнулся в тарелку, преувеличенно внимательно разглядывая ее содержимое. Оно его совсем не обрадовало! Еда была вполне подходящая, весьма аппетитная и вкусная даже на вид. Вот только

количество... Порция, по крайней мере, вдвое меньше обычной. Френк покосился в тарелки соседей. То же самое.

– Сегодня что, разгрузочный день? – негромко спросил он у Ника.

– Нет. Я понимаю, что ты имеешь в виду. Теперь порции будут такими – неизвестно ведь, когда выберемся отсюда.

– Да-а-а, – протянул Френк, – дела...

Ник пожал плечами.

– Слушай, а эти... хрангелы, они не могут помочь? Мы же так загнемся.

– К сожалению, не могут. И очень из-за этого страдают.

***

Хрангелы действительно ужасно волновались по поводу сложившейся ситуации. Особенно терзалась Толчунья. Сама любившая хорошенько поесть, мучилась от мысли, что ее (да и не только ее) питомцам грозит голод. Обычно мягкая и спокойная, она постоянно тормошила друзей:

– Давайте что-нибудь делать! Ну, пожалуйста, ну давайте что-нибудь делать!

– Толчунечка, что же мы можем сделать? – уговаривала ее Красинда. – Через купол ведь ничего не протащишь.

Толчунья тяжело вздыхала, понимая, что делать нечего.

– Как вы думаете, – спросила Красинда, – если бы за куполом что-нибудь изменилось, мы бы узнали?

– Конечно, – сказала Мудрица, – конечно, узнали бы. Да, Болтан?

Болтан кивнул.

– Если бы там были перемены к лучшему, купол сняли бы, – добавила Форчунья, – по крайней мере, это было бы логично.

Болтан снова кивнул.

– Значит, все осталось по-прежнему. Если не хуже. Да?

Болтан кивнул в третий раз.

– Боже мой, как с тобой трудно... – закатила глаза Красинда, – чтобы понять, что ты отвечаешь, приходится все время на тебя

смотреть!

Болтан пожал плечами.

Красинда только фыркнула:

– Скажи что-нибудь словами!

Болтан поморщился. Он и не собирался что-либо говорить! Тем более он как раз раздумывал о необычных способностях островитян. Все это неспроста... Наверняка это можно использовать. Но только как?..

***

Темноны чувствовали себя почти победителями. Еще бы! Время шло, точка необратимости неумолимо приближалась, а хрангелы так ничего и не смогли сделать. Остров окружал надежный заслон: темноны постоянно наблюдали за действиями хрангелов, охранявших купол. Для темнонов все складывалось как нельзя лучше, тем более что тот самый ребенок вроде бы действительно здесь. Темноны знали это почти наверняка.

«Какая все-таки Реста умная – думал Дарк, перебирая в памяти события последних дней, – если бы не она, мы бы не стали так тщательно следить за островом».

Дарк помнил до мелочей последний разговор с Рестой. Он как раз был занят чтением отчета за последние сутки: количество преступлений, совершенных детьми, росло в геометрической прогрессии. Кроме того, все больше взрослых сваливаются с сердечными приступами, инфарктами, инсультами... «Да, – удовлетворенно подумал Дарк, – не выдерживают они подвигов любимых деток...» Вдруг словно из-под земли перед ним выросла Реста.

– Ну тебя! – раздосадовано воскликнул Дарк. – Ты не можешь нормально появляться? Напугала до смерти!

– От вас дождешься, – очаровательно улыбнулась Реста. Если бы змеи умели улыбаться, они бы улыбались именно так. – Вы заняты?

– Интересно, если я скажу, что занят, исчезнешь?

– Конечно, нет, – просто тогда вам придется освободиться.

– Говори, – буркнул Дарк.

– Господин Дарк, я пришла с предложением. Очень много сил и времени тратится на то, чтобы хрангелы не выведали наш секрет. К тому же мы не уверены, что ребенок, о котором сказал Фьючерон, находится на острове. Мы не уверены даже в том, что он вообще существует. Я предлагаю еще раз обратиться к Фьючерону. А вместо осады продолжать воздействие на уже попавших под наше влияние.

– Но это значит – потерять кого-то из старейшин.

Реста немного помолчала, опустив глаза, потом ответила:

– Нет. В моей команде недавно появился очень сильный темнон. У него такая энергетика, даже не верится! На трех старейшин хватит.

Дарк недоумевал:

– Зачем же нам терять такую ценную личность? И как заставить его отправиться на Фьючерон?

– Понимаете, он не совсем нормальный темнон. Он... он способен любить. А кроме того, ему неизвестно, что после Фьючерона умирают.

– Откуда ты знаешь? Я имею в виду, что он способен любить.

– Да он сам сказал. Он постоянно говорит мне об этом. А если бы даже и не говорил, это и так видно. Поэтому он все для меня сделает.

– Понятно, – кивнул Дарк. – В принципе, я не против твоего предложения.

– Тогда завтра на рассвете отправляемся?

– Да, я прикажу собрать старейшин.

Реста кошачьей походкой направилась к двери.

«Появляется внезапно, а уходить не спешит, как настоящая беда», – подумал Дарк. Реста была уже на пороге, когда он окликнул ее:

– Реста, а тебе его не жаль?

Она на секунду приостановилась, сверкнула ледяным взглядом:

– Жаль? Такого слова нет в моем лексиконе, господин Дарк.

На рассвете темноны собрались у Фьючерона. Влюбленный в красавицу Ресту Накс поднялся на скалу в надежде, что будет вознагражден хотя бы улыбкой, но спустившись к прячущим глаза старейшинам и рассказав, что опасность таится на острове, которого сейчас не видно (все сразу поняли, о чем речь), через две минуты исчез, растворился, как будто и не было его никогда.

– Ну вот, – удовлетворенно сказала Реста, – теперь мы уверены в том, что поступаем правильно.

После некоторого молчания к ней подошел Тамос, почтительно склонил голову.

– Восхищаюсь твоим безграничным умом. И жестокостью.

– Спасибо, – прищурилась Реста, – весьма лестный комплимент.

***

Дни стали удивительно похожи друг на друга: подъем, завтрак, купание, обед, тихий час, ужин, вечер на берегу, сон. На следующий день – подъем, завтрак, купание, обед... И так день за днем, только порции становились все меньше и меньше...

После очередных вечерних посиделок на берегу девочки вяло укладывались спать. Сидя на кроватях, они перебрасывались незначащими фразами. Остальным даже говорить было неохота. Разговор становился вязким, как остывшая манная каша.

– Девчонки, по-моему, мы тупеем, – сказала Салма. – Я чувствую, как у меня пробуксовывают мозги. Мария, ты когда в последний раз книжку читала?

– Не помню, – зевнула Маша, – кажется, позавчера...Или дня три назад. Да какая разница!

– Такая. Я тебя раньше вообще без книги не видела! И я за последние дни ни одного стихотворения не написала. А еще совсем недавно – по три за день. Кошмар!

– Может, это от голода? – предположила Анна. – Мне вот даже о ракетке и думать неохота...

– А представляете, какие мальчишки голодные... –

посочувствовала Наташа, – Френк, тот вообще прозрачный стал.

Маша улыбнулась:

– Так это не от голода – это он, между прочим, по тебе страдает.

– Скажешь тоже!..

– Да ладно тебе краснеть, весь лагерь знает.

Наташа мучительно думала, как бы ей перевести разговор на другую тему. И тут помощь пришла от Ольги.

– Девочки, мне нужно в океан, – звучно заявила она своим оперным голосом.

– Куда-куда? – изумилась Салма.

– В океан.

– Зачем?!

– Не знаю, – растерянно ответила Ольга. – Но чувствую, что надо.

– Наташ, попробуй, у нее температуры нет? – сказала Маша. – Если что, лечи нашу певунью.

Натка пощупала покорно подставленный лоб.

– Нет у нее никакой температуры. 36,6.

– Ольга, ты сегодня не много ли на солнце была? – спросила Салма. – Не перегрелась?

– Может, конечно, и перегрелась, только я решительно чувствую, что мне нужно в океан! – упрямилась Ольга.

Маша вздохнула:

– Ну, ладно, пойдем к воде.

И все отправились на берег. Ольга подошла к самой кромке воды и стала напряженно вслушиваться... Минут через пять она повернулась к притихшим за ее спиной девчонкам.

– Как будто что-то зовет меня... Но это не звук. Зов.

– Оль, давай домой пойдем, ляжем спать – может, это прекратится, – ласково попросила Маша. «Господи, только бы мы не начали сходить с ума!».

***

Но этоне прекратилось. Проснувшись, Ольга пошла к океану одна.

Она стояла на берегу и слушала что-то, что звавшее туда, подальше от берега.

После завтрака она окликнула Грега.

– Мне нужно с тобой поговорить.

– Давай.

– Ты можешь отвезти меня на катере в океан? Только ничего не спрашивай, пожалуйста!

– Могу, – пожал плечами Грег, – но далеко-то мы не уплывем, там же купол не пускает.

– Я знаю. Можем прямо сейчас?

– Хорошо, только Нику скажу.

Ольга задумалась, будто прислушиваясь к себе.

– Нику – можно. Чувствую, что можно.

Ник выслушал Ольгину просьбу, и с трудом удерживаясь от вопросов (она умоляла не задавать их), сказал:

– Плывите.

Грег пошел заниматься катером, Ольга поплелась за ним.

Через двадцать минут они уже неслись перпендикулярно берегу.

– Здорово, да? – перекрикивая шум волн, спросил Грег. – Ты любишь скорость?

– Да нет, я ее побаиваюсь.

– Вот и хорошо – как раз пора сбавить ход, а то со всего маху в защитное поле врежемся.

Он сбросил скорость до минимума. Сразу стало гораздо тише.

– Грег, я чувствую, купол рядом, – еле слышно шепнула Ольга.

– Что? – переспросил он, придвинувшись к ней, и тут катер словно уткнулся во что-то и замер.

– Да вот он, совсем-совсем рядом.

Ольга протянула вперед руку и ладонью как будто толкнула качели.

Грегу почудилось, что пространство перед катером немного прогнулось.

– Бр-р-р, в глазах мутится...

Ольга повторила то же движение уже обеими руками.

– Поддается... – прошептала она, – купол поддается.

Грег не дыша наблюдал, как под Ольгиными ладонями воздух прогибается дугой...

А в это время на берегу Ник разговаривал с Форчуньей.

– Что нам делать? С каждым днем ситуация усложняется. Еды все меньше и меньше. Скоро начнутся голодные обмороки, – вид у него был удрученный, впрочем, такой же, как и лицо слушавшей его Форчуньи, – у некоторых, кажется, уже крыша едет.

Форчунья поморщилась:

– Ник, ну что за выражения!

– А как еще назвать непонятные просьбы насчет прогулок в океан?

– Ты что имеешь в виду?

– Ольга попросила катер. Ей, видите ли, нужно куда-то плыть!

Не успел Ник договорить, как невесть откуда взявшийся Болтан схватил Форчунью за крыло и потянул в сторону океана:

– Быстро за мной!

И они умчались.

– Ну вот, – проворчал Ник, – сегодня всем все нужно быстро!

***

– Что случилось? – стараясь заглушить ветер, кричала Форчунья.

Болтан несся вперед.

– Да что за манера – все время молчать... ангельское терпение лопнет... Как я понимаю Красинду! – бурчала Форчунья, оставив всякую надежду на ответ.

– Кому пришло в голову назвать тебя Болтаном, если из тебя слова не выудишь!.. не несись так... нет бы сказать: «Форчунья, не могла бы ты полететь со мной, потому что...»... не несись так!..но разве ты что-нибудь объяснишь, ты же...

Оп! Болтан резко остановился, придержав Форчунью за плечо. Та от неожиданности замолчала на полуслове. Хрангелы остановились в

полуметре от катера.

– Смотри, – прошептал Болтан.

Форчунья смотрела. Смотрела не отрываясь...

Катер покачивался на волнах. На носу стояла Ольга с вытянутыми вперед руками ... Потрясенные Болтан с Форчуньей следили, как под ее ладонями края купола расступаются –будто раздвигается гигантский театральный занавес, обещая скорую встречу с волшебным действом...

– Что она делает? – тоже шепотом (не потому, что дети могли услышать, а от изумления) спросила Форчунья.

– Она разрушает купол! – Болтан, наконец-то, сообразил, что происходит. – Ее нужно немедленно остановить!

– Как – разрушает купол?! Разве человеку это под силу?

– Этимдетям все под силу, что ты глупые вопросы задаешь! Сбрасывай ее в воду!

Привыкшая к тому, что Болтан всегда знает что говорит, Форчунья подхватила Ольгу под мышки и швырнула в теплую воду.

– Эй, ты куда?! – подпрыгнул от неожиданности Грег.

Вот это да! Только что Ольга была в катере, а через секунду – уже в воде.

– Держись, я тебя сейчас вытащу!

Пока Грег разбирался с «человеком за бортом», Болтан усиленно латал поврежденный купол, приказав Форчунье оттаскивать катер к берегу. Грег поднимал на борт Ольгу, и это занятие отвлекало его от факта, что катер сам по себе двигается задним ходом.

Интересно, думала Форчунья, мне кто-нибудь что-нибудь объяснит?..

***

Мокрая Ольга медленно приходила в себя на борту, недоумевая, как это она ухитрилась кувыркнуться в воду.

– Грег, ты, случайно, никакого резкого маневра не сделал?

– Нет, конечно, я был поглощен только тем, как ты раздвигаешь

воздух. Это что было?

– Купол! Купол поддавался! Так странно! Как во сне... Давай вернемся, попробуем еще раз!

– Нет! – почти закричал Болтан. Форчунья вздрогнула от удивления: Болтан кричит!

– Форчунья, тяни их скорее к берегу от греха подальше. И найди Ника, поговори с ним, пусть объяснит этим вундеркиндам, чтобы они ни в коем – ни в коем! случае не приближались к куполу.

– А ты? – уже на лету спросила Форчунья.

– Я еще не все залатал, скоро закончу, слава богу, мы вовремя успели.

Форчунья ухватилась за корму и потащила катер к берегу. У Грега глаза на лоб полезли. Он нажимал на все кнопки, дергал за все рычаги, но катер упорно двигался назад. После безуспешного сопротивления сошедшей с ума посудине Грег махнул рукой и покорно стал дожидаться, пока дно катера уткнется в песок прибрежной полосы.

– Что происходит? – осторожно спросила Ольга. Как все незрячие, она тонко чувствовала перемену в настроении собеседника, всякую недоговоренность и подтекст сказанного, – все то, чем остальные, как правило, пренебрегают.

– Эх, – вздохнул Грег, – первый раз в жизни меня не слушается железяка! Плывет куда хочет!

– А куда она хочет?

– По счастью, к берегу.

– И договориться никак нельзя?

– Думаю, нет, – ответил Грег, а потом сообразил, что Ольга шутит. – Мы хоть сделали что ты хотела?

– Попробовали. По-моему, получилось.

Катер пристал к берегу. Грег прыгнул в воду и повернулся к Ольге.

– Давай, помогу тебе на сухое перепрыгнуть, а то ноги промочишь.

Ольга сняла балетку и вылила из нее с полстакана воды:

– Кажется, это уже неважно...

***

Благополучно доставив катер на место, Форчунья отправилась к Нику. Тот был в своей комнате, занятый важным разговором с Питером.

– Ну и что, что ты в инвалидном кресле! Ты же видишь, для Наташки это не имеет ни-ка-ко-го значения!

– Для нее не имеет, для меня – имеет. Она такая живая, такая яркая, у нее вся жизнь – спорт, движение, скорость, а я... Лицо с ограниченной двигательной активностью...

– Да ведь она с тобой каждую свободную минуту проводит –непохоже, что из жалости!

– Так это на острове, здесь пространство ограничено тремя километрами по диагонали...

– Какой ты упрямый! – возмутился Ник. – Тебя переубедить абсолютно невозможно!

– Я не упрямый, – возразил Питер, – я опытный.

Ник открыл было рот сказать что-нибудь особенно убедительное, как вдруг услышал над ухом голос Форчуньи: «Надо поговорить».

– Питер, прости, у меня срочное дело, окей?

– Окей, – улыбнулся Питер, – идите, мистер Занятость.

Форчунья рассказала Нику о случившемся – все, что увидела и смогла понять, и передала строгий приказ Болтана, назвав его настоятельной просьбой (для подростка такая формулировка, пожалуй, более приемлема): не приближаться к куполу и тем более ничего с ним не делать.

– Хорошо, я поговорю с Ольгой, – сказал Ник. – Надо же, какая сильная! Такое может!

– У-у-х! – шумно выдохнула Форчунья, – вы здесь все – необыкновенные дети. Дойдет до того, что силой и способностями хрангелов переплюнете. Хорошо, хоть крылья у вас не прорезались, а то списали бы нас на пенсию – весь департамент.

– Еще не вечер, – рассмеялся Ник, – у меня вот что-то со

вчерашнего дня лопатки чешутся, может, как раз крылышки и растут!

– Рекомендую почаще принимать душ, – с нарочитой серьезностью посоветовала Форчунья и подумала: «разве могла я когда-нибудь представить, что вот так, запросто, буду перешучиваться с ребенком, которого охраняю?».

Ник пошел искать Ольгу. Выслушав ее восторженный рассказ о том, как она внедрилась в купол и смогла раздвинуть его, Ник предупредил, что делать так ни в коем случае нельзя.

– Но почему?

– Хрангелы думают, что у внешней стороны купола темные силы выставили свой дозор и при первом же удобном случае постараются нас уничтожить. Ты что, забыла –мы же «крепкие орешки»!

– Кошмар! Значит, я могла нас погубить?

– Вообще-то, да. Тебе помешал твой хрангел. Он почувствовал, что ты делаешь что-то не то, и примчался к тебе.

– Так вот почему я плюхнулась в воду! Не очень-то вежливо было с его стороны.

– Нет, в воду тебя сбросил не он, а моя Форчунья. Твой бы просто не успел. Форчунья говорит, что он остался латать дыру.

– Ужас... Что я наделала!

– Ну что ты, ты же не знала. Просто не надо так больше.

Ольга ужасно расстроилась... Ник легонько погладил ее по руке. Ольга поймала его ладонь и улыбнувшись, благодарно сжала ее.

– Спасибо тебе, ты – добрый.

Из-за угла вынырнула Маша, на всех парах мчавшаяся к мальчишкам. Она застыла за спиной у Ника, потрясенная проявлением, как ей показалось, отнюдь не дружеской нежности, и от неожиданности совершенно по-театральному ахнула. Ник обернулся.

«Как же он все-таки обаятельно улыбается», – машинально отметила Маша.

– Извините, – пискнула она совсем уж неестественно, развернулась

и зашагала в обратном направлении.

– Маш, ты куда?

– Я спешу! – не оборачиваясь, ответила она и понеслась прочь.

Ник пожал плечами.

– Пойдем обедать, уже время, – сказал он Ольге, которая никак не могла понять, какая нотка в Машином голосе так неприятно удивила ее.

***

«Две. Или три... Или все же две». Салма, ответственная за сегодняшний ужин, никак не могла определить, по сколько ложек каши класть каждому. Две выглядели сиротливо на тарелке, где лежала еще половинка (половинка!) яйца! А если класть по три – на всех не хватит.

– Что бы еще придумать?

При количестве продуктов, предназначенных для ужина, ничего более существенного не придумаешь... Вздохнув, Салма стала раскладывать все же по две ложки каши, изо всех сил пытаясь придать им вид трех.

Как она и предполагала, ужин был проглочен за считанные минуты. «Хоть бы никто не попросил добавки!». К счастью, никто не попросил. Собирая пустые тарелки, она ослепительно улыбалась тем, кто еще не ушел. В ответ получила не так уж много улыбок...

– Ник, Антон, мне нужно с вами поговорить, – Салма подошла к мальчишкам, которые вполголоса обсуждали что-то, еще сидя за столом.

– Давай.

– Ребята, продуктов остается все меньше и меньше.

– Да, мы заметили, – усмехнулся Ник.

– Но мы ведь не собираемся умирать голодной смертью?

– Вроде нет. По крайней мере, не этим летом.

Ник прекрасно понимал, что разговор очень серьезный, но пытался отшутиться.

– Ну? – Салма застыла в ожидании.

– Что – «ну»? – Ник и сам понимал, что хочешь не хочешь, а эту проблему надо решать. – Проведем мозговой штурм. Обсудим всем штабом, может быть, что-то придумается.