Текст книги "Ангел-Хранитель 320 (СИ)"

Автор книги: Игорь Поль

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 30 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

Глава 16

Состав изучаемых дисциплин постепенно менялся. Голой теории становилось все меньше, и все чаще новобранцы слушали пояснения непосредственно в поле, после чего здесь же закрепляли материал практическими занятиями.

На инженерном полигоне подтянутые военные инженеры вбивали в них умение окапываться – в песке, глине, в лесу, поле и даже на болоте. В них вдалбливали навыки фортификации – создания полевых укреплений из штатных и любых подручных средств, включая пни, старые покрышки, камни, песок, и даже остатки мебели. За какие-то полчаса они могли соорудить приличный защищенный бункер, используя только баллоны с химикатами, пластиковые мешки и лопатки. Их учили устанавливать мины и без ущерба для здоровья снимать их.

И как всегда, отстающему отделению доставалось самое сладкое. Учитывая специфику, теперь они до кровавых пузырей на ладонях долбили и вновь закапывали длиннющие глубокие траншеи.

На стрельбище они по нескольку часов подряд палили по мишеням: из разных положений, разнотипными боеприпасами, днем, ночью, под дождем или полуденным солнцем. Учились менять магазин, почти не останавливая огня. Стреляли лежа, стоя, на бегу, в движении боком, по диагонали к мишеням и с разворотом назад. В режиме автоматической наводки и с отключенной автоматикой. Длинными очередями и одиночными выстрелами. Разбирали, чистили и собирали оружие прямо тут, в темноте и на ощупь, затем снова падали на землю и открывали огонь.

Штурмовали развалины зданий на полигоне. Забрасывали гранатами закопченные бетонные коробки, перекатываясь, врывались в иссеченные осколками комнаты. С ходу поливали очередями темные углы. Прикрывали друг друга огнем, прыгая от укрытия к укрытию.

Во время занятий по тактике, под открытым небом, в лесу, поле или на болоте, они учились двигаться развернутым строем, прочесывать местность, занимать оборону, ходить в атаку, быстро перемещаться перебежками, укрываться от авиации, уходить из – под артиллерийских ударов, отбиваться от бронетехники и вызывать огонь поддержки.

Неожиданно Сергею понравилось работать с мобильным комплексом огневой поддержки – КОПом. Вероятнее всего, его привязанность к смертоносному механизму возникла из-за того, что робот был оснащен развитой нейронной сетью, эксплуатация которых являлась специальностью Сергея по университетскому диплому. Именно прежний опыт помог ему быстрее всех во взводе освоить управление роботом, и даже обойти защиту его программного ядра, что позволяло значительно расширить диапазон применения боевой машины. Когда робот, повинуясь команде Сергея, впервые продемонстрировал имитацию огня по скоростной низколетящей цели, это повергло в шок обычно невозмутимого лейтенанта-инструктора.

– Как ты это сделал, Заноза? Это не повредит машине? Гидравлика выдержит? – сыпал вопросами Симпсон, в то время как робот, сидя в открытом капонире, раз за разом демонстрировал неизвестное ранее упражнение. После обнаружения самолета, КОП резко привставал из укрытия, выпускал по цели управляемый снаряд из безоткатки, а затем стремительным поворотом корпуса сопровождал ее пулеметным огнем.

Как сделал, как сделал. Сергей не собирался делиться своим маленьким секретом.

КОП эффективно боролся с живой силой, легкой бронетехникой, уничтожал легкие наземные укрепления и низколетящие коптеры. Считалось, что для действий легковооруженной мобильной пехоты этого перечня вполне достаточно, а там, где номенклатура целей становилась шире, десанту должны были помогать приданные силы и средства. Их полевые тренировки показывали – главным врагом мобильной пехоты является штурмовая авиация. Несмотря на это, применение КОПа против скоростных воздушных целей почему-то не предусматривалось. Эта нестыковка заинтересовала Сергея, и он потратил несколько часов дефицитного личного времени, чтобы отыскать в справочниках необходимые данные и сделать приблизительные расчеты. После чего сделал вывод: и мощности процессоров, и времени реакции нейронной сети, и скорости разворота шарниров корпуса вполне хватает для обнаружения и поражения воздушной цели, летящей со скоростью до тысячи километров в час. Однако соответствующей программы в базовом оснащении робота почему-то не было.

И тогда, загоревшись идеей модернизации робота, он при почти полном отсутствии документации разработал программу борьбы с авиацией, взяв за ее основу аналогичную для стрельбы по коптерам.

Как ему удалось установить новый программный блок в защищенное от всех мыслимых воздействия ядро? Именно это и было его секретом.

Возбужденный лейтенант метался по блиндажу перед вытянувшимся Сергеем.

– Что это дает в перспективе?

– Сэр, мы можем сорвать атаку низколетящего легкого штурмовика или истребителя. Поджечь заходящий на посадку транспортник. Можем сбить планирующую бомбу или крылатую ракету. А при действии из засады, особенно парами – есть реальный шанс уничтожения низковысотного самолета.

– Мы? – удивленно посмотрел не него офицер.

– Мы – это я и КОП, сэр, – смущенно пояснил Сергей.

– Думаешь, мощности оружия хватит?

– Так точно, сэр, если использовать картридж с бронебойными. Они применяются на наших транспортных коптерах. Патрон унифицирован, сэр, – ответил Сергей. – А еще мы можем применить шрапнельные снаряды для безоткатки. Нам такие не полагаются, но наша пушка – копия зенитного «Тюльпана», а они отличаются только типом боепитания – у «Тюльпанов» он ленточный, так что придется переснаряжать картриджи вручную. На крайний случай, программа допускает использование обычных осколочно-фугасных снарядов с дистанционным подрывом. Таких у нас полно, правда, эффективность будет похуже – слишком легкие осколки. А еще я внесу парочку поправок, и тогда мы сможем установить пусковую установку «Осы» на плечевом носителе. Заметность силуэта конечно вырастет, но зато взвод с такой ПВО просто так уже не взять – обломаем зубы даже бронированному штурмовику.

От волнения, он забыл добавить обязательное «сэр». К счастью, лейтенант не обратил на это внимания.

– Я поражен, Заноза, – признался лейтенант. – Такие возможности – и без кардинального пересмотра штатной структуры подразделения. Никаких затрат на новое вооружение, никаких громоздких средств доставки. Просто и элегантно. Но знаешь, если бы у тебя не вышло, ты бы всю оставшуюся жизнь платил за испорченное имущество. Рисковый ты, сукин сын.

– Это у меня наследственное, сэр, – улыбнулся Сергей. – Русские гены.

– Ладно, хвастун. Подавай рапорт, я закажу боеприпасы, опробуем твой фокус на полигоне. Если все получится – обещаю премию. Очень приличную премию.

– Благодарю, сэр!

Симпсон внимательно посмотрел на него.

– Нравится возиться с железками?

– Конечно, сэр. Для меня это здесь единственная отдушина, – ответил Сергей.

Он постепенно втягивался в ритм новой жизни. Изматывающий бег больше не тяготил его, он двигался в заданном темпе бездумно и почти не напрягаясь. Стрельба начинала ему нравиться, и он частенько получал удовольствие, наблюдая как разлетаются от его очередей мишени. Его все еще напрягали инженерная подготовка и рукопашный бой, однако тело все быстрее подстраивалось под новые условия и все легче переносило боль. Постоянный страх наказания исчез, уступив место состоянию сосредоточенного внимания. Сержанты наказывали бойцов все реже, а вскоре прекратились и инъекции мышечных стимуляторов.

Их взвод достиг имперских стандартов.

Глава 17

Всего через месяц броня стала привычной, как кожа. Взвод продолжал бесконечно отрабатывать тактические приемы. Они учились, не снижая темпа, перестраиваться в цепь для зачистки местности. Отрабатывали переход к обороне, за считанные секунды находили укрытия, окружали позиции минами и кротами зарывались в землю. Атакуя, бойцы прикрывали друг друга огнем и быстрыми перебежками продвигались от укрытия к укрытию. При атаке с воздуха взвод мгновенно рассредоточивался, сливаясь с местностью. Они учились как можно быстрее покидать район высадки, преодолевать реки, вести скрытое наблюдение. И все чаще использовали для тренировок боевые патроны и снаряды. Империя не жалела средств на подготовку своей армии.

Постепенно Сергей свыкся с новым образом жизни, воспоминания о прошлом мелькали без сожалений и грусти. Вся его жизнь до армии казалась теперь суетливой и бессмысленной. Он перестал задумываться о будущем и постепенно стал забывать лица прежних знакомых. Лишь изредка ему вспоминалась Лотта, но обстоятельства их глупого знакомства и нелепого прощания уже не вызывали ни досады, ни разочарования. Он продолжал впитывать новые знания как губка.

В воскресенье наступил день их первого увольнения. Им разрешалось на сутки покинуть территорию базы, дабы вкусить толику удовольствий от щедрот службы обеспечения.

Военный городок при базе располагал для этого всем необходимым. На его территории имелись многочисленные бары, погребки, рестораны и прочие питейные заведения. Все заведения делились на несколько категорий – для рядового, младшего командного состава и офицеров. За соблюдением правил посещения строго следили. Это была традиция, возведенная в ранг неписаного закона. Ни один сержант не мог без приглашения солдата войти в бар для рядовых. Ни один офицер не имел доступа в ресторанчик для младшего комсостава. Эти заведения выступали в роли своеобразных клубов по интересам, куда в качестве гостей частенько приглашались местные и заезжие политики, актеры, известные спортсмены. Любой военный мог стать завсегдатаем подобного клуба, где его всегда ждали уютная атмосфера, вкусный ужин и беседа с интересным человеком. Ну и, естественно, возможность пропустить стаканчик-другой с приятным собеседником. Городок также предоставлял возможность купить в армейском супермаркете любой товар – от крема для бритья до автомобиля. Цены при этом были удивительно низкими, а ассортименту мог позавидовать любой супермаркет из престижного района Джорджтауна. Ну а для удовлетворения телесных потребностей Империя без излишнего ханжества предлагала своим защитникам широчайшую гамму бань, массажных салонов и заведений красных фонарей, торговавших самым востребованным во все времена товаром. Стоит ли упоминать, что подобные организации, во избежание трений и эксцессов, также делились на категории.

В штабе батальона бойцам сделали инъекции платежных чипов и провели короткий инструктаж о том, как и где ими пользоваться.

Кнут построил взвод. Без привычной брони, облаченные в чистые отутюженные комбинезоны, начищенные ботинки и новенькие кепи, новобранцы чувствовали себя несколько скованно.

Кнут прохаживался вдоль строя, ни на кого не глядя, что тоже было непривычно.

– Итак, напоминаю правила поведения в увольнении. Правило первое – не напиваться до поросячьего визга. Завтра к утру вы должны быть трезвыми. Правило второе – не приставать к женщинам на улицах. Для этого существуют специальные заведения. Любой таксист укажет вам ближайшее. Правило третье – не суйтесь в бар для сержантов или офицеров. Правило четвертое – ни при каких условиях не связывайтесь с военной полицией, потому что эти говнюки могут серьезно подпортить вам не только физиономию, но и биографию. Правило последнее. Не пытайтесь покинуть территорию военного городка. Попытка самовольно покинуть городок, равно как и опоздание из увольнения, будут расцениваться как дезертирство. Со всеми вытекающими последствиями. Явка в расположение – завтра, в 8:00. Вольно. Вопросы?

Солдаты молчали, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу.

– К машине! По местам!

Бойцы кинулись к ожидавшему их зеленому автобусу, быстро расселись по жестким пластиковым сиденьям.

Кнут постучал по стеклу кабины:

– Трогай, служивый.

Глава 18

Автобус высадил их сразу за пропускным пунктом военного городка, после чего плюнул выхлопом пара и умчался обратно. Дул порывистый ветерок, в воздухе пахло цветами и горькой полынью. В обе стороны от КПП тянулись, насколько хватало взгляда, серые полосы колючих спиралей, с натыканными через равные промежутки невысокими сторожевыми вышками. Параллельно колючке зеленели деревья и живые изгороди, призванные скрывать охранный рубеж от взоров горожан.

Бойцы нерешительно переминались на месте. Три месяца они только и мечтали о том, чтобы оказаться подальше от ненавистной казармы, и вот теперь не знали, куда пойти. От их ног веером расходились три дороги с украшенными цветами обочинами. Далеко впереди виднелись домики с разноцветными крышами.

– Ну что, братва, промочим горло? – спросил, наконец, Шкурник.

Салочник и Тевтон согласно кивнули, и неразлучная троица зашагала по средней дороге. Один за другим, нерешительно оглядываясь, за ними потянулись остальные, непроизвольно сбиваясь в колонну по три.

Сергей невольно шагнул следом, но тут же, осознав, что торопится занять место в строю, остановился. За ним с улыбкой наблюдал Самурай. Они понимающе переглянулись, посмотрели на удаляющийся взвод и рассмеялись. Неловкость ушла.

– Идем вместе? – спросил Сергей.

Немногословный японец кивнул, и они двинули по другой дороге, прилагая усилия, чтобы по привычке не перейти на бег. Навстречу им промчалось раскрашенное желтыми полосами старенькое такси. Проскочив мимо, машина с визгом покрышек развернулась и покатилась рядом, тихонько урча мотором.

Из раскрытого окна высунулась улыбающаяся физиономия водителя.

– Привет, пехота! Подвезти?

– Почему бы и нет, – сказал Самурай.

Дверца приветливо распахнулась перед ними.

– Впервые у нас? Хотите, покажу вам город? – предложил таксист, безошибочно определивший новобранцев.

– Просто отвезите нас в центр, – попросил Самурай.

– Зачем вам центр, ребята? Я могу показать вам заведение для настоящих парней. Всего за двадцатку.

– В центр, – повторил Самурай. – И побыстрее.

– Какой русский не любит быстрой езды, – процитировал Сергей на родном языке.

– Что ты сказал, солдатик? – переспросил таксист.

– Не обращайте на него внимания, – ответил Самурай. – Это он молится.

– Зачем?

– Не знаю. Он всегда молится, когда не ест, не спит, или кого-нибудь не убивает.

Водитель с беспокойством заглянул в салонное зеркало.

– Вы ведь из мобильной пехоты, парни? Как служба?

– Была нормальной. Пока к нам не перевели этого чокнутого.

– Отвези нас туда, где можно подраться, – с каменным выражением попросил Сергей.

– Насчет подраться у нас строго, – заметил таксист.

– Подраться, – повторил Сергей тем же тоном. – Выбить зубы, разбить колени, переломать ребра. Пустить кровь.

Водитель оглянулся. Машина резко вильнула, и он поспешно схватился за баранку.

– С вами все в порядке, парни?

– Со мной – абсолютно, – заверил Самурай. – А вот с ним – вряд ли. Разве может быть в порядке человек, который спит с плазменной гранатой под подушкой? И которого нужно время от времени выпускать на свободу, чтобы он не перебил половину взвода? Вот спросите, что у него сейчас в кармане? Хотя лучше не стоит. Не нужно вам этого знать.

– Может, все-таки в массажный салон? – сделал новую попытку таксист. – Он как раз поблизости.

– В центр, – повторил Самурай. – Туда, где поменьше офицеров. Моему другу срочно надо выпустить пар.

– Офицеры, – сказал Сергей. – Ненавижу офицеров.

– Твой… ваш друг очень необычный, – осторожно заметил водитель.

– Не обращайте внимания. Когда-то он был диверсантом, но после одного задания у него сорвало крышу. Теперь его переводят из части в часть в надежде, что он придет в норму.

– То есть вас выпустили в увольнение, чтобы… Слушайте, но тут же женщины, дети.

– Полагаете в Джорджтауне их меньше? – спросил Самурай. – Здесь все-таки вокруг свои, военные. Нельзя допускать огласки, так говорит наш комбат.

Водитель непроизвольно жал на газ все сильнее, видавший виды «Ситроен» ракетой летел по чистеньким улицам.

– Как мне все это надоело, – пожаловался Самурай, когда машину в очередной раз занесло на крутом повороте. – Но я единственный, кого он почему-то не трогает. И теперь меня назначают всюду за ним таскаться. Что я им – нянька?

– Русский с японцем – братья навек! – громко сказал Сергей.

При звуках незнакомого языка водитель вжал голову в плечи.

– Мой друг жалуется, что ему ничего не видно, – перевел Самурай. – Вывески так и мелькают. Я бы не советовал его раздражать.

Таксист напряженно кивнул и ударил по тормозам. Теперь они едва ползли по широкому проспекту. Несмотря на позднее утро, на улице было малолюдно. Редкие прохожие, как один, были одеты в военную форму. Лишь изредка в дверях какого-нибудь магазина мелькало женское лицо.

Городок оказался симпатичным. Невысокие дома с крышами из разноцветной черепицы прятались за аккуратными садиками, вдоль дороги тянулись газоны с зелеными скульптурами. Прямые как стрела улицы пронизывали небольшие круглые площади, над которыми висели радуги фонтанов. На отмытых до блеска тротуарах плясали солнечные зайчики с зеркальных витрин.

– Остановите где-нибудь у заведения для рядовых, – попросил Самурай, которого начала утомлять эта комедия.

– Этот бар подойдет? – спросил водитель, провожая тоскливым взглядом далекий джип военной полиции. – Там собираются морпехи.

– Морпехи, – забормотал Сергей. – Морпехи. Морпехи.

– Подойдет, – сказал Самурай. – Хотя военную полицию он любит больше.

Такси остановилось. Водитель смотрел прямо перед собой, стиснув рулевое колесо побелевшими пальцами.

– Это точно бар для рядовых? – спросил Самурай. – Наш сержант здорово нервничает, когда страдают офицеры.

– Там табличка, видите? Только для нижних чинов.

– Тогда пожалуйста, подождите нас здесь, – вежливо попросил Самурай. – Сейчас мой товарищ быстренько разберется с парочкой морпехов, и я отвезу его обратно. За сиденья не беспокойтесь, я оплачу чистку салона.

– Парочка? Сержант разрешил троих! – заспорил Сергей. – Почему ты всегда обманываешь?

– Хорошо-хорошо, пусть будут трое, – согласился Самурай. – Только прошу – давай в этот раз обойдемся без твоих диверсантских штучек. Никакой тактики устрашения, никаких вырванных сердец. Я не хочу снова просыпаться от кошмаров. И пожалуйста, постарайся, чтобы они кричали потише. Договорились?

Сергей недовольно насупился и кивнул.

Они вышли из машины в уличное пекло. Такси стартовало прежде, чем Самурай успел захлопнуть дверцу. Пару мгновений сослуживцы молча глядели друг на друга, затем расхохотались так, что на них неодобрительно покосился офицер, галантно придерживавший для дамы двери небольшого магазинчика.

Глава 19

Черные буквы на вывеске заканчивались схематическим изображением какого-то толстого существа. «Пингвин» – гласили буквы. На сверкающей двери из затемненного стекла шрифтом помельче было выведено: «Для нижних чинов. Вход гражданских лиц только по приглашению».

Солнце палило как бешеное.

– Охладимся? – спросил Сергей.

– Надо же с чего-то начать, – согласился Самурай.

Колокольчик за их спиной мелодично звякнул. После яркого субтропического солнца полутьма и прохлада заведения приятно радовали. В баре было немноголюдно, всего несколько парней в форме сидели за столиками в глубине зала. При виде вошедших они как по команде умолкли.

Сергей направился к стойке. Самурай придержал его за рукав.

– Ничего не замечаешь? – тихо спросил он.

Сергей огляделся. Над залом, словно корабельный мостик над палубой, возвышалась длинная полукруглая стойка, освещенная мягким голубоватым светом. Вся правая сторона заведения, от пола до потолка, представляла собой огромный светящийся аквариум. Длинные водоросли извивались в медленном танце, в зеленой глубине вспыхивали и гасли искорки тропических рыбок. Задняя стена весьма натурально изображала полярные торосы. И все это великолепие венчала негромкая скрипичная музыка, концерт номер три Моцарта, как навскидку определил Сергей.

– А что, мне нравится, – ответил он. – Тут уютно.

– Таксист сказал, это бар для морпехов.

– Мне плевать, – заявил Сергей. – Я сухой как вобла. Не уйду, пока не выпью пива.

Самурай пожал плечами, решив не уточнять, что такое вобла. На планетах русского сектора имело хождение множество непереводимых терминов.

– Тогда ты платишь за пиво, – сказал он.

– С чего это?

– С того, что я заплатил за такси.

– Ты не платил за такси!

– Но я собирался.

Они уселись на высокие стулья у барной стойки.

– Доброе утро, – сказал Сергей. – Нам два пива, пожалуйста. Светлого.

Хмурый бармен кивнул и потянулся к блестящему крану. Через минуту на стойку с мягким стуком опустились высокие запотевшие стаканы.

Сергей благодарно кивнул. Бармен продолжал сверлить его пристальным, без тени улыбки, взглядом.

– Что-то не так?

– У нас принято платить сразу, – бесстрастно пояснил бармен.

– Извините, мы тут впервые, – он протянул руку запястьем вверх, терминал высветил сумму и Сергей касанием пальца подтвердил операцию.

И вот, наконец, он сделал долгожданный первый глоток. Пиво оказалось превосходным, именно таким, какое он любил. Резкое, холодное, с горьковатым ароматом хмеля. После трех месяцев однообразной пищи оно казалось напитком богов. Жмурясь от наслаждения, он медленными глотками прикончил первую порцию. Самурай, напротив, к своему стакану почти не притрагивался. Сидел вполоборота к стойке, и задумчиво разглядывал аквариум.

Сергей как раз собирался повторить, когда из барного зеркала ему глумливо улыбнулась пьяная харя.

– Кажется, с пивом придется обождать, – сказал Сергей.

Самурай удивленно посмотрел на него, затем крутнулся на стуле, чтобы встретить источник потенциальных проблем лицом к лицу. Источник имел рост под два метра, примерно такой же ширины плечи и стриженый ежиком череп в форме сужающегося кверху огурца. Все, что ниже черепа, было облачено в защитного цвета форму с огромным количеством значков и нашивок.

– Привет, девочки, – прогудел морпех.

– Пошел в жопу, – не оборачиваясь, бросил Сергей.

– Вообще-то, ты разговариваешь с капралом морской пехоты, салага.

– Пошел в жопу, капрал морской пехоты, – сказал Сергей, отгоняя ладонью пары богатырского выхлопа. – Ты что, пьешь мочу?

На лбу капрала отразилась напряженная работа мысли.

– Это бар для морпехов, салага, – сказал морпех.

– На нем написано «для рядовых». Я рядовой, мой друг тоже. Так что отгребись и не мешай нам отдыхать.

– Ты что, плохо меня слышишь? – угрожающе спросил морпех.

– Меня не интересует бормотание какого-то земноводного, – сказал Сергей. И добавил сакраментальную фразу на русском.

– Что ты сказал? – прорычал капрал.

– Мой друг произнес грязное ругательство на языке своей родины, – пояснил Самурай. – Что-то насчет вашей уважаемой матушки и большого числа неизвестных науке животных.

Пропеченное солнцем лицо верзилы сначала сделалось белым, потом пошло красными пятнами.

– Я скручивал головы и за меньшее.

– Малыш, – предостерегающе сказал бармен.

– Я вам не малыш, – ответил Сергей.

– Простите, это не вам, – поспешно сказал бармен и посмотрел на громилу. – Малыш, ты еще не рассчитался за зеркала. Если ты попробуешь начать драку, клянусь, я вызову копов. Идите разбираться на улицу.

Сергей посмотрел на Самурая. Тот молча кивнул. Они нехотя сползли со стульев.

– Эй там, на палубе! – обратился Сергей к немногочисленным зрителям. – Нас двое, а ваш остроумный друг один. Кто-нибудь составит ему компанию?

Самурай прикрыл глаза и покачал головой.

– Было бы зачем, – ответили из зала. – Чтобы справиться с Малышом, таких как вы нужен десяток.

– Мне еще долго ждать, клоун? – поинтересовался капрал, с хрустом разминая пальцы.

– Яркость убавь! – парировал Сергей.

– Малыш, только отойдите подальше, – попросил бармен.

– Сквер за домом устроит? – спросил капрал.

– Старая Марта опять будет недовольна. Как мне все это надоело.

– Она всегда недовольна. Ноги в руки, салаги.

– Поаккуратнее, Малыш, – произнес тот же голос из зала. – Постарайся их не убить.

– Я буду нежен, – осклабился капрал. Во времена раннего Средневековья викингам с такими улыбками без боя сдавались укрепленные города и баронские замки.

Они вышли на улицу, где на них тут же набросилось осатаневшее солнце. Верзила шел позади, подталкивая Сергея в спину. Самурай угрюмо плелся рядом. Всего через пару минут их путь завершился в небольшом безлюдном сквере с крохотным фонтанчиком в центре. Живые изгороди превращали скверик в подобие арены, а высокие ивы вокруг скрывали его от ненужных свидетелей.

– Хватит меня лапать, дубина, – сказал Сергей, движением плеча сбрасывая бревнообразную руку. – Давай дерись как мужик. А ты, Самурай постой в сторонке.

– Я бы хотел написать хокку, посвященное твоей смерти, – ответил Самурай, – но в нашей лирической традиции нет слова «идиот».

Капрал принял несколько расслабленную боевую стойку, продемонстрировав длинные ряды черепов, выколотых на его ручищах с закатанными рукавами. Сергей постарался не думать о том, что означают эти татуировки.

– Молодые люди! – раздалось у них за спиной.

По аллее торопливо семенила сухонькая старушка. Ремешок ее сумочки раскачивался как маятник.

– Добрый день, мэм, – поздоровался Сергей, в то время как Самурай ограничился вежливым полупоклоном.

– Молодые люди, я видела, вы собираетесь драться. И, по-моему, вот этот высокий молодой человек является зачинщиком.

– Вам показалось, мэм, – улыбнулся Сергей.

Старушка остановилась, обводя их негодующим взглядом.

– Я давно замечала, что у этого бара дерутся, да все руки не доходили руки пожаловаться коменданту. Это просто безобразие. Дворник жалуется, что каждое утро дорожка залита кровью, а кусты сломаны. Между прочим, здесь бывают матери с детьми и старшие офицеры. – Она положила руки на бедра и перевела взгляд на побагровевшего морпеха. – Вы здесь старший по званию, капрал. Я требую прекратить драку!

– Мэм, мне очень жаль, что мы вас потревожили, – примирительно сказал Сергей. Больше всего на свете в этот момент он боялся, что беспокойной старой леди станет плохо.

Морпеха же никакое беспокойство не затронуло. Наоборот, сочетание дешевого джина и жаркого солнца сломало последние барьеры в его твердокаменной башке.

– Свали в закат, старая кошелка! – рявкнул он, вспугнув стайку ярких пичужек.

Дальше произошло нечто невероятное. Старушка укоризненно покачала головой и неожиданно швырнула сумочку в лицо пьяному, а когда тот машинально поймал ее, резко шагнула вперед и ударила грубияна ногой в пах. Не удовлетворившись достигнутым, она хлопнула свою жертву по ушам и тут же провела мощную подсечку, ударив морпеха ногой под колени.

Падение верзилы вызвало небольшое землетрясение. Яростно зарычав, он попытался подняться, но старушка не собиралась давать ему ни малейшего шанса. С визгом крутанувшись на пятке, она припечатала его ногой в лоб. Голова капрала мотнулась, затылок с каменным стуком соприкоснулся с каменным ограждением фонтана, после чего возмутитель спокойствия внезапно решил передохнуть.

Первым пришел в себя Сергей. Он осторожно высвободил из скрюченных пальцев капрала дамскую сумочку, и произнес:

– Ну, мэм, вы даете… То есть я хотел сказать, – тут же поправился он, – такое нечасто увидишь.

Старушка сунула ногу в слетевшую туфлю.

– Ерунда, молодой человек. Я сорок лет замужем за офицером, помоталась по гарнизонам. И не таких обламывала.

– Лежать! – прикрикнула она, заметив, что морпех начал подавать признаки жизни. Тот покорно замер, подтянув колени к подбородку.

– Вы, я вижу, воспитанный молодой человек, – с улыбкой доброй учительницы сказала старушка. – Где вы учились?

– Университет Екатерининска, мэм. Это на Новом Урале.

– Я знаю, где находится Екатерининск. Вот что я вам скажу. Отнесите этого грубияна туда, где взяли, и заходите ко мне вместе с вашим другом. Я живу в доме у выхода из сквера, его легко найти по белым розам у калитки. Я напою вас чаем. Можете быть уверены, такого вы никогда не пробовали. Отказа я не приму.

Они взяли безвольное под руки и с поволокли его к бару. Морпех вяло шевелил непослушными ногами, а перед самой дверью собрался с силами и позвал:

– Слышь, десант…

– Чего тебе? – отдуваясь, спросил Сергей.

– Не говори нашим про Марту. Пожалуйста… – последнее слово далось детине с огромным трудом.

– Будешь мне должен, дубина.

Самурай толкнул дверь плечом.

– Эй, на палубе! – крикнул он. – Срочная доставка!

Морпехи подхватили тело, усадили его у стены. Тело слабо мычало и норовило уронить голову. Бармен пребывал в ступоре, машинально, по пятому разу протирая один и тот же стакан.

– Вообще-то у Малыша башка чугунная, – сообщил чернокожий капрал. – Мозгов там ровно столько, чтобы не промахнуться мимо унитаза. Мы с ним как-то поспорили, он проломил лбом стену сарая, а я проиграл двадцатку. Как ты его уделал?

– Апоплексия соларис, – ответил Сергей.

– Апо… чего?

– Солнечный удар. Видите какой он бледный? Такое случается от перегрева.

– Хороший удар, – оценил капрал. – У него вся морда всмятку.

Раненый что-то пробурчал и выплюнул зуб.

– Когда мы высаживались на Галилее-II, со мной такое же было, – сказал другой морпех. – Там было такое офигенное солнце – я потом неделю отлеживался.

– На Галилее тебя долбануло люком по башке, – ответил капрал. – С тебя шлем ломом снимали.

Все посмотрели на Сергея.

– Нам пора, ребята, – сказал он. – Было приятно и все такое.

– Всего хорошего! – добавил вежливый Самурай.

– Ребята! – окликнул их очнувшийся бармен. – Вы это, будете рядом – забегайте. У нас всегда свежее пиво.

Сергей кивнул и они покинули гостеприимное заведение.

Еще через несколько минут бар оказался оцеплен тремя усиленными нарядами военной полиции. Один из копов закинул оружие за спину и распахнул двери, в которые тут же ворвалась группа захвата. Раскрыв рты, ошарашенные посетители наблюдали за тем, как закованные в броню копы рассредотачиваются по заведению и берут присутствующих под прицел укороченных дробовиков.

Полицейский в боевой броне с лейтенантскими знаками различия на плечах подошел к стойке. От тяжести его шагов бутылки в баре мелко позванивали.

– Где они? – требовательно спросил он через внешний динамик. – Двое, одеты в форму мобильной пехоты, один похож на азиата, второй говорит на неизвестном языке.

Бармен развел руками, глядя в непроницаемое стекло шлема.

– Не понимаю, о ком вы, офицер. Тут бар для морских пехотинцев.

– А с этим что? – Поинтересовался лейтенант, указывая на избитого Малыша.

– Упал в туалете, сэр! – ответил морпех. – Не рассчитал с джином.

Из глубины помещения донесся звон расшвыриваемых кастрюль – копы обыскивали кухню.

– Никого, сэр! – доложил сержант. – Наверное, таксист ошибся дверью.

– Сворачиваемся! – скомандовал лейтенант. – Извините за беспокойство.

Через минуту последний боец исчез за дверью.

– Знаешь, Малыш, – нарушил тишину один из морпехов. – Мне кажется, ты сегодня легко отделался.