Текст книги "Ермак. Противостояние. Книга одиннадцатая (СИ)"

Автор книги: Игорь Валериев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Великая княжна Елена Владимировна, зайдя в комнату, подошла к окну и задумчиво посмотрела на улицу. В этой квартире она прожила десять дней, пока готовилась операция по устранению её личного врага Аленина. Именно его люди и под его руководством убили отца и трёх братьев, и исковеркали всю её жизнь.

Воспоминания последних четырёх лет калейдоскопом пролетели в голове девушки. Вот отец настойчиво отправляет её с матерью к родственникам в Мекленбург-Шверин, где она узнаёт о неудавшемся гвардейском перевороте, гибели отца, и всех братьев. Потом им приходит письмо от императора Николая II, в котором он запрещает матери возвращаться в пределы Российской империи, так как ему известно, что в подготовке мятежа своего мужа Великая княгиня Мария Павловна принимала активное участие.

После неудавшегося мятежа и письма императора, о содержании которого скоро стало многим известно, она и мать стали изгоями высшего общества Европы. А когда-то входили в его «первый круг».

Георг I – греческий король разорвал помолвку княжны и своего второго сына, с которым у Елены была настоящая любовь. Мария Павловна первоначально была против этого брака, так как греческий принц Николай не являлся будущим королём и не имел состояния, и, по её мнению, не мог рассчитывать жениться на Елене – одной из самых богатых невест Российской империи. Потом под уговорами княжны она сдалась. И вот всё рухнуло. Ни богатства, ни женихов.

Елена сжала кулаки так, что ногти чуть ли не до крови впились в ладони, а в глазах потемнело от ярости. И во всё виноват этот Аленин, какой-то казак, спасший в своё время цесаревича и ставший его верным псом. За четыре года ненависть к этому человеку только усилилась, а смерть Аленина от её руки стала навязчивой идеей. Чтобы осуществить эту идею Елена научилась стрелять.

Её двоюродный брат Великий герцог Фридрих Франц IV выделил в Мекленбург-Шверин для проживания опальной тёте и сестре свой охотничий замок Гельбензанде, где княжна организовала тир и под руководством опытного егеря освоила стрельбу из охотничьих карабинов и винтовок, а потом и из пулемёт Мадсена. Упросила брата Фридриха сделать ей такой подарок.

И этот пулемёт сейчас находится в квартире, куда должен будет прийти Аленин, чтобы забрать свою тёщу. Княжна растянула губы в хищной улыбке, больше похожей на оскал. Только встретит Ермака град пуль, который не остановит ни бронежилет, ни щиты его «чёрных ангелов». Всё продумано и рассчитано.

Квартиру, подходящую для акции, Иван искал две недели и нашёл, только благодаря своим связям в преступном мире. Окна квартиры выходили в двор-колодец с входами в подъезды, куда можно было пройти только через единственную арку. А с верхнего этажа, где располагалась квартира, на этот двор открывался прекрасный вид – смертельный для пулемётного огня.

И самое главное, эта квартира имела тайный, хорошо замаскированный ход на чердак доходного дома. А по чердаку можно было перейти в чердак соседнего дома, где была снята ещё одна квартира, в которой можно будет отсидеться несколько дней, пока их будут искать. Продукты запасены, одежда и грим тоже.

Елена услышала, как хлопнула входная дверь. Видимо, это, как их там, Рубин и Петрик ушли за каретой. Иван держит их в ежовых рукавицах. Те полностью послушны его воле.

«Да, Иван… Сказал бы кто-нибудь четыре года назад, что ей – Великой княжне Романовой придётся обращаться за помощью и общаться с уголовниками, она бы рассмеялась. Но, как говориться, от тюрьмы, да сумы не зарекайся. А Иван сразу согласился ей помочь с убийством Аленина, который убил его родного брата», – княжна улыбнулась своим мыслям и продолжила вспоминать и размышлять.

Где и как найти Рогозу, его брат Прохор в своё время рассказал отцу и матери Елены, которые через Прохора иногда пользовались услугами вора-медвежатника. Иван Рогозников старший сын денщика сбежал из дому, когда Великий князь Владимир Александрович приказал высечь его за то, что тот случайно разбил дорогую вазу. Четырнадцатилетний Иван, когда оправился от порки, обиженный на весь белый свет, а особенно на великого князя, ушёл из дома и присоединился к бродягам столицы. Чем-то понравился старому вору-медвежатнику, который приблизил его к себе и обучил своему искусству.

Потом произошла случайная встреча братьев. И Прохор, который выполнял различные тайные дела великого князя, иногда привлекал для этого своего старшего брата, с которым у него сложились очень дружеские взаимоотношения. Потом Прохора убили, и в надежде, что Иван тоже ненавидит убийцу брата, Елена нашла Ивана и не разочаровалась в нём.

Тот с двумя его верными людьми организовали всё. Квартиры, карету и пролётку, грим, сменную одежду. Даже разработал этапы этой операции. Оказывается, Иван сам давно хотел уничтожить убийцу своего брата, но не хватало какого-то толчка. И тут встреча с великой княжной, которая даже пулемёт с собой привезла, для того, чтобы убить их общего врага. И денег привезла. Много денег.

Хотя их семья и лишилась имущества в Российской империи, но у Елены с матерью оставались счета в иностранных банках с приличными накоплениями. У Елены только на счету в немецком банке было больше двух миллионов. У матери ещё большая сумма и драгоценности, которые можно было реализовать на десятки миллионов рублей золотом.

Правда, Рогоза и сам не бедствовал, но от денег не отказался. Зато всё организовал. И даже сейчас, когда, можно было сказать, что дело провалилось, быстро нашёл решение. Так что надо собираться и гримироваться. Зря Елена не послушалась Ивана и не загримировалась, когда они похищали Беневскую. Кто-то её смог узнать. Девушка направилась к простенку с трюмо, которое имело подзеркальный столик с выдвижным ящичком, где и находился грим.

Глава 8
Освобождение

– Какая обстановка здесь? – спросил я Бурова, выпрыгивая из кареты «чёрных ангелов».

Известие, что Рогозу нашли, поступила в штаб операции – кабинет Кошко меньше пятнадцати минут назад. Штурмовая группа, состоящая из братов, находилась в полной боевой готовности и была полна сил и энергии, в отличие от меня, не спавшего всю ночь. Но эта новость взбодрила меня не хуже ударной дозы кофеина. Две минуты и мы разместились в трёх каретах. От здания Сыскной части на улице Офицерской* дом 28 через Николаевский мост** до нужного дома на 4-й линии Васильевского острова мы буквально долетели минут за десять в сопровождении пары конных стражей, которые до этого и привезли известие от Бурова, чуть не загнав своих коней и пугая прохожих. Хорошо, что не сбили никого.

* улица Декабристов в настоящее время.

** Благовещенский мост в настоящее время.

Всю дорогу думал – жива ли Нина Викторовна. К тестю на квартиру я вчера по приезду в столицу не поехал, боялся взглянуть ему в глаза, но он сам прибыл в Сыскную часть. Что я вам скажу, Аркадий Семёнович выглядел так, словно постарел лет на десять. Узнав новости, ещё больше сгорбился. Попытка отправить генерала домой не удалась. Беневский решил, что останется здесь. Нам он не мешал, но застывшей и безмолвной статуей, немым укором просидел в углу кабинета главного сыщика столица всю ночь и утро. И, наконец-то, дождался радостного известия, что логово преступников обнаружено.

Эта новость заставила генерала очнуться, взбодриться и настоять на том, чтобы поехать со мной. Отказать я ему не смог. По дороге пытался успокоить его, говоря, что всё будет хорошо, и скоро мы освободим Нину Викторовну. Не знаю, успокоил ли тестя, но себя накрутил, будь здоров как. Поэтому, выпрыгнув из кареты, я был готов рвать и метать. Энергия из меня просто пёрла.

– Ваше превосходительство, точно установлено, что по адресу: Васильевский остров, 4-я линия, дом номер 5 в квартире номер 12 находятся Рогозников и Дадиани. Квартира шестикомнатная, с кухней без чёрного входа. Все окна квартиры выходят во двор, где находится парадный вход в их подъезд. Но есть и чёрный ход в подъезд, если пройти через другую арку этого дома. Штурмовой группе лучше подняться на второй этаж, где расположена квартира с чёрного входа, чтобы её не увидели в окна. Вот схема аналогичной квартиры из другого подъезда, – чётко на мой вопрос доложил Буров, протягивая мне лист бумаги, на котором кто-то коряво изобразил план помещения.

В этот момент из арки, рядом с которой мы стояли, вышли два человека, которые резко остановились, увидев кареты «чёрных ангелов» и братов в штурмовом облачение, выходящих из них.

Реакция понятная, «ангелы» имели в столице репутацию полных отморозков, но что-то меня в этих двоих насторожило. Один был одет, как извозчик, второй, как небогатый мещанин, но в их облике была какая-то дисгармония, только какая я понять пока не мог.

Увидев мой заинтересованный взгляд, Буров обернулся, и его правая рука тут же нырнула за пазуху к пистолету в кобуре под мышкой.

– Петрик! Рубин! Стоя-я-ять! – прорычал он.

И если ряженный под извозчика от этого рыка застыл словно парализованный, то второй сунул руку в карман пальто и начал вытаскивать, как оказалось револьвер. Едва увидев курок и барабан Смит-Вессона, быстро сунул правую руку под обшлаг кителя к рукоятке метательного ножа, расположенного в ножнах на левом предплечье. Если сейчас произойдёт выстрел, то вся операция по освобождению Нины Викторовны может провалиться. Неизвестно, как на него отреагируют княжна и Рогоза. У обоих на меня огромный зуб. Как бы не отыгрались на тёще, понимая, что их планам, свободе, а возможно и жизни приходит конец.

Эти мысли пронеслись в голове, пока я делал широкий шаг правой ногой вперёд и словно в выпаде метнул нож, разрывая листок, который продолжал держать в левой руке. Противник за это время успел поднять револьвер на уровень груди, а вот взвести курок уже не успел. Мой нож вошёл ему точно в правую глазницу по самую рукоять.

«С такими ранами не живут, и выстрелить, слава Богу, он не успел. Вот только целился то я в плечо, а не в глаз. Совсем все умения растерял. А покойник то, судя по всему, Дадиани – преступный ювелир по кличке Рубин. Теперь надо Рогозу обязательно живьём брать, а то не узнаем, куда они ювелирку княгини Юсуповой дели, а благожелательное отношение со стороны „Сияния“, как при дворе называют блистательную Зинаиду Николаевну, нам бы не помешало», – сокрушаясь про себя, подумал я и посмотрел на второго преступника, вернее всего, Петрика

«Извозчик», с огромной бородой, которая скрывала половину лица, когда Рубин, падая, повернулся к нему с торчащим в глазу ножом, громко икнул и побледнел, как полотно. Тело уже мёртвого Дадиани-Рубина упало, револьвер громко звякнул об булыжники мостовой. Буров подскочил к трупу и ногой откинул в мою сторону оружие преступника.

– Ну, Вы даёте, Ваше превосходительство! Прямо в глаз. Он и пикнуть не успел, – восхищённо произнёс Пётр Фёдорович, восторженно глядя на меня.

Я же смотрел на Петрика, который переломившись пополам, метал на тротуар свой завтрак или вчерашний ужин, и думал про себя, знает он, где хранится ювелирка или нет. К Петрову уже подскочили Ус и Савва, встав по бокам. К заоравшей в ужасе проходившей мимо женщине, которая увидела мой бросок ножа и последствия, быстро подошёл, судя по всему, филёр и, взяв её под руку, повёл в сторону от арки. Передвижение прохожих и нескольких экипажей, которое остановилось в результате моего поединка с преступником, начало оживать.Как я уже упоминал, с «чёрными ангелами» мало кто хотел связываться. А тут ещё два десятка конной стражи подскакало, которые тут же восстановили движение по улице, разгоняя зевак.

Почувствовав движение за спиной, резко развернулся и увидел тестя, который, подходя, изумлённо смотрел то на меня, то на труп Рубина.

– Да, сынок, одно дело слышать о твоих подвигах, другое дело самому увидеть, как ты мгновенно обезвредил преступника. Ты его убил, чтобы он не успел выстрелить и предупредить сообщников? – произнёс Беневский, подойдя ко мне вплотную.

Я согласно кивнул, окинув взглядом братов, которые также выглядели удивлёнными, и только Лис почему-то начал ехидно улыбался, услышав вопрос генерала.

Все браты, как члены штурмовой группы антитеррористического отряда Аналитического центра, были одеты в защитные куртки и брюки чёрного цвета, короткие сапоги, также чёрные. На голове шлём, напоминающий «Специальный Титановый Шлем образца 1981 года – СТШ-81», также чёрного цвета, с надписью белой краской «Полиция» спереди и сзади.

Конструктивно шлём очень прост – три профилированных бронеэлемента, толщиной в три миллиметра каждый, которые вставляются в соответствующие карманы внутреннего чехла шлема, выполненного из нескольких слоёв шёлка, снаружи шлем покрыт внешним тканевым чехлом чёрного цвета. На голове шлем фиксируется при помощи ремня с кожаной чашкой закрепляемой на подбородке. Единственное отличие от шлема из будущего, вместо титана используется сплав Чемерзина, который превосходит по пуленепробиваемости титан, но несколько тяжелее.

Кроме шлема, на братах для защиты надеты бронежилеты с защитой паха, наколенники с налокотниками, куртка и брюки имеют дополнительные съёмные защитные элементы на бёдрах, предплечьях и плечах. Здесь также используются профилированные пластины Чемерзина, что делало снаряжение достаточно дорогим. Точнее, очень дорогим, но зато относительно лёгким и очень надёжным. Многие бойцы отряда успели в этом убедиться, оставшись живыми при попадании в них пуль во время проведения спецопераций. Всё, как правило, заканчивалось небольшими ушибами и контузиями.

Лица у братов пока открыты, маски чёрного цвета с прорезями для глаз и рта скатаны наверх, и опустить их на лицо дело пары мгновений. На предплечьях эмблемы Аналитического центра с белыми адамовыми головами. На груди небольшая, а на спине большими буквами надпись того же цвета: «Полиция». На бёдрах прикреплены открытые кобуры с травматическими револьверами Smith Wesson Model 2 по прозвищу «Baby Russian».

Гильзу патрона для травматического «Русского малыша» оставили той же, пули из средней по твёрдости резины изготовили на заводе «Треугольник». Навеску пороха значительно снизили. Опытным путём пришли к тому варианту, который теперь стоял на вооружении антитеррористического отряда центра. Останавливающая сила этого патрона была на высоком уровне.

Кроме того, у братов было по паре светошумовых гранат «Удар-М», то есть модернизированных. Если раньше корпус был из картона, то теперь металлический с отверстиями. Заряд из магния и нитрата алюминия. Запал не тёрочный, а от «Алёнки», что серьёзно повысило эффективность этого спецбоеприпаса. Также каждый из братов имел усовершенствованные зубчатые наручники. В каждой штурмовой четвёрке один из братов был вооружён ещё и ППС*, для усиления огневой мощи, при сильном сопротивлении противника. И теперь ППС был очень похож на пистолет-пулемет Судаева из моей прошлой жизни.

* Пистолет-пулемёт специальный.

Кроме того, Тур и Шах, которые сегодня пойдут на острие атаки боевых четвёрок держали в руках щиты производства Чемерзина, державшие винтовочную пулю в упор, а Шило здоровенную кувалду, которой с одного удара выносил дверь.

Тактика штурмовой группы была основана на практике бойцов Специальной авиадесантной службы Великобритании (SAS – Special Air Service) из моего прошлого-будущего, где также работали четвёрками, и их девизом было: скорость, агрессия и сюрприз. Кстати, если взять первые буквы этих слов на английском языке, то также получится SAS. Данную тактику ещё четыре года назад решили применять при штурме зданий и помещений, когда главная задача состоит в нейтрализации преступников и их задержания живыми за счёт внезапности, стремительности и огневой мощи, а также сюрприза в виде свето-шумовых гранат.

Я этому не учился. Нас в спецназе учили, что при динамичном штурме здания или помещения предпочтительна тактика «массированной атаки», когда для приобретения контроля над объектом в него врывается, как можно больше штурмующих, подавляя огнём обороняющихся. Но для полицейских операций четыре человека является оптимальным вариантом, поскольку большее количество штурмующих в одной комнате создавали помехи для самих себя. К этому пришли опытным путём. А дальше, я что-то вспомнил из тактики и приёмов SAS, нашей «Альфы», «Вымпела».

– Ваше высокопревосходительство, разрешите обратиться к генералу Аленину-Зейскому, – подошедший ко мне с тестем Лис, лихо козырнул и вытянулся в струнку.

– Обращайтесь, Роман Петрович. И занимайтесь своим делом, словно меня здесь нет, – Беневский, прекрасно знавший моих братов, как-то обречённо махнул рукой и ещё больше сгорбился.

– Слушаюсь, Ваше высокопревосходительство, – лейб-гвардии подъесаул и командир сотни «чёрных ангелов» повернулся ко мне и спросил:

– Ваше превосходительство, у вас в руке план помещения, где находятся преступники с заложником?

– Да, Лис, держи, – Я протянул Ромке, точнее Роману Петровичу надорванный во время броска ножа листок со схемой квартиры. – Изучите, прикиньте свои действия. И через другую арку минут через пять выдвигаемся к чёрному входу в нужный нам подъезд. Буров проводит. А я пока Петрова быстро допрошу.

Отдав распоряжения, я двинулся к Петрику, который уже проблевался. Подойдя к преступнику, я взялся за бороду и резко за неё дёрнул. Как я и предполагал, борода вместе с усами осталась у меня в руке. И теперь я понял, что меня смутило в облике Петрика и Рубина, когда я их увидел. Их бороды и усы смотрелись как-то неестественно, будто бы принадлежали другим людям. Брови преступников не соответствовали гримерной растительности на лице.

– Генеральша Беневская в квартире? – задал я вопрос и нажал на первую болевуюточку.

Хотя, можно было и не нажимать, так как невооружённым взглядом было видно, что Петрик морально сломался. Смерть Рубина на его глазах, да ещё такая, полностью подавила волю преступника. Но, как говориться, лучше перебдеть, чем недобдеть.

Квартирный вор заорал, а потом энергично закивал головой.

– Она жива? – следующий вопрос.

Вновь энергичное кивание.

– Лис, подойди ко мне с планом квартиры, – повернувшись, скомандовал я.

Когда командир «чёрных ангелов» подошёл, я взял у него листок и показал схему Петрику.

– Где держат Беневскую? – задал я важный вопрос.

Вор присмотрелся к плану, попросил перевернуть лист, после чего ткнул пальцем в изображение одной из комнат.

– Тут, – торопливо произнёс он.

– Где комната княжны?

– Эта и эта.

– Рогоза, где находится? – задал я ещё вопрос.

– Он здесь спит и вещи его здесь. Там у него чемодан с рыжьем и камушками, которые он во дворце Юсуповых взял, – показав на схеме комнату, подобострастно произнёс Петрик, раболепно заглядывая мне в глаза.

«Великолепно! Княгиня Юсупова будет, думаю, очень довольна. Кошко сказал, что стоимость похищенных ювелирных изделий трудно оценить, так как многие из них являются семейными реликвиями рода Юсуповых. Но не меньше двадцати миллионов, если продавать, как лом. А если бы с аукциона, то все сто миллионов можно было бы выручить на начальных лотах. А с торгами и все двести, а то и больше. Один Юсуповский бриллиант весом в 41,3 карат под названием „Полярная звезда“ оценивают ориентировочно в пять миллионов», – радостно подумал я про себя и задал следующий вопрос:

– Кто-нибудь ещё кроме Рогозы и княжны в квартире есть?

– Нет.

– Оружие у них есть?

– Да. У Рогозы револьвер, как у Рубина был, а у княжны небольшой «Бульдог».

– Что сейчас делает похищенная? – задал очередной вопрос.

– Спит, Ваше превосходительство. Её усыпили хлороформом, чтобы перевезти на другую квартиру. Рогоза сказал, что надо менять квартиру, чтобы нас не нашли. Мы с Рубином за каретой шли, – с запредельной угодливостью протараторил Петрик.

– Лис, у тебя ещё вопросы есть к нему? – спросил я уже Селевёрстова.

– Никак нет, Ваше превосходительство. Разрешите довести информацию до штурмовой группы?

– Доводи, Лис, доводи. И чтобы каждый из братов знал свою задачу. С вами, что ли пойти… – задумчиво проговорил я.

– Нет уж, Ермак, не надо. А то ещё кому-нибудь вместо плеча в глаз зарядишь, – произнося этот поклёп, эта рыжая сволочь ещё и нахально мне улыбалась.

Что там не говори, а мой названный брат знал меня лучше всех. И он понял, что я промахнулся, а не убил Рубина намеренно. Не по моим принципам было убийство преступника, которого можно было обезвредить и взять живым, не дав ему возможности произвести выстрел. Для этого было достаточно попасть в плечо.

Покачав головой и улыбнувшись, с трудом сдержав желание дать Ромке, как в детстве подзатыльник, скомандовал:

– Работай, давай, Лис. А этого в карету к сыщикам отведите.

Это я уже отдал приказ Усу и Савве, которые продолжали охранять Петрика.

– Слушаюсь, Ваше превосходительство, – Ус, сняв с пояса наручники, надел их на вора и толкнул в спину, указывая направление движения.

Я же направился к тестю.

– Мама жива и сейчас спит. Ей дали хлороформ, чтобы перевезти на другую квартиру. С нею остались только Рогоза и княжна. Так что минут через десять будет штурм, и мы маму освободим, – я успокаивающим жестом положил Аркадию Семёновичу на плечо.

– Твои браты всё сделают нормально? Да? Нина не пострадает? – зачастил вопросами генерал.

– Папа, они лучшие в этом деле во всём мире. Я бы сам пошёл, но я не в той физической форме, которая для этого необходима. И давно не тренировался в составе группы. А они тренируются почти каждый день и учат этому других. Так что всё будет хорошо.

Через десять минут на площадке перед дверью в квартиру номер двенадцать с обеих сторон от неё застыли две штурмовые четвёрки. Я и тесть стояли на площадке лестницы между первым и вторым этажом, ожидая атаки. Аркадий Семёнович ни в какую не согласился подождать окончания операции на улице.

«Штурм», – скомандовал Лис. Шило, как опытный молотобоец нанёс удар кувалдой, вынося замок. Дверь мгновенно распахнулась внутрь. И первая четвёрка устремилась один за другим в открывшийся проём. Впереди шёл Тур, держа перед собой щит. Как только последний боец первой четвёрки пропали за дверью, следом за ними устремилась вторая штурмовая группа. Надо было как можно быстрее найти и обезвредить преступников, чтобы они не успели нанести вреда Нине Викторовне. А комнаты в этой квартире были по обе стороны от коридора.

Вторая четвёрка зашла в квартиру, и буквально сразу раздался крик «граната», после чего прозвучало два выстрела, а потом раздался взрыв.

«Рогоза стрелял», – подумал я, по выстрелу определив, что стреляли из полноценного Смит-Вессона, а не травматического «Baby Russian».

Тесть сунулся было вверх по лестнице, но я его остановил, схватив за рукав шинели.

– Папа, не мешай братам работать. Всё хорошо будет. Подожди ещё немного.

Беневский сделал ещё одну попытку пройти вверх по лестнице, но потом остановился и тяжело вздохнул. Мы застыли с ним в ожидании, но больше выстрелов, взрывов и криков из квартиры не доносилось. Прошло около минуты, и в дверном проёме появился с поднятой маской Чуб, который приглашающе махнул рукой и вновь скрылся в квартире.

Пройдя коридор, я и тесть остановились, думая куда пойти, но опять выручил Феофан, показав рукой на вход в одну из комнат. Как оказалось, это был зал, в котором я увидел сидящего на стуле Рогозу, на руках которого за спиной были застёгнуты наручники. Выглядел он целым и даже не помятым, но при этом очень часто моргал, пытаясь восстановить зрение после применения светошумовой гранаты.

Великая княжна Елена Владимировна лежала на полу без сознания, а лицо её представляло ужасное зрелище, будто бы она со всего маха врезалась им в стену.

– И как это понимать? – указывая на женщину, спросил я, глядя на Лиса, который был в первой штурмующей четвёрке.

– Ваше превосходительство, это я виноват. Она слишком неожиданно появилась с боку, когда мы заходили в комнату. Я как её увидел, да ещё и «бульдога» в её руке, махнул щитом и всё, – пробасил хорунжий Верхотуров, смущённо отводя глаза.

– Она хоть живая? – зная силу Тура, можно было услышать и отрицательный ответ.

Тем более, щит весит около больше полпуда. Если тебе таким зарядят в голову, то мало не покажется.

– Живая, Ваше превосходительство. Живчик бьётся. Вот только когда в себя придёт, неизвестно. Тур от души приложил, – усмехнулся Шило.

– Где Нина? – перебил нас Беневский.

– Пойдёмте, Ваше высокопревосходительство, покажу. С ней всё в порядке. Она крепко спит. Но лучше её всё-таки в больницу доставить. Скоро сюда карета скорой помощи прибудет, на ней в больницу и отправим, – Лис увёл тестя в другую комнату, где находилась его жена.

– Н что же, раз княжна временно покинула нас, начнём экспресс допрос с тебя Рогоза. Как ты, уважаемый вор-медвежатник дошёл до жизни такой, – я подошёл к похитителю и, взяв за подбородок, задрал его лицо вверх.

По щекам вора текли слёзы, он продолжал часто-часто моргать, но заговорил твёрдо и с ненавистью:

– Жаль не удалось тебя прикончить, сволочь. И больше я тебе ничего не скажу.

– Это ты ошибаешься, Рогоза. Расскажешь, всё расскажешь, – произнёс я и нажал первую болевую точку.

* * *

– Как дела у Нины Викторовны? – задала вопрос Елена Филипповна, после того, как я, поздоровавшись с ней и Михаилом, а также с Александром и другими детьми сел по её приглашению за стол.

Императрица-мать с юным императором, его братом, сестрой и регентом готовились обедать и ждали, когда подойдёт Ксения со своими детьми. Те по какой-то причине задерживались. И я даже догадывался, что этой причиной, наверняка, был четырехлетний карапуз по имени Дмитрий, который в последнее время очень любил прятаться от матери и нянек, а те его подолгу искали.

Я же только что приехал в Гатчину из Питера, где провёл долгих три дней, разруливая дела, связанные с похищением тёщи. В свои покои в Приоратском замке забежал буквально на пару минут, чтобы поцеловать Машеньку, которая третий день сидела «дома» с простудившимся Васильком.

Регент просил прибыть к нему срочно, вот и прибыл, как только смог и попал на начало обеда.

– С ней всё в порядке. Небольшое отравление от частого применения хлороформа, но врач сказал, что всё уже прошло. С другой стороны, благодаря тому, что её два раза усыпили, она ничего, можно сказать, и не поняла. Тем более, послезавтра у Маши день рождения и я пригласил их к себе в апартаменты Приоратского замка. Пусть у нас побудет, а то она сейчас боится оставаться в квартире одна, – ответил я на вопрос императрицы.

– Правильно сделал. А каким образом, кстати, похитили Нину Викторовну? – поинтересовался Михаил.

– Великая княжна Елена Владимировна заманила Нину Викторовну на съёмную квартиру вора-медвежатника Рогозы, представившись знакомой её сына Ивана, который якобы передал с ней посылку. Её она была должна доставить на следующий день, когда должны была проехать мимо доходного дома на Николаевский вокзал, откуда княжна якобы должны была бы поехать в Москву. Но планы внезапно изменились, и она сегодня срочно должна с Варшавского вокзала уехать обратно. Хорошо, что княжна находилась недалеко от Невского проспекта и смогла заехать к Нине Викторовне. Теперь они доедут до квартиры, которую она снимала, девушка передаст ей посылку сына, и Нина Викторовна вернётся на извозчике домой. А княжна поедет на Варшавский вокзал, – я перевёл дух и продолжил:

– Такую сказку Великая княжна скормила моей тёще. Та поверила, приехала с ней на квартиру Рогозы, где тот и усыпил её с помощью хлороформа, напав сзади. Утром она пришла в себя, ей дали возможность сходить в туалет, накормили и напоили. Вели себя с ней корректно. Единственно Рогоза пригрозил, что если тёща будет кричать, то её свяжут и засунут кляп в рот. Потом пришёл посыльный от «Иванов» и после этого Рогоза вновь её усыпил. В следующий раз Нина Викторовна очнулась уже в больнице.

– Знаешь, Тимофей, мне даже не вериться, что Елена оказалась способна на такое. Связаться с ворами и бандитами, украсть женщину и всё это для того, чтобы отомстить тебе! Не понимаю, – регент глубоко вздохнул и выдохнул. – Не понимаю! Она же княжна! Она же Романова!

– Михаил Александрович, общаясь с ней мне показалось, что она немного не в себе. Я уже распорядился назначить психиатрическую экспертизу под председательством профессора Баженова. Но, тем не менее, акцию по моему устранению они продумали очень хорошо. И я думаю, что они могли бы добиться успеха. Всё-таки щиты и бронезащита бойцов штурмовых групп мало бы помогли при расстреле из пулемёта с верхнего этажа, когда ты находишься во дворе – колодце, где негде укрыться. А Елена Владимировна по её же словам стрелять научилась очень метко, да и четыре магазина к пулемёту Мадсена по тридцать патронов позволил бы ей, я думаю, достать меня.

– Она хотела в вас стрелять из пулемёта⁈ – удивлённо воскликнула Елена Филипповна.

Пришлось подробно рассказать о плане княжны и Рогозина по моему устранению, о пулемёте, о двух квартирах и прочих моментах организованного покушения. Потом пришла Ксения с детьми, начался обед, во время которого пришлось пересказать для неё историю ещё раз. При этом все, особенно юный император выслушали повтор с таким же большим интересом, даже задали несколько уточняющих вопросов.

Наконец-то обед закончился, и мы с Михаилом смогли уйти в его кабинет.

– А теперь расскажи мне, что ты там за Варфоломеевскую ночь, точнее день устроил, после освобождения Нины Викторовны, – поинтересовался регент, усевшись в любимое кресло у чайного столика.

Я расположился напротив и с удовольствием откинулся на спинку кресла. Обед был прекрасен, и я получил эстетическое и вкусовое наслаждение, тем более, в столице питался, что под руку попадётся. В основном бутербродами. Некогда было.

– Немного почистили криминальную среду столицы. Провели облавы на Сенной, Апрашке и на Лиговке. Слишком вольготно там себя Иваны себя не помнящие, бродяги и хулиганы начали чувствовать. Мне, когда Кошко статистику по преступления представил за последние пять лет, чуть плохо не стало. В 1900 году Петербургский окружной суд рассмотрел двести двадцать семь дел об убийствах, четыреста двадцать восемь дел о разбойных нападениях, тысячу сто семьдесят дел о нанесении телесных повреждений и почти две тысячи двести случаев краж и воровства. А в 1904 году убийств уже было семьсот девяносто четыре. Количественный рост составил триста пятьдесят процентов. В три с половиной раза за три года убийств стало больше. И большинство их произошло, как раз в этих трёх местах. Разбойных нападений в два с половиной раза больше, краж и воровства в три раза. По телесным повреждениям в полтора раза увеличение. На той же Сенной полицейские только крупными отрядами могли передвигаться из-за опасения за свои жизни.