Текст книги "Марсианский патруль"

Автор книги: Игорь Ревва

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 20 страниц)

Одним движением она поднырнула под колеса байка, выскользнула с противоположной стороны, вскочила в кабину и пустила пулю в затылок стрелку. Пулемет замолчал, убитый байкер повалился лицом вперед, сверзился с машины и грохнулся на пол. Водителя, так и не успевшего понять, что же произошло, Стрелка убила вторым выстрелом, прозвучавшим в обрушившейся тишине удивительно громко.

– Поехали! – крикнула она, выталкивая из машины тело байкера.

– Лейтенант! – деловито распорядился Фил, глядя на перемазанного пылью постового. – Немедленно обеспечить защиту жителей района!

– Надо доложить, господин майор… – испуганно предложил лейтенант.

– Не надо, – возразил Кэссиди. – Я уверен, что этот взрыв в прокуратуре слышали достаточно отчетливо. Тем более что находятся они тут, неподалеку… так ведь?

– Да, сэр! – кивнул лейтенант.

– Все! – махнул рукой Кэссиди. – Выполняйте приказ!

А сам бросился к трофейному байку.

– Не влезем мы сюда все! – с досадой произнес Тур. – Трое, четверо… пусть – пятеро! А остальные?

– Да бросьте вы эту дрянь! – выкрикнул Гусь. – Нам идти-то всего два квартала! Оставьте машину этим парням! Не с автоматами же им обороняться!..

Предложение было здравое и с благодарностью воспринятое постовыми, немедленно оседлавшими байки и вырулившими на Елисейские Болота.

* * *

После того как двенадцать патрульных кораблей совершили посадку в кратере Галилея и сообщили про обнаруженную там покинутую базу байкеров, руководство генеральной прокуратуры Золотого Треугольника пребывало в полной растерянности. Недолго – ровно четыре минуты. На пятой минуте стены здания содрогнулись от мощного взрыва, прогремевшего не далее чем в полумиле. После чего в прокуратуре было принято решение вызывать все патрульные корабли сюда, к Нью-Риму.

Руководство прокуратуры соображало не хуже Ричарда Сандерса, и патрульным кораблям было приказано высадить возле города спецподразделения, а самим выйти на орбиту планеты и ждать дальнейших указаний. Заодно экипажам кораблей было сообщено и о предполагаемом появлении в околопланетном пространстве космического корабля, на борту которого находятся государственные преступники, – далее следовал список членов экипажа майора Филиппа Кэссиди. На все это ушло около сорока секунд. После чего генеральной прокуратуре стало совсем не до этого.

Первое, на что обратила внимание колонна байкеров, вынырнувшая с Елисейских Болот на Проспект Закона, было здание прокуратуры. Один из двух дежуривших здесь полицейских флаеров был подбит сразу же – стреляли одновременно с четырех байков, а с такого расстояния промазать было довольно сложно. Второй флаер успел подняться в воздух и открыть огонь. Два байка были уничтожены, но с вездехода, следовавшего за ними, ухитрились сбить и его. Правда, байкерам это особого удовольствия не доставило – объятая пламенем машина пошла вниз и рухнула прямо на вездеход, с которого вели огонь, похоронив в огне и полицейских, и их противников.

Имеющиеся в прокуратуре подразделения полиции были выведены на улицу, но им удалось лишь ненадолго задержать продвижение бандитов. Сообразив, что скоро тут будет вся полиция Нью-Рима, байкеры рассыпались по улицам, торопясь награбить как можно больше.

Шесть пожаров в этом районе вспыхнули почти одновременно, тут же начали греметь взрывы, и два здания (одно – принадлежавшее известному дизайнеру, второе – ювелиру) рухнули, подняв в воздух тучи пыли.

Вся полиция Нью-Рима была брошена против байкеров. Вся имеющаяся в наличии техника выведена из ангаров. А вскоре ожидалось и прибытие спецподразделений. Так что байкерам, безусловно, было не устоять. Да они и не пытались – три вездехода уже развернулись и спешно покидали город, унося в своих кузовах картины и скульптуры (те, что оказались покомпактнее; через месяц их можно было наблюдать в коллекциях венерианских и земных любителей искусства), ювелирные украшения и драгоценности (они в скором времени появились на черном рынке в Олд-Сити по весьма сходной цене), дорогие напитки и деликатесы (пир в Хаосе Гидаспа продолжался почти неделю), женщин (трупы трех из них через пять дней были обнаружены в пустыне) и наркотики (этого уж никто и никогда больше не видел).

Впоследствии стало известно, что этот – самый крупный за последние тридцать лет – прорыв байкеров в город обошелся Золотому Треугольнику дорого. Погибли сорок пять полицейских и тридцать семь гражданских лиц, а ранения получили семнадцать полицейских и пятьдесят восемь гражданских. Кроме того, двадцать четыре человека (в основном женщины) пропали без вести. Прокуратура, правда, мгновенно опровергла эти сведения, заявив, что общее число погибших не превышает восьмидесяти человек, а ранено было всего лишь семьдесят два (о пропавших без вести почему-то упомянуто не было), но общая картина намного лучше от этого не сделалась.

И в этой кроваво-огненной кутерьме как-то стало не до команды патрульного корабля «Отбой», сгоряча объявленной прокуратурой государственными преступниками.

* * *

Корабль был красив. Изящная игла непривычного для космических кораблей яркого цвета словно была усыпана стеклянной крошкой, переливающейся всеми цветами радуги в лучах подсвечивающих ее прожекторов. Острый (Фил почему-то мгновенно определил его вид как «хищный») нос его нацелился прямо в небо. Невидимые с улицы прожектора оплетали его разноцветным световым покрывалом, хорошо видимым даже при свете дня. С четырех сторон от корабля возвышались его уменьшенные копии – очевидно, у создававшего этот архитектурный ансамбль были какие-то свои задумки. Если бы не черные клубы дыма, время от времени проплывавшие мимо, выглядело бы еще красивее. Все это было обнесено высоким – ярдов пять – забором, по которому, искрясь и переливаясь, пробегали синие и красные искорки и молнии – тоже очень красивые, но напрочь отбивающие всяческую охоту касаться их рукой.

Гусь, завидев корабль, со всех ног кинулся через улицу. Стрелка едва успела срезать некстати подвернувшегося байкера, готового уже открыть огонь.

– Ненормальный какой-то, – проворчала она. То ли про Гуся, то ли про байкера – непонятно.

Когда остальные добежали до Гуся, он уже закончил ковыряться во вскрытом щитке возле ворот. Разноцветные провода торчали живописным пучком и живо напомнили Стрелке изуродованный распределительный щит на «Отбое».

– Пошли! – крикнул Гусь. Он был очень возбужден.

– Куда? – заорал Фил. – Стой! – он ткнул пальцем в табличку, на которой светящимися буквами очень красиво было написано: «Вход воспрещен! Стреляем без предупреждения!» – Это частная собственность!

– Это мой корабль! – крикнул в ответ Гусь, кидаясь к воротам.

Отпустив ему в спину «идиота», Фил бросился следом.

Ворота разошлись. Фил, пригнувшись, ожидал выстрела, но за забором никого не было. Видимо, хозяева сочли за лучшее укрыться в более безопасном месте.

Корабль, очевидно, служил украшением сада, а не жилым помещением. Что само по себе уже было хорошо. К кораблю вела узенькая дорожка, усыпанная странным зеленого цвета песком. Гусь пробежал по ней и оказался возле корпуса корабля.

– Ты уверен, что тут все в порядке? – запыхавшись, спросил подоспевший Фил. – Столько лет прошло, растащили уже там все, наверное.

– Нет, код надо знать, – рассеянно ответил Гусь, касаясь пальцами корпуса корабля.

Никаких кнопок или отметок на сверкающей поверхности заметно не было. Однако как-то так у Гуся получилось, что в корпусе образовалось отверстие правильной овальной формы.

– Сюда, – скомандовал Гусь.

«Командир нашелся, – недовольно подумал Фил, ныряя следом за Гусем в образовавшийся проем. – Хотя да – командир. Он единственный знает, как здесь и что».

– Байкеры за нами не сунутся? – поинтересовался Фил.

– Вряд ли, – ответил Гусь. – А и сунутся – внутрь не попадут. Тут коды нужны… Да и не знают они, как этот корабль выглядит. Каилос знал, так Каилоса давно уже нет… А в Нью-Риме кораблей – больше чем в Пригороде…

Фил огляделся.

Они находились в помещении, вдоль стен которого высились ряды полупрозрачных стаканов в человеческий рост. Фил присмотрелся и вздрогнул – ему показалось, что в каждом из этих стаканов за матовым стеклом находится человек. Но присмотревшись, он догадался, что это скафандры для выхода в открытый космос.

Едва овальная дверь за ними закрылась, помещение осветилось мягким рассеянным светом. И Фил почувствовал, что заработали какие-то невидимые приборы и механизмы. Это было не объяснить, никакого звука не появилось, не ощущалось никакой вибрации, но Фил мог поклясться, что системы корабля заработали. То ли Гусь их как-то запустил, то ли они отреагировали на появление на борту людей.

– Живой, – облегченно вздохнул Гусь. – Живой…

«Действительно живой, – подумал Фил. Он и сам испытал непонятное облегчение от того, что системы корабля, кажется, работают. Воздух чистый, свежий, дышится легко… Фил осторожно снял маску и очки. – Да, все в порядке».

– Можно дышать, – объявил он и только потом заметил, что у Гуся маска и очки давно уже болтаются на поясе.

Голос Фила звучал несколько приглушенно, словно бы сами стены гасили звук.

Остальные тоже избавились от масок и очков и с интересом озирались по сторонам.

– Я ожидал чего-то большего, – разочарованно заявил Тур.

– Чего именно? – спросила Сара.

– Ну не знаю, – пожал плечам Тур. – Корабль из будущего… какие-нибудь там светящиеся огоньки… еще чего-нибудь фантастического… а тут…

Да, помещение было обычным, ничем не примечательным. Примерно так же может выглядеть и любой современный корабль.

– Здесь должен быть лифт, – озабоченно пробормотал Гусь, озираясь по сторонам.

Лифт обнаружился быстро – круглый столб в самом центре помещения. Двери его открывались самой обыкновенной кнопкой.

– Не опасно здесь? – спросил Тур.

– Нет, – ответил Гусь. – Байкерам корабль не скрыть. Корпус у него надежный, пулеметом не возьмешь. Корабельными пушками еще можно, но такого у байкеров нет. Однако нам лучше долго тут не задерживаться, лучше сразу же взлетать…

«Ага, взлетать тебе, – подумал Фил. – Из-за этого корабля столько людей погибло, столько товарищей потеряли… взлетать… ладно, пока мы вроде бы в безопасности, а там – видно будет. Мы все-таки не бандиты. Не байкеры и не пираты. Мы – полиция. И это очень хорошо, что мы оказались здесь раньше всех. Не знаю, сумели бы воспользоваться этим кораблем пираты или байкеры, но в любом случае, то, что здесь сейчас находятся представители власти, это хорошо…»

Лифт оказался не слишком просторным, они едва втиснулись туда всемером. Двери плавно сошлись, Гусь потыкал какие-то кнопки, и кабина едва заметно дрогнула. Затем двери лифта так же плавно и бесшумно раздвинулись.

Гусь вышел первым и, повернувшись к остальным, громко произнес:

– Мы сейчас в рубке.

– В какой? – уточнила Стрелка, выходя из лифта и оглядываясь по сторонам.

– Ну… например в рубке управления, – пожал плечами Гусь. – На корабле четыре рубки, каждую из них можно использовать как угодно…

Помещение, где они оказались, было просторным и почти совершенно пустым. Гладкие стены – ни тебе экранов, ни тебе шкафов, за которыми могли бы скрываться коммуникации. Вдоль стены изгибался невысокий пульт, на котором тоже, кроме нескольких рядов совершенно одинаковых клавиш, ничего не было. Перед пультом располагались три кресла. Самые обычные кресла, только форма их показалась немного странной.

Фил, шедший следом за Гусем, едва не споткнулся. Потому что все три кресла перед пультом оказались заняты.

Изя тоже замер. Тур с шумом втянул в себя воздух. Стрелка что-то негромко пробормотала. Сара с Крыской хором ойкнули вполголоса.

Неизвестно, сколько десятков (или сотен?) лет пролежали здесь эти тела. Одежда на них более или менее сохранилась, но кто знает, из какого материала она была изготовлена? От самих же людей осталось не много.

– Кто это? – громким шепотом спросила Крыска, хотя и так было понятно. Но Гусь все же счел нужным ответить.

– Прежний экипаж, – сказал он, и голос его тоже был тих. – Еще четверо должны находиться в каютах…

– И что с ними теперь делать? – Фил тоже старался говорить негромко – не хотелось сейчас почему-то громко разговаривать, ни ему, ни остальным. Одно дело – знать, что до тебя на корабле ходил экипаж, которого уже нет в живых (неприятно, не любит никто такого, но – терпимо хотя бы), и совсем другое – воочию убедиться в смерти прежних хозяев корабля.

– Давайте, пожалуй, уберем их… куда-нибудь… есть – куда, а? – Тур вопросительно посмотрел на Гуся.

– В реактор можно, – предложил Гусь. – Им уже радиация не страшна… где-то на складе мешки должны были быть…

– А склад где должен быть? – поинтересовалась Стрелка.

– Если не ошибаюсь, то где-то там… – Гусь неопределенно махнул рукой куда-то вниз. – Заодно и каюты проверим. Пошли…

Склад они обнаружили минуты через три, и мешки там действительно были громадные, темно-синего цвета, из какой-то неизвестной (очень тонкой, но и очень прочной) ткани. Все останки (и тех, кто находился в рубке управления, и тех, кто действительно оказался в каютах корабля) поместились в два мешка. Гусь с Изей взялись за один, Тур с Филом – за другой.

– Интересно, ребята, – пробормотал Изя, впихивая мешок со скорбной ношей в лифт, – это мы сейчас не сами себя таскаем?..

Тур вздрогнул и выпустил мешок, глухо шлепнувшийся на пол.

– Тьфу на тебя! – в сердцах сказал он.

– Изя, правда, заткнись ненадолго, а? – мрачно посоветовал Фил.

– Да я так просто… – пожал плечами Изя, скрываясь в лифте.

– Не себя, не себя, не волнуйся, – успокоил его вслед Гусь. – Себя… в смысле – нас… нас нашли позже… и совершенно другие люди…

– И на тебя – тьфу! – ответил ему Тур.

Когда мешки со скорбной ношей были спущены в реактор, все вернулись обратно в рубку.

– Значит, так, – тоном учителя произнес Гусь. – Здесь должно быть все просто… ну, не для меня – для вас. Я всего лишь историк… ну и по совместительству врач немножко… Изя. Садись вот сюда. Тур – давай вот в это кресло.

– Ты уверен, что я разберусь? – осторожно поинтересовался Изя, скользя взглядом по рядам клавиш с непонятными надписями. – А это что такое? – он ткнул пальцем в лежавшую на пульте груду перчаток – пары четыре, не меньше, черные, блестящие, словно бы в смазке, по всей поверхности ярким пунктиром идут серебристые прожилки.

– Сейчас и это объясню, – пообещал Гусь. – Тут все просто…

– Ты уверен? – издевательским тоном спросил Тур. – Где рычаги управления? Где экраны? Клавиатура где? Есть здесь хотя бы самая обычная клавиатура?..

– Конечно, – кивнул Гусь. – Вот, смотри, что здесь написано…

– Тут ничего не написано, – ядовито заявил Тур. – Тут только нарисовано – червячки какие-то, черточки-царапины…

– Нет, – Изя уставился на клавиши, и глаза его расширились. – Это не царапины, это слова… я знаю… Вот это значит: «Обзор»… да?

– Ну, не совсем так, – ответил Гусь, – но значение ты уловил точно.

– А вот это – «движение»… двигатель?.. Двигатели?.. – продолжал Изя.

– Ты что?! – удивился Тур.

– Это японский, – ответил Изя. – Во всяком случае, очень похож на японский язык… это называется иероглифами…

– На основе японского, – согласился Гусь. – Но тут еще есть некоторые нюансы…

Изя, не слушая Гуся, словно во сне ткнул пальцем в клавишу, вдавил ее; послышался хрустальный звон, и воздух над пультом управления осветился; тонкие разноцветные лучики соткали некое подобие многоячеистого куба, заполненного различными символами.

– Твою мать… – растерянно пробормотал по-русски Тур. – Это что за хрень?!

– Гусь… это… как ее… – Изя растерянно улыбался. – Как этой штукой управлять, а?

– Перчатки, – коротко ответил Гусь.

– Ага, понял! – обрадовался Изя.

Он схватил лежавшие на пульте перчатки, натянул их и коснулся рукой висящего над пультом изображения. Изя шевельнул кистью, словно бы пытался сдвинуть с места переплетение световых лучей. И это ему удалось – куб развернулся, наклонился…

– Здорово! – выдохнул Изя. – Это у нас, значит, будет экран радара… это – внешний обзор… это – передатчик… нет, не так… передатчик пусть будет здесь, а радар – здесь…

Все обалдело разглядывали Изю, запустившего руки в светящийся куб. Изя шевелил пальцами, что-то переставлял, что-то сдвигал, сжимал, крутил… и в воздухе возникали объемные цветные сферы, в которых отчетливо было видно и Нью-Рим (затянутые дымом улицы, бегущих людей, отсветы пожаров), и пространство (черная мгла, заполненная ослепительно яркими звездами, и Золотой Треугольник, каким он бывает виден с орбиты).

– Здорово! – восторженно повторил Изя. – Все понятно! Ребята, обалдеть можно, насколько здесь все просто!

– Ага, просто! – мрачно кивнул Тур. – Я ж японского не знаю!

– А вот тут, смотри… – Изя что-то поковырял в сияющем кубе, и второе, почти такое же, изображение повисло над пультом напротив Тура.

– И что? – скривился Тур. – Что тут ты мне хочешь… Блин! Ого!..

Иероглифы сменились привычными Туру латинскими символами.

– Как это ты сделал?! – восторженно заорал Тур. – Чего ты там нажал? Нет, нет! Давай обратно, – торопливо добавил он, – я по-русски надписи хуже разбираю… Во! Теперь все в порядке! Гусь! Перчатки мне! Быстрее! Та-а-ак! Это у нас двигатель – основной, да? Это – антиграв! Это —… Крыска! Где тебя носит?! Иди, запоминай! Ты второй пилот или куда?

– Здесь я, здесь, – Крыска уже стояла за спиной Тура, пожирая взглядом переливающееся изображение. – А это что такое? Вот это – гипердвигатель, да? Он для чего?

– Сейча-а-ас! – Тур вывел на отдельный, только что возникший экран вереницу параметров, и присвистнул. – Представляешь?! – он повернулся и с восторгом посмотрел на Крыску.

– Мгновенное перемещение… сверхсветовая скорость… – пролепетала Крыска. – А это что?

– А это и есть самое главное, – подал голос Гусь. – Эта штука управляет временем.

– Дата отправления… – бормотал Тур, – дата прибытия… что?! – он повернулся и обвел ошарашенным взглядом остальных. – Две тысячи сто пятидесятый год… – прошептал он.

– Апокалипсис, – сказала Стрелка и обхватила себя за плечи, словно бы ей неожиданно стало холодно.

– Не совсем, – поправил ее Гусь. – Примерно за полгода до Апокалипсиса… до Первого Апокалипсиса…

– Это что, специально так, да? – мрачно поинтересовался Фил.

– Не знаю, – помотал головой Гусь. – Может быть, случайно. Может быть, это приборы так… запомнили… не знаю.

– Ого! – подал голос Изя, до этого внимательно что-то изучавший на экранах. – Ребята, а тут скоро будут все наши. Глядите, почти все патрульные корабли заходят на посадку. И совсем недалеко отсюда. Кстати, они нас каким-то образом засекли… по работающему оборудованию, что ли?..

– Надо срочно взлетать, – Гусь явно занервничал. – Потом будет поздно. Тур, ты как, освоился? На орбиту выйти сумеешь или тебе помочь?

– Сумею, сумею, – проворчал Тур.

– Лейтенант, не забывайтесь, – голос Филиппа Кэссиди прозвучал как удар колокола.

Все вздрогнули и посмотрели на него.

– Что? – не понял Гусь.

– Во-первых, здесь есть старшие по званию офицеры, – сказал майор Кэссиди. – Во-вторых, этот корабль является собственностью генеральной прокуратуры Золотого Треугольника.

– Фил, не сходи с ума! – Голос Гуся сорвался.

– И в-третьих, лейтенант Густав Саневар, – майор Филипп Кэссиди медленно извлек пистолет и направил его на Гуся, – не забывайте о том, что вы все еще арестованы. И на вашем месте я беспокоился бы не о том, как бы завладеть этим кораблем, а о том, что следующие пятнадцать лет вам придется провести на каторге.

Все замолчали. В наступившей тишине было слышно лишь, как слабо попискивают какие-то приборы.

– Арестован?! – неожиданно спокойно улыбнулся Гусь. – Интересно, за что?

– Хотя бы за то, – отчеканил Кэссиди, – что вы изображали из себя полицейского!

– Пятнадцать лет! – расхохотался Гусь. – На каторге! С ума сойти! Пятнадцать лет! Это так много – пятнадцать лет! За то, что изображал из себя полицейского! Пятнадцать лет! Слушай, Фил, почему тебя не сажают, а?!

– Что?! – Рука майора Кэссиди, сжимавшая оружие, дрогнула.

– Ты изображаешь из себя полицейского всю жизнь, – пояснил Гусь, и улыбка его сделалась какой-то презрительной. – Ты всю жизнь стараешься показать, будто для тебя важнее не зажравшиеся прокуратурские генералы, а безопасность гражданского населения. Почему тебя до сих пор не посадили, а, Фил?

– Молчать, лейтенант! – рявкнул Кэссиди. – Прокуратура разберется, кто из нас преступник!

– Изя, – ровным и даже каким-то ледяным голосом произнес Гусь, – если не трудно, покажи мне последние распоряжения генеральной прокуратуры Золотого Треугольника.

Изя, словно бы догадавшись о чем-то, торопливо кивнул, запустил руки в светящийся куб чуть ли не по локоть, и над пультом возник белый прямоугольный экран с черными строчками текста.

– Принять к сведению всем постам, – громко начал читать Гусь, – что экипаж полицейского патрульного корабля номер ноль-пять… увеличь! На максимум!!! Обвиняется в убийстве полицейских, измене, дезертирстве!.. На максимум! – Гусь едва ли не кричал, срывая голос, но на сам текст он, кажется, даже и не смотрел, словно бы и так знал, что там будет написано. – Майор Филипп Кэссиди! Капитан Исана Кобо! Капитан Ирина Стрельцова! Лейтенант Густав Саневар!.. Видишь, Фил? – Гусь резко повернулся к Кэссиди. – Прокуратура разберется, кто из нас преступник?! Уже разобралась! Уже! Все преступники! Все мы! Вот тебе благодарность от генеральной прокуратуры! За все годы службы! За всю преданность! За всех твоих погибших друзей! Понял? Иди! Отдай им корабль! Исполни свой долг до конца! Сдай прокуратуре всех их! – Гусь широким жестом обвел рубку. – Всех тех, кто рисковал своей жизнью ради защиты Золотого Треугольника! И до конца своих дней, работая на каторге, и ты, и остальные сможете гордиться тем, что на совесть послужили своему правительству! Будешь гордиться этим, когда Золотой Треугольник начнет жечь города на Земле и Венере! Когда обратятся в пыль обитаемые астероиды! Когда будет развязана – наконец-то! – долгожданная и так обожаемая правительством Марса война! Давай, Фил! Давай, майор Кэссиди! Фил опустил оружие.

– Командир, он дело говорит, – в голосе Тура звучало возмущение. – Если мы сейчас сдадимся, нам кранты. Надо хотя бы на орбиту выйти, там уже можно будет разбираться, чего мы такого натворили… государственные преступники, блин… – он покрутил головой.

Фил молчал.

– Командир, – сказал Гусь. – У нас нет выхода. Ты никогда никого не предавал, не предавай и сейчас – нас всех. Нас всех – и тебя, кстати, тоже – и так уже предали…

Фил молчал.

– Командир… Фил… – Сара хотела что-то сказать, но запнулась.

Фил не произносил ни слова.

– Гусь, послушай, – сказал Изя. – Ну выйдем мы на орбиту, а потом? Все равно у нас нет времени толком ознакомиться с кораблем. Тут пяти минут мало, тут хотя бы месяц нужен – полетать, посмотреть, чего здесь и как…

– Нет времени?! – Гусь вытаращил глаза и уставился на Изю как на сумасшедшего. – Да в нашем распоряжении ВСЕ время этого мира!

– Черт, верно, – глаза у Изи загорелись. – Филя-сан! – Изя повернулся к Кэссиди. – Гусь прав!

– У нас здесь не профсоюзные выборы! – отрезал майор Кэссиди. – Мы – полиция! Полицейский патруль!

– Вот и давай вести себя как полицейский патруль, командир, – согласился Изя. – Только как живой патруль, а не как мертвый.

– Да пойми же ты, Фил! – заорал Гусь. – Сейчас от нас мокрого места не останется! Ты понимаешь, что сейчас начнется? Корабли уже заходят на посадку! Они не дадут нам взлететь! Через минуту будет уже поздно! Фил, чтоб тебя!!!

Филипп Кэссиди помотал головой, набрал полную грудь воздуха и неожиданно тихо произнес:

– Старт!..