Текст книги "Избранное"

Автор книги: Илья Эренбург

ТРАГЕДИЯ В ПЯТИ ДЕЙСТВИЯХ

337. Ветер

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

Альда Романьес.

Диего Романьес, ее брат.

Луис.

Граф.

Духовник.

Поэт.

1-я барышня.

2-я барышня.

Дама.

Тереза, старая служанка в доме Романьес.

Хорхе Гонгора.

Педро, Пабло, Родриго  – революционеры

Комендант трибунала.

1-й судья.

2-й судья.

Старый рабочий.

Молодой рабочий.

Бабка.

Нищий.

1-й повстанец.

2-й повстанец.

3-й повстанец.

4-й повстанец.

Женщина с ребенком.

1-й прохожий.

2-й прохожий.

3-й прохожий.

1-й часовой.

2-й часовой.

Повстанцы, зеваки, солдаты.

Действие происходит в городе Картагене в 1873 году.

Площадь города.

В глубине дворец правителя с большим балконом.

Ночь.

Нищий

 
Ох, ветер, ветер!..
Никого не встретишь.
 

(Прислушиваясь.)

 
Палят. Тоже, работают!
Ведь ветер какой, и кому охота?..
Третий день, мука чистая…
Как кто кого увидит – обязательно
                 выстрелит…
 

С разных сторон выходят повстанцы.

1-й повстанец

 
Ни зги.
Кто там? Свои? Враги?
 

2-й повстанец

 
Кто там? Отвечай!
 

3-й повстанец

 
Стреляй!
 

1-й повстанец

 
Вы кто? За кого?
 

2-й повстанец

 
Мы-то? Мы за народ.
 

1-й повстанец

 
Ишь, что несет! Теперь все «за народ».
 

3-й повстанец

 
Чего там разбирать —
Стреляй!
 

(Наводит винтовку.)

1-й повстанец

 
Стреляй!
Ура! За федерацию!
 

2-й повстанец

 
Фе-дерацию? Черт побери, да ведь это наши!
 

3-й повстанец

 
А ты толком спрашивай.
 

1-й повстанец

 
Жутко – как бы ихних не встретить.
 

Нищий

 
Ох, и ветер же, ветер!..
 

3-й повстанец

(Нищему)

 
А ты чей?
 

Нищий

 
Я вроде как сам по себе, то есть ничей.
Мы люди мелкие, бедные…
 

Вбегает 4-й повстанец.

4-й повстанец

 
Победа! Победа!
 

2-й повстанец

 
Ты кто? Отвечай!
 

4-й повстанец

 
Сдавайтесь! Мы победили!
Долой насильников!
 

3-й повстанец

 
Стреляй!
 

4-й повстанец

 
Чего тут стрелять! Победили!
 

Нищий

 
Как увидит – выстрелит.
 

1-й повстанец

 
Кто победил?
 

4-й повстанец

 
Мы, федералисты!
 

Крики: «Да здравствует революция!»

Чей-то одинокий возглас: «Долой!» На площадь приходят рабочие, прохожие, старуха.

Нищий

 
Вот сейчас подерутся!
 

4-й повстанец

 
Кто кричит «долой»? Держите его!
 

Прохожий

 
Это я кричал «долой короля и всех
                 притеснителей».
 

Нищий

 
Еще будут драться.
 

1-й повстанец

 
Не надо поддаваться!
Это провокация!
 

4-й повстанец

 
Сам Гонгора сказал, что подписана сдача.
 

(Старику.)

 
Ты чего плачешь?
Радоваться надо.
 

Старик

(испуганно)

 
Так я не плачу… Это от радости…
 

(Про себя.)

 
Что будет с нами?
Что будет с Испанией?
Тридцать лет я рубился под этим знаменем…
 

Бабка

 
Что-что, а картошка дешевле будет, по-новому,
                 значит.
 

1-й повстанец

 
Гражданка, вы удивительно несознательны!
 

2-й повстанец

 
Провокация!
 

Прохожий

 
Кто провокатор?
 

2-й повстанец

 
Смерть провокаторам – топить их надо.
 

Педро

 
Граждане, не омрачайте нашей радости!
Ведь это великий праздник.
Новый мир…
 

Прохожий

 
А позвольте вас спросить, какая разница?
 

2-й повстанец

 
Можно по пальцам сосчитать:
Вот ты получал два песета, а теперь будешь
                 получать пять.
 

Молодой рабочий

 
Каждое слово – молитва… Братство…
                 Слышите: братство…
Свободная коммуна… Федерация…
Какой свет!
 

Нищий

 
Тьма кромешная, а ему свет!
 

Старый рабочий

 
Сорок лет подымал я тяжелый молот.
Подымал, опускал, проклинал я долю мою,
Теперь я волен, гол и молод,
Звезды расплескаю, души раскую.
Гонгора разбудил нас, как крик, как плач.
 

1-й повстанец

 
Гонгора – на горе первый трубач.
 

2-й повстанец

 
Гонгора – моря гул протяжный.
 

3-й повстанец

 
Гонгора – петух на страже.
 

Старуха

 
Пресвятая дева, Гонгора – пророк.
 

Молодой рабочий

 
Гонгора – на заводе безумный гудок.
Он звал дремавших нас,
Он слал гонцов за нами.
Кто-то спросил: гудок… который час?
И он ответил: это час восстанья!
 

Педро

 
Граждане, Гонгора сейчас будет приветствовать
                 победивший народ,
С этого балкона.
 

Женщина

(подымает ребенка)

 
Гляди! Он сейчас придет.
Гляди и запомни – ты видел Гонгору.
 

Ребенок

 
Это король? Или папа?
У него на мантии алмазы?
 

Женщина

 
Нет, это только святой каторжник.
У него от цепей на теле язвы.
 

Входят Альда и Диего, закутанные в плащи с капюшонами.

Диего

 
Уйдем отсюда, нас могут заметить,
И потом, холодно… ветер…
 

Альда

 
Нет, я хочу посмотреть этого шута исступленного,
Ведь они им бредят: «Гонгора! Гонгора!»
 

Диего

 
Но это неблагоразумно… Толпа возбуждена…
                 Что за охота…
Ведь если нас узнают – будет плохо…
 

Альда

 
Нас не увидят… темно…
И потом, я не уйду… всё равно…
 

Входит Гонгора. Приветственные крики: «Гонгора! Гонгора! Зажгите факелы!» Все факелы, кроме одного, гаснут на ветру.

Нищий

 
Ишь, ветер гасит.
Один горит…
 

Женщина

(ребенку)

 
Это Гонгора – смотри!
 

Гонгора

 
Они сражались под знаменем смерти,
За банки и за замки, за чины, за гербы, за могилы.
Мы за жизнь умирали, дышит дерзкое сердце
Тем, что еще не свершилось.
Мы за нерожденное, за непришедшее, за то, что
                 только будет.
За то, чего, может быть, никогда не будет.
Прекрасен град обетованный,
Но еще прекрасней дикий путь.
Праздновать рано.
Нельзя передохнуть.
Дальше! Дальше! Надо торопиться!
Дальние братья, восстаньте!
Пусть наши крики – быстрые зарницы —
Вспыхнут на небе усталой Франции.
Всюду враги! Столько измен!
У Железных ворот еще бой. Король послал
                 войска на Картаген.
У них золото и поэты, пушки и адвокаты.
У нас только руки, и цепь на них еще гремит.
Но если все огни погаснут – вот этот малый факел
Ярче вспыхнет и зажжет горючий мир.
 

Диего

 
Уйдем! Я не могу больше! Слышишь,
Как он морочит этих нищих!..
 

Альда

 
Обожди еще!.. Диего, а что, если мы погибли?
Нет, но мы накануне…
Помнишь – в Библии
О таком священном безумии…
 

Диего

 
Ты бредишь? Надо идти! Оставаться дольше глупо,
И перед нашим делом преступно.
 

Молодой рабочий

 
Браво, Гонгора! Сердце солнца горячей!
Им не залить угли-глаза!
 

Старуха

 
Браво! Браво! Теперь мы будем жить почище богачей,
Если только не отнимут назад.
 

Голоса: «Гимн! Гимн!» Толпа поет.

Хор

 
Довольно ива клонила тяжелую ветвь,
Сердце стыло в глуби.
Жить – это петь,
И любить, и убить.
Рассыплем святцы – золотые бусы,
Звезды раскидаем по небу,
Чтобы было весело и пусто
Новым людям в старом доме.
Мудрецы, берегитесь! Нынче пляшут дети,
Над вашей мудростью смеются,
Это – ветер, ветер, ветер,
Революция!
Еще столько стран, где пламя не вспыхнуло.
Но что нас сегодня удержит?
Эй, встречный, дай мне летучую искру —
Я зажгу мое легкое сердце.
Бей же крылами, безумный петух!
Гори, лети от края до края,
Чтоб во веки веков не потух
Пожар, что в ночи разгорается.
Знамя в кровь опусти и вздыми – факел ярости
                 светит,
И с него кометы дерзкие льются.
Это – ветер, ветер, ветер,
Революция!
Сколько весен еще, сколько буйных лун!
Любите! Рубите! Крушите, пока не поздно!
Вытопчи землю, ликующий бунт,
Очерти небеса красноперыми грозами!
Ничего не оставим! Дальше! Дальше!
Мы не были, нет нас, мы только будем…
Приплывем и причалим и снова отчалим,
Нет у нас отчизны, кроме вьюжной вьюги.
Слышите: стало по-новому на свете —
В хороводы народы плетутся, несутся и бьются.
Это – ветер, ветер, ветер,
Революция!
 

Диего

 
Пародия! Гимн разбойников!
Можно ль сравнить его с нашим!
 

Альда

 
Да, наш торжественный, спокойный,
А от этого страшно.
 

Диего

 
Идем! Я чую что-то недоброе.
 

Альда

 
Обожди! Еще минуту… ради бога!
 

Гонгора

 
Быть может, среди вас есть сторонник централистов?
Пусть он открыто выступит,
Пусть защитит короля перед всеми.
У нас свобода мнений!
Нет никого? Я думал, что мои противники смелее
И говорят не только перед своими лакеями.
 

1-й прохожий

 
Они трусы! Как что – «мы, то есть, отстраняемся».
 

2-й прохожий

 
Хоть лев на гербе, повадки заячьи.
 

Диего

 
Неправда! Они воины!..
 

Альда

 
Диего!.. Господи!.. что это?..
 

Диего

(Гонгоре)

 
Ни ты, ни я – мы не искали этой встречи.
Судьба свела нас. Я тебе отвечу.
Есть мудрые законы Бытия:
Стройно светила текут, мерно растет придорожная
                 травка.
Весной зеленеют горькие поля,
Чтоб вздымались цепы опоенного августа.
Есть день и ночь. Покой. Предел. Крепка земная
                 твердь.
Ты можешь изменить названья, карты, флаги.
А усталость? А роздых? А смерть?
Разве ты с ними сладишь?
Меняй иль не меняй – земля не знает перемены…
 

Гонгора

 
О, как я ненавижу вашу землю!
Надо мной пустые небеса – звезды отсветившие.
Подо мной земля, в ней гроба, кости, истлевшие
                 кости.
Я боюсь ступать по земле! Вся земля – кладбище.
Не хочу ни смерти, ни сна, ни осени.
Только март я люблю, и гром, зеленый гром,
И еще люблю – проснуться слишком рано…
Мы ведь мир перестроим заново,
А если не сможем – из мира уйдем.
 

Диего

 
Тебя ведет только зависть и злоба.
Ты кричишь, а солнце сияет, как прежде…
 

Гонгора

 
Что ж! Если надо, я выстрелю в солнце!..
 

Диего

 
Ты не мятежник, не преступник, нет,
Просто слепец.
Да, можно свергнуть короля, но обывателя, что
     жаждет хлеба и покоя, – его не низложить.
Он трижды прав за кувшином вина в уютном доме.
На кого ты восстал? На жизнь,
На гармонию.
 

Гонгора

 
Гармония, законы и права —
Какие непонятные слова!
Надо уметь ненавидеть, надо одну только искру
                 и много, много ветра,
Чтоб от вашей гармонии осталась горсточка пепла.
 

Диего

 
Вы ль это говорите, сеньор Гонгора?
Вы не пастух, не погонщик мула, вечно пьяный, —
Значит, вы их обманываете!
Я кое-что слыхал о вас. Вы учились в Саламанке,
В Магдебурге спорили о Канте,
Портили глаза над сказками Прудона,
Ваш ум скептический ценили профессора Сорбонны,
И в мадридских журналах не раз я встречал это имя —
                 «Гонгора».
Вы не сапожник, не младенец, даже не поэт,
И вы пред ними повторяете вот этот бред
 

Гонгора

 
Не я говорю, не Гонгора.
Разве я мог бы говорить так дерзко и громко?
Говорит вот этот парень, и та старуха, и вся толпа.
Я только труба.
Говорит ветер с каменной Сьерры.
Там вопит пастух в грубой козьей шкуре,
Как я – носитель новой веры,
Апостол бури.
На моей щеке ледяное дыханье Сибири…
Ползет из Сахары сирокко душный и трепетный…
О, как много ветра стало в мире!..
 

Диего

 
Ты смеешь говорить…
 

Гонгора

 
Нет, не я, только ветер.
 

Альда

 
Всё это так страшно… Мне кажется порой, что
                 он пророк…
 

Диего

 
Юродивый иль ловкий демагог.
 

(Про себя)

 
Я не могу. Пусть это безумье. Не знаю.
Кто-то во мне подымается грозный, нечаянный.
Их много – я один. Всё равно. Пусть конец.
Я молчать не могу. Ветер и во мне.
 

(Толпе.)

 
Рабы, вы прах, вы пыль! На миг вы возмутились,
Чтобы потом на землю пасть. Всё это так старо…
Я слабый человек, но я кричу: «Да здравствует король
Леона и Кастилии!»
 

Смятение. Враждебные крики. Толпа обступает Диего.

1-й повстанец

 
Провокатор!
 

2-й повстанец

 
Мадридская собака!
 

Педро

(заглядывает в лицо Диего)

 
Ах! Это Диего Романьес, главарь аристократов…
 

Прохожий

 
К стенке! Куда ты, куда!..
 

Педро

 
Он умрет как враг народа, но нельзя ж без суда.
 

Прохожий

 
Мы слишком долго ждали!
 

Педро

 
Граждане, подождите полчаса – ведь суд простая
                 формальность.
 

Прохожий

 
Мы не можем ждать! Смерть роялистам!
 

Нищий

 
Вот-вот сейчас выстрелят!
 

Педро

 
Гражданин Гонгора, по-моему, его придется увести —
Опасны эти бредни.
 

Гонгора

 
Ведите!.. Устоять он думал на моем пути…
Вот крест… О, если бы последний!..
 

Диего уводят. На сцене остается Гонгора, Альда и на ступенях балкона нищий.

Альда

 
Скажите, что они сделают с братом?
 

Гонгора

 
Ах, это ваш брат!.. Не знаю…
 

За сценой голоса: «Смерть, смерть аристократам!»

Альда

(про себя)

 
Зачем я здесь, с этим сумасшедшим?
Просить некого, говорить нечего…
А ноги будто приросли к этому камню…
Уж я – не я… Кто-то несет нас… Играет нами…
 

(Гонгоре.)

 
Что они сделают с братом?
 

Гонгора

 
Я уж сказал… суд, строгий суд народа, должная
                 расплата…
 

Альда

 
За что? За прямоту? За то, что он толпе не льстит?
 

Гонгора

 
За то, что мы летим, а он стоит.
«Да здравствует король» —
Это грязное, захватанное серебро,
Придворные, вино из Хереса, а у голодной матери
Младенец тянется к груди иссохшей… слабее…
                 слабее…
Берегитесь! Тысячи мертвых младенчиков синими
                 ручками схватят
Это нежное кружево на вашей девичьей шее.
Девки из порта, которые спят каждую ночь с дюжиной
                  матросов,
Грузчики, что плюются кровью, надрываясь,
Скорняки, вшивые, мозолями, как гнойной корой,
                 обросшие…
Впрочем, это вас мало занимает!..
Ваш брат хотел «восстановить порядок»…
Для нас это виселицы, для вас заслуженный отдых,
                 балы и награды.
Он знал одно: на помощь банды короля идут.
Придут ли? Посмотрим!.. Теперь пусть узнает наш
                 суд!
 

Альда

 
Никто из нас не знает, что впереди.
И кто вам дал право судить?
У каждого своя правда, каждый господа по-своему
                 славит.
Почему вы уверены, что только ваш путь —
                 правильный?
 

Гонгора

 
Был рай Христа в голубеньком небе, с розовыми
                 ангелочками,
А ваш брат устраивал еще собственный рай – чего
                 лучше —
За бутылкой ликера, с танцовщицей, ночью…
Один рай для жизни, другой, Христов, на всякий
                 случай…
Наш рай – дорога в край,
Куда нельзя никогда прийти,
Нет рая выше, чем борьба за рай,
Нет счастья слаще, чем всегда идти.
 

Альда

 
Но если люди в этот рай идти не захотят?
Что, если им милей привычный с детства ад?
 

Гонгора

 
Я их заставлю! Я сожгу их затхлый дом.
Слепцов надо в рай загонять бичом!..
 

Альда

 
В рай загонять?.. Вы не смеетесь?.. О, как я тебя
ненавижу!..
 

(Идет к нему, всходит на ступени веранды.)

 
Но отчего меня влечет к тебе и ты всё ближе?
У тебя твоя правда, не моя, другая… Ведь есть
                 тысячи правд.
Может быть, я ее узнаю, не теперь, потом, отстрадав.
 

Гонгора

 
Мне жаль вас, ваш отец академик, верно,
     профессора и адвокаты нянчились с вами,
Но вы бедны и темны, как наша Испания.
Вы не знали движенья, волненья, творческих мук.
Вы как земля, которую еще не взрезал плуг.
Читаете «Подражанье Христу», вас убаюкивают
                 монахи хитрые —
Ученики проклятых инквизиторов…
 

Альда

 
Вы мне напомнили… У нас в галерее есть старый
                 портрет,
Вы так на него похожи,
Тот же дикий рай в глазах, жестокий свет,
Такие же руки ропотные и тревожные…
 

Гонгора

 
Кто ж мой двойник? Беспечный поэт? Каторжник?
         Иль шалый капитан?
 

Альда

 
Главный Инквизитор отец Хуан.
 

Гонгора

 
Я?.. Инквизитор?.. Нет! Послушайте… Лицо порой
                 обманывает:
Вот вы не похожи на светскую даму.
В вас тот же огонь… Вы могли быть с нами.
Но вы – донья Альда Романьес.
Враги!.. А меня к вам что-то тянет.
Прощайте! Я «вождь разбойников», вы
         добродетельная роялистка,
Наш разговор может показаться подозрительным.
 

(Подает руку.)

Альда

(про себя)

 
Какие руки!.. Летучий пламень…
 

(Громко.)

 
Скажите, неужели вы б могли вот этими руками?..
 

Входит Педро.

Педро

 
Гражданин Гонгора, там девять заговорщиков поймали,
Вас ждут в Верховном Трибунале.
 

Гонгора

 
Иду.
 

(Альде, подымая руку.)

 
Да, вот этой рукой!
Прощайте!
 

(Уходит.)

Нищий

 
Ветер-то какой!
 

Альда

 
Ушел. Трибунал. Что будет с Диего?
Брат или враг? Недруг иль друг?
Все мы в ночи друг друга не видим, сирые, бедные,
Огоньки на ветру…
 

Нищий

 
Христа ради, одну монету.
 

Альда дает монету.

 
Пять песетов!
 

(Разглядывает ее.)

 
Король, наш добрый старый король, где ты?
Ах, госпожа, если бы вы родились на пятьдесят
                 лет раньше!
Как было тихо, хорошо в нашей Испании.
Все короля любили, молились и жили спокойно,
А хлеб! Ведь хлеб ничего не стоил!..
 

Альда

 
Как странно!
Я ненавижу этих повстанцев!
Я ненавижу их песни – хула и злоба в каждом слове.
Я ненавижу их флаг – он пропитан еще теплой
                 кровью.
Они не люди, они не плачут и по-ребячьи не смеются,
Я их ненавижу! Я ненавижу революцию!
Но это так странно – ты испугаешься —
Я сама себя не понимаю —
Я рада, что живу в это время,
Когда жить не под силу,
Что вот эта ночь осенняя
Мне не только приснилась,
Что, может, на муку, может, на смерть
Его я встретила,
Что влетел в мое сердце
Ветер…
 

Зал в доме Романьес. Сумерки.

Граф

 
Эти бродяги победили!
 

1-я барышня

 
Какой ужас!
 

2-я барышня

 
Торжество насилия!
 

Граф

 
Они арестовали вашего брата! Посмели его коснуться!
Конечно, это недоразумение, и его сегодня же
                 выпустят…
 

Альда

 
Мы ждем Диего с минуты на минуту.
 

Дама

 
Но пережить этот день – какая пытка!
 

Граф

 
Мы все отныне – на Голгофе.
Доколе, боже?
 

Дама

 
И представьте – сегодня мне подали кофе
Без пирожных!
 

Граф

 
А мне сегодня господь послал страшное испытание…
 

2-я барышня

 
Святая дева! Что они сделали с вами?
 

Граф

 
На главной улице какой-то лудильщик или сапожник
Назвал меня… Мне, право, стыдно повторить
              перед вами это прозвище.
 

1-я барышня

 
Он, верно, назвал вас королевским шпионом?
 

2-я барышня

 
Или мадридским наемником?
 

Дама

 
Или притеснителем?
 

Граф

 
О, если бы так! Гораздо оскорбительней!..
Меня – дона Пабло-Эльяс-Фернандес-Клара-
                 Барга-Варинос —
Он назвал… гражданином!
 

1-я барышня

 
Какая ужасная весть!
 

2-я барышня

 
Этого нельзя перенесть!
 

Дама

 
Они готовы надругаться над всем святым!
Дон Пабло-Фернандес…
 

Граф

(поправляет)

 
Дон Пабло-Эльяс-Фернандес…
 

Дама

 
…Гражданин!
 

Граф

 
Лучше смерть! Мы должны выступить —
Терпенью есть конец.
 

Дама

 
По-моему, это от антихриста.
Не правда ли, святой отец?
 

Духовник

 
О, да! Начнем с декрета об отмене титулов.
Небесная иерархия не допускает изменений чина.
Я все деления постиг:
Есть ангелы, архангелы, есть херувимы, серафимы,
И есть ар-хи-стра-тиг!
 

Альда

 
По-вашему, они не христиане
Только оттого, что борются с нами?
 

Дама

 
Если они не уважают моих владений, моей
             собственности, моего дома —
Как они могут уважать Христа или мадонну?
 

Граф

 
Отобрать мои виноградники, поселить в моем доме
Каких-то ребят, невоспитанных и совсем
                 необразованных!
У этих людей нет ничего святого!
 

Поэт

 
Христос – это красота. А вы заметили,
Какие у них грубые жесты, прозаические речи,
                 убожество линий —
Полное непонимание эстетики.
Мне просто скучно с ними!
Я могу понять красоту санкюлотов: Карманьола,
           Бастилия, Робеспьеры, Мараты.
Но наши рабочие могут только ругаться.
Конечно, они не христиане: Святая дева —
     это нечто изящное, с картины Мурильо,
Как она могла бы жить среди этих грузчиков или
                 носильщиков!
 

Альда

 
Святая дева – мать назаретского плотника. Она
            жила на земле.
Простая женщина, работница Иудеи,
Ее мозоли нежнее редких колец,
И пот на лбу – мира святее.
 

Духовник

 
Вам надо упражняться в нашей вере,
Не то вы впадете в ересь.
Они нарушают законы божьи: на короля злословят,
Идут против титулов, против собственности, против
                 торговли.
Если бы Христос сейчас сошел на землю —
Он был бы наш…
 

Альда

 
Христос для всех, Христос – ничей.
 

Духовник

 
Он поднял бы руку в ярости священной…
 

Альда

 
Он поднял только раз ее – на торгашей.
Разве его распяли рабы, а не фарисеи?
 

Духовник

 
Видно, речи Гонгоры на вас действуют.
Есть лев и ягненок, гранд и чистильщик сапог.
Так было, так будет. Так устроил сам бог.
Они не христиане.
Дочь моя, неужели вы с ними? Берегитесь!
 

Альда

 
Нет, я не с ними, но я и не с вами…
 

Граф

 
Я всегда говорил, что женщины не должны
            заниматься политикой.
 

Альда

 
Это не политика, может быть, это женская слабость:
Для вас одна дорога, для меня много дорог и одно
            людское бездорожье.
Я знаю, что кроме моей есть другая, чужая правда
И враги, как двойники, друг с другом схожи.
 

Духовник

 
Есть правые, и есть неправые.
У святой церкви ключ от истины.
А они прислужники дьявола,
Во главе с этим Гонгорой… «Неистовый»!..
 

Граф

 
Что ж, я, по-вашему, похож на Гонгору, на этого
              предателя, Иуду?
А вы знаете, что он получил от англичан миллион
              «за услугу»?..
 

Дама

 
Защитник бедных, он тратит народные деньги
                 на шампанское.
Поселил во дворце какую-то распутную цыганку…
 

Альда

 
Не смейте лгать —
Будьте достойны такого врага!
 

Поэт

 
Не понимаю вашего увлечения, в нем ничего
                 изящного,
Манеры приказчика.
 

Граф

 
Что сказал бы ваш брат, услыхав, что в его доме
             защищают так речисто
Этого, ну, скажем мягко… авантюриста?
 

Альда

 
Я знаю двух людей. Оба любовью горят
И на смерть летят, исступленные:
Это мой брат
И Хорхэ Гонгора.
 

Граф

 
Вы прогрессируете, и быстро.
Еще денек-другой, и вы станете отменной
                 анархисткой.
 

Альда

 
Легко и просто я отдала бы
Свой титул, дом и богатство —
Быть бедной такая радость!
Только нищие и дети могут смеяться.
Можно бороться за веру, за родину, за свою правду,
Но не за этот зал с золотыми канделябрами.
Они хотят жить здесь, как жили мы, —
С улыбкой отпущенья им отдам ключи еще одной
                 тюрьмы.
Нет, я их ненавижу за другое,
За то, что они не знают покоя.
За то, что люблю я небо предвечернее,
Когда тихо-тихо, только ребята кричат вдали,
И когда отходит трепетное сердце
От безумной суетной земли.
Они не умеют становиться на колени,
Тихо улыбаться, говорить вполголоса,
Умирать, как умирает этот сад осенний,
Обливаясь пурпуром и золотом.
Я их ненавижу за то, что на могилах играют
              беспечные дети,
За то, что ветер раздувает яркий факел и гасит свечу,
За то, что я сама хочу,
Чтоб задул меня этот ветер!..
 

Граф

 
О каком ветре вы говорите?.. Мне стало тревожно…
Отчего Диего не приходит?.. Уж поздно…
 

1-я барышня

(подходит к окну)

 
Темно… И ветер… Как воет протяжно…
Ваш брат, верно, ждет, пока буря уляжется…
 

Альда

(глядит в окно)

 
Отчего его нет?. Звезда упала…
Будто ветер сорвал ее…
Хоть бы скорей прошел этот вечер!..
Тереза, зажги свечи.
 

Входит Тереза с подсвечником.

Тереза

 
Ох, быть беде, быть судьбе, быть всему!
Не к добру, а что и как – не пойму.
Приходили, говорили… Страшно мне!
И короля нет, и бога нет, и никого нет…
А стреляют, стреляют, разве знают, в кого?..
 

(Крестится.)

 
Господи, упокой душу раба твоего!..
 

(Уходит.)

Граф

 
Здесь все свои? Мы можем говорить свободно.
Только Диего нет. Мы должны обсудить
              кое-какие подробности.
Через несколько дней войска Руиса будут у города.
Мы должны выступить в День Всех Мертвых.
Я всё наметил и людей надежных подобрал.
Диего с сотней захватит арсенал.
Я окружу дворец и арестую комитет…
 

Альда

 
Уж ночь, а Диего нет…
 

Граф

 
Неужели они посмеют?..
 

Ветер раскрывает окно.

Альда

 
Что это?
 

Граф

 
Ветер окно раскрыл… Успокойтесь!
 

Альда

 
Пречистая дева, огради, помоги!
 

Дама

 
Вы слышите? Шаги!
 

Граф

 
Это Диего! Диего!
 

Входит Луис.

 
Луис!
 

Луис

 
Альда, мужайтесь!
Вы ему обещали – помните…
 

Альда

 
Скорей! Я знаю!
Всё кончено?
 

Луис

 
Я ждал…
Трибунал…
Только теперь сказать посмели.
 

Альда

 
Убит?
 

Луис

 
Расстрелян.
 

Альда

 
Братик!
 

Луис

 
Сядьте!
 

Альда

 
Нет, нет, я не плачу…
Разве можно плакать теперь…
Так значит, это – смерть…
 

Луис

 
Солдат сказал мне.
На заре. Светало.
Он был тверд. С открытыми глазами.
Он был – Диего Романьес.
Он солдатам сказал:
 
 
«Не надо! Завяжите себе глаза!
Вам страшно. Я буду глядеть даже мертвый.
Ведь меня казнят за то, что я не умел
                 отвертываться.
Я хочу эти горы видеть.
За ними Мадрид. Король в Мадриде».
Он говорил. Солдаты плакали.
 

Альда

 
Нет, я не буду плакать…
Так умереть – ведь это победа…
Диего!.. Диего!..
 

Луис

 
Да, не плакать.
Молчать. Только клятва.
Сейчас, здесь
Ни слова. Только месть.
 

Граф

 
Мы назначили – День Всех Мертвых.
Дорога на Севилью уже взорвана.
Вы вместо Диего – арсенал.
 

Луис

 
Он был бы спокоен, если б знал.
Идут на наш дом. Ни спора, ни вздоха, ни стона.
Притаиться, крепиться и ждать врага.
Блажен погибший на пороге непоруганного дома,
За честь еще не умершего очага!
 

Духовник

 
Благословляю вас на ратный подвиг.
С вами сила господня!
Близок час торжества.
Будьте только бесстрашны.
Восстановите все права
Святейшей церкви, короля и ваши.
 

Дама

 
Накажите этих извергов! Сразу
Железом выжгите язву!
Надо только без всякой нежности —
На каждый кипарис по одному мятежнику,
И детей ихних… Чтоб знали!..
Ведь это облегчит ваше горе, Альда?
 

Луис

 
Как ни страшна потеря,
Я верю,
Вы нам поможете в заговоре.
 

Альда

 
Нет, не просите меня… не надо!
«Восстановить права», «наказать мятежников»…
Я от вас ушла теперь.
Я не хочу, чтоб было, как прежде.
Прежде – это смерть.
Я для вас безрассудная женщина,
Хуже того – изменница.
Я всё та же, только сегодня не вчера,
А что будет завтра?..
 

1-я барышня

(второй)

 
И это его сестра!..
 

2-я барышня

 
И после смерти брата!..
 

Альда

 
Я попрошу вас пройти в гостиную. Луис,
                 останьтесь.
Мне надо поговорить с вами.
 

Все, кроме Альды и Луиса, уходят.

Луис

 
Вы стали федералисткой!.. Другой, чужой,
Вы даже смотрите теперь иначе…
 

Альда

 
Нет, просто слабость, вы сильны блаженной
                 слепотой,
А я… я слишком зрячая.
Скажите, Луис, кто судил Диего?
 

Луис

 
Трибунал.
 

Альда

 
А Гонгора?
 

Луис

 
Он подписал.
 

Альда

 
Вы знаете наверно? Это очень важно, вы потом
                 поймете…
 

Луис

 
Я сам видал его подпись.
Этот неистовый, бешеная собака!..
 

Альда

 
Зачем? Ведь, оскорбляя его, вы сами падаете.
 

Луис

 
Но это убийца вашего брата.
 

Альда

 
Он верил – так надо.
Мои слова вам покажутся бредом, —
Судьба решила иначе, —
Но он и Диего —
Братья.
Он прекрасен!.. Теперь поздно… Не наша воля…
На брата идем, на себя, и больно…
Луис, я должна увидеть его!
Устройте это! Вы поняли?
 

Луис

 
Но кого?
 

Альда

 
Конечно, Гонгору.
 

Луис

 
Опомнитесь!
Ведь есть же честь, есть гордость, наконец!
 

Альда

 
Я должна видеть Гонгору.
Достаньте пропуск во дворец!
 

Луис

 
Я думал, что вы испанка, – я ошибся.
Вам чести дороже каприз, прихоть.
Бежать на свиданье к этому палачу,
К убийце брата!..
 

Альда

 
Вы можете оскорблять меня. Я так хочу.
Поймите – нет пути обратно…
 

Луис

 
На свиданье с ним! Прославлять, упрашивать,
Быть может, целовать эту руку, только что
                 подписавшую…
Если у вас нет чести, достоинства, верности,
Быть может, хоть брезгливость вас удержит.
 

Альда

 
Не сама иду – несет меня смерч,
И на сердце кладет леденеющий перст
Смерть.
Луис, идите во дворец!
Завтра я должна быть у Гонгоры, не то конец!
 

Луис

 
Зачем? Слушать, как он поносит Диего?
Поздравить его с сегодняшней победой?
 

Альда

 
Не надо этих слов. Теперь можно только ждать
                 и молиться.
А то, что будет, – не может не быть.
 

Луис

 
Зачем? Перед убийцей преклониться?
 

Альда

 
Нет, я иду сама убить.
 

Луис

 
Простите! Простите, Альда!..
 

Альда

 
Не радуйтесь!
Не печальтесь!
Так надо.
 

Луис

 
Я не стану вас отговаривать.
Но надо быть трезвой, не только смелой.
Лучше принять участие в заговоре,
Это полезней для нашего дела.
 

Альда

 
Луис, я от вас не скрываю, мое дело не ваше.
Мне очень, очень тяжко!..
Вы и они – это война.
Только я одна, совсем одна.
Вы – два лагеря, я одна в ночи, и ветер мой плащ
                 вздувает.
Вы – два берега, я не мост, а река, что их делит,
       и спуск крутой и плоский луг ласкает.
Я глядела в глаза ему и вам – тот же огонь,
Так же спорят зрачки с ночами,
И если поднять на солнце его или вашу ладонь —
Тот же розовый вспыхнет пламень.
Что будет? Он сейчас еще ходит, кровь густеет
                 в висках, гроза в глазах,
Он упадет – недвижный, серый прах…
Всё равно! Ведь нельзя беречь…
 

Луис

 
Мне страшно за вас – слишком тяжел крест.
 

Альда

 
Легко умереть, но надо убить. «Не мир, но меч».
Не только муку взять – и грех.
Идите, Луис! Еще эту ночь пережить остается…
Я жду вас завтра с пропуском.
 

Луис

 
Я знал на земле ваше имя…
Только имя и лик.
Я вас любил. Вы мимо проходили.
Прошли.
Я не понял, но принял.
Я сделаю всё, о чем вы просили.
Я думал дать вам радость, а теперь
Я дам вам смерть.
 

(Уходит.)

Альда

 
Какая смута!
Чужая стезя.
На кого подымаю я руку?
А опустить – нельзя.
Была, молилась, росла
Среди тихих подруг…
Теперь я только стрела,
И кто натянул этот лук?
Хуже иль лучше —
Кому судить?
О неминучая,
Скорей иди!
 

(Падает на колени перед статуей богоматери.)

Входит Тереза, причитая.

Тереза

 
Семь ночей кричали неуемные,
Заклевали моего лебеденыша,
Заклевали, закопали под ракитами.
Холодно тебе, родимое дитятко.
Выйду, завою, землю разрою, лягу около,
Согрею тебя моей грудью теплой.
Только из сердца не закаплет кровь горячая,
Очи мутные больше не заплачут,
Ногой не топнешь, не тряхнешь головой…
 

Альда

 
Не вой! Ради бога, не вой!
Одного уж нет, другого не будет.
Любим, судим и губим.
Один в земле, другой еще ходит, говорит зачем-то,
                 спорит.
 

Тереза

 
Горе ты, горе!
Всем один венец! Всем один конец!
С четырех сторон гореть, да на одном огне!
 

Альда

 
Тереза, а я могла бы убить Диего?
Вот так – подойти и выстрелить…
 

Тереза

 
А про это никто не ведает.
Уж кому на роду написано…
Только горя на землю много пущено,
Горючее оно, неминучее…
 

Альда

 
Всю жизнь томиться, ждать этой встречи.
Встретить.
Свершилось. И неугодно.
Другая судьба, другая дорога.
Суждено ненавидеть любя.
Убить свою радость, себя, себя.
 

Тереза

 
Всем один конец, одна дорога.
Диего мой!.. Господи, душу его упокой!
 

Альда

 
Господи, я не дрогну.
Да!
 

(Подымает руку.)

 
Вот этой рукой!..