Текст книги "Парус. одинокий (СИ)"

Автор книги: Илона Волынская

Соавторы: Кирилл Кащеев
сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц)

– Авжеж! – откликнулась Янка, захлопывая мобильник, – Бо мне з ранку треба ще якись праздничный завтрак для Эдварда сообразить!

Роман просто залез на свое место, и машина опять понеслась по городу. Они миновали запруженные машинами проспекты и выехали на набережную.

– Выйдем здесь, – сказал Рико, останавливая ягуар у кромки тротуара. – Надо осмотреться.

Они выбрались из машины. Ягуар по кошачьи блеснул вслед фарами, словно прощаясь.

Роман невольно поежился:

– Какое здесь все… другое.

По гладкому шоссе, отделенному от реки лишь мокрой землей газона, с ревом неслись автомобили. Сквозь их мелькание видно было как по противоположной стороне набережной, мимо сверкающих витрин магазинов, текут непрерывные потоки прохожих. Но здесь, на тонкой полосе асфальта над самым берегом Днепра, было тихо и пусто. Прямо на воде разлапились полуржавые балки, поддерживающие такой же ржавый, ободранный купол брошенного кафе. Провалившийся асфальт открывал тянущуюся вдоль реки траншею с уложенными в ней толстыми трубами. Трубы обрывались у серого бетонного забора, подножье которого, словно минное поле, было усеяно старыми консервными банками, пластиковыми бутылками и битым стеклом. По верху в два ряда тянулась колючая проволока. Позади забора, на поросшем прошлогодней осокой мысу, чернела пустыми оконными проемами белая громада гостиницы «Парус». Холодные серые волны мерно плескались под выщербленными ступенями недостроенного гостиничного холла.

– А що до мэнэ так и ничого, навить приятненько, – объявила Янка.

Тихонько напевая, она пошла вдоль казавшегося бесконечным забора, обходя пересыпанные мусором щебневые кучи. Высоченная башня гостиницы сперва закрыла небо, потом медленно сместилась вправо, открывая позади себя второй недостроенный холл и скелет электромачты.

– Якись собаки тут и вправду есть, чи вже все передохли? – вопросила Янка, косясь на испещрявшие забор надписи «Территория охраняется служебными собаками». Еще там были «Опасная зона» и «Проход воспрещен». Роман заметил, что старательно выискивает на сером бетоне хоть какое граффити. Даже достославная надпись из трех веселых букв его бы, пожалуй, порадовала. Но мимо тянулись лишь выписанные густо-багровой краской грозные предостережения.

Они обошли забор по периметру. Внимательно оглядываясь по сторонам, двинулись вверх по въездному пандусу к собранному из досок и старых рам домику, приткнувшемуся у недостроенной стены гостиницы.

Рядом со стоящей у шлагбаума ауди их поджидали трое.

– Какого черта опаздываете? – как всегда не тратя времени на глупые формальности вроде приветствий, объявил Славик, – За свои двадцать тысяч баксов я вас еще и дожидаться должен?

Не отвечая, Рико внимательно оглядел простирающуюся за шлагбаумом стройплощадку, а за ней – возвышающуюся над Днепром гостиницу.

– В прошлый раз ваша машина здесь стояла? – спросил Рико, обращаясь к переминающейся рядом со Славиком Лине.

Словно спрашивая разрешения отвечать, женщина покосилась на мужа – темных очков на ней уже не было, синяк маскировал толстый слой тонального крема. Потом вроде бы устыдилась своего вопросительно-испуганного взгляда, демонстративно отвернулась от Славика, и принялась многословно пояснять, что да, стояли они именно здесь, Серега и Владик пошли туда – она махнула в сторону гостиницы – потом зажглись прожектора, а сейчас они не горят, и Серега упал на капот…

– Падать ему, действительно, неоткуда, – прервал ее монолог Рико, – Разве что от гостиницы долетел, – смерив взглядом немалый кусок расстояния, отделяющего машину от недостроенного отеля, добавил он.

Лина неуверенно улыбнулась, теребя металлическую застежку ярко-красной кожаной сумочки:

– Но это же невозможно!

– Всякое бывает, – пожал плечами Рико и явно не желая углубляться в тему, отвернулся к Янке, – Кстати, ты собачками интересовалась, cherie, – Рико кивнул на что-то вроде открытого бокса, сложенного из старых бетонных плит. В углу, почти неразличимая на фоне серого бетона, лежала такая же серая лохматая псина. И внимательным, немигающим взглядом смотрела на людей.

– Вам вроде проводник нужен был – так забирайте, – объявил Славик, и ухватив за отворот крутки все такого же безучастного Серегу, словно чемодан переставил его к Рико.

– А мы с Линкой поехали! Терпеть не могу, когда всякие суки на меня пялятся! – добавил Славик, нервно поеживаясь и неприязненно косясь на наблюдающую за ними собаку.

Роман почувствовал, что в этот раз хорошо понимает заказчика – ему тоже было жутко. Мертвенная, нерушимая тишина царила на заброшенной стройке в самом центре шумного мегаполиса. Прекрасно различимые машины на набережной неслись мимо совершенно беззвучно, словно на самом деле находились в другом мире. В сгущающихся сумерках белые стены и черные провалы окон недостроенной гостиницы делали ее похожей на призрака, балки арматуры торчали, как переломанные ребра. Роман бросил быстрый взгляд на Рико и слегка успокоился – похоже, не он один страхами мается, и начальству слегка не по себе. Зато Янка была совершенно спокойна. Хладнокровно вытащив из рюкзака небольшой ручной огнемет, она сунула его Рико, и вскинув полегчавший рюкзак на плечо, весело осведомилась у Славика:

– А з чого вы взялы, що це сука? Може, як раз кобель!

– Сука! – с глубокой подсердечной уверенностью выдохнул заказчик. – Ишь, буркалы выкатила, вся ее сучья сущность наружу глядит.

Роман увидел как собака в бетонном боксе приподняла верхнюю губу, оскаливая белые острые клыки, и беззвучно зарычала.

– Славик, пожалуйста! – с испугом воскликнула Лина, сжимая ремень сумочки так, что костяшки пальцев побелели, – Разве ты не видишь, она все понимает!

– Сучки, они слов не понимают! – отрезал Славик, – Если б еще сами меньше болтали! Ну, где твой героический охранник с ружьем? – громко осведомился Святослав, поглядывая на темные окна сторожки.

– Чего надо? – немедленно откликнулись оттуда и из черного дверного проема высунулся высокий худой мужчина с зажатым подмышкой ружьем. Поверх камуфляжной куртки на нем красовался легкий пластиковый бронежилет. Несмотря на стиснутую в кулаке водочную бутылку, сейчас никто не назвал бы его пьяным. Его глаза глядели на пришельцев ясно и… тоскливо.

– Вернулись? – тяжело спросил охранник, рассматривая толпящихся у крыльца людей. – Ну с этим-то все ясно, – охранник скользнул взглядом по неподвижному пустому лицу Сереги, – Ему-то деваться некуда… – он отсалютовал безучастному водителю бутылкой и снова глотнул, – Но вы-то, дамочка… – он перевел глаза на Лину и укоризненно покачал головой, – Внутрь не входили, а вернулись! Еще и других с собой притащили.

Над крыльцом повисла долгая тишина.

– А скажите-ка сударь, от кого вы тут огородились? – прервав молчание, светски поинтересовался Рико, и в подтверждение своих слов ткнул носком ботинка в валяющийся у самого крыльца моток колючей проволоки.

Только сейчас Роман сообразил, что разбросанные у сторожки острые предметы – проволока, битое стекло, щетинящаяся гвоздями доска – на самом деле образуют круг, со всех сторон охватывающий домик охранника.

– Да ползают тут всякие – вам-то что? – криво усмехнулся тот.

Рико согласно кивнул – действительно, перешагнуть ограждение ничего не стоило, а вот для желающих подползти незаметно оно представляло серьезное препятствие.

– Ваше дело валить отсюда в быстром темпе, пока еще не поздно, – охранник поглядел в сторону гостиницы, словно проверяя, не стало ли уже поздно.

– Слухай, и правда, Рико, чого ты до него пристал? На месте разберемся! – вмешалась Янка, – Давай двигаться, бо таки станет поздно и ничого мы не успеем! Хлопче, веди, де тут самое интересное, – и ухватив водителя Серегу за рукав, Янка направила его мимо шлагбаума на стройплощадку.

Покорно переставляя ноги, будто подгоняемый палкой верблюд, шофер протиснулся мимо шлагбаума и побрел, спотыкаясь на разбросанных по территории бетонных плитах. Янка зашагала следом. Мелкая кирпичная крошка хрустела у нее под ногами, белесой пылью оседая на черных сапогах.

– Девушка! Вы куда? В темноте нельзя, девушка! – с крыльца крикнул охранник, но Янка лишь обернулась и весело помахала ему рукой.

– Все будет нормально, – успокаивающе бросил Рико и двинулся за Янкой. Роман такой же уверенности не чувствовал, но не оставаться же? Он обогнул шлагбаум, слыша как оставшийся позади охранник бормочет:

– Мне оно что, больше всех надо? Идете – ну и идите!..

***

– …Кто они хоть такие были, эти придурки? – охранник обернулся к Славику.

– Почему «были»? – настороженно переспросил Славик, – Вот же они! – он поглядел вслед удаляющейся четверке.

– Это пока! – отрезал охранник, тоже глядя как водитель, ковыляя, пересекает стройплощадку, а за ним, внимательно оглядываясь по сторонам, следует странная троица. Высунув острый нос из своего бетонного логова, на них смотрела лохматая серая собака. – Пока сука их не унюхала! – добавил сторож и впервые отхлебнул из своей бутылки.

– Сука? – снова переспросил Славик, – Собака?

– Ну или она, – согласился охранник, – Кто раньше успеет, – он повернулся спиной и шагнул внутрь сторожки. Походя бросил через плечо, – Выпьешь, мужик? На помин?

– Какой еще помин! – возмутился Славик, – Я на них уже десять тысяч потратил – они отработать должны! Э, погодите! Объясните мне… – не обращая внимания на Лину, он бросился следом за охранником в сторожку.

– Славик, ты куда!? Я боюсь одна! – закричала Лина, но муж не оглядывался. Она взбежала на крыльцо – ступеньки жалобно скрипели под ногами – и ворвалась в сторожку. Оставаться снаружи – наедине с темной ночью и белой молчаливой громадой гостиницы – она не осмеливалась.

– Другого нет, – объявил охранник, вытаскивая из покрытого газетой старого письменного стола грязный стакан и выставляя его перед Славиком. Сам уселся на расшатанный стул и щедро плеснул в стакан белесо-мутной жидкости из бутылки.

– Думаете, не вернутся? – расстроено сказал Славик и понуро плюхнулся на стоящие у стены ящики.

Охранник лишь усмехнулся.

Глубокая скорбь по напрасно потраченным деньгам отразилась на лице Славика, он сгреб со стола стакан и мерно дергая горлом, всосал в себя остро пахнущую сивухой жидкость.

Лина мучительно сморщилась – ее замутило – и отошла подальше, к широкому, во всю стену, окну. Отодвинула грязную штору. Сквозь мутное стекло видна была вся стройплощадка. Перед самым входом в недостроенную гостиницу столбом застыл Серега. Загадочная троица замерла у него за спиной, пристально вглядываясь в черные глубины здания. Серая собака с неторопливой хозяйской солидностью подошла к людям. Пепельноволосая девушка походя потрепала псину по лохматой башке. Лина даже позавидовала – похоже, там, в зловещей тьме, было лучше, чем здесь, во вроде бы безопасной сторожке. Хотя бы не воняет!

Уставившись в дверь неподвижным, почти как у Сереги, взглядом, охранник курил. Сигаретный дым мешался с запахом застарелого перегара и свеженьким ароматом сивухи. Лина почувствовала, что ее сейчас вырвет.

Она дернула тугой шпингалет и потянула оконную ручку. Оконная створка дрогнула. Жадно вдыхая пахнущий рекой и ранней весной воздух, Лина прижалась лицом к открывшийся узкой щели.

Спутанный ворох черных сальных волос метнулся к окну. Прямо в лицо отшатнувшейся Лине таращился совершенно испитой глаз. Можно было даже различить сеточку красных сосудов, затянувшую желтый белок глазного яблока. Грязные пряди прилипли к стеклу. Вонь немытого тела, смешанная со сладким трупным смрадом, хлынула в сторожку.

Белые-белые пальцы с изломанными черными ногтями зашарили по подоконнику. Сомкнулись на створке и распахнули окно настежь…

Молча, не в силах выдавить ни звука сквозь перехваченное ужасом горло, Лина отступила, закрываясь сумочкой от глядящего в окно ужаса. Наткнулась спиной на стол. Бутылка на столе с тупым блямканьем завалилась на бок.

– Какого… – охранник вскинул голову.

– Ш-ш-ш… – яростное шипение вырвалось из-под пучка сальных волос, испитой глаз выкатился еще больше, стал просто огромным. Длинная, словно бы резиновая рука, перекинулась через подоконник. Белые пальцы вцепились в край. Локоть, в прорехе грязного рукава, изогнулся под невозможным углом. Сквозь окно, нечеловечески выламываясь, протиснулось длинное тело.

– А-а-а! – истошно заорал Славик.

– Окно! Дура, зачем!? – выкрикнул охранник, хватая ружье.

Похожее на тюк старого тряпья тело, изгибаясь, сползло на пол. Отталкиваясь ладонями и локтями, потащилось к людям. Пряди сальных волос волочились по старым доскам. Налитой кровью глаз, не отрываясь, глядел на охранника.

Тот резко выбросил вперед руку с ружьем. Грянул выстрел. Выпущенная в упор пуля вошла между лопатками ползущей твари. Рваный драп пальто с хрустом треснул, открывая под собой зияющую черную яму. Силой удара тело подбросило… Всей тяжестью оно рухнуло на деревянный пол и замерло.

– Думала, добралась до меня, сука? Думала, добралась? – орал охранник, раз за разом паля в неподвижную фигуру. Пули впивались в тряпье, перекатывая тело по выщербленному выстрелами полу.

– Бежим отсюда! – закричал очухавшийся Святослав и ухватив Лину, поволок ее к выходу.

– Ш-ш-ш… – раздалось у них за спиной.

Лина обернулась.

Голова твари медленно, рывками поднималась. Грязные волосы мели пол. Между прядями проглянул глаз и в упор уставился на охранника. Молниеносно метнувшись, длинные белые пальцы сомкнулись на его щиколотке, рванули… Охранник упал. Утробно урча, тварь поволокла его к себе.

Святослав обхватил Лину, плечом ударил в дверь, скатился с крыльца.

– Ходу, ходу! – волоча женщину за собой, он ринулся к машине.

Позади, в сторожке, снова грохнул выстрел.

Машина пискнула, откликаясь на зов брелка.

Головой вперед Лина влетела на заднее сидение.

Чуть не вырвав дверцу, Святослав ввалился за руль.

Из дверей сторожки спиной вперед пятился охранник.

Ружье в его руках раз за разом изрыгало огонь, пули одна за другой били в ползущую за ним тварь. Существо конвульсивно содрогалось, мотало головой, останавливалось… И снова принималось быстро-быстро отталкиваться руками, волоча собственное неподвижное тело. Глаз в кровавых прожилках все также неотрывно был устремлен на охранника.

Охранник еще раз выстрелил, отступил к самому краю, покачнулся и свалился с крыльца.

Тварь разочарованно зашипела, потеряв свою жертву из виду.

Подползла к краю крыльца – длинные сальные пряди свесились до земли. Повела головой туда-сюда, словно выискивая.

Прожектора над гостиничным забором разом вспыхнули, повернулись – широкие столбы света скрестились, высвечивая асфальтовую площадку перед сторожкой и шлагбаумом.

Тварь снова зашипела – на сей раз торжествующе: прямо у крыльца, тяжело опираясь на ружье, пытался подняться охранник.

Шустро перебирая руками, тварь скатилась вниз по ступенькам.

Подволакивая ногу, охранник бросился к взревевшей мотором ауди. Озираясь на ползущую тварь, отчаянно затряс дверцу.

– Поехали! Славик, поехали! – завизжала Лина, вжимаясь в спинку сидения.

Но Славик уже нажал кнопку на приборной панели. Задыхающийся, пахнущий потом и ужасом охранник ввалился на заднее сидение. Высунул ружье из машины, влепляя пулю за пулей прямо под волочащиеся по земле грязные черные космы.

Святослав до упора вдавил педаль газа, крутанул руль, бросая машину в разворот. Охранника отбросило назад, на Лину, ружье задралось, выпуская последний заряд в воздух. Дверца саданула по торчащему из салона дулу.

– Ш-ш-ш… – злобно зашипев, тварь по лягушачьи растопырила руки и прыгнула. Прямо под колеса удирающей ауди.

– Не останавливайся! – дружно взревели охранник и Лина.

Машина рванулась вперед, подпрыгнула на мягком, поддающимся колесам препятствии...

И тут со стороны гостиницы плеснуло ярким электрическим светом – и раздался крик. Нечеловеческий. Долгий. Болезненно вибрирующий, будто прямо в ушах электрическую цепь замкнуло.

Ауди подбросило… и закрутило. Вертящаяся волчком железная громада ударила бампером в шлагбаум. Дерево разломилось пополам и машину внесло на стройплощадку перед гостиницей «Парус».

***

– Слухайте, мени тут по справжньому подобаеться! – с энтузиазмом объявила Янка. Стоя на полуржавом мостике над глубокой пустой траншеей, она с явным удовольствием оглядывала заваленную стройматериалами площадку, – Планировка у отеля непоганая, а ще и речка рядом, з окон, мабуть, вид на острова гарный! Самый центр города, а тут тишина! И вообще вся атмосфера якась така… – она помахала ладонью, подбирая слова, – Дуже мирная. Приятная. Жалко, що такое гарное место пропадает! – и Янка с сожалением поглядела на возвышающееся над водой здание.

Роман передернул плечами. Вот какой-какой, а уж приятной здешнюю атмосферу он никак бы не назвал. Тишина вокруг, нарушаемая лишь тихим шорохом речных волн да хрустом битого кирпича, казалась ему гнетущей. В сгустившейся тьме бетонные плиты, что лежали и стояли повсюду, до ужаса походили на огромные надгробия. По дну пересекающих площадку траншей клубился мрак, а сама гостиница… Похоже, авторы всяких ужастиков знали, о чем пишут. Роман был убежден: ряды тянущихся по фасаду темных оконных проемов действительно смотрят на них, внимательно следя за каждым движение незваных гостей. А тут еще серая псина по пятам бродит, того и гляди кинется.

Роман с сомнением поглядел на выданную ему Янкой тяжелую палку с окованными металлом наконечниками. Может, зря он на первое место поставил тренинг по латыни, может, стоило все-таки начать с фехтования? Болтающийся у Рико на поясе длинный широкий клинок вызывал гораздо больше доверия. А огнемет – еще больше. Вот с огнеметом в руках ему бы, пожалуй, не было так муторно, когда серая псина устремляла на него жуткий осмысленный взгляд. «Кошмарная животина, и как только Янка может ее гладить?» – подумал Роман, с отвращением глядя как Янка походя треплет собаку по ушам.

От оставшейся позади сторожки раздались крики и тут же – выстрелы.

Старая, заброшенная трансформаторная будка вдруг тихо загудела. Слепя глаза, по всему периметру забора разом вспыхнули прожектора. Волна света прокатилась по стройплощадке, подсвечивая торчащие серые плиты. Прожекторные лучи скрестились перед сторожкой, а потом, кажется, прямо из черных окон гостиницы, плеснуло воплем. Совершенно невероятным – будто работающую электродрель с маху в череп засадили.

Перед глазами у Романа поплыли цветные круги, в ушах звенело.

В наступившей пронзительной тишине слышно было как монотонно бубнит брошенный у входа в гостиницу водитель Серега:

– Свет! Свет – смерть…

Со стороны сторожки снова послышались звуки выстрелов, рев мотора… истошный визг протекторов…

Зрение вернулось к Роману. В лучах прожекторов он увидел, как вертящуюся ауди сносит к шлагбауму. Дерево оглушительно треснуло, распадаясь, машина юзом влетела на стройплощадку перед «Парусом».

Хлопающая задняя дверца ударилась в торец бетонной плиты и с металлическим скрежетом отломилась. Колесо ухнуло в яму, машина завалилась на бок в двух шагах от Романа.

Серая лохматая псина запрокинула голову и истошно завыла на прожектора.

Густой мрак на дне траншей зашевелился, в нем замелькали бледные огоньки, и оттуда на поверхность хлынули псы.

Тоненько поскуливая, на перевернутую машину вскочил песик. Гладенький такой, туго обтянутый шкуркой, задние лапки совершенно белые, а сам весь коричневый, словно бы зажарис…

Жареный!

Сам едва не заскулив от ужаса Роман понял – пес был жареный! А вместо задних лапок у него две голые, тщательно обглоданные косточки.

Песик завертелся на месте и Роман увидел, что и весь бок у собачонки дочиста выеден!

Безучастно обтекая замерших поодаль напарников, плотный поток собак обогнул самого Романа и ринулся к машине. Поток жаренных собак! Полу съеденных собак!

Псы с разбегу вспрыгивали на машину. Рычащая и завывающая свора накрыла ауди целиком. Изнутри донесся отчаянный женский крик.

– Merde, стажер, очнитесь! – проорал сзади Рико.

Роман обернулся и едва успел вытянуть руки – прямо ему в лицо летел брошенный Рико огнемет.

– Код 5/12, давай! – выкрикнула бегущая к нему Янка.

– 5/12? – потерянно переспросил Роман. Он вдруг разом позабыл, где у огнемета гашетка и слепо шарил рукой вдоль дула, не в силах отвести глаз от багрового с белыми прожилками, еще пульсирующего мяса псины с начисто содранной шкурой. Освежеванная морда тыкалась в щель окна машины, пытаясь пропихнуться внутрь. Крики изнутри неслись непрерывно.

– А 5/12 – это «собака Баскервилей»? – гашетка никак не находилась, будто и не было ее.

Крупный собачий скелет с висящими ошметками шкуры и жил, ткнулся уцелевшим черным носом под перевернутую на бок машину… И принялся обглоданными косточками лап рыть землю у крыши ауди. Прокапывался к выломанной задней дверце.

– Cretino! 5/12 – «Кладбище домашних животных!» – крепкая затрещина подскочившего Рико обрушилась Роману на затылок. Рука дернулась сама, палец зацепил невесть откуда взявшуюся спусковую кнопку. Сноп огня вырвался из раструба огнемета, сметая с бокового крыла ауди десяток собачонок разной степени съеденности.

Послышался отчаянный визг – собачий и женский одновременно.

– Поверху бей, пассажиров пидсмажишь! – крикнула Янка.

– Зачистить проход, стажер! – скомандовал Рико.

Длинные языки ярко-оранжевого пламени облизнули машину, оставляя в завывающей своре длинные горелые проплешины. Янка и Рико подбежали к лежащей на боку ауди. С Янкиной ладони плеснуло водой, от раскаленного металла повалил пар, внутри судорожно закашлялись. Янка потянула заклинившую дверь на себя.

– Та не стой же, Ромасыку, видганяй их! – пропыхтела она.

Поток рычащих, беснующихся псов вновь хлынул к автомобилю. Роман повел раструбом огнемета. Оранжевый клубок пламени ринулся навстречу собакам, вобрал в себя обглоданные тела, завертел в своих горячих недрах и вместе с ними врезался в стоящую торчком бетонную плиту. Опал, оставляя у ее подножья лишь спекшийся черный пепел.

С тугим металлическим «блямс» лопнул замок. Янка сунулась в распахнутую дверцу и ухватив охранника за ворот, с легкостью выдернула здоровенного мужика наружу. Собачьи клыки скрежетнули по пластику бронежилета. Сверкнул клинок Рико – торчащий из-под обрывков шкуры собачий хребет распался надвое.

– Вытаскивайте ее, скорее! – Святослав подсадил жену наверх…

Земля под выломанной дверцей провалилась и в образовавшийся провал сунулся голый собачий череп с черной кожистой пимпочкой носа – упорный пес таки прорыл проход. Рыкнув, сходу вцепился Святославу в штаны. Ткань затрещала и разорвалась – Янка, ухватив Святослава за плечи, вытащила его наверх. Они скатились на землю… Святослав почувствовал, как его вздергивают на ноги…

Рядом орала Лина. Безглазый собачий череп, украшенный парой рыженьких, пушистых, очень трогательных ушек, рыча сквозь сцепленные челюсти, повис на Лининой сумочке.

– Пусти, пусти! – глядя на пса остановившимися, распахнутые так, что казалось, вот-вот соскочат с лица, глазами, Лины рвала сумочку из собачьих зубов.

– Сама пусти, дурища! – гаркнул Святослав, пытаясь выдрать ремешок сумки из сведенных пальцев жены. Но Лина лишь полоснула мужа безумным взглядом и вцепилась в ремень еще крепче. Вновь коротко взблеснула сталь – отчаянный взрык, и запорашивая глаза, собачий череп рассыпался мелкой костяной пылью.

Но словно зарождаясь прямо в щелях старых бетонных плит, собаки все лезли и лезли. Пространство перед темной молчаливой гостиницей было заполнено псами. Мертвыми, но оттого, кажется, еще более злобными.

– К воротам не прорваться, отходим к гостинице! – крикнул Рико, – Стажер, коридор! Работайте!

«Сделать мертвыми, сделать окончательно мертвыми» – словно заклинание повторяя про себя инструкцию по разрешению штатной ситуации 5/12, Роман все водил и водил огнеметом, оставляя вокруг себя черную выжженную поляну. А через мгновение та снова заполнялась собаками.

Прикрывая с двух сторон непрерывно визжащую Лину и двух ее спутников, Рико и Янка мчались к гостинице.

– Водилу прихвати! – через плечо крикнула Янка, вталкивая Лину на террасу перед «Парусом».

С ужасом понимая, что он последний остался среди атакующей мертвой своры, Роман подскочил к Сереге, все также неподвижно и равнодушно стоящего посреди безумствующего вокруг кошмара, коротким пинком наладил его ко входу в отель, и поливая вокруг себя огнем, рванул следом. Почти волоча безучастного Серегу на себе, миновал террасу, ворвался в широкий пустой проем парадной двери, развернулся, нажал на курок… Огненный столб прошелся по террасе…

Романа похлопали сзади по плечу. Тот подскочил на месте, оглянулся, выставив перед собой огнемет…

– Вы б так резво с самого начала двигались, стажер, – брюзгливо пробурчал Рико, – Не перевернись машина сорванной дверцей книзу – с вашей расторопностью этих несчастных бы уже доедали! – он кивнул на бьющуюся в истерике Лину, и Славика, неловко поглаживающего ее по плечу. – Не тратьте напалм, дальше псы не пойдут.

Плотно спрессованная толпа скелетов, ободранных и обглоданных собачьих тушек заполняла стройплощадку перед отелем. Пустые глазницы черепов, не отрываясь пялились в дверной проем, но… псы не переступали границы гостиничной террасы. Неподвижные, словно изваяния, мертвые собаки замерли у ступеней. Стоявший над площадкой непрерывный рык смолк. Тишину нарушали лишь всхлипывания Лины:

– Что… Что это… Что такое…

– Та ничого особлывого, лайно собачье на ножках, – небрежно отмахнулась Янка, отбирая у Романа огнемет. – Вважайте, одну з проблем вашей гостиницы мы знайшлы!

– Это проблема вас нашла, специалисты хреновы! – оставив супругу, к Янке подскочил Славик, – И чуть всех нас не сожрала!

– Вас чуть не сожрала, вас, любчику мий, – невозмутимо уточнила Янка, – Якби не ваше надто эффектне появлення, собачки б рано чи пиздно выглянулы, з хлопчиком поздороваться, – она кивнула на Серегу, так и сидящего там, где его бросил Роман – на полу посреди гостиничного холла. – Бо он им после прошлого визита почти що родич. А мы б их прямо в траншеях и упокоили, они бы и тявкнуть не успели!

– Ну так упокоивайте, и мотаем отсюда! – взвился Славик.

– Зараз? – Янка поглядела на него как на полного идиота, – Колы зомби в активном состоянии? А мы навить не знаем, звидки они тут взялыся?

– Бомжи наплодили, – неохотно откликнулся охранник. Он вогнал в ружье новую обойму. Щелкнул затвор. – Как стройку забросили, они тут заселились. Бродячих псов ловили, ну и… – он сморщился, – Когда городские власти бомжей гнать велели, мы с ребятами из ОМОНа здесь работали. В траншеи заглянули, – он кивнул в сторону гостиничного двора, – Там на дне все собачьими костями усыпано.

– А зарыть траншеи, вы, судари мои, конечно же, не догадались, – проворчал Рико.

– Закапыванье траншей не входило в наши обязанности, – жестко отрезал охранник, – У нас была четко поставленная задача – ликвидировать бомжатник в центре города! Если вы думаете, что это легко… – он не договорил, лишь снова гадливо сморщился, – Бичи здешние целый митинг устроили! Жить негде, мы тоже люди… Лю-юди! Надо же! – презрительно протянул охранник, и нервно огладил приклад, – Собак жрали, а туда же, люди они. По этажам прятаться приноровились. Мы с ребятами их по вони находили! – он жестко усмехнулся, – Валяются по комнатам, пучки тряпок вонючих, дерьмом и перегаром от них разит, а поволочешь за территорию, оно еще и брыкается, о правах своих бормочет, человеческих, – его голос постепенно усиливался, речь становилась все быстрее, рука намертво сжалась в кулак, – А одно такое, испитое: я, говорит, дама! Дама! – он коротко хрипло рассмеялся, – И по лицу мне норовит – пощечину, значит. Дамскую честь ее задели, – его губы искривились в жутковатой болезненной гримасе, он потянул носом воздух. Поглядел на свой стиснутый кулак и с явным усилием разжал его. Роман увидел, что в ладони четко отпечатались полукруглые следы ногтей. Охранник поймал его взгляд и снова усмехнулся, вроде бы смущенно, – Упорные бомжи попались, ни за что убираться не хотели, – спокойным тоном сказал он, хотя по дрожащему от напряжения лицу видно было, каких усилий ему стоит это спокойствие, – Вроде всех уже вытравили, и на тебе! Первый инвестор приперся гостиницу смотреть… Тоже, кстати, с супружницей, только они как нормальные люди, днем приехали, – он осуждающе покосился на Святослава, потом перевел взгляд на Лину, утиравшей зареванную физиономию рукавом шубки. – У супружницы на руках этот, голландский кролик, мелочь такая декоративная с ушами – ни шкуры, ни мяса. В красном кожаном комбинезончике, – охранник торопливо говорил, кривя рот в нарочито веселой усмешке, – Вроде бы он какой-то редкий, чуть ли не единственный в мире. Хозяйка невероятные деньги за него отвалила и прямо оторваться не могла. Только стоило им сюда, в холл войти, их редкостный кроль засуетился, потом с рук у хозяйки как сиганет! За угол повернул и исчез как не бывало! Баба рыдает, муж матом орет, меня заставили по всем этажам шарить, только смысла-то все равно никакого – небось, бомж где затихарился, и сожрал все их тысячи долларов в один присест. Ни ушей не осталось, ни комбинезончика! Такая вот прикольная история! – охранник раздраженно махнул рукой и замолчал. Потом вдруг коротко выдохнул, – Ненавижу!

– Кого? – тихо переспросил Роман. Янка одарила его злобным взглядом: какого с вопросами лезешь, сейчас замолчит мужик, ничего толком не узнаем.

Но охранник лишь повел плечом, крепко, словно к подушке, прижимаясь щекой к холодному дулу своего ружья:

– А всех! – откликнулся он, – Гостиницу. Строителей, которые эту заразу здоровенную строили – не достроили. Власти наши городские, инвесторов-сволочей. Бомжей. Вот только собак жалею. – он задумчиво уставился на застывшую у террасы мертвую свору, – Они ни в чем не виноваты.

– Ничего себе! – вскинулся возмущенный Святослав.

Роман, заглушая его вопль, торопливо спросил:

– Если ненавидите, зачем здесь живете?

Охранник, будто очнувшись, поглядел на него с возмущением:

– А жилье? А зарплата? Нет уж, парень, я не бомж! Я не такой, как они! – он крепче стиснул свое ружье, – У меня есть работа! У меня какой никакой, а дом! А что лазают всякие – так это ничего, я в наемниках пять лет прослужил, всякое видел! Я отсюда не уйду! И бомжевать не буду, не дождетесь!

– Конечно-конечно! – заторопился Роман, – А кто тут лазает?

– Понятия не имею, – отрезал охранник. Его губы сжались в тонкую линию. Видно было, что больше из него не выжмешь и слова, – Вы хотели знать откуда собаки взялись – я вам сказал.

– И на том большое спасибо, – пробормотала Янка, – То кажешь, бомжи… – задумчиво повторила она и выставив раструб огнемета, неторопливо двинулась к террасе.