Текст книги "Академия палачей (СИ)"
Автор книги: Илия Телес
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 20 страниц)
Глава 16
Стоя на построении и слушая вдохновляющую речь командира, я не могла избавиться от мысли, что с испытанием будет что-то не то. Интуиция настойчиво кричала мне, как важно подготовиться к любому повороту, но повернуть назад возможности не было. Кай настоятельно просил меня передумать и отказаться от прохождения лабиринта. Однако я вновь отказала ему. Вчера я успела отправить отчёт отцу. Хоть отчётом это и не назвать: рассказала, что мой «жених» тоже оказался в академии и настойчиво предлагает мне покинуть её стены. Я сама не знала, зачем это делала? Вряд ли могла таким образом как-то обезопасить себя. На помощь и поддержку отца я никогда не рассчитывала. Про наш полёт на базу я почти ничего не говорила, но выразила своё беспокойство об усилении позиций ополченцев и мягко попыталась выяснить, за что люди пытаются отомстить. Ответ узнаю только в том случае, если успешно пройду предстоящее испытание, а отец захочет сказать мне хоть что-то. На откровенность с его стороны сильно рассчитывать в любом случае не приходилось. Однако лишь одно неосторожное слово отца могло натолкнуть меня на правильные мысли.
Капитан не пришёл, чтобы поддержать нас перед испытанием. Почему он продолжал скрываться? Вопрос не давал мне покоя, но спросить прямо у Аарона я не могла. Может, у Ксавьера из-за меня возникли неприятности? Он часто пропадал и почти не занимался нашим курсом. Мог ли он отлынивать от обязанностей? Или делал это с разрешения командира? Хотелось бы мне получить ответы на эти вопросы, но их не было.
– Он говорит так, словно нас на верную смерть отправляют, – шепнула Меллани, ткнув меня локтем в бок.
– Это будет непростое испытание. Будь осторожна, ладно? Нас могут разделить, и мы не сможем помочь друг другу.
– Вы обе будьте осторожны, – настойчиво произнёс Кэган, стоящий за нашими спинами. Он положил ладони нам с Меллани на плечи, отчего лавентиитка покраснела. Она прекрасно помнила, как назвала парня красавчиком, но упорно делала вид, что ничего подобного и в помине не произошло. Кэган же продолжал вести себя как обычно, оберегая нас обеих, но иногда его взгляды на Меллани казались мне особенными. Или это всё следствие воздыханий подруги по любовным переживаниям? Она и меня заставила думать о романтике и видеть образовывающуюся связь между другими?
Я кивнула и улыбнулась.
Кая нигде не было видно, и я переживала, чтобы он не сотворил ничего необдуманного. Если он планировал покинуть академию – я не против, но не попытается ли он заодно помешать мне пройти испытание? Вряд ли он обладал такими полномочиями, но если у отца нашёлся «свой человек» здесь, то у Квентонов такой тем более есть.
– …для прохождения лабиринта ужаса вам будет отведено полтора часа. За это время вы должны преодолеть все испытания и выбраться живыми. Уверен, это посильно, ведь вы хорошо и упорно тренировались всё это время, – взгляд Аарона на протяжении всей его речи был прикован ко мне, словно командир говорил эти слова исключительно для меня.
Вчера Аарон снова отыскал меня и настоял, чтобы я приняла его помощь. Он сказал, что запрещённая технология, которую я должна вшить в комбинезон, лишь станет моим светилом. Она не поможет одолеть неприятелей, которые могут встретиться на пути, но осветит путь. Пришлось принять и поблагодарить его. Не хотелось, чтобы командир поседел раньше времени от переживаний. Если он дал моему отцу обещание защитить меня, то боится нарушить его. Приложив ладонь к груди, я улыбнулась и кивнула: дала знак, что у меня всё под контролем, и я ничего не боюсь.
«Вошьёшь во внутренний карманчик на груди, и эта вещица поможет тебе», – сказал командир, сжимая мои пальцы и пряча чёрную жемчужинку в моей ладони.
– Испытание начинается, – заявил командир.
Из пола начали появляться холодные металлические стены, отделяющие нас друг от друга. Меллани пыталась ухватиться за меня, но ничего не получилось: каждый кадет оказался в своём собственном лабиринте.
Я обвела взглядом стены, покрытые тонкой корочкой льда. Это всего лишь голограммы, но какие же они реалистичные. Технология, полученная от далийцев, не могла не восхищать. Как-то я пыталась разобраться в работе голограммных устройств, но отец запретил мне лезть в это и сказал, что девушка должна заботиться о другом. Я и заботилась – тренировалась изо дня в день, обучаясь защищать себя ото всех вокруг. Если бы он не убил во мне прошлый порыв, возможно, я бы стала учёным? Ухмыльнувшись собственным мыслям, я поняла, что должна двигаться дальше.
Пол под ногами превратился в скользкую корочку льда. Здесь пригодились навыки выживания, полученные от учителя Нильсона: встав на внешние стороны ступней, я медленно двинулась вперёд. Так можно было предотвратить скольжение, так как наша обувь обладала специальной ребристой поверхностью по краям. Время от времени поскальзываясь, я шла вперёд, но казалось, что топталась на одном месте. Бесчисленные повороты сводили с ума. Я достала кинжал и попыталась выцарапать на стене знак, чтобы уж наверняка не бродить кругами, но тот мгновенно исчез. Голограмма восстанавливалась быстро от любых повреждений, но не от грязи. У меня не было под рукой ничего, что помогло бы рисовать отметки, поэтому иного выхода не оставалось. Покосившись на нож и свою ладонь, я стиснула зубы и сделала порез, превращая собственную кровь в краску. Боль прошлась до самого сердца, втыкаясь в него ледяным шипом. Я шумно выдохнула, постаралась дышать глубже, чтобы поскорее избавиться от неприятных ощущений. Теперь могла не бояться заплутать. Оставляя на стенах отметки мазками собственной крови, я продвигалась дальше и точно знала, какой поворот уже проходила.
Услышав цокот каблучков за своей спиной, я резко обернулась и застыла на месте. Ко мне шла мама. Живая и здоровая. Она выглядела слишком реальной, но при этом еле заметно прослеживались искажения, созданные технологией голограмм на её лице.
– Тессария, тебе пора остановиться. Эта борьба ни к чему не приведёт. Сдайся, дочка, и оставайся со мной. Я так сильно тосковала по тебе.
Как бы мне хотелось услышать такие слова от мамы на самом деле, увидеть её и обнять… Но это не она. Сморгнув слёзы, навернувшиеся на глаза, я отрицательно замотала головой. Это всего лишь испытание… проверка, не более. Я отшатнулась, но неосторожно наступила на всю ступню, заскользила и рухнула. Покатившись вниз, я приближалась к голограмме, но во время успела вновь вытащить кинжал и воткнуть его в лёд, чтобы остановить своё скольжение. Встав, я с облегчением выдохнула и посмотрела на качественное подобие матери, остановившееся рядом со мной.
– Что же они с тобой сделали, моя девочка? Не бойся! Больше никто не посмеет навредить тебе. Теперь мама рядом, и я защищу тебя. Мы справимся со всем вместе. Я обещаю!
– Не приближайся, – процедила я сквозь зубы, выставляя руку с кинжалом перед собой. – Ты не моя мать. Ты просто изобретение, созданное чужими руками.
– Опусти оружие. Мы, наконец, можем воссоединиться. Неужели не этого ты хотела? Тессария, пора отпустить борьбу. Оставайся со мной…
Мама подошла слишком близко и потянула ко мне руки. Как же хотелось броситься к ней в объятия. Хоть и фальшивка, но такая похожая. Я была готова сдаться и отпустить борьбу, но в мозгу щёлкнуло что-то:
«Никогда нельзя опускать руки и переставать бороться за правое дело. Запомни это, дорогая. Никогда!».
– Ты не моя мама! – закричала я, замахнулась и вонзила кинжал в плечо голограммы. Брызги крови показались настоящими. В мозгу всё перемешалось, и на долю секунды мне показалось, что я ошиблась. Может, я спала всё это время? Может, смерть мамы лишь привиделась мне?
– Тессария, что ты творишь?
Я обернулась на такой знакомый голос, пытающийся отругать меня, и уставилась на того, кто точно не должен был посетить меня. Отец.
– После того, как ты вышла из комы, ведёшь себя невообразимо! Как ты посмела ранить собственную мать? Мне придётся сурово наказать тебя.
Кома? Иллюзия теперь не казалась мне такой уж нереальной, но что-то продолжало удерживать, словно маяк, словно светился яркий источник в конце тоннеля, из которого я должна была выбраться.
– Не посмеешь, – прошипела я.
Рассчитывая, что не промахнусь, я бросила кинжал в ядро голограммы, расположенное на груди отца, и попала точно в цель. Облик отца развеялся, а кинжал покатился вниз. Едва успев подхватить его, я развернулась к той, что называла себя моей матерью.
Голограмма улыбнулась, как хищник, показывающий свой оскал, и попыталась атаковать меня, но я прекрасно изучила технологию голограмм и точно знала, где скрывается их ядро, поэтому повредить ещё одно не составило труда.
Руки затряслись, когда облик умирающей матери развеялся прямо на моих глазах. Слёзы потекли обжигающими ручейками, а в следующую секунду пол подо мной разверзся. Это снова какой-то сбой? Не бывает настолько реалистичной иллюзии! Вскрикнув, я попыталась ухватиться за что-нибудь, но уже скоро рухнула на землю, выплюнув весь воздух из лёгких одним выдохом. В районе правой лопатки послышался хруст. Нога заныла. Я попробовала присесть и осмотреться. Что это за место такое? Ещё одна часть лабиринта? Нет… Что-то пошло не по плану. Запах машинного масла и гниющей плоти вызвал тошнотворные позывы. Приложив усилия, я всё-таки встала, но тут же покачнулась и простонала от боли в ноге. Отхода назад не было. Я упала в тупик, и лишь один плохо освещённый коридор был моим путём к выходу. Я сделала несколько шагов вперёд, но тут же остановилась, услышав стрекот десяток пар крыльев. Глаза поползли на лоб от ужаса, а взгляд упал на кровоточащий порез. Я попыталась сжать руку в кулак, но капли крови продолжали падать на землю. Её запах уже привлёк местных обитателей. Это было место, в котором содержали ослабленных звергов для коридора смерти. В таком состоянии я и против пары-тройки не выстояла бы, но они зловеще приближались, и я понимала, как много противников нападёт на меня. Если мне не суждено выбраться отсюда живой, я буду сражаться до последнего и заберу с собой как можно больше этих тварей. Я стиснула зубы, шагнула ближе к сырой стене, прислонившись к ней спиной, и постаралась слиться с тенью, хоть и понимала, что это едва ли поможет. Запах крови привлекал звергов, и они уже почуяли такой желанный сладкий десерт. Даже в кромешной тьме с выколотыми глазами они нашли бы меня по запаху.
Приготовившись к нападению, я зажмурилась на мгновение. Звук стрекочущих крыльев приближался. Сжимая кинжал, я собиралась с духом.
Услышав глухой удар, я распахнула глаза, но не успела сказать ни слова, как тёплая ладонь накрыла мой рот, а холодящий кожу плащ капитана Рейгана укрыл меня с головой.
– Тише! Этот плащ скроет все запахи и теплоту, излучаемую нашими телами. Они вернутся, и тогда мы сможем выбраться, – взволнованно прошептал Ксавьер.
– Как ты оказался здесь?
– Тсс! – ксениец приложил указательный палец к моим губам и прижался ко мне ещё сильнее, буквально вдавливая в стену. – Все вопросы потом, – прошептал он, касаясь губами моего виска.
Стрекот крыльев потихоньку стих. Я слышала, как кто-то ползал поблизости, словно не мог смириться с потерей источника приятного запаха или вынюхивал капли крови, оставленные мною на земле совсем недалеко от места, где мы с ксенийцем скрывались. Влажные щупальца зверга коснулись моей ноги. Я задрожала всем телом. Смахнув с себя плащ, Ксавьер сделал выпад вперёд и резанул острым стальным лезвием прямо по глотке противника. Зверг истошно завыл, но не успел призвать сородичей. Однако я заметила, как острый шип его задней лапы воткнулся в бедро капитана. Послышался звук рвущейся плоти. Времени на раздумья не оставалось: кровь ксенийца могла снова привлечь противников. Отрезав кусок ткани от защищающего плаща, я перемотала руку и отрезала ещё один больше, бросаясь к Ксавьеру. Капитан уже успел вытащить шип, простонав сквозь зубы от боли. Я обмотала его рану, надеясь, что не нарушила технологию, и ткань не потеряла защитные свойства.
– Ты молодец, Тавертон. Быстро сориентировалась, – похвалил капитан, но радоваться мне совсем не хотелось.
Он получил ранение из-за меня. И никто не знал, выберемся ли мы из этого места живыми.
– Как это случилось? Как ты узнал, где меня искать?
– Слишком много вопросов, неугомонная. Тебе так не кажется? Могла бы просто сказать спасибо и сделать вид, что очарована моим поступком. Хотя бы иногда нужно вести себя мило. Тебе так не кажется?
Очарована? Чем тут очаровываться? Мы чуть было не погибли! И снова на мне случился какой-то проклятый сбой? Почему? Вопросы терзали меня. Кому в академии выгодна моя смерть? А самое главное – для чего? Меня ведь как кусок мяса бросили на растерзание, но Ксавьер успел вовремя.
– Как вы, капитан? – спросила я, покосившись на парня, заметив, как по его виску стекает ручеёк пота. Ядовита ли плоть зверга? И не повредил ли шип какие-то важные сосуды?
– Только недавно обращалась ко мне на «ты»…
– Того требовали обстоятельства. Зверги могут напасть в любой момент. Выберемся ли мы – большой вопрос. Поэтому меня беспокоит ваша безопасность.
– Только поэтому?
– Конечно! Вы пришли сюда, чтобы спасти меня. Глупо будет, если погибните здесь вместе со мной и не исполните свою миссию.
Ксавьер усмехнулся, словно мои слова позабавили его. Не могла ведь я сказать, что на самом деле переживала и за его жизнь? Мне не хотелось, чтобы хоть кто-то пострадал из-за меня! Окажись на месте капитана Рейгана Кай, я точно так же беспокоилась бы за его безопасность. Или всё-таки чуточку меньше?
Вновь услышав стрекот крыльев, капитан схватил меня за локоть, утянул в поворот, который я не замечала раньше, и прижал к стене, налегая на меня всем телом. Ну вот! Снова!.. Дышать стало труднее, словно кто-то перекрыл поступление кислорода. Подняв взгляд, я посмотрела в глаза ксенийца и затаила дыхание, отметив, что его лицо никогда раньше не казалось мне настолько прекрасным. Наши взгляды встретились: Ксавьер смотрел на меня с напором, слишком требовательно и в то же время испуганно, словно он опасался, что не в состоянии будет защитить меня. Неужели серьёзно воспринял мои слова как укор? Я ведь не хотела, чтобы он чувствовал свою вину за это.
– Пожалею, если не сделаю этого сейчас, а ты, глупая Тавертон, просто забудь о том, что случится дальше!.. Не вспоминай, потому что это всего лишь эгоистичный порыв, который совсем ничего не значит для меня.
Я не понимала, что имел в виду капитан, продолжая смотреть ему в глаза. Какой такой порыв? Что он планировал совершить? И почему заставлял меня забыть случившееся? Неужели захотел справить нужду в столь неподходящий момент?
Спустя всего лишь мгновение, капитан склонился к моему лицу, и наши губы соприкоснулись. Широко распахнув глаза, я не понимала, как правильно реагировать, но тепло губ ксенийца охватило меня, как и его крепкие объятия. Сердце словно остановилось на мгновение, и все проблемы отошли на задний план, когда я, наконец, подалась вперёд и ответила. Неумело, ведь это был мой первый поцелуй, но я постаралась выразить все свои эмоции, передать страхи не только за свою жизнь, но и за его. Голова закружилась, а приятное чувство от столь тесной близости прошлось мурашками по всему телу, вызывая дрожь. Мягкие губы с привкусом цветочного мёда лишили меня самообладания. Хотелось бы растянуть этот момент, запомнить его и остаться в этом мгновении, но прекрасное чувство продлилось совсем недолго: почувствовав укол в шею, я ахнула и испуганно отстранилась, глядя на Ксавьера, в глазах которого появился блеск, напоминающий слёзы.
– Не бойся! Тебя найдут. Подмога уже близко, но я не знаю, встретимся ли мы снова. Просто продолжай двигаться к своей цели, несмотря не на что. Я использовал твои чувства ко мне, чтобы обездвижить тебя. Как уже и сказал раньше: для меня этот поцелуй ничего не значил. Так что просто забудь и продолжай ненавидеть меня, как это было с самого начала нашего знакомства.
Ксавьер улыбнулся. Я хотела закричать на него, сказать, что он поступил скверно, но не могла раскрыть рта. Всё тело занемело, и я медленно начала оседать на землю. Капитан Рейган знал, что я не позволю ему в одиночку сразиться со звергами, вернувшимися на запах оставшейся крови… Знал, потому воспользовался таким хитрым трюком, заставив меня остановиться. Он укутал меня в остатки плаща и вышел в главный коридор.
«Я не ненавидела! Боялась поначалу, но не ненавидела» – хотелось сказать, но язык отказывался шевелиться. Кажется, с губ слетело невнятное мычание вместе с отчаянным всхлипом. Как он посмел так поступить со мной? Почему отказался от помощи? Вдвоём выстоять против десятка звергов было бы куда проще, чем в одиночку.
Хруст костей звергов и их яростный рёв сливались с лязгом кинжалов, ударяющихся об их плоть. По щекам вновь потекли слёзы. Зачем он так поступил со мной? Почему решил рискнуть своей жизнью, чтобы спасти меня? И о какой подмоге шла речь? Я стала медленно проваливаться в бессознательное состояние. В мозгу ещё настойчиво билась мысль, что я должна как-то помочь, но тело отказывалось подчиняться мне. Едва удалось оторвать руку от земли. Я потянулась к ране, спрятанной под повязкой, рассчитывая, что сумею открыть её и отвлечь часть звергов на себя. Из-за меня никто не должен умирать… Лишь я одна несу ответственность за свою жизнь. Никто не должен… Приложив все силы, я потянула за край повязки, но слабость усилилась, и рука безвольно рухнула, перестав подчиняться посылаемым мозгом импульсам.
«Невыносимый! Какой же ты невыносимый! Только посмей умереть!» – пронеслась мысль перед тем, как я окончательно потеряла сознание.
Глава 17
– Только посмей умереть, только посмей! – пробормотала я и открыла глаза, шокированная тем, что могла говорить и чувствовала тяжесть собственного тела, покоившегося на руках гринворка-стража. – Пустите меня!
– Только пришла в себя, а уже брыкается. Выпущу, как только вынесу отсюда, приказ вашего командира. Не создавай мне проблем, девчонка, да и себе тоже.
Я поёжилась, но решила, что спорить действительно нет смысла. Голова раскалывалась, а ещё тупая пульсация в ноге никак не давала покоя. Мне хотелось верить, что всё обошлось без переломов – оказаться калекой к выпуску совсем не то, о чём я мечтала. В следующую секунду сознание прострелила мысль, что Ксавьер рискнул собой и мог остаться там.
– Где он? Где капитан Рейган? Пустите! Я должна помочь ему!
– Угомонись уже!
– Я так не могу! Пустите меня! Я должна найти его, убедиться, что он выжил. Умоляю вас! Отпустите!
Попытка выбраться не увенчалась успехом, а гринворк внезапно чихнул прямо на моё лицо, забрызгав его слюной. Противная слизь потекла вниз по моим щекам. Я вовремя успела зажмуриться, но вроде бы в глаза эта дрянь не попала, а вот раскрывать рот теперь совсем не хотелось. Промычав от обиды, я попыталась вытереть всё тыльной стороной ладони, гринворк же усмехался и довольно похрюкивал. Радовался моему состоянию? Вот гад!.. Хоть брезгливой я никогда не была, но сейчас чувствовала себя в буквальном смысле оплёванной и готова была броситься в драку, но он легко уделает меня такую одним тычком пальца, потому что тело я до сих пор ощущала слишком плохо.
Как только яркий свет ослепил, я снова предприняла попытку вырваться из рук стража. Небрежно усадив меня на траву, гринворк нахмурился. Сорвав большой лист, похожий на подорожник, но больше размером, я поспешила вытереть лицо. Оставалось надеяться, что это не ядовитая трава, и я не покроюсь волдырями.
– Стойте! Где капитан Рейган? Он ведь не мог умереть! – закричала я, как только двери в темницу начали закрывать.
Я подскочила и бросилась в сторону двери, но нога так сильно заболела, что я едва не упала. Пришлось остановиться, чтобы перевести дух. Казалось, тысячи раскалённых спиц стали острыми и пронзили болью.
– Не геройствуй, Тавертон! Неужели забыла, что я сказал тебе там?
Я медленно обернулась и увидела направляющегося в мою сторону Аарона. Однако голос полный холода и отчуждённости принадлежал совсем не ему: Ксавьер сидел на камне и перематывал свои раны. Он выглядел вроде бы неплохо, но мне так хотелось настучать ему по голове за то, что даже сейчас притворялся.
– О себе я позабочусь сам, так что не следует геройствовать, – фыркнул Ксавьер, отведя взгляд в сторону.
Невыносимый!
– Ты в порядке? – Аарон потянулся, чтобы взять меня за руки, но вовремя осёкся: он не мог проявлять ко мне какие-то «особые» чувства.
– Грех жаловаться, учитывая, что я выжила. Не думала, что выберусь. Я завалила испытание, да?
– Нет. Не завалила. Ты успешно справилась с ним, но в конце, когда должен был открыться проход, что-то пошло не по плану. Словно кто-то заранее подготовил ловушку, чтобы ты провалилась в темницу, где живут ослабленные существа для тренировок и испытаний.
«Словно кто-то заранее подготовил ловушку».
Это походило на правду. Почему-то мне сразу вспомнилось полное боли выражение лица Кая, когда я сказала, что точно не собираюсь отступать и пройду испытание, чтобы стать достойным кадетом.
– Аарон… на это закроют глаза? Как с коридором смерти?
– Нет. За расследование уже взялись. Стража далийцев. Они хорошо разбираются в большинстве технологий. Попытаются выяснить, как всё случилось. Если кто-то пытался убить тебя, он не останется безнаказанным.
Это не смог бы провернуть Эд. Он слишком сильно боялся за свою жизнь. Но кто? Тот гринворк, что помогал моему отцу? Или Кай? Каю моя смерть точно не нужна, ведь он хотел добиться моего расположения и забрать меня с территории кампуса, да и вообще увезти с Хиганбаны.
Я покосилась в сторону капитана Рейгана: ксениец точно смотрел на меня до этого, но как только наши взгляды встретились, он мгновенно отвёл свой. Решил вернуться к роли неприступного? Пусть так. Усложнять что-то тем поцелуем мне не хотелось. Я невольно вспомнила охватившую меня дрожь, но тут же отогнала ненужные мысли.
– Всё произошло слишком быстро. До того, как прореха закрылась, только Ксавьер успел прыгнуть следом за тобой. Я знал, что это равносильно самоубийству, но в тот момент был благодарен ему. Рад, что вы оба остались живы. Тебе лучше отправиться в медпункт. Я бы сам отнёс тебя на руках, но это будет выглядеть… – командир выдавил последние слова с разочарованием.
– Не нужно. Не хочу, чтобы мне досталось ещё и за особое отношение командира ко мне. Я доковыляю, можешь не переживать.
Лопатка, в которой слышался хруст, ужасно болела. Я геройствовала, хоть и чувствовала себя отвратительнее некуда.
– Страж Леннок мог бы…
– Не-не-не-не, – я перебила Аарона и отрицательно замотала головой. – Только не он. Мне уже хватило водных процедур в его слюне.
Гринворк скривился, словно хотел сказать что-то, но не сделал этого. Радовался моему унижению? Гадёныш самый настоящий!
– Аарон… – я покашляла, ведь рядом находились посторонние, и мне следовало соблюдать субординацию. – Командир, я дойду сама. В оказании помощи нет нужды. Я просто буду идти медленнее, вот и всё.
– Тессария!
Запыхавшийся Кай бросился ко мне, чуть ли не отталкивая старшего капитана в сторону. Он обхватил моё лицо ладонями, взволнованно глядя мне в глаза.
– Слава богам, ты в порядке!.. Когда услышал, я так сильно испугался. Пришлось бежать сюда сломя голову, как только закончил с испытанием.
Кай прижал меня к себе, а я лишь застонала от боли, когда в лопатке снова послышался хруст.
– Больно? – Кай виновато посмотрел на меня, продолжая обнимать за талию.
– Терпимо, но лучше не сжимай меня так больше.
– Командир, я отнесу Тессарию в медпункт и позабочусь о ней, – произнёс Кай, покосившись в сторону Аарона.
На лице старшего капитана мелькнула тень недовольства. Он отступил, сцепив руки в замок за спиной.
– Спасибо за то, что вытащили меня, командир… Капитан Рейган, вы рисковали жизнью из-за меня. Я обязательно найду способ отплатить за вашу доброту, несмотря на то, что вы сказали мне.
Ксавьер посмотрел на меня пристально, не сводя взгляда, а в следующее мгновение желваки на его лице заходили, потому что Кай подхватил меня на руки, и мне пришлось обвить его шею руками.
Я положила голову на плечо драгонийца, так как до сих пор чувствовала себя разбитой в дребезги вазой. Голова гудела. Всё чего мне хотелось после того, как узнала, что Ксавьер тоже выбрался живым, – рухнуть и заснуть. Я справилась с испытанием, но зачем Кай остался? Он ведь планировал сбежать.
– Рад, что ты выжила. Если бы я выбрался раньше и прошёл испытание, то бросился бы спасать тебя раньше капитана Рейгана. Это мне следовало находиться рядом, – сокрушался Кай.
– Перестань. Он опытнее нас. К тому же… если бы он погиб, никто и слезинку не проронил по нему.
Это неправда. Я прекрасно знала это, но продолжала лгать в первую очередь самой себе. Проще уйти в отрицание, чем принять, что капитан успел стать для меня другом. Быть может, даже кем-то большим. С друзьями ведь не целуются так отчаянно?..
– Значит, по мне ты бы проронила слезинку? М, принцесса?
– Боже! Не задавайся, Кай… и не пользуйся тем, что я не могу поколотить тебя сейчас.
Драгониец лишь тихонько посмеялся в ответ на мои слова. Мы дошли до медпункта, но войти нам не позволили.
– Опустите девушку! – скомандовал страж-далиец.
– Вы серьёзно? Она же ранена! Её должны осмотреть как можно быстрее… – воспротивился Кай.
– Делай, что они говорят. Пожалуйста.
Здесь далийцы, значит, дело серьёзное… Не следовало спорить с ними. В конце концов, так мы навели бы на себя излишние подозрения.
Кай опустил меня, но не перестал поддерживать. Из-за спин стражей вышел величественный начальник академии, адмирал Крамер. Мы с Каем одновременно сложили ладони на груди и склонились перед мужчиной, не решаясь смотреть ему в глаза.
– Почему же с вами так много проблем, кадет Тавертон? – сокрушённо спросил адмирал.
Вскинув на него взгляд, я ощутила волнение. Адмирал не выходил к кадетам раньше. Моё дело так сильно заинтересовало его?
– Задержите парня и допросите, а кадета Тавертон отправьте на полный досмотр. Если она использовала запрещённые технологии во время испытания, уже сегодня будет отправлена в открытый космос.
Сердце забилось быстрее, и я вспомнила про жемчужинку, которую настоятельно просил взять с собой командир Блейк.
– Сбой мог случиться лишь в случае стороннего вмешательства, кадет Тавертон. Мы должны провести полное расследование этого случая, – спокойным тоном произнёс адмирал, и двое его стражей тут же схватили меня под руки. – Если вашей вины в произошедшем нет, вам дадут соответствующее лечение, и я лично извинюсь перед вами. В ином случае…
В ином случае я окажусь в открытом космосе. Вряд ли попаду в число везунчиков, которых подбирают пираты или торговцы. Хиганбана на самом краю границы альянса. Глупо надеяться, что здесь часто пролетают даже какие-нибудь захудалые шаттлы. Я выдавила улыбку и снова покорно опустила голову.
Кай попытался оказать сопротивление, но я отрицательно покачала головой: он мог сделать только хуже своим порывом защитить меня. Если хотели провести полный досмотр – пусть делают это. Самое худшее осталось позади: мы с капитаном Рейганом выбрались живыми. Теперь хотелось бы разобраться, почему на мне уже второй раз случился сбой. Может, доктор Лесстер прав? Может ли мой цвет волос иметь что-то общее с тайной технологией лавентиитов, которую никому не хотят раскрывать? Хотелось бы мне получить ответ на этот вопрос, но пока пережить бы досмотр и получить лечение, потому что чувствовала я себя неважно. Несмотря на то, что адмирал велел ввести мне обезболивающее, на ногу я едва ступала. И это не единственное, что болело: тяжело было сделать вдох, и мне оставалось надеяться, что легкие не повреждены.
Доковыляв до места, где держали нарушителей, я уже почти вошла в здание, но услышала возмущённый голос капитана Рейгана.
– Полегче! Вообще-то меня ранили, пока я отбивал кадета, о безопасности которого не смогли позаботиться остальные.
Я обернулась, и наши взгляды с Ксавьером встретились. Со связанными руками он двигался вперёд, а следом шли командир и пара стражей. Парень смотрел только на меня, хоть и пытался выставить себя недовольным, активно делая вид, как его заботит задержание. Далийцы, что сопровождали меня, остановились и обернулись. Главный из них сделал шаг вперёд в сторону Аарона.
– Почему вы здесь? Вы не можете вмешиваться в расследование дела кадета своего курса.
– Мне подумалось, что нелишним будет допросить того, кто помог ей выбраться, поэтому я привёл его к вам, – спокойно ответил командир, но я чувствовала, что это всё было спланировано заранее.
Командир Блейк не мог оставить меня в беде: он был уверен, что я попадусь и буду наказана по всей строгости, потому и нашёл способ, как подобраться ко мне поближе. Не самый действенный, я бы сказала. Наверняка его не пустят, а если и так, то будут следить за каждым его движением.
Капитан Рейган закашлялся, пошатнулся и уже в следующую секунду рухнул на колени недалеко от меня.
– Капитан! – хоть меня и считали подозреваемой, я бросилась к нему, чтобы убедиться, что всё будет в порядке. Обхватив лицо ксенийца ладонями, я постаралась посмотреть ему в глаза.
– Тавертон, ничего не бойся. Я помогу тебе избавиться от жемчужины, – едва слышно прошептал Ксавьер.
Я вспомнила о его особенности – капитан мог не только останавливать запись своих воспоминаний, но и влиять на чужие, даже стирать их. Голова заболела, словно кто-то пробрался в неё, а дышать стало ещё сложнее. Браслет с Аю нагрелся, стягиваясь на моём запястье сильнее. Так действовала блокировка?..
– Капитан, лучше уходите… – покачала головой я. – У меня ничего нет. Вы только хуже делаете. Я чиста, так что можете не переживать за меня, и передайте командиру, чтобы больше не пытался защищать меня.
– Тавертон! – рявкнул один из далийцев.
Убрав ладони, которые всё ещё покоились на щеках ксенийца, я встала и отошла к стражам.
– Ведите меня на досмотр. Чем быстрее всё это закончится, тем лучше. Мне необходима медицинская помощь.
Командир и капитан взволнованно смотрели на меня, но я многого не могла сказать. Лишь на мгновение обернувшись, я прошептала одними губами:
– Верьте мне, командир.
Женщина-гринворк завела меня в специальную комнату для досмотра, где кадетов сканировали сразу несколько аппаратов и проверяли на всевозможные скрытые технологии. Проведя осмотр, она покачала головой, сделав какую-то запись в журнале.
– Вы записали что-то… импульсы Аю?
– Импульсы Аю? – переспросила женщина.
