Текст книги "Таможня-1 (сокращенная версия)"

Автор книги: Игорь Ворошилов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 8 страниц)

ТАМОЖНЯ-1
(сокращенная версия)

2009 © Shilov (И.Ю.Ворошилов)

Прогресс человечества нельзя бездумно подталкивать к сияющим высотам комфортной жизни и эффективного использования природных ресурсов. Если дать в руки дикарю с минимальной социальной ответственностью автоматическую винтовку – это гарантированно приведет к войне. Если позволить некоей энергетической компании захватить контроль над сверхэффективным производством электричества – это неминуемо приведет к экономическому кризису, просто потому что закон больших денег не предусматривает ограничение влияния. Надеяться на механизмы саморегулирования – все равно, что для проверки влажности пороха кидать в пороховую бочку зажженную спичку и ждать результат.

«Международное управление по предотвращению свободного распространения технологий внеземного происхождения» (Таможня) было создано триумвиратом правительств США, Великобритании и Японии в 1990 году с целью не допустить распространения опасных для существования цивилизации знаний в странах, где социальная ответственность граждан не является контролируемой. С течением времени к соглашению о Таможне присоединились Россия, Индия, Китай, Южная Корея, Иран, ОАЭ и все страны ЕЭС.

0. Москва, 1 января 1998 г. За десять лет до описываемых событий.

Генерал армии, директор ФСБ России Ковылёв встретил гостя в дверях, чего за ним никогда не наблюдалось. Николай Дамирович славился строгой субординацией и обычно не позволял себе панибратства с подчиненными и с гражданскими.

– Алексей Дмитриевич, спасибо, что нашли время откликнуться на мое приглашение, проходите, пожалуйста, – Ковылев показал на кресла рядом с журнальным столиком.

На столике стараниями секретарши в одно мгновение очутился фарфоровый кофейник с чашками и небольшая вазочка с конфетами и печеньем. Мужчины присели.

– Чем могу быть вам полезен, Николай Дамирович? – бывший сотрудник внешней разведки полковник Алексей Трауб никак не высказал своего удивления приглашением к первому лицу когда-то самой грозной силовой структуры страны, однако в глубине души терялся в догадках.

– Скажите, а вам бы хотелось вернуться?

Трауб выдержал испытующий взгляд генерала, воспользовавшись паузой, чтобы справиться с потоком новых предположений.

– Весьма неожиданно, товарищ генерал армии. Комитету потребовались «старые кони»?

– Не такой уж вы и старый, Алексей Дмитриевич. Впрочем, наверное, лучше рассказать некоторые вводные, которые помогут вам принять правильное решение.

– Я весь внимание, Николай Дамирович, – Трауб взял чашку с кофе, отхлебнул и приготовился слушать.

– Надеюсь, вы еще помните операцию «Поползень» в Австрии?

– Как же не помнить, – грустно усмехнулся разведчик, – чудом все оперативники живы остались. И я в том числе.

– Хорошо. Значит, помните и то, с чем вам там пришлось столкнуться. Разумеется, убрав всю мистику и до сих пор необъясненные обстоятельства, ваш отчет был попросту детективным романом. Аналитики долго ломали голову над ним. – Ковылев на секунду задумался, а затем продолжил. – Так вот, Алексей Дмитриевич, мы наконец-то знаем, что за объект нам подсунули коллеги из ЦРУ.

– Вы меня крайне заинтриговали, товарищ генерал армии!

– Увы, деталями поделиться не могу, поскольку вы еще не дали своего согласия на возвращение. Сами понимаете, это совсекретная информация – не для гражданских.

– Хорошую вы насадили приманку на крючок, Николай Дамирович! – Рассмеялся Трауб.

– Уж какую нашел, Алексей Дмитриевич. Но, позвольте еще одну деталь, о которой вынужден попросить никому не рассказывать, даже если мое предложение в итоге покажется вам неинтересным. – Ковылев дождался согласия гостя и продолжил. – По всей видимости, объект операции «Поползень» имеет внеземное происхождение, и мы теперь примерно знаем, как и откуда он появился на Земле.

Хорошего разведчика, даже бывшего, мало чем можно удивить, но эффект от сообщения был таким, что Трауб надолго застыл с широко раскрытыми глазами. Ковылев с удовольствием наслаждался произведенным эффектом, пока его собеседник не очнулся.

– Вы хотите сказать, что все эти сказки про инопланетян – вовсе не сказки? Этому есть реальные подтвеждения?

– Есть, Алексей Дмитриевич. И, в случае вашего согласия, я готов поручить вам дальнейшую работу не только в продолжение прошлой темы, но и с гораздо более обширной программой. Я уж не говорю про полномочия. Итак, я снова повторяю свое приглашение. Вы готовы вернуться? – Директор ФСБ замолчал в ожидании ответа на предложение.

– Пожалуй, да.

– Вот и отлично. В таком случае, сразу после нашего разговора попрошу вас пройти в отдел кадров и написать заявление о приеме – на мое имя. А сейчас расскажу более детально о том, для чего и в каком качестве я намерен вас использовать…

1. Екатеринбург, 12 августа 2006 г. За два года до описываемых событий.

– Сан Саныч, привет! Не разбудил? – Голос шефа был как всегда преувеличенно бодрым.

– Доброе утро, Олег Андреевич. Я уже час как встал. На рыбалку собираюсь. – Ответил своему руководителю Александр Александрович Шестаков, заместитель генерального директора ООО «Уралэкспоуголь».

– Слушай, ты меня конечно извини, но рыбалка отменяется.

– Что-то случилось? – Саныч досадливо поморщился, но голос его не изменился.

– Увы, Сан Саныч, придется тебе вместо Григорянца в Шанхай лететь. У тебя ведь виза открыта?

– А почему Ашот не может?

– Какое-то темное дело. Его ночью нашли избитым в парке возле дома. Ни денег, ни документов. Жена его ночью нашла и сразу в «склиф». Отделали Ашота так, что места живого не осталось – до сих пор в сознание не приходил. Шпана распоясалась! – Шеф едва сдержал матерное слово. – Следователи дожидаются, дежурят. Но пока информации нет.

– М-да, ну раз такое дело, то придется лететь. – Настроение упало в ноль, но в общем-то поездка в Китай – это не такая уж плохая замена рыбалке. Жаль только соседа Борьку – придется ему одному зорьку встречать.

– Саныч, самолет в 11.30 из Кольцово. Успеешь?

Саша глянул на часы, прикинул.

– Да, Олег, успею.

– Вот и славно. Давай в ритме вальса собирайся. Три дня там будешь. Бумаги и деньги тебе Лена привезет в аэропорт. Задачу мы на вчерашнем совещании при тебе разбирали. Помнишь?

– Да, помню.

– В общем, нужно китайцев уговорить обязательно. Нам их понижение закупочных цен боком встать может. Спасай фирму, дружище! – Шеф сгущал краски, но положение с контрактом на поставку угля в Китай и впрямь могло серьезно сказаться на прибылях родной компании.

Нажав отбой на мобильнике, мужчина кинул скорбный взгляд на стоящий в углу рюкзак и набор удочек, прислоненный к стене. Не судьба сегодня изловить того красавца-голавля, который дразнит уже третий месяц на перекате реки Чусовой.

Нашел в записной книжке номер соседа. Дождался, когда тот ответит, и извинился, дескать, в следующий раз обязательно получится вдвоем порыбачить, а сейчас шеф-деспот гонит в срочную командировку.

***

Саныч с трудом переносил длительные перелеты, поскольку совершенно не мог заснуть в самолете. Он с трудом дождался приземления и сошел с трапа злой и уставший. Шанхай принял обычной для этого азиатского мегаполиса суетой. Толчея машин, небоскребы, увешанные яркими рекламными конструкциями, везде – сплошные иероглифы. Ничего толком не понять. В таких городах поневоле начинаешь чувствовать отчуждение. Конечно, даже не зная китайского, здесь можно найти и купить все – многие шанхайцы неплохо болтают по-английски. Но все равно любой европеец здесь смотрится чужеродным элементом, допущенным в муравейник лишь по какому-то недосмотру.

Вечером он погулял по городу, лег спать в отеле, который забронировала фирма, но уснуть так и не смог. А рано утром по шанхайскому времени поехал в новый офис китайских партнеров, расположенный в небоскребе «Цзин Мао». Года полтора назад этот деловой центр еще только начинал строиться, а нынче его уже заселили крупнейшие бизнесмены Китая и всего мира. Умеют все-таки китайцы быстро строить.

Из окна такси удобно наблюдать за утренней суетой местных граждан. Как будто-то телевизор смотришь с выключенным звуком. Через полчаса, вдоволь налюбовавшись мешаниной города, Саша прибыл на место, где его уже ждали на 35-м этаже в огромном сверкающем офисе компании. Милая высокая китаянка на рецепшен отвела в зал переговоров, снабдила кофе, а через пару минут туда же подошел и генеральный директор со своим референтом. Говорил в основном референт.

– Уважаемый господин Сан Саныч. – Однажды услышав от русского партнера это дружеское прозвище, китайцы почему-то ухватились за него, и с тех пор только так и зовут. Впрочем, Шестакову это даже нравилось. – Мы рады видеть вас в Шанхае. Надеемся, что вы хорошо разместились в отеле.

– Да-да, спасибо, господа. Все хорошо.

– Если вы не возражаете, мы сразу приступим к делу?

– Конечно, я для этого и прибыл.

– Спасибо, господин Сан Саныч! – Оба совершенно искренне заулыбались. Китайские менеджеры вообще постоянно улыбаются, к месту и не к месту. Выглядит это очень естественно, но «восток – дело тонкое» и доверять таким улыбкам может только законченный кретин.

– И вам спасибо за любезный прием и внимание к нашим вопросам, господин Шао и господин Хуа.

– Как вы знаете, наша компания сейчас ищет варианты сближения цен в оптовых закупках угля. Нам недавно пришло заманчивое предложение от казахстанской горнорудной компании, предложившей стоимость на поставки от ста тысяч тонн почти в полтора раза меньше, чем вы. Разумеется, мы искренне уважаем вас как постоянного и давнего партнера, но бизнес есть бизнес… Мы заинтересованы в дальнейшем процветании вашей компании, но были бы рады, если бы ваша фирма смогла предложить нам уменьшение цены до уровня нового предложения. В этом случае нам не придется пересматривать направление партнерства, и мы останемся как и прежде вашими добрыми друзьями и заинтересованными клиентами.

«Ох уж эти казахи! Так вот откуда ветер дует!» – Саныч мысленно ругался, не выбирая выражений. Не в первый раз уже они перебегают дорогу и рушат сложившиеся годами отношения с оптовыми покупателями. Что ж, нужно атаковать.

– Господа, нам искренне жаль, что вы всерьез рассматриваете предложение наших казахстанских конкурентов. Ведь их уголь гораздо менее качественен, кокс из него содержит слишком много нежелательных для выплавки стали компонентов. Вы проводили исследования?

– Да, да, разумеется, господин Сан Саныч. Мы самым внимательным образом исследовали предварительную партию их угля. Конечно, содержание свинца и ртути в коксе великовато, но китайская наука не стоит на месте. Мы научились не только удалять нежелательные компоненты, но и готовы открыть производство по их утилизации с возможным выходом на рынок цветных металлов, пусть и в небольших количествах.

«Вот это номер… Против такого аргумента нечего возразить.» Шестаков задумался.

– А вы в курсе, что казахи частенько обманывают покупателей? Вы будете получать слишком влажный уголь, терять на этом свои деньги…

– Уважаемый господин Сан Саныч, мы проанализировали проблему со всех сторон и готовы к некоторым потерям, поскольку экономия на закупочной стоимости легко покрывает все дополнительные затраты. – Китаец, улыбаясь, не оставлял камня на камне от аргументации русского.

– И каковы же ваши предложения, господа? – Саша чувствовал себя загнанным в угол.

– Мы были бы рады, если стоимость нового контракта будет меньше на 35%.

– Но ведь это грабеж! – не смог сдержаться Шестаков, – Да вы хоть понимаете, что это абсурдно? Никакая экономия не даст такого дикого демпинга!

– Господин Сан Саныч, уверяем вас, это максимально выгодная для вас цена, исходя из сложившейся ситуации, – улыбка Шао почти не изменилась, но русский интуитивно почувствовал, что над ним издеваются внаглую. – Если вы не готовы принять соответствующее решение, то нам искренне жаль с вами расставаться. На следующей неделе вы получите необходимые документы по расторжению текущего контракта.

– Мы подадим на вас в суд!

– Это ваше право, господин Сан Саныч. Экономия покрывает даже судебные издержки.

Сашке дико захотелось начистить морду этим самовлюбленным улыбчивым бизнесменам. Лишь большим усилием воли он подавил в себе агрессию, но удержаться от словесных угроз не смог.

– А вы точно хотите продолжать работать с российскими фирмами? Я вам гарантирую, что об этом беспрецедентном случае узнают все ваши партнеры в России! У нас есть способы дать вам хороший урок поведения в бизнесе!

– Господин Сан Саныч, успокойтесь немедленно! Иначе я вызову секьюрити.

– Да видал я в гробу ваших секьюрити! – разорялся Шестаков, – Вы мне угрожать что ли вздумали?…

За спиной русского быстро и почти неслышно появились охранники офиса. Один из них ткнул в спину Саныча электрошокером, другой огрел по голове резиновой дубинкой. Подхватив обмякшего мужчину, они поволокли его к дверям.

Китайцы переглянулись. Шао достал мобильный, ткнул на пару кнопок и что-то сказал по-китайски своему невидимому собеседнику.

***

Сан Саныч очнулся в одежде на нерасправленной постели у себя в номере гостиницы. Жутко раскалывалась голова. На самой макушке пылала огнем огромная гематома от удара дубинкой. Хотелось выпить чего-нибудь крепкого, чтобы затупить боль. Пошатываясь, он добрался до бара, где обнаружилась бутылка «Джонни Уокер Блю Лейбл». Сорвав пробку присосался к горлышку, пока не ополовинил склянку. Полегчало.

Шестаков лег обратно и попытался вспомнить, как он сюда попал. Но, увы, с момента, когда он разразился руганью в адрес ненавистных китаез, никаких воспоминаний не было. «Уговорил, называется». Похоже, его довольно быстро доставили в отель – часы показывали только половину седьмого утра. Сан Саныч жил по московскому времени даже дома, никогда не переводил их в своих поездках, даже в другой конец планеты.

То есть фактически он пробыл в беспамятстве не больше двух часов. Шишка на голове беспокоила, отдаваясь пульсирующей болью. «Чем же так приложили? Похоже врезали чем-то по голове. Черт, надо ж было так вляпаться… Еще и шефу нужно доложить как-то».

Саша набрал номер директора, рассказал об итоге переговоров, умолчав об инциденте, конечно. Выслушал длинный эмоциональный ответ, смысл которого сводился к фразе «эти китайцы еще нахлебаются». В общем, дело хоть и провалилось, но свет клином на азиатах не сошелся, у фирмы осталось еще много других покупателей по миру.

До отлета из Шанхая оставалось еще более суток, Шестаков решил посвятить это время покупкам подарков. У любого вдовца всегда есть кому дарить незамысловатые сувениры.

Однако прогулка по торговым рядам превратилась в борьбу с головной болью. Кое-как выбрав несколько безделушек и рассовав их по карманам, Саша зашел в небольшой национальный ресторанчик, чтобы выпить пива или чего-нибудь покрепче. На пороге его встретила симпатичная девушка, проводила на второй этаж и принесла местный эквивалент меню. Затем на английском спросила, не желает ли господин поприсутствовать на чайной церемонии. Мужчина помялся, но решил попробовать, тем более, что друзья не раз рассказывали об этом симпатичном действе. Попросил перед церемонией принести стакан виски со льдом, что было исполнено в считанные секунды.

Командировка в Китай и тут не задалась. Церемония выглядела каким-то фарсом. Две девушки быстро разложили перед ним кучу каких-то чашек-плошек, метелочек, горшочков, чайничков. Затем, одна ушла, а вторая, ничего не объясняя совершила ряд непонятных процедур, протянула ему мелкую чашку с глотком зеленого чая и на этом все закончилось. И без того плохое настроение оказалось еще больше испорченным. Тем более, что «церемония» обошлась ему в 1000 юаней, непомерную цену за глоток чая. Рассвирепев от названной суммы, Саныч вызвал менеджера и собрался прочистить ему мозги. Но молодой китаец с улыбкой объяснил ему, что в эту цену входит еще и подарок от ресторана – красивый и удобный мобильный телефон. «С паршивой овцы – хоть шерсти клок» – подумал Шестаков, отдал деньги, принял презент и ретировался в отель, откуда на следующий день и вылетел назад, в Россию.

2. Москва, 1 июля 2008 г.

– Господа выпускники! Несмотря на то, что наше учебное заведение называется колледжем, вы – элита мирового уровня. Ваши знания – залог существования устойчивого мира на всей планете, гарантия от катастроф как экономического, так и геополитического характера, – ректор оторвался от листка с речью и обвел глазами аудиторию. – Знаете, мне почему-то не хочется читать вам это пафосное напутствие. Тем более что вы и без меня прекрасно знаете, как ценен каждый выпускник Таможенного колледжа. В каждого из вас вбухано по миллиарду долларов, вашей подготовке позавидуют не только профессора и академики обычных университетов и руководители научных центров, но и солдаты войск специального назначения. Ваши полномочия и права делают вас практически небожителями, и сам Билл Гейтс поперхнется, узнав ваши оклады на местах прохождения службы. Говорить о том, что мы надеемся на каждого нашего курсанта – напрасная трата голосовых связок. Это само собой разумеется. Мы, как могли, вкладывали в ваши руки такую мощь, что вы способны стать тем самым оружием, которое может стереть с лица Земли любое государство, да и сама планета не устоит от ваших агрессивных планов, если таковые, не дай бог, появятся. Просто оставайтесь людьми. Там, наверху, за небом, слишком много отмороженных, мечтающих использовать Землю в своих целях. И каждый из вас – потенциальная лазейка для их планов. Однажды предав Землю, вы предадите и самих себя. Я надеюсь, что вы это понимаете, коллеги. Удачной службы! И прошу к столу.

Возбужденная толпа новоиспеченных таможенников с удовольствием рассаживалась вокруг банкетного стола. Небольшой Зал Прощания вместил не только выпускников, но и всех штатных преподавателей Колледжа. Это не казалось бы странным, если не вспоминать то количество абитуриентов, которое два раза в год заполняет другой зал – Зал Встречи. Отсев на всех курсах Колледжа таков, что из полутора тысяч поступивших до выпуска доходит лишь десять-двенадцать человек. Причем, отсев идет с самого начала. Собственная служба безопасности и группа психологов оценивают каждый жест, каждое слово, каждый взгляд новобранцев. И уже из Зала Встречи могут спокойно ехать домой без надежды на повторный набор двести, а то и триста неудачников. С первого курса, когда изучаются лишь основы международного права и макроэкономики, выбраковывается еще тысяча. А до начала специализации на третьем курсе «доживает» едва ли сорок-пятьдесят человек.

Дальше отбор идет уже бережнее и студенты не покидают гостеприимное заведение, однако в итоге далеко не все становятся Таможенниками. Те, кому повезло пройти второй курс, могут попасть в Службу безопасности или стать инструкторами Колледжа. После третьего и четвертого грозит служба в Контрольном управлении. Работа тоже интересная, но Таможня – это вершина мира, Эверест возможностей и полномочий. Впрочем, недовольных практически не бывает – все-таки жесткий психологический отбор и «промывание мозгов» делают свое дело.

Встретить безопасника или контролера, который бы сетовал на свою судьбу нереально. Более того, они гордятся своей службой, а на нас смотрят как на убогих. Им разрешено даже жениться на обычных женщинах, а мы можем только уповать на то, что в очередном выпуске среди Таможенников будет чуть побольше девушек. В нашем выпуске, например, только одна дама – Кристина, блондинка весьма средненькой внешности, зато с внушительной мускулатурой. Девушка из категории «свой парень». По-моему, к ней за все время учебы так никто и не подкатывал. Правда, студентам хватает приключений в увольнительных. Зато штатные таможенники на «точках», говорят, по полгода варятся в собственном соку. Там со временем даже уродины начинают казаться красивыми. Глядишь, и Кристинке повезет.

На самом деле, она не Кристина, это ее псевдоним. Вроде б настоящее имя – Света. А фамилию я вообще не знал никогда. Это традиция Колледжа. Каждый при поступлении выбирает себе псевдоним, универсальный ник. Именно так к нам обращаются все преподаватели, да и между собой настоятельно рекомендуют именоваться только по прозвищам. Все приказы, все официальные бумаги содержат только ники. О настоящих именах мы можем узнать только случайно, а фамилии известны только у преподавателей. Да и то, подозреваю, что это просто сложные псевдонимы. Куратор от Службы Безопасности отчитывает за каждый случай откровенности по любому поводу. За «слив» настоящего имени могут даже отчислить. Правда, этого не было ни разу. Обходилось обычными взысканиями.

Банкет плавно перетек в сплошную неофициальщину. Ручейки беседы гуляют по столу, скапливаясь то в одном углу, то в другом. Взрывы смеха и краткие вспышки споров, в общем хорошая уютная посиделка. А завтра утром придет транспорт. Для каждого – персональный самолетик «Фалькон». Жду не дождусь, когда смогу наконец-то поднять в небо эту юркую машинку – причем, свою, новенькую, а не потертую учебную «Цесну». Все-таки молодцы эти французы – смогли убедить свой бюджетный комитет и выделить Колледжу хорошую технику взамен старых «Цесн». На «точках» от зависти опухнут.

Во время учебы мы с другими курсами почти не пересекались. Но, так или иначе, контакты между студентами были. В прошлогоднем выпуске у меня сложились неплохие отношения с Анджеем, белобрысым поляком с псевдонимом «Поляк». Не то чтобы Анджей – единственный поляк на Таможне, но парень первым додумался так себя назвать. Так вот, он, кажется, как раз улетел на ту же самую «точку», куда завтра предстоит отправиться и мне. Будет повод покуражиться над его «Цесной». Парень он незлобный, но завидовать, конечно, будет. Дам полетать пару кругов над аэродромом – так и быть. Все-таки я чуть-чуть садист, тут наши психологи меня явно переоценили или просмотрели.

Хотя столько тестов прошло – уму не постижимо. В общем, дам Поляку подержаться за штурвал – тут то он и заметит, что вместо приборной панели – ментаиндекс стоит. Французы первыми его на самолеты поставили. Полезнейшая штука – позволяет считывать данные о полете прямо в мозг, минуя глаза. Почти так же передаются и команды управления – мыслеобразами. Все обучение работе с ментаиндексом – пять секунд гипнокурса, тоже кстати, необычного – уж откуда прибыла технология, остается только догадываться.

В прошлом году и то и другое только упомянули в сводке. Преподы на ушах стояли, дескать, «прорыв» тщательно просчитан, но все равно очень рискованный. И чего было столько копий ломать, «модель прорывов Боркса» пока еще сбоев не давала. К слову, «прорывом» у нас называется внедрение новой инопланетной технологии, не имеющей базовых научных результатов на Земле. То есть, если посмотреть на этот процесс со стороны, то выяснится, что технология появилась ниоткуда. Но, вся фишка в том, что со стороны-то некому смотреть. На то и Таможня с Контролем, чтобы никто в эту сторону не смотрел. На практике берут какого-нибудь смышленого кандидата наук с похожими исследованиями и устраивают ему «прорыв» в сознании.

Разумеется, все кандидаты наук люди честолюбивые и ни в жизнь никому не признаются, что гениальная идея явилась ему во сне. Это только Менделеев хвастался своими «вещими» снами. В современной науке за такое на смех поднимут и закидают лабораторными тапочками. «Прорывы» тщательно регламентированы. Абы какого аспиранта не выбирают, все-таки какие-то зачаточные подходы к проблеме у него должны быть. А дальше – направленный гипноизлучатель с программой «прорыва». «Стреляет» эта «пушка» за 3-4 км. Раньше для внедрения нужно было потратить 1-2 минуты. Процедура проста и безболезненна. Заснул обычный человек вечером, ночью его «зарядили», утром проснулся гений. Всего-то делов. А с новым гипнокурсом и время сократили. Теперь будут подсаживать «неожиданные» озарения за несколько секунд.

До появления «Интрузионной Модели Боркса» (ИМБ) все эти новинки очень тщательно обкатывались в лабораториях, масса экономистов рассчитывали влияние, политологи ломали головы, а нынче – красота! Заполнил входные данные, скормил Модели и крути себе параметры на критичные и невозможные сочетания. Везде прогресс, даже в нашем деле. Особенно в нашем деле. Мы всегда впереди планеты всей.

Ох, как же я высплюсь в эту ночь. Транспорты прибудут только в четырнадцать ноль-ноль, можно впервые позволить себе 9-10 часов сна. С самого детства такого не припомню. На первых курсах вообще спали по 3-4 часа, в середине удавалось выкроить по 5. Старшие курсы могли себе позволить 6 часов. И только теперь, сколько хочешь, столько и спи. Работа все равно ненормирована, как у пожарных. Есть пожар – все на ногах. Нет огня – дрыхни до потери пульса.

Из центральных дверей появился безопасник, подошел к ректору, что-то шепнул на ухо. Ректор изменился в лице, кивнул и быстро ушел вслед за удалившимся молодцем. Интересно, что-то серьезное случилось, или мелкие проблемы, не стоящие внимания. Замы все продолжают закусывать и болтать. Преподы тоже не отстают. Хотя, нет, один задумался. Это Альберт Хачатрян, наш дока по системному анализу – смотрит в сторону дверей, морщит лысину. Тоже что-то подозревает. Вот, вынул руку с мобильником, прижал к уху, прикрыл рот ладонью, что-то отвечает. Глаза не бегают, но мне почему-то кажется, он напрягся. Так-с, дело, кажется действительно серьезное. Альберт тихонечко встал и пошел к выходу. Ну, если сейчас еще кого-то выцепят из-за праздничного стола – все, зуб даю, не иначе какое-то ЧП.

Опаньки, вот и Лорда нашего подтянули. Насколько я знаю преподаватель по безопасности Леонид Ордынцев по прозвищу «Лорд» является членом «Тройки» Колледжа, своеобразного педагогического совета, который возглавляет Ректор, третий член – убежавший уже Альберт. Значит, точно, дело нечисто. «Тройка» в полном сборе в день выпуска – это что-то очень странное.

За столом повисла тишина.

– Ну и что это было? – Вопросил кто-то из одногруппников, кажется Шмель.

– Сейчас все узнаем. Не нервничайте, господин выпускник. – Это подал голос, оставшийся за старшего заместитель ректора Гарик Меерсон.

Дверь зала открылась. Один за другим быстро вбежали безопасники количеством в два взвода. В бронежилетах, касках, при оружии. Вот так дела! Окружив банкетный стол, они встали за нашими спинами и навели на нас парализаторы. Легкий писк от генераторов этих пушек легко узнать. Нам пришлось испытать на себе действие парализаторов – пренеприятнейшие ощущения, скажу я вам. Мышцы деревенеют почти мгновенно и без боли, падаешь в той позе, в которой тебя обездвижили. Зато потом, когда наступает отходняк, наваливается пронзительная боль во всем теле, как будто миллионы иголок втыкаются в кожу, даже кости ломит нещадно. Не дай бог снова попасть под такой «выстрел».

Следом за безопасниками вошел незнакомый мужчина в униформе.

– Прошу преподавательский состав покинуть банкетный зал, – приказал он тоном, не терпящим возражений.

Учителя все как один потянулись к выходу. Все интереснее и интереснее. Кто же этот перец, который так лихо командует нашими начальниками?

– Господа. Я представитель Контрольного Управления – Герцог. Прошу сохранять спокойствие и не вставать с мест. Выполнять только мои команды!

Герцог? Твою мать! Как же мы удостоились такой чести? Второй человек в Контроле, легендарный боец при поддержке двух взводов вооруженных безопасников захватывает новичков-Таможенников. Чтоб мне провалиться! Небо рухнуло на землю? Или воды Дуная затопили всю Европу? Впрочем, даже в этом случае Герцог вряд ли посетил бы Колледж. Вероятнее всего кто-то из моих сокурсников отчебучил невероятную глупость. Но кто? И что он сделал?

– Таможенник Алый, встать!

Я!? Господи, за что? Ничего не понимаю! Но, делать нечего, встаю. Надеюсь, сейчас все выяснится. Поднялся, вытянулся во фрунт.

– Слушаю, господин Герцог!

– Отвечать коротко и содержательно!

– Так точно!

– Вы неделю назад пользовались гипнокурсом?

– Да, господин Герцог. Согласно предписанию прошел гипнокурс обучения ментаиндексу личного авиасредства «Фалькон».

– Кто проводил гипнозондирование?

– Никто, господин Герцог. Согласно распоряжения Ректора обязательное гипнозондирование отменено еще в декабре прошлого года.

– Господа, кто еще видел это распоряжение? Прошу встать! – Герцог обвел глазами присутствующих. Никто не шелохнулся. Вот те на! Выходит, что я один только читал эту бумагу?

– Алый, кто отдал вам это распоряжение?

– Я получил его на личную почту в числе прочих внутренних писем по распорядку.

Я действительно его получил. Стандартное письмо внутреннего регламента Колледжа. Мы вообще в Колледже с внешним миром не имеем связи. Откуда бы я еще мог получить почту, кроме как от альма-матер?

– Вы сохранили это письмо?

– Да, господин Герцог. Оно находится на диске моего личного ноутбука.

– Где он?

– В моей комнате, господин Герцог.

– Приказываю всем присутствующим немедленно следовать на внеочередное гипнозондирование. Уровень Б. Офис 20. Алый, а вас я попрошу составить мне компанию для посещения вашей комнаты.

Бывать в роли конвоируемого мне еще не доводилось. Тягостное ощущение, признаюсь вам. Ведь ни в чем же не виноват, но наличие двух стволов, постоянно направленных сзади на мое любимое тело изрядно вредит самолюбию. Хорошо хоть без наручников, но руки все равно рекомендовали держать на виду.

В комнате как всегда у меня небольшой бардак. Муштры по этому поводу в Колледже никогда не было. Поэтому, имей я побольше личных вещей, бардак был бы больше, а так – всего лишь небольшой беспорядок. Ноут стоит на столе, даже показывать где у меня что не пришлось. Герцог вставил в USB-порт свою флэшку, профессионально вскрыл мой пароль на вход, начал шерстить в папках почты. Однако, крут мужик! Не зря про него рассказывают столько фантастических историй. Походя взломал шестидесятичетырехсимвольный пассворд, а я-то думал, что на это потребуется минимум 20-30 минут. Софт Контроля покруче чем у безопасников!

Вот Герцог нашел письмо с распоряжением Ректора. Вчитался. Затем резко повернулся ко мне.

– Алый, а почему у вас отключена система проверки электронной подписи?

– Господин Герцог, я, конечно, давно не проверял настройки, но мне и в голову не приходило, что эту систему можно отключить и при этом продолжать получать внутреннюю почту. – Удивился я.

– А вот посмотрите, Таможенник. – Он поманил меня к монитору. – Вы видите, что в конце письма стоит уникальный код?

– Так точно!

– Теперь посмотрите другое письмо. Видите? Код точно такой же.