Текст книги "Преподобный Симеон Новый Богослов и православное предание"
Автор книги: Иларион Алфеев
Жанр:
Религия
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 32 страниц) [доступный отрывок для чтения: 12 страниц]
5. Развитие аскетических идей преподобного Симеона Студита в творениях преподобного Симеона Нового Богослова
Поскольку»Слово аскетическое»является, как мы уже сказали, собранием разрозненных глав, на основе его трудно составить полное представление обо всех аспектах духовного учения Студита; равным образом, не следует ожидать, что мы там найдем весь спектр аскетических идей, повлиявших на Симеона. Тем не менее стоит остановиться на некоторых темах, впоследствии развитых Симеоном, который показал себя верным учеником и последователем своего духовного отца. В Главе II, говоря о евхаристическом благочестии Симеона, мы ссылались на его 75–е Огласительное Слово, где он развил учение своего духовного отца о причащении со слезами. Помимо этого явного примера, когда слова Студита становятся отправной точкой для рассуждений Симеона, есть и другие примеры, в которых прослеживается весьма тесная связь между двумя авторами.
Симеон унаследовал от своего наставника, – а через него от студийской традиции, – понимание духовного отцовства как такого отношения между наставником и учеником, которое основано на абсолютном доверии с обеих сторон и абсолютном послушании со стороны ученика. Студит возражает против того, чтобы ходить по многим наставникам и искать»столпников, отшельников и чудотворцев», и предлагает исповедоваться одному только духовному отцу. Как бы повторяя его, Симеон говорит:«Не ходи туда и сюда, ища знаменитых монахов, и не любопытствуй о жизни их; но если духовного отца, по благодати Божией, ты нашел, ему одному говори все о себе» [602]602
Eth. 7, 399–402
[Закрыть].
Студит отождествляет слова духовного отца со словами Божиими, когда говорит, что ученику следует считать все сказанное духовным отцом за исходящее»из уст Божиих». Симеон неоднократно повторяет, что ученик должен воспринимать все слова и указания учителя как»исходящие из уст Божиих» [603]603
Cat. 14, 16–17. Ср. Eth. 4, 153–154.
[Закрыть] и что ученик должен исповедать духовному отцу все помыслы,«словно Самому Богу» [604]604
Hymn 4, 27. Ср. Cap. 1, 28; l, 55, и др.
[Закрыть]. Волю духовного отца Симеон отождествляет с волей Божией:«Господи… пошли мне человека, знающего Тебя, чтобы, послужив ему, как Тебе, и всей силой моей подчинившись ему, и Твою волю в его воле исполнив, я угодил Тебе, единому Богу…» [605]605
Eth. 7, 437–444.
[Закрыть].
Студит говорит, что не следует судить духовного отца, даже если видишь его»впавшим в блуд». Симеон вторит ему, когда пишет:
Если увидишь, что он ест с блудницами, мытарями и грешниками, не помысли ничего страстного и человеческого, но все бесстрастное и святое, и, видя его снисходящим до человеческих страстей, помышляй в уме своем: Для всех я сделался всем, чтобы приобрести некоторых (1 Кор. 9:22). Но даже и глазами своими видя, отнюдь не доверяй им, ибо и они заблуждаются, как я узнал на деле [606]606
Cat. 20,80–87
[Закрыть] .
Симеон слегка смягчил выражения Студита: вместо»впасть в блуд»он пишет»есть с блудницами», что звучит не столь резко благодаря параллели с Евангелием (ср. Мф. 9:11; Мк. 2:16; Лк. 15:2). Примечательно, что Симеон ссылается на собственный опыт: он сам видел, как его духовный отец»снисходил до человеческих страстей», и признает, что и его глаза ошибались. Можно предположить, что он имеет в виду тот период своей жизни (до поступления в монастырь), когда он был не столь близок к Студиту. По крайней мере, слова Симеона свидетельствуют о том, что были периоды – неясно, долгие или короткие – когда он ставил под сомнение святость своего духовного отца.
Студит говорит об исповеди у игумена как о норме, допуская, тем не менее, исповедь у одного из братии (причем не обязательно в священном сане). Симеон тоже понимает служение игумена как в первую очередь духовное отцовство [607]607
Говоря о собственном игуменстве, Симеон прямо утверждает, что его первая обязанность – «исследовать дела и помыслы»монахов: Hymn 14, 86.
[Закрыть]. Известно, однако, что в своих писаниях он горячо отстаивал право простых монахов, не имеющих священного сана, быть духовными руководителями и принимать исповедь [608]608
Ср. Ер. 1 (полный текст в приложении к нашей книге).
[Закрыть]. Мы не будем излагать здесь его учение о власти»вязать и решить» – власти, которая, по его мнению, перешла от епископов к священникам, а позже – к монахам [609]609
Ер. 1, 12
[Закрыть], не обязательно имеющим сан. Эту теорию многократно исследовали ученые [610]610
См. Holl. Enthusiasmus. 128–137; Василий (Кривошеий), архиепископ. Симеон, 123–127; Barringer. Penance, passim
[Закрыть], а мы вернемся к ней в Главе VIII. Сейчас же для нас важно, что в своем решительном заключении»позволено нам исповедоваться монаху, не имеющему священства» [611]611
Ер. 1,11.
[Закрыть] Симеон согласуется со Студитом и с монашеской практикой своего времени [612]612
Р. Бэррингер указывает, что уже за полтора столетия до появления 1–го Послания Симеона монахи, не имевшие священного сана, но принимавшие исповедь,«стали рассматривать свое служение как в некоторой степени вызов епископской власти вязать и решить»: Barringer. Penance, 201.
[Закрыть]. Личность Студита, который не был рукоположен в священный сан, постоянно стояла перед глазами Симеона как живое подтверждение его теории:«Я и сам был учеником такого отца [613]613
Имеется в виду Симеон Студит
[Закрыть], не имевшего рукоположения от людей, но вписавшего меня рукою Божьей, то есть Духом, в ученичество и правильно повелевшего мне принять рукоположение от людей по установившемуся порядку». [614]614
Ер. 1, 16.
[Закрыть].
В своем понимании монашеской жизни в целом Симеон также очень близко следует Студиту. Оба считают монашество отречением от себя, которое состоит в умерщвлении своей воли, добровольном лишении всякого имущества, отречении от родных и друзей, странничестве, смирении и воздержании. Разумеется, Симеон гораздо полнее развивает все эти темы – просто в силу большего объема своего литературного наследия. Тем не менее небесполезно привести здесь еще некоторые наиболее прямые параллели между учениями Студита и Симеона.
В то время как Студит говорит о полном умерщвлении своей воли как об удалении от мира [615]615
Слово аскетическое, 1.
[Закрыть], Симеон строит на этом изречении целое учение о»животворной мертвости»(ζ<ροποιός νεκρωσις). Процитировав Студита дословно, Симеон продолжает:
О блаженный голос, скорее же, [блаженная] душа, удостоившаяся сделаться такой и отрешиться от всего мира! К таковым говорит Владыка Христос: вы не от мира, но Я избрал вас от мира (Ин. 15:19)… Итак, если ты, брат, не [захочешь] смиряться и подчиняться, переносить скорби, бесчестия, унижения и поругания… то как, скажи, сделаешься чуждым своей воле? [616]616
Cat. 6, 273–283
[Закрыть].
Симеон затем призывает своих слушателей подражать его духовному отцу; если же они считают его»безумным»(μωρός), пусть подражают Самому Христу [617]617
Cat. 6, 300–301
[Закрыть] Согласно Симеону,«животворная мертвость»является добровольной смертью через отречение от своей воли: без этого невозможно войти в Царство Небесное [618]618
Eth. 11, 52–60
[Закрыть].
Студит рассматривает лишение всякого имущества через раздачу его бедным как необходимое условие монашеской жизни [619]619
Слово аскетическое, 2
[Закрыть]; он также предлагает монаху, когда тот стирает плащ, просить одежду взаймы у другого монаха,«подобно нищему и страннику» [620]620
Слово аскетическое, 15
[Закрыть]. Симеон говорит, что монах должен принести все, что имеет, духовному отцу и более не касаться этого, ибо с самого начала своего монашества он должен»быть и слыть нищим и странником» [621]621
Сар. 1, 24–25
[Закрыть]. Симеон идет еще дальше и призывает всех христиан, а не только монахов, раздавать имения и становиться нищими:
Кто относится к ближнему, как к самому себе (Лк. 10:27), не позволяет себе иметь больше, чем ближний; если же имеет, а не раздает без зависти, пока сам не станет нищим… то не является исполнившим заповедь Владыки [622]622
Сар. 3, 98. Было бы интересно узнать, что побудило А. Каждана проигнорировать этот текст и прийти к ложному заключению о том, что Симеон якобы скептически относился к милостыне:«можно быть или не быть милостивым: это не приближает человека к спасению». См. Каждой. Замечания, 13. Ср. Kazhdan. Symeon (ODByz 3, 1987]; Kazhdan – Epstein. Change. 91–92
[Закрыть] .
Стоит вспомнить, что Симеон не только призывал раздавать имущество, но и сам осуществил этот идеал на практике, отказавшись при вступлении в Студийский монастырь от семейного наследства [623]623
Ср. Житие 9, 1–2. Однако нет свидетельств о том, чтобы Симеон когда‑либо нищенствовал в буквальном смысле. Напротив, Никита упоминает книги, одежду и»прочие вещи», принадлежавшие Симеону: Житие 97, 13–21
[Закрыть].
Студит говорил о том, что монаху необходимо отречься от родных и друзей и забыть всех, кого любил; родных должен заменить один лишь духовный отец и Бог [624]624
Слово аскетическое, 1–2; 4.
[Закрыть]. Симеон последовал этому совету на деле, когда отверг увещания своего отца не спешить удаляться в монастырь [625]625
Житие 8, 1–20
[Закрыть]; он также многократно возвращался к этой теме в своих сочинения. В»Главах»он таким образом суммирует взгляды Студита по этому вопросу:
Те, кто в чем‑либо предпочитают своих родителей заповеди Божией, не приобрели веры во Христа… Отречение от мира и совершенное удаление, сопровождаемое отчуждением от всех житейских вещей, обычаев, мнений и лиц, отрицанием тела и воли, в короткое время станет источником огромной пользы для того, кто так горячо оставил мир… Видя скорбь о тебе родителей, братьев и друзей, смейся над демоном, разными способами подбрасывающим тебе все это. Но удались со страхом и со многим усердием умоляй прилежно Бога, чтобы тебе достичь гавани доброго [духовного] отца[626]626
Сар. 1, 12–17.
[Закрыть].
В 7–м Огласительном Слове Симеон сравнивает привязанность к родным с петлей, которую диавол накидывает на шею монаха и при посредстве которой тащит его в бездну уныния [627]627
Cat. 7, 59–64.
[Закрыть].
Симеон развивает учение о странничестве, которое он понимает как»распятие для мира»(Гал. 6:14) и»желание быть с одним Богом и ангелами и вовсе не возвращаться к чему‑либо человеческому» [628]628
Сар. 1, 96
[Закрыть]. Вслед за Студитом, который советовал монаху не ходить ни к кому в келлию, кроме игумена [629]629
Слово аскетическое, 9.
[Закрыть], Симеон пишет:«Храни молчание и от всех устраняйся, в чем заключается истинное странничество… И не входи ни к кому в келлию, кроме отца твоего по Богу, если только не будешь послан настоятелем (του τφοεστώτος) или благочинным (διακονιτοϋ) обители». [630]630
Cat. 26, 77–81
[Закрыть] Отметим, что Симеон здесь упоминает и настоятеля, и духовного отца, – что отражает опыт его жизни в Студийской обители, – в то время как Симеон Студит скорее отождествляет настоятеля с духовным отцом.
Тема смирения, намеченная Студитом, получает развитие у Симеона. Приведя слова своего духовного отца о том, что монаху следует быть как бы вовсе не существующим [631]631
Слово аскетическое, 19
[Закрыть], Симеон далее восклицает (как он делает и в других местах, когда цитирует Студита):«О блаженные глаголы, которыми возвещается его сверхчеловеческий, ангельский образ жизни!» [632]632
Cat. 6, 178–180
[Закрыть] Симеон говорит о смирении как подражании Христу, Который смирил Себя, когда Его обвиняли, будто в Нем бес, будто Он обманщик, любит есть и пить вино (Мф. 27:63; Ин. 7:20; Мф. 11:19).«То же и блаженный отец наш, я говорю о святом Симеоне, слышал ради нас, скорее же, из‑за нас», – говорит ученик об учителе [633]633
Cat. 6, 301–308
[Закрыть]. Предельное смирение и сораспятие Христу есть ничто иное как»животворная мертвость», через которую человек становится соучастником славы Христовой [634]634
Cat. 6, 342–368
[Закрыть].
Можно заметить незначительные расхождения между Симеоном и Студитом в отношении некоторых деталей подвижничества. Как указывает Х. Тернер, Студит настаивает, что в храм надо приходить первым, а уходить из него последним [635]635
Слово аскетическое, 17.
[Закрыть], тогда как Симеон поучает не выходить из храма ранее отпуста (то есть не обязательно последним) [636]636
Turner. Fatherhood, 159; ср. Cat. 26, 60–62
[Закрыть]. Есть разница между чином всенощного бдения у Студита [637]637
Слово аскетическое, 24
[Закрыть] и правилом вечерней молитвы [638]638
Cat. 26, 272–285.
[Закрыть] у Симеона; впрочем, поскольку речь идет о разных предметах, сходства ожидать и не приходится. Нам, во всяком случае, не кажется, что подобные различия дают достаточно оснований говорить о»независимости»Симеона от своего духовного отца [639]639
Turner. Fatherhood, 158
[Закрыть]. Разумеется, у Симеона мы находим многие аскетические темы, к которым вовсе не обращался Студит в своем»Слове аскетическом»; очевидно также, что к темам, затронутым Студитом, Симеон прибавляет весьма многое. Однако никому не известно, сколь широкий круг аскетических тем мог обсуждаться Студи–том в устных беседах, а также в тех сочинениях, которые до нас не дошли. Как бы там ни было, зависимость Симеона от Студита для нас вполне очевидна.
6. Сравнительный анализ мистицизма преподобных Симеона Студита и Симеона Нового Богослова
Эта зависимость станет еще более явной, когда мы сравним высказывания Студита на мистические темы с мыслями его великого ученика на те же темы.«Слово аскетическое»убедительно подтверждает приведенное нами ранее свидетельство Симеона о том, что его духовный отец был мистиком с глубоким личным опытом богообщения. В»Слове»нет последовательной и стройной мистической доктрины; Студит ограничивается отдельными замечаниями, однако их вполне достаточно для того, чтобы утверждать, что он был непосредственным предшественником Симеона в наиболее значительных аспектах мистицизма последнего. Ниже мы приводим эти замечания вместе с параллельными местами из творений Симеона Нового Богослова [640]640
Параллелей с другими авторами мы здесь приводить не будем, поскольку подробное рассмотрение основных мистических тем оставлено нами до Главы IX.
[Закрыть].
В одной из глав»Слова аскетического»Студит пишет:
Считай себя самым грешным из всех людей. Ибо когда такая мысль укоренится в тебе, тогда зарождается в разуме некое озарение, подобное лучу. И чем больше ищешь его, со многим вниманием и неразвлекаемым разумом, с трудом многим и слезами, тем ярче оно является; являясь же, оно бывает возлюблено [тобою]; будучи возлюблено, оно очищает; очищая, делает боговидным [641]641
Симеон Студит пользуется выражениями Григория Богослова. Ср., в частности, Григорий. Слово 39, 8:«Где страх, там соблюдение заповедей, а где соблюдение заповедей, там очищение плоти – этого облака, помрачающего душу и не позволяющего ей чисто видеть Божественный луч; где же очищение, там озарение…«Ср. Его же. Слово 38, 7:«[Бог] с такой же быстротой озаряет наш ум, если он очищен, с какой летящая молния озаряет взор. Мне кажется, что это для того, чтобы постигаемым привлекать к себе… а непостижимым приводить в удивление, через удивление же возбуждать большее желание, через желание очищать, а через очищение делать богоподобными».
[Закрыть] , просвещая и научая отличать хорошее от плохого. Впрочем, брат, много требуется труда, с Божией [помощью], чтобы [это сияние] полностью вселилось в душу твою и осветило ее, как луна [освещает] ночной мрак [642]642
Слово аскетическое, 20
[Закрыть] .
Наиболее важные мистические темы Симеона Нового Богослова как бы уже намечены его духовным отцом в цитированным тексте. Несомненно и сходство стиля и выражений. Симеон, описывая Божественный свет, тоже использует образы луны и луча [643]643
Ср. образ луны в Hymn 29, 9, а также образ луча в Cat. 22, 314–318. Впрочем, гораздо чаще Симеон пользуется образом солнца для описания Божественного света. Образ луча обычно используется им для описания некоего частичного, неполного видения. Ср. Hymn 23, 244–249:«Ибо луч я вижу, но солнца не вижу… Видя его, я желаю увидеть и всего Родителя его».
[Закрыть]. Тема напряженного поиска Божественного света также характерна для Симеона. Он говорит и о различных этапах созерцания; о появлении света в уме; о любви, которую вызывает Божественный свет; о слезах, сопровождающих видение света; об очищении и обожении как следствиях созерцания Божественного света. Мы еще рассмотрим каждую из этих мистических тем Симеона Нового Богослова; пока же мы хотим лишь подчеркнуть разительное сходство между ним и Студитом. Следующий отрывок из»Слова аскетического»кое в чем дополняет описание мистического видения: это видение, согласно Студиту, сопровождается духовной радостью, конец же ему может быть положен произвольно. Сделав предостережение относительно ложных видений света, Студит далее пишет:
Если же, когда ты совершаешь молитву, иной свет озарит тебя, который я бессилен выразить, [от которого] душа становится исполненной радости, [и появляется] стремление к лучшему и излияние слез с умилением, знай, что это есть Божественное посещение и заступничество. И если долго продержится [такое состояние], то, чтобы не превознестись тебе из‑за обилия слез, плени ум свой чем‑либо телесным, и таким образом смиришься [644]644
Слово аскетическое. 30
[Закрыть].
Если мы сравним этот текст с характерными для Симеона Нового Богослова мыслями, то увидим, что последний также говорит о Божественной радости со слезами во время мистического видения. Более того, так же как и Студит, Симеон говорит о сознательном прекращении мистического видения для достижения смирения:«С тех пор против воли моей восхожу я на высоту созерцания и добровольно с нее совлекаюсь, дабы [не превысить] меру человеческую и [не утратить] твердыню смирения» [645]645
Cat. 17,65–67.
[Закрыть]. Во многих случаях, однако, Симеон описывает прекращение видения не столько как произвольный акт, сколько как событие, вытекающее из крайней напряженности мистического переживания и из неспособности человека выдержать его интенсивность:«Не вынося видения славы, я отвернулся и убежал в ночь низменных чувств… Ибо, испугавшись и не в силах будучи видеть славу Его, я предпочел выйти [из видения] и пребывать во гробе…» [646]646
Hymn 11,81–89.
[Закрыть].
Говоря о слезах у Симеона Студита, мы упомянули, что он считает слезы средством к достижению мистического просвещения. Связь между самоочищением через покаяние и мистическим опытом подчеркивается в следующем отрывке:
Подобает предочищать себя, согласно сказавшему:«Сначала надо очистить себя, а потом беседовать с Чистым» [647]647
Ср. Григорий Богослов. Слово 20, 4, 8–9 [62]
[Закрыть] . Ибо когда ум очистится многими слезами и воспримет воссияние Божественного света, – которое, даже если весь мир воспримет его, не уменьшится, – тогда умственно пребывает он в будущем и созерцает его, [как] показывает ему Бог, и об этом радуется духовно, по Апостолу, который говорит: Плод духовный есть любовь, радость, мир, долготерпение, кротость, воздержание (Гал. 5:22–23) [648]648
Слово аскетическое, 32.
[Закрыть] .
По учению Симеона, мистическое созерцание является результатом самоочищения через слезы и покаяние:«Ибо само покаяние, притом непрестанно… до самой смерти с болью и скорбью совершаемое, мало помалу заставляет нас проливать горькие слезы, которыми оно стирает и очищает грязь и скверну души; после же этого творит в нас чистое покаяние… и дает видеть незаходимое сияние…» [649]649
Cat. 4, 670–677
[Закрыть] Примечательно и то, что единственная святоотеческая цитата в»Слове аскетическом»принадлежит Григорию Богослову, – автору, на которого Симеон ссылается чаще, чем на кого‑либо из Отцов Церкви.
Студит показывает, что терпение в покаянии может привести к мистическому опыту:
Будь готов ежедневно к принятию всякой скорби, понимая, что все они [освобождают] от многих долгов… Ибо то, чего око не видело, чего ухо не слышало и что на сердце человеку не восходило (1 Кор. 2:9), принадлежит, по неложному обетованию, тем, кто через [перенесение] скорбей, при содействии благодати, являет терпение [650]650
Слово аскетическое, 13
[Закрыть] .
Подобное же учение мы находим у Симеона. Те, кто с терпением переносит любые трудности и скорби, узрят»землю обетованную», то есть Божественный свет [651]651
Cat. 6,140–142.
[Закрыть]. Симеон подтверждает это на основании собственного опыта:«Когда я был во всяческом утеснении и скорби и в том, что казалось злостраданием, тогда видел я в себе преизобилующую радость и ликование благодаря откровению и явлению Лика Его» [652]652
Eth. 10, 285–288
[Закрыть]. Цитата в»Слове аскетическом»из 1 Кор. 2:9 весьма знаменательна: это одно из любимых мест Симеона, на которое он ссылается в своих сочинениях более тридцати раз.
После проведенного сравнения между аскетическими и мистическими взглядами Симеона Студита и Симеона Нового Богослова нам легче понять причины, по которым влияние учителя на ученика было столь глубоким.
Недостаточно сказать, что»его темперамент, его методы духовного руководства и его дарования были близко созвучны запросам Симеона» [653]653
Turner. Fatherhood, 65
[Закрыть]. Действительно, педагогические методы Студита способствовали тому, что он оказывал влияние на своих духовных чад. Но нам представляется, что для Симеона гораздо важнее было то, что Студит как аскет и мистик умел поделиться с учеником своими богатыми духовными дарами и приобщить его мистической жизни. Именно Симеон Студит стал для Симеона Нового Богослова тем звеном в цепи многовековой монашеской традиции христианского Востока, которое соединило его с богатейшим духовным наследием великой обители Студитов.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ. КРУГ КЕЛЕЙНОГО ЧТЕНИЯ ПРЕПОДОБНОГО СИМЕОНА
1. Что читал преподобный Симеон? Святоотеческие аллюзии и цитаты в его произведениях
Симеон жил во времена, когда книги были редки и чрезвычайно дороги [654]654
Н. Уилсон доказывает, что в IX веке (т. е. за сто лет до рождения Симеона) рукопись, состоящая из 300–400 листов могла стоить 15–20 номисм: см. Byzantine Books, 3ff. Для сравнения можно вспомнить, что в X веке годовая заработная плата византийского служащего составляла около 40 номисм, и даже протоспафарий получал только 72 номисмы и год: Mango. Image, VII, 38–39.
[Закрыть]. Тем не менее в течение всей своей жизни он был окружен книгами. Помимо того, что он ежедневно слышал в храме чтения из Священного Писания, аскетических и агиографических сочинений, он читал книги и в тишине собственной келлии.
В разные периоды жизни Симеону были доступны разные библиотеки. Во–первых, у его родителей в Галати была собственная библиотека, к которой он, должно быть, имел доступ, пока ему не исполнилось 11 лет; после отъезда в Константинополь он также иногда мог пользоваться этой библиотекой: именно там он взял»Лествицу»Иоанна Синайского, когда ему было двадцать лет [655]655
Житие 6, 21–23
[Закрыть]. В Константинополе Симеон, по словам Никиты, «ревностно предался» чтению [656]656
Житие 4, 14–15
[Закрыть]; в это время он мог брать книги у своего духовного отца Симеона Студита: по крайней мере, именно Студит дал ему книгу Марка и Диадоха [657]657
Житие 4, 15–16
[Закрыть]. Библиотека Студийского монастыря, одна из богатейших в византийском мире [658]658
О ней мы говорили в Главе III
[Закрыть], была доступна Симеону только в течение короткого времени, пока он был там послушником. В монастыре св. Мамаса Симеон сам устроил библиотеку [659]659
Житие 34, 19–20. Устраивая библиотеку, Симеон следовал традиции Феодора Студита и его дяди Платона, а также традиции раннего монашества (см. Главу III). 6 этой связи можно провести интересное сравнение между Симеоном и другим игуменом XI века, Христодулом Патмосским; последний тоже устроил богатую библиотеку в своем монастыре, собрав, переписав и купив множество рукописей: см. Ware. Christodoulos, 32–33.
[Закрыть]. Кроме того, у Симеона были собственные книги: это ясно из упоминаний Никиты [660]660
Житие 97, 20
[Закрыть].
Конечно, Священное Писание занимало первое и главное место в ежедневном круге чтения Симеона. По свидетельству Никиты, Симеон ежедневно посвящал какое‑то время чтению Священного Писания [661]661
Житие 26, 20; 27, 14; 28, 5; 62, 11
[Закрыть]. Сам Симеон подчеркивал необходимость такого ежедневного чтения [662]662
См. Главу I нашей работы
[Закрыть]. Библия была для него, как и для многих поколений христиан, предметом постоянного исследования и вдумчивого изучения (μελέτη).
Трудно восстановить предполагаемый круг келейного чтения Симеона помимо Священного Писания. Симеон не относится к тем авторам, которые постоянно ссылаются на то, что читали: его редкие цитаты из Отцов или аллюзии на них лишь в малой степени проливают свет на его связь со святоотеческой Традицией. В»Житии Симеона», написанном Никитой, есть некоторые ссылки на то, что читал Симеон, но и они дают нам очень скудную информацию.
Никита, в частности, указывает, что Симеон постоянно читал»жития древних подвижников» [663]663
Житие 26, 20–21
[Закрыть]. Житийная литература была любимым чтением всех византийцев; что же касается монахов, то они особенно прилежно изучали жития выдающихся преподобных. Как мы увидим далее, Симеон был знаком с этим родом литературы: примерно пятнадцать раз он ссылается в своих творениях на жития святых [664]664
Здесь и далее статистика взята (как и библейская статистика в Главе I) из указателей к SC, а также из Turner. Fatherhood, 45–51.
[Закрыть].
Никита говорит, что Симеон»приобрел знание апостольских канонов и преданий, и точное [знание] догматов (την γνώσιν των αποστολικών κανόνων και παραδόσεων, και των δογμάτων άκρφειαν)» [665]665
Житие 62, 11–13
[Закрыть]. Из этого весьма расплывчатого утверждения трудно извлечь какие‑либо конкретные указания на источники. Тем не менее из него можно заключить, что Симеон был хотя бы в некоторой степени знаком с канонической, догматической и богословской литературой Восточной Церкви. Что касается канонической литературы, то в 18–м Огласительном Слове Симеон несколько раз ссылается на»апостольские каноны и правила» [666]666
Ср. Cat. 18, 512; 526; 536; 540–541; 552–553
[Закрыть], а в 27–м Огласительном Слове на»священные каноны» [667]667
Ср. Cat. 27. 201.
[Закрыть]. Архиепископ Василий (Кривошеий) высказывает предположение, что в 18–м Огласительном Слове Симеон говорит о так называемых»Апостольских Постановлениях» – собрании из 85 Правил, приписываемом апостолам, но, вероятно, составленном в IV веке [668]668
SC 104, 306–307 (note 1). Ср. также ссылку Симеона на Апостольские Постановления в его полемике с патриархом Сергием: Житие 83, 8–23.
[Закрыть]. Это вполне вероятно, особенно если принять во внимание тот факт, что»Апостольские Постановления»составляли основное ядро канонического права в Византии. Однако сочинения Симеона едва ли свидетельствуют о каком‑то особом интересе с его стороны к конкретным памятникам канонической литературы.
Если говорить о богословской и догматической литературе, то Симеон был, как кажется, знаком со многими сочинениями в этой области. Он ссылается на богословскую классику IV века, особенно на Григория Богослова, который был его -любимым писателем (около тридцати цитат), а также на Иоанна Златоуста (около пятнадцати возможных цитат и аллюзий); Василий Великий цитируется реже (три цитаты и несколько возможных аллюзий). В сочинениях Симеона можно найти отдельные реминисценции из Григория Нисского, Максима Исповедника и Дионисия Ареопагита; однако ни одного из этих авторов Симеон не цитирует дословно [669]669
Некоторые параллели между этими тремя писателями и Симеоном указаны в: aigneau‑Juien. Sens, 44–56, 79–92, 171–181. Дж. Хасси уже высказывала предположение, что на Симеона»особое влияние оказали»творения Максима Исповедника: Hussey. Learning, 202. В. Фелькер тоже различает некоторые следы влияния Максима на Симеона: Völker. Praxis, 266–267, 270–272. Тем не менее, трудно найти текстуальные доказательства зависимости Симеона от Максима. Что касается Ареопагнта, то ученые расходятся во мнениях относительно степени его влияния на Симеона. Одни отрицают возможность прямого влияния: см. Holl. Enthusiasmus, 98; Bouyer. Histoire, 673; Krivocheine. Zealot, 117. Другие, наоборот, усматривают связи между Симеоном и Ареопагитом; в частности, В. Фелькер высказывает несогласие с мнением вышеуказанные ученых, однако признает, что»отношение Симеона к Ареопагиту остается спорным вопросом»: Völker. Praxis, 359–360 и 5. Недавно венгерский ученый И. Перцель выявил несколько параллелей между Симеоном и Дионисием: см. Perszel. Paralleles. Впрочем, среди них нет ни одной прямой параллели, а потому можно возразить, что, вероятно, на Симеона оказал влияние не сам Корпус Ареопагитикум, а лишь некоторые заимствованные из него выражения, в частности, те, что вошли в богослужебное употребление
[Закрыть]. Как ни странно, Симеон очень редко ссылается на аскетическую литературу, которую он знал, должно быть, очень хорошо. Никита свидетельствует, что Иоанна Лествичника, Марка Подвижника и Диадоха Симеон читал, еще будучи мирянином [670]670
Житие 4, 16; 6, 22
[Закрыть]. Несмотря на это, у Симеона есть только две прямые цитаты из Лествичника [671]671
См. Cat. 4, 540–543; 30, 140–142. В последующих главах настоящего исследования мы укажем на некоторые пункты, сближающие Симеона с Лествичником
[Закрыть], три из творений Марка Подвижника и ни одной из писаний Диадоха Фотикийского [672]672
И. Озэрр возражает, что слова Никиты Μάρκου κοίι Διαδόχου можно понять как Μάρκου του Διαδόχου, то есть как искаженное Μάρκου του Ασκητή: Hausherr. Mystique, 7 (прим. 3). Нам, однако, такое предположение представляется безосновательным, несмотря на то, что сам Симеон в параллельном фрагменте (Cat. 22, 34–35) говорит только о»книге Марка Подвижника о законе духовном». Выражение Μάρκου ίου Διαδόχου, встречающееся в некоторых рукописях, относится к Диадоху Фотикийскому, а не к Марку Подвижнику. В целом Диадох как духовный писатель ближе всего стоит к Марку; в рукописной традиции творения Марка часто предваряют сочинения Диадоха: см. Ware. Traitis, XL
[Закрыть]. Более того, три цитаты из Марка объединены в одном автобиографическом фрагменте [673]673
Cat. 22,40–51
[Закрыть], и нигде больше Симеон не сылается на этого автора. Симеон был знаком с»Изречениями пустынных отцов», но ссылается на них довольно редко [674]674
Ср. цитату из аввы Лонгина в Eth. 2, 7, 201–203; аллюзии на изречения Арсения Великого в Cat. 6, 71–118; аллюзии на изречения»святых отцов наших»(вероятно, Антония или Пимена) в Cat. 4, 456–458; ср. также Cat. 21, 31–32
[Закрыть]. Несколько раз он ссылается на своего духовного отца Симеона Студита, но никогда прямо не цитирует Феодора Студита [675]675
И это несмотря на то, что в Студийском монастыре (возможно, также и в дочерних обителях) три раза в неделю за богослужением читалось»Малое Оглашение» Феодора · Студита: см. Житие преп. Феодора Студита, 36 [152 С].
[Закрыть], хотя, несомненно,, во многих аспектах своего учения опирается на Феодора: нам уже представлялись случаи указать на некоторые параллели.
Макарий Египетский и Исаак Сирин – два писателя–мистика, чье учение во многих отношениях близко Симеону. Тем не менее ни тот, ни другой не цитируется Симеоном напрямую, хотя существуют очевидные параллели между ним и этими двумя авторами: некоторые будут указаны ниже. По мнению епископа Каллиста (Уэра) [676]676
Ware. Symeon [LTK 9, 1215ff].«Беседы», дошедшие до нас под именем Макария Египетского (кто бы ни был их подлинным автором), принадлежат православному Преданию; впрочем, некоторые ученые считают»Беседы»произведением мессалианской духовности: см. раннюю монографию Г. Дерриса: Domes. Symeon (1941). По мнению Э. Лауфа, сам факт, что в основе всех известных антимессалианских списков (а именно, Феодорита Кирского, Тимофея Константинопольского и Иоанна Дамаскина) лежит текст»Бесед»Макария, «заставляет считать, что Беседы – мессалианского происхождения»: см. Louth. Origins, 115. Ср. Иоанн Дамаскин. Против ересей, 80 [42–43]. С другой стороны, Г. Деррис, после многолетних исследований изменивший свое мнение о происхождении»Бесед», в позднейшей работе (1978) высказывает мнение, что»Беседы»Макария после смерти их автора были лишь усвоены мессалианами, сам же ••тор»Бесед»был противником этого учения и отрицал его основные положения: Ddrries. Theologie, 12–13. О неприятии Макарием учения мессалиан см. также: Meyendorff. Messa‑llanism. В целом, мы разделяем позднейшее предположение Дсрриса, а также мнение В. Йегера о том, что сходство между отдельными выражениями Макария и мессалиан объясняется тем обстоятельством, что и Макарий, и мессалиане принадлежали к одной и той же монашеской традиции, хотя их пути и разошлись: Jaeger. Works. Ср. мнение К. Стюарта, который считает, что невозможно понять, придерживался ли Макарий взглядов мессалиан: Stewart. Working, 235ff. Восточная святоотеческая Традиция в конечном итоге восприняла все литературное наследие Макария как православное. В нашем исследовании мы придерживаемся традиционного отношения Восточной Церкви к Макарию и цитируем его сочинения среди других святоотеческих источников, считая ИХ»подлинным выражением восточно–христианской духовности в ее высшем проявлении»: ср. Ware. Introductory Note, 283
[Закрыть],«Духовные Беседы»Макария Египетского сильно повлияли на Симеона. Архиепископ Василий (Кривошеий) заметил явное сходство между»Великим Посланием»Макария (которое в некотооых манускриптах приписывается Григорию Нисскому) [677]677
Об атрибуции Послания см. Staats. Macarius. Epistola, Iff. (с полной библиографией вопроса на ее. 79–81).
[Закрыть] и началом 34–го Огласительного Слова Симеона [678]678
SC 113, 270–273 (примечания)
[Закрыть]. Однако, как подчеркивает В. Фелькер, нет никаких текстуальных подтверждений того, что Симеон был знаком со всем корпусом сочинений Макария [679]679
Völker. Praxis, 357. Ср. Hatzopoulos. Two Outstanding Cases, 49.
[Закрыть].«Духовные Беседы»Макария, действительно, были хорошо из-•естны и ценились в монашеских кругах времен Симеона, поэтому не удивительно, если он их читал.«Если Симеон почему‑либо и не читал Беседы Макария, – считает Б. Френьо–Жюльен, – ему, по крайней мере, было знакомо течение, к которому они принадлежали, и он сам был близок к нему» [680]680
aigneau‑Julien. Sens, 197–198.
[Закрыть].
Уже во времена исихастов обратили внимание на сходство между Симеоном и Исааком Сириным [681]681
У нас была возможность изучить рукопись Coisl. 268, которая относится к времени исихастского возрождения (XIII‑XIV вв.). В этой рукописи Беседы Исаака Сирина снабжены святоотеческими параллелями, среди которых много текстов, принадлежащих Симеону: ср. листы 7; 9 об.; 10 об.; 25 об.; 45; и др.
[Закрыть]. Однако нет прямого текстуального подтверждения того, что Симеон читал сочинения Исаака, хотя его знакомство с этими сочинениями было бы вполне естественным [682]682
Ср. Krwocheine. Zealot, 117–118. Ср. также замечание И. Озэрра:«Новый Богослов наверняка читал Исаака Сирина»: Hausherr. Penthos, 133.
[Закрыть]. Греческий перевод аскетических бесед Исаака был сделан в Палестине в конце VIII или начале IX века (этот сборник также включал, под именем Исаака, четыре гомилии сирийского мистика Иоанна Дальятского). Ко времени жизни Симеона перевод успел выйти за пределы Палестины и стал известен в Константинополе. В середине XI века, вскоре после смерти Симеона, Павел Эвергетидский включил сочинения Исаака Сирина в свою антологию аскетических текстов»Эвергетинос»: сочинения Исаака стали настолько авторитетными, что их цитировали наряду с писаниями Диадоха, Иоанна Лествичника и других великих учителей и подвижников Востока.
Прежде чем перейти к анализу святоотеческих параллелей у Симеона, необходимо сделать две существенные оговорки. Современные ученые нередко склонны рассуждать о предполагаемом круге чтения того или иного византийского автора на оснований цитат и аллюзий, которые можно найти в его сочинениях. Однако не следует забывать, что в византийскую эпоху существовало множество флорилегиев, содержавших избранные места из сочинений разных авторов (упомянутый»Эвергетинос»служит хорошим примером подобного рода флорилегия) [683]683
Другая важная антология XI века – «Толкование заповедей Господних»Никона Черногорца: см. Ware. Synagoge, 327ff.
[Закрыть]. Не следует забывать о том, что, если автор цитирует сочинение, скажем, Максима Исповедника, это вовсе не означает, что он читал Максима: он мог быть знаком с одним из флорилегиев и цитировать по нему. И, разумеется, если кто‑либо цитирует одно из сочинений Григория Богослова, из этого не следует, что он знаком со всеми сочинениями святителя: он может знать одно или несколько.
И другая оговорка. Помимо флорилегиев, широко распространенных в монашеской среде, важным источником, благодаря которому византийские монахи могли ознакомиться с широким кругом литературы, было богослужение. Именно за богослужением читались жития святых, творения таких авторов, как Григорий Богослов, Ефрем Сирин, Феодор Студит и многие другие. Знаменательно, что почти вся литература, цитируемая Симеоном Новым Богословом, относится к кругу церковного чтения. Поэтому не всегда ясно, где заканчивается влияние на него богослужения, а где начинается собственно влияние»келейного чтения».
