Текст книги "Черная книга Мары"

Автор книги: Илья Черкасов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 24 страниц)

Марины тыны

1. Речено мудрыми: «Вещий Стези торит, Мара тыны городит». Стези Велесовы суть пути-дороги вещие от Солнца внутри (Духовного Сердца человека) до Солнца Небес (Духовного Сердца Всемирья). Марины тыны суть препятствия на Пути, останавливающие несведущих (неготовых) и укрепляющие Ведающих.

2. Тёмная (то есть – Сущая в Тайне) Мать Мара не противостоит Вещему Богу, как полагают несведущие, но хранит Стези Его: Ведающим – в урок, иным – в окорот. Каждому дано будет по мере его, но каждому возможно меру свою до Божеского Безмерного раскрыть, Стезёю Велесовой – Путём Мудрых – до Чертогов Незримых восхитившись.

3. Марины тыны суть:

1) Морочное видение себя как одного лишь плотского тела;

2) Морочная зависимость от маятных состояний: гнева, жадности, привязанности, неведения, гордыни и зависти;

3) Морочная привязанность к промежуточным достижениям на Пути;

4) Морочная убеждённость в собственной отдельности от Сущего.

Ведающему – достаточно.

Слава Роду!

[2004]

Короб Снов

1. Сон во сне

…Возможно, ты – лишь сон, снящийся Великой Матери. Возможно, ты – лишь мысль в голове Вещего Бога. Возможно, ты – Он Сам, и тебе снится, что ты это ты, а не Он. Возможно, ты – лишь сон во сне Того, Кто не спит даже в Собственных снах… Кто знает?..

2. Великая Мать

…Когда во сне ты смотришь на Лунный Серп в руке Матери, ты называешь Её Тёмной. Когда в руках Её развевается Белый Плат – сам белый свет – ты называешь Её Пресветлой. Но Мать – это и Жизнь, и Смерть, и новое Возрождение одновременно. Велесовы Вилы трезубьем вверх: Ветви Мирового Древа – Жива. Они же трезубьем вниз: Корни Древа – Мара… Говорят, на самом деле Древо растёт корнями вверх – из Ирия Небесного до самого Подземья; и тогда Жива обращается Марой, а Мара становится Живой… Кто знает?..

3. Короб Снов

…Открыв однажды Короб Снов, мы не в силах его закрыть. Мы не можем сделать мир ни другим, ни таким, каков он есть. Мы – лишь стрела, пущенная Вещим Лучником во Тьму. Лишь луч Света, тающий в Свете. Но что есть Свет, и что есть Тьма? Кто знает?..

4. Вещий Бог

…Во сне вечных странствий Вещий Бог вновь и вновь ищет Свою Возлюбленную – Ту, Которая есть Тень Его Сна, Которая танцует с Лунным Серпом в руке на Кромке мира, пока Духовное Око Вещего, рассеивающее маяту Яви, закрыто. Но вот – приходит срок, и Его Око раскрывается, и сон, длившийся целую Вечность, рассеивается вмиг, будто во мрак пещеры внесли Огонь, и Свет в одно мгновенье воссиял там, где тысячелетьями властвовала Тьма. Куда ушла, где скрылась Она? Кто знает?..

5. Пророчество

…Так будет. Сон растает как дым, и два лика Матери вновь станут Одним, и Богиня вернётся к Вещему Богу, и слившись воедино, Они вместе растворятся в Великом Непостижимом, для Которого всё это – лишь краткий сон, длящийся не дольше Его Выдоха и Вдоха, в бесконечной череде рождающихся и умирающих в Его Дыхании миров… Что будет после? Кто знает?..

Слава Роду!

[2004]

Коровья Смерть

…Село красно Солнышко за виднокрай, словно в Ларец Марин кануло. Рассыпались по небу часты звёздочки – Очи зоркие. Лапами бирючьими навострились сухие сучья на Закат; марь туманная долы залила, тропы лесные спутала…

На поляне лесной под ракитовым кустом спит-почивает сном богатырским добрый молодец, сны хмельные видит. И мнится ему сквозь дрёму: будто вдруг вспыхнули мертвенными огнями Лунные тропы, сгустился сумрак окрест, клочья туманные повздрогнули, закружились-завертелись, косицами белёсыми заплелись, во тьме ночной очерты Чьи-то выткали. Вроде, женщина – только призрачная, холодная, безликая. Идёт – будто в воздухе парит – земли сырой ногою не касаясь…

Открыл глаза добрый молодец. Что это было – гадает: сон али явь? Не понять ему никак… А веки – словно свинцом налились, в очи беленою брызнуло; и – запрокинулась назад буйна головушка, окунулась во сырые мхи, во росные травы…

И – снова сон: снова – Она, призрачная; всё ближе, ближе подходит, над уснувшем молодцем наклоняется, словно горьким дурманом обволакивает, в ночи плывёт, листами осиновыми шелестит, как водою болотную затягивает… Уже и лицо Её видно: черты тонкие, бескровные; глаза – словно омуты бездонные – безжизненные, мёртвые… Подходит – наклоняется ближе, ближе; будто в губы целует – еле касаясь; а мороз-холод лютой судорогой всё тело пронизывает, и Сердце в груди замирает, будто смерть скорую чует…

Очнулся молодец – ни жив, ни мёртв. В Сердце – будто хлад вековечный поселился, в глазах – тоска смертная, и в руках-ногах – силы уж нет… Поднялся он, шатаясь, с лесного ложа своего, глядит: а под ним-то – курган древний. За века минувшие почти весь в землю ушёл, а на вершине его – куст ракитов вырос…

Опрометью бросился молодец прочь – сквозь бурелом, дороги не разбирая, и всё-то ему Смерть его мерещилась, огнями мёртвыми своими манила-звала, словно Нити Жизни незримые из ярла тянула…

…А тем временем в деревне бабы да девки, мужиков да парней по домам оставив, собирались в круг посередь села, толковали: как Коровью Смерть, что ходить к ним повадилась, отогнать-одолеть? Долго ли, коротко ли судили, но только скинули рубахи да понёвы свои, во соху железну сами впряглись, во ухваты, косы, топоры да в медь – в звонки позвонцы – ударили, коло села пошли. Соха землю режет, Луна тусклым светом на лезвиях кос блещет, медь от ударов стоном стонет, ветер ночной с непокрытых голов волосы рвёт…

Идут так; вдруг – глядь: метнулась тень из лесу, бежит кто-то, то ли человек, то ли оборотень.

– Вот она, Коровья Смерть, бабоньки! В обличье человеческом к нам явилась! Бей её! – закричали.

И – набросились скопом, косами да топорами в капусту плоть изрубили, пальцами окровавленными разодрали, по полю разметали… Рудою Луна окрасилась. Хохотала ночь диким хохотом, дрожали листья молодых осин…

А наутро вышел честной люд в поле, а там – клочьями – останки добра молодца, что вчера ночевать домой не вернулся. Мёртвые глаза в небо синее глядят, покой и пустота в них нездешние. Руда-кровь в сырую землю ушла, лишь ржавые пятна на сухой траве остались; мураши да букашки по ним ползают – будто сладкий нектар собирают…

Старые люди, пришедшие на поле последними, посмотрели, головами покачали, помолчали.

– Мара ночью суженого Себе выбирала, – одно сказали…

А Солнце палило с небес землю, сушило горькие травы, золотило доброе жито, и сокол с вороном парили в вышине…

Слава Роду!

[2004]

Кострома

…На Ярилу Мокрого ночь – волшебная, чудесами да дивами всякими до краёв наполненная. Русалкам-мавкам срок приходит с земли прочь уходить – обратно в омуты, бучила речные. Русалья седмица – Зелёные Святки – завершается; завтра – Ярый Бог в воду заглянет, Сам – Мокрым станет. На Капище Святом трижды возольют волхвы воду молчальную (без слов суетных набранную) на деревянного Яруна, что Ярила весною принёс. Вопросят: «Что Ярило?» – «Коло возжёг!» И вдругорядь: «Что Ярило?» – «На росу пошёл!» И в третий раз: «Что Ярило?» – «Житом взошёл!» – ответят. И восславит народ Ярого Бога – всё честь по чести, и славу великую вознесут Ему волхвы…

Но то – завтра. А ныне – светятся очи зелёные посередь ночи, шелестят травы да осоки на семи ветрах, зыбью дрожит вода, крадутся тени-навии вдоль песчаных кос у Почай-реки… Смеются жутко русалки-деревяницы, Велесовы сестрицы – Навьи вестницы. По берегам у затонов речных хороводят – противосолонь колобродят, на ивовых ветвях как на качелях качаются, в ночи Мару кличут. В рубахах-долгорукавках простых, без оберегов, в личинах берестяных, в травах-муравах шелковых; а иные – и вовсе без одежд, в Лунный свет одеты. Ухают неясыти, чьи-то крылья бьют по воде, и лес тёмный – в дымке застыл.

Летают – кружатся русалки по полю, то сплетут хоровод, то в стороны разметнутся; а посередь круга их – будто лежит кто-то, как есть мёртвый. То ли человек, то ли неведомый кто. Глядишь – будто парень молодой, а может и женщина, травами спелёнутая… А русалки – всё уже круг сжимают, всё бешенее пляшут – недобрым огнём глаза их горят, словно кровь человечью учуяли. Вдруг – раз! – набросились скопом, рвут, кричат по-звериному, хохот иступлённый рвёт тишину ночи; мерное дыхание самой Матери Сырой Земли – словно чьим-то выдохом последним – туманом белым над рекою плывёт…

– А что, деда, и взаправду русалки существуют? – спрашивает непоседливый отрок старого деда, закончившего своё повествование.

Ухмыляется дед, бороду седую поглаживает; ни «да», ни «нет» не спешит сказать.

– Это же, небось, девки наши деревенские, – радуется отрок, – личины понаденут, да в лесок тот, что на пригорке, ворожить убегут. В росе русальной – Ярильской – купаться, парней привораживать… А парни потом за ними сами в лес потянутся – девок ловить да окруту вместе с личинами с них сымать. А уж визгу-то, шуму! Русалки какого-нибудь парня окружат, спросят: «Полынь или петрушка?» Если он ответит: «Петрушка!» – набросятся все вместе с криком: «Ах ты, моя душка!» Защекочут, тумаков надают, да и в шею потом прогонят. А коли ответит: «Полынь!» – сами крикнут: «Навка, сгинь!» И враз – в рассыпную! Парень – вслед. Какую догонит, ту к костру ведёт – личину в Огне жечь, деву в губы целовать…

Смотрит дед в догорающий закат, молчит; молодость свою, давно ушедшую, вспоминает.

Отрок его теребит:

– А скажи-ка, деда, вокруг кого мёртвого русалки-то твои хороводили?

– Костромой люди кличут, – дед отвечает.

– А кто ж такая Кострома?

– Да я и сам-то, признаться, толком не знаю, внучек. Одни говорят – это так в древности молодого парня в жертву приносили, Великую Мать об урожае добром просили. Другие Кострому за Самого Ярилу почитают: Он, де, Сам Себя так в жертву приносит, чтобы потом вновь возродиться. А ещё говорят, будто Кострома – Сама Мать трав да рощений всяких, и как весне срок приходит лету место уступать, так помирает Она, Силу Свою всю без остатка Земле Родной отдав. Ну, а тело Её, что из трав зелёных сплетено, бабы мочат в реке, затем выносят в поле и там разрывают да на все четыре стороны размётывают – урожай богатый с приходом серпеня-месяца собрать чают… А может, и ещё что тут есть; что-то такое, чего людям-то и знать до поры не след. Я-то вот тоже в твои годы…

И – вот уже в который раз – рассказывает дед историю отрочества своего да юности ранней, о друзьях своих давнишних вспоминает. А отрок – глядит неотрывно в закат, алыми ранами пылающий, повзрослеть поскорее мечтает…

Слава Роду!

[2004]

Свет Мары

…Тот, кто не помнит, как умирал в последний раз, не поймёт… Это – словно отблеск угасающей зари на раскрытой ладони, словно оборвавшийся вдруг шёпот листьев – рухнувшего дерева прощальный вскрик. Словно бы ты вдруг узнал о жизни что-то такое, из-за чего уже никогда не сможешь быть прежним… Оно – проступает наружу, звучит неясным гулом в ушах – пульсом в висках – в буйстве истомлённой летней жарой зелени, остролистых травах и разбивающихся о твои ладони каплях дождя – Имя Твоё, Мара. Во тьме Изначалья ещё не рождённая Вселенная созерцает Себя мерцающими спиралями Звёздных Очей – без желания, без страсти, без тоски по Забытому – бездонные Очи Твои, Мара. И – словно прикосновения рук любимой – струящийся шёлк отражений слюдяных озёр размытые очертанья поутру не созревших колосьев поющий прибой рассыпается златом и вдруг – всё застыло на миг – это Вечность взглянула в глаза там где времени нет серебрится Серпом Твоим, Мара, сквозь жизнь прорывается смерть эти блики Луны на воде и катится с горы колесом бесконечных подобий стрелой улетающий ввысь в это Вечное Небо ночных облаков и сплетаются змеи волос Твоих, Мара, ночь разорвана тусклой раной безмолвных видений таящихся в водах чудес где безмолвие Вельих Лугов ослепляющий Свет разрешит все сомнения всех неуклюжих раздумий тревог и терзаний и детских мечтаний о том что нас ждёт впереди – там, где в смерти рождается жизнь – Свет лучится с ладоней Твоих, Мара, Мара…

Гой, Черна Мати! Гой-Ма!

Слава Роду!

[2004]

Та, Которая за левым плечом…

…Шум битвы – звон железа и крики людей – всё будто затихло на миг, ушло куда-то вдаль… Лёгкий холодок по спине. И – этот Голос. Та, Которая стоит за левым плечом, шепчет мне что-то – тихо так, почти неслышно… Она подошла так близко, что кажется, будто Её можно коснуться рукой; пустой ладонью исчерпать этот мир, измерить пядями белый свет – с медленным звоном меч, выпав из ослабевшей руки, скользит по гулким камням; кажется будто эти облака замерли и прислушиваются к чему-то Небо смотрит сквозь них Очами раскрывшимися на моих зрячих ладонях их взгляд утопает в Вечности Звёздных Костров слепящая пелена туманов Скрытого Острова звенящая тишь и Дивья Ладья воспаряет Месяцем ввысь день и ночь теряют свои очертания; шёпот становится чётче:

– Пока рука Моя не коснулась твоего плеча, твоя ладонь – мера этого мира. Но что бы ты ни сжимал ею, она ВСЕГДА остаётся ПУСТА…

И звон железа остывает на холодных камнях…

Слава Роду!

[2004]

У Калинова моста

…Очертанья моста проступают сквозь мертвенно белый туман серебристым сиянием Звёздных Дорог расходящихся троп направлений путей ветви Древа у призрачных вод раздвигают прожилками листьев бегущие струи случайные капли застыли в полёте как будто бы времени нет эта встреча совсем не такая как ты представлял это всё уже видел ты будто оно где-то рядом за каждым туманом из самого детства и дальше дороги зовущие вдаль дивьи тропы в лесных лабиринтах спиралях замшелых камнях и кругах и пахучее зелье склонившихся ив над рекой твоей юности кроме последнего шага туда сквозь туман в эти белые дали манящих огней в каждой капле застывшей Всезрящие Очи Её этот Взгляд узнавал ты не раз его отблеск ловил в каждом брошенном взгляде смотрела Она и ты знал что твой срок не пришёл но теперь проступают всё явственнее очертанья моста и сквозь стену тумана всё ближе и ближе Её ослепительный Свет…

Гой, Черна Мати! Гой-Ма!

Слава Роду!

[2004]

Знамение

Мать скрыла Лик Свой, и мы другими стали странно как чёрно-белой ночью всё замирает молчание стало ответом а может вопрос растворился в тиши… Кто знает?..

Гой, Черна Мати! Гой-Ма!

Слава Роду!

[Писано во время Лунного затмения, 2004]

Часть V. МАРИН ОБРЯДНИК

Свято Макоши

Марин день

ГОЙ ТЫ МАРУШКА ЕСИ ГОСУДАРУШКА

БЛЕДНОЛИКАЯ ЕСИ ВЕЛИЧАВАЯ

В НОЩИ КОЩНАЯ А ВО ЗИМЕ ХЛАДНАЯ

ТЫ КОРИ МЕНЯ ДНЕСЬ МАТИ ЗАКРАДНАЯ

СТАНИ ТВОЙ УРОК В НАЗИДАНИЕ

А ЗАРОК ВО ПАМЯТОВАНИЕ

ДАБЫ ЧРЕЗ ЖИВОТ ЗРЕТЬ НЕСМЕРТНОЕ

ПРОСЛАВЛЯТЬ СВОЙ РОД ВЕДОЙ ДРЕВНЕЮ

ТЫ ОТЫМИ НАПРОЧЬ ВСЕ ПООТЖИВШЕЕ

СЕКИ СЕРПОМ СВОИМ ЯКО НЕ БЫВШЕЕ

ДА ВРАЗУМИ МУДРОВАНИЕМ ПРАВИТЬ СЯ

А ЗА ТО ВОВЕК ВОЗВЕЛИЧАЙСЯ!

ГОЙ ЧЕРНА МАТИ! ГОЙ-МА!

1. Мара-Морена

Мара-Морена издревле почитается родноверами как Тёмный Лик Великой Богини – Матери всего сущего. Если Светлая Жива даёт всякому животу жизнь и тепло, то Тёмная Мара обрекает всё отжившее на смерть и хлад. Созидание и разрушение, жизнь и смерть – две стороны Бытия: они не существуют по отдельности, но действуют всегда сообща. Без смерти нет обновления, возрождения, превосхождения себя – шага на новый уровень Бытия. Каждый миг в каждом живом теле происходит непрерывное отмирание старых и рождение новых клеток. Всякое обучение предполагает смену старых, отживших понятий – новыми. Духовное Посвящение достигается путём смерти нашего прежнего естества и возрождения нас в новом качестве.

2. Мара Ведная

В Родноверческих Ведических сказаниях Мара величается Зимней и Нощной Владычицей, Кощной Повелительницей (Повелительницей Смерти), секущей Своим Волшебным (Велесовым) Серпом Покутные Нити (Нити Судеб) всего сущего. Како во слове вещем речено:

МАРА ТЕМЯНАЯ МАРА ЛЕДЯНАЯ

МАРУШКА НОЩНАЯ МАТУШКА КОЩНАЯ

С СВИТОЮ ГРОЗНОЮ ПРИЙДИ МОРОЗНАЯ

В ПЛЯСЕ НЕИСТАЯ МАТИ ПРЕЧИСТАЯ

ЗАПАДНА-СЕВЕРНА ТЕ ЗИМА ВВЕРЕНА

ТЕ ПЛОТЬ ИЗВОЛЕНА ЧАРОЙ ИСПОЕНА

БЛЮДИ ЖЕ ПО МЕРЕ НАС ВРАЗУМИ ЖЕ ПО СЕЙ ЧАС

КОРИ ЗА ИНШЕЕ ОТЫМИ ЛИШНЕЕ

ВОДОЮ ХЛАДНОЮ СТЕЗЕЙ ЗАКРАДНОЮ

СЕРПОМ ВЕЛЕСОВЫМ ЧИРАМИ-РЕЗАМИ

НАВЬИМИ РУНАМИ ДИВЬИМИ СТРУНАМИ

ГУДЬБОЙ В БЕЗМОЛВИИ СУДЬБОЙ ИСПОЛНЕННОЙ

КОЩНОЙ ПОТВОРОЮ НОЩНОЮ ПОРОЮ

В СМЕРТИ НЕ В МАЯТЕ В ВЕДЕ НЕ В СУЕТЕ

В НЕ ЗРИМОМ ОЧАМИ ЗВЕЗДНЫМИ НОЧАМИ

ПТИЦЕЙ ОБЛИЧАЙСЯ НЫНЕ ВЕЛИЧАЙСЯ!

ГОЙ ЧЕРНА МАТИ! ГОЙ-МА!

Тако же Мара почитается Навьей Госпожой – Повелительницей бестелесных духов-навий и Божественной Супругой Сивого Яра – Велеса Зимнего, иже суть один из Тёмных Ликов Вещего Бога.

3. Мара Кологодная

В Кологоде (Годовом Круге) Уделом Мары является зима, в сутках – нощь, во всяком действе – стадия затухания, растворения, умирания. Марин Святодень в году – пора подведения итогов, последняя Кологодная «стоянка», последняя ступень перед Корочуном (самым коротким днём в году, когда Кощный Бог «окорачивает» завершающееся Годовое Коло). Это пора очищения, отхода от всего поверхностного, суетного, внешнего, и возвращения ко Внутреннему – к Истокам Мирозданья, к Началу начал, к своему собственному Вещему Сердцу и Сокровенному Сердцу Мира.

4. Марин день: общие сведения

Марин день в Кологоде – встреча зимы. Отмечается в середине месяца груденя/ноября, после того, как снег покроет Землю. В эпоху двоеверия на Руси отмечали 9 груденя/ноября Матрёну (Матрону) Зимнюю. Примечали: «На Матрёну иней на деревьях – к морозам», «Коли на Матрёну туман – к оттепели», «Если в этот день гусь выйдет на лёд, то будет ещё плавать на воде». По поверьям, приходит Морена-Зима не позднее 21 груденя/ноября. «Православные» христиане отмечали в этот день Введение Богородицы во храм[143]143
  Согласно христианским верованиям, в возрасте трёх лет Дева Мария (чьё имя по-русски звучит почти как Мара), будущая христианская Богородица, была отдана родителями на воспитание в Иерусалимский храм, где провела затем несколько лет.


[Закрыть]. В народе говорили: «На Введение зима вводится», «Введение – ворота зимы», «Введение пришло – зиму привело», – ибо верили, что в этот день зима окончательно вступает в свои права. За день до Введения отмечали Прокла (20 груденя/ноября) – день, когда творили обереги от всякой нечисти: «На Прокла всякую нечисть проклинают». Сразу после Введения отмечали Прокопьев день (22 груденя/ноября) – день, начиная с которого устанавливался первый санный путь: «Введение идёт – за собой Прокопа ведёт», «Прокоп по снегу ступает – дорогу копает», «Прокопий дороги прокапывает», «Где Прокоп прокопал, там и зимний путь стал».

5. Марин день: обрядовый зачин

Ещё засветло люди собираются на Капище, возжигают Огонь, волхвы рекут слова вещие на зачин:

РАЗЫДИСЬ ТЕМНО РАЗГОРИСЬ ДОБРО!

РАЗЫДИСЬ ТЕМНО РАЗГОРИСЬ ДОБРО!

РАЗЫДИСЬ ТЕМНО РАЗГОРИСЬ ДОБРО!

СТАНИ-СТАНЬ ДОЛИ ЯКО РОД ВЕЛИ

ЯКО РОД ВЕЛИ С НЕБА ДО ЗЕМЛИ!

СТАНИ-СТАНЬ ДОЛИ ЯКО РОД ВЕЛИ

ЯКО РОД ВЕЛИ С НЕБА ДО ЗЕМЛИ!

СТАНИ-СТАНЬ ДОЛИ ЯКО РОД ВЕЛИ

ЯКО РОД ВЕЛИ С НЕБА ДО ЗЕМЛИ!

ГОЙ!

При этом слова «ЗАСВЕРКАЙ СВЕТЛО ЯРИ ЯСНОЕ СОЛНЦЕ КРАСНОЕ» (кои обычно рекутся на зачин Светлых праздников после слов: «РАЗЫДИСЬ ТЕМНО РАЗГОРИСЬ ДОБРО») не читаются. Далее обрядиво творится в соответствии с нашим «Урядником Малым»[144]144
  См., напр., изд.: Влх. Велеслав. Обрядник. – М.: Институт Общегуманитарных Исследований, 2003.


[Закрыть]. Пока Солнце не скрылось за виднокрай, приносится общая треба Всебожью Родову, волхвы рекут слова вещие на освящение требного каравая:

СВЯТИСЯ ТРЕБА ОТ СОХИ ДО ХЛЕБА

ОТ ЗЕМЛИ ДО НЕБА ПРЕБУДИ ЛЕПА!

ГОЙ!

Особливые славления рекутся Велесу, Коего просят отверзнуть Навий Путь приходящей во Свою пору Маре-Зиме, а тако же оберечь всяк живот в Яви от худа и лиха в течение всей Ночи Года (зимы), например:

ГОЙ ЯРЕ СИВЕ ВЕЛЕСЕ В ЗИМЕ

ГЛАВОЮ РОГАТ САМ ВОЛОХАТ

СТАРЧЕ МОГУТНЫЙ ВОЛХОВЕ ПРЕМУДРЫЙ

ОГНЬ ТАЙНЫЙ ХРАНЯЩИЙ ЗДРАВУ ДАРЯЩИЙ

ТЕБЯ ДНЕСЬ СЛАВИМ ДА ВЕЛИЧАЕМ

ВО НОЩИ ГОДА С ПОКЛОНОМ ВСТРЕЧАЕМ

ПРИЙДИ НЕ В ГОРЕСТЯХ ПРИЙДИ НЕ В БОЛЕСТЯХ

ПРИЙДИ НЕ С ГЛАДОМ ПРИЙДИ НЕ С ХЛАДОМ

А ПРИЙДИ С ДОЛЕЙ ЩЕДРОЙ ПРЕБОЛЕ

ВО НОЩИ ГОДА ОБЕРЕГ РОДА!

ВЕЛЕСУ СЛАВА!

ГОЙ!

Завершается обрядиво истыми радениями: воспеваниями колослав[145]145
  Колославы – короткие славления, повторяемые при обрядовом воспевании многократно.


[Закрыть] Велесу и хороводами посолонь (по Солнцу) коло Огня.

6. Марин день: треба и величание

В сумерках люди собираются коло Огня, встают к нему спинами (кроме особливых жрецов, сторожащих Огонь), пускают противосолонь (против Солнца) братину с настоем девяти волховских трав, величая тако – кто словесами, а кто в безмолвии – Зимнюю Владычицу. Волхвы на зачин сего действа рекут слова вещие:

КАК ВО ПОЛЮШКЕ ДА ВО ЧИСТОМ

КАК ВО ПОЛЮШКЕ ДА ВО ШИРОКОМ

ТЕЧЕТ ЛЮТА РЕЧКА СМОРОДИНКА

ВОДЫ В НЕЙ ЧЕРНЫ КАМНИ В НЕЙ БЕЛЫ

ВОДЫ В НЕЙ ЖГУЧИ КАМНИ ГОРЮЧИ

А ЗА РЕЧКОЮ ДА ЗА ТОЮ

ЗА РЕЧКОЮ ДА ЗА СМОРОДИНКОЙ

НА БЕРЕГУ НИ ТРАВ НИ ДЕРЕВ НЕ ВИДАТЬ

НИ РЫКУ ЗВЕРИНОГО НИ СЛОВА ЧЕЛОВЕЧЬЕГО НЕ СЛЫХАТЬ

ЛИШЬ КОСТОЧКИ БЕЛЫЕ ТАМ ВСЕ БЕЗ СЧЕТА

ЛИШЬ ТЕНИ-НАВИИ СЕРЫЕ ТАМ ВСЕ БЕЗ ТЕЛА

СЕ МОРЕНЫ ГРОЗНООКОЙ УДЕЛ

УДЕЛ НЕ ЧЕЛОВЕЧИЙ НО ИНОЙ

СЮДА ПРИШЛИ МЫ НОЩНОЮ ПОРОЙ

ПО ВЕЛЕСОВОЙ ПО ДОРОГЕ

ОБЕРЕГ НАС РОДНЫЕ БОГИ!

ГОЙ ЧЕРНА МАТИ! ГОЙ-МА!

И далее:

АЙ ЖЕ ТЫ ЕСИ МАРА-МАТУШКА

МАРА-МАТУШКА В НОЩИ ХОЗЯЮШКА

ДОЗВОЛИ НАМ ТЯ ВЕЛИЧАТИ

ДЕЙСТВОМ СПРАВНЫМ ТВОЙ ДЕНЬ ЗАЧАТИ

ДЕНЬ ЗАЧАТИ ВЕЧОР ВСТРЕТИТИ

ВЕЧОР ВСТРЕТИТИ В НОЩИ ПРИВЕТИТИ

ДОЗВОЛИ НАМ ТЯ ПОЧИТАТИ

НЕ РАСТОЧАТИ НО БЛАГА СБИРАТИ!

ГОЙ ЧЕРНА МАТИ! ГОЙ-МА!

И далее:

МАРА-МАТУШКА МАРА ТЕМНАЯ

ЧЕРНОВЬЮЖНАЯ БЕЛОСНЕЖНАЯ

МЫ ПРИШЛИ ДО ТЯ В НОЩИ-ПОЛНОЩИ

МЫ ВСТРЕЧАЕМ ТЯ ВЕЛИЧАЕМ ТЯ

МАРА-МАТУШКА МАРА ТЕМНАЯ

ЛУНОЛИКАЯ ВЕЛИЧАВАЯ

ЛЕТО НА ЗИМУ ЗАПИРАЕШЬ ТЫ

ПО РЕКАМ МОСТЫ ВЫМОЩАЕШЬ ТЫ

СНЕЖНЫЕ КОВРЫ РАССТИЛАЕШЬ ТЫ

ЖИТО НА ПОЛЯХ ТРАВЫ ДА ЦВЕТЫ

СНЕЖНЫМ ПОЛОГОМ СОГРЕВАЕШЬ ТЫ

ДА ОТ ХОЛОДА СБЕРЕГАЕШЬ ТЫ

НА СЕМИ ХОЛМАХ НА СЕМИ ВЕТРАХ

ДА ЗА РЕЧКОЮ ДА ЗА СМОРОДИНОЙ

ГДЕ ЧЕРНЫМ-ЧЕРНО ОТ НОЩИ ЧЕРНОЙ

ГДЕ БЕЛЫМ-БЕЛО ОТ ЗИМЫ СЕДОЙ

ТО НЕ ЗВЕРЬ РЫЧИТ ПО-ЗВЕРИНОМУ

ТО НЕ ЛЕС ШУМИТ ПО-ЛЕСИНОМУ

ТО В НОЩИ ТВОЕЙ ДА ВО ПОЛНОЩИ

ДУХИ ШАЛЫЕ ВСЮДУ ЧУДЯТСЯ

ТЕНИ-НАВИИ ВСЮДУ ВИДЯТСЯ

МАРА-МАТУШКА МАТИ ЧЕРНАЯ

МЫ ВСТРЕЧАЕМ ТЯ ВЕЛИЧАЕМ ТЯ

ТЫ УСЛЫШИ НАС ТЫ СНИДИ ДО НАС

НЕ ОСТАВИ НАС СВОЕЙ МИЛОСТЬЮ

КАК ТЫ ТРАВЫ ДА МУРАВЫ СБЕРЕГАЕШЬ

БЕЛЫМ СНЕГОМ ОТ МОРОЗА СОГРЕВАЕШЬ

ТАКО Ж НАС УКРОЙ МИЛОСТНОЙ РУКОЙ

ОТ БОЛЕСТЕЙ ОТ ГОРЯ-ЗЛОСЧАСТИЯ

ОТ ДУРНОГО ДА ЧЕРНОГО СЛОВА

ОТ НЕПРАВОГО ДЕЛА ЛИХОГО

ВЕЛИЧАИСЯ МАРА ТЕМНАЯ

ЧЕРНОВЬЮЖНАЯ БЕЛОСНЕЖНАЯ!

ГОЙ ЧЕРНА МАТИ! ГОЙ-МА!

Затем, по знаку жрецов, из Огня вынимаются тлеющие головни (обычно это заранее вложенные одним концом в Огонь палки в 2–3 локтя длиной), и волхвы ведут людей к полынье или к не замёрзшей болотной дрягве. Весь ход сопровождается воспеванием колослав и иных величаний, обращённых к Матушке Маре. Придя на место, люди кланяются Зимней Владычице до земли и тушат принесённые с собой головни в полынье, обращая Духовзор свой на Внутренний Огонь – Огонь Сердца[146]146
  Огонь Сварожич – Старший Брат наш по Духу (ибо мы, как и Он – роду Сварожьего), потому тушим мы Его лишь в особых случаях – чтобы помочь Ему обновиться.


[Закрыть]. Волхвы рекут слова вещие:

АЙ ЖЕ ТЫ ЕСИ МАРА-МАТУШКА

МАРА-МАТУШКА ЗИМЫ ХОЗЯЮШКА

МЫ ПРИШЛИ К ТЕБЕ СО ПОКЛОНАМИ

СО ПОКЛОНАМИ-ВЕЛИЧАНЬЯМИ

С ВЕЛИЧАНЬЯМИ ПАЧЕ ЧАЯНЬЯ!

ГОЙ ЧЕРНА МАТИ! ГОЙ-МА!

АЙ ЖЕ ТЫ ЕСИ МАРА ЗИМНЯЯ

МАРА ЗИМНЯЯ МАТЕРЬ ДРЕВНЯЯ

ТЫ МЕРТВОЙ ВОДОЙ РЕШИ МАЯТУ

РЕШИ МАЯТУ ВСЯКУ СУЕТУ

А НЕ СОКРУШИ ДОЛЮ ЖИВОТУ!

ГОЙ ЧЕРНА МАТИ! ГОЙ-МА!

АЙ ЖЕ ТЫ ЕСИ МАРА ТЕМНАЯ

ТАЙНОЛИКАЯ ПОТАЕННАЯ

ИНО ОТСЕКИ СЕРПОМ ВЛЕСОВЫМ

УБЕЛИ ПОЛЯ СНЕГОМ ТЫ СВОИМ

ВО УДЕЛЕ СЕМ ТЫ УМИЛОСТИВИСЯ

МАТЬ-ВЛАДЫЧИЦА ВОЗВЕЛИЧАЙСЯ!

ГОЙ ЧЕРНА МАТИ! ГОЙ-МА!

Здесь же Маре приносят частные требы, опуская в полынью заранее приготовленные наузы (обычно это навязанные на ореховый либо ивовый прут узелки с особливыми пожеланиями), и просят Навью Владычицу унести по воде всё то, чему пришёл срок уйти из Яви в Навь. После чего все в безмолвии возвращаются к Огню.

7. Марин день: окрутная [147]147
  Окрута – оборотничество, в том числе обрядовое.


[Закрыть] мистерия

Окрутная (оборотная) мистерия обычно проводится в нощи, в узком кругу сведущих людей, и не терпит праздных глаз со стороны. По знаку волхвов, все участники проходят окруту, облачаясь в личины либо духов-навий, либо Священных Животных, своих Родовых Покровителей (например: Медведя, Тура, Оленя, Волка и других). Волхвы рекут слова вещие:

МАРУ ВЕЛИЧИМ ОКРУТНУ ОБЛИЧИЕМ

В ПОЛНОЧИ-НОЧИ ЗРЯТ ИНО ОЧИ

ПРИДИ ВЫСОКА ДА ЧЕРНООКА

С ЛИКОМ-ЛУНОЮ НЕ СО БЕДОЮ

СОБЕРИ В ЧАШУ ГОРЕСТИ НАШИ

ОТ НАС УНОСИ КОСОЮ КОСИ

ДАЖДИ ЗРЕТЬ ИНО НОЩНУЮ СИЛУ

МАТИ ВЕЛИКА СТАНИ К НАМ ЛИКОМ!

МАТИ ВЕЛИКА СТАНИ К НАМ ЛИКОМ!

МАТИ ВЕЛИКА СТАНИ К НАМ ЛИКОМ!

ГОЙ ЧЕРНА МАТИ! ГОЙ-МА!

Здесь же используются особливые окрутные заговоры, например:

ПОКРУЧУСЬ-ПОВЕРЧУСЬ

ПРОТИВОСОЛОНЬ ОБРАЩУСЬ

ЧЕРЕЗ ОСТРИЕ ЧЕРЕЗ КОРЕНЬЕ

ОКРУЧУСЬ ВО ЗНАЕМО МНОЮ ЖЕЛАЕМО

СО ВЕЛЕСОМ ВМЕСТЕ А ИНШЕГО НЕСТЕ!

ГОЙ!

Либо:

ПТИЦЫ ЛЕТУЧИ ЗВЕРИ РЫСКУЧИ

КАМНИ СТОЯЧИ ЗМЕИ ПОЛЗУЧИ

СИЛЫ ОКРУТНЫ СТА МНЕ ПОПУТНЫ

ВЛЕСОВЫ РОГИ БЫСТРЫЕ НОГИ

ВО ИНО ВОДИТЕ НАЗАД ВОРОТИТЕ!

ГОЙ!

Либо заговоры, связанные непосредственно с Силой призываемого Зверя, например:

ВОЛЧИЙ КОРЕНЬ БУДЬ МНЕ ПОКОРЕН

ВОЛЧЬЕ ЛЫКО МОЯ УЛЫБКА

МАТИ-ВОЛЧИЦА БУДЬ МНЕ ЗАСТУПНИЦА!

ГОЙ!

Затем под звуки бубна окрутники начинают соответствующий их личинам пляс, скорость коего постепенно вырастает. При этом сами участники обычно не остаются около Огня (в отличие от одного или нескольких жрецов, неотступно сторожащих Огонь на протяжении всего действа), но удаляются по одному в лес, скрываясь от посторонних глаз. Волхвы рекут слова вещие:

КАРЬСЯ МАРА! КОЛОТИСЯ МАРА!

ИНОВОЙ ЖИТЬЮ НЕИСТОЙ ПРЫТЬЮ

КАРЬСЯ МАРА! КОЛОТИСЯ МАРА!

ПОЛНОЙ МЕРОЙ КАЖДОМУ ПО ДЕЛУ

КАРЬСЯ МАРА! КОЛОТИСЯ МАРА!

МЛАДУ МЛАДЕНЮ СТАРУ СТАРЕНЮ

КАРЬСЯ МАРА! КОЛОТИСЯ МАРА!

КО БЛАГИМ ТИХА КО ИНЫМ ЛИХА

КАРЬСЯ МАРА! КОЛОТИСЯ МАРА!

НЕДОЛЮ ИНЫМ ВОЗДАЙ ЗА ВИНЫ

КАРЬСЯ МАРА! КОЛОТИСЯ МАРА!

БЕЛОЮ КОСТЬЮ ПРАХОМ ПОГОСТЬЯ

КАРЬСЯ МАРА! КОЛОТИСЯ МАРА!

ЯВИСЯ ВО КРАСЕ А ИНЫМ ВО СТРАСЕ

КАРЬСЯ МАРА! КОЛОТИСЯ МАРА!

ОТВЕДЬ МОРЫ-ГЛАДЫ ДА ЛИХОРАДЫ

КАРЬСЯ МАРА! КОЛОТИСЯ МАРА!

НАС ОБЫДИ ОТ СЕГО ИЗЫДИ

КАРЬСЯ МАРА! КОЛОТИСЯ МАРА!

УНОСИ ГОРЕ ЗА ОКИЯН-МОРЕ

КАРЬСЯ МАРА! КОЛОТИСЯ МАРА!

МАТИ ВЕЛИКА ВО ВСЕХ ОБЛИКАХ!

ГОЙ ЧЕРНА МАТИ! ГОЙ-МА!

Мистерия длится до тех пор, пока все её участники не почувствуют себя освободившимися от накопленной за минувший год душевной тяжести, «выбросив» её из себя наружу посредством обрядового оборотничества. Постепенно все собираются обратно к Огню, снимая вместе с личинами с себя окруту. Здесь же рекутся слова заговора:

ПО ВЕЛЕСОВОЙ ВОЛЕ ПО СВОЕЙ ДОЛЕ

СТАНЬ [ИМЯРЕК] ОПЯТЬ ЧЕЛОВЕК!

ГОЙ!

Ненужные личины, принимавшие в себя Силы Нави, бросаются в Огонь и сжигаются вместе с иными старыми, отжившими своё предметами, заготовленными заранее: старой обрядной утварью и одеждой, всевозможными наузами, отслужившими свой срок оберегами и т. п. Вкладывая оные вещи в Огонь, люди благодарят Богов за ниспосланные Ими Уроки, за все Их Дары, даже за такие, кои были связаны с телесной либо душевной болью, а тако же за те, коими не удалось (не хватило мудрости!..) воспользоваться в полной мере. Злобе же, ненависти, хуле и проклятьям нет места на сём действе!

8. Марин день: особливые радения

А се – избранные колославы для радений на Марину Сречу (Встречу Морены-Зимы):

ГОЙ-МА! МАРА-МА!

Либо:

МАРА МАРА ГОЙ ГОЙ!

МАТИ МАТИ ГОЙ ГОЙ!

Либо:

МАРА-МА МАРА-МА!

МАРА МАРА МАРА МА!

Для того, чтобы ввести себя в соответствующий окруте настрой, используют особый способ дыхания: дышат глубоко, но часто и быстро, без перерыва между вдохом и выдохом, легко вдыхая ярь (силу Жизни) и с усилием выдыхая накопившуюся в теле марь (силу Смерти)[148]148
  Подробнее о сём – см., напр., нашу книгу о дыхательных радениях: Влх. Велеслав. Пить из Реки Жизни. Книга Родосвета. – М.: Институт Общегуманитарных Исследований, 2000.


[Закрыть]. Тако же совершают особый пляс – «ломание», и «прогуживают» священные слоги Мары: «МА», «МА-РА», «МО-РЕ» и другие.

9. Дары Смерти

Дары Мары суть Дары Смерти – потери и расставания. Умение достойно принять их – научает нас Мудрости, побуждает вспомнить, что мы пришли в мир Яви с пустыми руками и во срок свой с пустыми руками уйдём, чтобы продолжить своё Вечное Странствие в Неведомом… Снежинка, упавшая тебе на ладонь, живёт лишь краткий миг, прежде чем растает, обратясь каплей воды. Узришь ли ты за этот миг её КРАСОТУ?.. Прислушайся к ночной тишине. Слышишь лёгкий перезвон серебряных колокольцев Мары? Это – Дыхание Вечности, касание Смерти, растворённое в Бесконечности ЗДЕСЬ и СЕЙЧАС…

Гой, Черна Мати! Гой-Ма!

Слава Роду!