Текст книги "Парус. одинокий (СИ)"

Автор книги: Илона Волынская

Соавторы: Кирилл Кащеев
сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 9 страниц)

Хроники-4. Белеет «Парус» одинокий

Хроники-4. Белеет «Парус» одинокий

Белеет «Парус» одинокий…

Урбанистический миф

Он стоял в пустом оконном проеме, глядя как двадцатью этажами ниже мелкие темно-серые волны то выскальзывают, то снова втягиваются под хрупкое мутноватое стекло мартовского льда. Он стоял на самом краю, глядя на тупые носки своих черных ботинок, нахально нависавших над вертикальным отвесом обшарпанной стены, и думал: жаль, не взял фотоаппарата. Фотка вышла бы – закачаешься: два рубчатых ботиночных канта в обрамлении пустоты, а внизу, фоном, подсвеченная прожекторами река и отблескивающий на изломах лед. Вид сверху.

Жаль, ни на одной фотографии не передашь как ветер упрямо толкает в плечо, заставляя балансировать. А вокруг сплошная чернота вечернего неба. Ощущение обалденное! Тем более кайфовое, что обострившимися на приливе адреналина чувствами он четко воспринимал острый страх своего спутника. Рядом встать так и не решился, торчит за спиной.

– Ты б не трусил, а подошел хоть глянул. Когда еще такое увидишь, – с чуть презрительной снисходительностью кинул он через плечо, уверенный, что в ответ услышит жалобное: «Вы б лучше сами отошли, мало ли что»

Но из-за спины прозвучало совсем неожиданное:

– А вы плавать умеете?

Удивленный, он даже хотел обернуться. Но речной прибой с гипнотическим постоянством все накатывал на узкую кромку берега, и жаль было отводить глаза, вырываясь из зачаровывающего ритма. Он лишь бросил:

– Еще как! – и сам слегка устыдился своего мальчишеского тона. Перед кем расхвастался?

– Жалко, – отозвался спутник.

Сзади послышался шорох. Он почувствовал, что должен сейчас же, немедленно оглянуться и даже начал поворачиваться… Но в сердце стало очень-очень холодно, будто сосульку воткнули, а потом сразу очень-очень больно, и кто-то украл его легкие. Дышать было нечем. Оконный проем сделал кульбит вокруг него, над ним мелькнуло черное небо, а потом сразу серый лед, и вода стремительно понеслись навстречу. Он ощутил как с размаху впечатывается лицом в ледяную корку, услышал хруст, но боли не почувствовал. С высоты до него донесся долгий вибрирующий крик, и холодная невесомая темнота охватила его со всех сторон.

«Ни фига себе!» – успел подумать он. И все исчезло.

В опустевшем оконном проеме убийца медленно отнял руки от ушей. Господи, что это такое орало? Он быстро глянул вниз: двадцатью этажами ниже в ледяной корке зиял пролом, очертаниями напоминающий контур человеческой фигуры. Край был заляпан темными пятнами. Человек в окне знал, что если спуститься ниже, пятна окажутся красными.

Волна лениво лизнула лед, превращая пятно в смутный развод, лизнула еще – все исчезло.

Убийца заторопился – дело сделано, надо убираться побыстрее, уж больно жутко и озноб колотит.

Широко размахнувшись, так что едва не вывалился из проема (вот прикол был бы!), он швырнул в реку длинное шило с яркой пластиковой рукояткой. Перекувыркнувшись в воздухе, шило понеслось вниз и беззвучно булькнуло в разлом.

На месте падения взметнулись брызги.

Ветер взвыл в пустых проемах.

Толстый луч прожектора дернулся, заметался и уперся в ледяной разлом.

Человек в окне увидел как вода забурлила… Поднялась выше. Еще выше. Мощная темная струя толчками била из середины разлома, с каждым разом подскакивая на этаж, еще один, еще: третий, пятый, двенадцатый… С глухим шумом взметнулась до двадцатого. Изогнулась, и словно заглатывающая добычу анаконда обрушилась на замершего убийцу. Швырнула на колени, заставляя отчаянно цепляться за края проема.

Вода была липкой, теплой и соленой.

Сквозь мгновенно склеившиеся ресницы человек увидел – на его руках словно надеты ярко-алые перчатки! Одежда, лицо, все было перемазано красным, багровая жижа растекалась под ногами.

– Это же кровь! Кровь! – закричал убийца.

Стоя на четвереньках, весь залитый кровью, он судорожно всхлипнул, не в силах оторвать глаз от колышущихся далеко внизу темных вод. Волны накатили на берег раз, другой… Вода в ледовом разломе загустела, зашевелилась… Было видно, как жгуты буро-коричневых водорослей ощупывали края. Там, где только что кровавый фонтан рвался из воды в небо, медленно всплывало нечто. Убийца заворожено следил как оно поднимается все ближе к поверхности. Сквозь темные волны смутно вырисовывался белесый контур…

Волны раздвинулись. Из реки появилась… голова. Откинулась назад, поднимая лицо к небу…

Тянущиеся по льду багровые водоросли росли прямо из глазниц, до отказа заполняя лишенные глаз провалы.

Человек в оконном проеме снова закричал.

Прожектор взметнулся, зашарил по фасаду, будто почуявший добычу пес.

Азартно дрожа – «вот он, вот!» – луч света уперся в скорчившегося в окне убийцу. И тот скорее почувствовал, чем увидел, как водоросли, тянущиеся из глаз существа, поползли по льду, к зданию, вверх по стене… К нему.

Содрогаясь от непереносимого ужаса, человек отпрянул назад и вывалился из окна вглубь комнаты. На четвереньках пополз по ледяном бетону пола к проему двери.

Вскочил. Длинными заячьими скачками понесся по гулкому пустому коридору к недостроенной лестнице. Перепрыгивая через осыпающиеся ступеньки, слепо ринулся вниз, к выходу.

Звук неторопливых чавкающих шагов – словно бы в ботинках у идущего хлюпала вода – поднимался ему навстречу.

Убийца остановился. Широко раскинув руки, вжался спиной в стену, будто надеялся спрятаться внутри холодного серого бетона.

Не в силах шелохнуться, он расширенными глазами глядел поверх обломанных лестничных перил.

Вода медленно поднималась, заливая ступени, и вместе с ней неспешно, как на прогулке, поднималась темная фигура. Растущие из глазниц бурые речные водоросли свисали по щекам и спадали на грудь, струились по лестнице.

Убийца затаил дыхание.

Существо остановилось. Медленно повело головой туда… сюда… Резко вскинулось…

Водоросли враз свились в жгуты толщиной с кулак, заструились, стремительно разрастаясь, потянулись из глазниц, оплели обломки перил, змеясь, потекли вверх… Мокрая петля захлестнула ногу убийцы, стиснула колено, опутала запястье… Темная фигура медленно приближалась в ореоле колышущихся водорослей. В глаза оцепеневшему убийце глядели заполненные шевелящимися багрово-коричневыми стеблями глазницы…

Крик разорвал мир в клочья.

***

– Слушай, парень, ну мне, ей-богу, по фиг! Тебе, блин, будет в задницу свистеть!

– Вы ни про какой уплотнитель не говорили! – с бессильной яростью процедил Роман. Положил руку на край только что вставленного в окно пластикового стеклопакета. В ладонь ощутимо дуло. – Ничего нормально сделать не можете! Сами же проем замеряли!

Мужик в зеленом фирменном комбинезоне с надписями «Двери. Окна. Стеклопакет» совершенно искренне возмутился:

– Парень, ты с дуба грянул или вчера родился? Конечно, замерял! Ну и что? Даже в самых крутых нынешних домах по оконным проемам обязательно хоть миллиметровые перекосы бывают, никогда пакет с окном, вот так чтоб один в один, не совпадает! А у тебя дом, ну вообще, в 70-х строили! Вон, закос какой! – гибкая лента рулетки, взвизгнув, развернулась вдоль окна, – Видишь? А наша фирма, между прочим, косых пакетов не ставит! По ГОСТу не положено! Уплотнять надо. Так что давай, мотай на Троицкий рынок, 23-е место. Скажешь, Миша просил уплотнителя, пенку такую, ну, короче, они знают…

– Не пойду, – сквозь зубы процедил Роман. Он отошел от окна и уселся на лежащий посреди комнаты штабель ламината.

– Так без уплотнителя нормально держаться не будет! – мастер с удивлением поглядел на мрачного Романа.

– Сколько он стоит, твой уплотнитель? – спросил Роман, потом безнадежно махнул рукой, – А, какая разница! Денег все равно нет, ясно?

– На банку уплотнителя нет? – изумился мастер и слез со стоящей у окна стремянки. Встал напротив Романа, – Слушай, парень, какого хрена ремонт затевал, если бабок нет?

– А я же вас просил! Я предупреждал! – снова приходя в ярость, вскинулся Роман, – Как людей просил – посчитайте все заранее, до копейки! Говорил же я, что у меня средства ограничены!

– Ну ты ваще… – протянул мастер и поднял руку, явно собираясь покрутить указательным пальцем у виска. Но на полдороги опустил, решив не выказывать свое мнение об умственных способностях Романа столь явственным образом. Все-таки клиент, какой-никакой, – Кто ж тебе вот так заранее все посчитает? Ты что, главное правило ремонта не знаешь?

Роман поглядел на него вопросительно.

– Сосчитай все до копейки, потом помножь на два, как раз оно и выйдет, – пояснил мастер.

Роман оглядел раздолбанный оконный проем, в котором едва держался свеженький стеклопакет, стены с начисто ободранными обоями, осыпь старой штукатурки на застланном газетами полу и тихонько взвыл.

– Ну ты ваще, парень… – повторил мастер и забрал брошенную поперек поленницы новых обоев куртку. Пристукнул кулаком по раме стеклопакета, поковырял край проема, с сомнением покачал головой, – Короче, без уплотнителя дела не будет. Как бабки появятся, покупай и звони. Приеду, доделаю. Только пошустрей давай, а то если все это сооружение на хрен вывалится, – он кивнул на окно, – я его обратно за бесплатно вставлять не буду. Потому как это не наш брак, это ты, парень, сам… – он на мгновение заколебался, но все-таки закончил, – …уж извини, сам дурак!

– Вы меня не предупреждали… – слабо запротестовал Роман, но мастер его уже не слушал. Натянул крутку, и множа белые следы известки на полу, вышел в коридор. Роман услышал как хлопнула дверь.

Роман еще раз огляделся по сторонам и нечленораздельно взревев, с размаху пнул по сложенным в углу обоям. Поленница зашаталась, закатанные в целлофан рулоны, глухо ударяясь об пол, раскатились.

Роман тяжело перевел дух и направился в туалет. Узкий пенальчик уборной зиял отвором в полу. Роман протиснулся в щель двери – прислоненный к стене новехонький унитаз не давал створке полностью открыться. Полюбовавшись плавными контурами фаянсового друга – ну и впрямь белый лебедь, не то что пожелтевший ужас, на котором приходилось восседать долгие годы! – Роман ухватился за обод.

От сантехника пришлось отказаться еще в субботу, а жить без унитаза и дальше было невозможно. Роман перемешал цементный раствор. С сомнением поглядел на получившуюся серую жижу.

Ладно, в конце концов, мужик он или как? Трубу под ванной в свое время менял спокойно, будем надеяться, что и с унитазом…

Приподняв унитаз, Роман принялся старательно совмещать его с трубой, одновременно коленкой подсовывая под него доску. Ни тот, ни другая почему-то упорно не желали стыковаться, а доска застряла, упершись в выступ пола. Пот струйкой тек по спине. Запашок в узком пространстве туалета стоял отвратный.

Наконец унитаз вроде бы встал, хотя чувствовалось, что стоит его отпустить, он тут же сместиться вбок. Наверняка, из желания помучить хозяина. Удерживая фаянсовый грааль обеими руками, Роман попытался носком ноги подтянуть к себе ведерко с цементом. Ведерко, естественно, тут же отодвинулось дальше в коридорчик. М-да, третья рука бы не помешала. Или по крайности хвост – длинный такой, гибкий, как у макаки.

Роман с силой придавил унитаз. Осторожно отпустил – порядок, вроде, – забрал из коридорчика ведерко, повернулся. Поглядел на результаты своих стараний. Унитаз напоминал Пизанскую башню.

Роман высказался, изощренно сочетая в одном предложении итальянский город Пизу с итальянским же унитазом. Приткнул ведерко в уголок и принялся заново пристраивать белого друга на положенное место.

Из коридора послышался звук открывающейся двери и шаги. В душе Романа затеплилась безумная надежда. Сантехники вернулись! Невесть как прознали про его муки и в них проснулась совесть! Все что угодно… Любые условия, только бы… Нацепив на физиономию умильно-заискивающее выражение Роман выглянул в коридор:

– Ребята, ради бога! Тут то ли с трубой что-то, то ли сам унитаз некондиционный… – он осекся.

Оглядывая царящий вокруг разгром, посреди прихожей стояла Янка. Роман поглядел на нее безнадежным взглядом и спросил:

– Унитаз мне придержишь?

– Що? – на Янкиной холеном личике отразилось настоящее смятение. Она заглянула в туалет, брезгливо сморщила носик и решительно помотала головой.

Роман еще более безнадежным взглядом посмотрел на унитаз, на цементный раствор, поднялся с колен и вышел из туалета, захлопнув за собой дверь.

– Не с того ремонт начали, стажер! – Рико тоже закрывал дверь – входную. Отряхнул выпачканные белой меловой пылью узкие ладони, – Я же предупреждал, ваш замок и младенец откроет!

– И весь твой кафель сопрет! – весело заключила Янка, разглядывая выстроившиеся вдоль стены ящики.

– На фига младенцу мой кафель? – пробормотал Роман, – Он мне и самому-то, считай, не нужен.

– Що так? – округлым носком высокого ботинка в стиле ретро Янка откатила с дороги обойный рулон и прошла в комнату.

– Того, что платить нечем! Ни кафельщикам, ни сантехникам, никому! – раздраженно рявкнул Роман, – Я всю свою заначку в стройматериалы вбухал, думал, с зарплаты с рабочими расплачусь. А у меня из нее, из зарплаты, стоимость юридических услуг вычли! За адвоката, который квартирку мою от папаши отстоял!

– У нас, конечно, Общество, но ведь не благотворительное же! – Рико пристроился на краешек ламинатного штабеля. – На что вы рассчитывали?

– Ремонт я сделать рассчитывал, – буркнул Роман, тоже присаживаясь на ламинат, – Наверное, неправильно рассчитывал. Вон, окно закончить не могу, в ванной стенки выпилены, а из них трубы торчат. Между прочим, еще с пятница без воды сижу! Это какой уже сегодня – четвертый день?

– Жах! – оставшаяся стоять Янка сочувственно поглядела на него сверху вниз, – В такому рази, як ты насчет бабок?

– Пока что склонности к геронтофилии не ощущаю, – все также мрачно отрезал Роман, – Хотя никогда нельзя зарекаться на будущее. Быть может, с годами?

– По крайней мере, способность шутить вы не утратили, стажер! – хмыкнул Рико.

– Гроши – це не повод для шуток, – чопорно покачала головой Янка, – Гроши – це святе! Ромасыку, ты подзаробыты хочешь?

– Издеваешься? – простонал Роман, – Ты не видишь, что у меня делается? Хочу – не то слово! Жажду! А что, новое задание? Премия будет? – Роман с надеждой уставился на напарников.

Янка и Рико переглянулись.

– Та ни, яке там завдання! – отмахнулась Янка.

– Мир и во целовецях благоволение. В не-целовецях тоже, будто и не наш город, – поморщился Рико.

– Ось я и кажу, самое время бабла срубить по-легкому, – словно продолжая некий спор, напористо заявила Янка, – Чуешь, Ромасыку, я нам левую подработку нашла! – с торжеством объявила она.

Роман поглядел на нее с сомнением:

– Разве у оперативников Общества могут быть левые подработки?

– Подработки в Обществе не поощряются, но случаются. – пояснил Рико, – Если осведомленные люди выходят прямо на нас, можно пустить заказ мимо бухгалтерии. Конечно, при условии, что заказчик – человек надежный.

– Надежный, надежный! По-перше, она ниякий не человек! Тобто одна моя знакомая мелюзина, она свой спа-комплекс в центре держит, з салоном красоты, я до них хожу…

– Кто такая мелюзина? – перебил Янку Роман.

– Стажер, позорище! – вскинулся Рико, – Завтра придете на работу, посажу реестр штудировать, пока наизусть не заучите, от первого тома до последнего!

Роман вспомнил переплетенные в телячью кожу с металлическими уголками громадные инкунабулы реестра, написанные к тому же на средневековой латыни, и тихо затосковал. Мало ему ремонта!

– До речи, раритеты тревожить не обязательно, в компьютере есть копия, – фыркнула Янка, – Не будь таким занудою, Рико! Мелюзина – це морська русалка, – пояснила она Роману, – А у той моей знакомой мелюзины есть свой знакомый, чи, може, компаньон, чи даже полюбовник, не знаю – в общем, такый соби хрен з яйцами, що ей гроши на салон дал. А вже у цього хрена – неприятности, яки мы вполне можем уладить. Отрымаемо цилком пристойну сумму, у всякому рази, бильше, ниж звычайна премия.

– Сие лишь при условии, что полковник нас не поймает, – пожал плечами Рико.

– Уволит? – с тревогой спросил Роман.

– Я вам уже объяснял, юноша, из Общества не увольняют. Мсье colonel нас попросту убьет, и прошу вас, не воспринимайте мои слова как гиперболу!

– Если убьет, тогда еще ничего, – немедленно успокоился Роман, – По крайней мере, ремонт доделывать не придется!

– Не узнает полковник! Заказчик трепатыся не станет. Он бильше за нас огласки боится, щоб его бизнесу не нашкодыла! – вскинулась Янка.

– Что хоть за дело? – спросил Роман, стараясь не позволит затеплившейся в сердце надежде слишком уж разгораться.

– Нарешти хтось спытав, можно подумать, никому, крим мэнэ, гроши не нужны! – возмутилась Янка, – Там на одну ночь работы! По симптомам, самый обычный код 17/3.

– Что, стажер, кодификацию тоже не знаем? – тут же придрался Рико.

– А фиг вам, знаю! – непочтительно заявил начальству Роман, – Согласно базовому классификатору штатных оккультических ситуаций Гримм-Хичкока, код 17/3 – «гостиница-убийца», подвид «дома с привидениями». – отбарабанил он, словно школьник на экзамене. – А какая гостиница?

Янка вдруг замялась:

– Та ну ця ж… Та хиба ж вы не знаете… Та «Парус», ой жи ж, божечки… – досадливо закончила она.

В комнате воцарилась тишина.

– М-да… – наконец протянул Роман, – У нас в Днепропетровске можно не знать родную маму. Но не знать эту дуру здоровенную, чтоб она сгорела, долгострой чертов прямо посреди Днепра, не знать гостиницу «Парус» в этом городе – невозможно!

– Отнюдь не посреди! Полуостровок, некогда под нее насыпанный, выдается в реку метров на двадцать, не более. Считайте, у самого берега. – возразил Рико, будто обидевшись за честь самого старого, начатого еще в разгар социализма городского долгостроя. Дерзкая идея: водрузить на водную гладь – хоть рыбу из окна лови – бетонный монолит, вроде бы изображающий развернутый парус, только вытянутый на 24 этажа ввысь. Но даже безудержное в тратах советское государство так и не смогло достроить гигантскую махину, еще в 80-е оставив ее на растерзание бомжам, времени и прибрежным днепровским волнам.

– Ромасыку, заказчик не хочет, щоб ця гостиница сгорела! – возразила Янка, – Он хоче ее выкупить, та може и достроить, але ж боится, чи нема в ней чогось такого, по нашей части.

– Он псих или не местный, твой заказчик? – возмутился Роман. Возмущение его было в основном направлено на Янку, поскольку обещанная подработка явно оборачивалась лажей. Все, связанное со злосчастной гостиницей, всегда оборачивалось лажей. – Этот трижды проклятый «Парус» наша городская администрация уже лет десять продает, никак не продаст! Ни один идиот не соглашается его выкупить!

– Стажер, вы думаете, на отеле лежит тройное проклятие? – неожиданно заинтересовался Рико, – Откуда такая информация?

– Я думаю, – с трудом сдерживая раздражение отмахнулся Роман, – …что у этой бетонной хреновины фундамент разъезжается. Наш «Парус» в любую секунду может уплыть по Днепру к Черному морю. Его еще при социализме на всех строительных факультетах изучали – как классическую геодезическую ошибку. Тут не проклятье, а чисто строительные проблемы!

– Та що ты кажешь, Ромасыку? А чому там люди исчезают? – ехидно бросила Янка.

– Какие люди? Бомжи, которые туда ночевать забираются, или сторожа, приставленные их гонять? – хмыкнул Роман, – Бетонные плиты там исчезают, их дачники на свои участки еще с прошлого века растягивают.

– А свидетели кажут, там по ночам орет хтось, страшным голосом! – не сдавалась Янка.

– Свидетели – все те же бомжи? Конечно, по пьяному делу и ветер в шахте лифта жутью покажется.

– Слухай, Ромасыку, ты ще нудниший за Рико! Нема там никого крим бомжей-сторожей – и нехай. Зайдем – выйдем, сообщим: отель чистый! Инвестору спокий, нам бабки, а полковник уж точно ничего не заметит!

Роман заколебался. Еще разок оценил на глазок свой личный ремонтный Апокалипсис и вздохнул:

– С этим «полумонтом» я до следующей зарплаты не дотяну, да и ее на все и не хватит.

– С чем, простите? – заинтересовался Рико.

– «Полумонтом» – полу ремонтом, – ворчливо ответил Роман, – Когда все уже поломали и ничего еще не починили. Короче, я рискну! Может, и правда ничего делать не придется.

– Брать деньги за невыполненную работу – несколько моветон, – сморщился Рико.

Янка подскочила к напарнику:

– Моветон – в кринолине в маршрутку лезть, а гроши – завжды бонтон! Рико, що мы тебя уламываемо?! Ты що, не понимаешь, яке в мэнэ событие? – Янкины глаза вдруг распахнулись и засияли беспредельным счастьем, а на губах заиграла блаженная улыбка.

– Какое у тебя событие? – полюбопытствовал Роман, разглядывая Янкино преобразившееся лицо.

– Сошествие архангела Гавриила с благой вестью. Наступление Царства Божьего на Земле, да простит мне Господь эти слова, – ехидно процедил Рико, – Обратите внимание, стажер! Сей вид радостной овцы у нашей Янки бывает лишь в одном-единственном случае!

– Эдвард приезжает! – тоном маленькой девочки, получившей рождественский подарок, выдохнула Янка, – На две недели. А может, даже на месяц. А может… – она восторженно зажмурилась.

– Кто такой Эдвард? – осторожно спросил Роман.

– По ней не видно? Вечная любовь. Неугасимая страсть, – скривившись, словно целый лимон разжевал, ответил Рико.

– Из-за того клопоту, що наша местная ведьмочка Лизка наробыла, пиар-отдел все мистычни сериалы поки що прикрыв и Эдварду отпуск дали! – звенящим от счастья голосом вскричала Янка.

– Бесценный Эдвард, единственный и неповторимый, изволит подвизаться в голливудских консультантах, – презрительно кривя губы пояснил Рико.

– Ты дуже добре знаешь, що он не завжды був консультантом. – запротестовала Янка, – Та яка мени разница, хто вин! Он мий Эдвард и он приезжает! Мени гроши потрибни, сейчас! Ни, навить ще ранише! – Янка принялась загибать пальцы, – Уборщицу выклыкать, повнистю гардероб зминыты, подарок Эдварду купыты, щось таке стильне, в его манере… На ций загородной базе, «Золотом фазане», номер замовыты. Март, на Днепре лед стронулся – после Калифорнии ему цикаво буде. – Янка на мгновение примолкла, что-то про себя подсчитывая и уже почти в истерике завопила, – Якщо я не отрымаю цих грошей, я за сэбэ не ручаюсь! Мне ж ще холодильник под завязку набить треба, а ты хиба не знаешь, какие в донорских центрах тепер взятки беруть!

– Причем донорские центры к холодильнику? – озадачился Роман, но Янка не обратила на него внимание. Она моляще глядела на Рико.

– Твой Эдвард погостит и уедет, а недремлющее око нашего полковника, между прочим, останется. И неприятности вместе с ним, – тяжко вздохнул Рико, – Bien! Если бы мне самому не были так нужны деньги…

Радостно взвизгнув, Янка повисло у Рико на шее:

– Серденько мое, який же ты хороший!

– Не подлизывайся! – выпутываясь из ее объятий, проворчал Рико, – Работать – так работать. Едем! Если не управимся быстро, полковник нас всенепременно застукать изволит, вы его знаете! И плакали тогда наши денежки!

– Рико, а тебе зачем левый приработок понадобился? Ты ж за свой «ягуар» вроде расплатился? – натягивая куртку, спросил Роман.

– А вот сие, стажер, вас никоим образом не касается, – холодно отрезал Рико, – Желаете новый унитаз – извольте поторопиться! – и вышел за дверь.

***

– Если я не ошибаюсь – здесь, – сверяясь с лаковым прямоугольничком визитки, сказал Рико.

Его новехонький ягуар подкатил к высотному офисному зданию в центре города.

– В стройкомпанию, – небрежно бросила Янка засевшему в стеклянной будке секьюрити. Тот лишь молча кивнул, а потом высунул в окошко наголо бритую башку, и долго провожал взглядом Янкину стройную фигурку. Толстая пепельная коса казалась почти белой на черной коже куртки.

На шестом этаже створки лифта мягко разъехались, открывая светлую приемную. Роман мельком подумал, что все-таки нет стиля более безликого, чем стандартный офисный евроремонт. Секретарский стол со специальными полочками и подставочками подо все – компьютер, принтер, телефон, саму секретаршу – своей функциональностью вызывал четкую ассоциацию с гинекологическим креслом. Потому и восседающая на специальном стульчике немолодая, но очень холеная, словно тоже прошедшая евроремонт, секретарша выглядела не деловито, а слегка непристойно.

Стандартно улыбаясь, секретарша указала на дверцу с табличкой «Президент».

– Наконец-то явились! – завидев появившуюся на пороге троицу, буркнул восседающий за длинным столом молодой, но уже несколько обрюзгший мужчина небольшого роста и в дорогом офисном костюме, – Мне вас что, целый день дожидаться?

Рико чуть шевельнул бровью:

– Это и есть твой надежный заказчик, Янка? И я должен тратить свое время, наблюдая за потугами этого la petit idiotе поставить нас на место?

Роман мгновенно похолодел – сейчас Рико развернется и уйдет! И они, конечно, вместе с ним. Месяц в разобранной практически на кусочки и лишенной воды квартире представился Роману во всей красе.

– Не понял? – с явной претензией в голосе воскликнул хозяин кабинета, – Чего вы тут выдрыгиваетесь? Вас серьезный человек порекомендовал…

И тут Янка расхохоталась:

– Насчет «человека» – це класс! Ось вже сказанув, так сказанув – мов в пудру пукнув!

Лицо хозяин кабинета покраснело, он потянул ворот рубашки, словно ему разом стало нечем дышать:

Янка, закинув ногу на ногу, уселась в кресло напротив стола. Доверительно наклонилась к шлепающему губами хозяину кабинета и сообщила:

– У нас часу дуже мало, считай, зовсим нэма. Або швидко-швидко кажи дело, або мы пишлы, а ты в своему «Парусе» тамошним чертям як хочешь хвосты крути!

– Да я вас… – перехваченным от ярости голосом прохрипел заказчик.

– Славик, нет! – раздался женский крик.

Роман, полностью сосредоточивший свое внимание на клиенте, только сейчас сообразил, что у стены, в уставленном комнатными растениями уголке кабинета сидят еще двое.

Женщина застыла, напряженно выпрямившись на самом краешке мягкого, «проваливающегося» кресла. Возраст ее определить было невозможно – средней комплекции фигура могла принадлежать как тридцати-, так и хорошо сохранившейся пятидесятилетней. Лицо же закрывали здоровенные, похожие на консервные банки темные очки, совершенно неуместные в мягком освещении офиса.

Точно такие же очки красовались на приткнувшемся в соседнем кресле мужчине. Его молодому, сильному телу не соответствовала равнодушная безучастность позы. Жилистые руки безвольно свисали с подлокотников, словно кто-то другой бросил их там, а хозяину и дела нет, чего такое у него по бокам болтается.

– Пожалуйста, не уходите! – женщина протянула к Рико моляще сложенные ладони. – У нас просто безвыходная ситуация.

– Заткнись, Лина! – немедленно вызверился Славик, – Я тут веду переговоры…

– Ты не ведешь переговоры, ты хамишь единственным людям, которые могут нам помочь! – на женщину начальственный рык Славика не произвел впечатления, – Прошу вас, выслушайте! Назовите любую сумму… – она в упор поглядела на Славика из-под темных очков.

– Двадцать тысяч долларов! – немедленно откликнулась Янка, дергая Рико за полу и заставляя его опуститься в кресло. – Половина вперед.

– Хорошо! – тут же согласилась Лина, пока Славик пучил глаза, собираясь возражать.

В душе Романа вспыхнуло острое ликование – хватит! Его части ему хватит на все! Ух ты, может, даже кой-какую мебель заменить получится! На физиономии Янки тоже проступила радость, мгновенно сменившаяся досадой – похоже, она уже жалела, что не попросила тридцать. Да и Рико раздраженно скривил губы – безоговорочное согласие дамы не давало ему поводов для отказа.

– И чего же вы хотите? – процедил он.

– Пожалуйста, – Лина потянулась, собираясь просительно дотронуться до колена Рико, но глянула на восседающего за столом Славика и в нерешительности остановилась. Ее рука повисла в воздухе, – Очень вас просим! Отыщите Владика! – из-под нижнего края очков покатились крупные слезы, она всхлипнула и отвернулась.

Рико вопросительно поглядел на заказчика. Тот пожевал губами, перемалывая обиду, и наконец неохотно выдавил:

– Мой младший брат, Владислав, Владик. Мысль у нас была, недостроенную дуру на Днепре, гостиницу «Парус» к делу пристроить…

– Вам было известно, что многие уже отказались от этой ценной идеи? – негромко спросил Рико.

Святослав фыркнул:

– Многие! Многие китайским сэкондом на базаре торгуют, а вот по двадцать тысяч всяким платить… – он бросил едкий взгляд на Рико, – … это могут только те, у кого мозгов хватает. Или наоборот, не хватает, – задумался он, а потом решительно тряхнул чубом, – Да знали, конечно! Болтали, вроде, огни в окнах мелькают, орет кто-то ночами благим матом, и люди не возвращаются.

– Не возвращаются… – эхом откликнулась женщина.

– Родная, ты уже все что могла – сказала, как раз на двадцать кусков. А теперь прошу – закрой рот плотно! – Святослав бросил на нее яростный взгляд. – Если во все страшные сказки верить, что по бизнес-клубам в курилках рассказывают, лучше вообще бизнесом не заниматься! Про невидимого киллера слышали? Появляется прямо перед тобой, охрана его и видеть не видит. А он, значит, ладонью тебе в сердце хлоп, и инфаркт! Мол, никаких инфарктов-инсультов с нашим братом-бизнесменом нет, а все он, невидимый киллер! – Святослав принужденно рассмеялся, открывая в улыбке великолепно выполненные, белоснежные искусственные зубы.

– Ваш брат верил в истории про «Парус»? – не дал сбить себя Рико.

– Он все всегда проверяет, – всхлипнула женщина, – Он очень предусмотрительный.

– Это точно, – принужденно согласился заказчик, – Пока все до последнего не обсчитает, самую малую закавыку не проверит – не успокоится. Зануда был, невероятный…

– Не смей, не смей, слышишь! – женщина вскочила, – Не смей говорить, что он «был»! Мы не знаем, может, он еще живой, может он…

– Хватит, Лина! – твердо остановил ее Святослав, – Два дня назад, перед выходными, в конце рабочего дня мой брат поехал на стройплощадку гостиницы «Парус», – пояснил он, оборачиваясь к Рико, – Поглядеть, что там к чему и стоит ли нам вообще ввязываться, тем более что разговоры всякие, слухи… Вошел в здание и больше Владика никто не видел. Что ж ты думаешь, Лина, он с тех пор так и сидит где-нибудь в этой бетонной коробке?

– Давайте рассмотрим чисто техническую сторону, – прервал его Рико, – Недостроенная гостиница стоит на мысу. За зданием мог скрываться катер или лодка. Что, если ваш брат просто… уехал?

– Он не мог, – заводя кончики пальцев под очки, Лина вытерла слезы, – Он… не стал бы… Владик… Он ездил туда не один. С ним был наш водитель, Сережа! – и она торопливо кивнула на соседнее кресло, где все в том же равнодушном молчании полулежал молодой парень, – А еще… – голос Лины упал почти до шепота, – С ними была я.