Текст книги "Бриллиантовые кандалы"
Автор книги: Игорь Волознев
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 15 страниц)
Глава 7
Из спальни не доносилось ни звука. Решив, что Марина с отцом заснули, Виктор направился к лестнице, как вдруг в замочной скважине с глухим щелчком повернулся ключ. Актёр вздрогнул и отскочил в темноту. В слабо освещённом проёме раскрывшейся двери показалась голая Марина.
Молодого человека, стоявшего в паре метров от неё за дверной створкой, она не заметила. Виктору пришло в голову, что если она сейчас включит в коридоре свет, то его присутствие будет тут же раскрыто. Он вжался в стену, затаив дыхание. Но свет гостья не включила. Скорее всего, она направлялась в ванную. Виктор ждал, что она свернёт к лестнице, но она неожиданно подошла к противоположной двери. Осторожно, чтобы не наделать шума, вставила в замочную скважину ключ.
О том, что находится за этой дверью, молодой Карелин не знал.
«Что ей там нужно? – смутно подумал он. – Почему такая таинственность? Её послал за чем-нибудь отец?»
Марина отперла дверь. Шторы в комнате, куда она вошла, были раскрыты, и лунный свет осветил её всю. Виктор смотрел на неё не дыша. Без одежды она оказалась ещё эффектнее, чем рисовало ему воображение. Марина вошла в комнату и скрылась из виду. Дверь осталась раскрыта, и актёр, замирая от страха выдать себя, подкрался к ней и заглянул в комнату.
Голое женское тело, двигавшееся по комнате, то освещалось луной, то тонуло в тени. Виктор задыхался от восторга. Его рука почти непроизвольно скользнула к паху и сжала напрягшуюся плоть. На лбу выступил пот.
Ночная гостья остановилась у двухстворчатой двери в смежную комнату, отразившись в оконных стёклах и большом прямоугольном зеркале. Молодой человек стоял за портьерой и не отрывал от зеркала глаз. Марина отражалась в нём со спины. Её тело своими плавными линиями и пропорциями походило на скульптуру античной богини.
Виктор больше не задавался вопросом, что она, собственно, здесь делает. В его состоянии ему было не до вопросов. Не сводя лихорадочно блестевших глаз с обнажённой женской фигуры, он медленно расстегнул «молнию» на брюках…
Марина вошла в смежную маленькую комнату и включила там настольную лампу, потом присела на корточки перед дверцей в дальней стене. Желтоватый свет лампы выхватывал из полутьмы её спину и округлый зад. Виктор мысленно стиснул её в объятиях. Он дышал, глубоко вбирая в себя воздух, и его рука, сжимая напряжённый ствол, размеренно двигалась в такт дыханию.
Марина пощёлкала по кнопкам на дверце и дождалась, когда загорится зелёная лампочка. Такие же точно сейфы стояли у них в банке, так что тут ничего особенно сложного не предвиделось, только бы подошла карточка. Она вставила первую из них. Спустя пару секунд карточка выскочила обратно. Марина вставила другую. Тоже безрезультатно. После того, как сейф «выплюнул» третью карточку, она испугалась. Неужели среди них нет нужной? Она всунула последнюю, четвёртую, и облегчённо перевела дыхание: сработало. Зелёная лампочка замигала, внутри сейфа что-то прогудело и раздался щелчок. Марина раскрыла дверцу.
В глубине маленькой камеры зажглась тусклая подсветка, осветив какие-то бумаги и небольшую деревянную шкатулку, украшенную резьбой. Марина узнала её. Это та самая шкатулка, которую когда-то, в порыве пьяного благодушия, продемонстрировал ей Карелин! Она поспешно схватила её, поднесла к лампе и раскрыла. В шестнадцати бархатных ямках лежали бриллианты. Они были разной величины, имели шарообразную и овальную форму. Самый крупный достигал размеров небольшого грецкого ореха. Ямки, в которых они лежали, были сделаны каждая под свой камень.
Марина извлекла камни из шкатулки. Все они уместились в её руке. Несколько секунд она любовалась переливами света в их гранях, потом захлопнула опустевшую шкатулку. Но только собралась положить её обратно в сейф, как услышала позади себя чьи-то крадущиеся шаги. Она даже не успела испугаться толком: две сильные руки обхватили её и сжали. Камни со шкатулкой полетели на пол. Бриллианты, сверкая, покатились по паркету.
Виктор не обратил на них внимания. Сгорая от нетерпения, тяжело дыша, он резким движением опрокинул Марину навзничь и навалился на неё.
В первый момент она подумала, что это Григорий, который лишь прикидывался спящим, а на самом деле следил за ней. Её испуг был так силён, что ей даже не пришло в голову, что от Григория не должно исходить запаха одеколона. Она, наконец, повернула голову и задохнулась от изумления:
– Это… ты?…
– Ни слова больше! – Виктор зажал ей рот поцелуем.
Пользуясь тем, что женщина не сопротивляется, он раскидал по сторонам её ноги и удобнее устроился между ними. Его горячее дыхание обдавало её лицо.
Марина решила, что в данной ситуации благоразумнее всего проявить покорность, тем более ничего другого ей всё равно не оставалось. Он стиснул её в объятиях и вошёл в неё одним сильным ударом. Она застонала, всё ещё не веря, что это Виктор, сын её босса, красавец-киноактёр с глянцевых журнальных фотографий, жарко дышит ей в ухо и насилует нетерпеливо, как подросток. Она даже в самых смелых мечтах не могла себе такого представить!
Она расслабилась, закрыла глаза и отдалась нараставшему в ней возбуждению. Оно накатывало обжигающими волнами, и вскоре она начисто забыла о бриллиантах и обо всём на свете. Она даже с Константином не испытывала такого сказочного наслаждения. Едва сознавая, что делает, она обвила руками плечи Виктора и бросилась навстречу его любви с такой необузданной страстью, что оргазм начал следовать за оргазмом. Наконец и Виктор достиг пика наслаждения и испустил стон, полный сладостной муки.
Переводя дыхание, он поднял голову и огляделся, как будто недоумевая, как он тут очутился. В его глазах плавал туман.
На Марину снова нахлынул испуг. Что делать? Договориться с ним? Рассказать всю правду? Вряд ли это приведёт к чему-нибудь хорошему, ведь, как ни верти, получается, что она сообщница бандитов…
Внимание Виктора привлекли рассыпавшиеся по полу бриллианты. Шкатулка валялась на расстоянии вытянутой руки. Марина схватила её и принялась лихорадочно подбирать камни. Он стал ей помогать.
Едва он отвернулся, она треснула шкатулкой ему по затылку. Он слабо охнул и упал лицом ей на грудь.
«Ой, что это я сделала?» – подумала она, вдруг осознав, что с этого момента все пути к отступлению отрезаны. Она ударила его чисто импульсивно, под влиянием испуга, и теперь раскаивалась в этом. Он может умереть, а значит, её ждёт тюрьма…
Вся дрожа, она перевалила его на спину, прильнула ухом к груди. Сердце его стучало, и она облегчённо вздохнула. Значит, он всего лишь оглоушен…
Она поспешно натянула на него трусы и брюки, заправила рубашку. Только после этого вернулась к бриллиантам. Камни рассыпались по всей комнате, и их поиски заняли неожиданно много времени. Марина уложила их в шкатулку, каждый на своё место. Она отдаст их бандитам вместе со шкатулкой. Борода, по-видимому, не знает в точности, сколько всего камней, и может заподозрить, что она утаила от него один или два камня. А так он сразу увидит, что бриллиантов ровно столько, сколько ямок в шкатулке, значит, она ничего себе не взяла.
Покидая комнату, она оглянулась на Виктора. Он лежал, морщась и слабо шевелясь, видимо силясь прийти в себя. Наконец-то она получила возможность откровенно, не стыдясь, рассмотреть его всего. Мускулистая спина, безупречной формы ноги, широкие сильные плечи, узкая талия. И ещё – красивое лицо, покрытое лёгким калифорнийским загаром. Она вдруг поймала себя на мысли, что ей хочется без конца смотреть на него, и ужаснулась. Конечно, он чертовски привлекателен, но она не должна поддаваться эмоциям. С этой минуты Виктор Карелин её враг. Он может очнуться в любой момент и поднять тревогу. Надо бежать!
Прижимая к груди шкатулку, забыв про открытый сейф и разбросанные по полу карточки, она бегом вернулась в спальню. Банкир спал, раскинувшись на кровати. Марина по-быстрому оделась и вышла на лестницу. Остановилась. Прислушалась к тишине. Достала из сумочки мобильный телефон.
В трубке откликнулся Борода.
– Я всё сделала, – сказала Марина.
– Орешки при тебе?
– Да, – от волнения она не могла отдышаться. – Я их взяла. Сейчас выезжаю с дачи.
– Умница девочка. Жду.
Глава 8
Главарь выключил мобильник и посмотрел на сообщников. По его коротким фразам, сказанным в трубку, те уже догадались, что кража удалась. Кокос засмеялся:
– Значит, брюлики наши?
– Похоже, всё идёт к этому.
– Может, она мозги нам пудрит? – засомневался подозрительный Холодец. – Настучала ментам, а пока пытается нас задержать тут.
– Вряд ли. Баба здорово перетрухала, по голосу чувствуется. А даже если и настучала, то ментам нечего нам пришить. Мы же не при деле. Бабу эту знать не знаем.
* * *
Марина разыскала газету и завернула в неё шкатулку. Охранникам незачем видеть эту вещь. Если поинтересуются, что в свёртке, она скажет: презент от Григория Дмитриевича. Она ездит сюда почти два года и редко когда уезжает без подарка. Сторожа к этому привыкли, вряд ли будут особенно любопытствовать.
Стараясь сохранять спокойствие, она вышла из особняка и направилась к «Опелю». В одной руке держала сумочку, в другой – свёрток.
От флигеля отделилась фигура охранника. Улыбающийся Никита Гордейчук вышел на свет прожектора и остановился перед машиной. Улыбка не прибавляла привлекательности его некрасивому скуластому лицу.
– Уже уезжаете? – тихо и вежливо, как подобает вышколенному прислужнику, осведомился он.
Марина подошла к машине.
– Приходится, – она сунула свёрток под мышку и раскрыла сумочку. – Только что позвонили из дома. Там неприятности. Надо срочно ехать.
– И шеф знает?
– Разумеется. Он же вас предупредил.
В дверях флигеля показался Сергей Панин.
– Да, всё верно, шеф звонил, – подтвердил он, зевая. – Пусть проезжает.
Марина нервничала, разыскивая в сумочке ключ от машины. Прожектор на гребне забора светил ей в лицо.
Что-то в ней не понравилось Никите.
– Он точно звонил? – переспросил он у приятеля, не отрывая глаз от Марины. – Когда это было?
– Примерно час назад, – сказал Панин.
– Почему так давно? Мог бы и сейчас звякнуть.
Ключ наконец нашёлся. Марина шагнула к машине.
– Одну минуточку, – Гордейчук продолжал улыбаться. – Я всё-таки свяжусь с боссом. А то мало ли что.
Марина почувствовала, как у неё холодеет спина.
– Но он же вам звонил!
– Не беспокойтесь, это минутное дело.
Подойдя к ней, охранник облокотился на машину, не давая раскрыть дверь, и нажал на кнопку мобильного телефона.
Целую минуту он смотрел, как на панели телефона загорается и гаснет сигнал вызова. Ответа не было.
– Чего вы там возитесь? – подал голос Панин. – Давайте быстрей, я уже открываю!
– Погоди. Я не могу дозвониться до босса.
– Он спит, – сказала Марина – излишне, может быть, резко.
Гордейчук внимательно посмотрел на неё.
– Спит? Однако это странно. Когда вы уезжаете, он всегда вас проводить выходит.
– Не всегда, – тем же резким тоном ответила Марина. – Тем более сейчас ночь.
– Ну что там у вас? – Панин начал терять терпение. – Да звонил он, звонил, пропусти машину!
Гордейчук не отрывал от Марины настороженных глаз.
– Он точно спит?
– Пойдите и посмотрите, если не верите, – голос Марины предательски дрогнул.
– А почему вы так волнуетесь?
– Я не волнуюсь, просто не понимаю, к чему эта проверка. Григорий Дмитриевич устал за день, к тому же много выпил.
– Сергей, вот что, – Гордейчук обернулся к напарнику. – Я сейчас по-шустрому зайду в дом и гляну, как там босс, а ты просеки за ней.
– А если он и правда спит? – спросил Панин. – Будешь его будить?
– Нет, конечно.
Неприятно улыбнувшись Марине, Гордейчук засунул мобильник в карман и направился к дому. В ту же минуту он скрылся во мраке веранды.
Марина прошлась, успокаивая себя мыслью, что Карелин действительно спит. Пусть охранник убедится в этом. Ей нечего бояться.
Но успокоиться она не могла – наоборот, волнение усиливалось. Задержка у ворот никак не входила в её планы. Она посмотрела на Панина, который всё ещё стоял в дверях флигеля.
– Что-то ваш друг сегодня какой-то возбуждённый, – проговорила она, выдавливая улыбку. – Проверки устраивает. Ничего не понимаю.
Панин с ухмылкой подмигнул ей:
– Хохол, что вы хотите! Ему лишь бы выслужиться перед начальством!
Она пожала плечами.
– Боюсь, как бы не получилось иначе. Тут до вас работал человек, который вот так же проявлял рвение. Мне пришлось сообщить о нём Карелину. На следующий день этот парень вылетел отсюда. Так что, если вы дорожите своим местом, советую не задерживать меня.
– Так я разве против? Езжайте себе на здоровье, а на Никиту не обращайте внимания, с ним это бывает, – и он снова подмигнул.
Марина уселась в «Опель». Свёрток положила рядом с собой. Панин скрылся во флигеле, и через минуту створки ворот начали разъезжаться. Марина облегчённо перевела дыхание, рукой вытерла вспотевший лоб.
Не дожидаясь, пока створки раскроются достаточно, чтобы проехать, она взялась за руль. «Опель» тронулся. В этот момент со стороны дома раздался пронзительный свист.
– Сергей, закрой ворота! – закричал Гордейчук, высунувшись из окна второго этажа. – Быстро закрой!
Марина в отчаянии стиснула зубы. Створки раскрылись достаточно, чтобы можно было проскользнуть между ними, но для этого надо было немного развернуться. Марина подала машину назад, лихорадочно поворачивая руль.
– Закрывай ворота, говорят тебе! – не унимался Гордейчук.
Руки Марины вцепились в баранку. Проём полураскрытых ворот был, наконец, прямо перед ней. Взвизгнув шинами, «Опель» рванулся, но тут ворота начали закрываться. Марина застонала от досады и надавила на тормоз.
* * *
Поначалу ничто в доме не вызвало у охранника подозрений. Даже то, что на его деликатный стук в дверь спальни никто не ответил. Карелин, наверное, и правда спал. Потоптавшись у двери и снова постучав, Гордейчук собрался было уйти, но тут его внимание привлекла другая дверь, выходившая в тот же коридор. Она была приоткрыта, и из-за неё на пол падала полоска неяркого желтоватого света. Помедлив, Гордейчук подошёл к этой двери и заглянул в комнату. Там, справа, была ещё одна дверь, из-за неё-то и сочился этот желтоватый свет. На створках той двери были стеклянные окна; охранник заглянул в них и рассмотрел внутренность смежной комнаты. В ней горела настольная лампа и на полу лежал человек.
Дверь была не заперта; Гордейчук вошёл в комнату и, наклонившись к лежащему, узнал в нём сына своего босса. Похоже, тот спал: охранник уловил его дыхание. Гордейчук потряс его за плечо. Мужчина не реагировал. Охранник наконец обратил внимание на приоткрытую дверцу сейфа и разбросанные по полу карточки с магнитным кодом.
Он быстро вернулся к спальне, вновь постучал, на этот раз сильнее, и, не дождавшись ответа, толкнул дверь. В свете горевшего торшера он увидел Карелина. Банкир спал, разметавшись на кровати, и чуть слышно похрапывал. Рядом на столе стояли бутылки и бокалы.
– Григорий Дмитриевич! – позвал охранник.
Тот продолжал спать. Гордейчук начал его трясти, потом ударил по щеке. Голова спящего откинулась в сторону, но он не проснулся.
«Шалава! – мелькнуло в мыслях Гордейчука. – Что-то украла, сучка!»
Он бросился к окну и, увидев, что ворота начали открываться, закричал напарнику, чтобы тот не выпускал её.
Убедившись, что «Опель» остановился перед закрывающимися воротами, он выбежал из спальни и спустился вниз.
* * *
– В чём дело? – спросила Марина, выглянув из окна машины.
Створки ворот сомкнулись. Из флигеля вышел Панин и направился к «Опелю». Раньше него подбежал Гордейчук.
– Вылезайте! – сказал он, распахивая дверь.
– Что вы себе позволяете? – раздражённо произнесла Марина. – Я пожалуюсь Григорию Дмитриевичу! Он вас уволит!
– Правда, Никита, почему такой шухер? – спросил Панин.
– Кто-то накачал босса снотворным, – ответил Гордейчук, глядя на женщину. – Он не просыпается.
– Что за вздор вы несёте! – воскликнула Марина.
– Я его будил по-всякому, но он в полной отключке.
– Я же сказала, он много выпил… – начала Марина, но Гордейчук её перебил:
– На столе только две бутылки шампанского, причём одна не откупоренная! Это, скажете, много?
Она не нашлась, что ответить.
– А его сын? – продолжал Гордейчук. – Парень валяется на полу без сознания! Кстати, в той комнате находится сейф, и он сейчас открыт. Кто-то в нём рылся. Не вы ли?
– Стоп-стоп, – Панин встревожился. – Погоди, Никита. Ты хочешь сказать, что босса грабанули?
– Ну да.
Теперь они оба смотрели на Марину.
– Вам лучше вылезти, – холодно сказал Гордейчук.
– Ничего не понимаю, – пробормотала она, бросив быстрый взгляд на свёрток. – Какой сейф? Впервые слышу…
– Да-да, вылезайте, – сказал Панин.
Ей пришлось покинуть машину. Во всём теле чувствовалась неприятная слабость, ноги подкашивались.
– Отойдите от машины, – сказал Гордейчук. – Сергей, проследи, чтоб не сбежала.
Он залез в «Опель» и сразу взялся за свёрток. Марина поняла, что влипла.
Гордейчук развернул бумагу и раскрыл шкатулку. При свете прожектора сверкнули бриллианты. Первым порывом Марины было бежать. Перескочить через забор и броситься в лес. В темноте её не поймают.
– Что это? – спросил Панин.
– Ограненные хрустали, – солгала она. – Подарок Григория Дмитриевича.
Гордейчук вынул один камень, поднял на свет. С минуту вглядывался в находку, потом перевёл взгляд на напарника.
– Хрусталь? – спросил тот.
– Алмаз, – ответил Гордейчук очень тихо.
У Панина загорелись глаза.
– Брешешь!
– Гадом буду!
Рука, держащая камень, дрожала.
Глава 9
Никита Гордейчук научился разбираться в драгоценных камнях ещё у себя на родине, в Омске, когда только начинал осваиваться в этом огромном, сулящем соблазны мире.
Уйдя со второго курса профтехучилища, он долгое время слонялся без дела, пока с одним своим старшим товарищем, уже отсидевшим срок за воровство, не обокрал квартиру. С этого, по сути, и начался его жизненный путь. Никита был осторожен, чистить квартиры предпочитал в одиночку. Как-то он забрался в дом одной вдовы, про которую слышал, будто она унаследовала от покойного мужа целую кучу драгоценностей. У неё в комоде и правда обнаружилось множество серёжек, брошей, кулонов и бус. Всё это сверкало и переливалось, и Никита, воображая себя богачом, помчался к скупщику краденого. Тот его разочаровал. «Настоящий бриллиант – только один, который в перстне, все остальные – фальшивки», – сказал скупщик. Недоверчивый Гордейчук показал камни знакомому цыгану, торговавшему на рынке самоварным золотом, и тот подтвердил, что ему достались стекляшки. Заодно объяснил, как надо отличать настоящие алмазы от поддельных.
Никита, наверное, продолжал бы чистить квартиры и непременно попался бы, если бы его не призвали в армию. Отбарабанив два года в пехоте, он вернулся в Омск и почти сразу вступил в группировку Коваля – известного в городе рецидивиста. Банда Коваля занималась рэкетом, торговлей машинами и игорным бизнесом. Там-то Никита Гордейчук и познакомился со своим будущим напарником по охране карелинской дачи – Сергеем Паниным. Вдвоём они взимали дань с коммерческих ларьков. Привольная жизнь длилась недолго. Коваля взорвали в собственном «Ягуаре», а его группировку рассеяли другие, более сильные банды. Никита с Сергеем подались искать счастья в Москву.
В столице им очень помогло то, что за всё время своей криминальной эпопеи они умудрились ни разу не попасть в поле зрения правоохранительных органов. Как это ни удивительно, но перед законом оба бандита оказались чисты. Их взяли на работу в одну из частных охранных фирм, и спустя короткое время они уже числились в штате преуспевающего «Омега-банка». При приёме на работу их тщательно проверили, послали запросы по месту их прежнего жительства. Но на учёте в омском УВД они не состояли, а с мест их армейской службы и вовсе поступили самые положительные отзывы. Проработав в банковской охране больше года, бывшие уголовники пошли на повышение: им доверили охрану подмосковной дачи самого директора банка.
На новой работе они постарались зарекомендовать себя с самой лучшей стороны. И всё же воровская натура давала себя знать: только за прошедший год Панин и Гордейчук с большим знанием дела, не оставив отпечатков, обчистили пару квартир в Москве и генеральскую дачу в Подмосковье.
Когда Гордейчук объявил, что в шкатулке бриллианты, оба незаметно от Марины перемигнулись.
– Брюлики очень крупные, – прошептал Никита, – а это деньжищи немеряные…
– Бабу замочим и драпанём с камнями… – ещё тише сказал Панин.
Гордейчук положил бриллиант обратно в шкатулку, закрыл её и завернул в газету, как было. Вылез из «Опеля», оставив свёрток на сиденье.
– Ну-ка, поди сюда, – он поманил женщину пальцем.
Марина внутренне сжалась под его колючим взглядом. В эту минуту она предпочла бы оказаться в руках милиции, чем стоять здесь, в обществе этих молодчиков. Гордейчук смотрел на неё волком, а Панин ухмылялся, как настоящий садист.
Внезапным движением Гордейчук вырвал у неё из рук сумочку.
– Это мы тоже должны осмотреть!
Панин шагнул к нему:
– Смотри не засвети свои отпечатки, – сказал он шёпотом.
Гордейчук порылся в сумке и вытащил упаковку с оставшимися таблетками клофелина.
– Готов поспорить, что это снотворное. Она опоила им босса! – Он бросил упаковку обратно в сумку и посмотрел на Марину. – Теперь тебя можно сдавать в милицию.
Она подавленно молчала. Панин дёрнул напарника за рукав.
– Ну так что, – зашептал он, – мочим бабу и сваливаем?
– Погоди, – тоже шёпотом ответил Гордейчук. – Спешить пока некуда. В доме всё тихо, за нами никто не гонится.
Они отошли от Марины и негромко посовещались.
– Кражу провернула она одна, – шептал Гордейчук. – Видно, узнала откуда-то, что в доме хранятся брюлики, вот и подпоила босса. А потом вырубила чем-то тяжёлым его сынка…
– Крутая баба! Короче, что ты предлагаешь?
– Пускай вся вина падёт на неё. Ведь когда очнутся шеф и его сынок, они в первую очередь на кого подумают?
– На бабу!
– То-то и оно. Она, небось, когда умыкала брюлики, повсюду свои отпечатки оставила. А мы с тобой как бы и не при деле.
– Так делать-то что? Излагай яснее, не верти.
– А яснее – баба села на свой «Опель» и слиняла с фазенды, а мы знать ничего не знаем. Шеф отдал приказ выпустить её, вот мы и выпустили. Усёк? А когда начнут спрашивать, скажем, что видели в её руках свёрток. И все дела.
Панин удивился:
– Совсем охренел? Хочешь её отпустить?
– Слушай сюда, – Гордейчук почти вплотную приблизился к нему. – Те, в доме, прочухаются ещё не скоро. Успеем отвезти бабу на её «Опеле» в лес и там мочкануть. Сделаем аккуратно, чтоб не наследить, и машину там же оставим. А потом своим ходом вернёмся сюда. Утром зайдём в дом, найдём хозяйского сынка без сознания и поднимем шум. «Скорую» вызовем, в банк позвоним… Короче, пусть ищут бабу, а мы сюда не замешаны никаким боком…
Напарник задумчиво почесал в затылке.
– Точно. Даже если найдут её труп, всё равно на нас не подумают. У неё ведь могли быть сообщники, да? Вот они-то её и пришили!
– Конечно, сообщники пришили.
Гордейчук повернулся к Марине, которая понемногу пятилась к дому.
– А ну, иди сюда!
Она бросилась к веранде, но охранник в три прыжка догнал её, повалил на землю и заломил руку за спину.
– Не дёргайся, сука. Щас поедешь с нами.
– Куда?
– Куда, куда! Ещё не догадалась? В ментуру, конечно!
Её подняли на ноги.
– Сумку свою захвати, – Гордейчук заставил её поднять с земли упавшую сумочку. – Пусть в милиции тебя обыщут и найдут таблетки.
– Они от головы, – всхлипнула она.
– Там будешь объяснять.
Бледная, вся дрожа, Марина под конвоем охранников подошла к «Опелю».
Панин надел перчатки. Вторую пару протянул Никите:
– Ты тоже надень, а то останутся наши пальчики.
Пока Гордейчук натягивал перчатки, Марина снова побежала, хоть и понимала бесполезность такой попытки. Ей наперерез метнулся Панин и сбил с ног. Гордейчук наставил на неё пистолет.
– А ну, вставай!
– Прыткая, шалава, – усмехнулся Панин. – Может, свяжем её?
– Нет смысла. И так никуда не денется… Залезай в машину! – потребовал Гордейчук, держа Марину под прицелом. – Назад садись!
Она раскрыла заднюю дверь. Гордейчук грубо толкнул её и уселся рядом. Его пистолет упёрся ей в бок.
– Не дёргайся и не дыши. Повезём тебя прямо в районное управление.
Панин сбегал во флигель, включил механизм, открывавший ворота, вернулся и сел за руль «Опеля». Машина тронулась.
Марину лихорадило от страха, она даже забыла про Бороду и его сообщников, поджидавших неподалёку в зарослях. Поэтому, когда из-за ёлок выехал чёрный «Мерседес» и покатил следом, она поначалу не поняла, что происходит.
– Стой! – крикнули из «Мерседеса». – Стой, дура, это мы!
Она узнала грубый голос Холодца, и в её душе затеплилась надежда. Может, Борода и его люди остановят эту парочку?
– У неё и правда есть сообщники! – прошипел Панин, нажимая на газ.
Прибавил скорость и «Мерседес».
– Стоять! Стоять, говорят тебе! – кричали Борода и Холодец.
Гордейчук с пистолетом высунулся из «Опеля» и выстрелил, целясь в шину. Сидевшие в «Мерседесе» невольно пригнулись.
– Холодец, мочи его, – прохрипел Борода, тоже доставая пистолет.
Открыть ответный огонь преследователи не успели: вторым выстрелом Гордейчук продырявил переднюю шину «Мерседеса» и скрылся в окне. Кокос, ругаясь, вертел руль, сворачивая за «Опелем». Но вместо поворота «Мерседес», хлопая пробитой покрышкой, вылетел в кювет, пропахал боком по пологому склону оврага и остановился, застряв в густом подлеске.
– Они уходят! – надрывался Борода. – Скорее!
Холодец выскочил из машины, взбежал на шоссе, но стрелять было поздно: «Опель», едва различимый в темноте, стремительно удалялся и вскоре исчез за поворотом.
