Текст книги "Исход. Апокалипсис в шляпе, заместо кролика"
Автор книги: Игорь Сотников
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 14 страниц)
– Хотят задурить мне голову, чтобы…Пока не знаю для чего, но узнаю. – К этому далеко идущему выводу пришёл в итоге рассмотрения ручек Марты Семирамид Петрович, не забыв при этом заметить, что он никогда ручек Марты не целовал, – и с какой это стати, чай не его высокопревосходительство, чтобы брать на себя такую ответственность, да и вирус так и напрашивается тебя заразить, – и если он даже на такой шаг к её рукам настроится, то вообще не будет понят Мартой, а если она и удосужится его понять хотя бы частично, то решит, что он сбрендил и сошёл с ума.
И на этом моменте, Семирамида Петровича к его потрясению озарило откровение. – А это идея. – Восторгнулся про себя Семирамид Петрович, и еле себя сдерживая оттого, чтобы не поделиться с пришедшей только что ему в голову мыслью с самим собой, вслух сказал другое. – Нет. – Сухо ответил Марте Семирамид Петрович.
Марта же, фыркнув в ответ в его сторону, покидает пределы прихожей, а Семирамид Петрович, оставшись один, может теперь, как следует, обдумать то, что ему только что в голову пришло.
– Свести с ума меня не плохая идея. – С безумной улыбкой на устах рассудил Семирамид Петрович. – И надо отдать им должное, он нащупали самое больное моё место. Но только они не учли одного. – Здесь следует пауза, во время которой Семирамид Петрович, скорей всего, осматривает эту неучтённость своих незримых врагов. После чего, понизив голос до низких частот, тихо проговаривает. – Того, что я их опережу. – И на этом всё, Марта из гостиной его требовательно зовёт: «И долго ещё ты там собираешься стоять?!».
– Сейчас! – орёт в ответ Семирамид Петрович, загадочно улыбаясь и тихо проговаривая. – Конечно, не сейчас, а тебе и не дано будет узнать, когда я к тебе приду, а когда не я.
Глава
3
Бойся заговаривать с людьми прилюдно болтающими ногами, сидя на лавочке, установленной на площади, прилегающей к твоему месту работы, строго напротив этого, устремлённого в самые небеса высотного здания.
– Милейший, – как-то так, очень странно и необычно для этих мест и для твоего слуха, завладевают вниманием эти болтающиеся без дела и болтающие с кем попало люди, неидентифицируемой наружности и интеллекта, удивляя и в тоже время озадачивая тех, к кому они, а в данном частном случае, к вышедшему из дверей этого высотного здания человеку в строгом костюме, с виду не подразумевающего никаких вольностей ни в чём (но это не отменяет факта быть подловленным на неожиданности), обращаются. И этот строгий человек без вольностей в своём интеллектуальном имидже, сбитый с ходу и глубоко серьёзной мысли этим к себе обращением неизвестного, делает остановку, с укором смотрит на этого типа, сумевшего зацепить его внимание, и делает ему дельное замечание.
– Кто так нынче говорит, – покачивая головой, говорит этот серьёзный человек, – да никто.
– Вы сами себе противоречите. Я ведь к вам именно так обращаюсь. – Парирует неизвестный. Серьёзный человек без вольностей во всём себе, легко бы мог заметить этому типу, что это не так, но на это потребуется затратить лишнее время, которое у него всё на пересчёт и серьёзный человек напрямую спрашивает этого типа. – Я слушаю. – Ну а тот ожидаемо, начал уходить от прямого разговора.
– А услышать готовы? – посмотрев на серьёзного человека исподлобья, с хитростью во взгляде, спросил незнакомец. И серьёзный человек при костюме с иголочки и статусным чемоданчиком из светлой кожи в руках, имел все основания оставить без ответа этот вопрос незнакомца, как неконструктивный и тратящий его драгоценное время, но он сам, не зная почему, не обдал того презрительным взглядом и не удалился, на что имел полнейшее право, как ответственный гражданин и налогоплательщик, а он ответно задал вопрос. – Вы это о чём?
На что этот человек со скамейки, откидывается на спинку скамейки и, кивнув в сторону высотного здания, из которого только что вышел его собеседник, строгий человек, говорит. – Говорят, что обитатели этих столпов государственного строения, глухи к просьбам насущного и голосу сердца.
– Что насчёт просьб, то каждый случай индивидуален, а вот по поводу голоса сердца…– Серьёзный человек на этом месте задумывается, затем хмыкает: «Хм. Не знаю», и подытоживает свои размышления. – Вполне вероятно. А, что? – спрашивает незнакомца серьёзный человек.
– Если так, то тогда хочу обратиться к вашему разуму. – Говорит незнакомец.
– Слушаю. – Кратко отвечает серьёзный человек.
– Как думаете, – наклонившись в сторону серьёзного человека, заговорил неизвестный, – кому из нас, мне, постороннему человеку, а если точнее, человеку с улицы, или вам, человеку, явно имеющему доступ к высшим секретам, скорей откроются хранилища этого банка.
– Странный вопрос. – Ответил серьёзный человек, почему-то не принявшийся опасаться этого неожиданного на такие вопросы человека.
– Не для человека с дыркой в кармане. – Отвечает неизвестный, вывернув в качестве демонстрации свой карман брюк.
– Пожалуй, соглашусь. – Даёт ответ серьёзный человек, внимательно глядя на вывернутый карман незнакомца, где, между прочим, и этого серьёзный человек не заметить не мог, не было никакой дырки.
– И что интересно, – удерживая в руках вывернутый карман, пускается в рассуждения незнакомец, – этот вопрос почему-то больше волнует меня, человека с дыркой в кармане, так невозможно далеко находящегося от этого хранилища средств, столь необходимых мне для поправки этого моего незавидного положения, тогда как вас, человека так близко находящегося к осуществлению своей мечты, в шаге от дверей хранилища банка, этот вопрос почему-то совсем не тревожит. – Здесь серьёзный человек хотел заметить незнакомцу о … Но не успел, так как тот заговорил снова и своим добавлением вогнал серьёзного человека в тревожное состояние духа, чуть ли не в озноб.
– И так до самого последнего момента, – заговорил незнакомец, – он в шаговой доступности ходит день ото дня от этой своей затаённой в самой глубине тайников души мечты, пока его не отодвигают подальше от хранилища мечты, переведя на более низкий этаж. Где он тут же начинает, мучаясь, думать о своих неиспользованных возможностях и кусать свои локти, которые также, как и хранилище близко, а до них всё равно не дотянешься. Всё так? – обращается с вопросом к серьёзному человеку незнакомец. А серьёзный человек даже несколько опешил, услышав такие пессимистично-перспективные на свой счёт слова со стороны этого человека с улицы.
Ну а почему он так настороженно отнёсся к этим словам незнакомца, то тут надо понимать характер его профессиональной деятельности, построенной не только на одной аналитике финансовых движений на рынках, а большая часть его финансового прогнозирования (серьёзный человек, как понимается, занимал должность финансового аналитика) строилась на инсайдах. Так что вполне понятна такая его всполошенная реакция на это сообщение незнакомца, так умело завуалированного под внутренний инсайд. – Меня хотят свалить! Но кто?! – внутренне, без внешнего выражения, всполошился серьёзный человек, принявшись судорожно соображать и выискивать в памяти тех, кто метит на его место, и кто уже начал предпринимать для этого действенные шаги. И уже через несколько секунд умственного времени серьёзного человека, эти контрпродуктивные люди были им найдены и выделены в отдельную памятливую ячейку, чтобы их оттуда вскоре вытащить и расправиться.
А сейчас серьёзный человек вида не показывает, что его слова незнакомца заинтересовали, он их вообще не понял, как надо. И он сообразно этому своему непонимающему виду даёт ответ. – Я не понимаю, о чём вы ведёте речь.
– Это потому, что я обращаюсь к сердцу, – незнакомец опять берётся за свои странные разговоры, – Поговорите и вы с ним, спросите его, что ему на самом деле нужно, – уж точно не сухая статистика цифр, – и если найдёте для себя ответ, то я … – на этом месте незнакомец себя обрывает, чтобы посмотреть на свои ручные часы (серьёзный человек в свою очередь успевает заметить фешенебельность его часов), после чего он досказывает, что хотел сказать. – По нечётным дням (такой у меня бзик, через встречу ставлю мат нечету), в полдень, я здесь на скамейке строю планы на будущее для себя и недовольных своим настоящим людей.
– Как это? – явно заинтересовавшись, спрашивает серьёзный человек. На что незнакомец окидывает взглядом сомнения серьёзного человека и делает на его счёт свой вывод. – Вы ещё не готовы. Да и вы ещё не поговорили со своим сердцем. И по вас видно, что вас полностью устраивает сложившееся положение вещей вокруг вас. – Здесь незнакомец вдруг отвлекается в сторону, куда вслед смотрит и серьёзный человек, где он видит, идущую со стороны всё того же здания эффектную блондинку (почему именно блондинка, и нет ли в этом дискриминации не блондинок, то даже не знаю, что сказать, когда это так и было, хоть и выглядит слишком стереотипно). И только серьёзный человек зафиксировал её своим взглядом, как со стороны незнакомца звучит: «А вот её не устраивает», и не успевает он повернуться обратно, как перед ним во весь рост появляется незнакомец, который кидает ему: «До скорой встречи!», и теперь серьёзному человеку только его спина видна, двигающаяся в сторону этой блондинки.
– Как это понимать до скорой встречи. Не просто до встречи, а именно до скорой. Что за самонадеянность! – возмутился про себя серьёзный человек, глядя ему в спину и, бесконтрольно, то есть используя одни ноги, – что за ним до сегодняшнего дня не замечалось и ему вообще было не свойственно, – выдвинулся в обратную сторону, откуда он до этого момента встречи с этим странным незнакомцем шёл (назад в это монументальное здание).
Но серьёзный человек ничего этого за собой не замечает, он полностью поглощён наблюдением за этим незнакомцем, идущим, как ему видится, в обволоке какой-то удивительной дымки, отчего его шаг кажется летучим, как будто он и не вступает на землю, а по ней плывёт. А вот куда он направляет свой ход, тоже видится серьёзному человеку в некой фокусированности его взгляда в виде оптического прицела, и прицел этот направлен прямиком в ту вышедшую из этого высотного здания девушку, которая идёт перпендикулярным этому незнакомцу курсом, по одной из дорожек, ведущих из всё того же здания, которая скоро должна войти в своё пересечение с тем путём, который держит незнакомец, и как видится серьёзному человеку, то они точно не смогут разойтись и обязательно на этом пересечении многих дорог встретятся.
Что так и произошло вскоре, а вот было это запланировано кем-то из заинтересованных в этой встрече лиц (незнакомец двигаясь ускоренным шагом, вполне мог бы быть бенефициаром этой встречи) или же пути господни неисповедимы и всему виной случай, не столь важно, когда для каждого участника этой неожиданной встречи, она не показалась неудобной и лишней. Что можно было чисто визуальным путём увидеть, как это увидел серьёзный человек, на этом моменте остановившись и, застыв в своём внимании к происходящему там, на площадке у концептуальной скульптуры, установленной в центре этой площади, прилегающей к этому высотному зданию (пора бы уже его как-то охарактеризовать – пусть будет «мер и весов», значительно и внушающе звучит).
А увидел он такого рода случайную встречу, со столь удивительно выглядящей неожиданностью, со своей неловкостью, где в качестве оправдания используется кивание в сторону своей неуклюжести и рассеянности, и взглядами исподлобья, в которой участники всей этой, только на первый неискушённый взгляд неожиданности, начинают подозревать его величество случай в своей преднамеренности и вполне возможно, что неслучайности (всё с планировал и в проекте предначертал), что сразу и не сообразишь, что тут такое произошло и кто кого тут обманывает.
Правда, серьёзный человек в этом рассматриваемом им вопросе, в отличие от этой столкнувшейся парочки, прямолинеен и не использует сантиментов, так что он прекрасно видит, кто кого тут обманывает – все одновременно друг друга и в первую очередь его. И если насчёт своего друг друга, серьёзный человек ничего не имеет против и даже понимает с чем это может связано (с исковыми претензиями друг к другу: это он налетел на меня, чтобы значит, сами понимаете; ничего подобного, это она совра…простите ваша честь, сократила своим видом мой путь и мне ничего не оставалось, как налететь на этот риф), то он-то тут причём.
Ну а эта так неожиданно друг на друга наскочившая пара людей, до этого момента ничего друг о друге не знавшая и вполне возможно, что и не имевшая никакого представления о существовании опять же друг друга, не может без того, чтобы не заинтересоваться тем, кто на неё налетел и той, кто на этом деле неосознанно настаивала. А как только между ними пробежала искра и даже слегка заискрило симпатией при виде симпатичности друг друга, то каждому из них захотелось побольше узнать друг о дружке.
Что они там начали друг дружке говорить, с места серьёзного человека не представлялось возможным услышать, и ему оставалась по их жеманным улыбками и ужимках домысливать всё там с ними происходящее. И если поначалу серьёзный человек при виде всего происходящего между ними, наполнился негодованием на эту блондинку, которая столько себе много позволяет улыбаться первому встречному и вообще, она не слишком серьёзна, даже имея в наличии такую красоту, то спустя некоторое время, он крайне удивился при виде того, что предпринял незнакомец.
– А что это ещё такое? – удивлённо пробормотал серьёзный человек, во все глаза смотря на то, как тот странный тип вынул из кармана пиджака небольшую трубку, похожую на дыхательный музыкальный инструмент. Далее он прикладывает этот инструмент к своим губам и… Сердце серьёзного человека вдруг защемило какой-то странной неустроенностью, его дыхание сбилось, а сам он замер, пронизанный проникающими в него звуками мелодии свирели. И его накрыло такое невероятное состояние отстранения от окружающего мира, что ему показалось, что физические законы на него перестали действовать и он начал парить в воздухе. И при этом его взгляд не может оторваться от этого человека со свирелью и той блондинки, которая тоже не стоит на месте, а как и он витает в облаке обволакивающей её дымке.
– Я не понимаю. – Бормочет про себя серьёзный человек, глядя на человека со свирелью и витающую в облаке блондинку. И это его звучное непонимание доносится до человека со свирелью. Он поворачивается лицом к серьёзному человеку, фиксирует на нём свой взгляд и кивком даёт понять, что он его услышал. А дальше серьёзный человек выпадает из этой реальности, а когда он приходит в себя, то он уже сидит на кожаном кресле, в холле здания «Мер и весов», где за его спиной разместилась стойка ресепшена, а впереди него расположилось панорамное окно, выходящее на прилегающую к зданию площадь. Куда и уставился смотреть серьёзный человек, пытаясь понять, что с ним сейчас произошло и выходил ли он отсюда.
На что вот так сразу и не ответишь, тем более в окно ничего знакового не наблюдается, а та скамейка, где он был остановлен тем типом, пуста. И серьёзный человек одёргивает рукав пиджака, чтобы посмотреть на часы и путём временного сопоставления решить раз и навсегда, это невероятное для себя затруднение с выпадением себя из памяти и вслед за ней из действительности. – Но что это, чёрт возьми, значит! – ахает серьёзный человек, в один момент потерявшись в лице, видя на своей руке совсем не то, что ожидал увидеть. А увидел он на своей руке не свои часы, а те часы с руки того странного человека со скамейки. И серьёзный человек на мгновение замирает в одном недоумевающем положении, а как только приходит в себя, то кидается снимать с руки эти часы. Но у него ничего не получается, застёжка на них с секретом и единственное чего он добился, так это то, что его рука теперь огнём горит, как шапка на воре.
– Что это всё значит? – вопрошает себя серьёзный человек, будучи весь в испарине. С чем он смотрит в сторону площади, по направлению той знаковой скамейки и видит, что она уже занята. А вот кем, то серьёзный человек, может по причине своей взмыленности мыслей и крайнего желания увидеть там того типа, кто его так вывел из себя, и не может с точностью сообразить. Хотя по всем внешним признакам это он. Но при этом серьёзного человека не покидает ощущение, что это не совсем так и здесь есть какой-то подвох.
– Что ты от меня хочешь? – вглядываясь в человека на скамейке, вопросил серьёзный человек того человека на скамейке. Но тот и не думает никак реагировать, а всё сидит неподвижно и смотрит в одну точку. Отчего серьёзному человеку становится не по себе и до душноты трудно дышать. И он ослабляет на шее галстук, расстёгивает верхнюю пуговицу на сорочке и вдруг замечает всё те же часы на своей руке. Серьёзный человек смотрит на часы, затем на человека на скамейке и теперь с понимающим видом сам себе говорит. – Значит, ждёшь меня в назначенное время. Что ж, придётся прийти, раз на этом так настаивают.
Глава
4
Многие говорят, а многие рассказывают о том, что свято место пусто не бывает. И так оно и есть, как в этой главе и на практике выясняется.
Когда человек крайне преуспел в том, чтобы приуныть в себе и в лице взволнованно вспотеть, озадачившись, и всё это на нём видно при его выходе из того здания, где перед ним поставили все эти, с первого взгляда не выполнимые задачи, то первое, что он делает, так это выискивает для себя такое место, где можно упасть сидя и перевести дух от нахлынувших эмоций.
И вот такое место, этим, вышедшим из здания и из себя человеком обнаружено, – такие места, как правило, находятся строго напротив по выходу из таких зданий (уж очень предусмотрительные и по своему предупредительные гады занимают свои рабочие места в таких зданиях), – и он, этот взволнованный человек, с решимостью никому его не уступить, прямиком к нему направляется и совсем прямо сейчас на него всем своим весом бухается и застывает в одном созерцательном положении. Так проходит некоторое время, находящееся в прямой зависимости от выведенности из себя этого человека, до прибытия в это здания и неподозревающего за собой таких черт склочного и невыносимого для других людей характера, и он, этот человек, принимается соображать.
– А я как оказывается, та ещё скотина! – усмехается этот, постепенно пришедший в себя человек, чему поспособствовал этот его взгляд на себя со стороны тех выносимых людей из этого небоскрёбного типа здания, в чьих служебных обязанностях прямо прописано, выявлять не подходящих по всем местным корпоративным статьям людей (что это за кодекс такой, никто не знает) и выносить их мозг бесконечными придирками, прописанными внутренними служебными инструкциями.
Правда, сейчас на месте этой, ещё той скотины, находился другой человек, что не отменяет того, что он не меньшая скотина, и его волнение было вызвано совсем другим вопросом. А что его так взволновало, то, скорей всего, то, что сейчас находилось у него в руках и своим видом действовало ему на нервы. Хотя уже не так сильно, как при первом ознакомлении, и этот выведенный из здания человек, вполне возможно, что после точно такой же идентификации себя, как скотины, немного успокаивается (что взять с такой скотины, как он, да ничего, и от этого понимания себя становится легче дышать) и решает спокойно ещё раз изучить те анкеты, которые ему вручили в этом здании напротив, в отделе по трудоустройству.
– Нет, конечно, их понять можно, они, если не всё, то многое должны знать о человеке, претендующего на одно из мест. Но, бл**ь, не с такими же презирающими всё и вся лицами! – присевший на скамейку человек, для начала немного выпустил из себя пара и уже затем взялся за изучение вручённых ему бумаг в этой службе по трудоустройству. А как только он взялся покрепче за эти анкеты, то вот сразу же ему на глаза попадается ранее незамеченный сюрприз, в виде вложенной между анкетами визитницы. Молодой человек, что поделать, таков уж нами и отделом кадров рассматриваемый человек, приметив эту визитницу, отделяет её от остальных бумаг, приближает к себе и читает: «Пространство и время, две константы, лежащие в основе всех изменений».
– Ну это я и без таких красочных подсказок знал. – Горько усмехнулся молодой человек, взглядом обратившись в своё не слишком отдалённое прошлое. Это когда он прибыл из провинции в этот миллионный город (обычная история) вслед за своей большой любовью, Верой (так уж обстоятельства жизни распорядились), чтобы естественно покорить этот город. Что казалось лёгкой и вообще пустяк задачей, когда самая главная жизненная цель уже достигнута и любит тебя чрезмерно – это как уже можно догадаться, сама Вера.
Тогда спрашивается, зачем всё это нужно и разве счастье не обретают в шалаше. На что наш герой, пока не раскрывающий своё имя по причине его малой значимости (но с большими амбициями), может привести только версию Веры. А так он, если честно, ничего не имел против того, чтобы обрести счастье в шалаше, откуда он выходил бы только по большой надобности – ну там рыбки наловить на ужин или собрать местную дань с зайцев и медведей, обязавшихся доставлять к столу медку и ягод. В общем, по заверению Веры, её, конечно, всё устраивает в её молодом человеке, и лучше уже ничего для её комфорта и счастья не придумаешь и не найти, но она уж такая воображала, что не может на одном месте спокойно усидеть и ей хочется двигаться вперёд. И она очень крепко надеется на то, что и её молодой человек, в ту же сторону, что и она смотрит.
И, конечно, он туда же смотрит и готов всё бросить и поехать за ней на край света, даже если это вроде бы она должна делать (по домострою) и по всюду за ним следовать. Ну да ладно, время нынче не то, что вчера, и оно многое что поменяло и переставило с ног на голову. И если Вере так хочется проявлять инициативу, – там (имеется в виду большой город) больше возможностей проявить себя и быть отмеченной за свой талант (Вера как и все романтические натуры жила театром), – то её молодой человек ничего не имеет против. Вот только нужно дома все дела уладить, а ты давай, езжай и устраивайся. А я скоро. На чём и порешили.
Вот только, – а так всегда и бывает, – они не слишком рассчитали время для сборов и разборов своих дел по месту, и если Вера убыла в большой город в точности по своему расчёту, то её молодой человек несколько подзадержался и сумел освободиться от всех своих забот и дел только спустя месяц (на работе потребовали двухнедельную отработку, домашние вдруг надумали переехать и пришлось принимать участие в этом деле, и всякие другие дела по мелочам).
И вот после месячной разлуки он прибывает на поезде в большой город и …Вон она Вера, такая потрясающе необычная, и хотя она всё такая же, идеальная, молодой человек не полностью её узнает и его сердце от страха сжимается, не веря в то, что вот эта, до чего же чудная и прекрасная девушка, и есть его Вера. И молодой человек, выйдя на перрон, даже боится сделать к ней первый шаг, с глупой улыбкой глядя на неё.
Но Вера, хоть с виду и претерпела такие шикарные изменения, само собой в потрясающую сторону, всё-таки всё та же прежняя Вера, которая влюблена в него до сих пор, чертовка, и вечно над ним потешается.
– Ну ты и оборвыш, – окинув своего молодого человека оценивающим взглядом, подвела свой оценочный итог Вера. Правда, на одном она не остановилась и, глядя на своего молодого человека чуть наклонив в сторону голову, принялась рассуждать, – вот что делает с человеком транспорт. Небось, садился в него вполне себе приличным молодым человеком, ухоженным, все брюки в стрелках и выглажены, и рубашка пахла одеколоном, а стоило пару суток потрястись в вагоне, то и былой сообразительности, и порядка, уже как не бывало. Одна сплошная взлохмаченность в голове, перекос в ногах и боюсь, что и в голове тоже нет порядка, а одно только помутнение рассудка и головокружение. – И Верин молодой человек уже был готов впасть в отчаяние, как Вера раскрывает свои объятия и, с укором во взгляде посмотрев на него исподлобья, шепотом говорит: «Ну иди же ко мне, дурачок, я так скучала».
А вот теперь голова молодого человека и вправду заголовокружилась, да с таким умопомрачением, что он и не заметил, как они покинули перрон вокзала и оказались почему-то в каком-то летнем кафе. Правда, Вера, заметив это вопросительное удивление своего молодого человека, вдруг спохватившегося за своё осознание реальности, быстро ему всё объяснила. – Сейчас у нас в театре аврал, вот я и замоталась, ничего тебе не приготовив. Так что по-быстрому здесь перекусим и домой. – А молодой человек и не возражает, когда он от одного её присутствия рядом так счастлив. Да и судя по её аппетитно смотрящему на него взгляду, то она и сама сильно по нему проголодалась.
И молодой человек берёт её за вторую руку (первую он и не выпускал) и, глядя Вере в глаза, хочет ей сказать такую незабываемую и прямо сердцем высказываемую откровенность, что закачаешься, но не успевает, сбитый этим треклятым телефоном, который принялся голосить. Вера с сожалением переводит свой взгляд на телефон, лежащий на столе, затем с ожиданием понимания смотрит на своего молодого человека и говорит: «Ты же у меня понятливый, сам понимаешь, все мои друзья хотят знать, как я счастлива». Для молодого человека, конечно, это новость о наличии у Веры тут друзей, но он не придаёт этому большого значения и, бросив взгляд на телефон, со словами: «А куда я денусь», выпускает из своих рук Веру.
А Вера только этого и ждала, и она, оказавшись на свободе, хватается за телефон и, переполненная довольством и радостью, начинает в него на всех словесных парах щебетать. А её молодому человеку только и остаётся кивать ей в ответ, когда она решает заручиться его поддержкой или сослаться на его мнение.
– Да прибыл. Как встретила? Ты ещё меня спрашиваешь. До сих пор дух перевести не могу, и наверняка догадываешься, почему. – Заливается радостью Вера, смешливым кивком указывая молодому человеку в сторону трубки – вот же дура, нашла о чём спрашивать. А вот молодой человек в этом вопросе не столь категоричен и придерживается другой, несколько отличной от Вериной позиции – для него это её почему, пока что выглядит абстрактно и не получило физического выражения. И он начинает уже хмуриться, когда Вера слишком увлеклась разговорами по телефону и уже на пятый звонок принялась отвечать. И хорошо, что его Вера такая к нему приметливая и заботливая, и она, приметив такую неустроенность на лице своего молодого человека, задерживает своё пристальное внимание на нём, затем, не слушая, на полуслове отключает говорящего ей в телефон абонента, и тем же, что на перроне, мерным голосом, спрашивает его:
– Устал с дороги?
– Угу. – Кивает он, а дальше … А это дальше просто словами такое бурление чувств и разума, отодвинутого на задний план, не рассказывается, никогда неощутимо и невозможно что-либо понять, даже если пытаешься нащупать нити осмысления происходящего в эти мгновения счастья, которые в реальности и не мгновения, а целые вехи и периоды жизни, в свою временную протяжённость. – А дальше… – пытается вспомнить он, и не вспоминается. А всё потому, что он возвращается в нынешнюю реальность, в которую его возвращает изменение внешних контуров его нахождения на скамейке – рядом с ним присел человек и тем самым привлёк к себе его внимание.
Молодой человек поворачивает своё лицо по направлению присевшего рядом с ним, на скамейку, человека, и далеко не заходит в своём внимании к нему, остановившись на болтающемся конце его ботинка ноги, которую он закинул на другую ногу и таким образом о себе сигнализировал.
– Как думаешь, – обращается к молодому человеку, присевший в его соседство человек, – есть там сейчас кто-нибудь, кто отложил все дела или просто мимоходом остановившись у окна, смотрит из этого небоскрёба на нас. – Молодой человек переводит свой взгляд на здание напротив, бегло пробегает по нему взглядом и даёт свой ответ. – Вполне вероятно.
– А какова вероятность того, что этот человек при виде нас, не впадёт на наш счёт в заблуждение, а точнее, не перепутает нас? – спрашивает молодого человека его сосед и не из прежнего своего независимого вида положения, а он развернулся к нему и заглянул ему в лицо. И вот тут-то молодой человек вдруг обнаруживает, что его сосед и по совместительству собеседник, до чего схоже в одежде с ним приодет. И хотя он видит в нём только то, что сверху, он не сомневается в том, что и всё что ниже также выглядит, как и у него. К тому же ботинки он уже видел, и теперь только догадался, почему они остановили на себе его взгляд – они своей похожестью и заворожили его взгляд и мысли, пытающиеся разобраться, что их так в этих ботинках насторожило. А оно вон что оказывается.
Ну а что насчёт самого этого собеседника, то, как уже стало понятно и это было дано понять, то он был знаком молодому человеку на скамейке. Ну а само знакомство с ним произошло путём стольких стечений обстоятельств, и возможно что, невероятных случайностей и событий, решивших настоять на этой встрече, что впору говорить об их предопределённости и ни в коей мере не о случайности всего произошедшего.
Так вначале они друг на друга натолкнулись в поезде и при этом не кратковременно, столкнувшись в тамбуре, когда один выходил из туалета, а другой заждался этого по сидельца и надолго его запомнил, а определённо памятливо, раз между ними произошёл свой знаковый разговор. Затем, когда их дорожки разошлись по причине разности пункта конечного следования, они спустя долгое время, достаточное для того чтобы забыть об этой встрече и можно было считать, что уже встретиться не реально, да и зачем это нужно, опять же вдруг сталкиваются друг с другом на одной из городских дорог, в парке. И эта встреча только удивляет и пока что мало что объясняет, хоть и начинает видится со своим судьбоносным подтекстом, о котором если задуматься, то ещё больше возникает вопросов, чем ответов на них. А вот говорить о том, что если звёзды зажигаются, то это кому-то нужно, здесь совершенно не в тему, да и причём тут звёзды, когда встреча произошла днём, а пить до звёздочек уже и сил нет.
Ну и как завершающий штрих этого неожиданного во всех смыслах знакомства, эта третья, сегодняшняя встреча, которая кардинально отличалась от двух прежних встреч тем, что она была спланирована не судьбой или случаем, а о ней позаботились сами участники этой встречи, где один обозначил своё место нахождение, а второй, если у него возникнет необходимость в этой встрече, всегда сумеет первого там найти. А тут к тому же всё так удачно совпало, где второму участнику этой встречи, тому, у кого возникла необходимость в ней, а не тот, кто свои точные координаты нахождения в такое-то время, там-то обозначил, как раз и понадобилось в это место прибыть и там усилить для себя необходимость с кем-нибудь переговорить.
