Текст книги "Американский приют для бездомных людей(СИ)"

Автор книги: Илья Кочанов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 15 страниц)

Глава 21. Василий______________________________

В сентябре 1997 года в приют пришёл молодой человек с запиской, в которой было написано, что он из Латвии и говорит только по-русски, что его в Джон Хьюс Хаус отправил уличный торговец, у которого находятся паспорт и другие документы молодого человека, поскольку, торговец боится, что бездомный юноша может потерять свои документы. При себе молодой человек имел небольшой флакон дилантина.

Дежурным социальным работником во время прихода русского парня из Литвы по имени Василий Барсуков был Крис Паймбл, который сразу же по лекарству предположил, что молодой человек страдает эпилепсией и ему нужна помощь. Крис позвал Игоря и спросил у Василия, чем мог бы ему помочь Джон Хьюс Хаус. Василий с широкой поверхностной раной на переносице и свежими следами царапин на локтях ответил, что ему нужен лишь душ. Тем не менее Крис попросил Игоря заполнить лист приёма на Василия. Молодому человеку было двадцать девять лет, ростом он был сто восемьдесят сантиметров, стройный шатен с томными серыми глазами, полными губами, прямым носом и твёрдым подбородком, ровными белоснежными зубами. Одним словом, он был красавец с точёной фигурой. Во время записи сведений о нём и в дальнейшем, когда Игорь сопровождал Василия в больницу Святого Винсента и в больницу Беллевью для рентгена грудной клетки и анализа крови, Василий держался уклончиво и не шёл на контакт: где он работал в Нью-Йорке, почему был уволен с работы, был ли он в каких-либо больницах, наконец, его планы на будущее. Он просрочил свою визу и два года нелегально жил в США. Ему наплевать было на иммиграционный закон от 1996 года и законопроект от сентября 1997 года о выезде нелегальных иммигрантов из США. С большим трудом Игорю удалось узнать, что Василий работал мойщиком легковых машин в Бруклине. На эту работу его из Литвы пригласил знакомый, который уехал в Америку двадцать лет тому назад. Василий выполнял разные работы: мойщик машин, строительный рабочий, продавец рыбного магазина, посыльный, а когда Игорь спросил, почему его увольняли, он ответил: "Не помню". Он также не помнил многочисленные больницы, куда его забирали с приступами эпилепсии, которая одолевала его во время сна. Игорю казалось, что провалы в памяти Василия объяснялись или умственной отсталостью, или нежеланием говорить истину. Со временем Игорь сделал вывод, что Василия увольняли из-за его лени. Когда Василий пришёл в Джон Хьюс Хаус, он высказал план заработать денег на обратный билет на родину. Дни проходили, а литовец не двинулся со стула в поисках работы. Он даже не попытался позвонить своему бывшему боссу, который обещал дать ему ещё шанс на работу. Игорь вспомнил, как в 1991 году он пытался устроиться на любую работу, даже в прачечную оздоровительного клуба при бане на 268 Е10-стрит Манхэттена, но хозяин бани вышел к нему из парилки очень сердитый и высказал ему массу упрёков, что Игорь не дал ему возможности с утра хорошо расслабиться. Это воспоминание подтолкнуло Игоря на мысль посоветовать Василию пойти к тому же хозяину и попроситься на работу к нему. Василий пошёл на 268 Е 10-стрит в полдень и вернулся в Джон Хьюс Хаус в семь вечера с красными глазами и очень возбуждённый. Он с энтузиазмом рассказал Игорю, что он хорошо провёл время в офисе владельца оздоровительного клуба при бане на 268 Е 10-стрит. Ему хозяин пообещал работу с питанием и общежитием при бане. Василий проработал в клубе несколько дней до первого ночного припадка. Когда же начались припадки, члены общежития были напуганы, и Василия уволили. Он вернулся в Джон Хьюс Хаус и продолжал сидеть на стульях. В один из вечеров в Джон Хьюс Хаус пришла за почтой Полина, тогда они и познакомились. Познакомившись с Полиной, Василий стал жить с ней и прожил у Полины несколько месяцев. Через несколько месяцев Василий расстался с Полиной и вернулся в Джон Хьюс Хаус. Зная его привычку сидеть за столом, ничего не делая, его социальный работник Маша Керн поставила перед ним задачу: "Вы должны искать работу и, найдя её, копите деньги на отъезд домой в Литву или снимите комнату. Каждую неделю вам следует класть какую-то сумму денег в наш сейф, и каждый раз я или кто-то из служащих, получив ваши деньги для сбережения, выдадим вам квитанцию о получении денег".

Этот разговор произошёл в январе 1998 года, а в феврале Василия взяли на работу для распространения листовок. Ему платили тридцать долларов за четыре часа в день, так что в месяц у него выходило около шестисот долларов. Маша установила Василию крайний срок решить своё будущее к концу апреля. 1 мая он должен был покинуть Джон Хьюс Хаус. Василий, казалось, не склонен был доверять свои деньги кому бы то ни было. Первую неделю он вручил Маше семьдесят пять долларов и получил от неё квитанцию о приёме его денег. Время проходило очень быстро, в конце марта сбережения Василия составляли всё ту же сумму: семьдесят пять долларов, хотя ему платили ежедневно, и его сбережения могли бы составлять уже шестьсот долларов. Ему наплевать было на своё будущее, возможно, у него были другие планы или вообще не было никаких планов, и он надеялся жить в Джон Хьюс Хаусе до конца существования этого приюта. В Вильнюсе его ждали мать, отец, гражданская жена с сыном двенадцати лет.

Игорь предупредил Василия о рискованной ситуации и посоветовал ему подыскать другую работу, потому что он был занят всего четыре часа в день, а всё остальное время сидел в Джон Хьюс Хаусе в компании парней, которые разговаривали с ним, играя в бинго. Игорь видел, как Василий, играя в бинго с чернокожим Арнилом, открывал рот и жестикулировал, хотя он вообще не владел английским языком. Игорю было непонятно, как Василий мог общаться с американцами, не зная английского языка. Единственным человеком в этой компании, владевшим русским языком, был Стивен, который пытался обучать Василия английскому языку и в то же время черпать знания русского языка у Василия. Когда Стивен увидел, что Василий абсолютно не обучаем и не имеет желания знать английский язык, той страны, где он, иностранец, собирался остаться, он был весьма обескуражен и понял, что всё бесполезно. Однажды Игорь попросил Стивена объяснить, как Василий общается с американцами, сидящими рядом с ним, на что Стивен ответил: "Он говорит с ними на русском языке и ругается нецензурными словами по-русски, если проигрывает. Как жаль, что он не имеет ни малейшего желания учить английский язык". Стивен не знал, что Василию дали разрешение оставаться в Джон Хьюс Хаусе до 30 апреля 1998 года. 1 мая Маша вручила Василию сопроводительное письмо в приют Беллевью, и он начал паковать вещи. Стивен пришёл в бельевую с глазами, полными слёз, и сказал: "Мне так жаль, что Василий уходит. Он мой друг. Я не могу смириться с мыслью, что парень уходит в такое отвратительное место, где его обворуют, изобьют и унизят. Я должен помочь ему в нахождении лучшего приюта". Не только Стивен был огорчён уходом Василия из Джон Хьюс Хауса. Была огорчена и молодая клиентка-американка, которая так и льнула к Василию. У неё, как у многих клиентов, было большое денежное накопление, и она много денег тратила на всякие дорогие покупки Василию. Своё огорчение по поводу расставания с Василием высказал также Арнил, который имел обыкновение носить мужские туфли разного цвета: на правой ноге – красную, на левой ноге – зелёную или голубую. 1 мая 1998 года Василий с упакованной сумкой уходил в приют Беллевью. Игорь спросил, почему Василий расстался с Полиной, на что тот, сплюнув, со злостью ответил: "Проклятая шлюха, она неожиданно подвела меня. Позавчера она сказала мне, что уезжает в Санкт-Петербург на короткое время, так как Генеральное консульство США в Санкт-Петербурге не выдаёт её сыну, выигравшему грин-карту по лотерее, визу в США, пока его мать не вернётся на родину. Она планирует вернуться в Нью-Йорк с сыном. Её сын ровесник мне, ему тоже двадцать девять лет". После этого короткого разговора Василий в сопровождении Стивена направился к выходу. Стивен проводил своего друга до автобусной остановки и вернулся в Джон Хьюс Хаус. В двенадцать тридцать Василий пришёл из приюта Беллевью. "Тебе не понравился приют? – спросил Игорь Василия. – Он плохой?" – "Плохой – не то слово для этого приюта, – он ужасный! Я лучше буду на улице, чем в приюте Беллевью". Василий был уверен, что Стивен подыщет ему приличный приют. Вначале они поехали в Статен-Айленд, но Василия не приняли там, так как в приюте не оказалось кровати для него; там клиенты не спали на стульях. Стивен вернулся вместе с Василием и позднее в тот же день повёз Василия в приют Окружной коалиции для бездомных, где уговорил директора приюта принять Василия и, счастливый, вернулся в Джон Хьюс Хаус. В течение трёх последующих дней Стивен мучился от отравления, полученного ещё до поездок с Василием по приютам.

_______________________

Глава 22. Эмиль и Стивен_______________________

Весной и летом 1998 года утром и в выходные дни в бельевой работали Эмиль Сиконе итальянского происхождения и Стивен Мортимер, чистокровный белый американец, клиенты, которые волонтёрствовали у Игоря. Эмилю было тридцать лет, а Стивену тридцать восемь. Оба волонтёра выглядели моложе своих лет и обладали неиссякаемым чувством юмора. С самого начала совместной работы в бельевой всё шло хорошо. Игорь мог полагаться на обоих волонтёров.

Эмиль был прирождённым художником. Всё своё свободное время он проводил, рисуя обнажённых женщин или карикатурные персонажи, стремясь достичь совершенства в художественном искусстве. Стивен увлекался русским и немецким языками и старался говорить по-русски с Игорем. Русский язык он знал довольно хорошо.

Эти волонтёры были одинакового роста, по сто семьдесят сантиметров, крепкими, краснощёкими; в них было нечто общее: они были очень ранимы, сентиментальны, жизнерадостны. Каждый из этих молодых людей имел собственную жизненную историю, но два факта оставили у Игоря очень хорошее впечатление о гуманном отношении Стивена и Эмиля к людям. Первый факт касался Эмиля. Очень часто бездомные приходили в приют с вшами, гнидами, лобковыми вшами и другими паразитами, а также с чесоткой. Некоторые бездомные годами жили в туннелях метро, не меняя бельё, не говоря уже о приёме душа. Так было с клиентом из Канады, говорящим по-французски. Канадец был небольшого роста со спутанной гривой белокурых волос. Его лицо было истощённым, а маленькие серые глаза смотрели печально и с отчаянием. Парню было тридцать семь лет, а долгое голодание и другие суровые условия бездомной жизни добавили ещё тридцать лет его внешности. Ему можно было дать шестьдесят с лишним лет. Его звали Жак. Стоптанные сапоги новопришельца и затасканная одежда, начиная с носков и кончая шляпой, кишели вшами. Вши видны были на одежде, в жидкой бородёнке, кишели и ползали в спутанных волосах. Они дико кусали его каждую долю секунды, и он до крови расчёсывал всё тело. Отчаяние на его лице было вызвано страхом, что он никогда не избавится от паразитов и погибнет от их ожесточённых атак.

Игорь повёл канадца в душ и приказал ему быстро сбросить одежду, которую Игорь швырнул в мешок для мусора и крепко его завязал. Жак стоял нагишом, и Игорь пришёл в ужас при виде расчёсанного тела, на котором видны были кровавые полосы, а капли крови падали на пол. Вонь от пота, мочи, кала, грязного тела стала распространяться из душа в общий зал приюта. Игорь был на грани рвоты из-за зловония, которое ему пришлось вдохнуть, находясь рядом с беднягой. Он побежал в офис и пригласил врача осмотреть Жака и получить инструкции, какое средство применить для избавления от вшей. К счастью, в тот день в приюте работали два врача из больницы Святого Винсента. Они посмотрели расчёсанное тело Жака и поговорили с ним. Женщина-врач родом с Гаити едва могла понять английский язык Жака. Она спросила, какой его родной язык. Узнав, что канадец говорит на французском, она перешла на французский язык, и разговор между ними начал вестись на французском языке. Доктор увидела его распухшие ноги, но она не сочла нужным госпитализировать Жака, она также не считала нужным послать канадца в больницу для избавления от вшей. Что касается капающей крови из расчёсанного тела клиента, врач не была ошеломлена, как Игорь. Она сказала, что кровь остановится при правильном лечении. Доктор дала Игорю следующие инструкции: помыть тело Жака тёплой водой, применить пириниловый шампунь, после этого помыть пациента линденевым шампунем, наконец, смазать с ног до головы тело линденевым лосьоном. Смыть лосьон в душе.

Видя всю суету вокруг Жака, Эмиль предложил Игорю свою помощь, и именно он взял на себя инициативу избавить канадца от вшей. Он остриг ему волосы и подровнял бороду, смазав тело лосьоном. Эмиль хотел делать всё сам, так как помогать людям доставляло ему наивысшее моральное удовлетворение и счастье. Эмиль был на голову выше Жака, так что ему не составляло труда провести процедуру избавления от вшей, стрижку и приведение в порядок бороды Жака. Он делал это, разговаривая с Жаком, задавал ему вопросы о планах канадца и, услышав, что тот собирается вступить в орден меньших братьев-францисканцев, одобрил его решение, но сказал, что Жаку надо будет дать обет безбрачия. Тон речи Эмиля, его шутки, подталкивание Жака на разговор и отвечать на вопросы сняли напряжение канадца. Процедура обработки от вшей затянулась довольно долго; жара и пар в душевой достигли кульминационной точки, когда Игорь уже не мог их выносить, Эмиль же не обращал внимания на высокую температуру и влажность в душевой. Нежное лицо Эмиля было покрыто каплями пота, но его выразительные круглые темно-карие глаза улыбались, и улыбка играла на пухлых губах парня. Обмазав тело канадца лосьоном, Игорь и Эмиль стали одевать и обувать Жака. Размер его обуви был сорок второй, но из-за распухшего подъёма ему требовался сорок шестой размер, так что ноги в обуви выглядели огромными по сравнению с его маленькой щуплой фигурой.

Гуманное отношение к людям проявил и Стивен. Это можно было проследить по его помощи Василию и чернокожей слепой девушке.

В тот день, когда Стивен хотел помочь Василию в нахождении лучшего приюта, он получил пищевое отравление, съев что-то испорченное. Он выглядел бледным, его тошнило. Накануне ему пришлось спать на стульях, так как он опоздал в церковную ночлежку. Стивен наутро был больным, усталым и сонным. Погода в тот день была отвратительной: лил дождь, беспрерывно дул пронзительный ветер. "Как ты пойдёшь с Василием в какой-либо приют, если ты так плохо себя чувствуешь?" – спросил Игорь Стивена.

"Если я не помогу ему, кто ещё ему поможет? Сначала я повезу его в приют Статен-Айленда. Если его не примут, тогда я повезу его в приют Окружной коалиции для бездомных на 237 Ист 77-стрит".

После Василия Стивен всю свою энергию и время посвятил чернокожей слепой клиентке, оказавшейся в Джон Хьюс Хаусе. Он практически был её поводырём, пока она два месяца находилась в приюте. Единственное, что Игорь не мог понять, – почему эти парни не пытались найти работу.

Эмиль считал себя пребывающим в глубокой депрессии, но внешне это не было заметным. Ему был поставлен диагноз биполярность с быстрыми сменами настроения, хотя в работе с Игорем он не проявлял никаких выпадов по отношению как к нему, так и к клиентам. Оба они ждали утверждения их заявлений на получение социального обеспечения по инвалидности (SSI – Social Security Income). Какую инвалидность имел Стивен, Игорь не знал, он только слышал от Стивена, что последнему должны были выплатить крупную сумму денег за три года, так как заявление Стивена было ещё на рассмотрении. В США заявления на получение денег рассматриваются годами.

____________________

Глава 23. Мэрион Пек_______________________________

Мэрион Пек, блондинка с огромными зелёными глазами, ровными белоснежными зубами, появлялась в Джон Хьюс Хаусе временами, жила по несколько дней, неожиданно надолго исчезла, и никто не знал места её пребывания во время её долгих отлучек из приюта. Однажды или дважды Игорь видел её в компании пьяниц в парке Боулинг Грин. Для него это было как гром с ясного неба, так как он не ожидал, что Мэрион была склонна к алкоголю.

Когда бы Мэрион ни была в Джон Хьюс Хаусе, тридцатилетняя женщина отличалась юмором, доброжелательным отношением ко всем и готовностью помочь в уборке женской душевой и мытье столов. Обычно она носила длинные отделанные кружевом платья и юбки, вышитые блузки или модные свитера, и одежда всегда грациозно сидела на её стройной фигуре. Ростом она была сто семьдесят сантиметров. Внешностью Мэрион скорее походила на скандинавку, чем на американку. Хотя она была бездомной, она не потеряла черт изысканности и хороших манер, которые большинство людей лишается в течение многих лет бездомности. Мэрион обладала качествами дамы хорошего воспитания.

В другой раз Игорь был поражён, когда Мэрион заявилась в Джон Хьюс Хаус в затасканной одежде, со спутанными, взъерошенными волосами, угольно-чёрными ступнями ног. Она сразу же с порога закричала: "Игорь, мне нужен душ! Я такая вонючая!" Эти слова были произнесены с такой простотой, что Игорь не поверил своим ушам, услышав их из уст Мэрион, отличавшейся хорошими манерами.

Когда Хоуп впервые пришёл в Джон Хьюс Хаус, Мэрион подружилась с ним, их частенько видели вместе уходящими в душевую или на прогулки. Мэрион делилась с Хоупом секретами, а он делился её секретами с другими, что Мэрион в возрасте девяти лет постоянно подвергалась насилию со стороны отчима. Многие годы она была в глубокой депрессии, в шестнадцать лет пристрастилась к алкоголю и начала болтаться среди алкашей и проституток. В Джон Хьюс Хаусе Мэрион как будто подменяли: она была вежливой, дружелюбной и отзывчивой.

Последнее пребывание Мэрион в Джон Хьюс Хаусе было в феврале 1997 года. Хоуп уже был переведён в приют Дженнифер, и Мэрион почти ни с кем, за исключением двадцатиоднолетнего молодого человека по имени Мигель, не общалась. Мигель был высоким брюнетом с большими тёмно-карими глазами, прямым носом и пухлыми губами. Мигель был покладистым парнем, спокойным и внимательным. Стройный, с короткой спортивной стрижкой, Мигель выделялся среди клиентов опрятностью и вежливостью. Мэрион и Мигель, казалось, нравились друг другу, они сидели за одним и тем же столом, уходили на долгие прогулки по окрестностям и приходили в Джон Хьюс Хаус, взявшись за руки. Их привязанность друг к другу длилась в течение двух недель, потом она стала увядать. Мигеля не стало видно в Джон Хьюс Хаусе, когда Мэрион была в приюте, и она стала всё более и более раздражительной, особенно если кто-то касался её нечаянно или намеренно. Игорь был свидетелем, как она кричала во весь голос на какого-то клиента, который неумышленно задел её: "Прекрати касаться меня! Прекрати касаться меня!" Мэрион начала громко плакать, и её крики переросли в истерику. Кто-то из сотрудников Джон Хьюс Хауса отвёл её в офис, там её успокоили, привели на место. Это было впервые, когда Игорь увидел молодую женщину такой расстроенной.

Второй раз Игорь видел, как истерика Мэрион переросла в буйство. Было обеденное время, и все сидели за столами. Игорь работал в офисе над настоящими мемуарами, когда вдруг услышал сильный шум в общем зале, где подавали обед, и пронзительный голос Мэрион: "Оставьте меня в покое! Оставьте меня в покое!" Эти слова были адресованы недавно принятой на работу социальному работнику Стелле Диаз, которая стояла возле Мэрион. Никто не слышал, что Стелла говорила Мэрион, но после тех пронзительных криков Мэрион неожиданно опрокинула свой обеденный стол, и все тарелки с пищей и чашки с соками взлетели в воздух, расплёскивая жирные липкие массы пищи и разбрызгивая соки и напитки на клиентов, сидевших за её и соседними столами. Охранник и Хуан Перез, который был администратором в тот день (это была суббота), и двое сильных клиентов подбежали к Мэрион, которая была истеричной и буйной, отталкивающей всех ногами и ударяющей всех руками, пока четверо мужчин не положили её на пол, затем отнесли в офис и вызвали скорую помощь. Полиция и парамедики прибыли одновременно. Мэрион отправили в больницу. Мигеля во время инцидента не было в Джон Хьюс Хаусе. Когда его спросили, как состояние Мэрион в больнице, он ответил: "Я не знаю. Я порвал все отношения с ней после двух буйных выходок. Мэрион нажаловалась на меня служащим Джон Хьюс Хауса, как будто я ласкал её и домогался сексуальных отношений, хотя это ложь. Я не хочу попасть в тюрьму и получить срок за голословные обвинения в изнасиловании". Мэрион навестил в больнице Крис Спроул, социальный работник Джон Хьюс Хауса, и написал в дежурный журнал приюта её слова благодарности за посещение и передачи. Что же касается Мигеля, он получил жильё и на велосипеде временами приезжал в Джон Хьюс Хаус.

______________________