Текст книги "Бриллиантовые кандалы"

Автор книги: Игорь Волознев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 15 страниц)

Игорь Валентинович Волознев
Бриллиантовые кандалы

Глава 1

После работы Марина сразу поехала домой. Только что ей позвонил Константин и объявил, что сегодня, в половине седьмого вечера, приедет к ней. У него, мол, неотложное дело. По тому, как дрожал его голос, как он запинался, Марина поняла, что Костик попал в очередной переплёт. Наверняка опять будет просить денег.

Она вела свой «Опель» по мокрым после отшумевшего ливня московским улицам и не без досады думала о том, что Константину давно пора распрощаться с его нынешними друзьями и изменить свою жизнь. Он занимался, как ни дико это звучало, торговлей наркотиками. Марина за полтора года их знакомства не раз задавалась вопросом: что может быть общего у неё, секретарши «Омега-банка», деловой женщины, которая дорожит своей репутацией, с этим полукриминальным субъектом? Что она в нём нашла? Правда, Константин был очень хорош собой и в постели резв, как жеребец, но этим его достоинства и ограничивались. Она, с её внешними данными, вполне могла найти себе другого, более порядочного любовника.

Собственно, такой любовник у неё уже был – сам директор «Омега-банка» Григорий Дмитриевич Карелин. В свои сорок четыре года он выглядел стройным, спортивным, энергичным мужчиной. Лёгкая седина на висках очень шла его смуглому, волевому лицу. Молоденькие сотрудницы «Омега-банка» считали его потрясающе интересным. Это ему Марина была обязана своим нынешним секретарским местом и высоким окладом. На работе она вела себя с ним сдержанно, по-деловому, да и он внешне ничем не проявлял своего особого расположения к ней, так что вряд ли кто-то догадывался об их отношениях. К нему на дачу на Каширском шоссе она приезжала обычно по выходным, ближе к вечеру. Иногда они вдвоём посещали театры и рестораны.

Вот там, в одном из популярных ресторанов, всегда заполненных посетителями, Марина и познакомилась с Константином Извековым. Карелину неожиданно позвонили из банка, и он, пообещав через час вернуться, уехал в офис. В одиночестве она оставалась недолго. К её столику подсел молодой брюнет. Чёрные вьющиеся волосы и романтически бледное лицо, на котором выделялись огромные тёмные глаза, напомнили Марине портрет лорда Байрона. Они разговорились, и вдруг, неожиданно для неё, без всякого перехода, он предложил купить у него сигарету с травкой, дозу кокаина или амфетамин. Марина была поражена. Ей хотелось зареветь от досады и одновременно расхохотаться. «Лорд Байрон» оказался заурядным торговцем наркотиками! Она, конечно, отклонила предложение. Он нисколько не стушевался и продолжал разговор с прежней непринуждённостью, лишь сообщил – как бы между прочим, – что приторговывает «ширевом» для оплаты своей учёбы.

Впоследствии выяснилось, что учёбу он давно забросил и ничем, кроме этой торговли, не занимался. Одно хорошо: ему хватило ума самому не подсесть на наркотики. В тот вечер они договорились о новой встрече. Она состоялась на следующий день и закончилась стремительной и бурной близостью. С тех пор Марина нетерпеливо ждала свиданий с ним и отдавалась ему с такой необузданной страстью, что порой сама удивлялась. Она уговаривала себя относиться к нему спокойнее, но в глубине души понимала, что спокойнее относиться к Константину у неё вряд ли получится. Он имел над ней какую-то гипнотическую власть и вовсю пользовался ею. Не раз и не два у него случались моменты, когда он, по его выражению, сидел на «жуткой мели», был кому-то должен или от кого-то скрывался. Марине приходилось раскошеливаться. Порой это были немалые суммы.

Выпрашивая у неё деньги, он уверял, что драгдилерство – временный период в его жизни. Он скоро покончит со всем этим, они поженятся и уедут на Сейшельские острова. Слушая его негромкий проникновенный голос, особенно лёжала с ним в постели, обессилевшая после бурной близости, она почему-то верила каждому его слову. Для неё он был именно тем, в ком она нуждалась, кого она желала. Всё остальное не имело никакого значения.

«Конечно, я дам ему денег, – думала она, затормозив перед светофором. – Только не слишком много, и обязательно скажу, что это в последний раз. Да, пожалуй, сейчас самый момент решительно поговорить с ним. Скажу, что если он не порвёт со своим грязным занятием, то ни копейки больше от меня не увидит. Хватит. Сколько можно, в конце концов?»

* * *

Настраивая себя на суровый разговор, она въехала в арку большого десятиэтажного дома. Во дворе, на том месте, где она обычно парковала свою машину, сейчас стояли две незнакомые чёрные иномарки с затемнёнными стёклами. Пришлось искать другое место для парковки.

Поднявшись в квартиру, она только начала переодеваться, как в прихожей раздался долгий требовательный звонок. Марина подумала, что Константин, наверное, караулил её во дворе, иначе не явился бы так быстро.

– Ужасно рад тебя видеть, – заговорил он с порога. – Кажется, не две недели прошло, а целый год! Я изголодался по тебе!

Он снял с себя пиджак и по-хозяйски повесил его в шкаф.

– Кстати, где это тебя носило? – спросила Марина, проходя на кухню. – Ты даже не звонил.

Константин пошёл за ней.

– Понимаешь, такое дело… – Он уселся на табуретку и стал смотреть, как Марина достаёт из холодильника салаты и колбасу. – Я ведь тебе говорил, что решил начать новую жизнь…

– Да, я слышала это сто раз.

– Теперь я твёрдо решил. Но пойми, для новой жизни нужны деньги.

Она усмехнулась.

– Ты мне ещё о вилле на островах расскажи.

– Я правда хотел купить там виллу, потому и ввязался в это дело!

– Какое дело?

– Да с этой чёртовой партией героина… – Константин сокрушённо вздохнул и навалился на стол, подперев голову руками.

– И, конечно, прогорел, как всегда?

– Почему – как всегда? Просто раньше я никогда не занимался курьерской работой, только по мелочи торговал.

– Значит, эти две недели ты работал курьером по перевозке героина? Час от часу не легче! Тебя поймала милиция, признайся!

– Если бы меня поймали, я бы сейчас перед тобой не сидел.

– Тогда что случилось?

– Я же объясняю. Мне нужны были деньги. Не просто деньги, а приличные деньги. Для нас с тобой, кстати! На Сейшелы обычной работой не накопишь, а вот перевозками больших партий товара – можно. Это совсем другое дело. Пара-тройка удачных рейсов, и ты в полном шоколаде… Короче, надо было доставить товар. За одну поездку я имел бы сразу двадцать пять тысяч баксов, представляешь?

– Ты ввязался в эту авантюру и что-то у тебя сорвалось, да?

Он кисло поморщился и кивнул.

– Товар украли… Мы с ребятами ехали в поезде, ночью кто-то залез в купе и спёр контейнер. И ведь он больше ничего не взял – ни сумку, ни бумажник с деньгами, ничего! Короче, тёмная история. Нас наверняка пасли… Кто-то знал о товаре…

Сказав это, Константин уставился в одну точку. Марина сокрушённо вздохнула, выключила микроволновку и достала из неё подогретую пиццу. Конечно, она жалела «своего Костика», но в глубине души радовалась его беде. «Теперь ты уж точно покончишь с глупостями и станешь нормальным человеком, – подумала она. – Этот случай тебя образумит».

– Марина, пойми, я рисковал ради тебя, ради нас с тобой! – воскликнул он, вскакивая с табуретки.

– Лично я никогда не требовала от тебя такой жертвы.

Она хотела прибавить, что его обещания жениться на ней и увезти на Сейшелы были просто словами, и что ей надоело их выслушивать. И что он рисковал не ради неё, а ради дорогой спортивной машины, которую мечтал купить, и ради поездок за границу, да и мало ли из-за чего ещё. У него вечно ветер в голове и какие-то совершенно абсурдные фантазии. Из-за них он когда-нибудь окончательно свернёт себе шею. Но как ему это объяснишь?

– Да, ради нас с тобой! – Он обнял её за плечи и заглянул в глаза. – Не веришь? Всё это время я думал только о тебе. Думал, как получу двадцать пять тысяч долларов и принесу их тебе, как мы продадим твою квартиру и на все деньги купим виллу на Сейшелах…

– А чем ты там будешь заниматься? Ты ведь ничего не умеешь.

– И не нужно уметь. Откроем свой ресторан, наймём хорошего повара…

– На какие шиши ты его откроешь?

Но подобные детали Константина мало интересовали. Он вдруг поднял её на руки и понёс в комнату.

– Вот так же я понесу тебя навстречу океанскому прибою!

Он сказал это так искренне, что и не поймёшь – правду говорит или врёт как всегда. В этом был весь Костик. Она невольно рассмеялась.

Он отнёс её в комнату, положил на кровать и, не слушая её слабых возражений, принялся освобождать от одежды. Константин уже достаточно изучил её характер и знал, что просить деньги нужно в постели, сразу после секса, когда она лежит, ошалев от ласк, не в состоянии ни о чём связно подумать. В эти минуты она не способна отказать.

– Ты не представляешь, как я скучал по тебе, – шептал он, снимая с неё блузку. – Я хочу тебя. Просто умираю, как хочу.

«Придётся выручить его, ничего не поделаешь, – думала она, с улыбкой наблюдая, как он в спешке сдёрнул с себя трусы, запутался в них и запрыгал на одной ноге. – В субботу поеду к Карелину, он возместит мне этот убыток… Он обещал подарить серьги с рубинами…»

Бурно задышав, Константин навалился на неё, раскидал её ноги по сторонам.

– О, как я тебя люблю… – проговорил он необыкновенно сексуальным, бархатным с хрипотцой голосом. – Просто обожаю…

Её тело дрожью отзывалось на ласки его рук и торопливые, лихорадочные поцелуи, которыми он покрывал её лицо и грудь. Когда он вошёл в неё, она вскрикнула, а потом стала стонать от удовольствия, судорожно вцепившись в его вспотевшую спину.

Его содрогания длились довольно долго. Она уже дважды кончила, а он всё не мог разрядиться. Наконец замычал сквозь зубы и стиснул её с такой силой, что она снова вскрикнула – на этот раз не столько от страсти, сколько от боли.

Через минуту они лежали, переводя дыхание. Его рука покоилась на её груди. Глубоко вздохнув, она повернула к нему голову:

– Сколько тебе надо?

Он привстал и посмотрел на неё. В его огромных чёрных чуть косящих глазах читалась мольба.

– Много, Марина… Очень много… С этим проколом я попал на крутые деньги…

– Карелин обещал подарить мне серёжки с рубинами, – сказала она.

Константин знал, что, кроме него, у неё есть ещё один любовник. Она призналась ему в этом минувшей зимой, когда наркоторговец попал в очередную переделку и отчаянно нуждался в деньгах. Тогда ей пришлось продать почти все ювелирные изделия, полученные от банкира в качестве подарков. Объясняя Константину происхождение этих вещей, она вынуждена была намекнуть, что её босс уже давно неравнодушен к ней. Извекова подобная новость ничуть не огорчила. Наоборот – он развеселился, очень довольный тем, что получил требуемое.

– Отлично, малышка, – смеялся он. – Ты гораздо толковей, чем я думал. За такого мужика, как Карелин, надо держаться руками и ногами. Тяни с него всё что можно, не стесняйся!

Марину такой цинизм покоробил. Костик же был в полном восторге.

– Ну, ты даёшь! Такого бобра себе отхватила!

– И ты не ревнуешь?

– Ревновать? К нему? – Он расхохотался. – Ещё чего! Я же знаю, что ты любишь только меня.

В этом он был прав. Подарки, которые она получала от Карелина, чаще всего уходили в карман к Константину, покрывая его постоянные долги. Конечно, при таком раскладе у него не было причин для расстройства. С того дня Извеков почти при каждой встрече интересовался у неё, когда и сколько времени она провела с Карелиным и что за это получила. В другой раз её сообщение о серёжках с рубинами вызвало бы целую бурю энтузиазма, но сейчас он лишь поморщился и печально покачал головой.

– Серёжками тут не отделаешься. Я должен вернуть стоимость товара, а это два с половиной миллиона долларов.

– Не сочиняй. Твои подельники наверняка знают, что ты никогда не выплатишь таких денег.

– Не выплачу – убьют. Я вёз товар с двумя парнями. Так вот, оба уже на том свете.

– Их что, убили?

– Санёк повесился ещё в поезде, когда выяснилось, что контейнера нет. Мы с Михасём собрались было дать дёру, но нас перехватили. Да и куда от них денешься…

– От кого?

– От тех, кто послал нас с товаром… Короче, нас выследили. Михасю сразу перерезали горло, а я отбоярился. Но только на сутки.

– Погоди, ты хочешь сказать, что пообещал достать два с половиной миллиона долларов в течение суток?

– Ну да, а то бы мы с тобой сейчас не лежали здесь. По крайней мере, я не лежал бы точно, а гнил бы где-нибудь в овраге.

Марина с минуту молчала, обдумывая услышанное, и вдруг испугалась.

– Ты обязательно должен заявить в милицию!

– Спятила? Что я буду им заявлять? Что я наркокурьер? Знаешь, сколько мне полагается за это?

– Но ты же придёшь с повинной!

Он отмахнулся.

– Ну, приду. И что это даст? Думаешь, это поможет мне вылезти из передряги?

– Скажешь, что тебя хотят убить. Тебя обеспечат охраной.

Он посмотрел на неё как на слабоумную.

– Да не обеспечат они ни хрена, в том-то и дело! У людей, с которыми я связался, такие длинные руки, что они достанут меня где хочешь, хоть в Бутырках, хоть в Лефортово, хоть на дне океана. Если они меня приговорили, то это конец.

Её мысли пришли в смятение.

– Тогда ты должен бежать, – выдала она первое, что пришло в голову. – Исчезнуть. Разве мало таких мест, где тебя никто не найдёт? Можешь уехать за границу, в конце концов.

Вместо ответа он встал с кровати, подошёл к окну, задёрнутому шторами, и поманил её пальцем. Недоумевая, она подошла. Он отвёл край шторы.

– Посмотри вниз. Видишь чёрный «Мерседес-250» и рядом – чёрный «Ауди»? Они стоят напротив твоего подъезда.

– Да, – пролепетала она.

– Теперь пойдём к двери. Только тихо, на цыпочках.

Они вышли в прихожую.

– Загляни в «глазок».

Она приложилась глазом к отверстию. На лестничной площадке стояли два рослых стриженых молодчика и поглядывали на её дверь.

– Там какие-то люди, – прошептала она испуганно.

– Не какие-то, а бандиты, которые меня пасут.

Они вернулись в комнату. Извеков порылся в мятой сигаретной пачке, нашёл последнюю сигарету и нервно защёлкал зажигалкой. Марина присела на кровать.

– Два с половиной миллиона… – Она задумалась. – Но ты пришёл ко мне… Значит… Значит…

– Твои мысли работают в правильном направлении, – он выдохнул дым и присел рядом с ней. Заглянул в глаза. – Только ты можешь меня спасти.

– Уж не думаешь ли ты, что я буду просить у Карелина два с половиной миллиона долларов? – А может… – Её пробрала дрожь. – Может, вы хотите, чтобы я украла для вас эти деньги?… Нет! Сразу говорю: это абсолютно невозможно!

– Вскрывать банковский сейф тебя никто не заставляет.

– Тогда, может быть, вы собираетесь ограбить банк и хотите привлечь меня в качестве сообщницы? Бред! Я никогда на это не пойду!

– Успокойся, малышка, всё гораздо проще, – он прижал Марину к себе и расправил густую прядь её тёмно-каштановых волнистых волос. – Ты сейчас поедешь к Карелину и останешься у него на ночь.

Она похолодела от недобрых предчувствий.

– Что ты задумал? Вернее, твои криминальные дружки?

– Тамбовский волк им друг, а не я, но они держат меня за горло, и приходится выкручиваться. Помнишь, ты говорила, что Карелин держит на даче бриллианты?

– Д-да, – она с усилием кивнула. – Он мне как-то их показывал.

– Это были крупные камни, величиной с лесной орех?

– Да… Разве я тебе говорила, что они величиной с лесной орех? Что-то я не помню.

– Те люди, с которыми я, к несчастью, связан, многое знают… Короче, я сказал им, что ты видела у Карелина крупные бриллианты, и они навели справки. У него действительно могут быть крупные камни, которые стоят гораздо больше, чем два с половиной миллиона долларов.

– И я должна их украсть?

– Да.

– Нет!

– Пойми, я живу только благодаря информации об этих брюликах. Но это отсрочка, всего на сутки. Я сказал им, что ты любовница Карелина, вхожа к нему на дачу и сможешь увести камни.

Она задохнулась от ярости и изумления.

– Ты это сказал? Обо мне?!

– А что мне оставалось делать? В моём положении приходится хвататься за любую соломинку. Я получил отсрочку, это уже хорошо! – Он наклонился к ней и рывком опрокинул на кровать. – Ты ведь не хочешь, чтобы я умер? Не хочешь, правда?

Его губы впились в её рот. Она попыталась высвободиться, но он держал крепко, долгим поцелуем не давая говорить. Она перестала сопротивляться, закрыла глаза.

– Ты сейчас поедешь к Карелину, будешь с ним ласкова, дождёшься, когда он уснёт и возьмёшь камни.

На её глазах выступили слёзы.

– Ты несёшь какую-то чушь, – прошептала она, обвивая руками его плечи и запуская пальцы в его волосы. – Может быть, лучше позвонить в милицию?

– Вот тогда мне уж точно каюк.

– Но это невозможно – то, что ты говоришь! Невозможно, понимаешь?

– Всё возможно, если к делу подойти с умом. Карелину подсыплешь клофелин. Я дам тебе таблетки. А когда он вырубится, спокойно возьмёшь брюлики.

– Во-первых, спокойно взять не получится, потому что там сейф. А во-вторых… – Она умолкла, глядя на него с отчаянием. – Ты хоть обо мне подумал? Я ведь лишусь всего – работы, квартиры. Меня будут искать… – Её голос задрожал. – Всё пойдёт прахом, всё…

– Не хнычь. Если возьмёшь камни, то мы не только расплатимся с моим долгом, но и получим часть прибыли. Человек, которому я должен, сказал, что в случае успеха нам с тобой отвалят миллион долларов. А успех будет, я уверен! Это стопроцентное дело!

– Тебя убьют или посадят, а вместе с тобой и меня…

– Не посадят. Карелин, когда обнаружит пропажу, заявлять в милицию не пойдёт.

– Почему?

– Потому что он своровал эти камни! Их ищут через Интерпол!

– Откуда ты знаешь?

– Знаю. И вообще этот твой Карелин – фрукт ещё тот. Сначала нажился на приватизации нефтяного завода, а потом загрёб кучу бабок на торговле якутскими алмазами. Он и своих партнёров из «Де Бирс» крупно подставил. Их камни проходили через европейские филиалы его фирмы. Помнишь южноафриканский самолёт, который взорвался над океаном? Это было два года назад, в девяносто восьмом. Об этом писали все газеты. Так вот, предполагается, что на его борту находилось несколько исключительно крупных ограненных алмазов, которые везли в Европу. Но абсолютной уверенности, что они находились именно в том самолёте, нет до сих пор. Возможно, их везли другим рейсом. Карелин воспользовался путаницей с рейсами, чтобы наложить на бриллианты лапу…

Марина лежала, откинувшись и почти не слушая. Она была уверена, что никогда в жизни не решится на эту дикую авантюру. Она даже думать об этом не хотела. Но не хотела думать и о том, что может потерять Константина навсегда.

– За брюлики мы получим миллион долларов, – нашёптывал он. – Целый миллион! Получим деньги, сразу женимся и махнём на Сейшелы. Заживём как короли…

Про миллион Извеков врал. Ничего подобного главарь бандитов ему не обещал. Да Марина и сама чувствовала, что миллион долларов, женитьба и жизнь на Сейшелах – это очередная костикова фантазия. За месяцы знакомства с ним она наслушалась их предостаточно и уже научилась понимать, что к чему. Сердце ей подсказывало, что дело здесь не в миллионе и не в Сейшелах. Константину действительно грозит страшная опасность, и она – единственный человек, который может ему помочь.

На секунду она вообразила себя крадущейся ночью по комнатам карелинского особняка, и по коже её пробежали мурашки. Нет, она не способна на такое!

– Мы больше не расстанемся, – продолжал он шептать. – Будем вместе всегда, всегда…

Его горячие губы заскользили по её лицу, шее, плечам.

– Будем заниматься сексом каждый день…

– Ты хочешь, чтобы я совершила преступление, – проговорила она чуть слышно. – Я не смогу…

Рот его нетерпеливо скривился, в глазах сверкнуло отчаяние. Не отводя взгляда от её лица, он утопил палец в горячей влажной расселине между её ног. Мысли Марины перепутались окончательно. Она тяжело задышала, чувствуя, как в ней нарастает обжигающая волна.

– Всё можно сделать, было бы желание, – возразил он и добавил мысленно: «Ты должна согласиться, сучка, должна».

Его палец продолжал работать, доводя её до исступления.

– Так ты сделаешь это?

«Ну, скажи «да», дура! Я не хочу подыхать из-за тебя, из-за твоего идиотского упрямства! Скажи!»

Марина вскрикивала и извивалась в его руках.

– Да… – против воли вырвалось из её пересохших губ. – Только быстрее… Начинай же, ну… Я больше не могу…

– Сделаешь? Всё сделаешь, как я скажу?

– Да! Да! Да!

Когда он овладел ею, дыхание у неё перехватило, она застонала и вцепилась в него, полностью отдав себя во власть горячих волн, которые накатывались на неё с каждым ударом его тела.

Он размеренно двигался на ней, а в мозгу его свербила мысль, что она согласилась только благодаря сексу. Сейчас ей невтерпёж, потому и согласилась. А потом, того и гляди, передумает, и ему перережут горло, как Михасю.