Текст книги "Караван к Наташке. Дилогия (СИ)"

Автор книги: Илья Бриз

***

– Ну?! – поторопил жену Затонов.

– Не нукай, не запряг! – отмахнулась Сюзанна. – Пашка, подожди пару минут, я сама в диком нетерпении.

В две минуты она не уложилась, и даже в пять, но на исходе шестой минуты анализ ментоотпечатков Патриции и Михаила был завершен.

– Совпадение с нашей аурой порядка восьмидесяти четырех процентов, – огласила результат жена.

– А на пальцах? – потребовал подполковник. Это, похоже, уже становилось их семейной шуткой, но сейчас обоим было не до смеха.

– Импринтинг по ментопривязке на основании заложенного в геном отпечатка начинает работать с девяноста восьми процентов совпадения. В диапазоне примерно от пятидесяти процентов до указанного числа модификанты будут чувствовать только ярко выраженную симпатию и определенную предрасположенность к нашим детям, – подвела итог жена. – Возможно, вплоть до сексуальной тяги. Как, кстати, и к внукам и даже к некоторым дальним потомкам, в которых будут проявляться наши наследственные черты. Соответственно, степень симпатии будет тем выше, чем ближе предмет почитания к порогу импринтинга. Есть в то же время и некоторая обратная зависимость.

– Это как?

– На обладателей близкой ауры воздействие не распространяется. Скажем, брат и сестра или дети с родителями испытывать искусственную тягу друг к другу не будут – только обычные родственные чувства.

– Боготворить Мишеньку и Патрицию суперы не будут, но прислушиваться к их словам, станут в обязательном порядке, если конечно наши дети откровенную ахинею нести не начнут. И даже, как я понимаю, в отдельных случаях, любить. Причем – как в прямом, так и в переносном смысле, – Весело хмыкнув, с удовлетворением сделал выводы Затонов. – А что еще требуется для того, чтобы стать бесспорными лидерами своих народов?

– Знания, Пашенька, знания, – тут же ответила Сюзанна.

– Ну, с этим, как мне кажется, – улыбнулся подполковник, – особых проблем быть не должно. Уже по учебным мультикам научились читать и писать. От обучающих сказок не оторвать. Скоро научатся сами искать ответы, роясь в доступном разделе файл–сервера базы, а не родителей своими вопросами терроризировать.

– Будем надеяться, – она, как и любая другая мать, была очень озабочена будущим своих детей. Устроилась на коленях у мужа, потянулась к нему губами, и только после поцелуя спросила: – Значит, изначально на Наташке будет феодальная система, с нашими детьми, внуками и правнуками в роли королей и высшей аристократии?

– Не забывай об иерархах церкви, – хмыкнул Затонов. – Надо только обязательно прописать в библии запрет на безбрачие для них. Пусть тоже стараются в деле увеличения населения планеты.

– А, может быть, соединить надзор за верой с исполнением обязанностей верховного правителя страны?

– Именно, что обязанностей, – парировал подполковник, – не забывай, что руководство страной – это в первую очередь ответственная и отнюдь не легкая работа. Короли должны показывать личный пример в труде на благо своей державы. Не стоит нагружать их еще контролем церковного аппарата. Там своих заморочек должно хватать.

– Личный пример в увеличении народонаселения они тоже должны показывать? – хихикнула жена. – Трахать всех своих симпатичных подданных женского пола?

– В обязательном порядке! – тоже развеселился Затонов.

– А что тогда мы постулируем для Америки с учетом матриархата? Пропишем, что наша старшенькая в качестве монаршей награды будет допускать красавчиков–дворян в королевскую спальню? – в голос расхохоталась Сюзанна.

Патриция родилась на пять минут раньше Мишки, поэтому родители иногда меж собой ласково называли ее старшенькой. Впрочем, точно такие же нежные интонации звучали в разговоре о младшеньком.

 
Подполковник задумался, перестав улыбаться, и констатировал:
 

– Проблема. На втором континенте ведь женщин тоже будет подавляющее большинство. Если в Европе мы разрешаем многоженство – ты сама говорила, что парни на Наташке будут предрасположены к полигамии – то, что тогда делать с Америкой? Конкуренция из‑за мужчин там может выбить все теоретические основы матриархата к чертям собачьим!

Жена немедленно заткнула ему рот своей ладошкой, прислушалась, затем вывела на монитор картинку с озера и, убедившись, что Мишка что‑то увлеченно разглядывает в планшете, растянувшись на золотом песке пляжа, а Патриция как всегда не вылезает из воды, выговорила Затонову:

– Пашка, ну сколько можно повторять?! Если уж ругаешься, то поминай генаев, а не чертей! У детей ведь память по сравнению с нами просто феноменальная – один раз услышали, больше не забудут. Вновь посыплются бесчисленные «что это?» и «почему?»

 
Потом, успокоившись, перешла к делу:
 

– А вот я особых проблем в матриархате не вижу. Главное – заложить в Америке, что все наследственные права передаются именно по женской линии, остальное само приложится. Пусть там женщины объединяются меж собой в семьи с одним мужем, чтобы он их всех ублажал по ночам. Ну а на самом верху властной пирамиды можно разрешить царицам многомужество. Но самое основное на обоих континентах – возвести детей в культ!

С последним предложением подполковник спорить не стал. Только подколол жену:

– Боги разве не должны подавать пример своим почитателям? Кто мне еще четверых мальчишек обещал?

– Ты согласен?! – радостно вспыхнула она.

***

– Нет, на данном уровне технологического развития нам рано говорить не только о нарезном оружии, но и гладкоствольном, – прервал ожесточенные споры Кирилл. – Без унитарного патрона огнестрел экономически невыгоден. Чем вас арбалет со стальной пружиной не устраивает? С полутора сотни метров железную броню и полностью уже металлизированную кожу взрослого человека насквозь пробивает.

Герцог вспомнил недавнюю историю создания и испытаний нового в Европе оружия.

Владимир де Ласкини после запуска мартена все‑таки умудрился сварить довольно качественную хромо–кремниевую пружинную сталь. Первые же проверки опытной партии арбалетов показали огромное превосходство в убойной силе даже перед двухметровыми тяжелыми луками. Стальной болт уверенно рвал не защищенного броней противника уже на двухстах метрах.

Вначале, когда образцы были почти готовы, возникло затруднение – не было тетивы, которую во все времена свивали из длинных волос взрослых женщин, содержавших достаточное количество металла для необходимой прочности. Но, в связи с постоянным приростом Сангарской армии за счет добровольцев из семей освободившихся крепостных, оружия требовалось все больше и больше. Лучная мастерская работала без перерывов, полностью израсходовав все запасы ценного ресурса. Свободные женщины уже давно ходили по городу с короткой прической. Крепостным же никто и никогда не разрешал отращивать длинные волосы именно для того, чтобы не могли изготовить боевой лук. Вызванный Главный интендант леди Вероника долго не раздумывала – расплела свою длиннющую косу, подозвала ближайшую стражницу, вооруженную боевым топором, и, положив свою голову на краю длинного стола и откинув на него свою роскошную гриву, коротко приказала «Руби!»

– Ваше высокоблагородие, но как же так? – затянула стражница. – Красота‑то какая пропадет!

Неизвестно откуда появившаяся лейтенант Бахметьва перехватила рукоять оружия из рук растерявшейся стражницы и точным ударом оставила графиню без традиционного дворянского украшения. Протянула топор распрямившейся леди Веронике и принялась деловито расплетать свою косу. Она прекрасно знала, что арбалеты со стальной плоской пружиной сработаны по эскизам герцога. Через несколько минут на столешнице перемешались светлые волосы старшего лейтенанта Чистопрудниковой и темные баронессы.

Испытания нового оружия показали, что у сангарцев теперь есть весомый ответ на атаки королевских бронированных кирасиров. А герцог еще долго благодарил по ночам подруг за такое самопожертвование. Коса, накрученная несколько раз вокруг головы или высокая сложная прическа в торжественные дни – это, конечно, очень красиво. Но своих женщин он давно уже любил никак не за внешний вид. За деловые качества? Та же Вероничка насколько быстро и качественно организовала покраску закупленной в Азорской империи ткани в необходимый для формы цвет хаки. Сначала бригады женщин вываривали кору и ягоды можжевельника, процеживали и упаривали до некоторой густоты. Затем, чтобы не линяла, предварительно вываренную в квасцах, выжатую и высушенную ткань красят кипячением в натуральном красителе.

Нет, он даже потряс головой, просто эти несколько девушек стали Кириллу настолько близки, что жизнь без них уже не мыслится.

– Мои люди, получается, зря надрывались, в дикой спешке выделывая порох?! – вскочил приехавший на совещание штаба Наследный герцог.

– Сядь, Миша, – успокаивая брата движением руки, с улыбкой попросил Правящий герцог. – Совсем не зря, – он повернулся, нашел глазами Грету, кивнул, и через минуту младший лейтенант Солдатенкова, достав из самодельного тубуса, раскатывала на столе несколько больших листов бумаги.

 
Первым, соответственно, над новыми эскизами склонился старший лейтенант де Ласкини. Мишка в начале ничего не понял. Потом придвинул к себе самый маленький листок с ТТХ note 8Note8
  8


[Закрыть] , вчитался, сходу отметив снаряжение снарядов своей любимой взрывчаткой, и расцвел улыбкой от уха до уха. Офицеры штаба, вытягивая из рук друг у друга эскизы, вникали в них и уже начали переговариваться и спорить, а Кирилл смотрел на Владимира и ожидал его решения – потянут или нет заводы и мастерские отнюдь не простую технологию? Хотя она в любом случае была много проще стрелкового оружия.
Тот жуткий накал нервотрепки, который был в начале строительства города, постепенно начал спадать. Дозоры сэра Стоджера, получавшие все большее количество арбалетов, разгоняли королевские разведывательные отряды на дальних подступах ко всем сангарским объектам в Черном лесу. Подразделения герцогской армии, пополнявшиеся добровольцами, набирали все больше и больше опыта действий в стесненных вековыми деревьями и кустарниками условиях и использовании нового мощного оружия. Хотя, надо признать, в лесных условиях арбалет, впрочем, также как и обычные боевые луки, был недостаточно результативен.
В Михайловске дымил трубами из стволов–переростков стрел–травы спиртоперегонный заводик, круглосуточно производя ценное химическое сырье. После доставки в поселок из предгорий нескольких сотен килограммов пирита, селитры и других необходимых минералов верховыми караванами – дороги для повозок на север еще только начали пробивать в лесном массиве – уже получали в небольших количествах серную и азотную кислоты. Стекольная мануфактура выдала первые партии остро необходимой лабораторной посуды. На фабрике взрывчатых веществ, несмотря на два возгорания и взрыв – семеро пострадавших получили тяжелые ранения, но остались живы – смогли выработать целых восемь килограммов бездымного пороха. С черным Мишка решил не связываться из‑за его низкой эффективности.
В Сталегорске тоже работа на месте не стояла. Бригады строителей, налепив для простонародья из не ошкуренных бревен временные бараки на окраине города, переключились на дома для дворян, тоже отнюдь не постоянные, но уже из относительно качественной продукции механизированной лесопилки. Де Ласкини, запустив ветродувки с приводом от водяных мельниц и отпраздновав первые тонны чугуна со своей невеликой домны, перевел лучших своих мастеров на плавку стали в мартене. Отметив и на этом невиданном никогда ранее в Европе объекте черной металлургии определенные успехи, бросил все силы на механическую фабрику, обещая уже в ближайшее время получить катанные тонкие стальные листы. А потом и на металлообработку резанием можно будет замахнуться.
 

– Полтора месяца, раньше, твое высочество, никак, – выдал свое резюме главный инженер, с молчаливого согласия герцога перешедший со своим сюзереном на «ты» и при других офицерах. – Сварить из катаного листа тонкостенные трубы, причем все строго одинакового диаметра – ой как непросто.

– Совсем никак? – протянул полковник с явной просьбой в голосе. – С минометами нам весь столичный корпус кирасиров не страшен. С восьмисот метров накрыть чугунными осколками – это же сказка!

 
Де Ласкини молча отрицательно покачал головой.
 

– Володя, а с этим справишься быстрее? – по кивку Кирилла на столе появились новые листы.

 
С заметно более простыми эскизами главный инженер разобрался в минуты:
 

– Корпус – легко! Фасонное чугунное литье мы уже освоили. А вот, – он перевел взгляд на эскиз и вслух прочитал строчку пояснительного текста: – «Запалы с ударно–дистанционным действием» первое время придется делать вручную. С капсюлями и детонаторами вообще не ко мне, а к его высочеству Михаилу.

Мишка с полковником одновременно склонились над эскизами, стукнулись лбами, извиняюще улыбнулись друг другу и быстро разобрались с бумагами. Сэр Стоджер подтянул к себе тактико–технические характеристики оружия и рекомендациями по применению, а герцог уткнулся в конструкцию запала и через пару минут положительно закивал головой.

– Ручная бомба, – опять врастяжку произнес барон, дождавшись позитивного решения его высочества Михаила, – пешие построения противника теперь не будут представлять для нас какого либо серьезного препятствия. Да и остановить лаву тяжелой кавалерии не сложно.

– У Создателей это называется гранатой, – пояснил Правящий герцог.

– Нижний перевал даже с минометами не взять, – высказался старший лейтенант Астахов, – крепость там каменная, сложена из толстых блоков, бойницы узкие – людей положим, но не пройдем…

– Нет, граф, Баритию будем освобождать по–другому, – немедленно отреагировал Кирилл.

Глава 5

Детей пересилили на третий этаж донжона, разрешив забрать туда волкодавов со двора замка. Теперь у каждого была своя большая комната–кабинет, общая спальня – Патриция с Мишкой категорически отказались ночевать в разных комнатах – и огромный зал для игр. Однако каждое утро они бегом поднимались по лестнице, игнорируя медленный лифт, залетали в апартаменты родителей, смешно косолапя на еще коротких ножках, и забирались к ним в постель. Ни Затонов, ни тем более Сюзанна против утреннего вторжения не протестовали, с удовольствием обнимая малышей.

– Как вы умудряетесь так быстро высыпаться? – в очередной раз делала удивленный вид мама, хотя отлично знала, что потребность в ночном отдыхе у модификантов заметно меньшая, чем у обычных людей. – Вчера ведь опять читали до часу ночи, – стирать логи сети подлунной базы дети еще не научились, хотя «шарились» по доступным разделам файл–сервера с легкостью.

– Так выспались же, – не прекращая играть с папой в ладушки, привычно отвечала Патриция, усевшись верхом на груди отца.

– Доча, сколько раз тебе повторять, что надо хотя бы трусики одевать, прежде чем выходить из своей комнаты? Мишенька вон одел, – Сюзанна погладила прильнувшего к ней сына по головке, – а ты забыла.

– Мишка вчерашние напялил, – наябедничала Патриция, – а я ждать не хотела, пока синтезатор свежие выплюнет.

Мама немедленно принималась журить сына, который тут же выскакивал из родительской постели, сдергивал трусы и, смотавшись в ванную и выкинув белье в утилизатор, вновь устраивался рядом с Сюзанной. Та демонстративно вздыхала, глядя на игравшего с дочкой мужа, и вновь начинала читать лекцию о приличиях.

– Ты сама говорила, что в человеческом теле нет ничего постыдного, – парировал сын и начинал стягивать с мамкиных плеч ночную рубашку.

Сюзанна мученически вздыхала и позволяла детям – Патриция немедленно присоединялась к брату – добраться до ее груди. Затонов молча, но с явным удовольствием наблюдал за ежеутренней процедурой кормления. И совершенно не понятно было, кем он больше любуется, женой или первенцами. Малыши росли не по дням, а по часам. Они уже два с половиной месяца ели все то же самое, что и родители, причем значительно чаще, терроризируя кухонный синтезатор в перерывах между завтраком, обедом, полдником и ужином по несколько раз. Но по утрам настойчиво требовали грудного молока, утверждая, что ничего вкуснее нет и быть не может.

– И что я буду делать через три месяца? – задала риторический вопрос жена после завтрака, когда дети умчались на озеро, прихватив с собой планшеты. Две недели она была беременна четырьмя мальчишками.

– Объяснишь на пальцах, что младших братьев объедать нехорошо, – ответил подполковник, обнимая жену. – Они у нас понятливые, как ты наверняка могла заметить.

– Это точно, – весело хмыкнула Сюзанна, – отболтаются от чего угодно. С ума сойти, всего четыре месяца, а уже на все есть своя точка зрения!

– Суперы, – рассеянно протянул Затонов, соглашаясь. Потом вдруг сосредоточился: – А скажи‑ка, родная, с чего вдруг ты вновь принялась перетряхивать огромное научное наследие незабвенного Ицхака Барденштейна?

Жена вначале явно замежевалась, но потом взглянула прямо в его глаза с каким‑то еле заметным напряжением:

– Паша, ты никогда не задумывался, что мы будем делать, когда дети уйдут на Наташку?

 
Он тоже внезапно стал серьезным, немного грустным и признался:
 

– Если честно, то просто гоню от себя подобные мысли.

– Эта ваша мужская безалаберность – проблемы надо решать по мере поступления и ни минутой раньше, – посетовала Сюзанна. – Я за эти месяцы настолько сроднилась с Мишенькой и Пат, что наверно сдохну, когда не смогу их прижать к груди, – тихо, почти шепотом, призналась она.

Павел, обняв жену, молча гладил по голове, по спине, расправлял белокурые локоны великолепной шевелюры. Ну, вот куда она так торопится? Впереди минимум три–четыре года счастливой жизни с детьми, с их чудесными детьми вместе. Чего лошадей‑то гнать, если все равно ничего нельзя сделать?

– Ты когда‑нибудь слышал о работах Такаси Макото, Юваль Лапид и Моше Барката? – неожиданно спросила Сюзанна.

«А у нас среди врачей каждый третий – не еврей» – сначала вспомнилась подполковнику строчка из древней песни, и только потом до него дошло, о чем спрашивает жена.

– Нашумевшие в прошлом веке исследования японца в Институте мозга Израиля?

– Ну, основная идея была не Такаси, а Юваль Лапид, но без нейрохирурга Барката у них все равно ничего не получилось бы, – кивнула Сюзанна.

– Когда выяснилось, что полностью перенести сознание человека на вычислительные структуры можно только при отменном здоровье подопытного, эксперименты все равно были запрещены, ведь добровольцы, лишаясь информации в мозге, немедленно умирали? – то ли спрашивая, то ли утверждая, произнес Затонов.

– Желающих таким экстравагантным способом покончить с собой среди молодежи было не найти, – согласилась жена.

– У них в любом случае ничего путного не вышло бы. Русанов потом доказал, что в искусственной информационной среде нормально функционировать человеческий разум, без постоянной подпитки от естественных сигналов живого тела, не в состоянии – «крыша» едет в первые же секунды, – подвел подполковник итог громким, но неудачным работам столетней давности.

– Меня, в данном случае, интересует только отработанная методика записи сознания в информационный банк, – сообщила Сюзанна.

– И что потом с этой копией делать? – хмыкнул Затонов. – Особенно если учесть, что в результате от оригинала останется хладный труп?

– А вот здесь уже можно вернуться к работам уникума генной инженерии Барденштейна, которым ты меня все время попрекаешь, – улыбнулась жена. – У него есть расчеты по переносу записанной памяти в другой мозг по ментоканалу. Но тут есть несколько условий – во–первых, определенное подобие структуры ЦНС донора и реципиента, то есть схожесть ментоотпечатков. Далее, мозг, куда будет транслироваться записанное сознание, должен иметь достаточную информационную емкость. И, наконец, широкую полосу ментоканала, по которому будет передаваться память донора.

Павел и так, и сяк покрутил услышанное, но ничего не понял. О чем немедленно и признался:

– Милая, я совсем не въезжаю. И вообще, какое отношение все это имеет к нам с тобой?

– Я не хочу бросать детей на Наташке одних, – заявила жена. – Наша помощь на поверхности планеты лишней для них явно не будет.

– А вот с этого момента, пожалуйста, поподробней, – потребовал Затонов, уже, кажется, начиная понимать. Можно «влезть» в голову модификанта и самому повести народы Наташки на юг, когда начнется похолодание?!! Быть такого не может!!!

***

Четырехсотенный отряд барона Тоногавы с большим обозом и почти тысячным табуном боевых лошадей, пришедший из Срединной империи, встретили прямо на границе с Азорией. Десантно–штурмовая рота старшего лейтенанта Астахова с третьей маршевой лейтенанта Находкиной неторопливо прошлась рейдом с севера на юг по королевству Лоусвилла, легко сметая любые заслоны кирасиров. Ближе к границе даже крупные подразделения баритских войск, напуганные слухами о новом варварском оружии Сангарского герцога, не рисковали препятствовать продвижению всего лишь двух рот легкой кавалерии – ладно еще тяжелые короткие стрелы, пробивающие любую броню на запредельной дальности. Но вспыхивающие ярким огнем штуковины, вмиг кромсающие все вокруг своими острыми осколками?! Обратно к Черному лесу соединение двигалось также без особой спешки, закупая во всех попутных деревнях свежие продукты и скот.

– На развод требуются, – шутила леди Дорофея, отсыпая крестьянам медные копейки с пятаками, серебряные гривенники и полтинники, а за большие партии – и полновесные золотые рубли, полученные не из банковских подвалов ордена Хранителей, а отчеканенные на монетном дворе Сталегорска.

Баронесса даже не подозревала, насколько она была права. Охотники давно уже перебили почти всю живность около двух городов и множества поселков, растущих на местах добычи полезных ископаемых в огромном лесном массиве как грибы. В планах леди Вероники было создание около городов больших хозяйств, которые будут заниматься не только поставками мясомолочных продуктов и битой птицы с яйцами, но, в некотором будущем, смогут распахать раскорчеванную землю для выращивания зерновых. Плоды хлебного дерева, собираемые кочующими по лесу бригадами, уже изрядно надоели растущему населению Черного леса. Откуда вдруг появился рост? К герцогу под руку бежали крепостные и свободные крестьяне со всей Баритии. Если чернь в первую очередь привлекала перспектива свободы, то некогда зажиточные хлеборобы нищали на глазах под гнетом растущих военных налогов.

Сосредоточение всех сказочных ужасов всего за несколько недель с момента прихода туда Сангарской армии перестало нагонять на баритцев страхи. Если прямой потомок Создателей сказал, что нет в Черном лесу ничего опасного, и сам со своими людьми там поселился, то чего еще бояться? За простыми людьми к Сангарскому герцогу валом повалила дворянская молодежь королевства, еще не успевшая принести вассальную присягу своему сюзерену. У его высочества Кирилла перспективы быстрого роста, как в армии, так и на мирном поприще. А главное – знания Создателей! Ну очень хочется приобщиться к наукам Богов!

Кирилл встретил подкрепление за опушкой урочища. Удивился, обнял и ответил на крепкий поцелуй в губы герцогини Оливии Тополевой, жалея, что не может выразить при воинах все свои чувства к ней – к родной тетке по маме и бывалого командира присланных императором воинов. Буквально облапил барона Тоногаву, радостно глядящего на своего сюзерена широко открытыми обоими глазами. Пожал руку довольного успешным выполнением задания графа Астахова и чмокнул в щеку леди Находкину – попадать в ее крепкие объятия после давней стоматологической операции юный герцог опасался. Оглядел воинов, присланных его Императорским величеством Санторианом Ламбодским, поприветствовал, получив в ответ громогласное «Рады стараться ваше высочество» и только после начала движения колонны тихо сказал леди Астории:

– Деда, надо признать, не поскупился – триста восемьдесят опытных бойцов своей собственной гвардии с полным снаряжением отдал, большую часть личного полка, и с лошадками хорошо постарался.

– Действительно странно – у него ж характер бешенный, не приведи Создатели… – протянула принцесса. Она сама была праправнучкой императора, хотя и по линии матери.

Родственные связи были во всех монарших домах Европы. Сводная сестра герцога, хотя в их семье совсем не делили детей от разных матерей, отличая только по старшинству, Сара Сангарская, незадолго до неожиданного подлого удара Лоусвилла, выехала в Срединную империю и вышла там замуж за объявленного наследником принца Станислава Ламбодского, младшего двоюродного брата мамы–Валеры.

– Кирюша, а чего это ты с герцогиней в засос целовался? – вопросила пришпорившая свою лошадь, чтобы приблизиться, баронесса Улицкая.

– Дурочка ты, Светка, – герцог дотянулся и ласково потрепал ее по голове, – это же моя тетка Олива. Баловала меня, когда я пару раз с мамой в Равеншир приезжал… – Кирилл ностальгически вздохнул.

Вечером на привале герцог в первую очередь посетил шатер императорского командира. Леди Тополева опять обняла парня, погладила как маленького по голове, не скрывая слез:

– Сиротинушка ты мой, – и, не затягивая, достала из специальной сумки и протянула несколько конвертов.

Кирилл посмотрел один, увидел знакомый каллиграфический почерк, в нескольких местах запятнанный высохшими капельками слез – от сестренки – и убрал во внутренний карман камзола. Другой конверт с императорской печатью вскрыл немедленно. Прадед коротко и ясно объяснял, что не может официально поддержать в сложившейся политической ситуации законного Правящего Сангарского герцога, но сделает все возможное для него. В постскриптуме просил в случае пленения Лоусвилла не убивать его на месте, а дождаться приезда императора – Санториан Ламбодский желал сам казнить ублюдка, посмевшего прервать жизнь его любимой внучки. В следующем пространном письме от председателя Священного Синода было благословление нового монарха Европы с тонким намеком, что оно вступит в силу только после помазания и коронации вновь назначенным епископом Лонгфилдом, настоятелем монастыря в Райской долине. Герцог усмехнулся, протянул письма тетке для ознакомления и вскрыл следующее. А вот в нем…

Кирилл озадаченно почесал затылок. Великий магистр ордена иезуитов требовал немедленной явки на «Суд Божий» в качестве… главного обвиняемого! На каком основании малолетний герцог Сангарский объявил себя воплощением Создателя?! Как вообще посмел сделать подобное кощунственное заявление?! В случае отказа от явки обещались всяческие кары, вплоть до отлучения от церкви. Герцог еще раз внимательно прочитал повестку, проверил подлинность печатей – все соответствовало – и, заметив любопытный взгляд тетки, протянул документ ей. Герцогиня прочитала, озадачилась, затем улыбнулась и посоветовала:

– Плюнь, Кирюша. После помазания и коронации все прямые потомки Создателей неподсудны.

 
После небольшой паузы удивленно хмыкнула:
 

– А я‑то гадала, с чего это дед свару с иезуитами из‑за какой‑то ерунды затеял! Настолько разругался, что не выпускает ни одного их рыцаря из города – на всех воротах усиленные караулы стражников стоят. Оказывается, что‑то пронюхал и правнучка таким способом прикрывает. Так что не волнуйся, не достанут они тебя здесь.

Кирилл все‑таки задумался – ведь не объявлял себя никаким воплощением Бога! И не собирался. Загадочный доступ к файл–серверу ничего не значит, хотя воля Создателей здесь явно присутствует. Но ведь, даже если гипотетически представить, что в него действительно воплотилась Божественная сущность, он бы это наверняка почувствовал. А ощущает себя обычным человеком…

Тетка вновь привлекла парня к себе и все‑таки разревелась, вспоминая и скорбя по старшей сестре. Кирилл доверчиво прижался к ее груди, но все‑таки смог удержаться от слез – Правящий герцог Сангарии он или кто?! Долго не мог понять, что такое знакомое и родное вдруг накатило? Потом дошло – так пахла мама, когда родив братика или сестричку, отдавала кормилице, а сама еще несколько недель никогда не отказывала даже взрослым детям сделать глоток–другой своего исключительно вкусного молока.

– Теть Олив, – поднял он голову, – у тебя никак недавно прибавление семейства было?

Постепенно уменьшавшийся поток слез мгновенно пересох полностью, и герцогиня гордо доложила:

– Месяц назад подарила своему любимому консорту еще одну доченьку. А ты откуда знаешь? – потом сама догадалась: – Молоком пахну? – и суетливо начала скидывать верхнюю одежду: – Сейчас, мой маленький, там совсем чуть–чуть, но еще есть, – она рывком распахнула сорочку – пуговички дробью ударили по стенам шатра – и вывалила свои налитые груди.

Кирилл посмотрел на эту красоту – совсем как у мамы – непроизвольно все‑таки всхлипнул и приник. Отказаться от такого лакомства было просто невозможно.

– Ну а теперь рассказывай обо всех своих планах, – потребовала тетка, умывшись и приведя свою одежду в порядок. Сорочку понадобилось, конечно, заменить, но не стесняться же родного племянника при переодевании? Довольно хохотнула: – И подробно, малолетнее «воплощение Создателя». Нет, ну придет же такое кому‑то в голову?

– Я и говорю – бред сивой кобылы в лунную ночь, – тоже засмеялся Кирилл.

– Как‑как? – улыбка на ее лице сменилась озадаченностью. – А это еще откуда?

– От Создателей, вестимо, – хмыкнул племянник и, ничего не скрывая, принялся выкладывать все про свои детские сны, мнение погибших родителей и деда Иннокентия об этих снах, про секретные тетрадки и, наконец, про доступ к файл–серверу. Если уж тете Оливе нельзя доверять, то кому?

 
Герцогиня слушала очень внимательно и только один раз перебила:
 

– Нитрированием получают то самое вещество, что содержится в ваших ручных гранатах?

Он кивнул и продолжил. Когда закончил рассказывать о плане освобождения Сангарии, тетка спросила:

– Зачем так сложно? Не проще ли открыть секреты пороха деду и Антонио–третьему? Объединенные силы двух империй с таким оружием сметут войска злыдня – герцогиня уже успела услышать позорную кличку подлого короля – за несколько недель.

– Рано, теть Олив, рано открывать секреты, – отрицательно покачал головой Кирилл и взялся объяснять свою теорию о недопустимости рабства и крепостничества в индустриальном обществе: – Уровень производительности труда неграмотных работников окажется ниже критического, а запрет обучения наукам Создателей приведет к резкому росту противодействия всему новому. Ты думаешь, императоры равнодушно отреагируют на освобождение рабов и крепостных? Я уже не говорю о владельцах земель. Как следствие – мы поднимемся к звездам не через десятки лет, а через сотни или даже тысячи.