Текст книги "Караван к Наташке. Дилогия (СИ)"

Автор книги: Илья Бриз

– Ковать мечи и орала? – уныло протянула Сюзанна. – А мы сами-то все это умеем? Без помощи компьютеров, роботов и станков?

– Н-да, уела, – крякнул подполковник. – Впрочем, у нас есть еще несколько лет, чтобы этому научиться.

– Угу, построишь в лабораторном отсеке примитивный горн, чтобы в совершенстве освоить кузнечную науку, – уязвила Сюзанна, – также не забудь про гончарное дело, плотницкое и стрельбу из лука.

– Я один? – немедленно возмутился Павел. – Мне почему-то кажется, что одной девушке на Олимпе тоже придется заняться изучением некоторых чисто прикладных наук. Начинать, наверное, надо с ручной стирки белья – откуда у модификантов возьмется стиральная машина? Хотя… – он ненадолго задумался. – Сначала придется освоить прядильное и ткацкое дело – прежде чем стирать ткани, требуется уметь их выделывать.

Язвительная улыбка на лице капитана Мартинес на глазах поблекла. Может быть потому, что она знала о практической невозможности переубедить подполковника Затонова в уже принятом решении без очень веских аргументов? Но оставить последнее слово за ним? Никогда!

– В шкурах первое время пощеголяют, – мило предложила девушка. – Замша во все времена была довольно модной.

– Шкурах? Я где-то читал, что кожевенное дело отличается, увы, весьма неприятными ароматами. Будь добра, Сюзи, как-нибудь выдели время и поройся в наших информационных базах – не может быть, чтобы там не было описания этой технологии. А уж хорошую вытяжку в лабораторном блоке я тебе обеспечу.

 
* Нигилизм (от лат. nihil – ничто) – мировоззренческая позиция, выражающаяся в отрицании осмысленности человеческого существования, значимости общепринятых нравственных и культурных ценностей; непризнание любых авторитетов.
 
 
****
Сумасшедший дом! Иначе не скажешь. Кирилл, пользуясь возможностями файл-сервера, комбинировал статьи уставов, строчил скорописью тексты, а Генри со Стивеном Голдсмитом тут же переписывали их набело. Затем, ожесточенно споря, личный штаб герцога и полковник Стоджер обсуждали каждое предложение, на ходу внося поправки и перечеркивая только что написанное, и, только после убеждения всех в правильности текстов, заново переписывали их.
 

– Сначала выполни приказ, и только затем обжалуй его у старшего начальника? – с сомнением повторил барон Караваев. – Даже если приказ явно ошибочный?

 
Лоноксу поддержали все присутствующие.
Но вот в этот раз герцог спорить не стал – с его точки зрения в армии все приказы должны были выполняться всегда и без какой-либо задержки – а повелел:
 

– Эту статью устава обсуждать не будем. Как я сформулировал, так и будет! Несогласные пойдут в рядовые!

 
Кирилла тут же поддержал полковник:
 

– У кого-то есть сомнения в правоте нашего правящего герцога? – улыбка на лице барона Стоджера была достаточно зловещей, а рука ласково поглаживала рукоять меча. Сомневающихся не нашлось.

Больше всего споров вызвал, конечно же, пресловутый "Табель о рангах". Кирилл содрал название "Закона о порядке государственной службы в Сангарии" с исторического документа Петра-первого. Он больше всего подходил к ситуации революционных преобразований, которые вводил герцог.

– Все благородные получают сразу только звание младшего лейтенанта? – немедленно возмутился сэр Ризенштайн. Он, как граф, рассчитывал сразу получить какой-нибудь чин старшего офицерского состава, то есть хотя бы майора. – Независимо от дворянского титула?

– Только так и никак иначе! – подтвердил Кирилл. – Исключений только четыре: сэр Алексий – надеюсь, никто не сомневается в его знаниях, опыте и возможности с честью справится с возложенными на него обязанностями? – и три присутствующих здесь члена монарших домов Европы. И то, нам присваивается только звание капитана. Возможно, позже для гражданских специалистов мы придумаем какие-нибудь другие звания, соответствующие их должностям. Но сейчас, пока идет война, удобнее привязываться к боевым рангам.

– Процедура присвоения следующих званий? – немедленно осведомился полковник Стоджер.

– По представлению старшего командира приказом любого вышестоящего со званием тремя рангами выше. Или действующий монарх. В любом случае утверждает приказ штаб-канцелярия верховного правителя государства.

– Я, значит, могу присвоить максимум только капитана? – решил уточнить сэр Алексий.

 
Кирилл кивнул, продолжая писать:
 

– Выходец из простонародья или рожденный дворянином только тогда получат соответствующее офицерское звание, когда делом докажут свою способность командовать подразделением. И не стоит забывать об ответственности – чем выше звание и должность, тем больше нагрузка на командира.

– Чернь в офицеры?! – ахнул сэр Караваев.

 
Герцог аккуратно положил фломастер и повернулся к барону:
 

– Лонокса, ответь, но только честно: ты бы удержал строй на Нижнем перевале всего лишь с копьем в руках, когда прямо в лоб несется конная лава закованных в железо всадников?

 
В шатре вдруг наступила тишина. А барон Лонокса Караваев опустил голову.
 

– Я надеюсь, что и ты, и Генри, – Кирилл указал рукой в сторону сэра Кирпатрика, – и Стивен, и я – все, кто сейчас здесь находится – удержали бы строй в такой ситуации. Но эта, как ты сказал, чернь уже выстояла там на перевале. Потеряла большинство своих соратников, но выстояла. А теперь, Лон, попробуй поставить себя на мое место. Какому командиру я смогу доверять больше? Неграмотному крестьянину, делом доказавшему свою преданность Сангарии в кровавом бою, или другу детства, с которым только на сады родичей в набеги по яблоки и по гауши ходил? Согласись, сэр Лонокса, пока даже "младший лейтенант" для всех нас много. Но, повторяю, я, все же, верю, что мы справимся, поэтому все дворяне, добровольно вступившие в наше войско, сразу получают младшее офицерское звание, в конце концов, мы хоть более-менее образованы, – герцог помолчал и добавил: – А неграмотных мы подтянем. Кстати, леди Астория, у тебя отличный почерк. Не сочти за труд написать указ об обязательном обучении арифметике и грамоте всех сангарских воинов, независимо от происхождения. Я подпишу его немедленно. Хотя… – юноша на секунду задумался, – вообще всех, кто идет с нами освобождать герцогство, включая слуг.

– Кхым-кхым, – прокашлялся полковник Стоджер, – твое высочество, святые отцы могут не согласиться с подобным указом и опротестовать его, как не соответствующим канонам святой веры.

– Что-то я не припоминаю такого канона, – хмыкнул Кирилл. – Если не ошибаюсь, запрет обучения простых крестьян наукам был вписан в библию уже сотни лет спустя после смерти Святого Михаила. А сами Создатели ничего такого не заявляли. Алексашка, вызови-ка сюда кого-нибудь из наших священников. Впрочем, зови их всех.

– Сей минут, мин херц, – выкрикнул слуга, выскакивая из шатра.

Шестеро святых отцов выехали из Сангарии на следующий день после захвата герцогства Лоусвиллом. Воины Баритии не осмелились задержать священников. Двое из них сразу направились в Равеншир, столицу Срединной империи, где во все времена находилась резиденция Священного Синода с подробным докладом о кощунственном нарушении заветов Создателей. Остальные служители веры присоединились к остаткам сангарской армии.

Прибыли священники быстро – походная часовенка находилась недалеко от герцогского шатра. Вошли, степенно приложили ладони к груди с одновременным легким поклоном монарху и вопросительно уставились на него.

– Святые отцы, разрешите наш маленький теологический спор с бароном Стоджером. Кто и когда запретил всем разумным созданиям богов наших изучать науки? – Кирилл специально задал вопрос в такой форме. Вот пусть теперь выкручиваются.

Священнослужители озабоченно переглянулись, и вперед вышел худой благообразный клирик Константин. В служение Создателям обычно шли бездетные жители Наташки, но про Константина было известно, что иногда монахини выходили в мир из Сангарского монастыря с младенцем на руках и благодарственной молитвой Создателям и служителю его Константину. Еще славился почтенный Константин большими историческими знаниями при отличной памяти – что один раз прочитал, то с легкостью мог процитировать спустя многие годы.

– Видите ли, ваше высочество, в шестьсот тридцать восьмом году со дня схождения Создателей наших на Наташку, во время войны Срединного королевства с Союзом вольных баронств, Колин Ламбодский запретил передавать какие-либо знания мятежным баронам. Как известно, самозваные бароны отрицали право короля, как помазанника божия, распоряжаться своими землями на том основании, что Создатели в откровениях своих признали всех людей равными себе. Святой Синод поддержал праведного короля и издал буллу о недопущении чтения богохульниками любых писаний, дабы не могли неверные вольно толковать божьи заповеди. С тех пор – а тому уже более двух тысяч лет – людей низкого происхождения грамоте обучать запрещено.

– Вольные бароны! – хмыкнул герцог. – Как вы, клирик, их вежливо называете. Обычные разбойники и грабители, силой захватившие власть в отдаленных деревеньках и отказавшиеся притом выплачивать десятину законному королю, – историю Кирилл изучал в родном замке под руководством мам достаточно подробно. И о почти столетнем подавлении мятежа Колином-освободителем знал достаточно. – Как твое высочество считает, – повернулся Кирилл к брату, – можно ли приравнивать сангарских воинов к разбойному люду?

– Тех, кто насмерть стоял на Нижнем перевале против бронированной конницы святотатца Лоусвилла? – переспросил Михаил и, не задумываясь, отрицательно покачал головой.

– Ну, вот видите, святые отцы, что данный запрет моих подданных никоим боком не касается. А с другой стороны, – улыбка на лице правящего герцога вдруг стала очень жесткой, – кто мне, прямому потомку Создателей, осмелится что-либо запрещать? А посему, клирики, возлагаю на вас обязанность обучить всех неграмотных сангарцев чтению и письму. И если через три дня кто-нибудь из них не сможет прочитать библию или уставы, то я вынужден буду вас наказать.

– Всех?! – ужаснулся стоявший чуть сзади священник Агафон, который когда-то сам преподавал в школе Райской долины. – Ваше высочество, сие за три дня никак не возможно! Вы же сами распорядились – завтра с утра в поход.

– На привалах командиры будут присылать вам учеников. Да и на ходу можете сажать неграмотных в кибитки и заниматься с ними. Всё клирики, – жестом запретил еще что-нибудь говорить Кирилл, – я вас больше не задерживаю.

 
Глава 10
 

– Сколько? – поинтересовался подполковник.

– Еще неделю, милый, – ответила Сюзанна, не отрываясь от компьютера, – я решила очень тщательно все проверить еще раз. Сам ведь понимаешь, это не просто сотня с небольшим детей будет, а начало нового этапа в истории человечества.

"Ух, как патетически" – хмыкнул про себя Затонов и, убедившись, что девушка увлеченно занимается своей работой, тихо удалился из ее сектора лабораторного блока. Надо было успеть освободить оборудование до начала работы с модификантами. Конечно, на выращивание небольших деревьев и кустов в репликаторах нужно во много раз меньше времени, чем на создание в них человеческих младенцев, но вот на качественную очистку рабочих камер тоже требуются никак не минуты. А подполковник все-таки хотел сделать Сюзанне сюрприз. Но она успела огорошить его раньше:

– Пашенька, а давай щеночка заведем? – предложение девушки последовало во время завтрака.

Затонов поперхнулся кофе и закашлялся. Сюзанна встала и с заметным удовольствием с размаху похлопала его по спине.

– Совсем не любишь собак?

Он обстоятельно вытер губы салфеткой, соображая, как лучше ответить, и признался:

– Не особо, – и, не дожидаясь дополнительных вопросов, пояснил: – У дальних родственников сука неизвестного происхождения была. Как в гостях у них были, обязательно лезла облизывать. Вечно слюни текли, шерсть во всем доме, а однажды меня цапнула, когда я ей всего лишь за ухом хотел почесать. Та еще дура была.

– Но я-то предлагаю умную собаку завести, – парировала девушка, – жесткошерстную – они практически не линяют, если время от времени тримминговать – и совершенно при этом не слюнявую.

– Какой породы? – поинтересовался подполковник. Он совсем не собирался соглашаться, но сначала надо было подобрать какие-то достаточно веские аргументы для отказа.

– Волкодав, – немедленно ответила Сюзанна.

– Ирландский волкодав или алабай*? – решил уточнить Затонов. Хотя на счет среднеазиатской овчарки он, кажется, был неправ – алабаи к жесткошерстным вроде бы не относились.

– Нет, ни то, ни другое, милый мой. Генетики специально вывели новую породу и назвали ее Волкодавом. Разумность, как почти у всех высших животных на Наташке, примерно на уровне трех-четырехлетнего ребенка.

– Чего?! У высших животных на Наташке есть разум? – удивленно переспросил Затонов.

– Угу, – ответила своим любимым словом девушка, – теперь они будут строго соответствовать поговорке "все понимает, только сказать ничего не может".

– Как это?! – брови Затонова поползли еще выше. – И зачем это было надо? – подполковник совершенно не понимал такого, с его точки зрения, издевательства над живностью.

– Ну, вероятно, натренировавшись на геноме человека, – начала высказывать свое мнение Сюзанна, – специалисты "Генетик компани" применили наработки и на высших животных. Ведь в любом случае их требовалось адаптировать под довольно высокий фон радиоактивного излучения на Наташке.

– А импринтинг? Нахрена они заложили импринтинг практически во всех крупных зверюг?

– Не во всех, – тут же поправила его Сюзанна, – свиньи, коровы, домашние козы и им подобные ни разума, ни, соответственно, способности к запечатлению не имеют. И о волках почему-то не позаботились. Может быть потому, что в истории Земли случаев надежного одомашнивания волков практически не зафиксировано?

– Сколько волка не корми, все равно в лес смотрит? – сообразил подполковник. – Не есть факт. Собаки, если не ошибаюсь, от волков и произошли.

– Возможно, милый, хотя на сто процентов это до сих пор не доказано. А разумные собаки-модификанты… Я бы тоже не стала с бухты-барахты проводить такие разработки без гарантии, что это не сорвет весь эксперимент на Наташке. И, в то же время, сама по себе задача внедрения импринтинга в геном животных очень интересна именно с точки зрения прикладной генной инженерии. Впрочем, сейчас об этом говорить уже поздно, по степям Наташки уже носятся табуны относительно разумных – во всяком случае, словесные команды понимать должны – лошадей, в лесах хватает разных совсем не дурных хищников, а во внутренних морях плавают очень умненькие дельфины, – наставительно сообщила девушка. – Пашенька, ну давай сами проверим. У нас же биорепликаторов все равно больше, чем удвоенное количество имеющихся генных карт.

– А шестьдесят малышей на континент хватит, чтобы они смогли стать полноценным народом? – ушел от ответа Затонов. – Я где-то читал, что необходимый минимум исчисляется чуть ли не сотнями тысяч человек, иначе из-за близкородственных связей начинается вырождение. И вообще – близкородственные связи, это ведь инцест? – подполковник заметно поморщился. – Как-то это попахивает…

– Брось, Паша, – улыбнулась Сюзанна, глядя на его скривившееся лицо, – это в тебе классическое ханжеское воспитание говорит. Конечно, потомство от близких родственников не очень-то желательно именно с точки зрения генетики. Но никак не в этом случае. Во-первых, я тебе уже говорила об этом, у модификантов предусмотрен защитный механизм от критических повреждений генотипа. И, хотя он в первую очередь предназначен для предотвращения существенных изменений комбинации генов при высоком уровне радиации, в этом случае он тоже поможет. Одновременно, все тот же повышенный радиоактивный фон будет все-таки вносить определенные изменения в геном – то есть цвет глаз от мамы и папы не всегда однозначно будет зависеть. И потом относительно близкородственные связи – двоюродные братья и сестры, что до сих пор разрешено в законодательствах многих стран – будут необходимы только на первых этапах.

– Но ведь придется разрешить их в религии? – несколько неуверенно спросил Затонов.

– Не обязательно, – отмахнулась девушка. – Обойти эту тему, так как она для модификантов не настолько насущна, как для землян. И потом не забудь, их женщины сами будут решать вопрос, от кого стоит заводить детей, а с кем можно просто получить удовольствие.

– Н-да, – подполковник озадаченно почесал затылок, – а кто им вообще расскажет, откуда дети берутся? Или своим умом дойдут? На одних инстинктах?

 
Она звонко рассмеялась:
 

– Мы с тобой им все подробно объясним и даже обязательно покажем… – глядя на вновь удивленно поднимающиеся брови подполковника, добавила: – На картинках.

 
Потом, уже успокоившись, заявила:
 

– У них будет совершенно другой менталитет в отношениях между полами. С одной стороны, заложенная в геноме относительная моногамность женщин при весьма вероятной полигамности мужчин. А если еще учесть отсутствие как религиозного запрета, так и некоей физиологической преграды у девушек… – Сюзанна замолчала, с улыбкой глядя на его вытянувшееся лицо. Потом опять расхохоталась: – Вы мужики почему-то, как правило, очень стеснительны в подобных вопросах.

 
Успокоившись, девушка продолжила:
 

– Модификанты, скорее всего, вообще не будут стесняться обнаженного тела – во всяком случае, его нижней части. В походном положении, – она в очередной раз хихикнула, – половые органы внешне ведь не отличаются. Мальчиков от девочек, если они не справляют в этот момент естественные надобности, даже по фигуре лет до пяти-шести не различить. С другой стороны, инженеры "Генетик компани" при построении дополнительных связей в мозгу, по моему, несколько перестарались с желанием поднять рождаемость.

– Голова и рождаемость? – Павел явно не видел общего.

– Кроме положительных ассоциативных связей – они зависят в первую очередь от воспитания – есть врожденные инстинкты. У модификантов больше врожденных связей с центром удовольствия.

– Центр удовольствия – это приемник сигналов? – подполковнику проще было понять, представив все с чисто технической стороны.

– Угу, – кивнула Сюзанна.

– Тогда что является источником?

– Ммм, – она чуть задумалась, – более разветвленная нервная сеть половых органов.

– Они все время будет хотеть трахаться? Когда же эти суперы делом заниматься будут?

 
Второй вопрос девушка проигнорировала:
 

– Нет, ничуть не больше, чем обычные люди. Просто удовлетворение от этого занятия будет заметно выше, чем у землян. Как следствие – и потребности в сексе увеличатся. В то же время, обходиться без него при отсутствии возможности смогут точно так же, как и мы. А вообще-то, с точки зрения классической науки "основной инстинкт" – это фундамент, на котором построена жизненная программа любого живого существа. Все остальное – только красивая упаковка для прозаической задачи по воспроизводству потомства. Вот только… – Сюзанна запнулась, – лишь бы эта их повышенная потенция любовь как таковую у людей Наташки не погубила. Все-таки чувства и плотские желания – это далеко не одно и то же. С другой стороны – любовь природа не просто так выдумала. Это ведь для женщины еще и один из способов выбрать лучшего отца для своего дитя. Сильного, умного и, в конце концов, красивого.

– Но ты же сама говорила, что модификантки смогут головой решать, заводить им ребенка или нет, – вспомнил Павел.

– Все правильно, но это ведь совсем не мешает получать удовольствие от самого процесса? – улыбка на ее лице была сейчас какой-то шалой, в глазах явно плясали бесенята.

 
Подполковник не выдержал и, подхватив девушку на руки, понес на постель…
А на щенка Сюзанна подполковника все-таки уговорила. Даже сразу на двух.
* Среднеазиатская овчарка – древняя порода собак из регионов Средней Азии. Не является результатом искусственного отбора: аборигенная порода под названием алабай исторически распространена среди среднеазиатских народов. Используется для охранной и караульной службы.
 
 
****
Семьдесят километров в сутки. Всего семьдесят! С таким темпом раньше передвигались только небольшие конные отряды со сменными лошадями, но никак не армия, пусть даже такая относительно небольшая – меньше тысячи человек. Кирилла это все равно не устраивало – по его расчетам при нормальной организации должно было быть никак не менее ста десяти. А тут всего лишь семьдесят. По более, конечно, чем у земной кавалерии, но ведь кони на Наташке не чета лошаденкам, выведенным эволюционным путем на Земле неразумной природой. В документации "Феникса" Кирилл нашел, в том числе, сравнительные характеристики всех животных, модернизированных генными инженерами для проекта. Значительно большие сила, скорость и выносливость должны были позволить увеличить темп марша минимум вдвое, но пока получилось достигнуть дальности суточного перехода Сангарской армии только в семьдесят километров.
В пять утра, под слабым светом Олимпа и тусклой Альфы вперед выдвигалась одна из рот вместе с хозяйственным подразделением. А основная часть войска после побудки, часовых занятий и завтрака сворачивала лагерь и начинала движение только в восемь, когда солнце уже давно оторвалось от горизонта. К первому часу дня колонна, двигаясь медленным аллюром и только изредка переходя на укороченную рысь, проходила до сорока или чуть больше километров и останавливалась на большой привал. Останавливалась в уже подготовленном месте вышедшей еще до рассвета ротой. В котлах над большими кострами к тому времени доваривалась густая мясная похлебка, бачки-термосы, наполненные вкусным первым блюдом из двух имеющихся полевых кухонь, стояли около размеченных мест для короткого отдыха подразделений. Рядом с ними располагались уже вскрытые бочонки легкого вина. После сорокаминутного обеда – быстрее никак, ведь нужно было еще напоить лошадей и тщательно вымыть посуду – еще пара часов уходило на пешие строевые учения, тренировки с оружием и занятия с командным составом. Но, опять-таки, не для всех – теперь уже другая рота начинала движение, чтобы успеть подготовить лагерь для ночевки всей армии и приготовить ужин. Основная часть войска начинала движение около четырех пополудни и к сумеркам прибывала в уже развернутый лагерь.
Более менее ближайшие планы оформились. Обязательно закупить еще пригодных для армии лошадей. Озаботиться изготовлением полного комплекта полевых кухонь и мобильных хлебопекарен, чтобы готовить пищу для всей армии на ходу. Во время прорыва в Черный лес по территории противника полностью отказаться от учебы и сократить ночные и дневные привалы. А пока, вероятно, стоит снизить нынешнюю скорость до полусотни километров в сутки. С одной стороны – это не намного больше нынешнего европейского стандарта в сорок километров. С другой – пусть Лоусвилл почти обоснованно считает, что быстрее сангарцы передвигаться не могут.
Кирилл, наскоро поужинав, принимался строчить учебники и справочники – это, с его точки зрения, было не менее важно, чем военная подготовка армии. Герцогский штаб в это время переписывал набело его скоропись, что-то тиражируя и давая изучать доверенным людям. А подразделения под руководством командиров опять тренировались. Было очень плохо с оружием, но походная кузница разворачивалась каждый вечер и из закупленного по пути железа ковала в первую очередь наконечники для копий. С древками было проще – подобрать по пути подходящий крупный стебель стрел-травы, аккуратно срезать и высушить на крыше кибитки за пару дней не составляло проблемы. Одновременно из молодых побегов создавались запасы для изготовления стрел – лучников, как конных, так и пеших в войске хватало. Дворянские дети обучались работе с луком сызмальства. Впрочем, как и крестьянские – лук и нож были единственными разрешенными для смердов оружием. А иначе как охотиться? В то же время герцог планировал большую часть лучников заменить арбалетчиками. Точнее – переучить. Все в том же Черном лесу было богатое месторождение железной руды с очень высоким содержанием в ее составе хрома. Такое ощущение, что Создатели специально раскидали по северу Европы чуть ли не всю таблицу Менделеева, скомбинировав составы так, чтобы можно было получать необходимые сплавы без серьезного обогащения руды. Покопавшись в файл-сервере, Кирилл нашел относительно примитивный способ получения достаточно прочной хромово-кремниевой пружинной стали с удовлетворительным пределом текучести и достаточной устойчивостью к усталости, то есть именно то, что требуется для плоской пружины – основной детали арбалета. Выход годного сплава будет, увы, маловат, но на нужды небольшой герцогской армии должно было хватить с избытком. Конечно, скорострельность будет ниже, чем у лука, но вот точность выстрела стальным болтом и, главное, убойные сила и дальность должны компенсировать любые недостатки нового на Наташке оружия. В принципе уже можно перерисовывать из файл-сервера эскизы наиболее удачных в истории Земли конструкций арбалетов и отдавать их Владимиру де Ласкини – пусть сам посмотрит, какую модель его работникам будет проще изготавливать. Хотя окончательный выбор герцог все равно оставлял за собой – ему виднее, какое оружие потребуется в бою. Виднее?
С некоторого времени Кирилл начал замечать в себе, в своем характере, ощутимые изменения. Неподъемный груз ответственности за доверившихся ему людей так повлиял?
Странное какое-то чувство. Не был никогда Кирилл полководцем. Все свою недолгую жизнь он командовал разве что слугами. Всегда во всем старался слушаться родителей и даже не помышлял, что когда-нибудь возглавит хоть какой-то отряд, не говоря уже об армии. Ну не его это, как он всегда считал в детстве. Вот науками заниматься – совершенно другое дело. К этому четвертого наследного герцога Сангарского всегда тянуло. Или это мать своим воспитанием так постаралась? Понимала, что с таким мягким характером стать военным ему не светит, и направляла соответствующим образом? Умная она была женщина… Была. Кирилл только сейчас начал понимать, что никогда ее больше не увидит, не услышит ее мягкого голоса, выговаривающего за какой-то проступок, не почувствует ее ласковой ладони на своей голове, когда она все равно простила детскую шалость… Отца, самого лучшего человека на свете, гордого властителя маленького герцогства и одновременно рачительного хозяина родной земли тоже никогда не будет. И братьев, и сестер…
 
 
****
 

– Посчитала? – поинтересовался Затонов.

– Я думаю, что двадцати минут нам будет вполне достаточно, – чуть призадумавшись, ответила Сюзанна, – это же не человеческие роды, а извлечение по готовности из репликатора со стимуляцией дыхания после освобождения легких от околоплодных вод. Тем более что пуповину обрезать не надо – она сама отваливается после начала работы легких. Все послеродовые процедуры при желании можно будет задать на выполнение дронам, включая гигиеническую обработку младенца. Нам останется только уложить малютку в колыбель и проверить подачу питательной смеси.

– Три модификанта в час, за двенадцатичасовую смену включая перерывы и отвлечения к уже родившимся детишкам – три десятка. Получается – четверо суток? – уточнил подполковник.

– Где-то так, – согласилась девушка. – Придется немного посидеть на допингах. У этой модели репликаторов предусмотрен режим замедления работы в пределах четырех процентов. Автоматика распределит рождение точно по графику. Ну что, я запускаю? – ее рука зависла над пусковым сенсором.

– Если бы я был верующим, то, наверное, перекрестился, – улыбнулся Павел. – Ты все проверила?

– Неоднократно, – кивнула Сюзанна и вдруг призналась: – Я сама, если честно, мандражирую черт знает как! – и, так и не дождавшись команды подполковника, опустила палец.

Монитор мигнул и высветил множество маленьких желтых ячеек, сгруппированных в четыре группы. Левая верхняя ячейка сменила свой цвет на зеленый. Одновременно на контрольной панели одного из репликаторов в самом углу помещения что-то пискнуло, и загорелся сигнальный огонек такого же цвета. Подполковник и девушка, не сговариваясь, подошли аппарату. Сюзанна приложила ладонь к панели, и на ней немедленно появилась информация о работе репликатора.

– Все нормально? – обеспокоенно спросил Затонов.

– Абсолютно, – кивнула она, – сам же видишь – ни одной красной метки.

– Кто это будет?

– Судя по этой синенькой букве "М" – мальчик.

– Как мы его назовем?

 
Сюзанна удивленно посмотрела на подполковника и протянула:
 

– Не знаю… Ох, с ума сойти – нам же надо придумать сто двадцать имен!

– Можно задать компьютеру, чтобы случайным поиском в литературной базе выбрал, – предложил Затонов.

– Бред! – с возмущением возразила Сюзанна. – Пашка, у тебя совесть есть? Это же ребенок будет, а не робот. Имена должны давать родители, а не бесчувственная машина!

 
Подполковник озадаченно посмотрел на нее:
 

– Получается, что родители – это мы с тобой?!

– Других людей в ближайших нескольких десятках световых лет что-то не наблюдается, – хмыкнула девушка.

– Тогда… – он привычно почесал короткий ежик волос на затылке, – тогда пусть будет Адам.

– Ты уверен?

– А даже если и нет? Все, решено – Адам!

– Как скажешь… папочка, – не преминула подколоть Сюзанна и, запустив на панели редактирование данных, набрала имя.

 
В этот момент пискнул соседний репликатор.
 

– Здесь, получается, – Затонов ткнул пальцем в розовую букву "Ж", – девочка?

– Ага, – ответила своим любимым словом девушка.

– Эта будет Евой, – безапелляционно заявил Затонов. – Не будем уходить от исторического стандарта, даже если он на самом деле вымышленный.

– Как скажешь, мой хороший, – согласилась Сюзанна.

Они еще долго ходили по "роддому", как обозвал этот зал подполковник, и набирали на панелях первые пришедшие в голову имена. Конечно, можно было, спокойно сидя в креслах у себя в каюте, поименовать всех "зачатых" сегодня модификантов через сеть базы. Но они почему-то посчитали это неправильным. На третьем десятке фантазия у Затонова исчерпалась – в голову лезли уже использованные сегодня имена. Библейских в его лексиконе оказалось удивительно мало. Девушку тоже хватило ненадолго, и тогда они стали вспоминать исторические личности, стараясь выбирать более-менее благозвучные.

– Пастор? – с явным сомнением повторил подполковник. – Не пойдет – в русском языке у этого слова свое значение. Термин, произошедший от пастуха. И еще фамилия такая есть. Пусть будет… Герхард.

– Немецкое имя?

– До лампочки! Лишь бы не повторялось.

Прервались на обед, ожесточенно споря и вспоминая имена всех народов Земли, но к компьютеру за помощью принципиально так и не обратились. Разве что распечатали таблицу размещения аппаратов в зале и от руки вписывали в пустые рамочки новых модификантов. И очень удивились, когда вся таблица вдруг оказалась заполнена.