Текст книги "Бриллиантовые кандалы"
Автор книги: Игорь Волознев
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 15 страниц)
Глава 29
На другое утро они вылетели на частном самолёте в Арагуари – город, где у Виктора были запланированы съёмки. Он арендовал для Марины виллу в живописном предместье у реки, сам же поселился в отеле.
– Это для приличия, – объяснил он ей. – Но всё моё свободное время мы будем проводить вместе.
– Только вдвоём?
– Только.
Два дня, оставшиеся до съёмок, они посвятили прогулкам по городу и осмотру местных достопримечательностей. Город и в самом деле заслуживал внимания. Арагуари, раскинувшийся на берегах одноимённой реки, был тем поистине райским уголком, которые особенно любят посещать туристы, приезжающие в Бразилию. Его главную гордость составлял водопад с удивительным, поднимающимся вертикально в небо столбом водяных брызг, искрящимся и радужно переливающимся на солнце. Марина и Виктор посетили его в первый же день. Ниже по реке располагался обширный заповедник, кишащий крокодилами. Туристы проезжали над ним по канатной дороге в вагончике фуникулёра. Любопытно было и просто ходить по городским улицам. Офисы в ультрасовременном стиле причудливо сочетались со старинными соборами и колониальными зданиями с колоннами. На центральной площади по утрам разворачивалась торговля. Индейцы в национальных костюмах продавали сувениры, фрукты, одежду, цветы.
Два раза в год в городе устраивался карнавал – уменьшенная копия знаменитых карнавалов в Рио. Марина с Виктором попали на один из них. Они сидели в кафе на открытой веранде, а в нескольких метрах от них, по пёстро украшенной улице, двигалось длиннейшее шествие учеников местных танцевальных школ. Молодые люди и девушки, одетые в причудливые сверкающие наряды, шли, танцуя на ходу румбу. За ними тянулась толпа приплясывающих горожан. Все улыбались, пели и хлопали в ладоши в такт зажигательной музыке. В темнеющее небо взлетали огни фейерверков.
– Это чудесно, – призналась Марина. – Мне кажется, что жители Арагуари – самые счастливые люди на свете.
– И беззаботные, как все латиноамериканцы, – согласился Виктор.
Марине тоже хотелось смеяться и танцевать. Перед ней на столике лежал свежий номер «Дейли миррор», где в разделе светской хроники помещалась заметка о начале бракоразводного процесса Виктора Карелина с Джудит Кэри. Но она знала, что причина её радости была даже не в этой заметке, а в том, что рядом с ней сидел Виктор, весь день не сводивший с неё восхищённых глаз.
Их прогулки заканчивались одним и тем же: они приезжали к ней на виллу и занимались любовью до глубокого вечера. В постели он каждый раз удивлял её чем-нибудь новым, при этом неизменно оставаясь внимательным и нежным.
На третий день с утра у Виктора началась работа на местной киностудии. В тот же день он позвонил в Нью-Йорк Арчи Фицджеральду. Адвокат сообщил, что Джудит ведёт себя как покорная овечка. Согласилась со всеми требованиями.
– Я думаю, при таком раскладе процесс закончится недели через две, – прибавил он.
– О'кей, Арчи. Чем скорее разделаемся с этим делом, тем лучше.
После Фицджеральда Виктор связался с Абрамовым, находившимся в Лондоне.
– Завещание огласили два часа назад, – в голосе юрисконсульта «Омега-банка» проскользнула лёгкая дрожь. Чувствовалось, что он нервничает. – К сожалению, Виктор, оно составлено не в твою пользу.
– Я так и думал.
– Твоё имя в нём даже не упоминается.
– И кому же отец оставил свои деньги?
Абрамов помолчал.
– Марине Илюшиной.
– Кому-кому?
– Марине Илюшиной, своей секретарше. Это шестьдесят пять миллионов долларов плюс недвижимость в России, Франции и Англии. Лондонский нотариус уже отдал распоряжение о розыске наследницы.
Глава 30
Вечером Виктор и Марина обедали на открытой террасе ресторана, расположенного на высоком берегу реки. Сверкало заходящее солнце, внизу шумела вода, разбиваясь о камни, слева за поручнями террасы колыхались на лёгком ветерке разлапистые кроны пальм. Сегодня Марина впервые решилась попробовать что-нибудь из блюд местной кухни. Фасолевый суп с пряностями, как ни удивительно, оказался довольно вкусным, а жаркое, приготовленное из капусты и копчёных креветок, было ещё лучше.
Виктор мысленно прикидывал, как приступить к разговору о наследстве.
– Послушай, – наконец заговорил он. – Если бы тебе, допустим, досталось несколько десятков миллионов долларов, как бы ты к этому отнеслась?
Марина рассмеялась, откинувшись в плетёном кресле.
– У меня их никогда не будет!
– Представь, что ты нашла клад или выиграла в лотерею. Что бы ты тогда сделала?
Она пожала плечами.
– Не знаю. Никогда не задумывалась над такими глупостями.
– Придётся задуматься. В Лондоне тебя дожидаются шестьдесят пять миллионов долларов.
В первую минуту она его не поняла.
Виктор достал из кармана листок бумаги и протянул ей.
– Абрамов сейчас там, можешь позвонить. Это номер телефона. Я с ним общался сегодня утром, а теперь позвони сама.
Марина взяла листок. Рука её дрожала.
– Твой отец оставил мне свои деньги? – Всё ещё не верила она.
– Да, и кое-какую недвижимость.
Некоторое время она молчала. Виктор отпил из бокала, улыбнулся.
– Ну и каково это – чувствовать себя миллионершей?
– Странно, – она машинально сложила листок вчетверо. – Честное слово, я ничего не чувствую, кроме удивления. Григорий Дмитриевич никогда не говорил мне…
– Ещё бы! Такие вещи обычно держат в тайне.
– Но после того случая, когда мне пришлось украсть бриллианты, он был очень зол на меня. Потом мне в больницу позвонила одна сослуживица, сказала, что по банку прошёл слух, будто босс хочет меня уволить.
Виктор кивнул:
– Вполне возможно. Теперь я не сомневаюсь, что он собирался лететь в Лондон с единственной целью – изменить завещание.
– А разве он не мог изменить его по телефону?
– По-моему, английские законы этого не допускают. К тому же, в таком случае, содержание документа стало бы известно третьему лицу, а в подобных делах отец никому не доверял.
– И он бы изменил завещание, если бы у подъезда его не подстерёг убийца! – воскликнула Марина.
– Да.
С минуту она сидела, привыкая к мысли, что на неё свалились шестьдесят пять миллионов долларов. Вдруг подумала о Викторе. Это ведь может отразиться на их отношениях!
– Получается, что эти миллионы я отняла у тебя?
– Я так не считаю, – он улыбнулся. – Это деньги отца, он был вправе распоряжаться ими как хотел.
– Ты недоволен, признайся.
– Почему ты так решила? – Он пожал плечами. – Конечно, это неожиданность, но особого удивления или тем более недовольства у меня нет. Я с самого начала был уверен, что эти деньги мне не достанутся.
– И всё же ты не ожидал такого поворота?
– Ну, конкретно такого – нет. А если задуматься, то даже хорошо, что деньги получишь ты, а не кто-то другой.
Она с улыбкой дотянулась до его пальцев и крепко сжала их.
– У нас ведь всё будет по-прежнему, да? – спросила она.
Он тоже улыбнулся, взял её руку, поднёс к губам и поцеловал.
– Боюсь, что теперь мне труднее будет добиваться твоего расположения.
– Почему?
– Ты очень богата.
– Какой же ты глупый, честное слово!
Весь остаток дня они провели на её вилле. Виктор в постели был шальным и диким, а у Марины после выпитого шумело в голове. Она отдавалась ему со страстью, крича от наслаждения.
Это был один из тех чудеснейших дней, воспоминания о которых остаются до конца жизни. Ещё не наступила ночь, а они уже спали, вконец обессиленные.
Глава 31
Виктору приходилось работать с утра до вечера. Марина в это время обычно находилась где-нибудь неподалёку – сидела за столиком ближайшего кафе или стояла в толпе зрителей, наблюдающих за съёмками. Он рекламировал кофе, соки, обувь, мужскую косметику, даже здоровый образ жизни, включавший в себя применение презервативов. В белых шортах, сверкая белозубой улыбкой, он то гонялся под пальмами за длинноногими красотками всех оттенков кожи, то, как Тарзан, прыгал по чучелам крокодилов, которых дёргали за невидимые нитки, чтобы они казались живыми, то танцевал в лучах направленных на него софитов. В день снимали по два, а иногда по три ролика. К вечеру Виктор чувствовал себя совершенно выжатым, и всё же находил силы перед сном доставить Марине наслаждение.
Поглазеть на съёмки обычно собиралась большая толпа, в которой преобладали молоденькие девушки. После недавно прошедшего фильма с его участием молодой актёр пользовался в Бразилии популярностью. Подростки визжали от восторга, когда он приближался к ограде съёмочной площадки, бросали в него цветы и серпантин. Марина ловила себя на мысли, что она совершенно спокойна и ничуть не ревнует. Виктор принадлежал ей. Только ей.
Рекламные ролики были сняты за четыре дня, а потом начались съёмки клипов с известной эстрадной певицей. Сниматься в клипах оказалось делом более трудоёмким. Певица постоянно вносила изменения в сценарий. Виктор ходил по съёмочной площадке весь в мыле. По многу раз приходилось повторять один и тот же дубль. В эти жаркие, бесконечно долгие дни, испытывая скуку, Марина названивала в Москву – матери и знакомым. Выяснилось, что в «Омега-банке» уже знали о привалившем ей богатстве. Абрамов, вернувшись из Лондона, не удержался, чтобы не сообщить сенсационную новость жене. Поскольку та тоже работала в «Омега-банке», он взял с неё обещание помалкивать. Однако та, выйдя на работу, крепилась только до обеденного перерыва. «По секрету» поведала новость лучшей подруге, и уже к вечеру о содержании завещания покойного босса знали даже банковские уборщицы. Марина очень удивилась, когда, позвонив одной из сослуживиц, узнала, что та уже третий день как в курсе. Впрочем, Марину это почти не взволновало. Москва была так далеко!
Работа Карелина в Арагуари подошла к концу. Теперь он должен был лететь в Парагвай, где у него также были запланированы съёмки. Марине дорога туда была закрыта.
– Ты не будешь скучать без меня? – спросил он накануне отлёта.
– Не буду, только звони почаще.
– Обещаю звонить каждый день.
Они стояли на балконе виллы, с которого открывался чудесный вид на озеро и пальмовую рощу. Солнце уже закатилось за холмы и подсвечивало розовым край неба.
– Если встретишь в Асунсьоне сеньора Хайме Лоредо, передай ему от меня привет.
– Конечно, ведь это он свёл нас с Перейру. Кстати, Перейру обещал заглянуть к нам на ленч.
– К нам сюда?
– Да, когда я вернусь из Парагвая. А потом мы с тобой полетим в Австрию.
– Ты даже не заедешь в Нью-Йорк? У тебя же бракоразводный процесс.
– Адвокаты всё сделают без меня, – и он, помолчав секунду, добавил с надеждой в голосе: – Свадьбу мы сыграем там же, в Австрии?
Она улыбнулась.
– Как хочешь, милый. Я до сих пор не верю своему счастью.
– Как ни странно, я тоже.
Он привлёк её к себе, и они слились в поцелуе…
* * *
После отъезда Виктора Марина была озабочена в основном тем, как бы убить время. Утро она проводила у экрана телевизора – смотрела англоязычные каналы по спутнику (почти все местные шли на непонятном ей португальском языке), ближе к вечеру, когда спадал полуденный зной, на голубом «Бьюике-Ривьере», взятом для неё Виктором напрокат, выезжала в ресторан, где ужинала в одиночестве. Его завсегдатаи наперебой пытались завязать знакомство с красивой сеньоритой, но Марина неизменно отклоняла их ухаживания.
После ресторана отправлялась в театр на какой-нибудь музыкальный спектакль. Маршрут её каждый раз был одним и тем же. Оставив машину на стоянке, она в своём элегантном, облегающем фигуру платье шла вдоль пальм и шикарных витрин улицы Санта-Витории, которая для Арагуари была примерно тем же, что Елисейские Поля для Парижа.
В один из таких вечеров, идя по Санта-Витории, она вдруг остановилась поражённая, словно увидела привидение. От рыжей, выжженной солнцем стены старинного католического собора отделилась фигура молодого человека. Марина узнала Извекова…
Глава 32
Он дожидался её уже минут сорок. В это время она должна была пройти мимо собора, направляясь в театр на площади Сан-Жуан-да-Боа-Виста.
После прибытия в Парагвай и похищения из чемодана Марины тюбиков со спрятанными в них бриллиантами, бандитская компания, включая Константина, незамедлительно перебралась в Бразилию. По дороге Борода не забыл сделать анонимный звонок в криминальную полицию Асунсьона и сообщить о «русской наркокурьерше». Через пару дней, уже находясь в Сан-Паулу, он не без удовольствия прочёл в парагвайской газете о задержании контрабандистки, которая перевозит героин во флакончиках из-под французских духов. Теперь, когда Илюшина полностью вляпалась в героиновое дерьмо, можно было подумать и о встрече с сеньором Гомешем.
Бразилец предложил встретиться на следующий же день. Для рандеву Борода выбрал бар в одном из старых кварталов Сан-Паулу. Про этот квартал, представлявший собой полутрущобы, ему было известно, что полиция появляется здесь нечасто.
На встречу Борода явился в сопровождении Холодца, Коляна и Константина, захватив с собой только два камня.
– Остальные четырнадцать находятся у моего парня, который ожидает неподалёку, – объяснил он Гомешу. – Если мы столкуемся, то провернём сделку в другом месте.
Сеньор Гомеш – невысокий крепко сбитый мужчина лет пятидесяти, с широким лицом и крупным мясистым носом, – понимающе кивнул. Он снял с себя тёмные очки, взял один из протянутых ему бриллиантов и вперил в него свой единственный глаз, уцелевший после давней драки. Минуты две рассматривал камень, потом так же пристально оглядел второй.
– Остальные, значит, недалеко? – уточнил он.
– Я же говорю – они у моего парня, – повторил Борода и настороженно стрельнул глазами по сторонам.
Заведение было заполнено какой-то подозрительной публикой, в основном мужчинами бандитского вида, и ему это не нравилось. Это была территория его бразильского партнёра, а значит, не исключались сюрпризы.
– И они такие же крупные? – продолжал допытываться Гомеш.
– Есть крупнее.
– И такой же правильной формы?
– Всё О'кей, можете не беспокоиться.
Бразилец помолчал, искоса посмотрел на собеседника. Снова надел тёмные очки.
– Что ж, бриллианты такой правильной формы и величины – это огромная редкость.
И он с видом знатока повёл речь о достоинствах и недостатках крупных бриллиантов, о том, как их трудно сбыть, поскольку все они в мире наперечёт и слишком хорошо известны. Беседа велась на английском языке, который оба понимали. Бразилец то и дело отвлекался на переговоры по мобильному телефону, переходя на незнакомый Бороде португальский.
Гомешу только что донесли, что удалось выследить пятого русского. Он находится в номере дешёвой гостиницы в нескольких кварталах отсюда. Бразильский босс велел послать туда людей.
Стремясь оттянуть время, он начал расспрашивать Бороду, как бы тот хотел осуществить сделку и как такие дела обделываются в Москве. Через четверть часа ему позвонил командир головорезов, посланных в гостиницу.
– Русский здесь, – доложил он.
– Приступайте, – велел Гомеш.
«Пятым русским» был Кокос. Когда в номер вломились мафиози, вооружённые пистолетами, он, вместо того чтобы поднять руки, как это сделал бы любой бразилец на его месте, запаниковал, отпрыгнул за кресло и тоже достал пушку.
Люди Гомеша не собирались его убивать, им нужны были только бриллианты, однако несдержанный Кокос открыл стрельбу, и его пришлось прикончить. Об этом немедленно поставили в известность босса. Тот велел быстро обыскать номер, пока на шум не приехала полиция.
– Покупать у меня будете по одному камню, так надёжнее, – говорил Борода, нервничая. Постоянные звонки, на которые его собеседник отвечал по-португальски, раздражали его и казались подозрительными. – Деньги должны быть легальными и переведены в солидный банк.
Гомешу доложили, что бриллиантов в номере нет. Русские оказались предусмотрительнее, чем думали бразильцы. Четырнадцать камней хранились не в гостинице, а в другом месте.
Гомеш не торопясь убрал телефон в карман. Затем коснулся рукой переносицы, тем самым подавая условный сигнал. Бороду и его людей окружили сурового вида мужчины.
– Шеф, нас хотят кинуть! – проревел Холодец, вскакивая со стула.
Удар одного из бразильцев заставил его снова сесть.
– Чего? – Яростно скривившись, Борода потянулся в карман за пистолетом.
На него тут же набросились и заломили руки. Гомеш с невозмутимым видом вынул у него из нагрудного кармана оба бриллианта. Борода, взревев, отвалился назад и обеими ногами ударил его в грудь. Не ожидавший этого бразилец рухнул на пол. В этот момент Холодец вырвался из захвата, влепил хук в живот ближайшему противнику и сцепился с другим.
Весь бар пришёл в движение. Посетители вскочили с мест. Некоторые выхватили пистолеты, кто-то полез прятаться под столы. Истерично завизжала какая-то девица.
Силы были слишком неравны. Через считанные минуты Бороду и его людей прижали к стене.
– Ведите их в машину, – распорядился Гомеш.
– Быстро! Быстро! – ревел какой-то бразилец с перебитым носом, подталкивая Холодца.
Тот попробовал было взбрыкнуть, но тут же получил рукояткой пистолета по зубам.
– Вас доставят в надёжное место, мистер, – с ухмылкой сказал Гомеш Бороде. – Там вы выложите всю информацию об остальных камнях. А заартачитесь – пустим в ход утюги и паяльники.
Они уже выходили из бара, когда неожиданно загремели выстрелы.
– Никому не двигаться! Криминальная полиция! – раздались крики.
Несколько минут назад в Главное полицейское управление Сан-Паулу поступил сигнал от секретного осведомителя о намечающейся продаже крупной партии контрабандных алмазов. Полицейские машины окружили здание бара.
– Фараоны! – Гомеш побледнел. – Отступаем через чёрный ход!
Бразильцы попятились, но тут во всём здании погас свет. Холодец рванулся, сбил с ног своего конвоира и завладел его пистолетом.
– Шеф, драпаем! – проорал он.
В полумраке на фоне слабо освещённых окон видны были только чёрные мечущиеся силуэты. Где-то за стенами слышался гул. В окнах показался луч от прожектора полицейского вертолёта.
В баре визжали и вопили, звенела разбиваемая посуда. Гомеш и его люди, обнаружив, что чёрный ход перекрыт полицией, бросились бить окна и выпрыгивать на улицу.
На звуки родного мата к Холодцу подтянулись Борода, Колян и Константин.
– Нас крупно накололи! – ревел Холодец, сплёвывая кровь с разбитого рта.
– Ищите Гомеша, – вторил ему Борода. – Своей рукой всажу в него пулю!
– Шеф, тут не до Гомеша, смываться надо, – шипел Колян. – Зацапают нас фараоны, а мы без ксив!
Вслед за бразильцами они выпрыгнули из окон на полутёмную улицу. Фонари нигде не горели, светили лишь фары и мигалки полицейских машин. Луч грохочущего где-то над крышами вертолёта неотступно преследовал двух приближённых Гомеша, которые удирали, отстреливаясь. К этому времени на улицу выбралась добрая половина посетителей; люди суетливо бегали, кричали, слышались свистки и рёв сирен. Воспользовавшись суматохой, Борода и его молодчики смешались с толпой и нырнули в первую подвернувшуюся подворотню.
В ту же ночь они забрали припрятанные бриллианты и уехали в Рио-де-Жанейро.
Борода был в бешенстве. Он потерял одного из своих людей и два камня. А главное, не видел никаких перспектив от своего дальнейшего пребывания в Бразилии. Как только он попытается снова продать здесь алмазы, он тут же попадёт в поле зрения всесильного Гомеша, который контролирует девяносто процентов теневого рынка драгоценностей. Люди бразильского босса «сядут ему на хвост», настигнут и вытрясут из него все камни до единого, а после наверняка и самого «пустят в расход».
В Рио Борода и его люди поселились в недорогой гостинице. Пока Борода думал, как им быть дальше, все они целыми днями сидели в номере, смотрели местное телевидение или резались в карты.
Такая жизнь очень скоро надоела.
– Шеф, может, айда в Москву? – первым высказал общую мысль Холодец. – Ну её на хрен, эту Бразилию. Остофигело здесь.
– В Москве-то хоть все по-русски говорят, – поддержал его Колян. – А тут ничего не понятно, как будто кругом одни немые.
Главарь задумчиво теребил бородку. В России действительно гораздо проще и понятнее. Враги и друзья хорошо известны, связи налажены. А тут – полная неопределённость. Жить приходится чуть ли не инкогнито. Но в России его ждал Шанхай, который наверняка зол на него, потому что он сбежал за границу, не уплатив долг.
Всё же Борода стал названивать в Москву, интересоваться, что поделывают старые знакомые, как поживает Шанхай. Может, матёрого ворюгу успели «пришить» в разборках? Вот было бы счастье!
Из одного такого звонка Борода узнал неожиданную новость: покойный Карелин оставил деньги не сыну, а своей любовнице-секретарше. Причём деньги немалые: шестьдесят пять миллионов долларов. Человек, сообщивший ему об этом, ничего толком объяснить не мог, сказал только, что слышал об этом от Алки-Ширялки, а та узнала ещё от кого-то.
Получив телефон Аллы, Борода позвонил сначала ей, а потом знакомому, имеющему дела с «Омега-банком». Они подтвердили известие. Причём знакомый прибавил, что Илюшина совсем недавно, пару-тройку дней назад, звонила своим приятельницам из-за границы. Поговаривают, что сейчас она отдыхает в Бразилии…
Главарь был поражён.
– Как – в Бразилии? – закричал он. – Она же в тюряге парится, в Парагвае!
«Я сам её туда упрятал», – чуть было не проговорился он.
Борода велел этому знакомому выяснить конкретно, где сейчас Илюшина. Пока тот узнавал, Борода заказал в ближайшей библиотеке все последние номера парагвайских газет, выходящих на английском языке. Его догадка подтвердилась. В одном из номеров промелькнуло сообщение о происшествии в следственной тюрьме в Сан-Лоренсо. Бежала русская дама, подозреваемая в контрабанде наркотиков. Фамилии её не называлось и никаких подробностей не приводилось, но Борода сразу понял, о ком идёт речь. На другой день, снова созвонившись с Москвой, он узнал, что два дня назад Илюшина звонила из Арагуари.
Борода срочно собрал сообщников.
– Значит, так, – возбуждённо заговорил он. – Шалаву будем брать на наживку и раскручивать по полной программе!
И он посвятил их в свой план, который созрел у него ещё накануне. Суть его заключалась в том, чтобы женить Илюшину на Извекове и при его участии вытянуть из неё карелинские миллионы. По замыслу главаря, главное – чтобы Илюшина и Извеков зарегистрировали брак, а всё остальное делается элементарно. Молодой супруг, якобы для открытия собственного бизнеса, уговаривает жену перевести её миллионы, например, в Пакистан или на Цейлон. То есть в такую страну, где, в случае смерти жены, её состояние наследует только муж. А когда деньги окажутся там, «шалава» быстренько попадает в автомобильную катастрофу или «случайно» тонет во время речной прогулки.
– Усекли идею? Бабу аккуратно убираем, её грины достаются нам, – взгляд главаря упёрся в Константина. – Тебе предстоит самая ответственная роль. Шалава ради тебя, раздолбая, под уголовную статью пошла, брюлики у любовника увела. Стало быть, она в тебя влюблена и выскочить за тебя должна с радостью. Главное – уговорить её перекинуть «бабки» туда, куда я скажу.
– Утопим её в ванне! – хохотнул Холодец. – Самое милое дело!
– Сначала её надо найти, – возразил Колян.
– Шалава сейчас в Арагуари, – сказал Борода. – Наймём частного детектива, он нам её разыщет. А тогда, – ухмыльнувшись, он ткнул Извекова пальцем в живот, – возьмёшься за работу. Парень ты симпатичный, должен уломать её быстро. Нежности подпусти, ласки, бабы это любят…
Константин кивал, хотя далеко не был уверен в своей лёгкой победе над Мариной. Особенно если вспомнить его позорное бегство в Асунсьоне.
– Может, хоть такая польза от тебя будет, – прибавил Холодец. – А то болтаешься с нами как кобылий хвост, ни толку от тебя, ни проку.
В тот же день вся компания выехала в Арагуари. Местный детектив, которого нанял Борода, оказался малым расторопным, за три дня выяснил, где живёт Марина Илюшина, чем занимается, когда выходит из дому, в каком ресторане обедает, где бывает по вечерам. Разузнал, что приехала она сюда не одна, а с молодым американским киноактёром Виктором Карелиным, с которым, судя по всему, состоит в отношениях.
– Слышь, Извек, у тебя конкурент, – узнав об этом, сказал Константину Холодец. – Тебе придётся попотеть.
– Наверняка это он вытащил её из парагвайской тюряги, – заметил проницательный Колян.
– Он, точно, – кивнул Борода. – Она ведь наследница миллионов его папаши!
– Тоже, небось, хочет наложить на них лапу, – усмехнулся Колян.
Борода задумался. Скорее всего, Колян прав. Ведь не может же забота младшего Карелина об Илюшиной объясняться одной только вспыхнувшей к ней любовью. В любовь Борода не верил и считал, что из-за красивых глаз из тюрьмы никого не вытаскивают и на роскошных виллах не поселяют. За всем этим кроется расчёт. Причём ясно какой.
Но в этой версии главаря смущало то, что завещание банкира было оглашено после побега Марины из тюрьмы. Помогая ей бежать, младший Карелин, по идее, ещё не знал о содержании завещания. Или знал? Может, пронюхал случайно и затеял свою игру?
– Шеф, вальнуть надо этого артиста, чтоб не путался под ногами, – пробасил Холодец. – Вгоним в него пару пуль, и дело с концом.
– Это решило бы многие проблемы, – согласился главарь. – Но его сейчас нет, он занят на съёмках в Парагвае. Когда приедет – неизвестно. Ждать его нет времени, начнём действовать немедленно. Прямо сегодня. Вечером шалава, наверное, опять попрётся в театр…
Борода и его сообщники не придумали ничего лучшего, как свести Константина с Мариной во время её прогулки по Санта-Витории. К этому ответственному моменту подготовились со всей серьёзностью. Извекову в модном салоне прикупили кое-что из одежды: белые брюки, футболку, пляжные полуботинки. Облачившись во всё это, он превратился в прежнего красавца, каким Марина должна была помнить его по Москве. Бороде этого показалось мало, и Константину пришлось нанести визит в дорогую парикмахерскую.
Дожидаясь его, трое сообщников сидели за столиком уличного кафе и обсуждали Илюшину с её «актёришкой». Вскоре разговор перетёк на местных проституток. Долго сравнивали их с московскими. В конце концов пришли к выводу, что «наши всё-таки лучше». И вообще в России лучше, хоть и хреново.
Колян посмотрел на часы.
– Торчим тут второй час, а его ещё стригут, – пробурчал он.
Бандиты не сводили глаз с дверей парикмахерской. Константин не показывался.
– Может, он лыжи от нас навострил, паскуда? – Холодец сдвинул брови. – Дёру дал через чёрный ход?
– Куда он денется без бабок и документов, – возразил Борода.
Мимо их столика по залитому солнцем тротуару сновали туристы – европейцы, американцы, азиаты. Почти все столики уличных кафе были заняты. Отовсюду слышалась разноязыкая речь. Черноволосый молодой европеец, выглядевший так, словно только что сошёл с обложки журнала мод, перебежал улицу и в спешке столкнулся со смуглой бразильянкой, проходившей тут со своей подругой. Сверкая белозубой улыбкой, он начал извиняться по-английски. Девицы тоже заулыбались, закокетничали, затараторили о чём-то, явно не желая расставаться с таким красавцем. Криминальная троица мельком оглянулась на них и снова уставилась на стеклянные двери парикмахерской.
«Фотомодель» с немалым трудом отбился от красоток и направился к их столику. Первым на него вытаращился Колян.
– Пацаны, гляньте! – Он показал на молодчика пальцем. – Да это же Извек!
Новая одежда и дизайнерская причёска изменили внешность Константина почти до неузнаваемости. Перед ними стоял как будто совсем другой человек.
– Ни хрена себе прикид, – пробормотал завистливый Холодец. – Из дерьма конфетку сделали!
– Парень получился офигенный, – сказал Борода, – не зря тут такие деньги берут. Шалава должна клюнуть.
