Текст книги "Марсианский патруль"

Автор книги: Игорь Ревва

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 20 страниц)

Через полминуты он разглядел темную массу, пробирающуюся сквозь вихри песка. Фил притормозил и, едва товарищ ухватился за поручень, опять дернул рычаги и на всех парах понесся дальше – вперед.

– Горючее кончилось, – запыхавшись, объяснил Тур, пытаясь устроиться на заднем сиденье, – это ему удавалось с трудом, машину бросало из стороны в сторону, ветер пытался столкнуть с сиденья, а налипающий на все что можно песок мешал даже ухватиться как следует за поручень.

– Я так и подумал, – кивнул Фил, и бросил взгляд на приборную доску – у него самого горючего оставалось миль на десять, не больше. Потом – ножками, ножками… Там, среди трещин и камней кратера Галилея, их будет сложнее отыскать. Хотя, конечно, тоже можно – особенно по пеленгу, браслеты легко будут засечены байкерами. Но избавляться от них нельзя. Не будет браслетов, преследователи их, может быть, и не найдут. Но их не найдут и свои…

В ответ на слова Тура о горючем байкеры разразились радостными воплями. Голоса их накладывались один на другой, и сложно было понять, что именно они кричат. Но в целом суть высказываний была такова, что вскоре они астронавтов порвут на мельчайшие клочки, потому что теперь-то уж им не уйти. Фил убавил напряжение гравитационных решеток – машина и так получила дополнительный вес за счет Тура, и сцепление с почвой было достаточным.

– Внимание! – строго произнес Фил. – Объявляется тендер на поставку горючего для байка сил космической полиции! Победитель получит возможность поцеловать колесо космического полицейского байка!

Ответ на его шутку был дан мгновенно – не один ответ, но ни одного приличного и вселяющего надежду на светлое будущее.

Внезапно позади все озарилось яркой вспышкой, хорошо видимой даже сквозь пылевые вихри, и в шлеме раздался озлобленный донельзя вой.

– А не фига было в байке взрывчатку возить! – радостно заорал в ответ Тур. – И таймеры были, представляешь? – он дотянулся и хлопнул Фила по плечу. – Для линии силовой защиты приготовили, суки! Ничего, это будет вам уроком!

– Внимание! – явно веселясь продолжал Фил. – Два крутых астронавта сил космической полиции объявляют конкурс на звание самого коррумпированного полицейского Олд-Сити и транспортника «Ташико-Морок»!

– Победитель получит целый ящик байкеровских яиц! – радостно подхватил Тур. – Яйца хорошие – большие и круглые! Их можно катать по всей Южной трассе!..

– Сейчас мы ваши яйца раскатаем! – прозвучал полный злобы ответ.

– Ваше заявление расценивается как давление на членов жюри! – с готовностью отозвался Фил. – Вы будете дисквалифицированы за неуважение к устроителям конкурса!

– Посмертно! – добавил Тур.

– А если серьезно, парни, – спокойно продолжил Фил, – я предлагаю вам сдаться. Гарантирую, по крайней мере, что вы не получите от нас пулю в лоб, как трое ваших приятелей, навсегда оставшихся на Южной… Ч-ч-черт!..

Крупный камень неожиданно вынырнул у самого колеса. Фил не успел отвернуть и наехал на него. Байк дернуло, мотануло в сторону, и машина начала крениться. Затем последовал несильный удар, и Фил через рычаги управления пальцами ощутил отвратительный и безнадежный хруст железа.

Фил выпустил рычаги, и байк, окончательно лишенный управления, рухнул на бок. Удар был не очень сильным, но не это главное. Главное, что они остались без машины. Фил выбрался из опрокинутого байка и отыскал взглядом Тура.

Тур был рядом, ярдах в двух. Он тяжело поднимался на ноги и зачем-то отряхивался – словно песчаная буря не залепит его вновь песком с ног до головы. По-видимому, он был цел и невредим, просто не удержался в кабине. Впрочем, если бы Фил не сжимал рычаги управления, его бы тоже выкинуло наружу.

Ветер неожиданно ослаб. Словно песчаная буря решила вдруг на несколько секунд утихнуть, чтобы набрать сил перед следующим ударом. Фил сразу же почувствовал себя беззащитным, словно мутная круговерть могла уберечь их от преследователей. Нет конечно, их и без того нашли бы… А сейчас хотя бы клубы пыли сделались менее густыми, и теперь даже можно было более или менее разглядеть, что творится вокруг и где они вообще находятся. Пользы от этого, правда, никакой…

Фил покрутил головой, пытаясь определить направление. По-видимому, кратер находился уже где-то рядом. Но идти к нему пешком было глупо и бесполезно.

– И что теперь делать? Есть предложения? – спросил Фил у Тура.

Тот промолчал. Он стоял к Филу боком, и голова его была слегка запрокинута назад – как будто Тур разглядывал что-то в небе, что-то, находящееся над горизонтом, все еще скрытым тучами пыли. Потом Тур вдруг вскинул руку, словно указывая куда-то вверх.

Фил присмотрелся, однако в этих идиотских очках ничего нельзя было толком разглядеть. Но потом он понял, что в небе – совсем невысоко над взбесившимися красными песками – стремительно набухает какая-то темная масса. Она быстро приближалась, увеличиваясь в размерах, затем неожиданно подалась влево, и из нее выхлестнул казавшийся ослепительно-белым огненный сгусток. Сгусток этот ударил куда-то за барханы, рассыпался искрами, взметнулся вверх огненными клубами, мгновенно разрываемыми и уносимыми стремительно ослабевающим ветром.

Фил оторопел. Он не мог понять, что это такое. До тех пор, пока водительский шлем не заполнил перекрывающий испуганную ругань байкеров истошный и визгливый крик Изи:

– Банза-а-ай!..

Глава 3
Рейд

Рассвет за окнами набирал силу. Песчаная буря стихла, и, как это всегда бывает после нее, поверхность планеты казалась мирной и спокойной, отдохнувшей, разрядившей за ночь свою злость барханами, слоем пыли и песка на улицах Золотого Треугольника. Но сейчас уже пыль и песок эти были нестрашные, красноватые языки их устало стелились по дорогам и мостовым, напоминая выдохшегося зверя, злобно бушевавшего всю прошлую ночь.

Автоматические уборщики собирали его в кучи и вывозили за город. И дорожное покрытие вновь начинало выделяться на фоне песков строгой темно-серой лентой. Даже воздух сегодня казался чище и прозрачнее. Каждый уголок Марса снова был приветлив и доброжелателен. Чего нельзя было сказать о начальнике четвертого полицейского участка Эйр-Йорка капитане Мигеле Лучано.

– По идее, Фил, – говорил капитан Лучано, – я должен бы посадить и тебя, и всю твою команду. И командира «Морды», кстати говоря, тоже, – Лучано оторвал взгляд от экрана компьютера и посмотрел на стоящего перед ним Филиппа Кэссиди.

Майор Кэссиди молчал, всем своим видом показывая, насколько ему неинтересен этот разговор.

– Сам посуди, – говорил капитан Лучано, делая между предложениями довольно продолжительные паузы – чтобы дать возможность Филу оправдаться. – Сам посуди – драка в баре Олд-Сити «Самовар», угон двух байков, стрельба из крупнокалиберного пулемета на Южной трассе, несанкционированный вылет флаера… впрочем, это уже не к тебе, это уже к Тиму Рокуэллу… с ним пусть первый участок разбирается, с меня хватит и твоего экипажа… да? – капитан вопросительно задрал брови.

Майор Кэссиди молчал.

– Кроме того, – не дождавшись ответа, продолжил капитан, – насколько я понял, накануне вы с полковником Маркусом устроили на Восточной трассе автомобильные гонки, что послужило причиной двух ДТП – повреждены грузовик «Ташико-Морок» и большой участок стены, отгораживающий Пригород от трассы.

– Разрешите задать вопрос, сэр? – лениво разлепил губы Кэссиди.

– Да-да, конечно! – оживился капитан Лучано. – Объясни, Фил, что творится?

– Этого я не могу объяснить, сэр, – пожал плечами Фил. – Но я хотел спросить, были ли компанией «Ташико-Морок» предъявлены претензии?

– Претензии? – немного растерялся Лучано. – Нет, не были… А при чем тут это?!

– Это я так, сэр, поинтересовался, сэр, простое любопытство. Сэр.

– Нет, претензий не было, – капитан Лучано дернул щекой. – От «Ташико-Морок» – не было.

– А от кого были? – Кэссиди заметно оживился.

– От наших техников, – нахмурился капитан Лучано. – Два столба на Южной трассе оказались взорваны.

– Это не мы, – спокойно возразил Кэссиди. – У нас есть жетоны, сэр. Если вы не в курсе…

– Я в курсе! – Капитан Лучано сдвинул брови. – Я очень даже в курсе! Жетоны у вас есть – пока есть, господин майор! – да, знаю! А вот чего я не знаю – почему вы не вылетели на задание, майор Кэссиди! Вам был дан ясный приказ!

– Виноват, сэр, – тон Фила по-прежнему был холоден. – Больше не повторится, сэр. В следующий раз я поведу корабль один, сэр.

– Куда поведешь?! – опешил капитан Лучано. – Почему – один?!

– Я имею в виду, – пояснил Кэссиди, – что если в следующий раз моя команда опять будет без причины задержана планетарной полицией, – Кэссиди постепенно накалялся, накручивая себя, – я оставлю их в тюрьме и вылечу на задание один, сэр. Потому что все это меня задолбало, сэр! По самые гланды!! Сэр!!!

– Ты мне здесь не ори, – очень тихо попросил капитан Лучано, и добавил: – Пожалуйста.

Кэссиди, не глядя на капитана, отдал честь и окаменел лицом.

– Чего ты заводишься, Фил? – Лучано явно был намерен говорить исключительно по душам. – Ну посадили твоих, так ведь отпустили же! Ну дал я приказ арестовать на сутки твой корабль – на сутки, не навсегда же! А зачем ты начал стрелять на Южной трассе? Да еще из корабельного оружия!..

– Торпеды не было, – ответил Фил.

– Какой торпеды?!

– Вакуумной. Была бы торпеда – подорвал бы всех на хрен… сэр…

– С тобой совершенно невозможно разговаривать, – посетовал капитан Лучано, углубляясь в изучение экрана компьютера. – И я тебе говорю правду – я бы всех вас посадил. С большим удовольствием. Если бы не добытая вами информация…

Фил криво улыбнулся.

– …Возможно, мы узнаем наконец, откуда в кратер Да Винчи попали необходимые материалы… И что вообще творится на Марсе… – капитан поднял глаза, увидел ухмылку Фила, и тон его мгновенно сделался злорадным: – К сожалению, информация сырая и нуждается в проработке. Один из арестованных на допросе показал, что в каньоне Офир тоже нездоровая обстановка. Что именно, он не знает, и выяснить это предстоит вам.

– То есть? – Фил перестал улыбаться.

– Арестованный оказался очень уж говорливым. Мы узнали много интересного. В частности, сегодня должен прибыть пиратский корабль, – теперь уже ехидно улыбался капитан Лучано. – На планету они, естественно, не сядут – сбросят бот. Скорее всего, сбросят они его в каньон Офир. Ваша задача – отследить бот… или что там у них будет… отследить и доложить! Что везут, куда везут, кому везут… Если выясните, для чего везут, – вообще здорово. Ну и если вы, в своей обычной манере, – развел руками капитан Лучано, – перемолотите несколько… э-э-э… правонарушителей, в этом большой трагедии я не вижу.

– Почему – мы? – спросил Фил. – Почему не планетарная полиция?

– Каньон Офир, Долина Маринера – это полторы тысячи миль. Какая планетарная полиция, ты о чем?! – усмехнулся Лучано. – Они туда доберутся только через пять суток. А рядом с Офиром – всего миль двадцать южнее – начинается Хаос Кандора, где даже космический корабль спрятать можно.

– Хм… Да, действительно… – кивнул Фил. – Ну, тогда я «Отбой» как раз в Хаосе Кандора и посажу.

– Нет, – Лучано помотал головой. – Мы не знаем, что там сейчас творится, в этой Долине Маринера. Мы уже лет сто этого не знаем, если не больше… Поэтому показываться вам там без нужды не следует. Вот, смотри, – капитан развернул монитор так, чтобы он был виден Кэссиди, и вывел на экран карту Марса. – Вы стартуете, выходите на орбиту и потом возвращаетесь. Входите в атмосферу в районе северной части Лунного Плато, вот сюда, и – на юг. Сядете вот тут, в каньоне Гидры, от него до Кандора меньше пятидесяти миль – туда уже будете добираться на флаерах. Потом – сюда вот, до Офира – еще примерно миль сто семьдесят… ну, чуть позже я вам все объясню.

– Погоди, Мигель, – не понял Фил. – Ты сказал – на флаерах?!

– Не радуйся, – ответил Лучано, – на флаерах – это значит, пойдут три команды. Три корабля – твой, Рокуэлла и Мартыновой. Это совместная операция генеральной прокуратуры и всех участков Эйр-Йорка. Поэтому три корабля – наш, первого и третьего участков. Три команды. Старший – ты.

– Почему – я?! – возмутился Фил. – У Елены – полная команда, у Тима тоже. А у меня?

– Кстати, насчет твоей команды, – оживился Лучано. – После рейда будет тебе пополнение – врач.

– Кто такой? – нахмурился Фил.

– Землянин, – заявил Лучано. – Переехал к нам три месяца назад. Работал на Земле, в космической полиции. Мы его проверили.

– Земляшка?! – сморщился Фил. – Этого мне только не хватало! Нет, не возьму!

– Возьмешь, – успокоил его Лучано нехорошим голосом.

– Не возьму!

– Фил, ты подал мне уже восемнадцать рапортов с жалобой на неполную команду полицейского космического корабля «Отбой». Было дело?

– Ну было, – неохотно признался Фил. – Но я же!..

– Значит, возьмешь! – Лучано хлопнул ладонью по столу. – И на этом разговор окончен! Все! Через два часа чтоб был здесь! Ясно? Мартынова и Рокуэлл тоже будут, обсудим детали операции. Вылет – сегодня ночью. И вот еще что, Фил… – Лучано вдруг понизил голос и стал необычайно серьезен. – Ты там поосторожнее, ладно? Не нравится мне это все. Если бы прокуратура меня за горло не взяла, я бы и не посылал вас туда. Кто его знает, что там у них – в долине этой треклятой – происходит? Верно?

– Верно, – вздохнул Фил. – Мы не знаем даже, что происходит у нас здесь. Активность байкеров падает, но вымирать они отнюдь не собираются. Значит, кто-то им помогает.

– Запрета продавать товары байкерам не существует, – напомнил Лучано.

– Да? – усмехнулся Фил. – А откуда у них на эти товары деньги? И нападения на транспорт сократились, хотя и стали намного более жестокими. А рейд в Хаос Гидаспа – помнишь? Там же байкеров почти не было, словно вымерли все. Брошенные дома, пустые каньоны… Куда они делись?

– А полгода назад? – напомнил Лучано. – Когда твой «Отбой» и «Сокол» вынуждены были изменить курс и направиться к Фобосу. Помнишь атаку пиратов на исследовательские лаборатории? Ведь так и не выяснили до сих пор, каким образом их корабль мимо патруля проскочил. В космосе спрятаться негде, не хуже меня знаешь. И учти, что трое из убитых пиратов значились в наших картотеках с пометкой «байкер».

– Считаешь, что они стартовали с планеты? – спросил Фил.

– А откуда еще?! – пожал плечами Лучано. – Больше неоткуда. И кто-то им активно помогает. И оружием, и деньгами, и прочим… Ты же не думаешь, что пулемет на байке, на котором ты вчера гонял по пескам, им продали ле… астронавты.

Фил ничего не ответил. Этот вопрос не давал ему покоя уже несколько часов.

– Кстати, – Лучано пристально посмотрел на Кэссиди. – Генеральный прокурор настаивал, чтобы эту операцию возглавил именно ты. Майор Кэссиди, мол, вскрыл это дело, ему, мол, теперь и решать. И еще прокурор намекал на вероятное повышение тебя в звании. Ну, само собой, если операцию проведешь успешно.

– Черт меня вчера дернул тащиться в этот Олд-Сити, – проворчал Кэссиди.

– Объясни мне, Фил, – попросил капитан Лучано, – почему ты со своей долбаной командой самых отъявленных разгильдяев постоянно влипаешь во всякое дерьмо, из которого всегда выходишь победителем? Как такое возможно вообще?! Почему, а?

– Просто у меня, – спокойно ответил майор Филипп Кэссиди, – лучшая команда на этой планете.

* * *

Стрелка, Тур и Изя торчали в столовой. Оккупировав столик в углу, они вполголоса вели какой-то, судя по лицам, не очень веселый разговор. Столовая была свободна – за столиком в центре трое сержантов-нижников обедали перед выходом в патруль, и все. Они изредка бросали взгляды на астронавтов, и непонятно было, то ли осуждающие это взгляды, то ли сочувствующие, то ли восхищенные. А может, и все сразу – некий сплав, которым обычно потчуют летунов нижники.

Фил подошел к столу и посмотрел на команду.

Выглядят вроде бы ничего, подумал он. Отдохнуть, конечно, не отдохнули, но с ног не валятся.

– Ну что? – жалобно посмотрел Тур на Фила. – Посадят? Или выгонят? Или в отпуск?

– Расстреляют, – высказал предположение Изя.

– Не, медали дадут, – возразила Стрелка.

– Ага, это нам с тобой, – с готовностью подхватил Изя, – а Туру – внеочередное звание…

– Рядового, – мрачно закончил Тур. – С переводом в технический персонал – стабилизаторы корабельные драить…

Фил опустился на стул, положил ладони на стол и медленно, по очереди оглядел всех троих.

– Ну не тяни жилы, командир! – поморщился Тур. – Когда расстреляют-то? На закате? Или до утра подождут?

– Ночью вылетаем, – негромко объявил Фил.

– Орбита? – спросила Стрелка.

Фил молча кивнул. Но кивнул он не сразу – после секундной паузы. И это заметил Изя.

– Судя по твоему выражению лица, – медленно проговорил он, – летим мы совсем не на орбиту.

– Это я вам объявлю позже, – ответил Фил. – Официально – выходим на орбиту, обычное патрулирование пространства.

– А потом? – напирала Стрелка.

– Потом будет потом, – Фил строго посмотрел на нее.

– Простите, сэр, – ответила Стрелка. – Все ясно, сэр.

Все трое подобрались, лица их сделались серьезными. По тону Кэссиди они мгновенно поняли, что отдых закончился и начинается работа.

– Проверить оружие и боекомплект, – тихо отдавал распоряжения Фил. – Во флаер – тройной боезапас.

– Есть, сэр, – кивнула Стрелка.

– Аккумуляторы, генераторы, радары, связь, – Фил посмотрел на Изю.

– Есть, сэр, – ответил тот и спросил: – Частота, коды доступа и позывные?

– Получишь, – пообещал Фил и перевел взгляд на Тура: – Горючее, свежие карты, метеосводки, метеоритные прогнозы.

– Есть, сэр, – ответил Тур, – скачаю. Когда старт?

– Я сообщу, – Фил поднялся из-за стола. – Не раньше чем часа через три – через два часа я буду у Лучано на совещании. Можете заглянуть домой. Все! Свободны!..

При этих словах все трое мгновенно встали и отдали командиру честь. И никто из них не спросил, долго ли продлится полет, – это считалось дурной приметой. И никто не зубоскалил, не отпускал шуточек, не хлопал Фила по плечу – теперь это были экипаж и командир, теперь начиналась работа.

Обычная работа.

Целью которой было сохранение порядка и даже самой жизни в Золотом Треугольнике.

* * *

Золотой Треугольник с высоты действительно казался золотым – равносторонний, сияющий яркими огнями прямых как струна междугородних трасс, он раскинулся в Жемчужном Заливе между кратерами Галилея и Барсукова. Северная его вершина (город Эйр-Йорк) была нацелена на Долину Ареса, юго-западная (Олд-Сити) являлась наиболее близкой точкой к Долине Тиу и Хаосу Гидаспа – месту обитания мертвяков и байкеров. Третья же – юго-восточная – вершина Треугольника (Нью-Рим) была расположена в наиболее безопасном месте, подальше и от не всегда спокойных фермеров, и от всегда неспокойных байкеров и мертвяков.

Пространство, ограниченное огнями трасс (так называемый Пригород, не пригород какого-либо из городов, а просто – Пригород, общий для всего Золотого Треугольника), светилось значительно слабее – здесь располагались космодромы, заводы и частные владения.

Официальная дата возникновения Треугольника – двести пятидесятый, с момента основания Эйр-Йорка, самого молодого из трех городов, окончательно завершившего строгую геометрическую картину. Причина же появления этого города была очень простой – вода. На Марсе ее всегда было очень мало. Можно даже сказать, почти не было. По этой же причине и затянулось терраформирование планеты. Единственное место, где удалось ее обнаружить, – Долины Маринера и Тиу. Там-то и возникла первая цивилизация, уничтоженная впоследствии «Посланником Ада». И если бы не сумасшедшая идея, подсказанная еще в двадцатом веке одним не менее сумасшедшим американцем и извлеченная из небытия в конце двадцать второго еще более сумасшедшим марсианским геологом, жизнь на Марсе вновь прекратилась бы на многие века.

Кольца Сатурна. Громадные глыбы чистого водяного льда, несущиеся в пустоте. И крохотные двухместные космические корабли, выхватывающие сотни тысяч тонн замерзшей живительной влаги из непрекращающейся карусели и транспортирующие этот лед на Марс.

Завод по переработке и очистке воды, трубопроводы в Долину Ареса и в оба города Золотого Треугольника – вот причина возникновения Эйр-Йорка. Такой важный объект, как водоочистительные сооружения, требовал очень серьезной охраны. А поскольку в воде нуждались и Олд-Сити с Нью-Римом, и фермеры Долины Ареса, то сооружения эти были построены примерно на половине пути между ними. И немного южнее завода возник Эйр-Йорк – город полицейских, на центральной площади которого был установлен памятник незабвенному Исааку – американцу, предложившему в свое время столь сумасшедший проект.

По этой причине некоторые считали годом возникновения Золотого Треугольника двести сорок девятый – год завершения постройки завода по очистке и переработке воды. Но многие называли иную дату – две тысячи двести пятьдесят второй, когда было завершено строительство двух трасс, связывающих Эйр-Йорк с Олд-Сити и Нью-Римом, и когда, собственно, появилось такое понятие, как Пригород.

Широкие бетонные полосы прорезали красновато-бурые марсианские пески, распороли их прямыми линиями многорядных дорог. На которых тут же принялись хозяйничать байкеры и мертвяки – короли песков и руин, безжалостные грабители, жестокие и беспощадные. Со временем вдоль трасс протянулись линии силовой защиты, сияющие ослепительными огнями. Грабежей и разбоя стало гораздо меньше, но совершенно они не прекратились – байкерам все равно нужны были и оружие, и продукты, и топливо. Единственное, в чем они не нуждались, – вода, которой в Долине Тиу было немного, но достаточно. Поэтому налеты на транспорт продолжались. Однако теперь достаточно было регулярного патруля на дорогах и в прилегающих к ним районах. А что касается проникновения в район космодромов или заводов, то они практически сошли на нет – и то и другое охранялось и полицией, и частной охраной. Именно тогда и возник Пригород.

Состоятельные люди, заботящиеся о своей безопасности, предпочитали покупать участки даже не в Нью-Риме – несостоявшейся столице Марса, – а на пространстве, ограниченном междугородними трассами. И центр Золотого Треугольника медленно, но верно начал озаряться огнями частных владений.

Заводы и космодромы являлись наиболее охраняемыми объектами на планете. А следовательно, и наиболее безопасными. И близкое соседство космодромов и предприятий нисколько не смущало здешних жителей. Немного беспокойно, зато безопасно. И не надо тратиться на охрану, полицейский патруль заодно с заводами и кораблями берег и спокойствие тех людей, у кого хватило денег на небольшой особнячок.

Всего Золотой Треугольник насчитывал от силы полтысячи частных владений (около полусотни которых порой сдавались внаем), заселенных двумя тысячами человек. Спокойная мирная жизнь, размеренная и безопасная. Люди здесь отдыхали, и им не было дела до того, что творится за соседним забором. На то существовала полиция, это были уже их проблемы.

* * *

«Отбой» стартовал после захода солнца. Тур обожал такие вот поздние старты – когда на планету уже опустилась тьма, погасло бархатистое марево в небе, облака еще подсвечены, но воздух уже темен. И тут поднимаешь гравитационным лучом корабль над стартовой площадкой, Пригород отпрыгивает вниз, во все сгущающуюся тьму, а горизонт начинает выгибаться дугой и небо над ним вновь светлеет – разгораются облака, вспыхивают светлыми полосами пылевые вихри в вышине. И крошечный солнечный диск выскакивает над линией скал. Тур всегда в такие моменты наводил курсограф на солнце, и черная метка его точь-в-точь перекрывала сверкающий кружочек, оставляя по краям крошечные, едва заметные змеящиеся сполохи. Тур говорил, что это очень похоже на настоящее солнечное затмение, какое он видел однажды на Земле, – Тур специально отправился туда в отпуск посмотреть, что же это такое. И с тех пор Земля у него четко ассоциировалась с солнечным затмением – единственным, что запомнилось и понравилось ему на прародине человечества.

На высоте пяти миль Тур включил систему внутреннего оповещения и объявил:

– Внимание! Наш корабль оживает! Просьба оставаться на месте хотя бы несколько минут. Выжившие после выхода на орбиту смогут продолжить свои дела.

А затем Тур запустил двигатели.

Чудовищное ускорение вдавило его в спинку кресла. Дышать сразу стало трудно, лицо одеревенело. Но Туру нравились такие старты, он экономил на этом горючее, которого вечно не хватало на самых важных операциях.

Туру приходилось быть очень внимательным. Кресло второго пилота пустовало, и в случае чего подменить его будет некому. Но и к этому за полгода он уже успел привыкнуть. И потом, пустовало не только кресло второго пилота – в расположенной прямо над головой стрелковой рубке оставалось незанятым и кресло второго стрелка.

«Отбой» (как и все полицейские патрульные корабли Золотого Треугольника) был рассчитан на экипаж из семи человек – командир, два пилота, два стрелка, врач и радист. Но в полиции редко бывает, чтобы кто-либо позволял себе роскошь быть специалистом узкого профиля. Кроме первого пилота – Тура – управлять кораблем могли еще и Изя с Филом. С обязанностями стрелка могли справиться вообще абсолютно все (хотя Стрелка – первый стрелок – и не имела себе равных в этом деле). Обязанности радиста кроме Изи могли исполнять еще и Тур с Филом. Единственный, в ком остро нуждался экипаж, – врач. Далеко не всякий рейд (или даже обычный патруль) обходился без ранений. К тому же если быстренько заштопать легкую рану умели все, то не каждый разбирался в судебной медицине.

В рубку управления, еле переставляя от тяжести ноги, вошел Фил.

– Ты что, совсем рехнулся? – злобно спросил он, рухнув в кресло второго пилота. – Ты на какой скорости стартовал?

Тур удивленно посмотрел на Фила и молча ткнул пальцем в шкалу на приборной панели. Несколько секунд Фил озадаченно разбирался в показаниях, потом лицо его вытянулось.

– Что-то у меня со здоровьем не то, – пожаловался он. – Мне показалось, что ты рванул раз в пять быстрее, кости все так и болят.

Тур с каменным лицом взял микрофон внутренней связи и спокойно произнес:

– Внимание! Всем членам экипажа, владеющим неисправными гравитационными поясами, рекомендую их отключить!..

– Ч-черт! – выругался Фил. Он торопливо нашарил на поясе пульт управления, отключил его и с облегчением вздохнул: – Вот ведь проклятая штуковина! Я-то думал, она на отрицательной гравитации будет работать как надо…

– Выкини ты его, – посоветовал Тур. – У нас есть запасные. И очки свои с маской – тоже выкини. На фиг тебе такой мусор?

– Забыл, – признался Фил. – Замотался совсем. Заседание это, вылет, все в спешке… Держи, – Фил протянул Туру конверт из плотной серой бумаги.

– Что это?

– Задание, – коротко ответил Фил.

– Почему в таком виде?! – опешил Тур. – Почему не прямо на комп?

– Секретность, – проворчал Фил. – Вскрывать только в присутствии командира. Я здесь – давай, вскрывай. Хотя я и так уже знаю, куда нам лететь – в район северной части Лунного Плато.

– Так что, не вскрывать? – спросил Тур.

– Вскрой, пожалуй, – поморщился Фил. – Кто его знает, что они там – в прокуратуре – придумали…

Лететь действительно предстояло на Лунное Плато. Там нужно было опуститься до уровня верхних атмосферных слоев, сбросить скорость до минимума, затем снизиться еще больше – до трех миль – и идти к экватору строго по границе между Лунным Плато и Землей Ксанта. Достигнув каньона Гидры, предписывалось совершить там посадку. Дальнейшие инструкции – на усмотрение командира корабля. Программа маршрута прилагается. Все.

– Какой идиот писал это? – Тур потряс в воздухе листом бумаги и кристаллом с программой.

– Кто-то из прокуратуры, – пожал плечами Фил. – А что?

Тур хмуро ткнул в гнездо кристалл, загрузил программу полета и вывел ее на экран.

– Кретины! – взорвался он. – Чтобы попасть в эту часть Лунного Плато, мне нужно совершить виток вокруг планеты! Я не разгоню корабль на таком участке! А чтобы снизиться до этой высоты, мне придется совершить еще один виток – гасить скорость, чтобы не поджариться в атмосфере!

– Да? – недоверчиво спросил Фил.

– Да! – с вызовом ответил Тур. – Они там, в прокуратуре своей, что, пользуются данными еще до терраформирования Марса, что ли?! Они не знают, какая у нас плотность атмосферы? Да пошли они… – Тур отшвырнул листок в сторону и уставился в экран.

Фил тоже посмотрел на экран – любому было понятно, что совершить предписанный маневр не удастся.

– Короче, так! – решил Тур. – Выходим в Ацидалийскую Равнину, а оттуда уже – на Лунное Плато. Иначе – никак!

– Да делай ты что хочешь! – воскликнул Фил. – Можно подумать, я тебя не прикрою в случае чего перед прокурором! Давай работай! По времени только уложись.

– Есть, сэр! – ответил Тур.

И как раз в этот момент ожил передатчик – это вызывал корабль «Ласточка».

– Тур, это ты в рубке? – раздался голос пилота «Ласточки».

– Господь бог! – ответил Тур.

– Ты задание видел?

– Видел…

Фил понял, что сейчас опять начнется возмущение составленной программой полета – уже дуэтом, – недовольно поглядел на своего первого пилота и вышел из рубки управления. Тур даже не оглянулся, он превосходно знал, куда направился Фил – в стрелковую рубку, перекинуться парой слов со Стрелкой, которой ввиду отсутствия видимого противника абсолютно нечего делать, а затем потащить ее готовить и проверять флаер. Хотя готовить там уже нечего, Стрелка все приготовила. Значит, проверять. Потому что сейчас командиру, как и стрелку, делать тоже нечего. Командир корабля занят в основном ожиданием. Если, конечно, он хороший командир, у которого хорошая и исполнительная команда. Когда все работает как надо, командиру остается только принимать решения в критических ситуациях. Которые, опять же при хорошей команде и благоприятном стечении обстоятельств, могут вообще не возникнуть…

Наругавшись вволю с пилотами «Ласточки» и «Морды», Тур удовлетворенно перевел дух. Он превосходно знал, что эта частота никем не прослушивается, и поэтому мог спокойно высказывать свои мысли относительно происхождения на свет работников прокуратуры, сочинивших эту бестолковую программу перелета. В котором, по сути, ничего сложного и не было. Тур, например, за минуту на пальцах рассчитал, куда и как надо идти, чтобы оказаться в нужном месте и в нужное время… ну, в почти нужное, скажем так – не суть. Главное, что полет начался, корабль рвался ввысь, и можно было пока что расслабиться и понаблюдать за искусственным солнечным затмением на экране. И правда, было очень похоже.

Однажды, когда Тур в баре рассказал об этой своей забаве, один из астронавтов – Мэрси Крантон, майор, судмедэксперт и корабельный врач «Рассвета» – сделался необычайно серьезен и настойчиво принялся выспрашивать у Тура о его посещении Земли. Тогда Тур услышал очень много новых терминов – ностальгия на генетическом уровне, память предков, естественная среда обитания и так далее. Как вскоре (прямо тут же, в баре) выяснилось, Мэрси Крантон занимался научной работой в области завершения терраформирования Марса и в лице Тура нашел поддержку своим, прямо скажем, не всеми одобряемым идеям. Возложить свой живот на алтарь науки Тур не позволил – опять же, в том самом баре, которому и суждено было стать могилой надежд Мэрси Крантона.