Текст книги "Бриллиантовые кандалы"
Автор книги: Игорь Волознев
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 15 страниц)
Глава 14
Не прошло и тридцати минут, как чёрный «Мерседес» Бороды затормозил на Красногвардейской улице города Подольска. Главарь велел остановиться не у дома восемь, а немного в стороне.
После звонка Марины он никак не мог успокоиться: надо же, бриллианты увели из-под самого его носа! В эту ночь ему вообще не везло: мало того, что «Мерседесу» прострелили колесо и его людям пришлось там же, на дороге, его менять, вторую машину – «Ауди», направлявшуюся им навстречу, остановил милицейский патруль! Кубометр с Константином почему-то вызвали у блюстителей порядка подозрение и их отвезли в участок для проверки личности.
– Может, баба заманивает нас в ловушку? – бурчал Холодец, выбираясь из «Мерседеса». – Что-то долго молчала. Подозрительно это.
– Может, и заманивает, – отозвался Кокос. – Баба хитрая, по роже видно, с ней надо держать ухо востро!
– Вообще странное дело вырисовывается, – задумчиво говорил Борода. – Если охранники решили прибрать камни к рукам, то почему они до сих пор её не прикончили? На кой хрен им таскать с собой свидетельницу? – Задавшись этим вопросом, он сам же и ответил: – Их ошибку придётся исправлять нам. Кончать будем всех, кого застанем в сороковой квартире, и в первую очередь – шалаву! Холодец, слышал?
Холодец, исполнявший в банде обязанности главного «расстрельщика», самодовольно хмыкнул:
– А то!
Он достал из-под сиденья глушитель и принялся навинчивать его на ствол своего «люггера».
На разведку выслали Кокоса. Прежде чем войти в подъезд, он обошёл дом. Несколько минут всматривался в окна пятого этажа.
– Там простая деревянная дверь, – доложил он, вернувшись. – Её открыть – раз плюнуть!
– А шум за дверью слышал?
– Нет, всё тихо.
– Может, там никого нет? – предположил Холодец.
– Вряд ли. Форточки открыты, а на балконе бельё сохнет!
Все трое направились к дому номер восемь. Бесшумно поднялись на пятый этаж. Кокос достал из рюкзака топор, просунул острие в щель между дверью и косяком и, поднатужившись, слегка приподнял дверь на петлях. Борода разбежался, ударил в неё плечом, и она раскрылась. Вся операция заняла считанные секунды.
Борода и Холодец ворвались в прихожую. За ними вбежал Кокос. Первое, что они увидели, – это распахнутую дверь в ванную и склонившуюся над умывальником женскую фигуру в красном платье. Это удлинённое платье из велюра, оставлявшее открытыми руки и спину, было отлично известно бандитам.
– Шалава! – хрипнул Борода. – Кончай её!
Женщина только начала поворачиваться, как раздался негромкий хлопок. На голой спине возникло алое пятно. Дёрнувшись, женщина выронила кусок мыла, схватилась за край ванны и, не удержавшись, растянулась на полу.
Бандиты ринулись в комнату. Разбуженный их появлением Гордейчук привстал на диване. Судя по его мутным глазам, он плохо сознавал происходящее.
– Менты? – просипел он и зашарил рукой по дивану в поисках пистолета.
– Менты, – злобно откликнулся Борода.
Он первым схватил пистолет и направил его на раненого.
– Где брюлики? Колись, если жить хочешь!
– Здесь, – Гордейчук, трясясь, вынул из-под подушки шкатулку. – Только ты запиши, начальник, что я сам, по своей воле отдал…
Главарь открыл её, наскоро осмотрел несколько камней.
– Те самые, – сказал он, захлопывая крышку и кивнул Холодцу: – Давай.
Холодец снова выстрелил, и Гордейчук успокоился навсегда.
– Теперь по-быстрому осмотрите квартиру, – велел Борода.
Марина затаилась. Она слышала, как с треском распахнулась входная дверь и в квартире зазвучали чьи-то голоса, но значение этих звуков истолковала по-своему. Видимо, к Никите с Зинаидой пришли знакомые, поскольку в квартиру не позвонили. Голоса доносились из комнаты, слов она разобрать не могла. Вскоре она уловила запах дыма. Это бандиты, покидая квартиру, плеснули на Гордейчука бензином и бросили зажжённую спичку. Дым повалил в коридор и добрался до антресолей. С каждой минутой он усиливался. Марина, уже не боясь быть услышанной, нашарила мобильник и вызвала пожарных, благо адрес ей был известен.
Она пробыла в сознании ещё минут десять, тщетно пытаясь избавиться от верёвки на руках. Из-за этой верёвки она не могла покинуть антресоли. Уже теряя сознание, она услышала грохочущие шаги и громкие голоса пожарных. Она попыталась позвать на помощь, но едкий дым забил горло. Изо рта вырвался только судорожный кашель. Что было потом – она уже не помнила…
Глава 15
Два дня спустя Борода на съёмной квартире в Москве устроил «оперативное совещание». Бандиты собрались за столом, который, как всегда на такого рода сходках, был заставлен закусками и бутылками с водкой и пивом. Сдвинув посуду в сторону, главарь раскладывал перед собой фотографии. Их только что принёс Колян – невзрачный с виду мужичок лет сорока пяти, исполнявший в банде поручения, связанные со слежкой. Он сидел рядом с Бородой и, когда тот брал в руки какую-нибудь фотографию, давал пояснения. Вчера и сегодня он следил за домом на Люсиновской улице, где Карелин занимал две смежные квартиры на седьмом этаже. Когда банкир уезжал на работу или возвращался с неё, Колян тайком фотографировал его и отмечал время.
Наконец Борода отодвинул от себя фотографии и обвёл присутствующих тяжёлым взглядом.
– Я с самого начала знал, – сказал он, – что Карелин не будет заявлять в ментуру о пропавших камнях, иначе это обернётся для него крупным скандалом. «Де Бирс» потребует выдачи Карелина через Интерпол и упрячет его за решётку надолго!
Помимо Бороды и Коляна, на сходке присутствовали Холодец, Кокос и Кубометр. Кокос с Холодцом сидели, развалившись, на диване, курили и пили пиво, Кубометр устроился в кресле на другом конце стола и непрерывно что-то ел.
– Заявлять-то он не будет, но так просто это дело не оставит, – заметил Кокос, выдохнув дым. – Наверняка будет искать.
– Конечно, он будет проводить собственное расследование, – Борода тоже сунул в рот сигарету и щёлкнул зажигалкой. – У него в банке целая охранная служба, и в ней сидят не дураки. Его люди запросто могут сесть нам на хвост.
– Ерунда! – с ухмылкой рявкнул Холодец. – Не сядут! Брюлики умыкнули дачные сторожа, а они мертвы, оба!
– В краже участвовала секретарша, а она выжила, хоть и наглоталась дыма, – возразил главарь. – Третий день лежит без сознания в реанимации, ей там лёгкие вентилируют. Я разговаривал с доктором, он говорит, что она выживет. Выживет, а значит, дело завертится.
Кокос наполнил пивом опустевший стакан.
– Она нас заложит, сто пудов, – сказал он и отпил большой глоток.
– Не заложит, – подал голос Кубометр. – Ей без мазу нас закладывать.
– В любом случае бабу надо валить, – сказал Холодец и посмотрел на шефа.
– Они и без бабы нас найдут, – Борода взял со стола одну из фотографий и показал ему. – Андрей Бурмин, начальник охранной службы «Омега-банка». Отставной полковник ФСБ, между прочим. Считается одним из лучших сыскарей в Москве, имеет обширные связи в милицейских структурах. Этот будет землю рыть, а найдёт!
– Значит, его тоже завалим, – заключил Холодец.
Борода плеснул себе пива, отхлебнул глоток и поурчал, прополаскивая горло.
– Если мы хотим выйти сухими из воды и поиметь на брюликах крутые бабки, то в первую очередь надо валить Карелина, – сказал он.
Холодец со стуком поставил опустевший стакан на стол.
– Я хоть сейчас готов, только скажи, где и как.
– В правильном направлении мыслишь, – кивнул главарь. – Без Карелина дело о бриллиантах завязнет, никто им заниматься всерьёз не будет, менты тем более.
– А бабу чпокнем прямо в больнице, – прибавил Холодец. – Она слишком много знает.
– Её чпокнуть легче всего, – промычал Кубометр с набитым ртом, – а вот как бы нам на банкире не засыпаться.
– Операцию по устранению Карелина надо тщательно подготовить, – сказал Борода и обвёл напарников пристальным взглядом.
Кокос нетерпеливо ёрзал на диване.
– Шеф, а когда ты брюлики реализуешь? – Этот вопрос интересовал его гораздо больше, чем предстоящее покушение на Карелина. – Ты, вроде, говорил, что уже нашёл купца?
– Да, есть один барыга в Бразилии, – ответил главарь неохотно и задумался.
Реализация бриллиантов действительно представляла трудную задачу. Искать покупателя в России было опасно, да и вряд ли тут кто-нибудь мог дать хотя бы половину их настоящей цены. Пришлось «закидывать удочки» среди заграничной клиентуры. От знакомого колумбийского наркодельца Борода узнал, что крупными бриллиантами может заинтересоваться некий сеньор Гомеш, глава бразильского гангстерского синдиката, специализирующегося на незаконной добыче и сбыте драгоценных камней. Узнав телефон, Борода сразу позвонил ему в Сан-Паулу. Договорились, что тот пришлёт на переговоры своего доверенного человека – Джейкоба Либермана, который постоянно разъезжает по Европе, завязывая нужные Гомешу знакомства и следя за тамошней рыночной конъюнктурой. Как раз сейчас Либерман находится в Москве.
Состоялась встреча. Бороде Либерман не понравился. Бегающий взгляд, льстивая улыбка, торопливая убаюкивающая речь. С таким надо держать ухо востро. Осмотрев камни, бразилец пришёл в восторг и тут же связался с боссом. Не прошло и двух часов, как тот сам позвонил Бороде и объявил, что «товар» весьма его интересует и что он согласен со всеми финансовыми условиями. Единственное, на чём он настаивает, – это чтобы сделка состоялась в Бразилии. Либерман пояснил «русскому сеньору», что его босс, прежде чем платить деньги, хочет лично увидеть камни. А в Россию он лететь не может, считая это слишком опасным. Русской стороне следует самой позаботиться о нелегальной транспортировке бриллиантов в Бразилию.
Такой поворот в переговорах весьма разочаровал Бороду. Переправка краденых камней в Южную Америку – это настоящая головоломка. Неоднократно судимый, Борода состоял в базе данных не только у российских правоохранителей, но и у Интерпола. Ему был закрыт въезд в США и в страны Шенгенской зоны. «Пробить» визу в Бразилию ему, может быть, и удастся, но его и тех, с кем он полетит, таможенники в аэропорту будут проверять особенно тщательно. Надо искать надёжных курьеров и «незасвеченный» канал транспортировки, а это долгая история.
Борода хмуро оглядывал сообщников. Едва речь зашла о реализации камней, все сразу навострили уши. Даже Кубометр перестал чавкать. Каждому было обещано по миллиону долларов, и они жаждали как можно скорее получить эти деньги.
– Брюлики придётся везти за бугор, – прибавил Борода резко. – Это непросто, тут надо думать и думать!
– Да чего там, шеф, – сказал Кубометр, – по-моему, обделать это не труднее, чем с «колёсами». Найдём бригаду негритосов, выдадим им по сотне долларов на рыло, и пусть везут контейнеры с брюликами у себя в желудках. Метод опробованный. Да и собака таможенная не унюхает. Алмазы – не героин.
– А у тебя есть гарантия, что негритосы не слиняют от нас в Бразилии? – свирепо прорычал Холодетц. – Черномазые – народ ненадёжный, сколько раз они нас кидали!
– Без риска нельзя, – стоял на своём Кубометр. – А негров можно надёжных найти. И не говорить им, что в контейнерах, а то, правда, соблазнятся. Или сказать, что в контейнерах мощи святого Никодима Алеутского, тогда точно не соблазнятся.
– Орава негров вызовет подозрение у таможенников, – заметил Колян. – Кому-нибудь да сделают ультразвук желудка.
– Ладно, всё! – отрезал Борода. – Базарить про камни закончили! Сейчас надо думать, как валить Карелина.
– Предлагаю использовать мину с дистанционным управлением, – сказал Колян. – Там у подъезда стоит мусорный бак, мимо него банкиру никак не пройти…
Глава 16
В полумрак больничной палаты сквозь щель между шторами сочился бледный рассвет. Заглянувшая в палату медсестра, увидев, что Марина пошевелилась, тут же умчалась и вскоре вернулась с молодой длинноногой врачихой. Та пощёлкала кнопками на каком-то приборе, стоявшем на тумбочке рядом с кроватью, потом сняла с лица больной приспособление, похожее на респиратор. Дышать сразу стало труднее. Рот словно забился пылью. Марина сделала несколько судорожных вдохов, пока, наконец, не отдышалась. Врачиха внимательно наблюдала за ней, держа «респиратор» наготове. Когда дыхание больной выровнялось, она удовлетворённо кивнула.
– Вам сейчас лучше воздерживаться от разговоров, – сказала она. – Худшее позади, теперь пойдёте на поправку.
Марина слабо улыбнулась.
Врачиха и медсестра ещё некоторое время сидели у её кровати, потом врачиха ушла, осталась медсестра. Марина снова забылась сном, а когда проснулась, солнце вливалось в палату ярким потоком. Марина лежала в палате одна. На тумбочках у изголовья стояли какие-то приборы. Все они, видимо, были отключены. Через приоткрытую форточку доносилось пение птиц.
Марине вспомнились события той жуткой ночи на даче Карелина и не менее жуткого утра. «Зинаида и этот бандюга-охранник заставили меня залезть на антресоли, – думала она. – Потом я позвонила Бороде. Он вроде бы собирался приехать… Так… Это я помню… А что было дальше?»
Дальнейшее представлялось ей в каком-то тумане. На антресолях царила кромешная тьма, пахло нафталином и старыми пыльными вещами. Потом ещё запахло дымом…
Вспоминать об этих проклятых антресолях было до того противно, что к горлу подступила тошнота. Марина повернулась набок и стала смотреть на яркое пятно солнечного света, лежащее на соседней пустой кровати. Лучше она будет думать о чём-нибудь приятном. Например, о ночах, проведённых с Константином. Марина откинулась навзничь, закрыла глаза и сладко потянулась, вообразив его кудрявую голову, прильнувшую к её груди. Теперь, после всего, что она сделала для него, он от неё никуда не уйдёт. Она ведь, фактически, спасла ему жизнь.
Неожиданно в её мыслях возник Виктор. Она сама не заметила, как в мечтах перескочила с одного на другого. Думать о голливудском красавце было приятно, она даже начала ощущать сексуальное возбуждение. Марина вспомнила, как он набросился на неё в той полутёмной комнате, и что последовало за этим. Она задышала глубже. Вскоре она уже сама не понимала, спит она или грезит наяву. Она отдавалась губам и рукам Виктора. Это было так упоительно…
К полудню Марина узнала от врачихи, что её привезли из Подольска – вытащили, наглотавшуюся дыма, из горящей квартиры. Пробудь она в дыму ещё пять минут, и её вряд ли удалось бы спасти. Марина стала спрашивать, отчего начался пожар и что сталось с людьми, которые вместе с ней находились в квартире, но врачиха ничего не знала.
Ближе к вечеру, когда солнце уже покинуло окно, в палату заглянула медсестра и с улыбкой, как приятную новость, сообщила, что пришёл посетитель. Марина сразу решила, что это Константин. Борода наверняка должен знать про пожар и что её отвезли в больницу. Значит, он мог рассказать обо всём Извекову. А может, пожаловал сам Борода? Вот уж кого ей меньше всего хотелось видеть! Марина терялась в догадках. Это мог быть и Карелин. Или следователь. Её сейчас будут допрашивать о краже бриллиантов…
Однако в палату с букетом роз вошёл Виктор!
Издав стон изумления, Марина откинулась на подушку и закрыла глаза. Такого просто не могло быть…
Виктор шёпотом переговорил с медсестрой, потом послышалось шуршание разворачиваемого целлофана. Медсестра поставила цветы в банку с водой и водрузила её на тумбочку. Марина наконец открыла глаза.
Виктор широко улыбнулся.
– Добрый день, это я. Как ты себя чувствуешь?
– Нормально.
– Врач сказала, что худшее позади.
Марина промолчала. Она не знала, о чём говорить с ним, улыбаться ему или нет. Ведь тогда, на даче, он её, получается, изнасиловал!
Виктор кивнул медсестре, и та вышла из палаты.
– Я чертовски рад, что с тобой всё обошлось, – он сел рядом на стул. Улыбка не сходила с его лица. – Мне пришлось здорово поволноваться в ту ночь, я ведь видел, как они затолкнули тебя в машину и уехали.
– Видел?
– Да, и, признаюсь, испугался за тебя. Тот тип грозил тебе пистолетом!
– Однако это странно…
Она хотела сказать: «Странно, что ты проявляешь ко мне сочувствие после всего, что между нами было», – но умолкла, не договорив, лишь лёгкая краска выступила на её лице.
– Они тебя заставили выкрасть эти камни, ведь так? Они тебя запугивали?
Она с усилием кивнула.
Он улыбнулся ещё шире:
– Я так и думал. Во всём виноваты те двое, а ты была только игрушкой в их руках.
– А что Григорий? То есть – Григорий Дмитриевич?
– Отец был без сознания всю ночь и всё утро, очнулся только после полудня. Он считает, что это спланированное ограбление. Ты будто бы подсыпала ему в вино снотворное. Он потом при мне откупорил бутылку точно такого же вина, попробовал его и сказал, что ночью оно имело совсем другой вкус.
– У меня нет этих бриллиантов, – сказала она, глядя на окно. – Охранники отобрали их, когда я пыталась уехать с дачи.
– То же самое я сказал отцу. Но он почему-то уверен, что ты была с ними заодно, а пожар в подольской квартире устроили их сообщники.
– Чьи сообщники?
– Панина и Гордейчука. Понимаешь, отец считает, что у них были сообщники, которые знали о бриллиантах и решили ими завладеть. Сами Панин с Гордейчуком до такого никогда бы не додумались. Эти сообщники расправились с Гордейчуком и его любовницей, ещё раньше погиб Панин в перестрелке с милицией… Короче, бриллианты, как в сказке про Маугли, убивали всех, у кого они оказывались. Ты осталась жива чудом. И я этому, если честно, рад. Я сказал отцу, что ты не можешь быть виновата, но он почему-то убеждён, что ты чуть ли не главный организатор кражи. Он становится очень подозрительным, когда дело касается его собственности. Он бы и меня не задумался обвинить, если бы точно не знал, что я до той ночи слыхом не слыхивал ни о каких бриллиантах.
– Он заявил в милицию?
– Нет, но будет разбираться в этом деле.
– И ты… пришёл ко мне, чтобы сообщить всё это?
– Я пришёл прежде всего затем, чтобы тебе помочь. Пока что я понимаю одно: ты попала в скверную историю и тебе надо как-то выкарабкиваться из неё.
Марина задумалась. Похоже, что Карелины не знают о Константине и банде Бороды. Теперь можно будет списать всё на алчных охранников.
– Это всё охранники, – прошептала она. – Я не знаю их фамилий, только имена: тот, что повыше – Никита, другой – Сергей… Они оказались самыми настоящими бандитами…
– Никита Гордейчук погиб в подольской квартире, – сказал Виктор. – Судмедэкспертиза выяснила, что он погиб не от пожара, а от пулевого ранения. По-видимому, в квартиру кто-то ворвался, застрелил Гордейчука, тяжело ранил его сожительницу Зинаиду Онуфриенко, а потом, уходя, устроил пожар. Наверняка этот неизвестный захватил похищенные бриллианты. Хорошо, что быстро приехали пожарные, а то бы ты задохнулась насмерть.
– Откуда тебе всё это известно?
– От Андрея Бурмина. Он руководит охранной службой банка. Мы с ним когда-то жили в одном доме на Ленинском. Отец, сразу как проспался и обнаружил пропажу камней, вызвал его к себе и дал задание начать негласные поиски. Они с Бурминым придерживаются версии, что ты и оба охранника действовали в сговоре. У отца есть информаторы на Петровке и в Генпрокуратуре, от них-то он и узнал про пожар. Так что, возможно, завтра тебя в этой палате навестит следователь. Поэтому я и пришёл. Мы с тобой должны выработать линию твоей защиты, иначе из свидетельницы ты превратишься в обвиняемую.
– Но тебе-то какая от этого выгода?
Он улыбнулся.
– Во-первых, мне очень не хотелось бы, чтобы ты оказалась в тюрьме. Это главное. Ну а ещё – забота о добром имени семьи и чести «Омега-банка». Ничего хорошего не получится, если сведения о бриллиантах станут достоянием гласности.
«Вот с этого и надо было начинать, – мысленно усмехнулась Марина. – А то начал юлить – хочу помочь тебе… Боишься, что папашу привлекут к ответственности за кражу камней у «Де Бирс»! Да и тебя самого заденет этот скандал, карьере повредит!»
Она думала так, а на душе было горько и досадно. Она действительно обрадовалась этим цветам и появлению Виктора, надеялась, что он искренне беспокоится о ней, а на самом деле всё оказалось проще, скучнее и меркантильнее.
– Ты хочешь, чтобы я молчала о бриллиантах?
– Да. То есть, так будет лучше для тебя же самой. В твою пользу показания свидетелей: мои, Аркадия и Зинаиды Онуфриенко. Вчера вечером она очнулась и кое-что рассказала. Людей, которые ворвались в квартиру, она не разглядела. Зато сообщила, что накануне ночью Гордейчук был ранен в перестрелке с милицией и всю дорогу до Подольска не спускал с тебя пистолета. И даже в квартире боялся, что ты удерёшь. Это он заставил тебя залезть на антресоли. Всё это означает, что тебе угрожали и ты являешься, говоря юридическим языком, «потерпевшей стороной».
– Зинаида сказала милиционерам о бриллиантах?
– Она их не видела. Видела только коробку, которую Гордейчук постоянно держал при себе и прятал под подушку. Что в ней находилось – она не знает, но уверена, что в ней были какие-то ценности. Коробка исчезла, пожарные её не нашли. Наверняка её взял тот, кто устроил стрельбу и пожар.
Марина прекрасно знала, кто взял коробку, но ей пришлось солгать:
– Я тоже не знаю, кто её взял. Да и откуда я могу знать, я же сидела на антресолях, в темноте. Слышала только, как кто-то вошёл в квартиру, а потом раздались выстрелы… Два, кажется, выстрела…
– Во время разговора с Зинаидой всплыли поразительные вещи, – продолжал Виктор. – Она призналась, что Гордейчук и Панин в свободное от работы время занимались кражами. У неё в квартире нашли вещи, которые числились в розыске. Отцовские охранники, оказывается, вели двойную жизнь! Работали в службе безопасности банка, считались добропорядочными гражданами, а на самом деле были бандитами. Зинаида сообщила, что Гордейчук ещё в Омске занимался подобными делишками и даже состоял в группировке тамошнего авторитета по кличке Коваль. Сейчас их фотографии отправили на зону, где отбывают срок подельники Коваля. Следователь не сомневается, что показания Зинаиды правдивы, а значит, бывшие друзья по банде узнают их на снимках.
– Мне они никогда не нравились, – признала Марина. – Я с самого первого дня, как увидела их, решила держаться от них подальше.
– Когда милиция стала выяснять, почему они внезапно, среди ночи, покинули объект, который им вверено было охранять, отцу пришлось признаться, что у него на даче был вскрыт сейф, – продолжал Виктор. – Про дебирсовские бриллианты он, конечно, умолчал, сказал, что там лежало колье с рубинами. Теперь слушай внимательно. Версия, таким образом, вырисовывается следующая: матёрые бандиты Панин и Гордейчук каким-то образом узнали, что в сейфе у их босса лежат ювелирные изделия, и решили ими завладеть. Вскрыть сейф им было не под силу, а может, не хотелось разоблачать себя. Поэтому они решили привлечь к делу секретаршу босса, которая часто приезжала к нему на дачу. То есть, тебя. Ты работаешь в банке и наверняка знаешь, как лучше всё это провернуть. А чтобы ты не упрямилась, применили к тебе шантаж и угрозы, обещали убить твоих близких. Ты вынуждена была подчиниться их требованиям. Ночью ты тайком подсыпала начальнику в вино клофелин, а когда он уснул, в особняк вошёл Гордейчук. Он заставил тебя обыскать карманы босса, ты нашла карточку с магнитным кодом и открыла сейф. Позднее милиция сняла с дверцы сейфа отпечатки, и, по полученным сведениям, там не только твои пальцы, но и Гордейчука. Значит, он был там, когда ты вскрывала сейф. Наверняка держал у твоей головы пистолет.
Марина, слушая его, подумала, что он стал бы неплохим юристом, если бы не его увлечение профессией киноактёра. Виктор говорил как опытный адвокат: внятно, толково, стараясь, чтобы она его поняла. Ей оставалось только кивать.
– Изъяв из сейфа коробку с ювелирными изделиями, бандиты сразу покинули дачу, причём взяли тебя с собой. Видимо, опасались, что ты их выдашь. Они взяли тебя силой, это подтвердили мы с Аркадием. Оказывается, он проснулся среди ночи, услышав крики, и увидел в окно, как Гордейчук погнался за тобой, сбил с ног и под дулом пистолета затолкал в машину. Я, со своей стороны, сказал, что, проснувшись от криков, посмотрел в окно и успел заметить, как Гордейчук, угрожая оружием, посадил тебя в «Опель». Вот и выходит, что ты не сообщница бандитов, а их жертва.
– Ну да, – кивнула она. – В этой истории я могу быть только жертвой.
– Гордейчук и Панин мертвы, так что можешь вешать на них всех собак. Единственное, что от тебя требуется, – это не путаться в показаниях. Следователю скажи, что бандиты знали адрес твоей матери и угрожали расправиться с ней и с твоими младшими братьями. После кражи ты хотела явиться в милицию с повинной, но бандиты не доверяли тебе и не отпускали ни на шаг. У тебя было ощущение, что они намерены тебя убить…
Марину вдруг охватило острое чувство разочарования. Он старается не ради неё, а ради отца, в конечном счёте – ради себя. К ней как женщине он равнодушен. За его галантной попыткой помочь кроется всего-навсего холодный расчёт. Главное для него – не допустить, чтобы она выдала семейную тайну, проболтавшись следователю о дебирсовских бриллиантах. А уж потом, когда милиция от неё отстанет, за её «раскрутку» примутся сыщики «Омега-банка». Она знала этих парней, особенно Бурмина. Они сумеют вытрясти из неё всю правду о краже.
– Следователь скорее всего придёт завтра, так что у тебя есть время всё обдумать. Упорно придерживайся своей версии, и всё обойдётся. Тем более банк предоставит тебе опытного адвоката.
– Но скажи, – пробормотала она, когда он умолк, – ты сам-то, конечно, не веришь, что всё было так, как ты расписал? Почему ты не спросишь меня, как было на самом деле?
Он несколько секунд молчал.
– То есть, ты хочешь сказать, что инициатива исходила от тебя?
– Нет! – выкрикнула она и даже побледнела от негодования: как он мог подумать такое! – Я никогда не решилась бы…
– Не надо, не продолжай, – он сделал примирительный жест. – С меня достаточно и этого. А обстоятельства, которые толкнули тебя на такой поступок, меня не интересуют. И вообще вся эта история с бриллиантами мне противна. Из-за них одни только хлопоты. Отцу с самого начала не следовало связываться с ними. Ничего, кроме несчастий, они не принесут… Ну ладно, бог с ними. Сейчас меня больше беспокоит твоя судьба.
Она посмотрела на него с недоумением, пытаясь понять, что он имеет в виду.
– В самом деле?
Виктор смутился. Лёгкая краска тронула его красивое лицо.
– Просто я должен вернуть тебе долг.
– Какой долг?
– Я имею в виду – моё поведение той ночью…
– А, это… – Она смущённо усмехнулась. – Ну, тут мы в расчёте. Голова у тебя, надеюсь, не болит?
– Нет, всё нормально. Ты действовала в пределах необходимой самообороны, так что вина лежит на мне. Увидев тебя без одежды, я не смог совладать со своими чувствами. У тебя действительно потрясающее тело. Может быть, мои слова покажутся тебе неприятными, но я до сих пор вспоминаю те минуты с восторгом.
Марине очень хотелось, чтобы так оно и было, однако рассудок твердил ей другое. Он врёт. Это игра, лицемерие. Он пытается спасти её от тюрьмы, войти к ней в доверие, даже обольстить только для того, чтобы она молчала о бриллиантах. Ради этой цели все средства хороши, и лесть в том числе.
Марину терзали сомнения. Она не знала, что и подумать. Если он действительно лицемерит, то какой же он негодяй!
– Ладно, считай, что я всё забыла.
Он помолчал.
– Вообще-то, мне показалось тогда, ночью, что тебе тоже понравилось.
– Давай оставим эту тему! – Она сказала это, может быть, слишком резко, потому что улыбка сошла с его лица.
– Я причинил тебе боль?
– Ты меня до жути напугал! Меня и так всю трясло от волнения, а тут ещё ты выскочил. У меня чуть сердце не разорвалось.
Он наклонился к ней, оглядывая её всю.
– Прости, я не подумал об этом. Я вообще не способен был о чём-либо думать тогда…
Она невольно вжалась в подушку. Ей не раз приходилось ловить на себе подобные жадные, «раздевающие» взгляды, и они ей никогда нее нравились. С мужчиной, который так смотрит на женщину, лучше не оставаться наедине.
«Интересно, как далеко зайдёт его флирт? – подумала она. – Видно, здорово Карелины перепугались из-за этих камней, если сынок явился сюда разыгрывать пылко влюблённого. Не удивлюсь, если он поцелует меня. Десять против одного, что поцелует!»
Марина лежала, полузакрыв глаза, чувствуя его горячее дыхание рядом со своим лицом. Сама не признаваясь себе в этом, она страстно желала, чтобы он коснулся губами её губ. Лицемер, мысленно твердила она, негодяй, обманщик, а внутри у неё всё молило: ну же, давай, не томи!
Её прикрытые глаза и маску отрешённости на лице Виктор истолковал по-своему.
– Всё ещё злишься на меня? – вздохнул он и выпрямился на стуле.
Из её уст едва не вырвался стон разочарования. Ей стоило немалого труда сохранить невозмутимый вид.
– Давай вернёмся к делу, – проговорила она ослабевшим голосом.
– Я вроде бы уже всё сказал. Может, у тебя есть вопросы?
– Нет, всё ясно. Я поговорю со следователем как надо, не волнуйся.
– Ты в чём-нибудь нуждаешься?
– Только в покое.
Он встал. Ей показалось, что на его лице промелькнул оттенок торжества. Разумеется, он доволен. Уговорил дуру молчать про бриллианты и сейчас побежит с этим радостным известием к папаше. Он такой же двуличный, как и отец. Яблоко от яблони недалеко падает.
– Я ещё загляну к тебе, хорошо?
– Конечно! – Она натянуто улыбнулась, подумав, что не удивится, если он заглянет к ней сразу после визита следователя. А потом её захочет проведать Бурмин. Тоже, небось, явится с цветочками.
Как и предполагал Виктор, следователь пришёл к ней на следующее утро. Уселся возле кровати, деловито разложил на тумбочке бумаги. Марина была уже готова к его вопросам. Сразу заявила, что неделю назад к ней подошёл Никита Гордейчук и предложил ограбить Карелина, а когда она отказалась, начал ей угрожать. До тех пор никаких отношений у неё с ним не было.
Полноватый, средних лет следователь понимающе кивал и что-то писал на бланке. Иногда задавал уточняющие вопросы.
