Текст книги "«Лимонка» и пять «лимонов» (СИ)"

Автор книги: Игорь Волознев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 19 страниц)

Глава 11

В первую минуту известие о побеге Хлопенкова ужаснуло Оксану, но очень скоро она успокоилась. По складу своего характера она не способна была долго отдаваться какому-то одному чувству, особенно такому, как горе или страх. Не прошло и часа, как она по-прежнему улыбалась, напевала себе под нос, суетилась на кухне и утешала своего любовника. А заодно строила глазки молодым «омоновцам». Константин в ответ посмеивался, и иногда, незаметно от зека, похлопывал её по мягкому заду. Андрей оставался холоден к её заигрываниям.

После обеда Хлопенков с Константином уединились на веранде и опять затеяли секретные переговоры. До Андрея долетали их голоса. Зек требовал, чтобы с него сняли наручники. Константин отказывался. Уголовник раздраженно матерился. В один из моментов перебранки Андрею показалось, что Хлопенков упомянул о деньгах, причём выразился в том смысле, что не покажет, где они лежат. Андрей напряг слух. Снова какие-то деньги, которые надо найти! Его подозрения, зародившиеся ещё ночью, перерастали в уверенность.

Слов Константина было не разобрать. Он что-то доказывал Хлопенкову, а потом, потеряв терпение, довольно грубо толкнул его. Наконец спорщики вернулись в дом. Хлопенков угрюмо хмурился.

– Трахать ты её можешь сколько хочешь, но в браслетах, – на ходу бросил ему Константин, видимо продолжая разговор.

– А сам ты пробовал трахать бабу в браслетах? – буркнул зек. – Да у меня член не встаёт из-за ваших наручников грёбаных…

– Всё, разговор окончен! – Константин демонстративно повернулся к нему спиной, подошел к столу и налил себе пива.

Хлопенков тоже выпил пива, а потом отправился на кухню. До Андрея донеслись их с Оксаной голоса. Женщина заливисто смеялась.

Зек заглянул в комнату.

– Короче, мы в сарай идём, на сено, – и он подмигнул.

– Валяйте, – разрешил Константин.

Он с сигаретой во рту лежал на кровати.

– Хочешь посмотреть, как он её в наручниках будет трахать? – спросил он у Андрея.

– Не имею большого желания.

– Всё же придётся тебе сходить к ним, – Константин скинул с себя ботинки и устроился на кровати удобнее. – Твоя очередь пасти его. – Видя, что Андрей не трогается с места, он недовольно повысил голос: – Слиняет ведь, тогда всё дело пойдёт насмарку! Михалыч велел глаз с него не спускать!

– Вам с Михалычем надо, вот и следите за ним! – Андрея вдруг прорвало. – Какие деньги вы ищите? Нажиться хотите, а меня в сторону, да? Следи за ним сам!

– Дурак ты! – Константина даже сел на кровати. – Теперь ты с нами повязан по рукам и ногам… – Он вдруг умолк и прислушался.

Братья насторожились, услышав, как на веранде тихо скрипнула дверь. Андрей быстро прошёл туда. На веранде никого не было.

– Ладно, короче, не валяй дурака, – голос Константина зазвучал примирительно. – Если все пройдёт гладко, то я скажу Михалычу, чтоб взял тебя в долю. Я лично не собираюсь тебя накалывать…

В наступившей тишине отчётливо послышались быстрые острожные шаги за дверью. Константин вскочил с кровати. Но Андрей уже выглянул в коридор и включил там свет.

В коридоре грудой были навалены старые вещи, громоздились пустые коробки, лежала какая-то одежда. Коридор был пуст. Спрятаться тут было решительно негде.

Вслед за братом сюда вышел Константин и тоже огляделся.

– Тьфу ты, – он сплюнул. – Показалось…

В дверях кухни возникли Хлопенков с Оксаной.

– Ну, мы пошли, – сказал зек.

– Андрюха вас проводит.

– Только пусть не подглядывает, – и Оксана шутливо погрозила Андрею пальцем.

Они с Хлопенковым вышли из дома и направились к сараю. Андрей, не говоря ни слова, взял автомат и пошёл за ними. Константин снова завалился на кровать.

Низкий дощатый сарай находился в саду, метрах в восьми от дома. Когда-то давно, еще когда была жива оксанина мать, в сарае держали корову. Запахи сена и коровьих лепёшек до сих пор не выветрились из него. Сейчас сарай был завален хламом. Войдя в него, Оксана и Хлопенков приблизились к куче старых ватников, лежащих под маленьким оконцем. Когда в потёмки сарая заглянул Андрей, Оксана помогала любовнику снять рубашку.

Услышав скрип открываемой двери, зек недовольно оглянулся. Его лицо попало в солнечный луч.

– Ты чего, подсматривать будешь? – недовольно заревел он на Андрея. – Ты мне ещё в жопу подсмотри! Сыщики! Нигде от вас спасу нет!

Игнатов попятился назад и ногой захлопнул за собой дверь. Побродил несколько минут по саду, собрался было закурить, как вдруг услышал шорох за углом сарая. Он убрал сигареты в карман, перехватил автомат и заглянул за угол. Там никого не было, только чуть шевелились кусты. «Собака, – Игнатов облегчённо выдохнул. – А может, кошка…»

Он вернулся к двери сарая и сел на поленницу.

Дверь была чуть приоткрыта, и из неё доносился игривый хохот Оксаны. Скоро хохот перешел в заливистый визг, а потом начали раздаваться судорожные вскрики и всхлипы. Вслушиваясь в них, Игнатов почувствовал, как у него в паху нарастает возбуждение.

«А интересно, как он её трахает в наручниках…» – подумал он.

Помедлив немного, Андрей встал и заглянул в дверь.

Где-то за сараем снова чуть слышно пробежала собака, но на этот раз Андрей не обратил на неё внимание. Он вглядывался в полумрак за дверью. В пятне света, падавшем от окна, видны были два силуэта. Хлопенков стоял на коленях, а Оксана свешивалась с груды ватников и обвивала его ногами. Тело зека размеренно дёргалось, и в такт этим толчкам всхлипывала Оксана…

Наконец Хлопенков задергался особенно яростно, женщина тоненько запищала и в следующую минуту оба, отдуваясь, рухнули на ватники.

Андрей привалился спиной к косяку и тоже перевёл дыхание. Ему вспомнилась тёмная комнатка за школьным актовым залом, заваленная обломками декораций, вечер, бледное лицо Марины, её податливые губы и её блузка, которую он торопливо, задыхаясь, стягивал, ощупывая потными руками её упругие налившиеся груди…

Воспоминание прервал кашель Хлопенкова и его свистящий надрывный шепот:

– Пойди, глянь, где этот борзый, а как вернёшься – дверь за собой прикрой плотнее.

– А чего?

– Делай, что говорят. Я тебе сказать кое-что должен… Кое-что серьёзное… Только тихо!

Андрей поспешно отошёл к самому забору, а то, и правда, подумают, что он подсматривает.

Из сарая вышла Оксана, огляделась, поправила на себе юбку и деловито прошлась по двору. Через пару минут снова нырнула в сарай. Но дверь сарая, видимо, никогда не запиралась, она даже не прилегала плотно к косяку. Оксана за собой её закрыла, но створка снова отошла, образовав почти такую же щель, какая была.

Андрей, стараясь не шуметь, вернулся на прежнее место и прильнул ухом к щели.

– Оксанка, пойми, щас только на тебя вся надежда, – хрипел зек. – Или погибнем вместе, или вместе в деньгах купаться будем!

– Ой, что ты такое говоришь! – Оксана в страхе всплеснула руками.

– Ты слушай спокойно и вникай своими мозгами. Решается наша судьба…

– Никола, я что-то боюсь.

– Поможешь мне смыться от этих придурков.

– Так они ж милиция, у них ружьё!

– Никакие они не милиция, они только прикидываются ментами! Ты же видела их рожи по телевизору. Их тоже менты ищут, думают, они мои сообщники…

– Тогда кто ж они такие?

– Бандюки! Им ничего не надо, кроме денег!

– Да какие деньги с тебя, голытьбы беглой, возьмёшь?

– Вот что, Оксанка, самое главное. Люблю я тебя и хочу жить только с тобой, потому говорю тебе всё как на духу. Чтоб мне сдохнуть, если совру! – Хлопенков придвинулся ближе к Оксане и зашептал: – Деньги у меня есть большие… – Шёпот его был громкий, свистящий. В тишине он разносился по всему сараю. – Такие деньги, какие тебе не снились никогда… Достались они мне от одного кореша, который умер у меня на руках, а деньги мне завещал. Так и сказал: кроме тебя, Николай, никто про них не знает, а ты пользуйся ими, потому что нет у меня ни родных, ни близких, никого нету, кроме тебя. Ты, говорит, был моим единственным другом, не раз меня от смерти спасал и потому всё должно стать твоим. Так и сказал перед смертью, открыл мне тайну, где деньги схоронены, и умер. Я ему сам, своими руками, могилу вырыл…

– Ой, врёшь!

– Дура, ты на этих жлобов с автоматом посмотри! Не хотел я с зоны выламываться, понимаешь? Не хотел! Они без моего ведома напали на ментов, которые меня везли, покнокали их, а меня – в машину и с ножом к животу: показывай, говорят, где бабки лежат, а то кишки выпустим.

– Откуда ж они знают про деньги? – удивилась Оксана.

– Да от тех же ментов. Понимаешь, мне следаки предложили срок скостить, если скажу, где бабки заныканы. Пятнадцать годков скостят, и остальные пять не на зоне проведу, а на поселении. Ну я и купился. Повезли меня, стало быть, в Москву, а тут по дороге подваливают эти двое, ментов мочат, меня – в машину, и погнали…

– А тут как ты оказался?

– Из-за тебя. Я же волнуюсь – как ты, с кем, и вообще… – Хлопенков придвинулся к ней ещё ближе. – Я им говорю, этим борзым: денег не увидите, пока не доставите меня хоть на день к любови моей, Оксане Тарасовне. Они сперва ни в какую. А я упёрся. Режьте меня, говорю, но сперва Оксана, а потом деньги. Ну, они, нечего делать, и привезли меня сюда.

В сарае снова наступила тишина. Андрею слышно было, как ёрзает Оксана на груде ватников, как хрипло, со свистом, дышит зек.

– И что же теперь будет? – дрожащим голосом проговорила она.

– А то и будет, что если не поможешь мне дёрнуть от них, то убьют они меня.

– Убьют! Господи Иисусе!

– Ты не бойсь, пока я им не скажу, где бабки, не убьют.

– А деньги, правда, большие?

– Миллионы долларов. Только тсс… Молчи. А то и тебя грохнут.

Оксана ахала.

– Если миллионы долларов, то убьют, – шептала она. – Точно, убьют. Не они, так другие.

– Вот я и говорю, дёргать надо. Дёргать, чтобы деньги этим собакам не достались. Наживал их мой кореш непосильным трудом, жизнью рисковал. И надорвался… Не поверишь, рыдал я, когда рыл ему могилу… – Хлопенков опустил голову и издал протяжный стон, как будто снова переживал те трагические мгновения. – Он был мне как отец родной. Даже ближе, чем отец… И чтоб я отдал гадам его деньги? – Он выпрямился. – Да я лучше сдохну!

– И как же ты хочешь от них убежать? – осторожно поинтересовалась Оксана.

– Это ты должна придумать. Мы ведь в твоём доме, а не в моём.

Она помолчала, потом отрицательно покачала головой.

– Что я придумаю, скажешь тоже. У них ружьё… Тем более такие деньжищи замешаны… Убьют, не задумаются. Выстрелят, и дух вон.

Уголовник какое-то время тяжело сопел.

– Ладно, есть способ, как слинять, – прошипел он. – Слушай сюда. Сделаем это ночью…

Андрей подумал, что сейчас самый момент войти в сарай и прервать разговор, но вместо этого весь обратился в слух.

– Сегодня ночую у тебя в последний раз, – шептал Хлопенков. – Завтра они меня отсюда увезут. Тот, высокий, мне так прямо и говорит: пытать будем, если не скажешь по-хорошему…

Оксана ахнула:

– Тогда уж отдай, может, отпустят!

– Не верю я им ни на копейку! – шёпотом рявкнул зек. – Как только получат чемодан с баксами, сразу меня замочат! Это ж у них на рожах написано! Поэтому сделаем вот что…

Он на секунду умолк и оглянулся на дверь. Андрей затаил дыхание.

– Вечером, перед тем, как ложиться, мы с тобой как будто поругаемся, – начал излагать свой план Хлопенков. – Ты не захочешь со мной спать, на кухне ляжешь, поняла? А ночью я встану и пойду на двор поссать… Ты уже должна быть наготове. Возьмёшь кочергу и встанешь на веранде за дверью. Один из хмырей увяжется за мной… А на веранде темно, тебя он сразу не увидит…

За спиной Андрея раздался шорох. Думая, что это Константин, он даже не обернулся, только сделал знак рукой, чтоб не шумел. Но спустя мгновение какое-то шестое чувство заставило его повернуть голову…

Глава 12

Увидев незнакомца, Андрей вздрогнул и весь обернулся к нему.

Азизбек прыгнул, схватился за автомат, висевший на груди Игнатова и одновременно сделал подсечку ногой. Игнатов упал, но вместе с собой увлёк на землю и чеченца.

Нетерпеливый Азизбек не дождался возвращения карлика и рискнул ещё раз сунуться на оксанин двор – взглянуть, что тут происходит, куда исчез Муса. Он бесшумно прокрался через калитку, обогнул сарай и увидел «омоновца» с автоматом. Азизбек наткнулся на него неожиданно для самого себя. «Омоновец» стоял к нему спиной, наклонив голову к приоткрытой двери. Чеченец бесшумно двинулся к нему, но тут «омоновец» начал оборачиваться. Азизбеку, чтоб не получить пулю в живот, пришлось первому напасть на «стража порядка» и вцепиться в автомат.

Он напрягал силы, стараясь удержать «милиционера» в своих объятиях и не дать ему нажать на крючок. Андрей кричал, зовя брата, и норовил ударить бандита прикладом.

На шум из сарая высунулся Хлопенков. Увидев Азизбека, он яростно заревел.

– Вот он, гнида! – Его лицо перекосилось от ненависти. – Тот самый черножопый! Попался!

Он схватил вилы, стоявшие в углу сарая. Оксана взвизгнула от ужаса.

– Что ты хочешь делать? – закричала она.

– Замочу его, падлу! Мне терять нечего!

– Лучше беги, пока они дерутся! – Оксана вцепилась в его локоть. – Беги, Никола, беги, такого случая больше не будет!

– Сука, уйди, а то и тебя зашибу! – И он отпихнул её так грубо, что она не удержалась на ногах.

Из дома выбежал встревоженный Константин, на ходу надевая куртку.

– А ну стоять! – заорал он. – Всем стоять, говорят!

Зек раньше него оказался возле дерущихся. Держать вилы ему было неудобно, сталь наручников впивалась в запястья, но разъяренный ревнивец не обращал внимание на боль.

– Будешь знать, как с чужими бабами спать! – с пеной у рта провопил он и обрушил вилы на ненавистного соперника.

Первый удар Азизбеку удалось отбить, подставив руку. Он перевернулся на спину и попытался вскочить на ноги, но не успел. Второй удар Хлопенков нанёс почти без замаха. Наверное, и сам зек не рассчитывал, что острия вил так глубоко войдут в грудь чеченца. Они почти пригвоздили его к земле. Тело Азизбека напряглось и задрожало, глаза выпучились.

Подбежавший Константин обрушил на Хлопенкова мощнейший удар кулаком, тот выпустил вилы и с приглушённым воплем повалился на порог сарая. Константин вырвал вилы из грудной клетки неудачливого оксаниного сожителя. Рубашка Азизбека и трава вокруг него окрасились кровью. Рядом, вытирая рассечённую губу, поднялся Андрей. Из двери сарая выглядывала бледная Оксана.

За этой сценой наблюдала ещё одна пара глаз, быстро удалявшаяся в заросли высоких сорняков у забора. Мусу никто не заметил, кроме дворового пса. Но тот был ленив и трусоват, и ограничился только тем, что пару раз гавкнул.

– Идиот! Что ты наделал! – набросился на зека Константин. – Сейчас их тут будет целая кодла!

Хлопенков всё ещё дрожал от возбуждения и тяжело переводил дыхание. Его руки тряслись, глаза, не отрываясь, следили за последними судорогами умирающего.

– А что, прощать я должен кобелю поганому, щенку черножопому? – Отдуваясь, он сел на порог сарая. – Чем глотку драть попусту, дал бы лучше закурить.

– Уезжаем отсюда немедленно! – гаркнул Константин. – Сию минуту!

– Нет, завтра утром, как договорились, – прорычал Хлопенков и вонзил в Константина свои глазки, ставшие вдруг колючими и холодными, как льдинки.

– Здесь оставаться нельзя, – настаивал Константин.

– Договорились уехать завтра – значит, завтра!

– А ну пошли в дом, – Константин почти силой поднял его и поволок к веранде. – Андрюха, ты пока останься здесь. Помоги Оксане убрать жмурика.

Они вошли в дом и вскоре до Андрея донеслись их голоса. Они спорили всё о том же. Константин требовал показать, где спрятаны деньги покойного «кореша». Зек всячески отговаривался.

«Хрен он вам с Михалычем чего покажет, держи карман, – вдруг со злостью подумал Андрей. – Этот Хлопенков не так прост, как вам кажется. Знает, что эти деньги – его последний шанс остаться в живых. Когда вы их найдёте, вы его замочите, как тех ментов на станции. Конечно, он будет тянуть резину!»

Азизбек перестал дёргаться. Его лицо стремительно залила бледность. Оксана вынесла из сарая какую-то тряпку и накрыла ею убитого.

– Затащим пока в сарай, – сказал Андрей. – А то здесь место открытое, могут увидеть.

Оксана раскрыла дверь сарая шире, Андрей взял убитого за ноги и втащил в постройку.

– Потом выроем для него яму, – прибавил он.

Оксана была подавлена и молчала, только согласно кивала головой.

Андрей вернулся в дом. Брат и Хлопенков сидели за столом, допивали остатки пива и хмуро глядели друг нам друга. Видно было, что оба недовольны.

– Через пару часов сматываем отсюда, – сказал Константин твёрдо, обращаясь не столько к Андрею, сколько к Хлопенкову. – И всё. Это моё последнее слово. Больше никаких разговоров на эту тему!

Зек промолчал.

Андрей, стоя в дверях, знаком подозвал брата.

– Значит, уходим? – тихо, чтоб не слышал Хлопенков, спросил он.

Константин утвердительно кивнул.

– Оставаться здесь опасно, сам понимаешь, – он сунул в рот сигарету и щёлкнул зажигалкой. – Через пару часов сюда подъедет Михалыч, сядем в его тачку и отчалим. Тебя высадим в Бронницах. Оттуда сам доберёшься до Москвы.

Андрей невесело усмехнулся.

– Интересно, – он посмотрел брату в глаза. – Ты так легко рассуждаешь, как будто я вернусь в Москву после турпохода, или прогулки по лесу. А вы с дядюшкой не подумали, что дома меня могут ждать менты, а? Мой портрет показали по ящику. Наверняка уже кто-нибудь узнал и стукнул в ментуру!

Константин не нашёлся, что ответить. Андрей взял его за ворот куртки и притянул к себе.

– Раз уж вы меня вмешали в это дерьмо, – проговорил он тоном, не предвещавшим ничего хорошего, – то деньги вы с Михалычем должны выдать мне сегодня, понял? Пятьдесят тысяч баксов, как договаривались.

Константин отцепил от себя его руку.

– Что ты психуешь? Я не в лучшем положении!

– Так деньги сегодня будут, или нет? – настаивал Игнатов. – Говори прямо, не юли.

– Михалыч сказал, что бабки привезёт.

Андрей несколько секунд смотрел на него, а потом выдохнул и потянулся в карман за сигаретами.

– Ладно, – сказал он. – Подожду.

Хлопенков растянулся на кровати.

– До чего вы мне все надоели, – и он отвернулся к стене.

Андрей и Константин сидели у окон в разных концах комнаты и наблюдали за окрестностями дома. Сюда могли наведаться приятели убитого кавказца, поэтому приходилось быть настороже.

Из окон открывался вид на чахлый сад с покосившейся оградой, просёлочную дорогу, далёкие, едва заметные крыши деревенских домов.

Время шло. На дороге никто не показывался. Оксана, вернувшись из кухни, тоже легла спать. В доме окончательно установилась тишина.

Глава 13

Когда солнце опустилось ещё ниже и вечерние тени сделались гуще, со стороны дороги послышался шум автомобильного двигателя. Из-за деревьев, постепенно замедляя ход, выехала тёмно-синяя «Нива», проползла по ухабам и остановилась, как будто забуксовала в грязи. Андрей узнал машину полковника.

Константин оставил брата наблюдать за пленником, а сам вышел из дома. Андрей видел в окно, как тот подходит к машине, открывает переднюю дверь и залезает в кабину. Они с полковником говорили о чем-то минут пятнадцать, потом оба вылезли и направились к дому. Полковник, в свитере, неброской куртке и тёмных, спортивного покроя брюках, шёл озираясь по сторонам. Он выглядел обеспокоенным. Трусит, подумал Андрей.

Милицейский начальник сухо поздоровался с ним и направился в комнату взглянуть на Хлопенкова. Тот спал, раскинувшись на кровати, сложив на животе руки в наручниках. Из его полураскрытого рта вырывались равномерные хлюпающие звуки.

Полковник вернулся на веранду.

– Значит так, – деловито заговорил он, обращаясь к Андрею. – По моим сведениям, насчёт тебя на Петровку сигналов пока не поступало. По фотороботу тебя никто не узнал и, скорее всего, вообще не узнает. Фоторобот – штука ненадёжная, на практике редко когда удаётся найти по нему человека. Так что ты не слишком волнуйся.

– Ничего себе – не волнуйся, – буркнул Андрей.

– Пока у следствия на тебя ничего нет, – продолжал дядюшка, как будто не слыша его, – но всё-таки лучше, если ты на какое-то время уедешь из Москвы.

– Для этого мне нужны деньги. Вы должны были привезти их.

– Конечно, – Анатолий Михайлович достал пачку стодолларовых банкнот из одного внутреннего кармана, потом такую же пачку – из другого. – Здесь пять тысяч. Остальное получишь дня через три-четыре. Костя свяжется с тобой.

– Вы должны мне пятьдесят тысяч, – тихо, но твёрдо сказал Андрей.

– Я помню, – ответил полковник.

– Мы договаривались, что вы выдадите мне их сразу.

Константин дёрнул брата за рукав.

– Андрей, не ерунди! Будут тебе бабки.

Андрей резко сбросил с себя его руку.

– Гоните деньги, товарищ полковник! – Его голос стал резким и нетерпеливым.

Лицо дядюшки окаменело.

– Больше у меня пока нет, – он старался сохранять хладнокровие. – Но свою долю ты получишь. Получишь полностью, – повторил он, и в его голосе прозвучали металлические нотки. – Но не сейчас.

– Мне почему-то кажется, что я никогда её не получу, – Андрей выхватил из рук полковника пачки и коротко, нервно рассмеялся. – Вы тоже не получите денег. Хлопенков их не отдаст. Я своими ушами слышал, как он говорил Оксане: я лучше загнусь, чем открою им, где лежат бабки!

Константин с полковником переглянулись, а потом вперили взгляды в Андрея.

– Когда ты это слышал? – спросил Анатолий Михайлович.

– Сегодня днём, в сарае, когда он трахал свою Оксанку. Я слышал не только это, но и кое-что ещё. Похоже, он всё ей рассказал – как его покойный дружок спрятал крутые бабки, как ему обещали скостить срок, если он покажет, где они спрятаны… – Андрей усмехнулся. – Значит, вы отбили его у милиции, чтобы вытрясти из него денежки! Ловко придумали! Только мужик вам не верит.

– Почему? – буркнул Константин. Вид у него был обескураженный.

– Потому что ты грохнул ментов. Будет он тебе после этого верить, дожидайся! Он так и сказал: выдам им бабки, и они меня убьют. Так что не выдаст он их!

– Выдаст, – упрямо ответил Константин и на лице его промелькнуло что-то хищное, злое. – Мы с Михалычем знаем такие методы, что он расколется через пять минут!

– Почему же ты не расколол его ещё вчера, а повёз сюда и торчишь с ним тут целые сутки? – иронично поинтересовался Андрей.

Константин несколько секунд сопел, потом выдавил сквозь зубы:

– Расколем.

– Я слышал, как Хлопенков обсуждал с Оксаной план побега, – прибавил Андрей, оборачиваясь к полковнику. – Он собирается сбежать этой ночью.

– Ночью нас здесь не будет, – оборвал его Константин.

Полковник взял старшего племянника за локоть.

– Отойдём, нам нужно поговорить.

Они вышли во двор и остановились под яблоней. Андрей закурил, наблюдая за ними.

Анатолий Михайлович что-то говорил, посматривая на дом. Константин слушал хмуро, потом начал спорить. Полковник сказал что-то резкое. Константин смешался, умолк. После этого говорил только полковник.

Сигарета потухла. Андрей снова щёлкнул зажигалкой. Его руки дрожали от волнения. По фотороботу его пока не узнали, значит, он может на пару часов заскочить домой. Это хорошо. Но в тот же день придётся срочно смываться… Он сжал зубы. Его накололи на целых сорок пять тысяч долларов!

Из глубины дома донёсся скрип половиц, чуть слышно стукнула оконная рама. Андрей уже привык к подобным звукам и они не привлекли его внимания. Но когда на веранду выглянула Оксана и снова скрылась, он заподозрил неладное. Уж больно напряжённым было её лицо.

Он пошёл за ней в комнату.

– Стоять! – закричал он, но Хлопенков уже перевалился через подоконник, поднялся с земли и, не оборачиваясь, побежал к забору.

Под ноги Андрею самоотверженно бросилась Оксана, он оттолкнул её, перемахнул через подоконник и устремился за зеком.

Забор был низким и расшатанным, но одолеть его в наручниках было делом непростым. Хлопенков всё же ухитрился вскарабкаться на него. Когда к забору подбежал Игнатов, беглец был уже по ту сторону и улепётывал к деревьям.

Привлечённые шумом, из-за дома выбежали полковник с Константином. Андрей перескочил через забор, в три прыжкам нагнал беглеца и ударом в спину сбил его с ног.

К нему подоспели сообщники.

– Смыться вздумал? – Константин в сердцах огрел пленника по затылку.

– Ведите его в дом, – велел полковник.

Константин довольно грубо поставил Хлопенкова на ноги и повёл к калитке. Тот злобно озирался на своих конвоиров. В его маленьких звериных глазках сверкала ненависть.

– Всё равно бабок вам не видать, – хрипел он еле слышно.